Книга: Королева теней
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

– Вы куда-то торопитесь? – спросил Дорин.
Он стоял, засунув руки в карманы своих черных панталон. Однако человек, произнесший эти слова, не был ее другом. Аэлина видела лишь оболочку прежнего Дорина. Воротник его матово-черного камзола был расстегнут, обнажая черный каменный ошейник. На солнце Камень Вэрда блестел особо зловеще.
– К сожалению, ваше высочество, нам необходимо успеть на другое торжество.
Аэлина огляделась. Справа рос молодой красный клен. Их окружала плотная стена кустов живой изгороди. За спиною высился стеклянный замок. Стрелы лучников их не достанут, однако каждая секунда промедления могла стоить жизни ей и Эдиону.
– Жаль, – сказал валгский принц внутри Дорина. – Здешнее празднество обещало быть очень веселым.
Он не ограничился словами. Последовала атака.
К Аэлине полетело черное облако. Эдион едва успел выкрикнуть предостережение. Аэлина отвела удар от брата, но сама попятилась, словно под напором яростного темного ветра.
Когда облако рассеялось, она увидела демона, наблюдающего за нею глазами принца. Губы Дорина тронула ленивая и в то же время злобная улыбка.
– А-а, ты позаботилась о магической защите. И среди людей попадаются умные.
Аэлина потратила не один час, нанося себе на тело знаки Вэрда. Их она рисовала собственной кровью, смешанной с чернилами, чтобы не так бросалось в глаза.
– Эдион, беги к стене, – шепотом приказала Аэлина, не сводя глаз с принца.
Эдион не шевельнулся.
– Перед тобой вовсе не принц. Одна видимость.
– Знаю. Потому ты и должен…
– Какой героизм, – усмехнулась сущность, владевшая нынче ее другом. – И какая глупая надежда. Вы что же, думаете, вам удастся улизнуть?
Демон с быстротой змеи нанес второй удар, обрушив на Аэлину новую стену черной силы. Ее отбросило на Эдиона. Тот застонал от боли, но удержал ее на ногах. У Аэлины защипало кожу. Каждая атака демона уничтожала часть защитных знаков. Аэлина знала об их недолговечности, потому и не растрачивала понапрасну, чтобы попасть в замок, минуя караульных.
Нужно убираться отсюда. И как можно скорее.
Аэлина передала Эдиону сломанную цепь, забрав у него меч Оринфа. Медленно вынула меч из ножен и шагнула к принцу. Древний меч легко лежал в ее руке. Сталь оставалась такой же блестящей, как и тогда. Последний раз она видела этот меч в руках отца.
Валгский принц-демон снова ударил по ней облаком силы. Аэлина пошатнулась, но продолжала идти, чувствуя, как с ее кожи испаряются последние защитные знаки Вэрда.
– Дорин, подай мне всего один знак, – сказала она. – Всего один знак того, что ты не исчез окончательно.
Демон засмеялся негромким, на редкость отвратительным смехом. Лицо Дорина перекосила гримаса древней нечеловеческой жестокости. В сапфировых глазах не осталось ничего, кроме пустоты.
– Я уничтожу все, что тебе дорого.
Сжимая меч обеими руками, Аэлина приближалась.
– Ты не посмеешь, – заявила сущность.
– Дорин, я обращаюсь к тебе, – дрожащим голосом повторила Аэлина. – Кто бы ни владычествовал над тобой, ты – Дорин.
У нее оставались считаные секунды, чтобы достучаться до него. Ее кровь капала на гравий. Пусть течет. Аэлина впилась глазами в принца. Носком сапога она принялась чертить знак Вэрда.
– Оставь свои бесполезные затеи, – хихикнул демон.
Она смотрела в сапфировые глаза. На губы, которые когда-то целовала. На друга, о ком когда-то искренне заботилась.
– Дорин, всего один знак, – умоляюще произнесла Аэлина.
Но это было чужое лицо. Там не осталось ни одной знакомой черточки. Ни один мускул не дрогнул от ее слов. Не было даже мимолетного проблеска сомнения. Потом тот, кто нынче владел телом принца, устремился в новую атаку.
Атака захлебнулась. Демона остановил знак Вэрда, начертанный ногой Аэлины на садовой дорожке. Поспешно и грубо исполненный, но имеющий силу. Скоро сила истощится. Главное, знак Вэрда заставил Дорина рухнуть на колени. Как бы он ни размахивал руками, сила знака не пускала его. Эдион вполголоса выругался.
Аэлина занесла над головой Дорина древний меч. Нужен всего один удар, чтобы отсечь голову от туловища и тем самым спасти душу принца.
Демоническая сущность ревела чужим голосом, даже отдаленно не похожим на голос Дорина. Произносимые ею слова не принадлежали ни одному языку здешнего мира. Знак на дорожке бледнел, но пока еще сдерживал демона.
Дорин смотрел на нее. Прекрасное лицо, искаженное злобой. Ничего, кроме злобы и гнева.
Она сделает это. Ради Террасена, ради будущего ее королевства и всего континента. Здесь и сейчас она покончит со страшной угрозой. Жизнь Дорина Хавильяра оборвется в день его рождения. Двадцать лет – и ни днем больше. Страдать и горевать о принце она будет потом.
Аэлине вспомнилось обещание: не добавлять ни одного имени к списку погибших, вытатуированному на ее спине. Но ради Террасена… Это придало ей решимости.
В следующее мгновение что-то ударило по лезвию древнего меча. Аэлина пошатнулась, отчаянно стараясь устоять на ногах. Эдион вскрикнул.
Стрела, ударившая в меч, отскочила и с шипением упала на траву.
А к ним стремительно шла Несарина, целясь из лука в Эдиона.
– Только посмей убить принца, и я тут же застрелю генерала.
Демон внутри Дорина издевательски засмеялся.
– Дрянная из тебя шпионка, – резко бросила ей Аэлина. – Ты даже не удосужилась прятаться, пока следила за мной в зале.
– Аробинн Хэмел предупредил капитана о твоем намерении убить принца, – сказала Несарина и потребовала: – Опусти меч.
Аэлина не подчинилась. Ей вспомнились слова Аробинна о лучших грушевых пирогах, которые делает отец Несарины. Похоже, Аробинн пытался ее предостеречь, но она не распознала скрытого послания. Она тогда думала совсем о другом. Глупость. Очередная непростительная глупость.
Еще немного, и знак на дорожке потеряет свою силу.
– Ты врала нам, – сквозь зубы процедила Несарина.
Ее стрела оставалась нацеленной на Эдиона. Тот молча смотрел, сгибая и разгибая пальцы. Наверное, представлял, как голыми руками душит эту дерзкую особу.
– А вы с Шаолом – глупцы, – ответила Аэлина.
Ей не хотелось признаваться даже себе, но она испытывала облегчение. В общем-то, и ее замысел казнить принца тоже был не слишком-то умным. Аэлина опустила меч.
– Ты еще пожалеешь об этом, девчонка, – прошипел демон внутри Дорина.
– Знаю, – шепотом ответила Аэлина.
Дальнейшая судьба Несарины ее совсем не волновала. Убрав меч в ножны, она схватила Эдиона за руку и потащила к выходу.

 

С каждым вдохом и выдохом в легкие Эдиона впивались несуществующие осколки. Хотелось упасть на землю и замереть. Но неистовая Аэлина, эта странная женщина, с головы до ног забрызганная чужой и своей кровью, ругалась и тащила его дальше. Сад был громадным. А за спиной уже слышались крики преследователей. Они неумолимо приближались.
Впереди показалась каменная стена со знаками Вэрда, начертанными кровью. Сверху к Эдиону потянулись чьи-то руки, готовые помочь перебраться через стену. Эдион хотел было сказать Аэлине, чтобы лезла первой, но она молча толкнула его вперед. Двое, дежурившие на стене, подхватили Эдиона, постанывая под тяжестью его тела. Рана между ребер откликнулась всплеском жгучей боли. Солнце сверкнуло в глаза Эдиону. Мир качнулся. Люди, чьих лиц под капюшонами он так и не увидел, опустили его по другую сторону ограды. Эдион очутился на тихой городской улице. Ему пришлось держаться за стену, чтобы не поскользнуться в луже крови убитых королевских гвардейцев. Все они были ему незнакомы. Чувствовалось, караульные не ждали нападения. На безжизненных лицах застыло изумление. Рты и сейчас еще были открыты в беззвучном крике.
Вскоре со стены спрыгнула его двоюродная сестра. Серый плащ скрывал ее танцевальный костюм. Глубокий капюшон позволял спрятать лицо, что было очень не лишним. В руках Аэлина держала второй плащ (спасибо людям на стене). Эдион едва стоял на ногах. Аэлине пришлось одевать его как маленького, у которого руки не желали попадать в рукава. Кое-как справившись с этим, она опустила капюшон и приказала брату:
– Беги!
Их помощники остались на стене, держа в руках луки и готовясь выстрелить. В кого – Эдион не знал. Неужели та молодая лучница не успокоилась?
Эдион спотыкался на каждом шагу. Аэлина ругалась на него, потом, понимая его состояние, обвила рукой талию. Чувствуя, как силы оставляют его, Эдион привалился к Аэлине и обхватил ее плечи. Вот так они бежали (или, правильнее сказать, ковыляли) по необычайно тихой и пустой улочке.
Сзади снова послышались крики, сопровождаемые пением стрел и воплями умирающих.
– Четыре квартала, – задыхаясь, прошептала Аэлина. – Всего четыре квартала.
Эдион хотел ей сказать, что они недостаточно оторвались от преследователей, но слова требовали дополнительного расхода сил, а его силы и так были почти исчерпаны. Удивительно, как он еще держался на ногах. Швы на ране разошлись. Хвала богам, что вокруг было пусто. Это уже чудо. Настоящее чудо. Чу…
– Да шевели же ты своей толстой задницей! – крикнула Аэлина.
Эдион заставил себя сосредоточиться на ногах и спине.
Они достигли перекрестка, украшенного цветами и флагами. Прежде чем его пересечь, Аэлина оглянулась по сторонам. Сзади доносился лязг оружия и крики раненых. Веселящиеся жители недоуменно переглядывались и что-то бормотали.
Но Аэлина тащила брата дальше. Потом они свернули на другую улицу. На третьей Аэлина привалилась к нему и пьяным, отчаянно фальшивящим голосом затянула непристойную песню. Брат и сестра превратились в парочку подгулявших горожан, которые усердно праздновали день рождения принца, шатаясь по тавернам. Никто не обращал на них внимания. Кому есть дело до каких-то пьянчужек, когда глаза всех были устремлены к стеклянному замку, нависшему над городом?
У Эдиона закружилась голова. Если он потеряет сознание…
– Всего один квартал остался, – подбодрила его Аэлина.
Наверное, это привиделось ему в бреду. Иначе и быть не может. Вряд ли нашелся бы безрассудный глупец, рискнувший его спасти. И меньше всего он этого ожидал от своей королевы. Даже если видел, как она уложила полдюжины королевских гвардейцев, скосив их, словно пшеничные колосья.
– А я почем знаю? – нарочито пьяным тоном бормотала Аэлина. – Спросите чего полегче.
Эдион знал: слова обращены не к нему, а к окружающим. Люди донимали Аэлину вопросами насчет странного шума, доносящегося со стороны замка. Она продолжала разыгрывать пьяную горожанку. Эта игра длилась, пока они не оказались возле черной наемной кареты. Та стояла у тротуара и как будто ждала их, поскольку дверца моментально открылась.
Аэлина втолкнула брата внутрь, уложив на пол, потом влезла сама и плотно закрыла дверцу.

 

– На главных перекрестках уже начали останавливать все кареты подряд, – сказала Лисандра.
Аэлина лишь кивнула. Она открыла потайное багажное отделение под скамейкой. Там еще мог бы спрятаться щуплый, согнувшийся в три погибели человек, но Эдион, даже при его тюремной худобе, там никак не помещался.
– Полезай внутрь, – велела Аэлина. – Быстро!
Не дожидаясь, пока он начнет шевелиться, она сама втолкнула брата в узкую нишу. Эдион застонал. Его бок стал мокрым от крови. Но главное – живой.
Правильнее сказать, пока живой. Нужно еще выбраться отсюда, а удастся ли – вопрос.
Сжав зубы, Аэлина закрыла крышку багажного отделения. Увы, закрыть до конца не получилось. Предусмотрительная Лисандра протянула ей мокрую тряпку. Карета тронулась с места и неспешно покатилась по улицам, запруженным веселящимися горожанами. В Рафтхоле любили веселиться. Даже череда казней никак не сказалась на праздничной обстановке.
– Ты не ранена? – спросила Лисандра.
У Аэлины бешено колотилось сердце. Она боялась, как бы ее не вытошнило прямо в карете. Надо же, сколько крови запеклось у нее на лице. Убрав первый слой, она стерла остатки грима и следы крови.
Лисандра подала ей вторую тряпку, которой Аэлина вытерла шею, грудь и руки. Помимо тряпок, куртизанка захватила с собой просторное зеленое платье с длинными рукавами.
– Переодевайся.
Окровавленный серый плащ Лисандра спрятала в другое отделение, у себя под сиденьем. Аэлина переоделась. Удивительно спокойные пальцы Лисандры застегнули пуговицы на спине. Затем она быстро расчесала волосы Аэлины, надела ей на шею ожерелье и достала длинные перчатки. Они полностью скрывали все оставшиеся следы крови. Последней деталью стал широкий веер.
Снаружи послышались требовательные мужские голоса. Лисандра слегка подняла занавески. Возле кареты стояло четверо королевских гвардейцев. Глаза у всех были жестокими и безжалостными.
– Почему нас остановили? – раздраженно спросила Лисандра.
Один солдат рванул дверцу и просунул голову в карету. Буквально за мгновение до этого Аэлина заметила на полу пятно крови и прикрыла подолом платья.
– Господин караульный, я требую объяснений! – не унималась Лисандра. – И немедленно!
Замирая от ужаса, Аэлина обмахивалась веером и молила всех богов, чтобы только Эдион ничем не выдал своего присутствия. Вокруг кареты собралась небольшая толпа зевак. Они лишь глазели, вовсе не собираясь помогать пассажиркам кареты.
Караульный с презрительной усмешкой посмотрел на Лисандру. Усмешка стала еще презрительнее, когда он заметил татуировку у нее на запястье.
– Объяснений, шлюха, будешь требовать в другом месте!
Произнеся еще одно грязное слово, караульный крикнул товарищам:
– Откройте задник!
Задником называли отделение для грузов в задней части кареты.
– Мы едем на важное свидание, – продолжала играть свою роль Лисандра, но гвардеец молча захлопнул дверцу кареты.
Карета качнулась. Кто-то из караульных вскочил на заднюю приступку и поднял крышку. Еще через несколько секунд крышка с грохотом вернулась на место.
– Проезжайте! – крикнул караульный, постучав кулаком по стенке кареты.
Лисандра и Аэлина еще целых два квартала разыгрывали из себя оскорбленных жриц любви, пока возница не подал им условный сигнал, постучав по крыше кареты. Все тихо.
Аэлина тут же вскочила на ноги и открыла потайное отделение. Эдиона вытошнило. Вид у него был крайне изможденный.
– Вылезай из тайника. Еще немного, и будем на месте.
– Быстрее, – выглянув из окошка, поторопила возницу Лисандра. – Мы почти подъехали.
Улица была достаточно узкой. Естественно, что две большие кареты, ехавшие навстречу друг другу, сбавили ход, дабы избежать столкновения. Когда они поравнялись, Лисандра открыла дверцу. Во второй карете тоже распахнулась дверца. В проеме появилось напряженное лицо Шаола.
– Шевелись, шевелись, – подгоняла она Эдиона, выталкивая его в узкое пространство между каретами.
Эдион с кряхтением и стоном перебрался к Шаолу.
– Я скоро подъеду, – сообщила Лисандра. – Удачи.
Аэлина перелезла во вторую карету, захлопнула дверцу, и они покатили в противоположном направлении. Эдион уселся на пол, стараясь не поднимать головы.
– Все в порядке? – спросил Шаол.
Аэлина лишь кивнула, довольная тем, что Шаол не пристает с расспросами. Но что касается порядка… Все пошло наперекосяк.
Лошадьми правил человек Шаола. Проехав еще несколько кварталов, карета достигла границы трущоб. Приличные дома сменились ветхими, сравнительно ровная мостовая – выщербленной. Аэлина доверяла людям Шаола, но лишь потому, что везти Эдиона в ее жилище само по себе было рискованно.
Выбравшись из кареты, Аэлина и Шаол повели Эдиона дальше. Оба настолько опасались слежки, что поминутно оглядывались и вслушивались в каждый шорох, забывая дышать. Путь до ее жилища показался Аэлине вечностью… Открыв дверь, она пропустила Шаола и Эдиона, а сама осталась прикрывать тыл.
Эдион уже почти не держался на ногах. Шаол тащил его наверх едва ли не на себе.
– У него рана между ребер, – сказала Аэлина, продолжая наблюдать за улицей. – Пока бежали, швы разошлись. Надо кровь остановить.
Шаол молча кивнул.
Убедившись, что улица пуста и за домом никто не следит, Аэлина тоже пошла наверх. Входную дверь она плотно прикрыла, но не заперла, ожидая прихода Лисандры. Напряжение последних часов постепенно спадало. У Аэлины подкашивались ноги. Все мысли, которые она старательно отгоняла в замке, теперь завладели сознанием. Когда она дотащилась наверх, ей казалось, что она рухнет на пороге.
Шаол отвел Эдиона в свободную комнату и уложил на кровать.
Аэлине тоже хотелось броситься на свою кровать и уснуть. Нет, вначале нужно смыть с себя весь этот ужас.
Сил разжигать огонь и греть воду у нее не было. Аэлина накачала холодной воды и извела на себя половину куска мыла.

 

Вымывшись, она надела рубашку и штаны Саэма и прошла в гостиную. Шаол уже ждал ее, сидя на диване. Аэлина тоже села, все еще не решаясь встречаться с ним взглядом.
В гостиную заглянула Лисандра.
– Как могла, обмыла твоего Эдиона. Если даст ране зажить, снова будет здоров как бык. Хвала богам, никакого воспаления.
Аэлина в знак благодарности вяло махнула рукой. На лежащего Эдиона она тоже старалась не смотреть. Он занимал почти всю кровать. Его талия была обмотана полотенцем. Аэлина вдруг вспомнила, что даже не познакомила куртизанку с Шаолом, но сейчас ей было не до любезностей.
Гостиная была не самым подходящим местом для разговора с Шаолом. Аэлина встала, прошла на середину. Шаол тоже встал. Во всем его облике ощущалось напряжение.
– Что там произошло? – спросил он.
Аэлина сглотнула:
– Сегодня я убила множество людей. Думать о том, что было правильно, а что нет, я как-то не настроена.
– Ты и раньше не была настроена думать на такие темы.
Будь у Аэлины побольше сил, его слова ее бы обожгли. Сейчас это ее даже не трогало.
– Когда у тебя в следующий раз возникнет недоверие ко мне, повнимательнее выбирай время для проверки. Желательно не в те моменты, когда моя жизнь или жизнь Эдиона поставлена на карту.
Бронзовые глаза капитана блеснули. Похоже, он успел повидаться с Несариной.
– Ты все-таки пыталась убить Дорина, – холодным, жестким тоном произнес Шаол. – Помнится, ты бралась ему помочь. Даже обещала вызволить его. Попытка убийства – это и есть твоя помощь?
В комнате, где Лисандра обрабатывала раны Эдиона, стало на удивление тихо.
Аэлина даже зарычала.
– Хочешь знать, что́ я сделала? Я дала ему целую минуту. Я пожертвовала одной минутой нашего с Эдионом бегства. Надо объяснять, сколько всего могло случиться за эту минуту? Но я дала ему эту минуту. А он попытался напасть на нас с Эдионом. Хотел нас пленить. За минуту судьба моего королевства могла навсегда измениться. Я выбрала сына моего врага.
Шаол схватился за подлокотник дивана. Похоже, он боялся, что иначе не выдержит и набросится на Аэлину.
– Ты – врунья. И всегда была вруньей. Сегодняшний день не исключение. Как скромно ты умолчала, что занесла меч над головой Дорина!
– Да, занесла. И пока твоя Несарина не встряла и все не испортила, я собиралась отсечь ему голову. Не Дорину. От принца осталась лишь внешняя оболочка. Я должна была расправиться с демоном, поселившимся внутри. Любой, у кого хватает мозгов, сделал бы то же самое. Жалость к демонам плохо кончается.
В тот момент у Аэлины разрывалось сердце, но она помнила взгляд чудовища, завладевшего сапфировыми глазами Дорина. Демон, не раздумывая, расправился бы и с ней, и с Эдионом. Похоже, он еще не раз вернется к ней в кошмарных снах.
– Я не собираюсь перед тобой извиняться, – сказала она Шаолу.
– Не говори со мной так, будто ты моя королева, – огрызнулся Шаол.
– Нет, я не твоя королева. Но вскоре тебе придется выбирать, кому ты служишь. Прежний Дорин исчез, и исчез навсегда. Будущее Адарлана уже не связано с ним.
Боль в глазах Шаола ударила по ней. Задним числом Аэлина пожалела, что не сумела убедительнее объяснить ему свой поступок… Но должен же Шаол понимать, как сильно она рисковала. Как сильно рисковал он сам, связавшись с Аробинном. Наконец, пусть поймет: она не подданная Адарлана. Она должна была провести эту черту, от которой теперь не отступит. Она обязана защищать своих подданных.
– Иди на крышу, – тихо сказала она Шаолу. – Твоя вахта будет первой.
Шаол ошеломленно моргал.
– Я не твоя королева, но мне сейчас нужно вплотную заняться моим двоюродным братом. И поскольку Несарина в ближайшее время не высунет носа, кому-то из нас нужно нести дежурства. Иначе мы не заметим, как окажемся в руках королевских головорезов.
Шаол не стал ей отвечать. Он повернулся и стремительно вышел. Аэлина послушала, как стучат его шаги по лестнице, и только потом выдохнула, закрыв лицо руками.
– Как это понимать, королева? – услышала она вопрос Лисандры.
Та стояла на пороге, ошеломленно глядя на Аэлину.
Аэлина дернулась, выругавшись сквозь зубы.
– Видишь ли, мое настоящее имя…
– Аэлина, я давно знаю твое настоящее имя.
– Значит, тебе понятно, почему я была вынуждена его скрывать.
– Конечно понятно. – Лисандра поджала губы. – Ты ведь меня плохо знаешь. И на карту поставлена не только твоя жизнь, а и множество других.
– Нет, Лисандра. Я достаточно хорошо тебя знаю.
Черт! Ну почему каждое слово ей сейчас давалось с таким трудом? Этой боли в глазах Лисандры не должно быть, иначе между ними возникнет пропасть.
– Пойми: до спасения Эдиона я не отваживалась рисковать. Но я все равно должна была бы тебе рассказать, едва ты увидела нас вместе.
– И Аробинн тоже знает.
Глаза Лисандры были холодны, как две зеленые льдинки.
– Он всегда знал. Но это ничего не меняет между нами. Ничего.
Лисандра оглянулась туда, где лежал впавший в забытье Эдион, и шумно выдохнула.
– Вы же с ним до жути похожи. И как ты столько лет жила, не вызывая подозрений? Уму непостижимо.
Она снова взглянула на Эдиона:
– Хотя он и обаятельный придурок, но целоваться с ним – все равно что целоваться с тобой.
Глаза Лисандры еще оставались жестокими, однако в них промелькнуло изумление.
Аэлина поморщилась.
– Я бы обошлась и без этого признания, – сказала она, тряхнув головой. – Даже не знаю, почему я всегда боялась, что ты начнешь лебезить передо мной.
Глаза Лисандры вспыхнули. Она поняла.
– Мы с тобой жили не в тех условиях, – сказала куртизанка.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20