Д’Арно спал, когда Тарзан явился домой после встречи с Роковым. Будить друга ночью он не стал, а рассказал о своих приключениях утром.

– Какого же дурака я свалял, – заключил Тарзан. – Граф де Куд и его жена были моими друзьями. Как теперь вернуть их дружбу? Я ведь чуть не задушил графа и бросил тень на честное имя женщины. Скорее всего, я разрушил счастье этой семьи.

– А ты любишь Ольгу де Куд? – спросил Д’Арно.

– Если бы я не был уверен в ее чувствах ко мне, то не сумел бы ответить на твой вопрос, Поль. Но теперь я могу сказать спокойно: я не люблю ее и она не любит меня. Мы поддались порыву – и это не любовь. Наваждение само прошло бы, даже если бы не появился граф. Я мало знаю женщин. Ольга очень красива, и ее красота, да еще при неярком свете и в пикантной обстановке… К тому же прими во внимание, что она была беззащитна и взывала о помощи. Тут любой мужчина, не только я, не справился бы с искушением. Что говорить обо мне! Нет, Париж не для меня! Здесь я каждый день буду попадать в опасные ловушки. Условности, придуманные людьми, так утомительны. Мне иногда кажется, что я в тюрьме. Дальше выносить это мне не по силам, мой друг. Думаю, пора возвращаться в родные джунгли, к той жизни, которую мне определил сам Бог.

– Не принимай все так близко к сердцу, Жан, – заметил Д’Арно. – Не каждый человек, знакомый с условностями света, сумел бы выйти из ситуации достойнее тебя. Что касается отъезда из Парижа, то Рауль де Куд наверняка пришлет нам послание, которое не позволит тебе этого сделать.

Д’Арно не ошибся. Неделю спустя слуга объявил во время завтрака о приходе мсье Флобера. Этот господин самым вежливым тоном передал Тарзану вызов на дуэль от графа де Куда.

– Не будет ли мсье Тарзан столь любезен, чтобы попросить кого-то из своих друзей встретиться со мной, по возможности скорее, чтобы обсудить детали и разрешить все вопросы к взаимному удовлетворению сторон?

– Да, разумеется. Буду рад поручить защиту моих интересов лейтенанту Д’Арно, моему близкому другу.

Стороны договорились, что Д’Арно навестит мсье Флобера в два часа пополудни, и мсье Флобер, раскланявшись, покинул их.

Когда друзья остались одни, Д’Арно вопросительно посмотрел на Тарзана.

– Ну и?.. – спросил он.

– Теперь ко всем прочим грехам я должен добавить убийство. Если только не убьют меня самого, – сказал Тарзан.

– Какое оружие ты выберешь? Граф де Куд известен как прекрасный фехтовальщик и стрелок.

– Я предпочел бы отравленные стрелы или копья на расстоянии двадцати шагов, – засмеялся Тарзан. – Пусть будут пистолеты, Поль.

– Он убьет тебя, Жан.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – ответил Тарзан. – Ну и что? Должен же я когда-нибудь умереть.

– Не лучше ли шпаги? – сказал Д’Арно. – Тогда он получил бы удовлетворение, ранив тебя, – можно было бы надеяться на то, что рана окажется не смертельной.

– Пистолеты, – отрезал Тарзан.

Д’Арно попробовал уговорить его, но не сумел. Оружие было выбрано.

После встречи с мсье Флобером лейтенант вернулся около четырех часов.

– Мы обо всем договорились, – объявил он. – Завтра на рассвете встречаемся в уединенном месте, на дороге неподалеку от Этампа. Мсье Флобер предпочитает этот городок по каким-то своим причинам. Я не стал возражать.

Тарзан ответил кратко: «Хорошо!» – и больше не возвращался к этой теме. Перед сном он написал несколько писем. Запечатав их и надписав адреса, он поместил все в один конверт, адресованный Д’Арно.

Д’Арно слышал, как Тарзан, готовясь ко сну, напевает песенку, услышанную в мюзик-холле. Француз вполголоса выругался: он очень переживал, ведь на рассвете его друга могли убить. Беспечность Тарзана его возмущала.

Утром Д’Арно разбудил Тарзана, и тот проворчал:

– Разве цивилизованные люди убивают друг друга в такую рань?!

Д’Арно не сомкнул глаз всю ночь и сейчас был полностью готов к поездке. Он сильно волновался.

– А ты, я вижу, спал как младенец, – заметил он.

Тарзан рассмеялся:

– Да ты, Поль, кажется, ставишь мне это в вину? Но что же поделать, если у меня хороший сон?

– Нет, Жан, дело не в этом, – ответил Д’Арно, поневоле улыбаясь. – Но ты относишься ко всему происходящему с таким спокойствием, что нельзя не рассердиться. Можно подумать, ты едешь поупражняться в стрельбе, а не на дуэль с одним из лучших стрелков Франции.

Тарзан пожал плечами:

– Я собираюсь искупить свой грех, Поль. И для меня очень важно, что противник прекрасно стреляет. Так почему же я должен быть недоволен?

– То есть ты надеешься, что тебя убьют?! – в ужасе воскликнул Д’Арно.

– Нет, конечно. Но шансов остаться живым у меня действительно немного.

Лейтенант волновался бы куда сильнее, если бы знал, что было на уме у Тарзана с тех пор, как он получил вызов на дуэль.

Не говоря ни слова, друзья сели в большой автомобиль Д’Арно и в полном молчании поехали по туманной дороге, ведущей в Этамп. Каждый думал о своем.

Д’Арно был очень хмур: он ведь действительно любил Тарзана. Они подружились, несмотря на огромную разницу в воспитании и образовании. Оба больше всего ценили в людях отвагу и честь. Они хорошо понимали друг друга и гордились своей дружбой.

Тарзан из племени обезьян был погружен в воспоминания о счастливой жизни в джунглях. Он вспоминал время, проведенное в отцовской хижине, иллюстрированные книги, которые помогли ему самостоятельно овладеть чтением, прежде чем ему довелось услышать человеческую речь. Вспомнил он и часы, проведенные вместе с Джейн Портер в самом сердце первобытного леса, и радостная улыбка смягчила черты его лица.

Но вот автомобиль остановился, и поток воспоминаний прервался. Участники дуэли прибыли к месту поединка.

Тарзан понимал, что его ждет смерть, но не чувствовал страха. Для обитателей джунглей гибель – нечто естественное. Первейший закон природы заставляет их упорно держаться за жизнь, бороться за нее, но при этом они не боятся смерти.

Д’Арно и Тарзан первыми оказались на месте дуэли. Однако вскоре появились и граф де Куд, мсье Флобер, а также еще один джентльмен, которого представили как врача.

Д’Арно и мсье Флобер переговорили и позвали противников. Затем секунданты осмотрели пистолеты. Противники, которым предстояло сойтись в поединке через несколько секунд, молча выслушали разъяснения мсье Флобера относительно правил дуэли. Они должны были встать друг к другу спиной и по сигналу мсье Флобера двинуться в противоположных направлениях, при этом держать пистолеты опущенными. Когда оба сделают по десять шагов, Д’Арно даст последний сигнал, после чего дуэлянты поворачиваются и стреляют друг в друга до тех пор, пока один из них не упадет. Каждому разрешалось сделать по три выстрела.

Пока мсье Флобер говорил, Тарзан достал из портсигара папиросу и закурил. Де Куд был воплощенным хладнокровием, как и положено первому стрелку Франции. Наконец мсье Флобер дал знак Д’Арно, и участники дуэли заняли исходную позицию.

– Вы готовы, джентльмены? – спросил мсье Флобер.

– Да, – ответил де Куд.

Тарзан лишь кивнул. Секунданты отступили на несколько шагов, чтобы уйти с линии огня. Мсье Флобер подал сигнал, и противники начали медленно расходиться.

Шесть! Семь! Восемь!

В глазах Д’Арно показались слезы.

Девять!

Еще шаг, и бедный лейтенант был вынужден подать сигнал, который означал смертный приговор для его лучшего друга.

Де Куд быстро развернулся и выстрелил. Тарзан чуть вздрогнул. Дуло его пистолета по-прежнему было направлено в землю. Де Куд немного подождал в нерешительности: как опытный стрелок, он не мог промахнуться. Но Тарзан по-прежнему стоял на месте, не поднимая оружия.

Граф выстрелил еще раз, но Тарзан даже не вздрогнул после второго выстрела. Всем своим видом Тарзан выражал полное равнодушие к происходящему; он продолжал как ни в чем не бывало курить папироску. Все это совершенно сбило с толку лучшего стрелка Франции: де Куд твердо знал, что не промахнулся и на этот раз. И тут граф подумал: что, если и после третьего выстрела Тарзан останется живым, ведь он потом застрелит врага расчетливо и хладнокровно. По спине француза пробежали мурашки. Что же это за дьявольщина? Что же за человек перед ним, если он продолжает спокойно стоять, получив две пули и ожидая третью?

Перед третьим выстрелом де Куд прицелился очень тщательно, но нервы его разыгрались, и он грубо промахнулся. А Тарзан так ни разу и не поднял руку с пистолетом.

Несколько секунд противники смотрели друг другу в глаза. Тарзан был явно разочарован, лицо графа исказила гримаса ужаса. Граф не вытерпел.

– О Матерь Божья! – вскричал он. – Мсье, стреляйте же!

Тот не послушался и шагнул вперед. Секунданты кинулись к нему, неправильно поняв его намерения, но Тарзан поднял левую руку, чтобы их успокоить.

– Не бойтесь, – сказал он, – я не причиню графу вреда.

Все это было настолько необычно, что секунданты остановились. Тарзан подошел вплотную к де Куду.

– У вас, должно быть, заклинило пистолет, мсье, – сказал Тарзан. – Либо вас подвели нервы. Возьмите мой и попробуйте еще раз.

С этими словами Тарзан протянул ошеломленному графу свой пистолет ручкой вперед.

– Mon Dieu! – воскликнул тот. – Вы с ума сошли, мсье?!

– Нет, мой друг, – ответил человек-обезьяна, – просто я заслужил смерть. Это единственный способ, которым я могу загладить то зло, которое причинил достойнейшей женщине, вашей жене. Возьмите мой пистолет и сделайте так, как я вас прошу.

– Это будет убийство, – ответил де Куд. – Но что за зло вы сделали моей жене? Она клялась, что…

– Я не это имел в виду, – прервал его Тарзан. – Ничего хуже того, что вы видели, между нами не было. Но и этого довольно, чтобы бросить тень на ее имя и разрушить счастье человека, к которому я не питал вражды. И виноват один я, поэтому и надеюсь умереть. Я очень разочарован тем, что мсье оказался вовсе не таким хорошим стрелком, как меня уверяли.

– Вы говорите, что виноваты вы один? – с интересом спросил граф.

– Только я, мсье. Ваша жена – образец добродетели и любит только вас. В том, чему вы были свидетелем, есть только моя вина. Однако я попал в ваш дом не по своему желанию и не по желанию графини де Куд. Вот документ, который это доказывает.

И Тарзан вынул из кармана признание Рокова. Граф взял бумагу и стал читать. Д’Арно и мсье Флобер подошли поближе, с любопытством наблюдая за странным окончанием странной дуэли. Все молчали до тех пор, пока де Куд не окончил чтение. Затем он посмотрел на Тарзана.

– Вы весьма храбрый и благородный джентльмен, – сказал он, – и я благодарю Бога, что не убил вас.

Граф был импульсивен, как все французы. Он обнял Тарзана от чистого сердца. Мсье Флобер обнял Д’Арно. Только доктора никто не стал обнимать, и он, по-видимому, от такой обиды прервал сердечные излияния участников дуэли требованием, чтобы ему дали возможность перевязать раны Тарзана.

– Этот джентльмен был ранен по крайней мере одним выстрелом, – сказал врач.

– Дважды, – сказал Тарзан. – Первая пуля попала в левое плечо, вторая тоже прошла слева. Обе, кажется, попали в мягкие ткани.

Доктор велел Тарзану лечь на траву, а затем промыл раны и перевязал их, остановив кровь.

Итогом дуэли было совместное возвращение всех ее участников в Париж в автомобиле Д’Арно: теперь все они считали друг друга лучшими друзьями. Де Куд, получив двойное свидетельство о верности своей жены, испытал такое облегчение, что уже не питал никаких злых чувств к Тарзану. По правде говоря, человек-обезьяна принял на себя куда больше вины, чем следовало, но его маленькая ложь заслуживает снисхождения, поскольку лгал он, как истинный джентльмен, желая услужить женщине.

Тарзан провел несколько дней в постели. С его точки зрения, это было глупо и совершенно не нужно, однако доктор и Д’Арно так волновались, что Тарзан согласился, не желая их расстраивать.

– Это же просто смешно, – говорил он Д’Арно, – лежать в постели из-за булавочного укола! Когда вожак горилл Болгани чуть не разорвал меня в детстве на куски, я не лежал в такой прекрасной мягкой кровати. Нет, мне служила постелью мокрая гниющая листва джунглей. Я провел много дней и недель, спрятавшись в кустарнике, и некому было позаботиться обо мне, кроме Калы – бедной преданной Калы. Она отгоняла насекомых от моих ран и не давала приблизиться ко мне хищникам. А если я просил пить, она носила воду во рту – это был единственный способ, который она знала. И никакой стерильной марли, никаких антисептических бинтов. Все, что меня там окружало, свело бы с ума нашего милого доктора, если бы он это увидел. Однако я поправился, а теперь вот валяюсь в постели из-за пустяковой царапины.

Когда Тарзан выздоровел, он снова собрался за границу. Его несколько раз навещал де Куд. Граф узнал, что Тарзан ищет себе какое-нибудь занятие, и предложил свою помощь.

В первый же день, когда Тарзану разрешили выходить из дома, он получил приглашение посетить графа на службе. Тарзана ждал очень любезный прием и искренние поздравления с выздоровлением. Бывшие соперники не вспоминали ни саму дуэль, ни ее причину.

– Мне кажется, я нашел вам занятие по душе, мсье Тарзан, – сказал граф. – Это поручение можно доверить лишь человеку надежному и ответственному, а кроме того, оно требует смелости. И я не могу назвать лучшей кандидатуры, чем ваша, мой дорогой мсье Тарзан. Вам придется много путешествовать, но это задание может стать первой ступенью к большой карьере – вероятно, дипломатической. Однако на первых порах вы будете специальным агентом военного министерства. Пойдемте, я представлю вас вашему боссу. Он лучше объяснит ваши обязанности, и тогда вы сможете решить, подходит это вам или нет.

Де Куд проводил Тарзана до кабинета генерала Рошера. Там граф оставил своего гостя. Со слов графа генерал Рошер уже знал о тех качествах мсье Тарзана, которые делали его идеальным кандидатом на должность.

Полчаса спустя Тарзан вышел из кабинета, впервые в жизни поступив на службу. На следующее утро ему надлежало явиться сюда еще раз за инструкциями, однако генерал Рошер совершенно ясно дал понять, что Тарзан должен быть готов оставить Париж на неопределенное время, и, возможно, в то же утро.

С радостным чувством Тарзан спешил домой, чтобы поделиться новостью с Д’Арно. Наконец-то у него появится серьезное занятие! Ему хотелось заработать денег, а еще больше – посмотреть мир. Прямо на пороге гостиной он объявил Д’Арно, что принят на службу. Однако Д’Арно почему-то не разделял его радости.

– Тебе, похоже, хочется поскорей покинуть Париж. Мы не увидимся, наверное, несколько месяцев. Ах, Тарзан, какое ты неблагодарное животное! – со смехом заключил Д’Арно.

– Нет, Поль, я всего лишь маленький ребенок. Мне дали новую игрушку, и я счастлив.

На следующий день Тарзан покинул Париж, его ждали Марсель и Оран.