Тарзан чувствовал, что веревка, на которой он повис, все больше опускается. Но вдруг она туго натянулась: камень зацепился за самый край. Человек-обезьяна живо вскарабкался по непрочной веревке наверх, и его голова показалась из шахты.

Двор был пуст. Все жители Опара ушли смотреть на обряд жертвоприношения. Тарзан слышал голос Ла. Танец уже прекратился, и, значит, настало время ножа. Все это Тарзан соображал уже на бегу: он спешил туда, откуда звучал голос жрицы.

Судьба привела его прямо к дверям большого зала без потолка. Он увидел длинную очередь ожидающих теплой крови: мужчины и женщины держали в руках золотые чаши. Рука Ла медленно опускалась к груди хрупкой девушки, безмолвно лежащей на каменном алтаре.

У Тарзана вырвался стон, когда он узнал черты своей любимой. А потом красный туман поплыл у него перед глазами, шрам на лбу налился пылающим багрянцем, и со страшным рычанием впавшего в ярость самца человекообразной обезьяны Тарзан прыгнул в толпу адептов солнечного культа. Он выхватил у кого-то из рук дубинку и с ее помощью расчистил себе дорогу к алтарю.

Услышав шум, Ла замерла. А когда верховная жрица узнала Тарзана, она побледнела как полотно. Ей так и не удалось разгадать, каким образом этот странный человек сумел сбежать из темницы, где она его заперла. Ла и не думала отпускать этого красавца-гиганта, поскольку смотрела на него глазами женщины, а не жрицы. Она уже сочинила для своего народа хитроумную историю о необыкновенном откровении, полученном от Пылающего Бога: будто бы он повелел принять чужеземца как своего посланника на земле. Она не сомневалась, что жители Опара ей поверят. И белый человек должен был остаться доволен: ведь лучше стать мужем верховной жрицы, чем жертвой на священном алтаре. Но когда Ла пришла к нему, чтобы рассказать о своем плане, Тарзана уже не было в темнице, хотя дверь оставалась закрытой на засов снаружи, как и раньше. И вот теперь он вернулся, словно свалился с неба, и убивает ее жрецов, как овец.

Прежде чем Ла сумела опомниться, огромный белый человек уже стоял перед ней и держал на руках девушку, мгновение назад лежавшую на алтаре.

– Отойди в сторону, Ла! – крикнул он. – Ты однажды спасла мне жизнь, и я тебя не трону. Но не пытайся мне помешать, или я должен буду убить тебя.

С этими словами он направился ко входу в подземелье.

– Кто она? – спросила верховная жрица, указывая на потерявшую сознание девушку.

– Она моя! – ответил Тарзан из племени обезьян.

Верховная жрица Опара молча стояла, в ее широко раскрытых глазах появились слезы, и она, вскрикнув, опустилась на холодный пол.

Толпа мужчин бросилась за человеком-обезьяной. Но его было не догнать: он исчез в проходе, который вел к подземельям. Преследователи рванулись было за ним, но обнаружили, что комната под алтарем пуста, и остановились. Исчезновение Тарзана их только развеселило: они думали, что из подземелий нет другого выхода и беглец рано или поздно вернется сюда, надо только подождать.

Вот так, без всякой погони, Тарзан из племени обезьян с Джейн Портер на руках прошел подземельями Опара, находящимися под храмом Пылающего Бога.

Однако мужчины Опара наконец задумались о том, что чужеземец уже однажды как-то сумел сбежать, хотя и не выходил из подземелья. Тогда было решено послать пятьдесят воинов в долину, чтобы найти и схватить осквернителя храма.

Когда Тарзан добежал до шахты-колодца, он был уже так уверен в успехе, что решил сложить разрушенную стену темницы: ему не хотелось, чтобы местные жители обнаружили этот забытый проход и добрались до сокровищницы. Он не оставлял мыслей когда-нибудь вернуться в Опар и вынести еще больше золота, чем то, которым он уже завладел.

Тарзан продвигался все дальше вперед: через сокровищницу, через длинный прямой туннель, который вел к крутой гранитной лестнице и выходу из города. Джейн Портер все еще не приходила в себя.

На вершине огромного валуна Тарзан остановился, чтобы оглянуться на город. И тут он заметил, что долину пересекает отряд воинов Опара. Как быть? Спуститься и постараться как можно быстрее добежать до дальних утесов или спрятаться здесь, на валуне, и подождать темноты? Тарзан посмотрел на Джейн и решился. Он не должен дольше оставлять ее здесь и давать врагам шанс снова взять их в плен: если враги все-таки найдут проход по туннелям, тогда Тарзан и Джейн будут окружены и он не сможет прорваться через это кольцо с такой ношей на руках.

Спуститься с отвесной скалы на этот раз оказалось непростым делом, но Тарзан сумел посадить девушку у себя за спиной и привязать веревкой. Он благополучно спустился на землю, пока жители Опара не достигли валуна. Поскольку спускался он со стороны, противоположной городу, преследователи не увидели его и не догадались, что были совсем рядом.

Тарзан старался бежать так, чтобы оставаться вне поля зрения воинов Опара. Теперь валун отделял его от погони. Тарзан из племени обезьян сумел преодолеть почти милю, прежде чем люди Опара обогнули гранитную скалу и увидели его. С криками дикой радости они пустились следом за Тарзаном в полной уверенности, что вскоре настигнут обремененного ношей беглеца. Однако они не смогли верно оценить ни силы человека-обезьяны, ни собственные возможности.

Тарзан бежал легко, но держался на постоянной дистанции от преследователей. Иногда он поглядывал на милое лицо Джейн, наконец-то столь близкое. Если бы Тарзан не чувствовал слабого биения ее сердца, он не смог бы понять, жива она или нет, – столь бледным было несчастное, измученное личико.

Вот он поднялся на плоскую площадку на вершине горы, а вот и пограничные утесы. Теперь Тарзан дал себе волю и побежал, как олень, чтобы как можно скорее спуститься с утесов, чтобы не дать воинам Опара швырять в него сверху камни. Когда злобные карлики, пыхтя, карабкались на вершину, Тарзан был уже в полумиле от подножия горы.

С воплями гнева и досады преследователи поднялись на вершину утеса, они размахивали дубинками и подпрыгивали от злости. Но в этот раз они не решились выйти за пределы своей страны, чтобы догнать Тарзана. Возможно, они вспомнили свой недавний поход – длинный, утомительный и бесплодный, а может быть, увидев, насколько легко человек-обезьяна прибавил скорости, осознали всю бессмысленность погони. Когда Тарзан вошел в лес, который начинался за утесами, преследователи отправились обратно, в сторону Опара.

Едва попав в лес, откуда еще видны были вершины утесов, Тарзан уложил свою драгоценную ношу на траву, принес из ближайшего ручья воды и вымыл Джейн лицо и руки. Но даже это не помогло привести ее в сознание, и Тарзан, очень обеспокоенный, снова взял девушку на руки и поспешил на запад.

Ближе к вечеру Джейн Портер очнулась. Она не сразу открыла глаза: сначала она попыталась припомнить недавние события. Это было похоже на кошмарный сон: алтарь, жрица, нож… Джейн вздрогнула: она решила, что если уже не умерла, то, вероятно, проживает последние секунды перед смертью. Когда же она наконец осмелилась открыть глаза, то увидела нечто странное: покойный возлюбленный нес ее на руках сквозь райский лес.

– Если это и есть смерть, – сказала Джейн Портер, – то слава богу, что я умерла.

– Джейн, ты заговорила! – воскликнул Тарзан. – Ты в сознании!

– Да, Тарзан из племени обезьян, – ответила девушка, и впервые за последние месяцы улыбка умиротворения и счастья осветила ее лицо.

– Слава богу! – вскричал человек-обезьяна. – Значит, я все-таки успел вовремя.

– Вовремя? Что ты имеешь в виду? – спросила Джейн.

– Успел вовремя, чтобы спасти тебя от смерти на алтаре, дорогая, – ответил он. – Неужели ты не помнишь?

– Спасти меня от смерти? – с недоумением переспросила она. – Разве мы оба не умерли, мой Тарзан?

Он вышел на полянку на берегу ручья и усадил девушку на траву, прислонив ее спиной к стволу большого дерева. Услышав вопрос Джейн, Тарзан отступил на шаг назад, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Умерли? – повторил он со смехом. – Ты не умерла, Джейн. И если ты вернешься в Опар и поговоришь с его обитателями, то они подтвердят, что еще несколько часов назад и я не был мертв. Нет, моя дорогая, мы оба живы.

– Но по словам Хейзел Стронг и мсье Тюрана, ты упал в океан за много миль от земли, – настаивала она, словно пытаясь убедить Тарзана в том, что он умер. – Они уверяли меня в этом: ты упал за борт, но не было возможности тебя подобрать, и ты не сумел бы выжить в море.

– Ну как же мне убедить тебя? Я не призрак, – смеясь, отвечал Тарзан. – Да именно милейший мсье Тюран и столкнул меня за борт, но я не утонул. Я расскажу тебе, как все это случилось попозже. Джейн, я теперь здесь в том же обличье дикого человека, в каком ты встретила меня впервые.

Девушка с трудом поднялась на ноги и приблизилась к нему.

– Я не могу поверить… – пробормотала она. – Не может быть на свете такого счастья после всех невзгод, которые мне довелось пережить за эти страшные месяцы со дня гибели «Леди Элис».

Она прильнула к Тарзану и положила свою трепещущую нежную ручку на его плечо:

– Я, должно быть, сплю и вижу сон, а через минуту проснусь и увижу, как страшный нож опускается, чтобы пронзить мое сердце. О милый, поцелуй меня прежде, пока этот сон не кончился!

Тарзана из племени обезьян не нужно было просить об этом дважды. Он обнял любимую девушку своими сильными руками и поцеловал ее – но не один, а сотню раз. Он целовал ее до тех пор, пока она не начала задыхаться. А когда остановился, она обвила его шею руками и еще раз прижала свои губы к его губам.

– Так я живой и настоящий или это все-таки сон? – спросил он.

– Если ты не живой человек, мой мужчина, – ответила он, – то я молю Бога, чтобы Он позволил мне умереть прежде, чем я проснусь и увижу ужасную действительность.

Они помолчали, глядя друг другу в глаза, словно все еще не веря в счастье, которое обрели. Прошлое, со всеми его ужасами и разочарованиями, было забыто, будущее не зависело от них, а вот настоящее принадлежало именно им, и никто не смог бы отнять его.

Девушка первой нарушила блаженное молчание.

– Куда мы идем, дорогой? – спросила она. – И что будем делать?

– А куда бы тебе хотелось пойти? – спросил он в свою очередь. – И что тебе больше всего хотелось бы сделать?

– Я пойду туда, куда пойдешь ты, мой мужчина. И буду делать то, что ты считаешь правильным, – ответила она.

– А как же Клейтон? – спросил вдруг Тарзан, он и забыл о том, что на свете существует кто-то еще, кроме них двоих. – Мы ведь забыли о твоем муже.

– Я не замужем! – воскликнула Джейн. – Скажу больше, я теперь даже не обручена. За день до того, как эти ужасные существа похитили меня, я сказала мистеру Клейтону о своей любви к тебе, и он понял, что я не смогу выйти за него замуж. Это произошло после нашего чудесного спасения от льва…

Тут Джейн остановилась и вопросительно поглядела на Тарзана.

– О Тарзан из племени обезьян! – воскликнула она. – Ведь это был ты? Это ты спас нас? Нет, никто другой не смог бы этого сделать!

Он смущенно опустил глаза.

– Так почему же ты ушел и оставил меня? – с упреком спросила Джейн.

– Пожалуйста, Джейн, не надо, – попросил он. – Ты не знаешь, как я мучился, совершив этот жестокий поступок, как страдал сначала от ревности и гнева, а потом от злости на судьбу. Я вернулся к обезьянам, Джейн, чтобы никогда уже не встретить ни одного человека.

И Тарзан рассказал ей о том, что происходило в его жизни с тех пор, как он вернулся в джунгли: как он падал все ниже и ниже, подобно брошенному в бездну камню, и превращался из цивилизованного парижанина в первобытного воина Вазири, а затем в дикого зверя.

Джейн внимательно слушала его рассказ, а потом робко спросила о женщине из Парижа – о ней она узнала от мсье Тюрана. Тарзан подробно, ничего не скрывая, рассказал Джейн о своей жизни в цивилизованном мире. Ему нечего было стыдиться, потому что он всегда следовал велениям сердца. Закончив рассказ, он посмотрел на девушку так, словно ждал приговора.

– Я знала, что он лжет, – сказала Джейн. – Ах, что это за низкая тварь!

– Ты сердишься на меня? – спросил Тарзан.

Ответ Джейн прозвучал несколько некстати, но очень по-женски:

– А скажи, эта Ольга де Куд очень красива?

Тарзан рассмеялся и расцеловал ее снова.

– Она в десять раз хуже тебя, моя дорогая! – ответил он.

Джейн улыбнулась и положила голову ему на плечо. Тарзан понял, что прощен.

Тем же вечером он устроил для Джейн уютную постель на качающихся ветвях большого дерева, и утомленная девушка уснула, а человек-обезьяна лег спать в развилке ветвей чуть ниже, готовый даже во сне защищать ее.

Путешествие до побережья заняло много дней. Там, где дорога была легкой, они шли, держась за руки, под сводами могучего леса – так, наверное, ходили в далеком прошлом их первобытные предки. Когда же лес становился густым, Тарзан подхватывал Джейн одной рукой и легко взлетал на деревья. Дни казались им слишком короткими: они были счастливы. И они наслаждались бы этим путешествием бесконечно, если бы не одна забота: найти Клейтона и помочь ему.

За день до того, как они должны были выйти на побережье, Тарзан уловил человеческий запах – запах чернокожих. Он сказал об этом Джейн и предупредил, что надо хранить молчание: «В джунглях редко встречаются друзья».

Через полчаса они неслышно поравнялись с небольшим отрядом черных воинов, который шел на запад. Тарзан издал радостный крик: это были его друзья из племени Вазири. Среди них был и Бусули, и те, кто сопровождал Тарзана в Опар. Увидев Тарзана, они выразили свою радость воплями и плясками. Потом воины Вазири объяснили, что ищут Тарзана в джунглях уже несколько недель.

Чернокожих очень удивило присутствие белой девушки, но когда они узнали, что она принадлежит Тарзану, то наперебой стали выражать ей знаки почтения. В сопровождении ликующих и поющих туземцев Тарзан и Джейн дошли до убежища на берегу. Казалось, там никого нет, и на их зов никто не ответил.

Тарзан забрался в маленький шалаш на дереве, но тут же высунулся обратно с пустой кружкой в руках. Кружку он кинул Бусули, попросив того набрать воды. Затем Тарзан знаком попросил Джейн подняться наверх.

Вдвоем они склонились над несчастным, в ком сейчас трудно было узнать английского лорда. Слезы выступили у девушки при виде следов страданий на его еще недавно молодом и красивом лице.

– Он все еще жив, – сказал Тарзан. – Мы сделаем все возможное, чтобы спасти его, но, боюсь, мы явились слишком поздно.

Бусули принес воды, и Тарзан пролил несколько капель на потрескавшиеся и распухшие губы. Потом смочил водой горячий лоб Клейтона и протер его исхудавшие руки и ноги.

Наконец Клейтон открыл глаза. Слабое подобие улыбки появилось на его губах, когда он увидел склонившуюся над ним Джейн. При виде Тарзана на лице Клейтона выразилось удивление.

– Все в порядке, старина, – сказал человек-обезьяна. – Мы вовремя вас нашли. Все теперь будет хорошо. Мы скоро поставим вас на ноги.

Англичанин слабо покачал головой.

– Слишком поздно, – прошептал он. – Но все к лучшему. Я и хотел умереть.

– А где мсье Тюран? – спросила девушка.

– Он бросил меня здесь, когда я заболел лихорадкой. Это не человек, а дьявол. Когда я попросил воды, он выпил ее сам, а остаток вылил на землю и рассмеялся мне в лицо.

Рассказывая о Тюране, Клейтон неожиданно оживился. Он приподнялся на локте и почти закричал:

– Да! Я должен жить! Я должен жить, чтобы убить этого мерзавца!

Однако этот порыв совсем обессилил его, и он снова упал на подстилку из полусгнившей травы, которая вместе со старым пальто служила раньше постелью Джейн Портер.

– Насчет Тюрана не волнуйтесь, – сказал Тарзан, положив руку на лоб Клейтону. – Он мой и никуда не уйдет. Я доберусь до него.

Довольно долго Клейтон лежал без движения. Тарзан несколько раз прикладывал ухо к его впавшей груди, чтобы уловить еле слышное биение измученного сердца.

Ближе к вечеру Клейтон еще раз на короткое время пришел в себя.

– Джейн, – прошептал он.

Девушка склонилась над ним.

– Я виноват перед вами и перед ним. – Он еле заметно кивнул в сторону человека-обезьяны. – Я так любил вас, но это не извиняет мой дурной поступок. Но я не мог потерять вас. Я не прошу прощения, а только хочу сделать то, что должен был сделать еще год назад.

Он вытащил из кармана лежавшего под ним пальто то, что случайно обнаружил там между приступами лихорадки, – смятый листок желтой бумаги. Он протянул его девушке. Пока Джейн читала написанное, рука Клейтона безвольно упала на грудь, голова откинулась назад, он вздохнул в последний раз – и затих.

Тарзан из племени обезьян прикрыл полой пальто его лицо. Еще некоторое время он и Джейн продолжали стоять перед мертвым телом на коленях. Губы Джейн беззвучно шевелились – она читала молитву. Затем оба встали. Слезы появились на глазах у человека-обезьяны: после сердечных мук, выпавших на его долю, он научился сопереживать страданиям других.

Джейн сквозь слезы прочла послание на выцветшем листке желтой бумаги, и от удивления глаза ее широко раскрылись. Она дважды перечитала эти удивительные слова, прежде чем полностью поняла их смысл.

ОТПЕЧАТКИ ДОКАЗЫВАЮТ ВЫ ГРЕЙСТОК тчк ПОЗДРАВЛЯЮ тчк Д’АРНО

Она протянула листок Тарзану.

– Он знал об этом все время, – сказала она, – и ни разу не сказал тебе?

– Я знал это раньше его, Джейн, – ответил тот. – А что ему это было известно, я и не подозревал. Вероятно, я уронил эту телеграмму тем вечером в зале ожидания. Именно там, на станции, я получил ее.

– И после этого ты сказал нам, что твоей матерью была обезьяна? И что ты никогда не знал своего отца? – недоверчиво спросила Джейн.

– Титул и поместья ничего не значили для меня без тебя, дорогая, – ответил Тарзан. – Если бы я отобрал их у Клейтона, то ограбил бы женщину, которую любил. Разве ты не понимаешь этого, Джейн?

Он говорил так, словно оправдывался. Стоя у тела Клейтона, Джейн протянула к Тарзану руки.

– И я чуть было не отказалась от такой любви! – воскликнула она.