Глава 20
И АЛКУБРА ПРИШЕЛ
Я попыталась заорать, но из горла вылетело только хриплое сипение, когда Асаф сжал пальцы на моей шее. В плечо вдавилось холодное лезвие, и тут же обожгла ослепительная боль. Я брыкнулась, однако голова закружилась, перед глазами все померкло, и сознание уплыло в неведомом направлении.
…Все тело болело. Состояние было, словно я хорошенько приложилась головой обо что-то страшно твердое. И теперь она, голова, как вы понимаете, сильно протестовала.
Поморщившись, я попыталась повернуться на бок и с ужасом осознала, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Чуть приподняв голову, увидела, что лежу на огромном плоском камне, а руки и ноги прикованы цепями. Из одежды — ничего. И воздух неприятно холодил кожу.
Сердце бешено заколотилось, паника заплескала, словно бурная река, вырвавшаяся из берегов. Так. Считать до десяти. Дышать глубже. При возможности — не орать.
Я постаралась оценить ситуацию. Какой-то огромный зал. Если не ошибаюсь, то стены, пол и потолок — сплошной черный камень, напоминающий оникс. Большую часть зала скрывал зловещий алый туман. Светильники в виде кобр окружали мой камень. Красные глаза, словно угли костра, смотрели прямо и кровожадно.
Я сглотнула и посмотрела в другую сторону — увидела возвышающийся алтарь в виде длинных колонн, переплетавшихся друг с другом, словно змеи-монстры. Их тела были усыпаны множеством вырезанных нефритовых фигурок, отчасти напоминавших скульптурные украшения индийских храмов. Только если у нас это несло древность и некое очарование искусством архитекторов, то здесь ничего, кроме ужаса, не вызывало. Хотелось как можно скорее сбежать подальше.
Я дернула руками, тут же насмешливо звякнули цепочки. Спасибо, что не кандалы, но из этих мне тоже не выбраться. Пришло на ум горькое воспоминание о том, как я попала в этот мир. Однако тогда там был Грехт, а сейчас…
Откуда-то донеслось шипение: страшное, мерзкое, злобное. Я закусила губу до крови, сдерживая рвущийся крик. Возможно, если притвориться, что я без сознания, то можно и не беспокоиться. Хотя, конечно, очень глупая мысль. На будущее надо запомнить, что от тотального страха я начинаю думать всякую чушь. Если это будущее наступит.
По бронзовой коже змей-светильников пробежали красные блики. Глаза вспыхнули чудовищным огнем. Я заледенела от ужаса. Змеи разинули пасти, затрепетали черные раздвоенные языки.
Шипение разлилось по залу, словно тягучая густая жидкость. Змеи подняли головы и начали раскачиваться, гипнотизируя медленными синхронными движениями. Откуда-то донесся барабанный стук. Не быстрый и задорный, как на танцах в Шарияре, а медленный и гулкий, словно стук метронома. Каждый удар в барабан — новое движение змей. Снова удар — волна жуткого шипения.
Языки дрожали, бронзовые тела напитались краснотой подступающего тумана. Миг — шевельнулись, чешуйчатые хвосты дрогнули, словно живые.
Я попыталась закрыть глаза, чтобы не видеть этой сводящей с ума картины, но веки даже не опустились, словно кто-то адским колдовством удерживал их недвижимыми, заставляя смотреть на происходящее.
За пеленой алого тумана заметались чьи-то тени, лишь отдаленно напоминавшие человеческие. В ритм барабана и шипение змей вплелись глухие шелестящие голоса.
— Баха-сур!
— Баха-сур!
— Баха! Баха!
— Сур! Сур!
Меня заколотил озноб. Все казалось каким-то кошмарным сюрреалистическим сном, из которого нельзя выбраться. Я понятия не имела, где нахожусь и есть ли возможность хоть как-то улизнуть отсюда. Но цепи держали крепко, а змеи начали потихоньку подползать к камню.
Даже не хотелось думать, что в меня могут вонзиться их зубы. В мельтешащем мареве красно-черной фантасмагории я не могла их сосчитать. Десять? Двенадцать? А черт его знает, но много.
Языки змей вдруг удлинились, потянулись ко мне. И вот уже не язык, а мерзкий червь с лоснящимися черными боками нависал над моим лицом. Внутри словно что-то оборвалось. А-а-а-а, спасите кто угодно! Готова отдаться по спасении несколько раз!
Онемевшие губы не произнесли ни слова. Лишь расширившимися от ужаса глазами я смотрела на извивающегося надо мной червя.
— Баха-сур!
Не думала, что это вовсе не танец богинь, а безумная пляска нечеловеческих существ, посвященная Алкубре. Уже не надо было догадываться, кому именно все это захотелось сделать.
Червь приподнялся и вдруг разделился на десятки тоненьких ленточек. К ним тут же метнулись такие же — от других змей. Ленты сплелись в живую извивающуюся сеть.
— Крас-с-с-савица, — прошелестел незнакомый мне голос, от которого на лбу выступил холодный пот.
Сквозь сеть проглядывала большая вытянутая морда кобры. Ярко-красные загнутые клыки, словно у доисторического чудовища, не давали думать о существе как о змее. Глаза были налиты кровью и горели таким голодом и вожделением, что я почувствовала — вот-вот потеряю сознание. Уж если меня тут собираются сожрать, то можно и бесчувственной.
— С-спасибо, конечно, за комплимент, — внезапно все же сумела я сказать. — Только вам не кажется, что время сейчас как-то не очень подходит?
Алкубра осклабился. В красном свете его улыбка смотрелась порождением ада. Он, видимо, прекрасно знал, как на это реагируют люди, потому что в глазах отразилось такое удовольствие, что тут же захотелось плюнуть.
Однако от этого неблаговидного и глупого поступка я удержалась, прекрасно понимая, что, во-первых, оно банально не долетит, а во-вторых — никогда не зли большую кобру!
— Все тут как надо, — прошипел он, склоняясь ко мне.
Ноздрей коснулся сильный запах мускуса. Внутри все сжалось. Морда кобры вдруг задрожала, словно была отражением в озерной воде. Миг — надо мной навис огромный черный цветок с алыми тычинками, похожий ни лилию.
— Спи-и-и-и, — прошипел откуда-то издалека Алкубра. — Спи, змеедева. И пусть твои смертельные сны будут прекрасны.
Тело онемело, сознание рассыпалось на тысячи сияющих осколков. Страхи ушли, все ощущения растворились в сладкой кромешной тьме. Я поднялась — легко, словно дуновение ветерка, — коснулась прозрачными пальцами нефритовой фигурки человека на змеиной колонне. Лепесток черной лилии обвил меня и потянул куда-то вверх. Стало так легко и свободно. Настолько невероятно, что даже совсем не показалось важным, что там, на алтаре из камня, лежит мое тело. Без души.
И в него уже вонзились клыки Алкубры.
Я рассмеялась, чувствуя странное опьянение. Кровь бежала по венам, шумела в голове. Я была хмельной и бесшабашной, забывшей о добре и зле. Только смеха не было слышно — лишь удары в барабан и бесконечное:
— Баха! Баха!
— Сур! Сур!
Не зря говорили, что перед танцем надо пить змеиный яд. Только вот, кажется, у каждой это по-своему.
Руку вдруг обожгло, янтарем запылала отметка Чиу. Меня окутал невыносимый жар, стало больно. С губ сорвался крик.
Огромная кобра отпрянула от жертвенного камня.
— Ну, погуляла, доченька, и хватит, — услышала я шепот отца-змея. — Пора и меру знать.
Цветок исчез, я стремительно понеслась вниз. Оглушающий удар, боль, каждый вдох — словно глоток огня. Я почувствовала, как ноют затекшие руки и ноги. Как горят от укусов шея и плечи. Открыла потяжелевшие веки и посмотрела затуманенным взглядом на разъяренного Алкубру. Черный раздвоенный язык дрожал, яростное шипение разлилось по залу:
— Ч-ч-ч-ч-иу!
Раздался скрип, словно кто-то открывал огромные двери. Зашумели мужские голоса — и ничего доброго в них не было. Только жажда крови и битвы.
Алый туман развеялся.
Я повернула голову и едва сдержала вскрик. Весь зал был наполнен странными человекоподобными существами с уродливо вытянутыми конечностями. Именно они плясали за завесой тумана.
Но существа обернулись, глядя на ворвавшихся людей и нагов. Впереди, сжимая длинный меч и окидывая всех непримиримым взглядом, стоял Тургун. Королевский наряд остался в прошлом, перед моими глазами снова был дикий варвар. И… нельзя сказать, что меня не порадовало его присутствие здесь.
За правым плечом Тургуна стоял Йомба. Рядом — Ши-хан. На этот раз без своего привычного лилового плаща, а в одежде, напоминавшей японских ниндзя. И только лицо вновь было скрыто, оставались одни глаза. В нескольких шагах от него стоял Брог с огромным топором в руках. И топор уже обагрился кровью.
Алкубра расхохотался, зашипел:
— Глупцы! Черви! Неужто вы думаете, что с-с-сумете меня победить?
Существа синхронно закрыли его живой стеной. Ощерили зубы и выставили вперед руки с загнутыми когтями. Тургун поднял меч.
— Смерть Алкубре! — закричал он.
Его клич подхватил рев десятков глоток. Существа кинулись на людей и нагов. Крики, звон стали, стоны. Я зажмурилась, в панике соображая, что делать. Цепи-то никто не отменял! А так бы хоть ползком можно было.
— Дурр-р-р-раки… — выдохнул Алкубра, мускусное дыхание обожгло щеку. — Думают, что смогут меня обойти.
Язык почти коснулся кожи, но я резко дернулась. Цепи загремели, руки обожгло.
— Отойди, милая, — неожиданно в самое ухо шепнул голос Эрму. — Взрослым дядям надо потолковать.
Цепи опали, словно простые веревки. Я скатилась с камня.
Алкубра, изогнувшись чуть ли не вопросительным знаком, с ненавистью смотрел на стоявшего перед ним Эрму. Шаман легко опирался на посох и едва заметно улыбался уголками губ. Только в темных глазах не было ничего человеческого. И чем больше шло время, тем отчетливее я понимала, что из этих двоих бояться надо как раз Эрму, а не Алкубру.
Шум битвы не умолкал. Я бросила короткий взгляд на дерущихся, однако не смогла отыскать Тургуна. Сердце пропустило удар, а ладони взмокли. Змеиные боги и не только, пошлите ему все, чтобы остаться невредимым.
И хоть разум подсказывал, что это не так уж и правильно и вообще Тургун гад, но любовь зла, а к этому козлу я уже почти привыкла.
— Куда услал Асафа? — невинно поинтересовался тем временем Эрму. — Или выпил всю силу властелина Шарияра и отбросил за ненадобностью?
— Тебе-то что-о-о? — злобно прошипел Алкубра.
— Не люблю разбрасываться детишками, — признался Эрму. — Знаешь, непутевые, а мои. Жалко-жалко.
Асаф — сын Эрму? Обалдеть! Какие еще открытия дивные готовит мне этот бой? Хорошо, что я сижу на полу, иначе грохнулась бы на задницу от услышанного.
Алкубра вместо ответа стремительно кинулся на Эрму.
Последний легко отпрыгнул в сторону, издевательски рассмеялся. Огромная кобра металась, словно тень, — настолько быстро, что не разглядеть толком. Эрму отбивался от атак посохом из черного дерева. И казалось, что все это он делает шутя.
Я сглотнула и посмотрела на бившихся с существами людей. И тут же отвернулась. Вот там было все по-настоящему. Верните меня обратно, не хочу быть Рыжей Соней, подругой варвара, да ну это счастье в пень!
Моих мыслей, разумеется, никто не слышал, поэтому не оставалось ничего иного, как отползти за камень и благоразумно спрятаться от происходящего.
— Ну, давай-давай! — насмешливо крикнул Эрму. — Удиви меня. Отрави меня ядом. Ах да, прости, забыл, меня змеиный яд не берет. Уж не знаешь ли, почему?
Алкубра не то что зашипел — как-то специфически зарычал. Я невольно пригнулась. Неожиданно что-то меня ткнуло в бок, и я взвизгнула. Однако этот звук тут же утонул в криках и шипении.
Округлившимися от удивления глазами я посмотрела на камень алтаря, в котором вдруг появилось огромное отверстие, из которого на меня смотрел Шу. Оглядел с ног до головы, задумчиво посмотрел на обнаженную грудь, за что тут же захотелось дать в дымную морду, и плевать, что он не человек.
— Феерично, — сделал вывод он. — Что тут делаешь?
— Сижу, — призналась я. — Или похоже на что другое?
— Ну ладно, — хмыкнул он. — И так понятно.
Шу протянул дымную конечность, лишь отдаленно походившую на руку.
— Ползи сюда, тут хоть не зашибут.
На секунду я заколебалась, однако большого выбора не было. К тому же с минуты на минуту сюда может залететь какой-нибудь ошалевший гад и стукнуть меня по голове. Ухватившись за руку Шу и почувствовав, как по коже пробежало странное ощущение, похожее на щекотку, полезла за ним в отверстие.
Едва я оказалась внутри, как за мной тут же захлопнулась потайная дверь, отрезав от зала. Не успев толком запаниковать, я почувствовала, как ладонь Шу зажала мне рот.
— Только не ори, прошу. А то у меня тонкая душевная организация. Тут не опасно. Ползем вверх. Это всего лишь тайный ход к верхней части храма.
— И не собиралась, — буркнула я, когда он отпустил.
В ответ раздалось только хмыканье. Я осмотрелась. А, ни черта не видать. Стены из темного камня. Правда, в них вмурованы какие-то маленькие камешки, которые слабо освещают узкий тоннель с выбоинами на одинаковом расстоянии друг от друга. Странным образом это напоминало ступеньки. Правда, карабкаться по ним было бы куда удобнее, если бы у меня был хвост, а не две ноги. И тут же пришлось одернуть себя: ну да, все правильно — этот ход же наги делали для себя, а не для заблудившихся голых дев.
Отсутствие одежды меня донельзя напрягало, однако пока не было возможности привести себя в божеский вид. Поэтому придется потерпеть.
— Не отставай, — назидательно сказал Шу не оборачиваясь. — Смотри мне тут — не потеряйся.
— А что, тут много ответвлений? — изумилась я, упорно следуя за Шу на четвереньках и проклиная весь мир Азулу, в особенности одного наглого змея.
— О да. Но хуже всего то, что можно никогда не выбраться.
Спасибо, кэп. Меня очень радует такое положение дел. Я только вздохнула и задумчиво поковыряла гладкую черную стену. Интересно, трогать можно? А то я как-то это без разрешения…
Но, слава всем змеиным богам и прекрасным обнаженным мужчинам, ничего не произошло.
— Слушай, ты замуж хочешь? — неожиданно спросил Шу и все же обернулся.
Я оторопела от такой резкой смены темы.
— Э-э-э-э… за кого?
— Феерично, — почему-то определил он. — У тебя тут очередь, что ли?
Пришлось признать, что никакой очереди не стоит. Это желающих провести ночь — хоть завались. А вот официально пока что один Тургун дозрел, да и то очень странным способом.
— Ну, не то чтоб это моя навязчивая идея, — честно призналась я, глядя в дымные глаза. — Но и не буду врать, что я такая вся независимая и свободная и рельсы могу носить на плече сама.
— Рельсы? — озадачился Шу. — Это что такое?
— Ну… — Я задумалась, как бы это объяснить существу, которое никогда не видело железной дороги и поездов. — Это такие штуки из металла, по которым могут ездить колесницы без лошадей. Причем очень быстро.
— Какие у вас странные брачные обычаи, — пробормотал Шу.
Я поперхнулась и закашлялась. Однако решила, что разубеждать его не стану. Ибо будет это долго и непродуктивно.
— Ладно, не обращай внимания, это я так, — вдруг заявил он.
Но я уже учуяла, что тут явно что-то неладно.
— Ну-ка, ну-ка. Давай уже колись, раз начал.
Шуару вздохнул:
— Наверно, ты имеешь право знать.
Появилось желание стукнуть его чем-то тяжелым. Однако под рукой ничего не было, поэтому осталось только сжать кулак и погрозить. Шу хихикнул.
— Ну тогда точно. Да простит меня пройдоха Пламенный. Вы же с ним договорились, так?
Я поняла, что речь идет о той первой договоренности в пещере, когда мы наткнулись на сокровища и статуи нагов. На минуту я заколебалась: стоит ли все выкладывать? Тут уж точно что гнездо кобр, террариум высшей пробы. И неважно, что кроме нагов полно еще всяких разных созданий.
— Я знаю, что договорилась, — поддел Шу. — Иначе бы сюда не сунулась и осталась бы в гареме Асафа. Ну, или уже совратила Тургуна несколько раз?
— Откуда ты знаешь, что не совратила? — автоматически спросила я и нахмурилась. — Стоп, если ты все знаешь, что тогда тут морочишь мне голову?
Видимо, выражение моего лица ему совсем не понравилось, потому что Шу тут же выпалил:
— Пламенный не сможет выполнить свое обещание.
Спросить почему, я не успела. Что-то жутко загрохотало, каменный проход содрогнулся. Шу ухватил меня за руку, обвившись вокруг запястья дымовой спиралью, и с силой потащил за собой. Раздумывать было некогда. Казалось, что храм нехило потряхивает какой-то великан, решив вытрусить оттуда всех людишек и змеишек.
— Чиу балуется, — пробормотал Шу. — Ну я ему покажу, пню старому.
Мы выбрались на небольшой помост. Шу поднял меня на ноги и прислонил к стене.
— Тш-ш-ш, — прошипел он, — пока не шевелись.
Я глянула вниз и ужаснулась. Мы находились на огромной высоте, казалось, что я смотрю этак с шестого этажа на землю. Там бурлила схватка. К моей радости, люди и наги серьезно теснили существ-слуг Алкубры.
Меня насторожило, что ни самого Алкубры, ни Эрму нигде не было видно.
Заметив знакомую мощную фигуру Тургуна, я мысленно облегченно выдохнула. Жив. И, кажется, даже не особо примят. Словно почувствовав мой взгляд, он быстро поднял голову и обвел взглядом потолок храма. Меня видеть не мог. И все же на миг показалось, что каким-то неведомым мне способом увидел.
Шу вернулся спустя несколько секунд.
— Нехорошо получается, — пробурчал он. — Я думал, что Элаза и Данах тут где-то притаились, но что-то от них и след простыл. Это плохо. То ли перепрятались, то ли гадость какую готовят.
— А если конкретнее? — шепнула я, стараясь больше не смотреть вниз, так как голова отчаянно закружилась.
— У Данаха есть проклятый некромантами Йинары меч, способный убить каждого из семи пробудившихся королей. Если он ждал встречи с Тургуном, то обязательно притянул меч сюда.
— Как у вас тут все рояльно, — заметила я. — Куда ни сунься — уже просчитано и проделано.
Говорила, конечно, полную чушь, стараясь хоть как-то скрыть беспокойство за Тургуна. Нервы что-то совсем расшалились. Я глубоко вздохнула и провела ладонью по лицу, отбрасывая за спину растрепавшиеся волосы.
— Ро… как? — вновь озадачился Шу.
— Рояльно, — буркнул я. — Это когда неслучайные случайности на каждом углу, куда бы ты ни ступил.
— Это вновь изысканные идиоматические выражения твоего мира? — подозрительно уточнил он.
— Ага.
— Феерично! — неожиданно возмутился Шу. — Азулу жил несколько тысячелетий до твоего прихода по своим правилам! И никто не виноват, что лично тебе не выдали инструкцию по использованию! Оно есть, девочка. Нравится или нет. И неважно, узнала бы ты об этом только что или с самого рождения!
Округлив глаза, я вовсю смотрела на него. Так, кажется, брякнула что-то не то.
— Ладно, не горячись, была не права.
— Понаехали тут, — заворчал он. — Рояли… музыканты недоделанные…
Поняв, что уже не от первого коренного обитателя этого мира слышу шуточки моего мира, я нахмурилась. То есть что такое рельсы, он не знает, а про рояль — в курсе. Странно.
— Нам лучше спуститься на один уровень, — тем временем произнес Шу. — Здесь неудобно и опасно. А там хоть попытаемся настроить одну штуку.
Внизу закричали. Присмотревшись, я поняла, что Тургун бьется с высоким светловолосым мужчиной в золотых доспехах. И много неуловимо знакомого в движениях незнакомца. И походка, и пластика, и манера заносить руку с мечом, словно орудует огромным молотом.
Меня тут же озарило — Грехт!
Но через секунду поняла, что никакой не Грехт, а Данах. Внешне их не отличить. И остается только гадать: почему так? Братья-близнецы? Или же просто Данах все это время прикидывался Грехтом-змееловом и хорошенько так дурил Чиу, меня и всех остальных? Хотя внутри было странное чувство, что спасал меня от чиучалэ совсем не Данах. Да и Брог, как я поняла, друг Тургуна и, если не ошибаюсь, помощник Чиу. Значит, быть с Данахом он никак не мог. Ну если только не произошло глобального предательства. Об этом совсем не хотелось думать. Так же, как и о том, что наше положение сейчас совсем не ах.
— Данах без меча, — задумчиво протянул Шу. — Точнее, без того, проклятого. Что-то явно не так пошло.
— Мы можем как-то помочь Тургуну? — спросила я, с беспокойством следя за боем.
— Мне надо подумать, — вздохнул он.
И вдруг резко исчез, оставив только серебристую пыльцу. Она замерцала, будто драгоценность. Широко раскрыв глаза, я молча смотрела на пустое место. Нет, ну это вообще уже ни в какие рамки! Взял и свалил! Не успела я высказать все, что думаю об этой сволочи, как к моему горлу прижалось ледяное острое лезвие.
— О чем вы тут собрались думать? — ласково произнес нежный голос прямо у меня над ухом, а прохладные тонкие пальчики погладили по волосам.
