Глава 32
Едва войдя в гнездо, Манона сразу же заметила Элиду, которая спала под крылом Аброхаса. Ее присутствие ведьма почуяла еще на лестнице. Если Астерина и Соррель тоже учуяли девчонку, они предпочли промолчать.
Элида застыла почти рядом с дверью. Увечная нога была задрана, чтобы не греметь цепью. В сообразительности ей не откажешь. Вот только не знала она, что ведьмы прекрасно видят в темноте.
– В моей комнате кто-то был, – объяснила ведьмам Элида, поднимаясь на ноги.
– Кто? – спросила Астерина, которой стало не по себе.
– Не знаю, – ответила Элида, оставаясь у двери. – Я решила не испытывать судьбу и не заходить.
Аброхас ударил хвостом по полу. Надо же! Разволновался из-за хромой служанки!
– Тебе еще не приходилось закусывать глупыми девчонками? – сощурилась на него Манона.
Дракон сердито посмотрел на нее.
Походкой хищницы Манона двинулась к Элиде. Та стояла, не делая попыток убежать. Это впечатлило главнокомандующую. До сих пор она не удостаивала Элиду пристального, внимательного взгляда. Но сейчас ей захотелось как следует рассмотреть хромую служанку.
Эта девчонка не побоялась спать, уткнувшись в бок дракона. У нее хватило здравого смысла почуять таящуюся опасность… Быть может, в ее жилах действительно течет голубая кровь.
– Слушай меня внимательно, – начала Манона. Соррель и Астерина остановились у нее за спиной. – Герцог забрал целый шабаш Желтоногих ведьм для своих опытов… Ему захотелось получить потомство демонов и ведьм. Этот шабаш он держит в подземелье под крепостью, в особом помещении. Мне нужно, чтобы ты туда пробралась и потом рассказала мне обо всем, что там происходит.
– Я… не могу, – возразила смертельно-бледная Элида.
– Сможешь и сделаешь. Теперь ты моя.
Сказав это, Манона спиной почувствовала взгляд Астерины. Удивленный. Неодобрительный. Главное, чтобы рот не разинула.
– Ты найдешь способ пробраться в то помещение и подробно расскажешь мне обо всем. Остальным – ни слова, тогда уцелеешь. Если ты меня предашь и о моем задании узнает еще кто-то… думаю, до свадьбы с обаятельным валгским демоном ты не доживешь. Мы тебя зажарим и съедим.
У Элиды тряслись руки. Манона слегка ударила по ним, прижав к бокам.
– В рядах Черноклювых мы не терпим трусих, – прошипела она. – Или ты думала, что я взяла тебя под защиту просто из жалости?
Манона показала на дверь.
– Боишься идти к себе – поживешь при мне. Спускайся вниз и жди меня там.
Напрасно Элида всматривалась в лица Астерины и Соррели, ища у них помощи. Манона знала: у обеих сейчас каменные, неприступные лица. Элида молча похромала вниз, но терпкий запах ее страха еще раздражал ноздри Маноны. Из-за увечной ноги Элида спускалась долго, как немощная старуха. Манона дождалась, пока девчонка достигла подножия лестницы, и лишь тогда повернулась к подчиненным.
– Она может пойти к герцогу, – сказала Соррель.
Будучи непосредственной заместительницей, она имела право высказывать свое мнение, поскольку ее слова касались потенциальных угроз для начальницы.
– Герцог ничуть не лучше ее дяди. Она это понимает.
– Так ты нарочно заговорила обо всем этом, зная, что девчонка дрыхнет возле дракона? – спросила Астерина.
Манона не сочла нужным даже кивнуть.
– А если ее схватят? – продолжала сыпать вопросами Астерина.
Соррель бросила на нее суровый взгляд. Манона не была настроена вмешиваться. Пусть Соррель следит за дисциплиной.
– Если ее схватят, мы найдем другой способ.
– И вам будет наплевать, если герцог и родной дядюшка ее убьют? Или испробуют на ней теневой огонь?
– Угомонись, Астерина! – рявкнула Соррель.
Та и не подумала подчиниться.
– Эти вопросы должна была бы задавать не я, а ты, первая заместительница.
– Потому мы с тобой и поменялись местами, – лязгнула зубами Соррель.
– Хватит вам, – бросила им Манона. – Пока что Элида – единственная, кто сможет туда пробраться и дать нам отчет. Ведьм свора герцога и близко не подпускает. Даже нашим Теням туда не попасть. А тут служанка. Убирает, стирает и все такое…
– Это ведь ты ждала девчонку в ее каморке, – догадалась Астерина.
– Для людей порция страха – что для нас глоток свежей крови, – усмехнулась Манона.
– Так кто она на самом деле? – спросила Соррель. – Человек или наша порода?
– Мне сейчас все равно, кто она. Я послала бы кого угодно, кто способен пробраться в подземелье. И получается, кроме Элиды, мне туда больше некого послать.
Хитрость и смекалка. Манона нашла как обвести герцога вокруг пальца вместе со всей его стратегией и новым оружием. Если она согласилась послужить адарланскому королю, это еще не значит, что ее можно держать в неведении.
– Я должна знать, что́ творится в их проклятом подземелье, – сказала Манона. – И если ради этого нужно пожертвовать одной жизнью, пусть будет так.
– А потом? – спросила Астерина, игнорируя предостережения Соррели. – Ну, узнаешь. Дальше что?
Манона пока не решила. Ее руки вдруг снова стали липкими от невидимой крови.
Выполнять приказы, иначе ее и всех Тринадцать казнят. Или бабушка, или люди герцога. Возможно, когда бабушка прочтет ее письмо, что-то изменится. Но пока…
– Дальше мы продолжим делать то, что нам приказано, – сказала Манона. – Но я не собираюсь выполнять приказы с завязанными глазами.
Шпионка.
Она – шпионка главнокомандующей.
По мнению Элиды, это было все равно что шпионить для себя, ради собственной свободы.
Но одно дело дожидаться прибытия каравана и не лезть в опасные места, и совсем другое – пытаться проникнуть в тщательно охраняемое подземелье. Конечно, без слуг не обходится нигде… Может, ей повезет.
Манона добыла для нее тюфяк, набитый сеном, который положила возле очага.
– Будешь греть свои смертные кости, – усмехнулась ведьма.
Первую ночь Элида почти не сомкнула глаз. Как назло, приперло по малой нужде. Она была уверена, что ведьма крепко спит. Но стоило Элиде сделать пару шагов, ее настиг голос Маноны:
– Куда это ты собралась?
Боги милосердные! Этот голос, похожий на шипение змеи, спрятавшейся в листве дерева.
Элида сбивчиво объяснила. Манона молчала. Посчитав, что такой ответ удовлетворил ведьму, Элида похромала в отхожее место. Вернувшись, она застала Манону спящей. Во всяком случае, глаза ведьмы были закрыты.
Спала Манона совершенно голой. Даже холод ее не пугал. Белые волосы струились по спине. Все тело Маноны состояло из мускулов, кое-где покрытых выцветшими полосами шрамов. Впечатляющее напоминание о том, какие муки ждут Элиду, если она не выполнит поручение.
Но миновало еще три дня, прежде чем Элида отважилась спуститься в подземелье. Усталость, донимавшая ее все это время, странным образом исчезла. Взяв в прачечной кипу выстиранного и выглаженного белья, Элида вышла в коридор.
Возле лестницы, ведущей вниз, стояло четверо караульных.
Три дня подряд она помогала в прачечной и болтала с прачками, осторожно пытаясь выяснить, поступает ли к ним в стирку белье из подземного помещения.
Первые два дня с нею вообще не хотели говорить. Прачки молча смотрели на нее и лишь понукали: поднеси это, передвинь то. От горячей воды и щелока у Элиды покраснели и распухли пальцы. От стояния внаклонку ломило спину. Но вчера – вчера она наконец увидела рваную одежду, забрызганную кровью.
Голубой, а не красной.
Кровью ведьм.
Узнав, что она умеет шить, ее посадили штопать солдатское исподнее. Орудуя иглой, Элида успевала смотреть, к каким прачкам попадает то или иное белье. Она нарочно задержалась подольше, дожидаясь, пока прачка, к которой попали вещи из подземелья, выстирает, высушит и выгладит их.
Элида была никем и ничем. Пусть Манона и другие Черноклювые думали, что она признала их власть над собой. Она все равно отсюда сбежит, как только караван двинется в обратный путь. Черноклювым было столь же наплевать на нее, как и Варнону. Маноне нужна не она, а сведения. Когда она исчезнет, ведьмы вряд ли это заметят. О ней и так давно уже забыли, как забыли о многих, кто погиб в страшные дни адарланского вторжения. Она такой же призрак. Только живой.
Элида штопала белье и ждала.
У нее опять болела спина, болели и тряслись руки. Но это не помешало Элиде заметить, когда прачка, за которой она следила, взяла большую кипу белья и удалилась.
Элида постаралась запомнить лицо этой женщины, ее рост и телосложение. Никто в прачечной не заметил, как хромая девчонка вышла в коридор, неся другую кипу белья. Это белье предназначалось главнокомандующей. Элида шла за прачкой по пятам. Никто не пытался ее задержать и не спрашивал, куда и кому она несет белье. Так она добралась до лестницы, ведущей в подземелье.
Элида ждала возвращения прачки. Через какое-то время та поднялась наверх. Ее руки были пусты. К усталости на лице женщины добавился испуг и бледность. Главное, караульные беспрепятственно пропустили прачку и туда, и обратно. Отлично.
Прачка свернула в другую сторону. Элида облегченно выдохнула.
Идя к башне Маноны, она снова и снова обдумывала свой замысел.
Если ее поймают…
Напрасно она в первые же дни не бросилась с балкона вниз. Это было бы легче, чем жить, сознавая, что каждый день может стать последним и что ее смерть, скорее всего, будет долгой и мучительной.
Нет, нельзя думать так. Она выдержит. Ведь сумела же она выжить, когда почти все, кого она любила, погибли. Когда рухнуло ее королевство. Она должна жить хотя бы ради памяти тех, кто был ей дорог. Она покинет эти страшные места и далеко отсюда построит новую жизнь.
К жилищу Маноны вела винтовая лестница. Элида ненавидела все лестницы, в том числе и винтовые.
Она успела одолеть половину пути наверх, как вдруг услышала мужской голос и замерла.
– Герцог сообщил мне о твоих словах. Почему бы тебе не поговорить со мной?
Варнон.
Ему никто не ответил.
Элида понимала, что должна немедленно спуститься вниз и не попасться дяде на глаза.
– Ты такая красивая, – почти пел ее дядя, обращаясь к какой-то женщине. – Будто лунная ночь.
От вкрадчивости дядиного голоса у Элиды пересохло во рту.
– Наша внезапная встреча – это веление судьбы. Он ведь не отпускает тебя ни на шаг… Но мы можем объединить усилия, – тихо и проникновенно продолжал Варнон. – Вместе мы способны творить чудеса, от которых будет содрогаться этот мир.
Слова Варнона были пронизаны мрачным сладострастием и какой-то… властностью. Элида не знала и не желала знать, к кому они обращены и какие чудеса собирается творить ее дядя.
Она сделала шаг вниз. Убраться отсюда, и как можно скорее.
– Кальтэна! – загремел ее дядя.
Он требовал, грозил и обещал.
Элида несколько раз видела эту молчаливую молодую женщину, показавшуюся ей немой. Кальтэна всегда смотрела либо перед собой, либо в пол. Элиду поразили страшные отметины на ее руках. Элида не помнила, чтобы Кальтэна произнесла хоть слово или чему-то возмутилась. Казалось, она живет во сне.
Элида поняла, что идет не вниз, а вверх. Выше и выше. Идет, стараясь как можно громче греметь своей цепью.
Все это время ее дядя молчал. Лестница сделала очередной поворот, и Элида увидела их обоих.
Варнон прижал Кальтэну к стене. Ее совсем тоненькое платье было приспущено, почти обнажая грудь. Лицо женщины было совершенно безучастным. Казалось, она не понимала, где находится и что с нею. Неподалеку стоял Варнон, который прекрасно все понимал. Элида впилась ногтями в белье. Она впервые пожалела, что у нее нет железных ногтей.
– Госпожа Кальтэна, – обратилась она к женщине, которая была ее старше всего на несколько лет.
Злость на дядю была внезапной. Элида сама удивлялась произносимым словам:
– Меня послали вас разыскать. Прошу за мной.
– Кто это за ней послал? – встрепенулся Варнон.
Элида спокойно, ничуть не дрогнув, выдержала его взгляд.
– Главнокомандующая воздушной армией.
– Главнокомандующая не уполномочена встречаться с нею.
– А вы? – дерзко спросила Элида, становясь между Кальтэной и дядей.
Если Варнон применит силу, ей несдобровать.
– Я давно ждал, когда же маленькая Элида покажет зубы. Или, правильнее сказать, железные зубы?
Он знал!
Все так же спокойно Элида взяла Кальтэну за руку. Пальцы женщины были совсем ледяными.
– Идемте, госпожа Кальтэна, – повторила Элида, перехватывая белье другой рукой. – Вас ждут.
Кальтэна тупо смотрела перед собой.
– Вы могли бы быть сестрами, – с наигранной небрежностью произнес Варнон.
– Приятно слышать, – ответила ему Элида.
Она повела Кальтэну наверх, стараясь не споткнуться. На каждый шаг ее увечная нога отзывалась всплеском острой боли.
– До встречи, – бросил им вслед Варнон.
Элида запретила себе думать над смыслом его слов. Сердце бешено колотилось. Хуже всего, что ее начало мутить. Доведя Кальтэну до следующего этажа, Элида открыла дверь в коридор.
Кальтэна остановилась, с прежней безучастностью глядя на каменные стены.
– Вы куда шли? – тихо спросила Элида. – Куда вам надо?
Кальтэна продолжала тупо смотреть в одну точку. Свет факелов делал шрам на ее руке более выпуклым и зловещим. Кто и когда поранил ей руку?
Элида вновь коснулась локтя женщины:
– Есть какое-нибудь безопасное место, куда я могу вас отвести?
Разве в этой крепости есть хоть один уголок, где Кальтэна чувствовала бы себя в безопасности?
Медленно, словно вспоминая простые телесные движения, Кальтэна подняла глаза и посмотрела на Элиду.
Тьма. Смерть. Черное пламя. Отчаяние. Гнев. Пустота.
И совсем крошечная крупица понимания.
Кальтэна молча двинулась по коридору, шурша своим платьем. На ее второй руке Элида заметила ссадины, напоминающие следы пальцев. Похоже, кто-то со всей силой стиснул ей руку.
Жуткое место. Жуткие люди…
Борясь с подступающей тошнотой, Элида смотрела вслед Кальтэне, пока та не скрылась за углом.
Манону Элида застала за письменным столом. Кажется, та составляла письмо.
– Тебе удалось попасть в подземелье? – не повернув головы, спросила ведьма.
Элида с трудом сглотнула:
– Пока нет. Но я кое-что придумала. Только для этого мне нужен яд.
