Когда экспедиция вернулась после бесплодной попытки освободить Д’Арно, капитан Дюфранн загорелся желанием отправиться в путь как можно скорее, и все с ним согласились. Возражала только Джейн.

– Нет, – решительно сказала она. – Я не поеду, и вы не поедете, пока двое наших друзей остаются в джунглях. В один прекрасный день они выйдут оттуда, надеясь, что мы их ждем. Капитан Дюфранн, один из них – ваш лейтенант, а другой – человек из джунглей, который спас жизнь каждому из нас до вашего прихода. Два дня назад он проводил меня до опушки леса и сразу отправился на помощь моему отцу и мистеру Клейтону, как он полагал, но остался там, чтобы спасти лейтенанта Д’Арно. И я не сомневаюсь в том, что он его спас. Если бы он опоздал прийти на помощь, то давно бы вернулся. Его отсутствие – лучшее доказательство, что лейтенант Д’Арно или ранен, или ему пришлось последовать за пленившими его дикарями намного дальше той деревни, на которую напали ваши моряки.

– Но ведь форма бедняги Д’Арно и все его вещи были найдены в этой деревне, мисс Портер, – возразил капитан. – И когда мы спрашивали туземцев о судьбе белого человека, они приходили в необыкновенное волнение.

– Да, капитан, но они не признали, что он мертв. Что касается его одежды и амуниции, попавшей к ним в руки, то разве и более цивилизованные народы не снимают все ценное со своих пленников, независимо от того, какую участь готовят несчастным? Даже солдаты моего родного американского Юга грабили не только живых, но и мертвых. Я могу согласиться с вами, что найденные вещи – важное доказательство, но не окончательное, поймите.

– Возможно, ваш человек из джунглей и сам был взят в плен или убит дикарями, – предположил капитан Дюфранн.

Джейн рассмеялась.

– Вы просто его не знаете, – сказала мисс Портер, в ее голосе послышались нотки гордости, потому что она говорила о своем возлюбленном.

– Я допускаю, что его следовало бы подождать, этого вашего сверхчеловека, – улыбнулся капитан. – Конечно, мне очень хочется на него посмотреть.

– Тогда подождите его, мой дорогой капитан, – попросила девушка. – В любом случае я намерена его ждать!

Француз чрезвычайно удивился бы, если бы понял истинное значение слов девушки. После этого разговора с юной мисс Портер капитан решил еще раз держать совет. Неподалеку от хижины, куда направились капитан и Джейн, на походных стульях в тени большого дерева сидели профессор Портер, мистер Филандер, Клейтон, а также лейтенант Шарпантье и еще два французских офицера. Эсмеральда возилась по хозяйству, время от времени вмешиваясь в разговор, чтобы высказать свое мнение на правах старой служанки, которой все позволено.

Завидев капитана, офицеры встали и отдали честь, а Клейтон уступил свой стул Джейн.

– Мы только что обсуждали судьбу Поля, – сказал капитан Дюфранн. – Мисс Портер говорит, что у нас нет стопроцентных доказательств его смерти, и это правда. По мнению мисс Портер, продолжительное отсутствие вашего всесильного друга из джунглей означает, что Д’Арно нуждается в его помощи либо из-за ранения, либо оттого, что остается в плену у дикарей из другой, более далекой деревни.

– Было также высказано предположение, – вмешался лейтенант Шарпантье, – что этот дикий человек принадлежит к тому самому племени, которое напало на нашу первую экспедицию, и что он поспешно скрылся, чтобы помочь им, то есть своему народу.

Джейн бросила быстрый взгляд на Клейтона.

– Последнее звучит более правдоподобно, – заметил профессор Портер.

– Не соглашусь с вами, – возразил мистер Филандер. – Он имел прекрасную возможность расправиться с нами самостоятельно или отвести нас насильно к своему племени. Вместо этого в течение долгого времени, которое мы провели здесь, он постоянно выполнял обязанности защитника и покровителя по отношению к нам.

– Это верно, – вступил в разговор Клейтон. – Но нельзя упускать и тот факт, что, за исключением его самого, в здешних местах на протяжении сотен миль нет других людей, кроме диких каннибалов. Он вооружен точно так же, как они, что доказывает его связь с ними. Он один, а их, может быть, тысячи, – не значит ли это, что их отношения едва ли не дружеские.

– Да, трудно представить, что он ничем не связан с ними, – согласился капитан. – Скорее всего, он член их племени.

– А иначе, – заметил один из офицеров, – как бы он выжил среди диких обитателей джунглей? Как сумел научиться ориентироваться в лесу? Как обучился владеть африканским оружием?

– Вы судите о нем по нашим меркам, джентльмены, – сказала Джейн. – Обычный белый человек, такой, как вы сами, – прошу прощения, я не хотела вас обидеть, – и даже человек, чьи физические и умственные способности превышают средний уровень, никогда не смог бы, уверяю вас, выжить в одиночестве и без одежды в этих тропических лесах. Но этот человек превосходит любого белого в силе и ловкости, как тренированные атлеты превосходят новорожденного младенца. В битве его смелость и ярость напоминают свойства диких зверей.

– Он приобрел себе верную поклонницу – мисс Портер, – со смехом сказал капитан Дюфранн. – Думаю, никто из нас не отказался бы встретиться лицом к лицу с самой лютой смертью хоть сотню раз, чтобы заслужить похвалы столь преданной и столь прекрасной защитницы.

– Вы не удивились бы тому, что я его защищаю, – ответила девушка, – если бы видели, как он сражался за меня с огромным волосатым зверем. Как он кинулся на это чудовище! Так бык мог бы напасть на медведя, без малейшего страха или колебания. Тогда вы поверили бы, что он больше чем человек. Он сумел остановить ужасные клыки зверя! А если бы вы видели, с какой рыцарской галантностью он обращался с чужеземной девушкой, вы испытывали бы по отношению к нему такое же доверие, какое чувствую я.

– Вы выиграли этот процесс, мой прекрасный адвокат! – воскликнул капитан. – Суд выносит вердикт «невиновен», и крейсер будет ждать еще несколько дней, чтобы у нас была возможность вернуться на берег и поблагодарить прекрасную Порцию.

– Деточка моя, ради бога, – закричала Эсмеральда, – неужели ты хочешь сказать мне, что собираешься остаться в этой земле карнибалов, если есть возможность удрать на вон той лодке? Ах, дорогая, ради бога!

– Замолчи, Эсмеральда! – прикрикнула на нее Джейн. – Тебе должно быть стыдно! Так ты выражаешь благодарность человеку, который дважды спас тебе жизнь?

– Это точно, мисс Джейн, так и было. Он нас спас, верно, но не для того же, чтобы мы тут оставались? Спас, и значит мы, спасенные, можем убраться отсюда восвояси. Он, должно быть, рассердится, когда увидит, что мы, такие безмозглые, решили пожить тут, когда можно убраться. Ох, хотелось бы мне никогда больше не спать в этом зверопарке и не слушать в темноте эти тоскливые звуки из лесу!

– Я не виню тебя, Эсмеральда, – заметил Клейтон. – Ты, безусловно, попала в точку, когда назвала голоса джунглей тоскливыми. Мне самому никак не удавалось найти подходящее слово. Действительно тоскливые.

– Вам с Эсмеральдой лучше сразу перейти жить на крейсер, – сказала Джейн с презрением. – Что с вами было бы, случись вам всю жизнь провести в джунглях, как нашему лесному человеку?

– Боюсь, из меня не вышел бы хороший дикарь, – с горечью улыбнулся Клейтон. – От этих ночных шумов у меня волосы встают дыбом. Наверное, стыдно в этом признаваться, но тем не менее это правда.

– А я и не знаю, что со мной было бы, – сказал лейтенант Шарпантье. – Никогда не думал о страхах и тому подобных вещах, никогда не пытался определить, кто я – трус или смелый человек. Но прошлой ночью мы остались там, в джунглях, когда дикари похитили беднягу Д’Арно, и я услышал все эти лесные звуки вокруг, я подумал, что я, наверное, трус. Тут дело даже не в рычании хищников, а скорее в шорохах, словно кто-то подкрадывается. Сначала слышишь какой-то шорох, а потом ждешь его повторения. Это не передать: звук почти бесшумно крадущегося большого существа, а ты не понимаешь, насколько оно близко и не подошло ли еще ближе, когда ты перестал прислушиваться. Да, именно шумы – и еще глаза. Mon Dieu! Я никогда не забуду, как они горят в темноте, – глаза, которые вы видите и которых не видите, но чувствуете чье-то присутствие, а это еще хуже.

Все помолчали, а потом заговорила Джейн.

– И он там! – сказала она сдавленным голосом. – Глаза всех этих существ будут смотреть сегодня на него и на вашего товарища, лейтенанта Д’Арно. Как же можно оставить их, джентльмены, не подав им, по крайней мере, пассивной помощи – задержавшись здесь еще на несколько дней?

– Ну-ну, деточка, – успокоил ее профессор Портер. – Капитан Дюфранн ведь сказал, что собирается задержаться. А я, со своей стороны, всецело это одобряю, всецело одобряю. Я всегда старался потакать твоим капризам.

– Можно заняться завтра откапыванием сундука, профессор, – предложил мистер Филандер.

– Совершенно верно, совершенно верно, мой друг. А я-то и забыл про сокровище! – воскликнул профессор Портер. – Могли бы мы взять в качестве помощников несколько ваших матросов, капитан Дюфранн? А также одного из пленных с «Эрроу», чтобы он указал нам, где именно закопан сундук?

– Разумеется, дорогой профессор, мы все в вашем распоряжении, – ответил капитан.

И они договорились о том, что на следующий день лейтенант Шарпантье возьмет с собой десять человек из команды, а также одного из бунтовщиков с «Эрроу» в качестве проводника и они откопают сокровище. Было решено, что крейсер простоит в гавани еще целую неделю. Если ничего не изменится, то, значит, Д’Арно действительно погиб, а лесной человек не собирается возвращаться. Тогда оба корабля уйдут в море.

Назавтра профессор Портер не пошел вместе с моряками откапывать сокровище. Около полудня, увидев, что они возвращаются с пустыми руками, профессор выбежал им навстречу: его обычная рассеянность куда-то исчезла и сменилась нервным возбуждением.

– Где клад?! – крикнул он Клейтону, не добежав до него еще сотню футов.

Тот только покачал головой.

– Исчез, – ответил он, поравнявшись с профессором.

– Исчез? Не может быть! Кто же мог его взять?

– Одному Богу известно, – ответил Клейтон. – Мы сначала подумали, что нас обманывает этот парень, наш проводник. Но он сам настолько изумился, не увидев сундука под телом убитого Снайпса, что мы не могли ему не поверить. Но под мертвецом действительно раньше что-то было зарыто, в этом мы убедились: там была яма и ее закидали землей.

– Но кто же мог забрать клад? – повторил вопрос профессор Портер.

– Под подозрение, естественно, попадают матросы с крейсера, – сказал лейтенант Шарпантье. – Однако младший лейтенант Жанвье заверил меня, что ни один человек не получал отпуска на берег, то есть никто не побывал на берегу самостоятельно с тех пор, как мы бросили тут якорь, а только под командой офицеров. Не знаю, подозреваете ли вы наших людей, но изложенные мной факты снимают с них всякие подозрения, – заключил он.

– Мне и в голову не приходило сомневаться в тех, кому мы стольким обязаны, – галантно ответил профессор Портер. – Я скорее заподозрил бы моего дорогого Клейтона или мистера Филандера.

Все французы – и матросы, и офицеры – заулыбались, услышав слова профессора.

– Клад выкопали уже довольно давно, – продолжил Клейтон. – Когда мы вскрыли могилу, тело было целым, а когда стали его вынимать, распалось на куски. Это значит, что труп был еще свежим, когда некто поднимал его из могилы и потом снова туда опустил.

– И этих людей, по-видимому, было несколько, – добавила Джейн. – Вы ведь помните, что лишь четверо матросов могли поднять сундук.

– А ведь точно! – воскликнул Клейтон. – Должно быть, это сделали черные. Наверное, кто-то из них подсмотрел, как матросы закапывали сундук, а потом вернулся со своими соплеменниками и откопал его.

– Все эти рассуждения ни к чему не ведут, – с горечью заметил профессор Портер. – Сундук исчез. Мы больше не увидим ни его, ни сокровищ, которые в нем лежали.

Только Джейн понимала, что означала эта потеря для ее отца, и никто не знал, что это значило для нее самой.

Шесть дней спустя капитан Дюфранн объявил, что рано утром они отплывают. Джейн умоляла подождать еще, хотя и сама уже не верила, что лесной человек вернется. Она невольно начала поддаваться сомнениям и страхам. Разумные аргументы, которые приводили не заинтересованные лично французские офицеры, уже казались ей убедительными. В то, что ее возлюбленный – каннибал, она поверить не могла, но в то, что он приемыш какого-нибудь дикого племени, с течением времени стало казаться ей вполне вероятным. Она не допускала и мысли о том, что он умер. Невозможно было поверить, что это совершенное тело, в котором так победно кипела жизнь, однажды лишится своего скрытого огня и обратится в прах.

Как только Джейн позволила себе подобные мысли, дальнейшие рассуждения привели ее к столь же нежелательным предположениям. Если он принадлежит к какому-то дикому племени, то он должен иметь жену-дикарку – а может, и целую дюжину жен, а также детей-полукровок. Девушка измучилась от этих подозрений, и когда ей сказали, что завтра крейсер уходит, она была почти рада.

Однако она попросила оставить в хижине оружие, боеприпасы, еду и полезные вещи – якобы для того неуловимого человека, который подписался «Тарзан из племени обезьян», а также на случай, если Д’Арно окажется жив. В действительности все это было предназначено лесному богу, даже если он оказался не тем, за кого себя выдавал. В последнюю минуту Джейн решила еще оставить письмо Тарзану из племени обезьян. Она последней покинула хижину, вернувшись туда под каким-то пустым предлогом, когда другие уже сели в лодку. Джейн опустилась на колени и помолилась за своего первобытного мужчину. Затем она поднесла к губам медальон и прошептала:

– Я люблю тебя и поэтому верю в тебя. Но если бы и не верила, все равно любила бы. Я отправилась бы с тобой в джунгли навсегда, если бы ты только вернулся ко мне.