Первое задание Тарзана, в общем-то, нельзя было назвать особенно увлекательным. Некоего офицера из армии спаги подозревали в преступных связях с одной из крупных европейских держав. Этот человек, лейтенант Жернуа, в настоящее время находился в Сиди-Бель-Аббесе. Он был причислен к Генеральному штабу и потому имел доступ к секретной военной информации. Именно эти сведения, как подозревало правительство, и хотело заполучить иностранное государство.

Офицера чуть было не выдала в порыве ревности одна парижанка, имеющая весьма дурную славу. Но Генеральный штаб тоже ревностно оберегал свои секреты, и подозрения в измене родине требовалось незамедлительно проверить. Вот почему Тарзан и прибыл в Алжир под видом американского путешественника, собирающегося заняться охотой, а в действительности он должен был проследить за лейтенантом Жернуа.

Тарзану не терпелось вновь увидеть свою любимую Африку, однако северная часть континента оказалась совершенно непохожей на его родные тропические джунгли. Тарзан провел один день в Оране, прогуливаясь по лабиринту узких улочек арабского квартала и удивляясь непривычной атмосфере города не меньше, чем когда впервые оказался в Париже. На следующий день он был уже в Сиди-Бель-Аббесе, где предъявил свои бумаги гражданским и военным властям. В этих документах, конечно, ничего не говорилось о подлинной цели его поездки.

Тарзан довольно хорошо говорил по-английски, арабы и французы принимали его за американца. Когда он встречал англичанина, то переходил на французский, чтобы не выдать себя. Иногда он беседовал по-английски с иностранцами, которые понимали этот язык, но при этом не могли заметить акцент и ошибки.

В Сиди-Бель-Аббесе Тарзан познакомился со многими французскими офицерами, и все они вскоре прониклись к нему искренней симпатией. Встретился он и с Жернуа – замкнутым мужчиной лет сорока, который практически не общался со своими товарищами.

В течение месяца не произошло ничего необычного. Жернуа никого к себе не приглашал, иногда выбирался в город и виделся там с людьми, которых даже при самом буйном воображении нельзя было принять за иностранных шпионов. Тарзан уже начал думать, что слухи об измене Жернуа оказались ложными, как вдруг все переменилось. Жернуа назначили в поход в город Бу-Саада, в Малой Сахаре. Небольшой отряд спаги и три офицера должны были сменить там другой отряд. К счастью, один из офицеров, капитан Жерар, оказался приятелем Тарзана и без малейшего подозрения разрешил ему сопровождать военных в Бу-Сааду.

Отряд добрался поездом до Буира, дальше предстояло проделать путь верхом. Когда в Буире Тарзан покупал себе лошадь, он вдруг поймал на себе чей-то взгляд. Незнакомец, одетый по-европейски, рассматривал его, стоя в дверях туземной кофейни, но, как только Тарзан обернулся, немедленно скрылся в этом маленьком домике. Тарзана не покидало чувство, что где-то он уже видел этого человека.

Переход до Омаля оказался для Тарзана утомительным: его опыт верховой езды пока что ограничивался несколькими уроками, взятыми в Париже. Поэтому, едва добравшись до отеля «Гросса», он повалился на кровать. Офицеры и солдаты разместились в казармах местного гарнизона.

На следующее утро Тарзана разбудили рано, но отряд спаги ушел раньше, чем он окончил свой завтрак. Сидя в ресторане отеля, Тарзан спешил разделаться с едой, чтобы успеть догнать солдат, и вдруг в баре он увидел Жернуа. Офицер беседовал с тем самым незнакомцем, которого Тарзан накануне заметил возле кофейни в Буире. Ошибки быть не могло, хотя неизвестный стоял к нему спиной. В какой-то момент Жернуа заметил, с каким интересом Тарзан смотрит на них. Незнакомец что-то негромко объяснял французскому офицеру, но тот прервал разговор, и оба тут же скрылись из виду.

Это был первый подозрительный поступок Жернуа с тех пор, как Тарзан следил за ним. Было ясно, что пристальный взгляд Тарзана спугнул офицера и его знакомого. А значит, наблюдение надо было продолжать.

Через несколько секунд Тарзан вышел на улицу, но тех двоих уже не было. На соседних улицах их тоже не оказалось: Тарзан не преминул обойти все находившиеся там магазины.

Догнать спаги ему удалось уже только после полудня в Сиди-Аиссе, где солдаты остановились на получасовой привал. Среди них Тарзан увидел и Жернуа.

В городе был базарный день. Бесчисленные караваны верблюдов тянулись сюда из пустыни, арабы вели оживленную торговлю на рыночной площади. Тарзану захотелось провести тут весь день, чтобы получше узнать этих детей пустыни, и отряд спаги продолжил путь к Бу-Сааде без него. Тарзан до самого вечера бродил по базару в сопровождении молодого араба по имени Абдула, которого рекомендовал ему хозяин гостиницы в качестве слуги и переводчика.

Здесь Тарзан купил коня – лучше, чем в Буире, – и разговорился с продавцом. Того звали Кадур бен Саден, это был шейх племени, проживающего к югу от Джельфы. С помощью своего переводчика Тарзан пригласил нового знакомого вместе поужинать. Когда все трое пробирались сквозь толпу из торговцев, верблюдов, ослов и лошадей, наполнившую базарную площадь шумом и гамом, Абдула потянул Тарзана за рукав.

– Хозяин, оглянись! – сказал он, указывая на кого-то.

Но как только Тарзан оглянулся, тот человек немедленно спрятался за верблюдом.

– Он ходит за нами весь день, – объяснил Абдула.

– Я увидел только араба в темно-синем бурнусе и белом тюрбане, – ответил Тарзан. – Ты его имел в виду?

– Да. Похоже, он чужестранец и у него нет другого дела, кроме как следить за нами. Он прикрывает нижнюю часть лица, так что видны только глаза. Должно быть, это плохой человек.

– Наверное, это какая-то ошибка, Абдула, – сказал Тарзан. – Ну кто здесь может питать ко мне вражду? Я ведь впервые в вашей стране, меня никто не знает. Этот человек скоро поймет, что обознался, и перестанет ходить за нами.

– Если только он не задумал нас ограбить, – возразил Абдула.

– Что ж, подождем, пока он не соберется исполнить свой замысел, – рассмеялся Тарзан. – И я ручаюсь: после первой же попытки он забудет про грабежи раз и навсегда.

Тарзан выбросил этот случай из головы, не подозревая, что уже через несколько часов ему предстояло вспомнить о незнакомце при самых необычных обстоятельствах.

Кадур бен Саден, пообедав с Тарзаном, распрощался со своим новым знакомым. Поблагодарив Тарзана за радушие, он в ответ пригласил посетить свои владения в пустыне, где водится столько антилоп, оленей, вепрей, пантер и львов, что заядлый охотник просто обязан увидеть эти места.

Затем Тарзан выехал в сопровождении Абдулы. Пока они пробирались по улочкам Сиди-Аиссы, их внимание привлекли громкие звуки музыки, которые слышались из открытых дверей одного из «Cafes maures». Был уже вечер, когда Тарзан зашел в кафе. Арабы заполняли помещение так плотно, что яблоку было негде упасть. Все пили густой и горячий кофе и курили.

Тарзан и Абдула отыскали места в середине комнаты, хотя человек-обезьяна, любитель тишины, предпочел бы сидеть подальше от музыкантов, которые производили жуткий шум, играя на барабанах и дудках.

Танцевала довольно красивая девушка. Разглядев европейскую одежду Тарзана и рассчитывая на его щедрость, она через плечо бросила ему шелковый платок, за что получила франк. Затем ее место заняла другая танцовщица. Глазастый Абдула заметил, что первая танцовщица, прежде чем скрыться во внутреннем дворике, о чем-то говорила с двумя арабами. Поначалу Абдула не придал этому значения, но потом увидел, что один из этих арабов кивнул в направлении Тарзана, а девушка обернулась и бросила на него быстрый взгляд. Затем арабы вышли во двор и исчезли в сумерках.

Когда наступил черед танцевать этой девушке, она стала кружиться возле Тарзана и одному ему расточать свои сладостные улыбки. Европеец ощутил на себе злобные взгляды смуглых сынов пустыни, но ни улыбки танцовщицы, ни завистливые взгляды окружающих не произвели на него никакого впечатления.

Девушка снова бросила через плечо платок Тарзану и опять получила в награду монету в один франк. Она приложила монету ко лбу, как было принято, а потом наклонилась к Тарзану и быстро прошептала на ломаном английском:

– Там двое во дворе, они хотеть навредить мсье. Я им обещала соблазнить вас, но вы так добры, и я не буду. Уходите скорей, пока они не узнали, что я выдала их план. Они плохие люди.

Тарзан поблагодарил девушку и пообещал быть осторожным. Она закончила свой танец и направилась во внутренний двор с галереей, которая вела в комнаты танцовщиц. Однако Тарзан не последовал за своей спасительницей, как она просила.

Через полчаса в кафе появился араб, он имел самый злобный вид. Остановившись возле Тарзана, он начал оскорбительно высказываться о европейцах. Но араб говорил на своем языке, и Тарзан ничего не понимал, пока Абдула его не просветил.

– Этот малый ищет ссоры, – объяснил он. – И он не один. Учтите, если начнется заварушка, то почти все здесь выступят против вас. Самое лучшее, что мы можем сделать, хозяин, – это уйти отсюда.

– Спроси у этого человека, что он хочет, – приказал Тарзан.

– Он говорит, что неверный оскорбил девушку, которая принадлежит ему. Он ищет ссоры, мсье.

– Скажи ему, что я не оскорблял ни его, ни чью бы то ни было девушку и пусть он оставит меня в покое. Я не ссорюсь с ним, пусть и он не ссорится со мной.

– Он говорит, – ответил Абдула после того, как передал слова Тарзана арабу, – что вы пес и сын пса, а ваша бабушка была гиеной. И еще он говорит, что вы лжец.

Перепалка привлекла внимание окружающих, и за словами араба последовал взрыв грубого смеха: было ясно, на чьей стороне симпатии собравшихся.

Тарзану не нравилось, когда над ним смеялись, не получил он удовольствия и от слов, которые адресовал ему араб, но тем не менее человек-обезьяна не выражал своего гнева до тех пор, пока не поднялся со скамьи.

Не переставая дружелюбно улыбаться, он неожиданно со всей силы ударил злобного араба в лицо. Тот упал, и в ту же секунду человек десять его пылких соотечественников влетели в кафе с улицы, где они, как актеры, ожидали своего выхода на сцену. С криками «Убить неверного!» они бросились на Тарзана. Несколько молодых арабов из числа присутствовавших вскочили с мест и тоже полезли в драку.

Тарзан и Абдула оказались оттеснены воинственной толпой в дальний конец зала. Юный араб остался верен своему хозяину и, выхватив кинжал, сражался бок о бок с ним. Мощными ударами человек-обезьяна сбивал с ног каждого, кто осмеливался приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки. Он дрался спокойно и сосредоточенно, не произнося ни слова, и на его губах продолжала играть все та же полуулыбка.

Казалось, что Тарзану и Абдуле не уйти отсюда живыми: их соперники были вооружены саблями и кинжалами, однако визжащая и изрыгающая проклятия толпа была столь плотной, что никто из нее не мог вырваться вперед с оружием и никто не рисковал взмахнуть саблей, боясь ранить кого-то из своих.

Тарзану удалось схватить одного из самых дерзких. Ловко обезоружив этого человека, Тарзан решил использовать его в качестве щита, вместе с Абдулой он стал медленно отступать к двери, ведущей во внутренний двор. На пороге Тарзан задержался, поднял извивающегося араба на воздух и швырнул прямо в толпу.

Затем Тарзан и Абдула бросились в полутемный двор. Испуганные девушки побежали наверх к своим комнатам. Двор освещали лишь свечи у дверей в комнаты прелестных танцовщиц, и этот свет, по-видимому, должен был привлекать посетителей.

Не успели Тарзан и Абдула ступить во двор, как из темного пространства под лестницей грянул выстрел. Они обернулись, чтобы увидеть нового врага, и навстречу им, стреляя на ходу, метнулись две фигуры. Тарзан устремился к новым противникам, и через мгновение один из них уже лежал на земле, обезоруженный, с вывихнутым запястьем. Второй выстрелил в Абдулу, но промахнулся, и его настиг нож верного слуги Тарзана.

Разъяренная толпа повалила из кафе во двор, преследуя своих врагов. Одна из девушек что-то крикнула, и свечи во дворе погасли. Теперь слабый свет шел только из открытой, но наполовину заслоненной людьми двери кафе. Тарзан подобрал саблю, выпавшую из рук убитого Абдулой араба, и приготовился встретить толпу.

Вдруг женский голос тихо позвал его:

– Скорей, мсье! Сюда! Идите за мной!

– Абдула, пошли! – скомандовал Тарзан негромко. – Хуже, чем здесь, нам уже не будет.

Девушка провела их по узкой лестнице в свою комнату. Следуя за ней, Тарзан видел, как блестят на ее обнаженных руках золотые и серебряные браслеты, слышал, как звенят золотые монеты, вплетенные в ее косы, как шелестит ее платье. Он догадался, что это та самая танцовщица, которая предостерегала его об опасности.

Со второго этажа было слышно, как мечутся по двору преследователи, разыскивая их.

– Скоро они начнут искать и здесь, – прошептала девушка. – Вам надо спрятаться. Как бы вы ни были сильны, они вас убьют. Скорее! Из окна моей комнаты можно спрыгнуть на улицу. Пока они поймут, что вас нет во дворе, вы будете уже в безопасности.

Но не успела она договорить, как несколько человек устремились к той самой лестнице, на верхней площадке которой стоял Тарзан. Беглецы были обнаружены. Преследователи всей толпой рванулись наверх. Но того из них, кто вырвался вперед, ждал сюрприз – удар саблей. С испуганным воплем араб отпрянул назад и свалился на тех, кто поднимался следом за ним. Враги попадали с лестницы. Шаткая конструкция не могла выдержать такого испытания. Раздался треск, и лестница обрушилась вместе с арабами. Тарзан, Абдула и девушка остались одни на верхней площадке.

– Скорей! – крикнула танцовщица. – Они поднимутся по соседней лестнице. Нельзя терять ни секунды!

Когда все трое вошли в комнату, Абдула перевел Тарзану крики преследователей: арабы собирались окружить дом, чтобы отрезать беглецам путь к отступлению.

– Теперь мы пропали, – просто сказала девушка.

– Почему «мы»? – спросил Тарзан.

– Именно так, мсье, – ответила она. – Меня они тоже убьют, ведь я вам помогала.

Это обстоятельство совершенно меняло дело. До сих пор Тарзан просто получал удовольствие от схватки. Но он совершенно не думал о том, что Абдула или девушка могут пострадать. Он и отступил только для того, чтобы не быть убитым самому. Бежать он собирался лишь в крайнем случае, если не окажется другого выхода. В одиночку он кинулся бы в самую гущу разъяренной толпы и разметал бы ее, как лев. Сначала он привел бы арабов в замешательство, а потом убежал бы от них. Но теперь предстояло позаботиться еще и о преданных друзьях.

Тарзан уже слышал, как толпа поднимается по соседней лестнице, еще несколько мгновений – и враги окажутся у двери в комнату. Он подошел к окну, которое выходило на улицу: скоро и там должны были показаться арабы. Тарзан поставил ногу на подоконник и выглянул наружу, однако посмотрел не вниз, а вверх. Рукой он мог дотянуться до крыши. Он позвал девушку, та подбежала. Тарзан обхватил ее мощной рукой и приказал Абдуле:

– Жди, я вернусь за тобой. А пока придвинь все, что можно, к двери – надо постараться задержать их.

С этими словами Тарзан ступил на узкий подоконник.

– Держись крепче! – предупредил он девушку.

Секунду спустя человек-обезьяна с необыкновенной ловкостью и проворством поднялся на крышу. Оставив там девушку, он наклонился вниз и тихо позвал Абдулу. Юноша высунулся в окно.

– Руку! – шепнул Тарзан.

Было слышно, что арабы уже выламывают дверь. Наконец им это удалось, дверь подалась, и в то же мгновение Абдула почувствовал, что его легко, как перышко, поднимают на крышу.