Глава 17
ПОДЗЕМНЫЕ ГОРОДА НАГОВ
— Баю-баюшки-баю, — напевал кто-то жутко противным голосом, — не ложися на краю. Придет серенький волчок и укусит… ай, хвостатые предки души моей!
Меня качнуло и тут же сжало со всех сторон. Я шумно выдохнула — хватка ослабла.
— Могут ли быть у души предки? — задала я философский вопрос.
Глаза открывать не хотелось. Меня баюкал огромный космический змей и даже пытался петь колыбельную. Хоть выходило и отвратительно. Однако это можно было простить.
— Конечно, — невозмутимо ответил Чиу. — Народная змеиная мудрость гласит: если что-то есть в этом бренном мире, значит, обязательно есть и яйцо, из которого оно вылупилось. А раз есть яйцо — есть и тот, кто его снес.
— Ну, с яйцами — это ты, конечно, погорячился, — заметила я и все же посмотрела в желтые глаза «приемного» отца.
Он только вздохнул. Но мне показалось, будь у него плечи — пожал бы ими.
Я поудобнее устроилась на его кольцах, свернутых, словно большой ковер. Растянулась и закинула руки за голову. Чиу любезно положил хвост так, что можно было облокотиться, словно на подушечку.
— Погорячиться с яйцами — это уже яичница, — наставительно произнес он. — А ни один нормальный муж тебе это не простит.
Я закашлялась. Чиу аккуратно постучал меня по спине кончиком хвоста.
— Слушай, может, хватит уже надо мной издеваться, а? Куда меня тянут и что делать с той кучей мужиков, которые встречаются мне на пути?
— Девочка, ты уже большая. Не мне тебе рассказывать, что надо делать с мужчинами в самом расцвете лет, — невинно сообщил он. Но потом все же посерьезнел: — Ну ладно. Так и быть, кое-что расскажу. А то у тебя дар куда-то вляпываться.
Сказанное заставило меня вспыхнуть от возмущения. Вот нахал-то! Ничего толком не поясняет, швыряет в разные головоломки, выплывай, милая, сама, а теперь еще жизни учит.
Я скрипнула зубами и мило поинтересовалась:
— Ну-ка подробнее, папочка. Подр-р-р-робнее.
— А что? — ни капли не смутился Чиу. — Я кому говорил не связываться с Асафом, а? Не помнишь?
— А ты бы смог противостоять? — прищурилась я. — Не веришь — сам попробуй.
Глаза Чиу расширились от изумления, потом он только фыркнул. Что вышло дико забавно, потому что я никогда не думала, что змеи так могут. Пусть даже и такие большие.
— Доченька, я слишком стар, чтобы перекрашиваться в голубые.
— Загадочная синева тебе бы пошла, — ехидно отметила я. — Особенно под глазом. Правым.
— А ты меня любиш-ш-ш-шь, — сделал вывод он.
— Несомненно, — заверила я и несильно ткнула кулаком в чешуйчатый бок. — Ну так что? Где ответы на мои вопросы?
Чиу сделал вид, что временно оглох. Пришлось пнуть его еще раз, на этот раз ногой. Однако мои манипуляции особого эффекта не воспроизвели. Змей-бог ушел в себя и, кажется, не собирался возвращаться.
Тишина космического пространства странно убаюкивала. Я вспомнила Тургуна. Губы сами собой растянулись в улыбке. И хоть я смутно представляла, как следует с ним общаться дальше, но понимала, что… хочу этого. Хотя, конечно, нельзя этого показывать. Мужчины — они существа доверчивые. Один раз покажешь, что он тебе нравится, — и ку-ку. Возомнит себя хозяином и богом.
Я тяжко вздохнула. Размышления о женской доле никогда не повышали настроения. Что ли, еще раз стукнуть Чиу?
— Ну, короче, — неожиданно подал голос он, словно почувствовал мой недобрый настрой. — Сейчас вы прибудете в пределы змеелюдей. Неплохое местечко, скажу я тебе, с удовольствием бы погулял там, но пока нет времени. В споры Лелаб и Пламенного нага не влезай — это их давние терки.
— Я заметила, — хмыкнула. — Слушай, а почему она Айшу называет мелким?
— Потому что он мелкий, — тут же невозмутимо ответил Чиу. — Никуда особо не суйся: уж коль не смогла удержаться от соблазна переспать с Асафом, то будь любезна, не заходи в храмы нагов. На тебя Алкубра мог шлепнуть магическую метку. А это не очень хорошее дело.
Что-то это совсем нехорошее дело. Мне поплохело. Я как-то совсем не подумала, что необузданная страсть Асафа — просто похоть, помноженная на вседозволенность, но оказалось, что все куда хуже. М-да, плохо, когда живешь в мире без всяких там магий — упускаешь детали.
— Ладно, — вздохнула я, — разберемся. Что дальше?
Чиу удивленно поглядел на меня.
— А мне откуда знать? Ну, с Тургуном уж сами решайте, что, чего и как. Люди взрослые, мне свечку держать не на…
Я пнула его. Он ойкнул.
— Дурища, никакого воспитания!
— Сам виноват, — парировала я. — Значит, никаких других запретов нет?
— Ну-у-у-у, — задумчиво протянул Чиу, — пока я еще не придумал.
Я нахмурилась, но Чиу и не думал делать вид, что он смущен или удручен.
— Слушай, — внезапно осенило меня. — А какое отношение ко всему этому безобразию имеет Эрму?
Чиу на какое-то время задумался. Было заметно, что он силится вспомнить, где мог слышать это имя.
— Шаман змееловов, — любезно подсказала я.
— А-а-а-а… Ну и что? Где ты его видела?
— В зале, — ядовито ответила я. — Когда должна была танцевать баха-сур. Эта зараза только бросала странные взгляды и загадочно улыбалась.
— Сильно загадочно?
В желтых глазах Чиу зажегся интерес.
Я пожала плечами.
— Ну, так. Но сам факт! Откуда он взялся в Шарияре?
— Это мы выясним, — пообещал он. — А пока…
Сияние звезд померкло, космическая тьма окутала все вокруг.
Миг — я открыла глаза и поняла, что нахожусь в незнакомой комнате.
Я огляделась. Вот так и доверяй мужчинам. Пусть даже они хвостаты и клянутся в том, что испытывают к тебе отеческие чувства.
Здесь были низкие потолки, стены выложены фиолетовыми, лиловыми и белыми камешками. На первый взгляд — хаотичная мозаика. Но если присмотреться, то становится ясно, что камешки складываются в фигуры фантастических существ. Важно, под каким углом ты это все рассматриваешь. Живая голограмма во всю комнату.
Ложе, застеленное иссиня-черным постельным бельем, напоминало кокон. А может, и огромное яйцо.
Я встала с кровати, посмотрела сверху вниз. Да уж, точно яйцо. Если у людей кровати обычно деревянные или металлические, то тут был какой-то не известный мне материал. Выглядело так, словно ложе выточили из огромного аметиста. Красиво и невероятно. Видимо, наги любят кровати экзотической формы. Да и белье. Я снова коснулась одеяла — невероятно гладкое и мягкое. Хочу такое домой. Жалко только, что, кажется, сейчас я совершенно бездомная.
Я вздохнула и медленно двинулась вдоль стены. Положила ладонь — почувствовала приятный холодок. Ни тебе мебели, ни хоть маленького намека на вход. Что-то мне это совсем не нравится.
Неожиданно раздался стон. Совсем слабый, едва различимый. У меня по коже пробежали мурашки.
Я замерла. Это что еще такое?
Стон повторился. Спустя секунду что-то скрипнуло. Совсем рядом. Фиолетовые камешки под ладонью вдруг зашевелились.
Охнув, я отпрянула, во все глаза уставившись на стену.
Фиолетовые и лиловые камни ярко сияли. На мгновение все накрыла какая-то необъяснимая тишина. Казалось, я даже не слышу собственного дыхания. Ладони взмокли. Мысли заметались с бешеной скоростью: а если оттуда сейчас вылезет нечто такое, что придется драпать? А тут даже под кровать не спрятаться, потому что она дурацкая!
Камешки упали мне под ноги. Из темного проема в комнату пополз перламутровый туман. Сердце ухнуло куда-то вниз. Я облизнула пересохшие губы. На большее просто не хватило.
Туман становился густым, переливался светом, казался… живым.
Стон прозвучал вновь. Но на этот раз я осознала, что там есть слова. Значение их скорее почувствовала, чем поняла.
— Помоги… Змеедева, помоги…
В голове появился странный шум, словно я провела много времени на солнце под прямыми лучами. Перед глазами заплясали оранжевые круги. Перепугавшись до жути, я, совсем не храбро и даже без попытки поиграть в героиню, забралась с ногами на кровать.
Хоть на мне и осталось темное простенькое платье, в которое я обрядилась, никаких спиц для волос не было. То есть отбиваться можно только кулаками.
— Змеедева-а-а-а…
«Ладно, — подумала я, — в крайнем случае, если Это примет какую-либо материальную форму — накину на него одеяло и буду лупить ногами».
— Помоги-и-и…
— Ага, щас, — брякнула я.
Туман, кажется, обалдел от такого заявления и замер. Во всяком случае, сияние стало куда слабее. Некоторое время висела странная тишина.
— Ты меня слышишь? — неожиданно раздался полный изумления голос, походящий на шипение. Только не на змеиное, а на то, как шипит вода, когда падает на раскаленную поверхность.
— Слышу, — подтвердила я, понимая, что теперь могу различить очертания человекоподобной фигуры. Хоть и постоянно клубящейся, словно дым над костром.
— Феерично, — отметил туман. — Так и знал, что что-то пойдет не так.
Я привстала на кровати, с любопытством разглядывая незваного «гостя». Кажется, это что-то новенькое. Чиу не предупреждал о подобном. Да и Лелаб тоже.
— А собственно, ты кто? — поинтересовалась я.
— Я? — удивился туман. — Я — шуару. Разве не видно?
— Видно, — признала я. — Только пока еще не совсем понятно, что именно. Видишь ли, дорогуша, ранее никогда такого не видела.
Раздалось недовольное фырканье. Почти обиженное. Однако я уже поняла, что вреда мне не причинят. Существо явно больше заботило, что кто-то о нем не знает, чем что-то еще.
— Наши совсем уже потеряли страх, — пробурчал туман, то есть шуару. — Обещали жертву, а результат — ничего.
Я похолодела. Так, кажется, сделала крайне неправильный вывод. Может, это туманное нечто любит кушать людей, а я тут с ним лясы точу?
— А ваши — эт-то кто? — все же, заикаясь, спросила я.
— Ну, эти, — буркнул туман, — хвостатые умники.
Ага, значит, наги.
— Ты… — Он замолк, словно разглядывал меня. — Слушай, ты какая-то другая. У тебя… У тебя два хвоста, — глубокомысленно изрек. — Здесь что-то не так.
Я поспешно закуталась в одеяло. А то мало ли, вдруг решит, что два — это перебор и надо срочно один убрать.
— Это так надо, — со всей уверенностью, на которую была способна, заявила я. — Меня тут вообще принимают как гостью. А вламываться вот так вот в спальню — неприлично.
— Да я…
— Лада, соня, я иду, — где-то совсем рядом послышался голос Лелаб. — Просыпайся.
Шуару прислушался и шустро метнулся к проделанной дыре, бормоча на ходу:
— Феерично. Не скучай, гостья, я еще вернусь.
Туман исчез, камешки взлетели и вновь встали в стену. Так, словно ничего и не было. Разинув рот, я не могла поверить увиденному. Кажется, я вляпалась в еще одно приключение.
Лелаб появилась возле кровати так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула, когда она положила мне на плечо руку.
— У-у-у, какая пугливая. И как только тебя вести к Пламенному нагу? — задумчиво спросила она.
— В смысле? — насторожилась я.
Интуиция подсказывала, что пока не стоит болтать о странном шуару и его визите. А вот слова Лелаб немало напрягли. То есть, конечно, я видела его, но вот встречаться в реальности внезапно стало немного страшновато.
Лелаб уселась на кровать и принялась разворачивать огромный сверток. Я, между прочим, его сразу даже и не заметила. Что это такое она принесла?
Любопытство пересилило, и я подползла ближе. Лелаб тем временем вытащила симпатичное одеяние, похожее на индийское сари из изумрудно-зеленого газового шелка.
— Подарочек тебе от Айшу. Извиняется, что слишком резко сделал переход.
Я задумчиво потрогала ткань платья. Приятно, кстати. Почти как это постельное белье. Может, у них тут какие-то шелкопряды особенные?
— Кстати, что вообще произошло?
Лелаб вздохнула. Присмотревшись, я поняла, что она тоже в чем-то сариобразном, только черном с золотистыми блестками. Запустив руку в складки одеяния, Лелаб извлекла на свет золотистую палочку с сандаловым ароматом. Посмотрела на нее, щелкнула пальцами. Кончик палочки тут же затлел оранжевым огоньком.
— Изверги, — вдруг пожаловалась она. — Не дадут нормально женщине покурить.
— Это почему? — улыбнулась я.
Лелаб фыркнула:
— У них, видите ли, здоровый образ жизни. И с потомством тут вопрос ребром стоит, поэтому будущая мать не должна ничего такого делать, что может навредить ребеночку.
— А они от тебя ждут детей? — не сдержалась я.
Лелаб поперхнулась дымом и закашлялась.
— Не приведи Алкубра, хоть он гад еще тот!
Нет, все же Лелаб умеет поднять настроение. Я с трудом сдерживала рвущееся хихиканье.
— Так вот, — продолжила она. — Наги владеют секретом мгновенного перемещения из мира людей — под землю. Однако при таком переходе можно попасть на местных чудовищ. Поэтому я и попросила Айшу провести нас мимо этих людоедов. Наги берегут свои секреты так, что мама дорогая. Обычно им удается это провернуть так, что те, кого они переносят, ничего не чувствуют. Но силы Айшу неплохо так подкушали чары шариярских жрецов, поэтому мы с тобой и рухнули в обморок.
— А Тургун? — уточнила я.
— А Тургун мается головной болью, словно перебрал на празднике племени бакумба, — мстительно ответила Лелаб.
— Это хорошо, — одобрила я. — Ладно, кое-что мне понятно. Хотя и не совсем. Что от нас хотят?
— Понятия не имею, — сообщила она, смачно затянувшись. — Детка, никогда не подсаживайся на аншуррские палочки, потом без них не сможешь жить.
— Не буду, — отмахнулась я. — Вообще не курю. И не собираюсь.
— Наги оценят, — хихикнула Лелаб. — Ну ладно. Нечего рассиживаться, а то Пламенный порой такой нервный — как бы тут чего не подпалил.
Я задумчиво рассматривала принесенную одежду.
— Слушай, скажи, как это надевать? И неплохо бы привести себя в порядок.
— Легко, — хмыкнула Лелаб, — тут стеночку пододвинем — и сразу купальня. В этом смысле у нагов достаточно все удобненько. Когда я была молодая, то едва не поддалась на уговоры одного хвостатого и не вышла за него замуж.
— Оу, ясно. — Я внимательно посмотрела на нее, но комментировать не стала. Как-то ничего умного в голову не пришло, а что-то ляпнуть — не хотелось.
С купальней и впрямь было удобно. Маленькая, уютная, вода — теплая-теплая. Я быстро выкупалась и нарядилась в новое платье. Кажется, в первый раз за все пребывание в мире Азулу (скала не в счет) на мне нет горы побрякушек. Только ткань. Это было непривычно и одновременно очень хорошо. Я не к месту вспомнила прошлую жизнь.
Глубоко вздохнула и нахмурилась. Я здесь, а родители — там. И хоть пыталась задвинуть эту мысль подальше, но все равно ж выходит на первый план. Лелаб обратила внимание на мое резкое молчание, однако ничего не сказала. Только ободряюще похлопала по плечу.
— Идем, Лада. Раньше сядем — раньше выйдем.
Оторопев от такого, я изумленно уставилась на нее. Совсем не ожидала услышать это выражение от дочери аншуррского мага! Впрочем, от других магов тоже!
Лелаб вывела меня из купальни, надавила на мозаичную стену в каком-то месте. Стена с тихим шорохом отъехала в сторону, открывая небольшой проход.
Отогнав печальные мысли, я набрала воздуха в грудь и шагнула вперед.
Сразу по коже пробрал мороз. Проход был узким и виляющим, словно след, оставшийся от ползущей змеи. Потолок, как и в комнате, низкий. Стены — сухие, темно-коричневые, словно отделанные деревом. Светильники в виде бронзовых змей были вмурованы где-то через каждые два метра и освещали пространство бледно-зеленым светом.
Мы шли медленно. И хоть особо рассматривать было нечего, все же не хотелось торопиться. Постоять, посмотреть, почувствовать это странное место.
— Этот ход ведет к сердцу Ашша-дер-Шарсы, — сказала Лелаб, продолжая курить и распространять вокруг сандаловый аромат. — Конечно, местечко еще то, но Айшу решил, что нас надо запихнуть непременно в эти комнаты.
— А что, — спросила я, не отводя взгляда от бронзового светильника, — они какие-то особенные?
В ответ — тишина. Я даже успела отметить, что каждая чешуйка на змеином теле выполнена с такой тщательностью, что, казалось, бронза станет живой плотью, а цитриновые глаза вот-вот сузятся и внимательно посмотрят на меня.
— Частично, — наконец-то произнесла Лелаб и, ухватив меня за руку, потянула за собой. — Говорят, там можно получить откровение какого-нибудь змеиного бога. При этом боги слишком древние и не являются к нагам, а вот к кому необычному — запросто.
Так вот оно что! Шуару! Возможно, это было имя, а я решила, что какое-то неопознанное существо, вероятно, что-то вроде домашних любимцев у змеиного народа. Хорошо хоть промолчала, а то вышло бы совсем некрасиво.
— И как? — невинно поинтересовалась у Лелаб. — К тебе кто-то пришел?
Лелаб щелкнула пальцами, и сандаловая палочка исчезла, оставив только золотистую пыльцу.
— Да. Один старый кобель. Но на бога, скажу откровенно, он совсем не походил. И вообще… — Она споткнулась, прошипела ругательство, совсем неподобающее даме ее возраста, и продолжила: — Сказки все это про богов всяких. Нет тут никого, кроме этих кобр.
— Кобр? — изумилась я.
— Тьфу, нет, конечно! Это я на эмоциях. Не вздумай кого-то из нагов тут назвать коброй — обида будет смертельная. Решат, что ты подозреваешь их в сговоре с Алкуброй.
Мы свернули налево и столкнулись с мужчиной. Я ойкнула и вцепилась в руку Лелаб. Она только презрительно фыркнула.
— Не позорь меня, змеедева, — произнесла таким тоном, словно я была котом, который испугался мыши.
Присмотревшись, я поняла, что передо мной стоит не кто другой, как старый друг Ши-хан. В кавычках, конечно, друг, но все равно получше, чем что-то незнакомое и кровожадно настроенное.
— Не буду, — пообещала я.
Нижняя часть лица Ши-хана была закрыта, однако темные глаза улыбались.
— Рад тебя видеть, Лада, — сказал он.
— Ну… — Я сделала вид, что раздумываю. Он насторожился. — Не сказать, что я падаю в обморок от счастья при виде тебя. Но все же… И тебе не болеть.
Он приподнял бровь, а потом рассмеялся.
— Ты не изменилась.
— Вот еще, — фыркнула я.
Ши-хан посерьезнел:
— Меня отправили за вами. Идем.
— Эй! — внезапно воскликнула Лелаб и ухватила его за руку. На безымянном пальце Ши-хана сверкнул широкий золотой перстень. — Когда это ты успел дать брачную клятву?
Он осторожно отнял руку — удивительно грациозно и плавно. Словно не желая обидеть, однако и дал понять, что лишний раз прикасаться к нему не стоит. Лелаб, правда, на это не обратила никакого внимания.
— Ну? — требовательно произнесла она.
— Акиро вернулась, — тихо сказал Ши-хан.
И почему-то послышалось в этих двух словах столько нежности и едва скрытого тепла, что стало аж хорошо. Не за себя — за других. А ведь точно. Я как-то не особо задумывалась о происхождении прекрасной девы азиатской наружности. Ну, это если по-нашему. А у них… как же… а, страна Кхи, точно! Помнится, когда я в юности, не отлипая от телевизора, смотрела фильм про Конана-варвара с мускулистым Шварценеггером в главной роли, в фильме были презабавные отсылки к Кхитаю. Кажется, этот мир недалеко ушел от нашего по части названий. Ну, или… от книг про Конана.
Впрочем, мысли были отчаянно глупыми. Я поняла, что успешно прослушала, о чем говорили Ши-хан и Лелаб в это время.
— …паразиты вы все-таки. За уши надо оттаскать. Разве так можно было делать? — тем временем вкрадчиво произнесла Лелаб.
Ши-хан нахмурился.
— Я был против, ты знаешь.
— Поэтому все же сделал, как велели.
— Я ему обязан жизнью, — раздраженно бросил Ши-хан. — И почему я должен перед тобой отчитываться?
— Потому что засунул девочку в эту дыру, — хмыкнула она и посмотрела на меня. — И Ладу тоже.
Сообразив, что ни черта не понимаю из их разговора, все же набралась наглости и спросила:
— Может, и меня посвятите в детали? А то я как-то совсем не при делах. Какая жизнь, кто чего против и чем все это светит.
Ши-хан бросил нехороший взгляд на Лелаб.
— Ты же знаешь, что я связан клятвой!
Она обворожительно улыбнулась.
— Связан он. Связан — это когда Акиро испытает на тебе свои веревки для шибари.
Я поперхнулась. Ши-хан же внезапно залился румянцем. Оу, мой мир никогда не будет прежним. Нет, не то чтобы я осуждаю, но хрупкая Акиро и Ши-хан в шибари? Вау, детка, кажется, мне нравится этот мир!
— И что? — все же вернула я обоих на землю. — Кто-нибудь объяснит, что тут происходит?
Повисла напряженная тишина. Казалось, даже можно расслышать, как он скрипит зубами. Однако от нас с Лелаб сбежать уже было невозможно, поэтому после какого-то времени игры в упорные гляделки он все же сдался.
— Это из-за Алкубры. Наги и Алкубра давно не любят друг друга. А Асаф — друг и наперсник змеиного демона. Плюс хорошо защищен магией со всех сторон. Жрецы блестяще поработали: кроме женщин, к Асафу никто не подберется с плохими намерениями. А на женщин у него другое оружие, — Ши-хан выразительно посмотрел на меня.
Наверное, была моя очередь краснеть, но я даже не подумала об этом. Скорее уж сопоставила все и пришла к выводу, что теперь понимаю, почему так отреагировала на объятия Асафа.
— Мне его зарезать надо было, что ли? — мило уточнила.
— Ну… не только тебе, — признался он.
— Обалдеть!
— Акиро была послана с той же целью. И Нтомби, — мрачно сказала Лелаб.
— Но Нтомби же украли морские разбойники…
— Чистая правда. Они просто ускорили эту авантюру. Только ничего не вышло. Алкубра не даст в обиду своего любимца.
Последнее слово было произнесено таким тоном, что, кажется, наконец-то я поняла, почему властелина Шарияра все зовут извращенцем.
— И… что мы будем делать дальше?