Но вернемся немного назад. На продуваемой ветрами платформе железнодорожной станции в Северном Висконсине шестеро человек ожидают прибытия поезда, который увезет их на юг. Дым лесных пожаров все еще низко стелется над лесами, и у всех слезятся глаза от гари.

Профессор Архимед Кью Портер шагает по платформе то в одну сторону, то в другую, заложив руки за спину, под полы своего длинного пальто, а его верный секретарь мистер Сэмюель Ти Филандер неусыпно за ним наблюдает. За последние несколько минут секретарь уже дважды останавливал профессора: тот по рассеянности переходил железнодорожные рельсы и устремлялся к близлежащему болоту. Джейн Портер, дочь профессора, пытается вести беседу с Уильямом Сесилом Клейтоном и Тарзаном, но разговор как-то не ладится. Всего несколько минут назад в маленьком зале ожидания прозвучали слова любви, за которыми последовало отречение, разрушившее счастье двоих присутствующих, но только не Уильяма Сесила Клейтона, лорда Грейстока. Неподалеку от мисс Портер стоит по-матерински любящая ее служанка Эсмеральда. Она чувствует радость от предстоящего возвращения в любимый Мэриленд.

Вот в тумане показываются огни поезда. Мужчины берутся за багаж. Вдруг Клейтон восклицает:

– О боже! Я забыл пальто в зале ожидания! – и спешит в здание вокзала.

– Прощайте, Джейн! – говорит Тарзан, протягивая руку. – Да благословит вас Бог!

– Прощайте, – отвечает девушка еле слышно. – Не забывайте меня… Я… я не вынесу, если вы меня забудете…

– Такого не может быть, моя дорогая, – отвечает Тарзан. – Я благодарил бы небеса, если бы мог вас забыть. Мне сделалось бы намного легче. Но вы будете счастливы. Я уверен в этом: обязательно будете. Пожалуйста, скажите остальным, что я решил добраться до Нью-Йорка на автомобиле. Мне не хочется прощаться с Клейтоном. Я сохраню о нем добрые воспоминания, но боюсь, что во мне еще слишком много от дикого зверя, и я не отвечаю за свои поступки, когда кто-то становится между мной и единственным существом в мире, которое я люблю.

Клейтон уже протянул руку, чтобы взять со скамьи забытое пальто, и тут заметил валявшийся на полу телеграфный бланк. Он подобрал его на тот случай, если это какое-нибудь важное сообщение, и прочел. И тут лорд Грейсток разом забыл и о своем пальто, и о приближающемся поезде – обо всем на свете, кроме этого ужасного клочка желтой бумаги. Он перечитал сообщение дважды и только после этого понял его смысл.

Еще секунду назад, когда Клейтон наклонялся, чтобы подобрать телеграмму, он был богатым английским лордом, владельцем обширных поместий. И вот теперь он превратился в лишенного титула нищего. Телеграмму послал Д’Арно, адресовав ее Тарзану. Вот что в ней было сказано:

ОТПЕЧАТКИ ДОКАЗЫВАЮТ ВЫ ГРЕЙСТОК тчк ПОЗДРАВЛЯЮ тчк Д’АРНО

Клейтон покачнулся, как будто получил смертельный удар.

Снаружи послышались голоса: его призывали поторопиться, потому что поезд уже подходил к платформе. Не помня себя, он взял пальто. Конечно, он расскажет всем об этой телеграмме, как только поезд тронется.

Клейтон выбежал на платформу, когда раздался двойной гудок – предупреждение об отправлении. Вся компания была уже в пульмановском вагоне, Клейтону кричали и махали руками.

Через пять минут все наконец расселись по местам.

– А где же Тарзан? – спросил лорд Грейсток у Джейн Портер. – В другом вагоне?

– Нет, – ответила она, – он в последнюю минуту решил отправиться в Нью-Йорк на автомобиле. Ему хочется увидеть Америку не из окна поезда. Он, как вы знаете, скоро возвращается во Францию.

Клейтон не ответил. Он пытался найти верные слова, чтобы рассказать Джейн Портер о несчастье, которое готовит ему судьба. Он гадал, как Джейн воспримет эту новость: захочет ли выходить за него замуж, чтобы стать всего лишь «миссис Клейтон»? Он вдруг ощутил всю меру самопожертвования, которое должен совершить один из них.

Затем возник другой вопрос: а собирается ли Тарзан заявить о своих правах? Ведь он прочел телеграмму, прежде чем сказал, что не знает, кто его родители! Он назвал своей матерью обезьяну Калу! Неужели он сделал это из любви к Джейн Портер? А чем еще можно это объяснить? Но если он сейчас игнорирует упомянутые в телеграмме доказательства, то вполне вероятно, что и в дальнейшем он не раскроет тайну своего рождения? А если так, кто имеет право расстраивать планы Тарзана, лишать этого странного человека возможности принести себя в жертву? Тарзан поступился собственными чувствами, чтобы спасти Джейн Портер от несчастной судьбы, так почему же он, Уильям Сесил Клейтон, должен действовать против ее интересов?

И вот первый благородный импульс – объявить правду и отказаться от титулов и поместий в пользу законного владельца – уступил всем этим уловкам, за которыми угадывались собственные интересы Клейтона. На протяжении всего путешествия и некоторое время спустя Клейтон оставался мрачным и подавленным. Он беспокоился о том, что Тарзан может когда-нибудь пожалеть о своем великодушном поступке и все-таки объявить о своих правах.

Через несколько дней после приезда в Балтимор Клейтон завел с Джейн разговор о скором бракосочетании.

– Что вы имеете в виду под словом «скорое»? – спросила она.

– Я имею в виду – через несколько дней. Я должен как можно скорее вернуться в Англию, и мне хотелось бы, чтобы вы вернулись вместе со мной, моя дорогая.

– Но я не могу подготовиться к свадьбе так скоро, – ответила Джейн. – Это займет по крайней мере месяц.

В душе она надеялась, что дела, которые призывают Клейтона в Англию, позволят еще немного отложить свадьбу. Мисс Портер напрасно согласилась на этот брак и хотя твердо собиралась сдержать слово, но старалась добиться отсрочки.

Ответ Клейтона привел ее в замешательство.

– Хорошо, Джейн, – сказал он. – Это, конечно, непросто, но я постараюсь отложить поездку в Англию на месяц. А потом мы сможем отправиться туда вместе.

Через месяц Джейн нашла другой предлог, чтобы отложить свадьбу. Печальный, терзаемый сомнениями Клейтон был вынужден уехать в Англию один.

Переписка с Джейн не приблизила Клейтона к исполнению его надежд. Тогда он обратился к профессору Портеру с просьбой о помощи. Старик одобрял выбор дочери: ему нравился Клейтон, а кроме того, профессор Портер, как многие потомки старинных семейств с юга, придавал излишнее значение титулу, который не играл существенной роли для самой Джейн.

Клейтон убедил профессора принять приглашение погостить в Лондоне. Разумеется, приглашение касалось всех домочадцев, включая мистера Филандера и Эсмеральду. Англичанин полагал, что если Джейн разорвет связи с родным домом, то ей будет легче решиться на свадьбу.

В тот же вечер, когда было получено письмо от Клейтона, профессор Портер объявил, что поездка в Лондон состоится на следующей неделе.

Однако и в Лондоне Джейн Портер продолжала вести себя так же, как в Балтиморе: она выискивала один предлог за другим и наконец придумала следующее. Лорд Теннингтон пригласил всю компанию отправиться в круиз вокруг Африки, который он намеревался совершить на собственной яхте. Джейн выразила живейшее согласие и при этом категорически отказалась выходить замуж до возвращения в Лондон. А круиз предполагалось осуществить примерно в течение года, чтобы иметь возможность останавливаться по пути во всех интересных местах, и Клейтон мысленно проклинал Теннингтона за его идиотскую затею.

Лорд Теннингтон предложил маршрут через Средиземное и Красное море, с выходом в Индийский океан и далее вдоль восточного побережья Африки с остановками во всех портах, которые хотелось бы посмотреть.

В один прекрасный день два судна встретились в Гибралтарском проливе. Одно из них, изящная белая яхта, полным ходом двигалось на восток. На палубе сидела юная особа, которая вертела в руках украшенный бриллиантами золотой медальон. Мысли ее блуждали далеко – она вспоминала дикие джунгли и думала, не вернулся ли туда человек, который подарил ей эту красивую безделушку? Для него этот медальон был бесценен (впрочем, он вряд ли представлял себе его цену).

На палубе другого судна – пассажирского лайнера, направлявшегося также на восток, – сидели мужчина и девушка. От нечего делать они высказывали догадки о том, что это за красивая яхта скользит мимо по морской глади. Когда яхта скрылась из виду, мужчина возобновил прерванный разговор.

– Да, – сказал он, – я люблю Америку. И это, разумеется, означает, что я люблю американцев, поскольку лицо страны – это ее жители. Я был там знаком с замечательными людьми. Могу, кстати, припомнить и семейство из вашего города, мисс Стронг, которое мне особенно нравилось: это профессор Портер и его дочь.

– Джейн Портер? – воскликнула девушка. – Вы хотите сказать, что знали Джейн Портер? Да ведь это же моя самая лучшая подруга! Мы росли вместе и знаем друг друга чуть не сто лет!

– Вот как, – заметил он с улыбкой, – ну, вам не удастся никого убедить, что вам и вашей подруге по сто лет.

– Ну, это же просто так говорится, – рассмеялась она. – Мы знакомы два века – ее и мой. Но если серьезно, мы были как сестры, и вот теперь я ее потеряю – это величайшая драма для меня.

– Потеряете? – переспросил Тарзан. – В каком смысле? А, я понял. Вы имеете в виду, что она выйдет замуж и будет жить в Англии. И тогда вы будете редко видеться, так?

– Да, – вздохнула она. – И самое печальное, что она выходит за человека, которого не любит. Ах, как это ужасно! Выходить замуж из чувства долга… По-моему, это просто безнравственно, я ей так и сказала. И хотя я буду единственной гостьей на свадьбе, не считая близких родственников, но откажусь от приглашения: не хочу быть свидетелем ужасной ошибки. Но Джейн настроена решительно. Она убедила себя, что это единственное правильное решение, и ничто в мире не удержит ее от брака с лордом Грейстоком. Кроме самого Грейстока или смерти.

– Очень жаль, – сказал Тарзан.

– И мне очень жаль их и человека, которого она любит, – продолжала девушка. – Потому что он тоже любит ее. Я его никогда не видела, но, судя по рассказам Джейн, это совершенно необыкновенная личность. Он, похоже, родился в африканских джунглях, и его вырастила человекообразная обезьяна! И он не видел белого человека до тех пор, пока профессор Портер и его компания не были высажены на берег восставшими матросами – как раз там, где находилась хижина этого человека из джунглей. Он спасал их от хищных зверей и совершил множество других невообразимых подвигов. И в довершение всего влюбился в Джейн, а она – в него, хотя она не понимала своих чувств до тех пор, пока не приняла предложение лорда Грейстока.

– Весьма примечательно, – пробормотал Тарзан.

Он пытался придумать какую-нибудь другую тему для разговора. Ему нравилось, как Хейзел Стронг рассказывает о Джейн, но, когда речь зашла о нем самом, почувствовал смущение. Однако вскоре наступила передышка: к ним присоединилась мать девушки, и беседа приняла светский тон.

Следующие несколько дней прошли без особых событий. Море было спокойным, небо ясным. Пароход держал курс в южном направлении. Тарзан проводил время в обществе мисс и миссис Стронг. Днем сидели в креслах на палубе, читали, беседовали. У мисс Стронг был фотоаппарат, и они делали снимки. На закате прогуливались по палубе.

Однажды Тарзан увидел, что мисс Стронг беседует с неизвестным мужчиной, которого он раньше не видел на пароходе. Когда Тарзан подошел поближе, этот человек тут же откланялся и собрался уходить.

– Подождите, мсье Тюран, – остановила его мисс Стронг. – Познакомьтесь, пожалуйста, с мсье Колдуэллом. Пассажирам следует знать друг друга.

Мужчины пожали руки. Взглянув в глаза мсье Тюрану, Тарзан удивился тому, насколько знакомо ему их выражение.

– Я уже имел честь быть знакомым с мсье в прошлом, – сказал Тарзан, – но только не припомню, при каких обстоятельствах.

Мсье Тюрану, похоже, стало не по себе.

– Я тоже не могу вспомнить, мсье, – ответил он. – Но это вполне возможно. У меня тоже часто бывает такое ощущение при встрече с незнакомцем.

– Мсье Тюран объяснял мне некоторые тайны искусства навигации, – сказала девушка.

Тарзан не слишком вникал в последовавший далее разговор: он пытался вспомнить, где он видел мсье Тюрана. Они безусловно встречались раньше, и, скорее всего, при необычных обстоятельствах.

Полоса солнечного света дошла до них, и девушка попросила мсье Тюрана передвинуть ее шезлонг в тень. Наблюдая за ним, Тарзан отметил про себя, как неуклюже тот обращался с креслом: левая рука мужчины плохо двигалась. Эта деталь все прояснила.

Мсье Тюран попытался воспользоваться паузой в разговоре и изящно ретироваться. Он низко поклонился мисс Стронг и, кивнув Тарзану, повернулся, чтобы уйти.

– Погодите-ка, – позвал его Тарзан. – Если мисс Стронг меня извинит, я хотел бы вас проводить. Я скоро вернусь, мисс Стронг.

Мсье Тюран помрачнел. Когда мужчины отошли так, чтобы их не видела девушка, Тарзан остановился и положил свою тяжелую руку на плечо собеседнику.

– Ну и что вы теперь затеваете, Роков? – спросил он.

– Я покидаю Францию, как и обещал вам, – ответил тот уверенным тоном.

– Вижу, вижу, – сказал Тарзан. – Но я знаю вас достаточно хорошо и не верю, что вы оказались со мной на одном пароходе по чистой случайности. А если бы и поверил, то все равно усомнился бы, ведь для чего-то вы загримировались.

– Ну и что? – пожал плечами Роков. – Что вы собираетесь предпринять? Этот лайнер плывет под английским флагом, и у меня не меньше прав находиться на его борту, чем у вас. А если учесть, что вы плывете под чужим именем, то и больше.

– Ну, это мы обсуждать не будем, Роков. Я хочу сказать вам только одно: держитесь подальше от мисс Стронг. Она порядочная девушка.

Роков покраснел от злости.

– А если не послушаетесь, я выкину вас за борт, – добавил Тарзан. – Не забывайте: всего лишь повод с вашей стороны…

Сказав эти слова, он ушел, оставив Рокова дрожать от еле сдерживаемой ярости.

В течение нескольких дней Роков не появлялся на палубе, но он не бездействовал. Сидя в каюте, наполненной табачным дымом, Роков и Павлов оживленно совещались на тему, как отомстить Тарзану.

– Я сам выбросил бы его за борт сегодня вечером, – кричал Роков, – если бы точно знал, что он не носит бумаги с собой. Нельзя, чтобы они утонули вместе с ним в океане. Если бы ты, Алексей, не был тупицей и трусом, ты пробрался бы к нему в каюту и отыскал эти документы.

Павлов улыбнулся.

– Так ведь ты у нас – мозг, дорогой Николай, – ответил он. – Что же ты не найдешь способа обыскать каюту мсье Колдуэлла?

Вскоре судьба проявила благосклонность к ним. Павлов следил за Тарзаном и в какой-то момент увидел, что человек-обезьяна вышел из своей каюты, не заперев дверь. Через пять минут Павлов уже обыскивал багаж Тарзана, а Роков стоял на палубе, чтобы предупредить напарника о его возвращении. Не найдя документов, Павлов собирался покинуть каюту, как вдруг увидел плащ. Павлов запустил руку в карман плаща и нащупал там конверт. Едва взглянув на содержимое конверта, Павлов просиял от радости и вышел, не оставив никаких следов обыска. Даже Тарзан не смог бы заметить, что здесь кто-то побывал.

Роков и Павлов вернулись к себе в каюту и заказали стюарду пинту шампанского.

– Это надо отметить, дорогой Алексей, – сказал Роков.

– Да, нам повезло, – кивнул Павлов. – Ясно, что он всегда носил документы с собой и совершенно случайно забыл о них. Но как только он обнаружит пропажу, нам придется плохо. Боюсь, он сразу заподозрит тебя. Он знает, что ты тут, на борту, и значит, ты первый подозреваемый.

– Да пусть подозревает кого хочет, – ответил Роков со злобной усмешкой. – После сегодняшнего вечера это будет уже не важно.

Мисс Стронг ушла в свою каюту, а Тарзан стоял на палубе, глядя в море. По вечерам он мог так стоять часами. Эта его привычка была хорошо известна тем, кто следил за ним с самого первого дня, когда он поднялся на борт парохода в Алжире. И теперь, пока он стоял на палубе, за ним непрерывно следили.

Вот наконец последний любитель прогулок отправился спать. Ночь была ясной, но безлунной, даже предметы на палубе были едва различимы. Из глубокой тени вышли две фигуры и неслышно подкрались к Тарзану. Волны бились о корабль, шумел винт, стучали машины, и осторожное приближение двух человек было невозможно расслышать. Они находились теперь совсем близко. Согнувшись, как игроки в американский футбол, они подошли к своей жертве. Один из них махнул рукой – раз-два, – словно отсчитывая секунды до старта. Вот они уже набросились на Тарзана, ухватив его за ноги. И прежде чем человек-обезьяна, при всей быстроте его реакции, сумел обернуться, он был переброшен через низкое ограждение прямо в Атлантический океан.

В это время Хейзел Стронг находилась в своей каюте и смотрела сквозь стекла иллюминатора на темное море. Вдруг она заметила, как что-то упало с верхней палубы в темные воды. Это случилось так быстро, что девушка не смогла разглядеть, кто или что это было – может быть, и человек. Хейзел прислушалась – никаких тревожных криков. Никто не кричал: «Человек за бортом!» – никто не взывал о помощи.

Девушка решила, что в море просто скинули мешок отбросов, и минуту спустя спокойно улеглась спать.