Утром за завтраком место Тарзана оказалось свободным. Мисс Стронг это слегка удивило, поскольку мистер Колдуэлл имел привычку присоединяться за завтраком к ней и ее матери. Позднее, когда девушка сидела на палубе в шезлонге, к ней подошел мсье Тюран. Он, похоже, был в превосходном настроении, просто излучал приветливость, и, когда он откланялся, мисс Стронг подумала: что за душка этот мсье Тюран!

День тянулся неспешно. Хейзел все время ощущала отсутствие мистера Колдуэлла: в его спокойной манере держаться было нечто такое, что располагало к нему с первого взгляда. К тому же он увлекательно рассказывал о своих путешествиях, о разных народах и их обычаях, а также о повадках диких зверей. У него была странная привычка проводить неожиданные параллели между животными и цивилизованными людьми, причем было заметно, что он много знает о животном мире, а о человечестве судит проницательно, но довольно скептически.

Когда мсье Тюран снова остановился возле нее, чтобы поболтать, – это было уже во второй половине дня, – мисс Стронг обрадовалась: это несколько разнообразило монотонный ход времени. Однако она начинала серьезно волноваться: почему же не приходит мистер Колдуэлл? Вдруг это как-то связано с тем, что случилось накануне вечером, когда какой-то темный предмет упал в море? Наконец она раскрыла свое беспокойство мсье Тюрану:

– Вы не видели сегодня мистера Колдуэлла?

– Нет, не видел. А в чем дело?

– Он не пришел на завтрак, как обычно, и вообще не появлялся со вчерашнего дня, – объяснила девушка.

Мсье Тюран слушал ее очень внимательно.

– Я не имел удовольствия близко знать мистера Колдуэлла, – ответил он. – Но он производил впечатление весьма достойного джентльмена. А может быть, он просто испытывает недомогание и потому решил остаться у себя в каюте? В этом не было бы ничего странного.

– Нет, не может, – ответила девушка. – Странного в этом ничего, конечно, не было бы. Но мне почему-то кажется, что с мистером Колдуэллом что-то случилось. Более того, я боюсь, что его вовсе нет на корабле.

Мсье Тюран очень мило рассмеялся:

– О боже, моя дорогая мисс Стронг, но где же тогда ему быть? Мы ведь не видели земли уже несколько дней.

– Да, конечно, это просто глупо, – согласилась она, а затем добавила: – Но я не буду больше ломать себе голову, а лучше постараюсь разыскать мистера Колдуэлла.

И она жестом позвала проходившего мимо стюарда.

«Это может оказаться сложнее, чем ты думаешь, моя девочка», – подумал мсье Тюран, но вслух сказал только:

– Да, несомненно.

– Разыщите, пожалуйста, мистера Колдуэлла, – сказала мисс Стронг стюарду. – И передайте ему, что его друзья обеспокоены его продолжительным отсутствием.

– Вам нравится мистер Колдуэлл? – поинтересовался мсье Тюран.

– Да, он замечательный, – ответила Хейзел. – И мама тоже совершенно им очарована. Он такой мужчина, рядом с которым чувствуешь себя как за каменной стеной. К нему сразу испытываешь доверие.

Через несколько минут стюард вернулся и доложил, что мистера Колдуэлла нет в его каюте.

– Я не могу найти его, мисс Стронг, и… – тут он замялся, – и я обнаружил, что он не ложился в свою постель сегодня ночью. Думаю, что об этом следует доложить капитану.

– Несомненно! – воскликнула мисс Стронг. – Я сама пойду с вами к капитану. Ах, это ужасно! Похоже, случилось что-то страшное. Предчувствия меня не обманули.

Через минуту взволнованные стюард и девушка предстали перед капитаном. Он молча выслушал их рассказ, и его лицо приняло озабоченное выражение, особенно когда стюард сказал, что обошел в поисках пропавшего пассажира все судно.

– А вы уверены, мисс Стронг, что действительно видели, как какое-то тело упало в воду? – спросил капитан.

– В этом не может быть ни малейшего сомнения, – ответила она. – Но был ли это человек, я не знаю. Крика я не слышала. Возможно, это было то, о чем я подумала, – мешок отбросов. Но если мистера Колдуэлла не могут найти на пароходе, то, значит, я видела именно его падение.

Капитан приказал немедленно обыскать все судно от носа до кормы, не пропуская ни одного уголка, ни одной щели. Мисс Стронг осталась в его каюте, ожидая результатов поисков. Капитан подробно расспрашивал ее о мистере Колдуэлле, но она могла рассказать о нем немногое: только то, что успела узнать за короткое знакомство во время путешествия. Теперь она с удивлением обнаружила, что мистер Колдуэлл очень мало рассказывал ей о себе. Он родился в Африке, получил образование в Париже – вот и все, что она знала. Эта скудная информация отчасти объясняла, почему англичанин говорит по-английски с явным французским акцентом.

– Не упоминал ли он каких-нибудь своих врагов? – спросил капитан.

– Нет, никогда.

– Был ли он знаком еще с кем-нибудь на судне?

– Не больше, чем со мной, – случайные путевые знакомства.

– Э… Не любил ли он выпить лишнего?

– Мне кажется, он вообще не пил. Но в любом случае он не был пьян за полчаса до того, как я увидела это падающее тело, – ответила мисс Стронг. – Мы ведь беседовали с ним на палубе.

– Очень странно, – сказал капитан. – Он не производил впечатление человека, подверженного внезапным обморокам или чему-нибудь в этом духе. Да если и был подвержен – вряд ли он, падая в обморок, перелетел бы через заграждение: он упал бы на палубу. Если его нет на судне, мисс Стронг, это значит, что его выбросили за борт. Очень вероятно, что он был в этот момент уже мертв, – ведь вы не слышали крика. Его убили.

Девушка содрогнулась от ужаса.

Прошел целый час, прежде чем первый помощник доложил капитану о результатах поисков.

– Мистера Колдуэлла нет на борту, – заключил он.

– Боюсь, это не просто несчастный случай, мистер Брентли, – заметил капитан. – Прошу вас лично произвести тщательный осмотр вещей мистера Колдуэлла. Нам нужно знать, не указывает ли что-либо на самоубийство или убийство. Перетрясите там все.

– Слушаюсь, сэр! – ответил мистер Брентли и тут же отправился выполнять поручение.

Хейзел Стронг была потрясена. Целых два дня она не покидала свою каюту, а когда наконец осмелилась выйти на палубу, была чрезвычайно слаба и бледна. Под глазами у нее появились темные круги. Она постоянно возвращалась в мыслях к тому моменту, когда увидела в иллюминатор падение в холодное мрачное море какого-то тела.

Как только мисс Стронг появилась на палубе, к ней подошел с соболезнованиями мсье Тюран:

– Ах, как это ужасно, мисс Стронг! Я постоянно об этом думаю.

– Как и я, – ответила девушка слабым голосом. – Мне все кажется, что его можно было спасти, если бы я подняла тревогу.

– Вам не следует себя упрекать, моя дорогая мисс Стронг, – попытался успокоить ее мсье Тюран. – Вы совершенно ни в чем не виноваты. Всякий поступил бы на вашем месте точно так же. Кто мог бы подумать, что какой-то груз, свалившийся с корабля, – это человек. И даже если бы вы подняли тревогу, это ни к чему не привело бы. Ваш рассказ наверняка вызвал бы сомнения: что, если это какая-то галлюцинация, следствие нервного расстройства? А если бы ваши слова прозвучали убедительно, все равно было бы слишком поздно, чтобы спасти его. Пришлось бы остановиться, спустить шлюпки, чтобы вернуться туда, где случилась трагедия… Нет, вам не стоит себя корить. Вы сделали гораздо больше для бедного мистера Колдуэлла, чем любой из нас: вы единственная, кто скорбит по нему. И именно вы начали его поиски на судне.

Эти слова не могли не вызвать у девушки чувства благодарности. Мсье Тюран сделался спутником мисс Стронг в оставшееся время путешествия, и постепенно девушка сильно к нему привязалась.

А мсье Тюран узнал, что прекрасная мисс Стронг из Балтимора – наследница весьма значительного состояния и при этом сама обладает немалым капиталом. Когда мсье Тюран задумывался о блистательных перспективах, у него захватывало дух, а поскольку он думал об этом не переставая, удивительно, как он вообще дышал.

После исчезновения Тарзана мсье Тюран планировал сойти на берег в первом же порту. Он завладел документом, ради которого и предпринял это путешествие, и оставаться на корабле больше не имело смысла. Ему не терпелось скорее вернуться в Европу, а там сесть на первый же курьерский поезд в Санкт-Петербург. Но теперь он решил изменить свои планы: не следовало упускать богатство этой американочки, да еще такой красотки.

«Тысяча чертей! Она заставит о себе говорить весь Петербург!» – думал он.

И он заставит говорить о себе, если начнет распоряжаться ее наследством. Мсье Тюран мысленно потратил пару миллионов долларов и подумал, что эта перспектива ему очень нравится и он не прочь проводить мисс Стронг до Кейптауна, где у него вдруг нашлись важнейшие дела, требующие личного присутствия.

Мисс Стронг рассказала ему, что едет в гости к дядюшке и что они с матерью пока не решили, как долго пробудут в Южной Африке – может быть, несколько месяцев. Она очень обрадовалась, узнав, что мсье Тюран тоже направляется туда.

– Я надеюсь, мы с вами сможем продолжить наше знакомство, – сказала она. – Пожалуйста, как только устроитесь, приходите к нам с мамой в гости.

Мсье Тюран не замедлил сказать, что тоже очень рад. Миссис Стронг, правда, не была в таком восторге от него, как ее дочь.

– Не знаю почему, но я ему не доверяю, – как-то сказала она Хейзел. – С виду это настоящий джентльмен, но в глазах у него есть что-то такое… Едва уловимое выражение, которое трудно описать. Но всякий раз, когда я это замечаю, мне становится не по себе.

Дочь только рассмеялась:

– Какая ты смешная, дорогая мама!

– Может быть, может быть… Ах, как жаль, что с нами нет бедного мистера Колдуэлла! Он составил бы тебе куда лучшую компанию.

– Мне тоже жаль, что его нет… – ответила дочь.

В Кейптауне мсье Тюран сделался частым гостем в доме дядюшки мисс Стронг. Он не скрывал того, что ухаживает за Хейзел, и при этом так предупредительно исполнял любые ее желания, что она привязывалась к нему все сильнее. Если ей самой, ее матери или кузине нужен был сопровождающий или если они нуждались в какой-нибудь дружеской услуге, добродушный и вездесущий мсье Тюран всегда оказывался рядом. Дядюшка и его семейство тоже полюбили француза за его неизменную вежливость и готовность услужить. Мсье Тюран сделался необходимейшим человеком в доме. И наконец, выждав удобный момент, он сделал предложение.

Мисс Стронг пришла в недоумение. Она просто не знала, что ответить.

– Я никогда не думала, что вы питаете ко мне чувства, – сказала она. – Я всегда относилась к вам как к самому лучшему другу. Нет, я ничего не могу вам сейчас ответить. Пожалуйста, давайте забудем о вашем предложении. Пусть все остается по-прежнему. Может быть, со временем я смогу отнестись к вам иначе. Возникнут какие-то иные, не просто дружеские чувства. Но сейчас я никак не могу сказать, что люблю вас.

Мсье Тюран сказал, что этот ответ вполне его устраивает. Он сожалеет, что поспешил, но любит ее уже давно, и столь самозабвенно, что полагал, будто всем вокруг это уже известно.

– С самой первой секунды, когда я увидел вас, Хейзел, я вас полюбил. И я готов ждать, потому что уверен: моя сильная и чистая любовь будет вознаграждена. Мне достаточно будет знать, что ваше сердце свободно. Ведь правда?

– Я никогда и никого в своей жизни не любила, – ответила мисс Стронг.

Этот ответ полностью удовлетворил мсье Тюрана, и он мысленно приобрел яхту с паровым двигателем, а также особняк стоимостью не менее миллиона долларов на побережье Черного моря.

На следующий день Хейзел Стронг ждал один из самых больших сюрпризов в ее жизни: выходя из ювелирного магазина, она столкнулась лицом к лицу с Джейн Портер.

– Джейн! Ты? – воскликнула Хейзел. – Откуда ты здесь? О боже, я не верю собственным глазам!

– И я тоже! – ответила не менее изумленная Джейн. – А я-то все воображаю себе, как ты поживаешь в Балтиморе!

И подруги обнялись и расцеловались. Они поспешили рассказать друг другу обо всем, что происходило с ними за это время, и Хейзел узнала, что яхта лорда Теннингтона пробудет в Кейптауне по меньшей мере неделю, а затем продолжит путь вдоль западного побережья в Европу.

– А там, – заключила Джейн, – меня ждет бракосочетание.

– Как? Ты до сих пор не замужем? – удивилась Хейзел.

– Пока нет, – ответила Джейн и добавила невзначай: – Ты знаешь, мне бы хотелось, чтобы Англия была в миллионе миль отсюда.

Родственники Хейзел посетили яхту лорда Теннингтона, а пассажиры яхты с ответным визитом побывали в доме дядюшки. Чтобы развлечь гостей, давались обеды и совершались прогулки по окрестностям. Мсье Тюран принимал во всем этом живейшее участие. Он и сам дал обед для мужской части общества и своим гостеприимством чрезвычайно понравился лорду Теннингтону.

Мсье Тюран постарался извлечь пользу из неожиданной встречи с пассажирами яхты. Однажды, беседуя наедине с ее хозяином, он дал понять, что его помолвка с мисс Стронг должна быть объявлена сразу после их возвращения в Америку.

– Но прошу вас, дорогой Теннингтон, ни слова пока об этом!

– Разумеется, я прекрасно вас понимаю, мой друг, – ответил англичанин. – Но вас следует поздравить! Девушка замечательная. Да, просто замечательная!

На следующий день миссис Стронг, Хейзел и мсье Тюран были приглашены на борт яхты. Миссис Стронг рассказывала о том, как ей понравился Кейптаун. Но к сожалению, она получила из Балтимора письмо от поверенных в делах, которое вынуждает ее уехать пораньше.

– И когда вы отплываете? – спросил лорд Теннингтон.

– В начале будущей недели, я полагаю, – ответила миссис Стронг.

– Неужели? – воскликнул мсье Тюран. – Какая удача! Я тоже узнал, что должен немедленно возвращаться. Значит, я смогу сопровождать вас и заботиться о вас.

– Это очень мило с вашей стороны, мсье Тюран, – ответила миссис Стронг. – Мы с удовольствием вручим себя вашему попечению.

В глубине души ей очень хотелось бы избавиться от него, но сказать об этом вслух она не могла.

– О боже! – воскликнул лорд Теннингтон. – У меня появилась превосходная идея!

– Да, конечно, – тут же вмешался Клейтон, – идея превосходная, раз она пришла вам в голову. И в чем она состоит? Навестить Китай по дороге к Южному полюсу?

– Ну-ну, Клейтон, – укоризненно заметил Теннингтон, – не надо сердиться на человека только потому, что не вам пришла в голову идея. Вы все время чем-то недовольны, начиная с самого отплытия из Лондона. Нет, сэр, – продолжал он, – моя новая мысль превосходна, с этим все согласятся. Мы возьмем с собой миссис и мисс Стронг, а также и Тюрана, если он захочет отправиться в Англию с нами на яхте. Ну разве это не замечательно?

– Простите меня, Тенни, старина, – повинился Клейтон. – Я не спорю, идея замечательная. Я и не подозревал, что вам такое может прийти в голову. Это действительно придумали вы?

– Мы отправимся в начале следующей недели или в любое другое время, когда вам будет удобно, миссис Стронг, – заключил великодушный лорд таким тоном, как будто все, исключая лишь дату отплытия, уже решено.

– Помилуйте, лорд Теннингтон, – сказала миссис Стронг, – вы не дали нам даже возможности поблагодарить вас, не говоря уже о том, чтобы принять или не принять ваше щедрое предложение.

– Ну разумеется, вы отправляетесь с нами, – объявил Теннингтон. – Вам будет так же удобно и весело, как на любом пассажирском лайнере, а кроме того, мы все вас просим, и вы просто не можете сказать «нет».

И таким образом, пришли к тому, что все отплывают на яхте в ближайший понедельник.

Через два дня девушки сидели в каюте Хейзел и разглядывали фотографии, которые мисс Стронг отпечатала в Кейптауне. На них были представлены все этапы ее путешествия с тех пор, как она покинула Америку. Девушки увлеклись, Джейн задавала много вопросов, а Хейзел охотно объясняла, кто и где запечатлен на снимках.

– А вот человек, которого ты знаешь. Бедняга! Мне часто хотелось расспросить тебя о нем, но всякий раз становилось тяжело даже начинать разговор. Его звали Джон Колдуэлл. Помнишь его? Англичанин. Он говорил, что вы познакомились в Америке.

– Что-то не припомню такого, – ответила Джейн. – Дай-ка разглядеть фото.

– Бедняга выпал за борт, когда мы направлялись сюда вдоль берега, – пояснила Хейзел, протягивая снимок подруге.

– Выпал… О боже! Хейзел! Не говори мне, что он умер! Утонул в море? О Хейзел! Скажи, что ты пошутила!

И не успела ошеломленная мисс Стронг поддержать подругу, как Джейн Портер упала в глубокий обморок. Когда Хейзел удалось привести ее в чувство, девушки еще долго рассматривали фото, прежде чем снова заговорить.

– Я не знала, Джейн, – сказала Хейзел смущенно, – что ты так хорошо знала мистера Джона Колдуэлла, и не предполагала, что известие о его смерти окажется для тебя таким ударом.

– Джон Колдуэлл? – с недоумением произнесла мисс Портер. – Неужели ты хочешь сказать, что не знаешь, кто он на самом деле, Хейзел?

– Почему не знаю? Его звали Джон Колдуэлл, он был из Лондона.

– Ах, Хейзел, если бы это было так, – вздохнула Джейн. – Я не могу обознаться. Эти черты навеки запечатлены в моей памяти и в моей душе, и я узнала бы его где угодно из тысячи похожих.

– Что ты имеешь в виду, Джейн? – с тревогой спросила Хейзел. – Кто же он, по-твоему?

– Не по-моему, Хейзел. Мне точно известно, что на этой фотографии запечатлен Тарзан из племени обезьян.

– Что ты говоришь, Джейн?

– Ошибки быть не может. Ах, Хейзел, неужели он действительно мертв? Что, если ты заблуждаешься?

– Боюсь, нет, моя милая, – с грустью ответила Хейзел. – Может быть, заблуждаешься ты, когда называешь его имя? Хотя теперь я припоминаю десятки разных мелочей, которым я не придавала никакого значения. Он говорил, что родился в Африке и получил образование во Франции.

– Да, это, пожалуй, действительно так, – пробормотала Джейн. Было видно, что силы совсем оставили ее.

– Помощник капитана, который осматривал его багаж, не нашел ничего на имя Джона Колдуэлла. Практически все его вещи были куплены или изготовлены в Париже. На некоторых из них были пометки с инициалами – либо просто «Т.», либо «Дж. К. Т.». Мы решили, что он путешествует инкогнито под своими первыми именами: «Дж. К.» – Джон Колдуэлл.

– Тарзан из племени обезьян принял имя Жана К. Тарзана, – тихо сказала Джейн. – Неужели он мертв? О боже! Хейзел, это совершенно ужасно! Он утонул, совсем один, в этом кошмарном океане… Невозможно поверить, что это смелое сердце больше не бьется, что эти мощные мускулы замерли и навеки окоченели. Тот, кто был олицетворением жизни, здоровья, мужества и силы, стал жертвой низких тварей…

Она не могла продолжать и с тихим стоном, закрыв лицо руками, рыдая, опустилась на пол.

Несколько дней мисс Портер была больна и не пускала к себе никого, кроме Хейзел и верной Эсмеральды. Когда же она наконец вышла на палубу, все были поражены происшедшими изменениями. Вместо живой и веселой красавицы-американки, которая очаровывала любого, кто вступал с ней в беседу, все увидели тихую девушку с печалью на лице, причину которой не понимал никто, кроме Хейзел. Компания предпринимала все возможное, чтобы развеселить и развлечь ее, но усилия были тщетны. И даже излучающему оптимизм лорду Теннингтону удавалось вызвать на ее лице лишь слабую улыбку. Джейн часто сидела на палубе в одиночестве и широко раскрытыми глазами смотрела на океан.

После того как Джейн Портер заболела, яхту стали преследовать несчастья. Сначала вышел из строя паровой двигатель, и в течение двух дней, пока шла починка, яхта просто дрейфовала по воле волн. Затем шквальный ветер смел с палубы почти все, что не было закреплено. Потом двое матросов подрались на полубаке, и в результате один из них был опасно ранен ножом, а второго пришлось арестовать и заковать в наручники. В довершение всего помощник капитана выпал ночью за борт и утонул, прежде чем пришла помощь. Яхта кружила вокруг места его падения десять часов, но никаких следов обнаружить не удалось.

Эти напасти подействовали на экипаж и пассажиров судна угнетающе. Все ожидали, что худшее еще впереди, – особенно моряки. Склонные к суевериям, они во всем видели предзнаменования ужасной трагедии.

Пессимистам не пришлось долго ждать. На вторую ночь после исчезновения помощника капитана маленькая яхта буквально разломилась от носа до кормы. Около часа ночи спящие пассажиры и экипаж пробудились и попадали с постелей и коек от страшного удара. Хрупкое суденышко содрогнулось. Оно сильно накренилось на правый борт, двигатели заглохли. Некоторое время яхта висела под углом сорок пять градусов, а потом шлепнулась на воду со зловещим, душераздирающим звуком – и выпрямилась.

Мужчины поспешили на палубу, за ними последовали дамы. Ночь была облачной, но почти безветренной, море оставалось спокойным, и слева от носа яхты можно было разглядеть какую-то черную массу, чуть выступавшую над поверхностью воды.

– Это земля, – кратко объяснил вахтенный офицер.

На палубу выбежал механик. Он бросился к капитану:

– Крышка цилиндра сорвана, сэр! А через пробоину слева от носа быстро поступает вода.

В ту же секунду из люка выскочил матрос.

– Господи помилуй! – кричал он. – Там все днище – сплошная пробоина! Через двадцать минут потонем!

– Помолчите! – оборвал его Теннингтон. – Дамы, отправляйтесь, пожалуйста, в ваши каюты и возьмите из вещей что сможете. Вполне вероятно, что дело не так уж плохо, но лучше приготовиться к худшему и пересесть в шлюпки. Поспешите, пожалуйста! А вы, капитан Джерольд, отправьте вниз того, кто может точно оценить масштаб повреждений. Одновременно командуйте спускать лодки на воду.

Негромкий и спокойный голос владельца судна немного успокоил экипаж и пассажиров, и все занялись исполнением его указаний. Когда дамы вернулись на палубу, шлюпки уже были снаряжены, а через несколько секунд появился и офицер, который обследовал повреждения. Однако его мнение уже не имело значения: все видели, что конец «Леди Элис» близок.

– Итак, сэр, – обратился к нему капитан, заметив, что офицер пребывает в нерешительности, – что скажете?

– Мне не хотелось бы пугать дам, сэр, – ответил тот, – но, по-моему, мы не продержимся и четверти часа. Там такая пробоина, что в нее пролезла бы корова.

За последние пять минут «Леди Элис» так накренилась на нос, что корма поднялась на воздух и удерживаться на палубе стало почти невозможно.

У яхты было четыре шлюпки, их благополучно загрузили и спустили на воду. Матросы налегли на весла, а Джейн Портер в последний раз оглянулась на судно. Как раз в это мгновение раздался громкий треск, а потом грохот и шипение пара: взорвались котлы в машинном отсеке, разлетелись перегородки и переборки, корма взмыла вверх. На одну секунду яхта, казалось, замерла в вертикальном положении, как бы воткнувшись в океан, а затем быстро погрузилась в волны.

Мужественный лорд Теннингтон вытер слезу, глядя на это из шлюпки: ему было жалко не денег, канувших на дно моря, – он сожалел только о своей прекрасной яхте, которую любил как подругу.

Но вот закончилась эта долгая ночь, и тропическое солнце обрушило весь жар на волнующееся море. Джейн Портер забылась беспокойным сном, но солнечные лучи разбудили ее, коснувшись лица. Она огляделась. В лодке вместе с ней находились трое матросов, Клейтон и мсье Тюран. Она поискала глазами другие шлюпки, но горизонт был чист – ничто не нарушало однообразной картины водной глади. Их лодка осталась в одиночестве посреди бескрайней Атлантики.