Глава 25
Форпост на краю света
Д’Арно выстрелил, и какой-то человек упал на пол хижины, растянувшись во весь рост. Француз, охваченный страхом, хотел было повторить выстрел, но вовремя разглядел, что это белый человек, а в следующую секунду Д’Арно понял, что застрелил своего друга и защитника, Тарзана из племени обезьян.
С криком отчаяния Д’Арно бросился к человеку-обезьяне и, встав на колени, приподнял его голову. Он громко звал Тарзана по имени. Тот не отвечал, и Д’Арно прильнул ухом к его груди. К своей радости, лейтенант услышал, как ровно бьется сердце Тарзана.
Он осторожно поднял и перетащил Тарзана на койку, а затем, заперев на засов дверь, зажег лампу и принялся осматривать рану. Тарзан был ранен в голову, но пуля прошла по касательной. Д’Арно облегченно вздохнул и стал смывать кровь с лица Тарзана. Вскоре холодная вода привела раненого в чувство, он открыл глаза и с недоумением поглядел на француза. Д’Арно перевязал рану полосками ткани, а увидев, что Тарзан приходит в себя, написал записку и протянул ее человеку-обезьяне. В ней лейтенант объяснял свою ужасную ошибку и писал, что, к счастью, рана оказалась не тяжелой. Тарзан, прочитав послание, присел на край койки и рассмеялся.
– Это ничего, – сказал он по-французски, а затем, поскольку ему не хватало слов, чтобы поддерживать разговор, написал:
Если бы ты видел, что сделали со мной Болгани, Керчак и Теркоз, прежде чем я убил их, то посмеялся бы над этой царапиной.
Д’Арно передал Тарзану два письма, которые были адресованы ему. Тарзан прочел первое с печалью на лице. Второе он долго вертел в руках, не зная, как его открыть: он никогда раньше не имел дела с запечатанными конвертами. Потом протянул письмо Д’Арно.
Француз видел, что конверт привел Тарзана в недоумение. Ему казалось странным, что взрослый белый человек воспринимает конверт как какую-то загадку. Он открыл его и протянул письмо Тарзану.
Сев на походный стул, человек-обезьяна расправил лист бумаги и прочитал:
Тарзану из племени обезьян
Прежде чем я покину эти места, позвольте мне присоединиться к благодарности мистера Клейтона за доброту, которую Вы проявили, позволив воспользоваться Вашей хижиной.
Вы так и не пришли познакомиться с нами, о чем мы весьма сожалеем. Нам очень хотелось увидеть и поблагодарить гостеприимного хозяина.
Есть и еще один человек, которого я также хочу поблагодарить, но он сюда не вернется, хотя я и не верю, что он умер. Я не знаю, как его зовут. Это сильный белый мужчина, носивший на груди бриллиантовый медальон. Если Вы знаете его и умеете говорить на его языке, передайте ему, пожалуйста, мою благодарность и скажите, что я ждала его возвращения семь дней. Передайте ему также, что я живу в Америке, в городе Балтиморе, где его всегда встретят с радостью, если он пожелает приехать.
Я нашла Вашу записку в траве у хижины. Не знаю, как Вы сумели полюбить меня, ни разу не поговорив со мной, и мне очень жаль, если это правда, поскольку мое сердце уже отдано другому.
Но знайте, что я всегда остаюсь Вашим другом,
Джейн Портер
Прочитав письмо, Тарзан сидел, уставившись в пол, чуть ли не час. Из этих писем было ясно: Клейтон и Джейн не поняли, что Тарзан из племени обезьян и еще один белый мужчина – одно и то же лицо.
– «Мое сердце уже отдано другому», – повторял он снова и снова.
Значит, она не любила его! Зачем же она притворялась влюбленной, зачем внушала ему надежду. Чтобы потом бросить его в пучину отчаяния?! Может, ее поцелуи были только знаками дружбы? Откуда ему это знать, ему, незнакомому с обычаями людей?
Он внезапно поднялся, пожелал спокойной ночи Д’Арно, как тот его учил, и упал на постель из папоротника, которая раньше принадлежала Джейн Портер. Д’Арно погасил лампу и прилег на койку.
В течение следующей недели они по преимуществу отдыхали, и Д’Арно учил Тарзана французскому. По прошествии этого времени они уже могли довольно сносно общаться.
Как-то вечером, находясь в хижине, Тарзан обратился к Д’Арно с вопросом:
– Где Америка? – спросил он.
Француз указал на северо-запад:
– За много тысяч миль отсюда, за океаном, – ответил он. – Зачем тебе?
– Я пойду туда.
Д’Арно покачал головой и сказал:
– Это невозможно, мой друг.
Тарзан поднялся, подошел к шкафу и взял из него зачитанный до дыр учебник географии. Отыскав карту мира, он попросил:
– Я никогда не мог понять этого. Объясни, пожалуйста!
Когда Д’Арно объяснил, что синим цветом закрашены воды, а другими цветами – континенты и острова, Тарзан попросил его указать то место, где они находятся.
Д’Арно показал.
– А теперь покажи Америку, – сказал Тарзан.
Д’Арно ткнул пальцем в Северную Америку. Тарзан улыбнулся и измерил пальцами расстояние между двумя континентами.
– Это не так далеко, – сказал он. – Не больше моей ладони.
Д’Арно рассмеялся. Как же объяснить этому человеку?
Он взял карандаш и поставил крошечную точку на африканском берегу.
– Вот этот значок, – сказал он, – занимает на карте во много раз больше места, чем твоя хижина на земле. Теперь ты видишь, как это далеко?
Тарзан долго думал.
– В Африке живут белые люди? – спросил он наконец.
– Да.
– Где ближайшие?
Д’Арно поставил еще одну точку – севернее первой, на берегу океана.
– Так близко? – удивленно спросил Тарзан.
– Так кажется, – ответил Д’Арно. – Но это неблизко.
– Есть у них большие лодки, чтобы переплыть океан?
– Есть.
– Мы пойдем туда завтра, – объявил Тарзан.
Д’Арно снова улыбнулся и покачал головой:
– Это очень далеко. Мы умрем прежде, чем доберемся до них.
– Ты хочешь остаться здесь навсегда? – спросил Тарзан.
– Нет, – ответил Д’Арно.
– Тогда мы идем завтра. Я не хочу здесь больше находиться. Я скорее умру, чем останусь тут.
– Хорошо, – ответил Д’Арно, пожав плечами. – Не знаю почему, мой друг, но я тоже скорее согласен умереть, чем оставаться здесь. Если ты идешь, я иду с тобой.
– Договорились, – сказал Тарзан. – Я отправлюсь завтра в Америку.
– А как ты собираешься добраться до Америки без денег? – спросил Д’Арно.
– Что такое деньги? – поинтересовался Тарзан.
Понадобилось много времени, чтобы он понял это хотя бы приблизительно.
– А как люди добывают деньги? – спросил он наконец.
– Они работают за них.
– Очень хорошо. Значит, я буду за них работать.
– Нет, мой друг, – ответил Д’Арно. – Тебе не придется ни заботиться о деньгах, ни работать. У меня хватит денег на двоих – и даже на двадцать человек. У меня их больше, чем нужно одному, и ты будешь иметь все необходимое, если мы когда-нибудь доберемся до цивилизации.
На следующий день они отправились на север вдоль берега. Каждый нес ружье и патроны, а также постельные принадлежности, немного провизии и посуды. Посуда показалась Тарзану совершенно ненужным бременем, и он выбросил свою по дороге.
– Но ты должен научиться есть пищу, приготовленную на огне, мой друг, – запротестовал Д’Арно. – Никто в цивилизованном мире не питается сырым мясом.
– На это будет время, когда я дойду до цивилизации, – ответил Тарзан. – Мне не нравится такая пища, только зря испорчен вкус хорошего мяса.
В течение целого месяца они шли на север. Иногда находили пищу в изобилии, а иногда голодали по несколько дней. По пути не встретилось никаких следов туземцев, не нападали на них и дикие звери. По легкости передвижения это путешествие было настоящим чудом.
Тарзан на ходу задавал различные вопросы и быстро учился. Д’Арно объяснял ему многие тонкости цивилизованного образа жизни. Во время остановок даже показывал, как надо пользоваться ножом и вилкой, но Тарзан порой отбрасывал их с отвращением и снова хватал еду своими сильными загорелыми руками и разрывал ее зубами, как дикий зверь. Тогда Д’Арно пытался увещевать его:
– Ты не должен есть как животное, Тарзан, я ведь пытаюсь сделать из тебя джентльмена. Mon Dieu! Джентльмен так не поступает… Это ужасно!
Тарзан смущенно улыбался и опять брался за нож и вилку, хотя в душе ненавидел их.
По дороге он рассказал Д’Арно о большом сундуке, который зарыли матросы: он откопал его и зарыл на поляне, где собираются обезьяны.
– Это, должно быть, сундук с сокровищами профессора Портера, – догадался Д’Арно. – Нехорошо получилось, но ты ведь, разумеется, не знал.
Тарзан вспомнил о письме Джейн к ее подруге, которое он выкрал, когда она только поселилась в его хижине, – и лишь теперь понял, что это был за сундук.
– Завтра же пойдем назад за сундуком, – объявил он Д’Арно.
– Назад? – изумился тот. – Но, мой дорогой друг, мы идем вперед уже три недели. Еще три понадобится на возвращение за сокровищами, а что дальше? Ты говоришь, что сундук могли поднять только четверо матросов. Пройдут месяцы, прежде чем мы снова придем сюда.
– Но это нужно сделать, мой друг, – настаивал Тарзан. – Ты можешь идти вперед, к цивилизации, а я вернусь за кладом. Один я буду двигаться гораздо быстрее, и я уже однажды тащил сундук в одиночестве, он мне по силам.
– У меня есть план получше, Тарзан, – предложил Д’Арно. – Мы дойдем вдвоем до ближайшего селения, а там зафрахтуем корабль и поплывем обратно вдоль берега за сокровищем. Тогда нам будет легче его перевезти. Это и безопаснее, и быстрее, и нам не понадобится разлучаться. Как думаешь?
– Очень хорошо, – ответил Тарзан. – Сокровище все равно будет лежать на месте, когда бы мы за ним ни пришли. Я могу забрать его сейчас и принести сюда за одну или две луны, но для тебя будет спокойнее, если ты не останешься один. Когда я вижу, насколько ты беспомощен, Д’Арно, я часто удивляюсь, как людям удавалось выживать столько веков, о которых ты рассказывал. Одна только Сабор смогла бы убить тысячу таких, как ты.
Д’Арно рассмеялся:
– Ты будешь лучше думать о своем племени, когда увидишь, какие у него армия и флот, какие огромные города, какие могучие инженерные сооружения. Тогда ты поймешь, что разум, а не мускулы ставят человека выше самых сильных зверей из джунглей. Одинокий и невооруженный слабее крупных хищников, но десять человек, собравшись вместе, способны объединить свои физические и умственные усилия против врагов, в то время как звери, неспособные рассуждать, никогда не объединятся против людей. А иначе, Тарзан из племени обезьян, долго ли ты смог бы прожить в дикой природе?
– Ты прав, Д’Арно, – ответил Тарзан. – Если бы Керчак позвал на помощь Тублата в ночь Дум-Дума, то мне пришел бы конец. Но Керчак не умел думать о последствиях и не понимал этого. И Кала, моя мать, никогда ничего не планировала. Она просто съедала то, что есть. Даже если мы голодали, она, найдя много пищи, не откладывала ее впрок. Помню, она считала очень глупым с моей стороны таскать с собой еду во время переходов, хотя охотно делила ее со мной, если по пути не попадалось пропитания.
– Значит, ты знал свою мать, Тарзан? – с удивлением спросил Д’Арно.
– Да. Она была большая, прекрасная обезьяна. Гораздо крупнее меня. Она весила в два раза больше.
– А твой отец?
– Его я не знал. Кала объяснила, что он был белой обезьяной, безволосой, как я сам. Теперь я знаю, он – белый человек.
Д’Арно долго и серьезно рассматривал своего спутника.
– Тарзан, – сказал он наконец, – не может быть, чтобы Кала была твоей матерью. Если бы даже такое случилось, в чем я сомневаюсь, ты унаследовал бы какие-то черты обезьян, но у тебя их нет совсем. Ты – человек и, вероятно, отпрыск очень благородных и умных родителей. Неужели у тебя нет хоть какого-нибудь ключа к загадке твоего происхождения?
– Ни малейшего, – ответил Тарзан.
– Не находил ли ты в хижине каких-то записей, которые могли бы открыть, кем были ее первые обитатели?
– Я прочел все, что было в хижине, за исключением книги, которая была написана не по-английски. Может быть, ты сумеешь ее прочитать.
Тарзан достал со дна своего колчана маленькую черную книжицу и протянул ее своему другу. Д’Арно взглянул на первую страницу.
– Это дневник Джона Клейтона, лорда Грейстока, английского дворянина, и он написан по-французски, – сказал он.
Д’Арно начал читать дневник, написанный более двадцати лет назад, и узнал из него историю, которая вам уже известна, – историю приключений, несчастий и горестей Джона Клейтона и его жены Элис начиная с того дня, когда они покинули Англию, и вплоть до того часа, когда им суждено было погибнуть от руки Керчака.
Д’Арно читал вслух. Иногда ему приходилось прерываться из-за невыносимой безнадежности, которой дышали эти строки. Только когда в дневнике стал упоминаться малыш, тон записей переменился: исчезло привычное отчаяние, охватывавшее душу автора в течение первых двух месяцев пребывания на африканском берегу. Теперь строчки дышали скрытой радостью, которая, впрочем, была еще тяжелее, чем отчаяние.
В одном пассаже мелькнул даже признак надежды:
Сегодня нашему мальчику исполняется полгода. Он сидит на коленях у Элис, а я сижу рядом за столом и пишу. Это счастливый, здоровый, прекрасный ребенок. Иногда, вопреки рассудку, я представляю его взрослым, вторым Джоном Клейтоном, который приносит славу и честь всему роду Грейстоков.
И тут он, словно желая подтвердить правильность моего пророчества, схватил перо своей пухлой ручкой и, испачкав пальчики в чернилах, приложил их, словно печать, к этой странице.
И действительно, на полях страницы сохранились немного стертые отпечатки крошечных пальчиков.
Когда Д’Арно завершил чтение дневника, мужчины некоторое время сидели молча.
– Ну, Тарзан из племени обезьян, что ты об этом думаешь? – спросил наконец Д’Арно. – Разве эта книжица не раскрывает тайну твоего происхождения? Да ты ведь лорд Грейсток!
– Тут говорится только об одном ребенке, – ответил Тарзан. – Его скелетик лежал в колыбели, где он и умер от отсутствия пищи. Останки малыша были там с самого начала, с того момента, когда я впервые вошел в хижину, и до того дня, когда профессор Портер и его товарищи похоронили ребенка вместе с родителями. Нет, в книжке не может говориться о другом ребенке, и тайна моего происхождения стала еще темнее, чем раньше. В последнее время я думал о том, что эта хижина действительно место, где я родился. Но теперь мне кажется, что Кала говорила правду, – заключил он с горечью.
Д’Арно покачал головой. Слова Тарзана не убедили его, и он исполнился решимости доказать правильность своих догадок, поскольку открыл тот единственный способ, который только и мог прояснить тайну.
Неделю спустя они вышли из леса и увидели большой участок земли, очищенный от деревьев и кустарников. В глубине стояли несколько домов, окруженных высоким и крепким частоколом. Между оградой и опушкой леса располагалось возделанное поле, и там трудились чернокожие.
Тарзан тут же схватился за лук и положил на тетиву отравленную стрелу, но Д’Арно остановил его.
– Зачем ты это делаешь, Тарзан? – спросил он.
– Они попытаются убить нас, как только увидят, – ответил тот. – Лучше убивать, чем быть убитым.
– А если это друзья? – предположил Д’Арно.
– Они черные, – кратко ответил Тарзан.
И он снова поднял свой лук.
– Тарзан, не делай этого! – вскричал Д’Арно. – Белые люди не убивают без причины. Mon Dieu! Сколько же еще тебе придется понять! Не завидую я тому бандиту, который попробует встать на твоем пути, мой дикарь, когда мы доберемся до Парижа. Мне придется сильно постараться, чтобы уберечь твою шею от гильотины.
Тарзан опустил лук и улыбнулся:
– Я не понимаю, почему в моих родных джунглях следовало убивать черных, а здесь нет. Представь, что на нас напал лев Нума. И что я должен ему сказать? «Доброе утро, мсье Нума! Как поживает мадам?» Так, что ли?
– Тогда подожди, пусть они нападут первыми, – ответил Д’Арно. – В этом случае можешь их убить. Не считай, что люди – твои враги, пока они не докажут этого.
– Пошли, – сказал Тарзан. – Подойдем к ним, и пусть они попробуют нас убить.
С этими словами он направился через поле к людям, высоко подняв голову, и тропическое солнце освещало его гладкую смуглую кожу. За ним шел Д’Арно, одетый в ту одежду, которую Клейтон оставил в хижине после того, как французские офицеры предложили ему переодеться в более подобающее платье.
Как только чернокожие завидели Тарзана, они побежали к частоколу с криками ужаса. Однако прежде, чем они достигли цели, на крики вышел белый человек с ружьем в руках. Увиденное заставило его тут же приложить оружие к плечу и прицелиться, и Тарзан из племени обезьян мог во второй раз познакомиться со свинцом, если бы Д’Арно не крикнул громко, обращаясь к белому человеку:
– Не стреляйте! Мы друзья!
– Тогда стойте на месте! – ответил тот.
– Тарзан, стой! – приказал Д’Арно. – Он думает, что мы враги.
Тарзан замер, а затем друзья стали медленно подходить к человеку у ворот.
Тот смотрел на них с изумлением.
– Кто вы такие? – спросил он по-французски.
– Мы белые люди, – ответил Д’Арно. – Мы заблудились в джунглях и долго скитались.
Человек опустил ружье и подошел, протягивая руку для пожатия.
– Я отец Константэн из французской миссии, – представился он. – Рад вас приветствовать.
– Познакомьтесь с мсье Тарзаном, отец Константэн, – представил друга Д’Арно. Священник протянул руку Тарзану. Д’Арно прибавил: – А я Поль Д’Арно, лейтенант французского флота.
Тарзан пожал руку священнику, повторив его жест, и отец Константэн подивился исключительной физической силе и красоте этого человека. Так Тарзан из племени обезьян вышел к первому форпосту цивилизации.
В течение недели, которую друзья провели во французской миссии, наблюдательный Тарзан научился многим человеческим обычаям. Негритянки сшили для него и для Д’Арно костюмы из парусины, чтобы можно было отправиться дальше в более пристойной одежде.
