Глава 25
Элида мыла посуду, внимательно слушая повара. В своей обычной ворчливой манере он сетовал, что новый караван придет не раньше чем через две недели. В крепость должны доставить вино, овощи и, если боги услышали его молитвы, солонину. Однако Элиду интересовала отнюдь не солонина и уж тем более не вино. Стараясь не возбудить подозрений, она спросила, много ли повозок ожидается в караване и какие повозки посылают в горные края. Нужно заранее решить, где лучше всего она спрячется, когда караван двинется в обратный путь.
В это время дверь хлопнула, и на кухне появилась ведьма.
Не Манона. Эту звали Астериной. У нее были золотистые волосы, глаза цвета звездной ночи и необузданный нрав, ощущаемый в каждом вздохе. Элида давно подметила склонность Астерины улыбаться. И не только. Когда ведьма думала, что за нею никто не наблюдает, она смотрела вдаль, за горизонт. Ее лицо становилось иным: напряженным и даже чуть печальным. У Астерины были свои тайны, а тайны зачастую делали их хранителей беспощадными.
Элида привычно опустила голову и понурила плечи. В кухне стало тихо. Раньше Астерина была непосредственной заместительницей Маноны. Потом у них что-то случилось, и ведьму понизили в звании. Однако на поведении Астерины это никак не отразилось. Небрежной походкой она подошла к повару. Тот мгновенно побледнел. Если отбросить его привычку ворчать и жаловаться, он был неплохим человеком. Но Элида с первых дней убедилась, насколько он труслив.
– Здравствуйте, госпожа Астерина, – пролепетал повар и поклонился.
Элида тоже поклонилась вместе со всеми.
Ведьма улыбнулась. Хвала богам, она не выдвинула своих страшных железных зубов.
– Шла мимо. Подумала: почему бы не помочь? Могу посуду помыть.
У Элиды похолодела кровь. Глаза всех, кто находился в кухне, остановились на ней.
– Госпожа, мы, конечно, ценим ваше великодушие… – забормотал повар.
– Смертный, ты никак отказываешься от моего предложения?
Элида не осмеливалась повернуться. Хорошо, что мыльная пена скрывала ее покрасневшие от горячей воды, трясущиеся руки. Она сжала кулаки. Страх бесполезен. Страх убивает.
– Н-нет. Ни в коем случае, госпожа. Мы… и Элида… с радостью примем вашу помощь.
Вот так.
Постепенно кухня снова наполнилась привычными звуками, однако говорили все вполголоса. Люди смотрели и ждали. Возможно, они думали, что серые камни вот-вот окрасятся кровью Элиды. Или эта вечно улыбающаяся ведьма ей что-то скажет. Интересно бы услышать, что́ намерена рассказать хромоножке Астерина Черноклювая.
Элида чувствовала каждый шаг идущей к ней ведьмы. Астерина приближалась не торопясь, распространяя вокруг себя неодолимую силу.
– Продолжай мыть, – подойдя, сказала ей ведьма. – Я буду вытирать.
Элида смотрела на нее сквозь просвет между прядями. Черные, с золотистыми крапинками, глаза Астерины блестели.
– Б-благодарю в-вас, – привычно запинаясь, произнесла Элида.
Любопытство в глазах Астерины возрастало, и это не предвещало ничего хорошего.
Элиде не оставалось иного, как возобновить мытье посуды, передавая ведьме вымытые тарелки и миски.
– Увлекательная работа для дочки правителя, – усмехнулась Астерина.
Говорила она совсем тихо, чтобы остальные не слышали.
– Я рада помочь.
– А твоя цепь говорит другое.
Элида не дрогнула, не выронила тарелку, не расплескала воду. Еще пять минут, и посуда будет вымыта. Тогда можно будет найти благовидную причину и исчезнуть с кухни.
– Кроме тебя, здесь больше никто не щеголяет с цепями. Тебя боятся, Элида Лошэн?
Элида слегка пожала плечами. Вот оно что! Ей учинили допрос. Манона заподозрила в ней шпионку и послала Астерину разнюхать, насколько она опасна.
– Думаю, тебе известно, что люди всегда ненавидели и боялись нашу породу, – продолжала Астерина. – Людям редко удается поймать нас, а тем более убить, но если им выпадает такая… удача… Знала бы ты, с каким наслаждением они издеваются над нами. В Западном краю смертные даже собирали особые устройства, позволявшие разрывать нас на куски. Смертные настолько глупы, что им и в голову не приходило, как просто они могли бы превратить нас в рабынь и обречь на жалкое существование.
Астерина мельком взглянула на ноги Элиды:
– Им достаточно было сковать нас цепями и держать привязанными к земле.
– Мне больно об этом слышать.
Фраза, выручавшая в другой обстановке, звучала сейчас совершенно нелепо.
Двое кухонных работников, занятых ощипыванием кур, вытягивали шеи, напрасно пытаясь подслушать разговор Элиды с ведьмой. Но Астерина, когда надо, умела говорить очень тихо.
– Лет тебе сколько? Пятнадцать? Или шестнадцать?
– Восемнадцать.
– А посмотришь на тебя – ребенок ребенком.
Элида обмерла. Она надеялась, что ведьмы не умеют видеть насквозь, иначе Астерина бы увидела под ее домотканым платьем хитроумную повязку. Повязка помогала Элиде делать плоской свою не по возрасту большую грудь.
– Значит, когда исчезла магия, тебе было лет восемь или девять.
Элида отскребала кастрюлю. Сейчас она закончит работу и уйдет. Ведьма толкала ее на очень опасную тропку. Говорить о магии здесь, где полным-полно добровольных шпионов? Для них такие разговоры – лакомый кусочек. С какой радостью они побегут доносить об услышанном страшным людям, под властью которых находится крепость и недра окрестных гор… Если ее схватят, все кончится виселицей.
– Маленькие ведьмы, которым тогда было столько же, сколько тебе, так и не сумели подняться в воздух, – продолжала вторая заместительница Маноны. – Умение летать приходит к ведьме только после первых месячных. Теперь у нас хотя бы есть драконы. Но это не одно и то же. Согласна?
– Откуда мне знать?
Астерина наклонилась к ней. Длинные опасные руки ведьмы сжимали чугунную сковороду.
– А вот твой дядя наверняка знает. Как ты думаешь?
Элида втянула голову в плечи и сделала вид, что размышляет над вопросом.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Элида Лошэн, ты никогда не слышала, как ветер произносит твое имя? Он никогда не стучался тебе в сердце? Не звал тебя полететь вместе с ним за горизонт, в далекие края?
Элида много лет провела в плену башни, но иногда по ночам, когда ветры приносили бурю…
Она отскребла последний кусок пригоревшей пищи, ополоснула кастрюлю и протянула ведьме.
– Нет, госпожа Астерина, – сказала Элида, вытирая руки о передник. – Для меня ветер был просто ветром.
Она не мечтала летать. Но ей очень хотелось убежать. Далеко, на другой конец света, и там смыть с себя все воспоминания о дяде и ему подобных. Однако ее желания не имели ничего общего с шепотом ветра.
Черные глаза Астерины были готовы поглотить ее целиком.
– Подожди, девчонка. Ты обязательно услышишь ветер, – со странной уверенностью произнесла ведьма. – Каждая, в чьих жилах течет кровь Железнозубых, слышит. Меня удивляет, что твоя мать не рассказывала тебе про это. Наша кровь передается по материнской линии… как и все остальное.
Ведьмина кровь. Кровь Железнозубых. Эта кровь – наследие ее матери?
Такого попросту не могло быть. В жилах Элиды текла обыкновенная красная кровь. И никаких намеков на железные зубы и ногти. И у ее матери не было признаков Железнозубых. Если в их роду и существовали ведьмы, то, наверное, очень давно, и об этом успели забыть. И все же…
– Мама умерла, когда я была совсем маленькой, – произнесла Элида. – Мне она ничего не рассказывала.
– Жаль, – пробормотала Астерина.
Элида кивнула старшему повару и похромала из кухни. На нее смотрели во все глаза. Судя по вопросительным взглядам, никто не слышал ее разговора с Астериной. Слабое утешение, однако.
Элида поплелась наверх. Каждый шаг отзывался острой болью в увечной ноге. Может, Варнон поэтому сковал ей ноги? Неужто он и впрямь боялся, что в ней проснется сила и она улетит? И не по той ли причине все окна в перрантской башне были зарешечены?
Нет… нет. Она – человек. Человек с головы до пят.
И снова в мозгу Элиды вспыхнул вопрос, на который она не знала ответа: зачем Варнон потащил ее с собой в эту горную глушь? Толку от нее как от служанки очень мало. И убирать в жилище Маноны дядя заставил ее не с самых первых дней, а когда поползли слухи о предстоящем потомстве ведьм от демонов. Странное совпадение. Не менее странным было и то, что Варнон очень сблизился с герцогом Перангтоном.
Поднимаясь наверх, Элида молилась Аннеит, прося богиню мудрых поступков вразумить ее. Пусть окажется так, чтобы и ее собственные мысли, и слова Астерины были полной неправдой.
Только почти добравшись до жилища Маноны, Элида сообразила, где находится. Она пошла к этой страшной ведьме, потому что больше ей было некуда идти. И не к кому.
До прибытия каравана еще целых две недели, если не больше. За это время Варнон может сделать с нею что угодно. Тогда почему не сделал до сих пор? Чего он ждал? Хотел убедиться, что первые опыты дадут результаты, и потом… предложить для опытов и ее? С какой целью? Хотя бы для того, чтобы выторговать себе у герцога чуть больше влияния.
Но если Варнон считает ее ценным товаром, тогда ей нужно убежать от него не просто далеко. А очень-очень далеко. Не на Южный континент. Гораздо дальше. В земли, о которых она даже не слышала. Вот только у нее совсем нет денег, а без денег разве кто-то возьмется ей помогать? Зато деньги были у главнокомандующей. У Маноны она повсюду натыкалась на мешки с монетами. Вряд ли ведьма точно знала, сколько монет в каждом мешке, и занималась их пересчетом.
Элида смотрела на ступени, уходящие вверх, в сумрак. Если у нее появятся деньги, она сумеет кого-нибудь подкупить. Может, солдата. Или ведьму из шабаша, что пониже рангом. Тогда они помогут ей выбраться отсюда, не дожидаясь каравана. В ближайшие дни. Даже сегодня.
Забыв о больной ноге, Элида чуть ли не бегом одолела оставшиеся ступеньки. Она решила, что возьмет не целый мешок, а понемногу из каждого. Тогда главнокомандующая точно не заметит.
Хвала богам, жилище Маноны пустовало. Мешки с монетами все так же лежали где попало. Столь беспечно относиться к деньгам могла лишь бессмертная ведьма, которую гораздо больше занимали битвы и кровопролитие.
Элида напихала монет в карман, добавила внутрь повязки, утягивающей грудь, и, наконец, в сапог здоровой ноги. В случае чего ей останется хотя бы часть денег. Главное, чтобы монеты не звенели при ходьбе.
– Ты никак спятила?
Элида застыла на месте.
У стены, скрестив руки, стояла Астерина.
Вторая заместительница Маноны улыбалась. Ее острые железные зубы блестели на послеполуденном солнце.
– Ты хоть и сумасшедшая, но в смелости тебе не откажешь, – сказала ведьма, двигаясь вокруг Элиды. – Совсем не овечка, какую ты пыталась из себя разыгрывать.
Боги милосердные.
– Чтобы решиться красть деньги у нашей главнокомандующей…
– Умоляю вас, – прошептала Элида. Она почему-то решила, что Астерина поддастся на ее мольбы. – Умоляю. Мне нужно покинуть это страшное место.
– Почему? – спросила Астерина, взглянув на мешок с деньгами, зажатый в руке Элиды.
– Я слышала, какие… опыты делают с Желтоногими. Мой дядя… если у меня есть ваша кровь… Вдруг он и меня… на опыты. Я не хочу.
– Значит, ты хочешь убежать, потому что боишься Варнона… По крайней мере, теперь мы знаем, что ты не его шпионка… ведьмина порода.
Астерина улыбнулась, однако ее улыбка пугала Элиду ничуть не меньше, чем улыбки Маноны.
Теперь понятно, почему Астерина явилась на кухню и затеяла этот разговор. Хотела выяснить, куда Элида отправится потом.
– Не называйте меня ведьминой породой, – прошептала Элида.
– Чем плохо быть ведьмой?
Астерина растопырила пальцы, любуясь блеском железных ногтей.
– Я не ведьма.
– Тогда кто ты?
– Никто. Я – никто. И ничто.
– Каждый что-то собой представляет, – щелкнула языком Астерина. – Даже у самой заурядной ведьмы есть свой шабаш. Это ее защита, ее опора. А на кого опираешься ты, Элида Лошэн?
– Ни на кого.
Может, только на Аннеит, но даже это нередко казалось Элиде обыкновенным плодом ее воображения.
– Ведьм-одиночек не бывает.
– Я не ведьма, – повторила Элида.
Только бы выбраться за пределы этой гнусной империи. Там на нее будут обращать внимание не больше, чем на камень или придорожную пыль.
– Нет, она явно не ведьма, – послышался голос Маноны. Золотистые глаза холодно блестели. – Жду объяснений. Начинайте.
У Маноны сегодня был на редкость отвратительный день. Пожалуй, самый отвратительный за все сто лет ее жизни.
Шабаш Желтоногих, добровольно согласившихся на опыты, разместили в подземелье крепости. Им отвели помещение, вырубленное в скале. Едва заглянув в узкую комнату с койками по стенам, Манона тут же поспешила убраться. Желтоногие не желали ее видеть – особенно сейчас, когда смертные вживляли им кусочки камня. Никто из Черноклювых не должен видеть их там, где могут проявиться их слабости. А слабости, учитывая характер Желтоногих, вполне могли толкнуть их на жестокие и непредсказуемые действия.
Уйдя оттуда, Манона позвала Соррель, и они недурно поупражнялись в рукопашном поединке. Соррель ей спуску не давала. А потом ей пришлось разбирать стычки между шабашами. Таких стычек было целых три, и в одной участвовали Синекровные, которых взволновали все эти разговоры о рождении потомства ведьм и валгских демонов. Кое-кому разбили носы. Ведьмам одного из шабашей Черноклювых было заявлено, что они уклонились от выполнения божественного долга. Более того, Черноклювые, оказывается, должны были не только с восторгом принять осколки камня в пупки, но и согласиться на настоящее совокупление с валгами.
Манона не винила Черноклювых за стычки, но дисциплина обязывала ее в равной мере наказать всех.
А теперь – новый сюрприз. У нее в жилище – Астерина и Элида, которых она сюда не звала. Девчонка трясется от страха (хорошо еще, что не обмочилась), слушая речи Астерины. А та, кажется, пытается убедить ее примкнуть к ведьмам.
– Я жду объяснений.
Манона понимала, что должна обуздать гнев и спокойно во всем разобраться. Но комната провоняла человеческим страхом. Ее, между прочим, комната.
– Манона, я выяснила: она не шпионка Варнона.
Главнокомандующая все же заставила себя выслушать объяснения. Астерина рассказала о случившемся. Пока она говорила, Элида скрючилась возле двери умывальной. Ее пальцы по-прежнему сжимали мешок с монетами.
– Где проляжет черта? – тихо спросила Астерина.
Манона сверкнула зубами.
– Тебе напомнить, на что годятся смертные? В пищу. Для постельных развлечений, когда припрет. Для забав – поглядеть, как из них кровушка вытекает. Помогать им – ниже нашего достоинства. Если в ней и есть ведьмина кровь, то всего лишь жалкая капля. Этого мало, чтобы сделать ее одной из нас.
Манона двинулась к Астерине:
– Ты – одна из Тринадцати. У тебя достаточно дел и обязанностей. А ты на что тратишь время?
Астерина не дрогнула:
– Я выполняла твое распоряжение. Ты приказала следить за девчонкой, вот я и следила. Решила добраться до сути. По меркам ведьм, она едва из детства вылезла. Неужели ты хочешь, чтобы Варнон Лошэн и ее засунул туда, где сейчас Желтоногие? А может, ему взбредет в голову отправить ее в недра окрестных гор?
– Мне ровным счетом наплевать на то, как Варнон обращается со своими двуногими зверюшками.
Произнеся эти слова, Манона внутренне пожалела. От них на языке остался дрянной привкус.
– Я привела ее сюда, чтобы ты смогла…
– Не ври! Ты решила сделать мне подарочек. Думала, я оценю по достоинству и верну тебя на прежнюю должность.
Элида умоляла Аннеит провести ее через каменную стену и сделать так, чтобы обе ведьмы забыли об этом разговоре.
Манона щелкнула пальцами, подзывая Элиду к себе:
– Я отведу тебя в твою комнату. Если хочешь, деньги можешь забрать с собой. А моя вторая заместительница отправится в гнездо, убирать драконий навоз. Это занятие великолепно излечивает жалостливость.
– Манона… – начала было Астерина.
– Для тебя – главнокомандующая, – рявкнула Манона. – Когда перестанешь вести себя как сентиментальная смертная сучка, тогда можешь снова звать меня Маноной.
– Однако ты почему-то терпишь дракона, который нюхает цветочки и по-щенячьи ластится к этой девчонке.
Возможно, будь они одни, Манона вцепилась бы Астерине в глотку. Ее удержало присутствие Элиды, которая все видела и слышала. Схватив Элиду за руку, Манона потащила хромоножку к двери.
Пока они спускались, Элида молчала. Она не осмеливалась спросить, каким образом главнокомандующая узнала местонахождение ее каморки.
Что будет, когда они туда придут? Манона убьет ее и напьется свежей крови? А может, попытаться вымолить у ведьмы прощение?
– Если вздумаешь подкупить кого-то в крепости, тебя продадут с потрохами, – вдруг сказала Манона. – Прибереги деньги на потом, когда сбежишь отсюда.
Элида молча кивнула, стараясь унять дрожь в руках.
Ведьма искоса посмотрела на нее. В золотистых глазах Маноны отражалось пламя факелов.
– И куда ты собралась бежать, недоразумение? Здесь на сотню лиг вокруг – пустыня. Единственная возможность, если ты проберешься, – Манона усмехнулась, – в какую-нибудь повозку каравана, когда они тронутся в обратный путь.
У Элиды сердце ушло в пятки.
– Умоляю вас, только не говорите Варнону.
– С чего ты решила, что он положит тебя под демона? Если бы Варнон хотел это сделать, то давно бы сделал. И почему он заставляет тебя играть в служанку?
– Не знаю. Он любит игры. Возможно, ждет, когда кто-то из вас подтвердит, кто я на самом деле.
Манона снова умолкла и молчала, пока они не завернули за угол.
Увидев, кто́ стоит возле двери ее каморки, Элида чуть не упала в обморок. Ей вдруг показалось, что это она своими мыслями вызвала дядю сюда.
Варнон любил яркие камзолы. Сегодня на нем был зеленый. Этот оттенок назывался «террасенская зелень». Увидев Элиду в обществе Маноны, Варнон удивленно изогнул брови.
– Что вы тут делаете? – резко спросила Манона, останавливаясь возле узкой обшарпанной двери.
– Решил навестить мою дорогую племянницу, – улыбнулся Варнон.
Хотя Варнон своим ростом превосходил Манону, ведьма держалась с ним так, словно тон здесь задавала она.
– И с какой целью? – спросила она, не выпуская руку Элиды.
– Да вот, надеялся взглянуть, как вы тут ладите, – масленым голосом ответил Варнон. – Однако… – Он посмотрел на руку Маноны, сжимавшую запястье Элиды, потом на дверь. – Похоже, я зря волновался.
Манона быстрее Элиды разобралась в изнанке слов Варнона.
– У меня нет привычки издеваться над моими слугами, – оскалив зубы, бросила она.
– Конечно. Ты всего лишь убиваешь людей, как скот. Я не ошибся?
– Их смерть соразмерна их поведению при жизни, – с ледяным спокойствием ответила Манона.
Элиде вновь захотелось бежать без оглядки.
Варнон негромко рассмеялся. Он ничем не напоминал отца Элиды: широкоплечего, добродушного, с приветливым лицом. Отцу едва исполнился тридцать один год, когда его казнили по приказу адарланского короля. Дядя присутствовал на казни и улыбался, глядя на умирающего брата. А затем отправился к осиротевшей племяннице и подробно рассказал ей о страшном событии.
– Решила с ведьмами подружиться? – спросил у Элиды Варнон. – Не ожидал от тебя такого бессердечия.
– В этом нет ничего предосудительного, дядя, – ответила Элида, опустив по привычке глаза.
– Похоже, я слишком оберегал тебя все эти годы, раз ты так думаешь.
– Говорите, зачем пришли, и проваливайте, – не выдержала Манона.
– Поосторожнее, главнокомандующая. Ты прекрасно знаешь, где кончается твоя власть.
– Я прекрасно знаю и другое, – пренебрежительно бросила ему ведьма. – Куда укусить.
Варнон усмехнулся и сделал вид, что кусает воздух. Очень скоро усмешка превратилась в его всегдашнюю гримасу.
– Представь себе, мне действительно захотелось узнать, как ты, – сказал он племяннице. – У тебя сегодня тяжелый день.
Элида обмерла. Неужели кто-то донес ему о разговоре на кухне? А может, кто-то шпионил за башней, где живет Манона?
– С чего это у нее тяжелый день? – холодно спросила Манона.
Глаза ее были такими же ледяными.
– Этот день в году всегда тяжек для семьи Лошэн, – притворно вздохнул Варнон. – Думаю, ты знаешь, что Каол Лошэн, мой брат, оказался предателем. После того как Террасену посчастливилось стать частью Адарланской империи, Каол собрал шайку мятежников и повел борьбу против нашего короля. Их бесчинства продолжались несколько месяцев. Но все участники шайки были пойманы и казнены. Нам трудно одновременно проклинать его имя и оплакивать его. Правда, Элида?
Элида едва не вскрикнула. Как она могла забыть? В годовщину гибели отца она всегда молилась и просила богов, чтобы заботились о нем в загробном мире. Неужели дядя прав и она действительно бессердечная? Забыть такую важную дату. Так незаметно можно вообще забыть об отце.
Она больше не могла стоять с опущенной головой. Даже в присутствии свирепой Маноны.
– Червяк вы, Варнон, – вдруг сказала Манона. – Никчемный червяк. Идите туда, где будут слушать вашу брехню.
– Интересно, что́ сказала бы твоя бабушка о таком… поведении? – усмехнулся Лошэн.
Засунув руки в карманы, он побрел по коридору. Манона глядела ему вслед и глухо рычала. Потом толкнула дверь в каморку Элиды.
Внутри едва умещалась койка. Оставшееся пространство занимала стопка одежды. Дядя не позволил Элиде взять ничего из дорогих ей вещей, которые Финнула умудрялась хранить столько лет. Куколку, привезенную матерью из поездки на Южный континент. Отцовский перстень с печатью. Гребень из слоновой кости – первый подарок, который Каол Лошэн сделал прачке Маурине, когда ухаживал за нею. Маурина Железнозубая, ведьма. Такое имя звучало гораздо внушительнее.
Манона ногой закрыла дверь.
Пространство каморки отказывалось вместить двоих. Особенно когда одна из них – столетняя ведьма, которой здесь было даже не продохнуть. Элида села на койку и сжалась в комок, чтобы освободить побольше места для Маноны.
Главнокомандующая смерила ее долгим взглядом, потом сказала:
– У тебя, ведьмина порода, есть выбор: голубое или красное.
– Что?
– Какая кровь течет в тебе – голубая или красная. Это ты должна решить. Если голубая, получается, что у меня есть власть над тобой. Всякие мелкие твари вроде Варнона не смогут ничего с тобой сделать без моего разрешения. А если твоя кровь красная… До людей мне нет никакого дела. Быть может, меня позабавит то, что уготовит тебе Варнон.
– Почему вы предлагаете мне выбор?
– Потому что мне это по силам, – улыбнулась Манона, обнажая все свои железные зубы.
Ее и впрямь не заботило, какой именно выбор сделает Элида.
– Если моя кровь… голубая, это подтвердит подозрения Варнона? Думаете, он будет сидеть сложа руки?
– Я ничего не думаю. В жизни часто приходится рисковать. Если Варнон попытается повредить тебе, он узнает, чем это для него кончится.
Западня. И Элида служит приманкой. Если она признает свое ведьмино наследие, Варнону станет труднее ею помыкать. В случае чего у Маноны появятся законные основания, чтобы его убить.
Скорее всего, Манона на это и рассчитывала. В таком случае Элида не просто рисковала. Она рисковала на редкость глупо, если не сказать самоубийственно. Но лучше это, чем ничего.
Ведьмы не склонялись ни перед одним человеком… Пока она не сбежала отсюда, у нее будет время чему-то у них научиться. Узнать, каково иметь клыки и когти, которые при случае можно пустить в ход. Этому она тоже научится.
– Голубая, – прошептала она. – У меня голубая кровь.
– Хороший выбор… ведьмина порода.
Слова Маноны прозвучали как вызов. Как приказ. Ведьма собралась уйти, но обернулась и добавила:
– Добро пожаловать в клан Черноклювых.
«Ведьмина порода». Элида смотрела вслед ушедшей Маноне. Быть может, она совершила величайшую ошибку своей жизни, но… Элиду охватило странное чувство. Чувство принадлежности к миру ведьм.
