Шаол и ахнуть не успел, как Аэлина прыгнула в яму, приземлившись на корточки. Он не видел, кого она выбрала в качестве противника. Зато толпа видела и пришла в неистовство. Зрители отчаянно толкались и пихались. Те, кто еще не успел сделать ставки, торопились поймать оставшиеся секунды.

Шаолу пришлось буквально врасти ногами в пол, иначе зрители наверняка опрокинули бы его в яму. Вокруг нее не было ни перил, ни даже простых веревок. Если ты туда падал, то по законам поединков становился участником. Никакие возражения не принимались. В глубине души Шаол радовался, что поблизости нет Несарины. С другой стороны, был доволен, что нынче ночью не придется впустую бродить по туннелям, выискивая новые гнезда валгов. Даже если ради этого ему пришлось на несколько часов включиться в игру Аэлины. Даже если Аробинн Хэмел сделал ему маленький подарок. Очень нужный для него, в чем Шаол не хотел признаваться. Но он оценил подарок предводителя ассасинов. «Аробинн просто так подарков не делает», – весьма некстати вспомнились ему слова Аэлины.

Интересно, какой же будет плата? А может, его страх перед необходимостью платить – это и есть плата, устраивающая Аробинна?

Вся в черном, Аэлина была похожа на живую тень. Грациозная, как дикая лесная кошка, она остановилась у своей стороны ямы, поглядывая на спрыгнувшего командира. Точнее, на демона, поселившегося в человеческом теле. Шаолу показалось, что от этого прыжка затряслась земля.

Аэлина и ее бывший хозяин оба спятили. Шаол собственными ушами слышал, как Аробинн предложил ей выбрать любого из гвардейцев. Но ее угораздило выбрать командира.

После их перепалки в день спасения Эдиона они с Аэлиной почти не разговаривали. Шаол считал, что им не о чем говорить. И надо же! Она его выследила, прервав им важную встречу. Более того, место встречи было настолько засекречено, что даже командиры повстанческих отрядов до последней минуты не знали, где они соберутся… Может, Шаол сглупил, но совесть не позволила ему сказать Аэлине «нет». Хотя бы потому, что Эдион потом убил бы его за отказ.

Но поскольку притон кишел валгами… Похоже, он не напрасно потратил время.

Секундант начал выкрикивать правила. Все проще простого: оружие применять нельзя, зато допускались любые удары руками, ногами. Смекалка и хитрость тоже не запрещались.

Боги милосердные!

Аэлина остановилась. Какой-то сверхазартный зритель нещадно напирал на Шаола, угрожая столкнуть в яму. Пришлось пихнуть его локтем в живот, чтобы остудить пыл.

Королева Террасена – и в рафтхольских трущобах, в яме для поединков. Этому никто бы не поверил. Он и сам едва верил своим глазам.

Секундант объявил о начале поединка.

Противники сошлись.

Командир ударил первым. Его удар был настолько быстрым и стремительным, что большинство зрителей едва успели повернуть головы. Но Аэлина сумела увернуться и заперла руку противника в замок. Шаол знал этот маневр. Так недолго и кости сломать. Лицо командира сморщилось от боли. Не давая ему опомниться, Аэлина ударила противника коленом в висок.

Все это было настолько быстрым и жестоким, что зрители недоуменно таращили глаза, пока командир, шатаясь, не отступил. Аэлина тоже отошла. Ее походка была легкой, танцующей.

Между тем командир успел оправиться от боли. Он снова улыбался. Наверное, преждевременно. Передышка, данная ему Аэлиной, была краткой. В следующее мгновение она предприняла новую атаку.

Ее движения напоминали полуночную бурю. Чувствовалось, что на Вендалине, у того фэйского принца, она прошла суровую выучку… И все же ее противником был не человек, а человекоподобное существо, управляемое демоном.

«Да помогут нам боги, – подумал Шаол и добавил: – Всем нам».

Удар за ударом, захват, выпад, обманный маневр, стремительный поворот… Толпа неистовствовала, едва успевая вращать головами. У некоторых даже пена на губах выступила. Такая выучка, такая скорость им были в диковинку.

Шаол не впервые видел, как Аэлина убивает противника. Пусть прошло время, но он хорошо помнил, как она сражалась, наслаждаясь каждой секундой борьбы.

Вот и сейчас она тоже наслаждалась поединком.

Ее противник был далеко не из слабых. Шаол видел, каких трудов ей стоило обхватить ногами голову командира и опрокинуть его.

Они вздымали песчаные брызги. Новая атака, и кулак Аэлины соприкоснулся с холодным, не лишенным обаяния лицом противника…

Неожиданный маневр командира был настолько быстрым, что даже Шаол видел только часть движений. Аэлина плюхнулась на окровавленный песок и едва успела вскочить на ноги. Ее соперник брал реванш.

И вновь их стремительно мелькающие руки и ноги сплелись в один темный комок.

Аробинн во все глаза следил за поединком и улыбался, как голодный в предвкушении пира. Рядом стояла Лисандра, вцепившаяся ему в руку. Аробинна окружали какие-то люди. Они шептали ему на ухо, глядя в яму не менее голодными глазами. Либо владельцы притона, либо какая-нибудь шушера, заинтересовавшаяся возможностью проведения женских поединков. В чем-то они были правы. Ни один мужчина не сражался с такой дикой яростью и необузданным наслаждением, как Аэлина, королева Террасена.

От удара в живот командир отлетел к стене, больно ударившись спиной о каменную поверхность. Он едва держался на ногах, хватая воздух ртом. Аэлина, вскинув руки, совершила круг почета. Неторопливо, со смаком. Торжествующая Смерть.

Толпа ответила ей таким восторженным ревом, что Шаол всерьез испугался, выдержат ли своды этого подземелья.

Командир не сдавался. Он ринулся в новую атаку. Аэлина отскочила, поймав его руки и шею в захват, высвободиться из которого было нелегко. Аэлина вопросительно посмотрела на Аробинна.

Ее бывший хозяин окинул взглядом своих возбужденных соседей, затем кивнул.

У Шаола в душе все перевернулось. Аробинн получил вожделенное зрелище. Доказал владельцам «Ям», что шутки с ним плохи. Этот поединок даже нельзя было назвать честным. Аэлина была вынуждена его продолжать, поскольку так хотел Аробинн. А когда она сокрушит часовую башню и вернет свою страшную магию… Кто тогда выстоит против нее? Против Эдиона, против ее фэйского принца и других подобных им воинов? Да, они создадут новый мир. Но такой, где голос обычного человека будет едва слышен.

Аэлина выкручивала командиру руки. Демон вопил от боли. А потом…

Потом Аэлина вдруг попятилась, обхватив уже свою руку. Из прорехи в ткани ее костюма лилась кровь. Кровь текла и по подбородку командира. Его глаза стали угольно-черными. Только сейчас Шаол понял: противник укусил Аэлину. Шаол стиснул зубы, шипя от бессильной злобы.

Командир облизывал губы. Его кровавая улыбка становилась все шире. Шум толпы не помешал Шаолу услышать слова, брошенные валгским демоном:

– Теперь я знаю, сука-полукровка, кто ты такая.

Аэлина опустила укушенную руку. На черной перчатке блестела кровь.

– Мне повезло, идиот. Я тоже знаю, кто ты.

Это нужно было прекратить. И немедленно.

– Как тебя зовут? – спросила она, расхаживая вокруг командира.

Демон внутри человеческого тела разразился коротким смешком.

– Твоему человеческому языку все равно не произнести моего имени.

От голоса демона в жилах Шаола стыла кровь.

– А ты его прохрюкай, – язвительно предложила Аэлина. – Глядишь, я и повторю.

– Я бы тебя, полукровка, с удовольствием перенес бы в Морат. Там бы я посмотрел, как ты запоешь. И какое личико у тебя будет, когда тебе покажут разные милые штучки, которые мы вытворяем с человеческой породой.

Морат. Крепость герцога Перангтона. Живот Шаола наполнился свинцом. Туда отправляли узников, «помилованных» королем. В крепость же попадали те, кто исчезал по ночам. И начинались ужасы, от которых побледнели бы даже боги.

Больше демон не произнес ни слова. Аэлина не оставила ему времени на разговоры. Жаль, Шаол сейчас не видел ее лица. Еще интереснее было бы узнать, что́ сейчас делалось в ее голове. А руки Аэлины, вдавив крупное тело противника в песок, обхватили его голову.

Шея командира громко хрустнула.

Аэлина вглядывалась в лицо своего недавнего противника, в его пустые глаза и открытый рот. Толпа надрывалась, поздравляя ее с победой. Самой Аэлине, казалось, было все равно. Она тяжело дышала, опустив плечи. Потом выпрямилась и отряхнула песок с колен.

– Объявляй победителя, – бросила она секунданту.

– Ты победила, – словно нехотя произнес побледневший секундант.

Не глядя ни на него, ни на восторженные лица зрителей, Аэлина ударила каблуком по каменной стене, достав из потайного паза сапога тонкий и невероятно острый нож.

Зрители продолжали упиваться ее победой и не очень следили за дальнейшими действиями Аэлины. Она была вольна делать с побежденным что угодно. В том числе и отрезать ему голову.

Поднеся нож к шее мертвого командира, Аэлина быстро отсекла голову от туловища. Никто из зрителей и не заметил, что кровь, пролившаяся на песок, была другого цвета. Никто, кроме демонов с каменными лицами. Те следили за каждым ее движением. Отрезав голову, Аэлина бросила ее рядом. Зрелище закончилось.

С помощью Аробинна она выбралась из ямы. У нее дрожали руки.

Бывший хозяин крепко стиснул ей пальцы и притянул к себе. Видевшие это подумали, что он просто обнимает победительницу.

– Дорогая, ты уже второй раз не выполняешь моих распоряжений. Я же говорил: оставить его в бессознательном состоянии.

– Похоже, кровожадность во мне одержала верх.

Аэлина высвободилась из объятий Аробинна. Отчаянно болела рука, укушенная этой тварью в человеческом обличье. Мразь! Сгусток его крови прицепился к носку ее сапога. Даже сквозь сапожную кожу она ощущала тяжесть сгустка.

– Я ожидаю результатов… Ансель. И скорых результатов.

– Не беспокойтесь… хозяин.

Краешком глаза Аэлина видела уходящего Шаола. За ним тенью следовала Несарина. Оба явно торопились вслед за гвардейцами.

– Ты получишь то, что тебе причитается, – сказала Аэлина.

Ее удивила Лисандра. Куртизанка смотрела не на обезглавленное тело, которое под улюлюканье зрителей вытаскивали из ямы. Словно хищница, она следила за гвардейцами, покидавшими притон.

Аэлина кашлянула. Лисандра тут же вернула маску изнеженной женщины, которой противны эти грубые развлечения.

Аэлина собралась уходить, как вдруг Аробинн спросил:

– Разве тебе совсем не интересно знать, где мы похоронили Саэма?

Он знал, какое действие возымеют его слова. На то и рассчитывал. Он ведь был хозяином положения, все это время приберегая свой козырь. Даже Лисандру передернуло.

– За сведения тоже надо платить? – спросила Аэлина, медленно поворачиваясь к нему.

– Ты уже заплатила. – Аробинн кивнул в сторону ямы.

– Не удивлюсь, если ты назовешь мне выдуманное место, и я буду таскать камни совсем не на ту могилу. От тебя этого вполне можно ожидать.

В Террасене на могилы никогда не приносили цветы. Только камни. Простые, незаметные камешки, которыми отмечали каждое посещение усопших. Знаки того, что в этом мире по-прежнему помнят тех, кто его покинул.

Цветы вянут или замерзают. Камни вечны.

– Твои упреки меня ранят, – сказал Аробинн.

На его холеном лице Аэлина прочла совсем другое. Он подошел почти вплотную и почти шепотом, чтобы не слышала Лисандра, спросил:

– Думаешь, тебе никогда не придется платить за все, что ты сделала?

Аэлина оскалила зубы:

– Это угроза?

– Всего лишь предложение, – с прежней невозмутимостью ответил Аробинн. – И напоминание о том, что я располагаю значительными возможностями, а мое влияние простирается очень далеко. Все это я мог бы предложить тебе и твоим друзьям. Я же знаю, как отчаянно ты нуждаешься и в деньгах, и в бойцах… Да и твои друзья тоже, – добавил он, глянув вслед уходящим Шаолу и Несарине.

У Аробинна всё всегда имело свою цену.

– Скажи, где похоронен Саэм, и я уйду. Мне не терпится отмыть сапоги от этой дряни.

Он улыбнулся, довольный своей победой и тем, что Аэлина клюнула на его предложение. Точнее, согласилась на сделку. За этой сделкой последует другая, третья. И за все, что ей понадобится от Аробинна, она будет вынуждена платить. Он назвал место, где похоронили Саэма: скромное кладбище близ реки. Большинство ассасинов находили свое последнее пристанище в склепе под Башней ассасина. Наверное, Аробинн думал, что она расценит это как оскорбление, как плевок в лицо мертвому Саэму. Только вряд ли Саэм захотел бы покоиться рядом с остальной сворой, о чем Аробинн и не догадывался.

Аэлина сдавленно пробормотала слова благодарности, потом заставила себя взглянуть на Лисандру и небрежным тоном произнести:

– Надеюсь, он платит тебе достаточно.

Глаза куртизанки остановились на длинном шраме, уродующем шею Аробинна. Предсмертная отметина, оставленная Сэльвом. Аробинн этого даже не заметил. Он улыбался Аэлине, довольный своей победой.

– Скоро мы снова увидимся, – сказал он. Еще одна угроза. – Предположительно когда ты выполнишь свою часть нашего соглашения.

Неподалеку от Аробинна по-прежнему толкались угрюмого вида люди. Владельцы «Ям». Они слегка кивнули Аэлине. Ответного кивка не последовало.

– Объясни своим новым сообщникам, что я у тебя больше не работаю, – вместо прощания сказала Аэлина.

Она подавила в себе сильное желание увести с собой и Лисандру. Нет, так нельзя. У каждой из них – своя роль.

Гвардейцы вместе с демонами следили за ней. Аэлина чувствовала их нерешительность и злобу. Оставалось надеяться, что ночная прогулка Шаола и Несарины не кончится бедой.

Вскоре улица, где находился притон, осталась позади. Аэлина шла, глотая прохладный ночной воздух. Только сейчас она вдруг поняла, зачем позвала в «Ямы» Шаола с Несариной. Не для прикрытия. Аэлине хотелось, чтобы они собственными глазами убедились, насколько были глупы, поверив такому человеку, как Аробинн Хэмел. Даже его подарок, позволивший им устроить слежку за валгами, не оправдывал их глупость.

Аэлина лишь надеялась, что подарок ее прежнего хозяина не помешает им пусть и запоздало, но понять, почему ей тогда следовало убить Дорина.