Глава 3
– Как ты оказалась в Такессии? – подошел ко мне Грегори.
– Случайно, – повернулась к нему, – я узнала о том, что родители в Норд-Адер, и поехала на войну медиком, – Ист-Адер вздрогнул и больше ничем не показал своих эмоций. – На перевале долматцы уничтожили весь наш отряд, я и моя подруга чудом спаслись. В горах мы встретили такессийцев.
Он не успел ответить, дверь открылась, и на улицу, где мы стояли, выбежала Вероник.
– Грегори, милый, – голос ее дрожал, – ты надолго?
В глазах подруги был дикий, чудовищный страх.
– Вернись в дом, Вероник, – устало сказал Грэг, – я сейчас. – Он будто постарел за эти полчаса.
До этого испуганная невеста приказала накрыть стол в столовой, да только беседы не получилось. Грегори не сводил с меня глаз, Вероник с трудом сдерживала слезы, а Оливье молчал, словно разучился говорить.
Я резко поднялась из-за стола, сообщила Вероник о том, что рада буду помочь ей с выбором салфеток, и вышла на улицу. На секунду остановилась: как всегда, от волнения заболела голова. В глазах потемнело, нужно было наклониться и сжать виски, обычно помогало. Тео ждал нас на улице – жестом показала ему, что я в порядке.
– На саомарском карнавале в день твоего рождения, – тихо произнес Грегори, – я был уверен в том, что ты узнала меня. – Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. – Я позволил себе думать, что небезразличен тебе. Видимо, это было не так…
– Меланика, – подчеркнуто громко позвал меня Оливье, – нам пора.
– Прощай, Мелисент. – Грэг отвернулся и пошел к Вероник, она все это время стояла в дверях.
– До встречи, Грегори, – сказала я ему в спину и, опираясь на руку фиктивного жениха, пошла в машину.
Тео открыл передо мной дверь. Оливье сел с другой стороны, я повернулась к окну и закрыла глаза, чтобы ничего и никого не видеть.
– Куда сейчас? – спросил водитель – приятный пожилой мужчина южной наружности.
– Отвезем мсье Мегре домой – и в отель, – он кивнул, – мне нужно принять обезболивающее.
Так вот с кем я целовалась на карнавале…
Этот эпизод почти стерся из памяти. Странно, что я не догадалась еще тогда. В Саомаре всего четыре Его Светлости: Белами, Сусс, Лерой и Ламбер.
Простая арифметика. Но тогда это не пришло мне в голову.
– Я заеду завтра, – сказал Оливье при выходе из машины.
Согласно кивнула и вновь закрыла глаза.
Свадьба Вероник назначена через два дня. По всей видимости, она состоится.
– Мсье …
– Лоренс, – подсказал мужчина.
– Мсье Лоренс, отвезите меня в храм святой Амелии. – Вдруг захотелось спокойствия, которое можно обрести только там.
Резной храм встретил уютной тишиной. Кроме меня почтить Амелию пришли еще двое прихожан. Я присела на одну из деревянных лавок в первом ряду, напротив изображения святой. Всепрощающий взгляд проникал в душу и дарил светлую радость.
По легенде, святая и ее единокровный брат остановили кровавое нашествие демонов. Франциск и Амелия ненавидели друг друга так же сильно, как и самих демонов. Они были детьми Творца от разных женщин, и те сделали все возможное, чтобы взрастить в них это страшное чувство. Когда демоны убили их матерей и у юных брата и сестры никого не осталось, они нашли спасение друг в друге. Творец наградил Франциска даром – повелевать волками. Как я узнала в Такессии, Амелия тоже не осталась без подарка: девушку стали защищать ирбисы.
Династия Нордин ведет свой род от Амелии. Она в какой-то степени моя бабушка…
– Позволите присесть? – Низкий мужской голос резко вырвал в реальность.
Я подняла голову – и желтые волчьи глаза встретились с зеленью кошачьих.
На меня смотрел Давид Лерой, наследник Сид-Адер.
– Я уже ухожу.
Сжала сумочку, вложенный Тео револьвер придавал уверенности. Клокочущая ярость сжигала изнутри. Если бы мы не были в храме, я не задумываясь выстрелила бы ему в голову. Гер Юхан хорошо обучил меня, я почти не уступала ему в меткости.
– Как ваше имя, прекрасная незнакомка? – крикнул он мне в спину и попытался догнать.
– Фрекен, нужна помощь? – спросил меня Тео по-такессийски и загородил от ненужного внимания.
– Все в порядке, – я нервно улыбнулась преданному охраннику, – пойдем скорее в машину.
Тео закрыл за мной дверь и приказал водителю трогаться. Давид хищным взглядом проводил нашу машину.
Вот только я не жертва.
Память услужливо показала картинку.
«У него такие глаза, – Софи захлебываясь, рассказывала о высоком госте, – есть в нем что-то хищное».
«Софи, они же желтые! – не соглашалась я. – Как это вообще может нравиться?!»
Вспомнила нашу с Давидом первую встречу, как же это было давно…
Однажды я шла из библиотеки домой. Уткнулась носом в заветные «Неорганические соединения». Эту книгу я ждала больше трех недель, наконец она оказалась в моих руках. Вся шумиха по поводу приезда Лероев прошла мимо моего сознания. У меня были друзья и любимая химия, что мне какой-то аристократ? И вот, как это обычно бывало с интересной книжкой, не видя ничего вокруг, я налетела на неожиданное препятствие в виде молодого мужчины. Очки слетели, драгоценная ноша упала на землю, и, потирая занывшее от столкновения плечо, я бросилась спасать бесценный фолиант. То, кого я так неосмотрительно толкнула, поняла, когда увидела тонкую трость черного дерева и лаковые ботинки.
– Мадмуазель, я, право, поражен вашей находчивостью. Таким образом привлечь мое внимание, вы весьма изобретательны.
От неожиданности я застыла. Голос у него был с хрипотцой, манера речи высокомерна. Кто-то из спутников Давида подал мне очки.
– Извините, – буркнула я скорее себе под нос, чем реально извиняясь.
Книга была в руках, оправа на носу, поэтому, не найдя ничего лучше, я быстро перешла на другую сторону дороги.
Софи об этом случае я так и не рассказала.
Да и что бы это могло изменить? Она прекрасно видела высокомерие молодого Лероя. Подруга была до безумия влюблена, счастливо влюблена, как она считала…
– Я нужен буду сегодня? – спросил у Тео водитель.
– Нет-нет, мсье Лоренс, – я постаралась исправить недавнюю оплошность и назвала мужчину по имени, – вы можете быть свободны.
– Фрекен, – Тео подал мне руку, – заказать вам ужин в номер или спуститесь в ресторан?
– Дождусь мамы. Наверное, все же в ресторан. – Он кивнул, соглашаясь. – Ты с нами или пойдешь раньше?
Тео давно стал мне родным и был скорее старшим братом, чем охранником.
– С вами, – уверенно ответил мужчина и проводил меня до двери, – я схожу в аптеку, здесь останутся Лиам и Албин. Под каким названием продают в Саомаре нужное лекарство?
– Аспирин и хинин. – Помассировала виски. – Спасибо. – Он поклонился и оставил меня.
Прилегла на кушетку, вскоре вернулся Тео с лекарствами. Я приняла положенную дозу и почти сразу уснула, сон стал спасением от невеселых мыслей.
Разбудил меня, как ни странно, телефон:
– Ваша Светлость? – уточнил портье. – Вам звонит мсье Лерой-младший.
– Для мсье Лероя меня нет, – жестко сказала я.
– Слушаюсь.
Оперлась руками о комод и посмотрела на себя в зеркало. Поправила прическу и пошла в соседнюю комнату – кажется, мама уже в отеле, со стороны ее апартаментов доносились голоса.
– Спасибо, фру Аделин! – Тео за что-то благодарил маму. – Марте понравится.
Все ясно, довязала новую шаль и решила подарить ее фру Бьерк. В качестве компенсации за то, что увезли супруга в чужую страну больше чем на месяц.
– Мэл, дорогая, проснулась?
Мама светилась, вокруг нее живописной горкой лежали пакеты с покупками – похоже, она сделала «Николи» месячную выручку.
– Пойдем ужинать?
– Пойдемте, – улыбнулась я.
Повар в «Астории» был мастером своего дела. Крабовое суфле таяло во рту, а мятный соус добавлял пикантности блюду. Ресторан, несмотря на большую площадь, был очень уютным. Помещение было разделено на множество маленьких зон, таким образом, гости могли насладиться беседой и обществом друг друга, не опасаясь быть услышанными.
– Как Оливье? – спросила мама.
– Оливье хозяин «Николи» и акционер автомобильных заводов Саомара. И не только автомобильных, – добавила я.
Мама уронила ложку.
– Демоны, – забавно сморщилась она, – знала бы, выторговала бы себе скидку.
– Половина «Николи» принадлежит мне, – успокоила я ее, – думаю, ты можешь одеваться бесплатно.
– Замечательно, – подытожила мама и продолжила трапезу.
– Вероник, моя университетская подруга, выходит замуж за Грегори, – вернулась я к разговору через некоторое время. – Не переживай за меня, я давно ничего к нему не чувствую – наоборот, я рада за них обоих.
– Надеюсь, Грегори не отменит свадьбу, – покачала головой мама.
– Зачем? Для начала, мне он никогда ничего не предлагал, да и сказочки о том, что за другими он ухаживал, чтобы вызвать ревность, Грэг может рассказывать кому угодно, кроме меня. Оставленные им девушки, втайне от него, конечно, жаловались не только на разбитое сердце.
Мама отставила бокал.
– Что ты такое говоришь?
– Всего лишь правду. Мари Дорэ, моя одноклассница, бегала к акушерке за определенным лекарством. Школьнице рано становиться матерью.
– Я не знала этого.
– Теперь знаешь. – Я пожала плечами.
– Мадам, мадмуазель, – подошел к нам официант с бутылкой самого дорогого шампанского мира, несколько сотен тысяч франков за небольшую бутыль, – вам подарок от мсье Лероя.
– Он здесь? – напряглась я.
– Нет, – успокоил меня официант.
– Заберите себе или выкиньте, – сообщила я удивленному официанту. – Ему можете об этом не говорить, – подмигнула мужчине.
– Какие планы на завтра? – спросила мама. – Давай сходим в оперу или прокатимся на кораблике по Муаре?
– Отличная идея, – поддержала я, – до свадьбы осталось два дня. Вероник, что вероятно, не захочет видеть меня в подружках невесты, моя помощь ей не понадобится. Я полностью в твоем распоряжении. – Мама довольно улыбнулась.
Вечер прошел без происшествий. Мы немного прогулялись под ненавязчивым контролем охраны, мама долго хвасталась покупками. Вещей она приобрела много и разных, для себя и для меня. Для меня больше раза в три: мама всегда мама, даже если дочери давно не пять лет.
– Ваша каша, мадмуазель. – Сонный официант поставил передо мной тарелку.
– Спасибо. – Я отложила вчерашнюю газету и взяла серебряную ложку.
Привычка рано вставать наложилась на небольшую разницу во времени – в Саомаре было шесть утра. Ради меня и Тео заработали ресторан и повар. Вместо изысканных блюд, или хотя бы свежего омлета он вынужден был варить овсяную кашу. Фру Анника была бы довольна.
В «Саомарских ведомостях» не было ничего хоть сколько-нибудь интересного. Политическая обстановка, светские сплетни, небольшое сообщение о предстоящем бракосочетании герцога Ист-Адер и Вероник Дюпон. Мсье Дюпон оставил работу в университете и возглавлял посольство в Адамаре. Насколько я поняла из газет, он должен прибыть накануне свадьбы.
– Доброе утро! – подошла ко мне мама и поцеловала в щеку. – Давно проснулась?
– Мы с Тео наслаждаемся завтраком и друг другом уже почти два часа, – улыбнулась я.
– Мадмуазель, – подошел к нам портье, – к вам гости, мсье Мегре и мадмуазель Дюпон, прикажете проводить?
– Да, спасибо.
Я немного нервничала, зачем пришла Вероник? Мне не нужны ни извинения, ни слезы, мне не нужен Грегори, я искренне желаю им счастья, и желательно – где-то далеко от меня.
Оливье, элегантно одетый, как и всегда, улыбаясь, шел к нашему столу. Темно-серый костюм подчеркивал глубину таких же серых глаз, а рыжие волосы казались красными. Следом за ним Вероник, под глазами у нее темнели круги, но вид в целом не был таким уж несчастным.
– Мама, позволь представить тебе мою подругу, Вероник Дюпон, – мама пожала Вероник руку. – Вероник, моя мама – Аделин Дюран.
– Прогуляемся? – спросил Оливье.
– С удовольствием, – ответила мама.
Тео позвонил охране, мы дождались сопровождения и вышли на улицу. Утреннее солнце отражалось в витринах, воздух был прохладен и свеж. До жары еще несколько часов, самое время для прогулки.
– Ника… – робко начала Вероник.
Я остановилась у витрины с детскими игрушками, деревянная железная дорога должна была понравиться Оскару, обязательно приобрету, когда магазин откроется.
– Да, Вероник? – Я повернулась к ней и выдавила улыбку.
– Я только хотела сказать тебе спасибо… – она опустила глаза, – спасибо, за Грегори.
– Вероник, я давно люблю другого, – успокоила я ее, – прекрати винить себя, это лишнее.
– Грэг рассказал мне о том, что ты из Лосса, – вдруг сказала она, – я долго не могла поверить, что ты с юга. Почему он зовет тебя другим именем? – Значит, Грегори рассказал не все…
– Это детское прозвище, – привычно соврала я, – ну что, пойдем выбирать твои салфетки?
– Пойдем, – радостно рассмеялась она.
Мы догнали Оливье и маму, он вопросительно посмотрел на меня. Кивнула – все хорошо.
– Вероник, ты все-таки заманила меня в это царство девичьей мечты! – возмущался Оливье.
– Ты лучший модельер Саомара, конечно заманила! – смеялась счастливая невеста.
Мама с интересом присматривалась к свадебным платьям.
– Тебе пойдет, – шепнула я ей на ушко.
– Вот и все, – заявила Вероник, – осталось только подобрать папе костюм, – она сморщила лоб, – и на это у нас всего несколько часов.
– Я же сказал, что помогу с этим, – заверил ее Оливье.
– Папа успеет к венчанию? – уточнила я.
– Должен, – уверенно ответила она, – с ним, кстати, приедет и Элиас, помнишь его?
– Помню, – тихо сказала я, пытаясь справиться с эмоциями.
– У тебя зеленые глаза, совсем как у него, странно, почему я этого не замечала?
– Мы дальние родственники. Мой отец северянин и состоит в родстве с Нордин, – на ходу придумала я правдоподобное объяснение. – Он тоже служит в Адамаре?
– Да, Элиас уехал в посольство почти сразу после войны, – пояснила подруга, – после того безобразного скандала с ним.
– Какого скандала? – Я спрятала руки за спину, все тело била дрожь.
– Ты не в курсе? – удивилась она. – Об этом кричали все газеты Саомара. Он без объяснений расторг помолвку с Агатой, поссорился с отцом и уехал из столицы в Норд-Адер, кажется. Никто так и не понял, почему, – покачала она головой. – Агата пыталась перерезать вены, ее чудом спасли. Через некоторое время он вернулся в столицу. Мы не узнавали его. С севера вернулся другой человек. Скандалы, пьянки, бордели, азартные игры, – с каждым ее словом становилось все тяжелее дышать.
– Отец выслал его в Адамар?
– Если можно так сказать, – подтвердила она, – они с мсье Премьером не поддерживают никаких контактов, только через моего отца. – Тошнота подступила удушливой волной.
– Я знакома с мсье Донатом, он сообщил мне о предстоящем бракосочетании Элиаса и Агаты.
– Да, – поджала Вероник губы, – она ездила к нему в Адамар, – будто это что-то могло объяснить. – Что мы все об Агате? Предлагаю зайти в «Солнце и ветер» – популярное заведение в столице. Лучшая музыка и великолепная кухня!
– Замечательное место, – подошел Оливье, – поддерживаю.
Ресторан действительно был очень популярным, все столики были заняты. Управляющий долго извинялся перед Оливье и даже хотел попросить кого-то покинуть заведение, но я не дала.
– Не стоит, мы придем к вам завтра, – утешила я расстроенного мужчину.
– Вероник, Оливье! – Знакомый низкий голос заставил меня сжать кулаки. – Прошу вас присоединиться ко мне. – Давид Лерой очаровательно улыбался.
– С удовольствием, – опередил меня друг.
– Ты знаешь, кто это? – тихонько спросила мама.
– Знаю, – ответила я, – это наследник Сид-Адер. – Мама на секунду прикрыла веки.
– Я рядом, – погладила она меня по плечу.
Высоко подняла голову и последовала за друзьями.
Выдержу, и не то выдерживала.
– Ваша Светлость, вы надолго в Саомаре? – спросил меня Лерой.
Желтые глаза, казалось, прожигали платье, но я терпеливо сносила взгляды, делая вид, что не замечаю столь пристального внимания. В голове крутился вопрос об Аннель, почему Давид до сих пор не женился на сестре Восточного герцога? Ведь это прекрасная партия…
– Ненадолго, – посмотрела прямо на него, – мы уедем сразу после свадьбы Его Светлости Фредерика Белами. – Я положила приборы на нетронутую тарелку. – Мне пора.
– Я провожу, – вскочил Оливье.
– Нет, – остановила его я, – прошу тебя, помоги маме подобрать костюм для прогулки по Муаре. Меня проводит Тео. – Друг кивнул.
Бросила ничего не понимающей компании несколько извинений и ушла из, наверное, чудесного ресторана.
Я не смогла бы ни поесть, ни насладиться музыкой. Кажется, это был набирающий популярность джаз.
– Фрекен, – подошел ко мне мой извечный охранник, – я должен что-то знать? – Как всегда, он понимал все и даже больше, без слов.
– Этот человек безумец, Тео, – тихо сказала я, – он убийца.
Следующий день мы с мамой провели вдвоем. Оливье подобрал для нас накидки из легкой непромокаемой ткани, и мы чудесно провели время на маленьком катере. «Муза» – так назывался маленький кораблик Оливье, нам даже не пришлось искать судно. Сам хозяин не смог присоединиться к прогулке, чему я втайне обрадовалась.
Мне нужно было привести мысли и чувства в порядок. Пока получалось плохо.
– Родная, – разбудила меня мама, – просыпайся.
– Ты уверена, что не хочешь пойти со мной? – оторвалась я от подушки.
– Если ты настаиваешь, то я, конечно, пойду, – села она рядом, – но я никого не знаю, да и не горю желанием знать. С тобой будет Оливье, – мама подала мне халат, – он прекрасно справится с ролью наседки.
– Это точно, – рассмеялась я.
День обещал быть жарким. Оливье приехал немного раньше и привез подарок – длинное жемчужно-серое платье с гипюровыми рукавами и великолепный изумрудный гарнитур.
– Не затми невесту! – крикнула мне мама.
– Невесту нельзя затмить, – сказала я.
Никакое платье не красит женщину так, как счастье.
– Ты прекрасна, – выдохнул Оливье.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Венчание состоялось в храме Святой Амелии, на церемонию я ехать отказалась. Так будет спокойней и мне, и Вероник. Основное торжество решено было провести в малом королевском дворце. Женился один из четырех герцогов, мало какой ресторан может вместить всю саомарскую элиту.
– Ника, что связывает тебя с Грегори Ламбером? – спросил меня Оливье на выходе из автомобиля.
– Ничего, – честно ответила я, – мы росли вместе.
– Знаешь, я столько лет пытался стать достойным тебя, работал как сумасшедший, не брезговал ничем на пути к своей цели, – он покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания, – а ты все так же далека от меня, – подняла на него глаза, – я ничего о тебе не знаю…
– Фрекен, – Тео подошел ко мне и спас от необходимости отвечать.
– Нужно идти, – сказала я, – мы уже опоздали.
Гостей встречали новобрачные и их родители. Мадам и мсье Роже почти не изменились. Величавый мэр Лосса и та же пышная южанка, любительница драгоценных камней. Ее массивные украшения переливались в свете электрических ламп, блеском с мадам могли соперничать разве что экспонаты Саомарской сокровищницы.
Роже была фамилия матери Грегори, мсье Антуан взял фамилию жены, он был младшим братом покойного герцога Ист-Адер. Его лишили права наследования после того, как он женился на сестре простого ученого – Августина Роже. Титул перешел к Грегори согласно завещанию, у старого герцога не было детей. Все это я узнала два дня назад от Вероник…
Гостей было огромное количество. Вся саомарская аристократия, промышленники, коммерсанты, газетчики. Множество знакомых и незнакомых лиц. Не было только Фредерика Белами, он все еще находился с визитом в Восточном герцогстве.
Кивком поприветствовала Грэга и обняла Вероник:
– Поздравляю тебя, дорогая! – с чувством сказала я.
– Спасибо. – Она сияла.
– Меланика? – мсье Дюпон удивленно разглядывал меня. – Рад видеть тебя!
– Добрый вечер, мсье, – улыбнулась я.
– Ты что же, теперь в Саомаре? – поинтересовался профессор.
– Всего на месяц. – Он непонимающе смотрел на меня. – Я давно живу в Такессии, занимаюсь научной деятельностью. За заслуги в области военных разработок Роланд пожаловал мне титул, Вероник не говорила вам? – спросила я мужчину.
– Нет, не говорила. – Он покачал головой. – И как тебя величать?
– Меланика вон Редлих Нордин, – ответил за меня Грегори, – герцогиня вон Редлих.
Я не увидела реакцию отца Вероник потому, что рядом с выходом на балкон взгляд выхватил знакомую фигуру.
– Прошу прощения, я ненадолго покину вас. – В висках стучало, и я, ничего не замечая, шла к своей цели.
– Ника, – Оливье взял меня за руку.
Очнулась, посмотрела на друга.
– Да?
– Выходи за меня…
– Оливье, – я погладила его по щеке, – у меня не будет детей.
– Мне все равно, – поцеловал он мою ладонь.
Отвернулась, чтобы не показать жалость, и увидела того, к кому столько шла…
Опираясь на колонну, с бокалом чего-то значительно более крепкого, чем вино, в руках стоял Элиас. Сердце сжалось от боли и нежности. Он стал еще красивее. Выше и крупнее, почти копия Роланда. Одет по последней моде: прямые черные брюки, черная рубашка. Верхняя пуговица расстегнута, галстука нет, и в вороте видно тронутую легким загаром грудь. Волосы растрепаны, на лице надменная улыбка, смотрит, слегка щурясь, на толпу гостей.
Словно тысячелетний северный бог спустился на землю и теперь смеется над мирской суетой.
Как же я хочу прикоснуться к тебе…
Почувствовать, как стучит твое сердце, как горяча твоя кожа, убедиться, что ты не сон…
Дернулась в его сторону. Пальцы Оливье сжались на руке.
«Я всегда буду рядом», – безмолвное признание.
«Знаю», – так же, глазами.
Яркая, как райская птичка, девушка подошла к Элиасу и принялась что-то щебетать. Он скривился и демонстративно отвернулся в ответ.
Что же случилось с тобой? Откуда столько пренебрежения?
Наши глаза встретились…
Ничего…
Он окинул меня взглядом, почти тем же, каким удостоил девушку. Поднял бокал и отсалютовал.
Стало тихо, будто кто-то выключил звук. Пустота вокруг и внутри…
А чего ты хотела? Чего ждала? Что он кинется к твоим ногам, наплевав на законы и приличия? Увезет на необитаемый остров, и вы будете жить долго и счастливо? Удержала слезы – у меня большой опыт.
Одиночество, как же ты душишь. Провела рукой по шее, стирая призрачный след от удавки, сжала зубы и сказала другу:
– Я согласна.
– Ты не пожалеешь. – Он нежно улыбнулся мне, в серых глазах отразились и боль и счастье, бешеный коктейль ярких эмоций.
– Никогда. – Я жалею, что родилась, Оливье…
Он куда-то отошел. Я осталась одна посреди большой залы.
Забавно, здесь мы впервые целовались и здесь поставим точку в этой истории.
Не знаю, сколько я стояла на месте, время стало вязким, словно кисель. Очнулась, когда Вероник в полной тишине стала делать какое-то объявление:
– Господа, позвольте сообщить вам радостную новость, – подруга стояла в центре зала, – герцогиня вон Редлих приняла предложение мсье Мегре и согласилась стать его женой!
– Меланика, дорогая, – Оливье стоял рядом с Вероник и протягивал мне руку.
Подошла и встала рядом. В сторону Элиаса старалась не смотреть, но легкую улыбку, тронувшую его губы при звуке моего имени, заметила.
– Вы счастливый мужчина, – процедил Грегори, который стоял рядом с молодой женой.
Говорят, в браке любовь обоих супругов не требуется. В браке любовь в принципе не требуется. Аманда и Роланд исключение, подтверждающее правило.
В числе гостей заметила Бертрана Реми. Он стоял с супругой, огромное кольцо переливалось на изящной ручке его спутницы. Невысокая стройная брюнетка, они были похожи, как и все счастливые пары.
– Оливье, я отойду ненадолго. Поздороваюсь с давним знакомым. – Друг улыбнулся мне, и я оставила его общаться с представителями Совета.
– Бертран, счастлива видеть тебя! – подошла я к мужчине.
– Меланика! Не верю своим глазам… – Он, не сдерживаясь, обнял меня. Хоть кто-то рад встрече. – Мы все были уверены, что ты погибла. – Его прелестная супруга замерла и смотрела на меня с таким удивлением, будто я явилась на прием в одной сорочке или вообще без одежды.
– Считай меня кем-то вроде феникса, – улыбнулась как можно шире.
– Ты уже видела Элиаса? – В голосе графа была непонятная мне тревога.
– Видела, он поднял бокал с бренди при виде меня. – Снова улыбка.
Меня каждый день так встречают, я привычная.
– Ты не так поняла, – попытался оправдать Элиаса друг.
– Все в порядке. Я не испытываю никаких чувств к мсье Белами, чтобы расстраиваться.
Я безнадежно люблю.
– Вот как, интересно. – От звука любимого голоса по спине пробежала стая мурашек, – добрый вечер, герцогиня, – выплюнул он титул.
Взяла себя в руки и улыбнулась как можно беззаботней.
– Добрый. – Я сама любезность.
– И давно вы в Саомаре?
– Несколько дней.
– Вам пришелся по нраву обновленный Союз? Не отвечайте, вижу, что некоторые особенно успешные предприниматели привели вас в особый восторг.
– Вы совершенно правы, мсье Мегре – необыкновенно привлекательный мужчина, а мы, женщины, так падки на это. – Я картинно закатила глаза.
– И теперь, после того как треть промышленного комплекса Саомара оказалась в его руках, Оливье Мегре сказочно богат. Вы ведь выбираете мужей и любовников по двум признакам. Титул и состояние, не так ли?
Растянула губы в подобии улыбки.
Ты безжалостен, мое божество, каждое слово как удар…
– Конечно, а как иначе простой девушке стать герцогиней? – присела в реверансе.
Выпрямила спину и ушла к Оливье. Никаких слез и дрожащих рук.
Нордин не сгибаются, так, кажется, говорил Роланд. Он мог бы гордиться мной…
Я почти четыре года при дворе одного из величайших королей мира – веселиться так, чтобы это казалось естественным, научилась давно. Смеюсь, заливисто, будто колокольчик звенит.
Оливье рядом, держит за руку, уводит за колонну, гладит по щеке и нежно целует.
Только я ничего не чувствую…
Пустая кукла.
Наряжай… играй… ломай… люби – все равно.
Нарисованная улыбка и фарфоровое сердце.
Разбито.
Вечер запомнился обрывками.
Вероник танцует с Грегори, Давид стоит рядом с Аннель, она что-то говорит ему, он не слушает, смотрит на меня и призывно улыбается. Отворачиваюсь, чтобы сдержать ненависть. Нахожу спасение в этом чувстве, оно дает мне сил.
Элиас целует ту самую девушку, что подходила к нему в начале вечера, а потом еще одну и еще …
Больно.
Я хочу ослепнуть…
Оливье провожает меня до отеля и что-то говорит, о любви?
Не помню, что ответила, ничего… кажется?
Села на кресло и долго смотрела в одну точку, пока Тео не перенес меня на кровать.
Он остался со мной на всю ночь.
Гладил по волосам и вытирал тихие слезы.
Только бы пережить эти недели…
