Глава XI
De mortius aut bene, aut nihil

– Смотрел новое видео оттуда? – спросил Артема Руслан.

– Нет, больше не могу на это смотреть…

Они находились в мексиканском мотеле и были готовы выдвинуться на место с минуты на минуту. А пока им только и оставалось, что смотреть новости про Австралию и ужасаться. Примерно через два дня после трансформации Салли, огромного количества панических призывов о помощи и выложенного в интернет видео мир как будто сошел с ума.

Были приняты жесточайшие меры безопасности со стороны всех стран. ООН исключительно хорошо сыграла свою роль и обязала все страны не впускать австралийские корабли и самолеты на свою территорию. Все быстро согласились, и даже полупиратское государство Сомали сообщило о том, что будет уничтожать любые корабли, прибывающие из Австралии. Несколько самолетов развернули прямо в воздухе, несколько – сбили. Эти меры сработали, ни одного заражения вне Зеленого континента не зарегистрировали.

Отряд «Слепень-13» уже второй день находился в Мехико – документы, раскопанные в казанской «избушке», привели их именно сюда. Когда техники «Слепня» расшифровали все оставшиеся на жестких дисках данные, руководство страны занервничало. На следующей после успешно проведенного штурма неделе Голицын с мрачным видом (впрочем, это ничего не означало, его лицо практически всегда было таким) собрал свой отряд в Москве и сообщил им новости.

– Меня не посвятили во все детали, – сказал он, – дело там очень темное. Похоже, мы обнаружили влиятельную международную преступную организацию, у которой очень сильный религиозный уклон.

– Исламский? – спросил Чуйко, одним залпом вливая в себя кружку пива.

– Нет, с чего ты взял?

– Ну как, они же перечисляли деньги для медресе.

– Ах да, в том-то и дело, что исламскими радикалами там и не пахнет. Судя по всему, они финансировали именно террористов вне зависимости от их религиозной и национальной принадлежности. Никаких памфлетов исламу там нет. Не много ли ты пьешь?

– «Чем пустыми мечтами себя донимать, лучше полный кувшин до утра обнимать!» Омар Хайям, между прочим. Плохого не посоветует!

– Смотри у меня, – погрозил ему пальцем Голицын и вернулся к теме. – Однако там нашли много интересного. В том числе и документы, посвященные двум мировым войнам. И некоторая часть ответственности за содеянное в те времена, если верить документам, лежит на них.

– Двум мировым войнам? – с недоумением спросил Артем. – Но этим событиям больше ста лет…

– Вот именно! Мы имеем дело с очень живучими и влиятельными гадами.

– Хорошо, а что требуется от нас?

– К сожалению, большинство самых важных файлов успели уничтожить… Но, восстановив часть информации, наши лабораторные гении обнаружили ссылку на еще один гадюшник. Он находится не в России, поэтому ситуация усложняется.

– А где же?

– В Мексике…

После того как информация была найдена, МВД РФ послало осторожный запрос по линии Интерпола относительно принадлежности особняка. Интерпол кратко ответил, что особняк принадлежит некоей Марии Мартине Родригес, 1938 года рождения. В МВД спросили, не было ли опечатки. Спустя час пришло новое письмо от Интерпола, в котором содержалась удивительная информация: по данным мексиканской полиции Мария Мартина была еще жива и с младенчества аккуратно платила все налоги и оплачивала все счета. Спустя еще шесть часов мексиканцы сообщили о том, что Марию Мартину они не нашли, все платежи всегда переводились по доверенности, а в самом особняке регистрируется подозрительная активность: он охраняется вооруженными людьми, и туда часто приезжают люди на дорогих машинах.

Совместная операция русского и мексиканского спецназов была запланирована на восьмое сентября, но ее отложили на два дня в связи с событиями в Австралии. Договорились следующим образом: русские забирают себе всю информацию с жестких дисков и документы, а также ликвидируют или берут в плен некоего настоятеля, а все ценное имущество, все люди, деньги, оружие и прочая, прочая, прочая, включая, разумеется, сам особняк, отходили мексиканцам.

Основным требованием русских была абсолютная секретность мероприятия. Судя по данным наблюдения и сканирования, пока что это соблюдалось.

Сигнал к началу операции всегда внезапен, даже когда его ожидаешь. Два штурмовых отряда погрузились в минивэны и отъехали по направлению к озеру Чалько.

– Повторим план, – подергивая ус, начал Голицын, – снайперы ликвидируют внешний периметр, затем из-за стен в окна забрасываются канистры с газом. После этого с вертолета высаживается группа «Чак»…

– «Чак»?

– Да, Руслан, «Чак»… И если бы ты читал чуть больше, ты бы знал, что Чак – это бог дождя и молний у индейцев майя.

– Я много читаю, – обиженно возразил Ермолаев и выпятил нижнюю губу.

– Наша группа называется, прости господи, «Перун», – Голицын не обратил внимания на обиду, – вторая штурмовая группа с земли носит название «Хуракан».

– Ну это просто, – заявил Артем, – Хуракан, он же Ураган, наверняка бог грома.

– Почти безупречная логика, – ответил Голицын, – только Хуракан, а вернее, Хун Ракуан в переводе с языка майя означает «одноногий».

Артем не знал, что на это ответить, и просто пожал плечами. Голицын, немного умерив менторский тон, продолжил.

– И таки да, он бог шторма, молний и прочего…

– Но подождите-ка, ведь Чак – бог молний, – недоверчиво поднял бровь Стас.

– Что вы хотите от несчастных майя? У них только богов кукурузы было четыре штуки! Но мы отвлеклись… Штурмовой отряд «Чак» с воздуха высаживается на крышу и оттуда пробивается на второй этаж, зачищая его. Отряды «Перун» и «Хуракан» на автомобилях пробивают ворота и вихрем проносятся по первому этажу, забрасывая его газовыми и светошумовыми гранатами. При отсутствии опасности рекомендуется не убивать противника, а обезвреживать, выводя во двор к остаткам группы «Хуракан» возле автомобилей. Подземного бункера там нет, особняк стоит на скале, поэтому наша основная задача – добраться до сервера и изъять жесткие диски. При отсутствии такой возможности необходимо подключить вот эти устройства, – Голицын достал из кармана и продемонстрировал товарищам небольшой прибор с несколькими разъемами, – и он передаст данные с жестких дисков нашим специалистам. Вопросы?

– Вся операция проводится в шам-и?

– Разумеется. Еще вопросы? Нет? Отлично. Надеть шам-и.

Машину сильно тряхнуло, и бойцы услышали шум лопастей вертолета. Внешний периметр был преодолен.

– Док, ты здесь? Включай термосканер, – подумал Артем, выпрыгивая из автомобиля.

– А куда же я денусь? – донесся до его сознания сварливо-сексуальный женский голос.

– Отряду «Перун»: делай, как я, – прозвучал в наушнике приказ Голицына на английском языке. По протоколу все переговоры в эфире, даже между своими, должны были вестись на английском, никакого русского и испанского. Выстрелив в окно, он рыбкой запрыгнул в образовавшийся от обваленного стекла проем, за ним нырнули Ермолаев и Чуйко.

– Чубакка внутри.

– Арамис внутри. Ринго, доложить обстановку по термосканеру.

– Стреляй в этого ублюдка, – донеслась команда со второго этажа. Ее прервал треск автоматной очереди.

– Ринго внутри. Четверо справа от лестницы дезориентированы. Трое слева. Похоже, они живы и дезориентированы.

– Мамед внутри.

– Мамед, обезвредить четверых справа от лестницы. Используй обойму с транквилизаторами. Чубакка, помочь ему.

– Есть.

– Есть.

– Выкидывай его через окно. Прямо вниз, – снова донеслись разборки мексиканских штурмовых групп.

– Ринго, идем на зачистку комнаты. Предлагаешь им сдаться, сканируешь. Если в течение трех секунд не отвечают, валим. Ясно?

– Есть.

Добравшись до комнаты короткими перебежками, оба бойца встали по разные стороны от двери. Артем жестами показал Голицыну, где именно находились противники. Тот кивнул и перехватил дробовик поудобнее. Наставив на дверь штурмовую винтовку, Артем рявкнул:

– Сдаться и лечь на пол! У вас три секунды!

Находящиеся в комнате засуетились. Двое легли на пол, а третий, тот, что стоял ближе к двери, достал пистолет. Артем прошил его очередью прямо через дверь.

– Остальные сдались, заходим осторожно, – сообщил он Голицыну.

Два человека в шам-и лежали на земле с заведенными за голову руками. Третий неподвижно покоился рядом.

– Откуда у вас шам-и? – пнул одного из них Голицын.

– Мы были здесь, когда услышали шипение. Наш начальник сказал нам их надеть.

– Где основной сервер?

– Что?

– Основной сервер, где он?

– Я… Мы не знаем.

– Медленно поднимитесь и выходим. Ринго, ищи сервер.

– Есть.

– Скачиваю карту особняка, – вышла из анабиоза Док.

– Прикольно… – подумал Артем и побежал к серверной. Изучив машины, он понял, что выкапывать из них жесткие диски придется довольно долго. Достав хитроумный прибор, он подсоединил его к разъему.

– Ринго Арамису, Ринго, ответь Арамису, прием. Где ты?

– Я на первом этаже. От комнаты налево, направо и по коридору до конца.

– Иду к тебе.

– Ок, – ответил Артем и воззрился на экран прибора. На нем мигала цифра 3 %.

В комнату забежал Голицын с мужественной ухмылкой.

– Вроде все хорошо, мексиканцы зачистили второй этаж, а…

– Это бомба!!! Бегите! – сообщила Док, и глаза Артема расширились.

– Арамис, под нами бомба!

– Дьявол! Бежим… Срочная эвакуация, всем срочная эвакуация, в здании бомба, – на ходу прорычал Голицын.

Первый взрыв произошел спустя две секунды после того, как они выбежали из особняка. Второй последовал через десять секунд и сорвал крышу. Третий, самый мощный, похоронил под обломками все строения внутри забора.

– Все целы? – спросил подчиненных Арамис, отплевываясь землей и поднимаясь на ноги.

– Да, да, да – разнеслось эхо ответов.

– Чак, Хуракан, вы как?

– У меня двое погибших, – ответил командир отряда Чак.

– У меня все целы, – сообщил представитель Хуракана.

– Эти выродки за все ответят, – сказал Голицын. – Мамед, есть данные от техгруппы?

– Да. Удалось скачать около двенадцати процентов данных. Сейчас приступят к расшифровке.

Голицын нецензурно выругался по-русски, нарушив все протоколы.

Артем сидел за барной стойкой и глушил мексиканскую сервесу. Рядом с ним сидели его товарищи и занимались тем же самым. Все трое ждали Голицына с новостями. А пока он не пришел, приходилось смотреть новости про Австралию – вот уже дней пять, казалось, иных информационных поводов не было.

«…В подмогу японскому к берегам подошли Тихоокеанские флоты США и России, с западного берега блокаду осуществляет совместная китайско-индийская флотилия. Всем кораблям, выходящим из портов, предлагается вернуться. Спутниковое наблюдение и авиаразведка ведутся круглосуточно. Все летательные аппараты, стартующие с континента, насильно возвращают на взлетно-посадочные полосы или сбивают. Есть и хорошие новости: организована поставка гуманитарной помощи, еды, одежды и медикаментов с транспортных самолетов, которые взлетают из аэропортов Восточного Тимора и Новой Зеландии.

По данным наблюдения неизвестный вирус, превращающий людей в ужасных агрессивных существ с белесыми глазами, заразил около 60 % населения Зеленого континента. Все крупные города превратились в ульи этих существ, которых назвали автоматонами. В связи с крайне агрессивным поведением и высокой заразностью на последней сессии ООН автоматоны были приравнены к опасным животным. Всем разрешается стрелять на поражение. В Австралии введено военное положение. Выживают только замкнутые анклавы с доступом к оружию, еде и питьевой воде. Некоторые виды, в частности собаки, кошки и кенгуру, оказались не подвержены вирусу. Птицы и насекомые также устойчивы к заражению. Однако большинство домашних животных, в том числе коровы, козы, овцы, кролики, куры и прочие, страдают от вируса наравне с человеком.

В целом человечеству очень повезло, что вирус, который в народе почему-то окрестили архангелом, передается подобно вирусу бешенства через укус. Если бы он передавался воздушно-капельным путем, мы были бы обречены. Откуда он взялся и кто был нулевым пациентом, мы уже, скорее всего, не узнаем. Нам остается надеяться только на две вещи: что вирус все-таки не мутирует и что вакцина будет разработана.

Напоминаем наш призыв к жителям Австралии: если вы хотите, чтобы блокада была снята, а это возможно только после долгосрочных клинических испытаний вакцины, просим вас найти ученых, которые смогли бы сделать анализ крови любого инфицированного существа и отправить результаты по адресу . Адрес будет виден в верхней части экрана.

Группа видных вирусологов со всего мира собралась на Шпицбергене в новейшей лаборатории и готова разработать вакцину в кратчайшие сроки. Через двадцать минут смотрите документальный фильм, посвященный семьдесят седьмой годовщине теракта в Нью-Йорке, а затем мы снова вернемся в прямой эфир…»

– Что, ребята, развлекаемся? – по-кошачьи подкрался к коллегам Голицын.

– Вряд ли это можно назвать развлечением, – ответил Артем, указывая на экран. Там показывали любительскую съемку нападения автоматона на семью из четырех человек.

– Правильно, развлечением тут и не пахнет. Особенно с учетом нашего следующего задания.

– Какого?

– Мы отправляемся в Сидней! – бодро сказал Голицын.

– Мы… что? – у Артема внутри все похолодело. Он был силен духом, но застрять на континенте «околомертвых», как его окрестили журналисты, в 24 года ему совсем не улыбалось.

– В Сидней? – нервно спросил Руслан. – Может, в Сингапур? Или в Софию?

– Нет-нет, именно в Сидней. Начальство полагает, что там есть интересующие нас данные, – ответил Голицын, пристально всматриваясь в глаза каждому.

– Он блефует, – сообщила Док, – скорее всего, проверяет вас. Не поддавайся.

– Какого хрена? – громко хлопнул кружкой об стол Стас.

– А можно поинтересоваться, зачем начальство желает нашей смерти? – спросил Руслан.

– Пути начальства неисповедимы, вы же знаете, друзья мои, – ехидно промолвил Голицын. – А, что, вы против?

– Ну, мы точно не за, – прорычал Стас.

– Собираетесь не выполнить приказ?

– Собираемся его выполнить, – ответил за всех Артем, примирительно подняв руки, – правда, парни?

Руслан и Стас злобно смотрели на Голицына и играли желваками. Тот с интересом наблюдал за ними.

– Правда, парни? – повторил Артем с нажимом.

Оба кивнули.

– Вот и славно, – улыбнулся Голицын, присев на барный стул, – Una cerveza, por favor! Gracias. Ладно, Сидней отменяется. А теперь перейдем к настоящему заданию… Вам дается двухнедельный отпуск, это раз. Далее – недельные сборы. Всего в расшифрованных фрагментах найдено десять адресов. Их не удалось связать ни с одними данными. Разведка займется их проверкой.

– Зачем было врать про Сидней? – возмущенно прошипел Стас.

– Чтобы понять, насколько вы готовы к реальной работе. Кстати, вы не готовы. Разве что Александров небезнадежен. Мне кажется, вы пока не поняли две важные вещи: первое – я такой же член этого отряда, как и вы, и в Сидней, если что, я бы высаживался с вами. Следовательно, если бы нам дали подобное задание, я бы вынул душу из всех ответственных чинов, но добился бы обоснованности такого десанта. И второе – мир сейчас на грани глобальной катастрофы. В ХХ веке человечество получило ключи от ящика Пандоры, а в этом они уже в замочной скважине. Мы одно из последних препятствий на пути четырех всадников Апокалипсиса. Дрожать за свою шкуру, имея возможность предотвратить конец истории, – глупо, не забывайте об этом.

– Какой же он все-таки говнюк, – сказал Стас после того, как Голицын вышел.

– Неприятный тип, – согласился Руслан.

Артем ничего не ответил. Он всерьез задумался над словами шефа.

Президентский кортеж, существенно усиленный после нападения, мчал по улицам столицы. Сандре было необходимо успеть на два ужина со своими политическими союзниками, которые существенно помогли ей во время президентской кампании. И теперь, получив заветный пост (чему она уже давно была совсем не рада), ей нужно было расплачиваться по счетам.

С одним нужно было подписать новое соглашение о военных поставках, другому – обеспечить попадание его дочери в Голливуд. Один известный режиссер предложил Сандре снять о ней биографический фильм. Шутка ли, женщина-президент, победившая соперника с огромным перевесом! Та, не устояв перед соблазном, согласилась и даже нашла финансирование. Однако появилась проблема: ее старый друг и один из главных жертвователей ее кампании позвонил и сказал, что его дочь как раз закончила актерские курсы в Лос-Анджелесе. Девочка была очень хороша собой, но чудовищно бездарна. Теперь нужно было как-то выкручиваться… Впрочем, фильм занимал ее в последнюю очередь.

Что ее действительно волновало, так это резко ухудшающееся состояние ее душевного здоровья. После предыдущего покушения приступы паники и агрессии захлестывали ее все чаще. Два раза она даже падала в обморок после панических атак. Сомнения в соответствии занимаемой должности посещали ее не раз, но она была не таким человеком, который был бы готов оставить столь желанный пост по состоянию здоровья. Власть была ее самоцелью, и ради нее она бы пожертвовала всем. Но даже Том, ее верный Том, в минуты откровения после секса сказал, что жалеет ее, и предложил уйти в отставку, чем вызвал вспышку ярости.

Она наговорила ему кучу гадостей, на что он спокойно ответил, что у нее есть два выхода: спокойно закончить свою жизнь в кругу родственников и друзей в почтенном возрасте или быть пристреленной или вздернутой на фонарном столбе в ближайшие два-три года. И сейчас, сказал Том, выходя из номера, она стремительно приближалась ко второму варианту. Потом она, конечно, позвонила ему и извинилась, он тоже долго и мучительно извинялся, но слова запали ей в душу.

Размышляя об этом, она услышала крики и стрельбу, телохранитель накрыл ее собой, навалившись всем телом. Под этой тушей было тяжело дышать, но Сандра была готова потерпеть… Лимузин ускорился и сменил маршрут. Все произошло очень быстро. Том позвонил ей спустя две минуты после случившегося, но она не могла говорить, руки и губы тряслись, язык не слушался. Через полчаса он позвонил ей снова и сказал, что никакой опасности не было: несколько фанатиков, вооруженных автоматами Калашникова, непонятно на что надеясь, добежали до перекрестка, где их всех и расстреляли. Ни одна пуля не попала в лимузин, а даже если бы попала, то не смогла бы пробить броню.

Делавер было все равно. Она сказала Тому, что озолотит любого, кто прекратит этот ад, и потребовала уволить начальника службы безопасности, который допустил два теракта. Том сказал ей, что увольнять человека не следовало бы как минимум до завершения расследования, но Делавер настояла на своем.

Оторвавшись от бинокля, человек в серой толстовке с капюшоном надел кроссовки и побежал до ближайшего телефона-автомата. Подключив к нему какое-то устройство, он набрал номер и стал ждать.

– Слушаю.

– Мне нужно переговорить с Пауком.

– Минуту… Паук у аппарата.

– Товарищ Ким, это Хамелеон.

– Да?

– Хочу сообщить про объект «Горгулья». Рекомендую прекратить покушения.

– Что?

– Объект доведен до крайней степени нервозности. Дальнейшие покушения могут привести к непредсказуемым последствиям.

– Покушения организовывали не мы.

– Как?

– Повторяю еще раз: организатор покушения – не Паук. Не Китай.

– Но…

– Рекомендуется следить и не вмешиваться. В случае опасности для вас лично, агент Хамелеон, одобряется эвакуация из страны.

– Понял.

В это время в приемную Сандры Делавер поступил звонок. Лица, пожелавшие остаться неизвестными, сообщили, что у них есть информация относительно покушения, но они будут общаться только с президентом лично. В случае какой-либо попытки деанонимизации, в том числе с привлечением полиции и ФБР, они пообещали исчезнуть навсегда. Секретарша, не зная, что делать, перенаправила их на Тома. Тот связался с Делавер, которая, вопреки всем ожиданиям, ухватилась за этих людей, как за последнюю соломинку. Встреча была назначена на 20 сентября. Все встречи, ранее запланированные на этот день, были отменены.

Птицы радостно пели, перелетая с ветки на ветку, а длинный черный лимузин медленно проезжал все посты контроля Кэмп-Дэвид. В автомобиле сидели три человека в строгих деловых костюмах с чемоданами. На последнем кордоне прямо перед переговорной их еще раз обыскали с ног до головы и отобрали чемоданы.

В комнате сидели Сандра, Том и два телохранителя. Посетители вошли, с улыбкой поклонились хозяйке овального кабинета и сели. Самый молодой из них сказал:

– Госпожа президент, спасибо, что нашли время встретиться с нами. Мы с удовольствием изложим вам свои соображения, но хотим предупредить: то, что мы скажем, – очень важно и сверхсекретно. Если в данной комнате есть кто-то, кому вы не до конца доверяете, убедительно просим вас удалить их из переговорной.

– Тогда мне следовало бы удалить вас троих.

– Безусловно, но кому-то из нас нужно остаться, чтобы сообщить вам всю информацию.

– Хорошо, тогда двое из вас покинут эту комнату, и вы, двое, тоже выходите, – кивнула она телохранителям.

– Госпожа Делавер… – начал Том свою отповедь.

– Томас, я знаю, что делаю.

– Наш начальник охраны… – поднял палец телохранитель.

– …подчиняется мне. Выходите. Быстрее… Я слушаю вас, таинственный посетитель, и молитесь, чтобы это было действительно важно!

– О, поверьте мне, это действительно важно, – мягко проговорил визитер, – кстати, меня зовут Вильям.

– Хорошо, Вильям, какая у вас информация о покушениях?

– Мы знаем, кто заказчик… – при этих словах у Тома округлились глаза, а у Сандры открылся рот.

– Почему вы обращаетесь ко мне, а не к ФБР?

– Потому что мы готовы делиться этой информацией или устранить заказчиков только в обмен на некоторые уступки с вашей стороны.

– Каков наглец! А скажите, что мне мешает прямо сейчас вызвать сюда ФБР? Они быстро вынут из вас всю информацию.

– Неужели вы думаете, госпожа президент, что мы не были готовы к такому исходу? Я и мои друзья ментально закодированы от подобного вмешательства. Мы просто-напросто уйдем в мир иной в случае любой попытки физического или психологического давления.

– Но как порядочный американец, вы…

– Я не являюсь гражданином США…

– Как я могу вам доверять? Вы появились непонятно откуда, вы вообще непонятно кто…

– Если вы прикажете вашей охране открыть чемодан с гравировкой «1», в нем будет стопка документов – это рекомендации от моих партнеров. Со многими вы знакомы лично.

– А знаете, я так и поступлю! Том, скажи им…

– Да, мэм.

Когда документы принесли, Делавер погрузилась в их изучение. Судя по ее мимике, там действительно было полно известных Сандре имен. Прочитав несколько и убедившись, что подписи ей знакомы, она посмотрела на гостя потеплевшим взглядом.

– Знаете, Вильям, если хотя бы половина этих подписей не подделка…

– Госпожа президент, – отчеканил Вильям, – ни одна из этих подписей не подделка.

– Что ж, я, конечно, потом созвонюсь с ними, но допустим, это правда. Вот теперь я вас слушаю.

– Начну немного издалека. Я обратился к вам с этим предложением, потому что, несмотря на свой статус нерезидента, верю в американские ценности. Эта страна возвысилась, потому что культом ее стала честная торговля, честный обмен. Заверяю вас в том, что у меня нет никаких намерений вас обмануть. Мне бы хотелось помочь вам и получить ответное вознаграждение.

– Так что вы хотите? – спросила Делавер.

– Я хочу, чтобы вы свернули проект SDI.

– Это какой-то бред! – вскочил Том. Его стул с грохотом упал. Взволнованный телохранитель тотчас же вбежал в комнату и наставил пистолет на посетителя, президент успокаивающе махнула рукой обоим.

– Карлос, спокойно, все хорошо. Сядь, Том, давай дослушаем до конца.

– Удивительная несдержанность. Вы только что провалили все усилия правительства США по сохранению секретности этого проекта, – на лице визитера не дрогнул ни единый мускул, – правда, вместе с этим вы ускорили проведение переговоров где-то на полчаса. Я думал, мне придется доказывать вам, что я все знаю.

– Этот проект уже давно является секретом Полишинеля: Сенат утверждал его бюджет, пусть и под другим названием. И он довольно эффективен, – буркнул Том, поднимая стул.

– Он довольно затратен, в первую очередь. Бюджет стонет от военных расходов, сами понимаете, ядерная война сейчас совершенно невозможна.

– Я бы не стал бросаться такими заявлениями, – парировал Том.

– И тем не менее. Народ недоволен огромными расходами на оборону. Вы совсем забыли про школы, университеты, здравоохранение.

– Не читайте мне лекции, Вильям, – посуровела Сандра.

– Прошу прощения, госпожа президент, я не хотел быть невежливым. Я лишь хочу указать на то, что отменой этого проекта вы не только выполните нашу сделку…

– …которую мы еще не заключили…

– …которую мы еще не заключили, но и наберете целую корзину политических очков. В лучших традициях республиканцев, – отчеканил Вильям.

– А вам-то это, простите, зачем? – поинтересовалась Сандра.

– Скажем так, я сильно волнуюсь за будущее нашей страны.

– Нашей? Вы же не гражданин США. А если честно?

– А если честно, то моим покровителям принадлежат крупные доли в тех сферах, куда будут перенаправлены бюджетные деньги после отмены этого проекта.

– А откуда вы знаете, куда они будут перенаправлены?

– У меня сильные аналитики, – вежливо улыбнулся Вильям, намекая на то, что разговор следует направить в иное русло.

– Прошу прощения, но вы же понимаете, что Сенат никогда не одобрит такое изменение в бюджете, – пробурчал Том.

– Спасибо за вопрос, сэр. Сенат – это моя забота, но мне нужно, чтобы соответствующее предложение попало в него из овального кабинета. Тогда я сочту сделку выполненной. Что скажете?

Сандра повернулась к Тому. Тот задумчиво оглядывал посетителя. Сандра вопросительно развела руки.

– Я правильно понимаю, что от нас вам нужна только законодательная инициатива? – переспросил Том. – На решение Сената мы повлиять не можем.

– Безусловно, только инициатива и маленькая пресс-конференция, примерный круг вопросов я набросал, они тоже лежат в этой папке. В обмен на это я либо займусь ликвидацией тех, кто организовывал на вас покушения, либо предоставлю всю информацию ФБР на условиях анонимности, разумеется.

– Хорошо, как мы поймем, что вы выполнили условия сделки?

– Я предоставлю всю информацию прямо сейчас. Она находится в кейсах моих коллег. А шифровальный ключ у меня в голове. Я напишу его на бумажке, как только мы пожмем руки. Согласны?

– А что если мы вас обманем? – спросил Том.

– Вспомните начало моей речи, господин советник, – улыбнулся Вильям, – я считаю, что сотрудничество может быть только взаимовыгодным. Обманете меня сейчас – и вы получите низшее и среднее звено заказчика. Я слабо верю в способности ФБР: у них много хороших игрушек, а вот с кадрами беда. Не обманете – после того как накроют всю сеть, я принесу фотографии отрезанной головы главной рыбы на блюде. И самое главное – у меня потом будут еще предложения для вас, госпожа президент, гораздо более интересные. Просто ваша безопасность – это наша главная задача на данный момент.

– Что скажешь, Том? – спросила Сандра.

– Сенат однозначно отвергнет предложение, а на пресс-конференции действительно можно набрать политических очков. Мы ничем не рискуем.

– Тогда по рукам.

После рукопожатия Вильям написал шестнадцатизначный код на бумажке и покинул помещение.

– Странные парни, – сказал ей Том.

– Очень. Какой уродливый шрам на щеке у этого Вильяма, заметил?

– Еще бы! Такой шрам сложно не заметить. Зачем его оставлять? При нынешнем уровне развития пластической хирургии он убирается за час.

– Мистер Слайд, сэр, вам нужно это видеть… – молодой стажер группы прослушки Айванс привлек внимание своего начальника к компьютеру.

– Что там еще? – устало спросил Айванса Джим Слайд. Айванс был парнем амбициозным и работящим, но уж слишком активным. Как любил говорить сам Джим, иногда нужно плевать на некоторые вещи, let it slide, и часто шутил, что его фамилия намекала на это.

– С видеофона на Эм-стрит поступил зашифрованный сигнал.

– И что?

– В Китай.

– Подумаешь, зашифрованный сигнал. Какой-нибудь дядюшка Ляо продал партию наркоты и сообщает об этом дядюшке Шмао в Гуаньчжоу. Если мы будем обращать внимание на каждый такой процесс, то…

– Но сэр…

– Да хорошо, пожалуйста, хочешь следовать протоколу, я только за. Что гласит протокол? Первое – определить место. Второе – определить адресата. Третье – расшифровать…

– Сигнал не расшифровывается, сэр.

– Что? – Слайд не поверил своим ушам.

Криптоаналитические инструменты ЦРУ не имели равных. Обойти их, а вернее, не обойти, а задержать могли только спецслужбы двух-трех стран. В том числе и Китая…

– Сигнал не расшифровывается…

– Не надо мне два раза повторять! Молодец, сынок, похоже, ты действительно нарыл что-то стоящее. Информируй группу «Энигма», пусть предоставят мне расшифровку в течение часа! Наконец-то нормальное дело!

Через два часа пятнадцать человек, в том числе и сияющий Айванс, которого взяли на важное совещание, сидели в переговорной и смотрели на экран – на нем была видеозапись с камеры наблюдения перед видеофонной будкой. В верхнем углу мигала дата 09.21.78 08:46. Внизу шел текст расшифровки сигнала. Благодаря акту о государственной безопасности от 2028 года все переговоры через видеофоны фиксировались и записывались на жесткие диски в местных управлениях ФБР. Шифровка сигнала и запрос в другое ведомство немного затормозили агентов, но все данные были получены в течение полутора часов.

– Слушаю.

– Мне нужно переговорить с Пауком.

– Минуту… Его нет на месте.

– Передайте ему сообщение от Хамелеона.

– Принимаю.

– Объекту «Горгулья» было сделано предложение отменить проект SDI в обмен на информацию о покушении. Сенат не поддержит предложение, но она согласилась. Данные о покушении сегодня поступили в ФБР от анонима. Слежу за развитием ситуации, буду информировать по мере получения.

– Принято.

Агенты прослушали запись уже пять раз, и у многих сложилось вполне определенное мнение о том, кто такой объект «Горгулья».

– Ну что ж, – начал Слайд, – думаю, мы все поняли, что имеем дело с подставой на высшем уровне. Группе «Энигма» быть начеку и ловить каждое подобное послание, удвоить наблюдение за районом. Скалли, вы с Джорданом отвечаете за то, чтобы проследить путь этого парня в серой толстовке. Марк, Сара, работайте с ФБР, нужно узнать, кто этот чертов аноним и откуда он взялся! Ну а я пойду общаться со стариком Причардом. Крот в Белом доме – это нехило.

– Сэр, а как же я? – поднял руку Айванс. – Я тоже могу помочь.

– Ты стажер, Айванс, а тут дерьмо на самом верхнем этаже, уж извини, – сказал Слайд и увидел, как лицо Айванса помрачнело, – впрочем, если мы раскрутим это дело, я возьму тебя к себе на постоянную работу.

– Спасибо, сэр! – восхищенно пролепетал Айванс.

Ху «Паук» Ким плотоядно улыбался. Чоу Чан и Лю Цун смотрели на него с недоумением – они никогда не видели его в таком состоянии. Видимо, новости были либо очень хорошими, либо кровавыми. Они сидели на террасе втроем и пили вино.

– США свернут проект SDI, – отрапортовал он.

– Что? Как? – удивились члены высшего эшелона китайского политбюро.

– Да, вы не ослышались! Скоро Делавер выступит с этим заявлением для прессы, а потом законопроект будет принят в Сенате.

– Подождите-ка, – остановил его Чоу, – я даже могу представить, что эта истеричка согласилась, не знаю уж, как вы ее убедили… Но с чего вдруг Сенату голосовать за этот маразм?

– Вы меня недооцениваете, товарищ генеральный секретарь. Все будет так: Делавер проведет блестящую пресс-конференцию, на которой сообщит, что намеревается прекратить тратить деньги общества на ерунду и что пора подумать о будущем нации. Образование и здравоохранение отныне будут считаться приоритетом для бюджета США. Республиканцы практически единогласно поддержат своего президента, демократы, чтобы не считаться людоедами, тоже.

– Очень хитрый план, товарищ Ким, – съязвил Чоу, – половина Конгресса кормится от военных поставок. Плевать они хотели на репутацию, если страдают их экономические интересы.

– Вы просто меня не дослушали, товарищ генеральный секретарь! Мы поименно знаем тех, кто кормится от военных поставок. Части этих людей мы дадим взятки, и они согласятся. Есть еще большая часть так называемых «идейных», «ястребов» – это люди, которые не только участвуют в производстве военного оборудования, но и считают, что США должны быть самой продвинутой с технической точки зрения военной державой.

– И что с ними? – спросил Лю Цун, уже начиная понимать.

– А с ними будет следующее, – наставительно поднял палец Паук, – мы предложим им под соусом отказа от SDI увеличить производство межконтинентальных баллистических ядерных ракет через их фирмы. А для популистских целей от 5 до 10 процентов, высвобожденных от проекта SDI, будут направлены на больницы и школы.

– По-моему, вы заигрались, товарищ Ким, – строго сказал Чоу, – вам придется объяснить мне, каким образом увеличение производства ядерных ракет Cоединенными Штатами отвечает интересам Китая.

– В этом-то и заключается основная прелесть моего плана, – усмехнулся Ким, – как вам известно, ядерные ракеты – это очень сложная техника, огромное количество частей которой собираются разными частными компаниями. Сами боеголовки производятся правительством, а подавляющее большинство электроники изготавливается частниками. Две компании, которые принадлежат Китаю через подставных лиц, недавно выиграли тендер на производство «мозгов» ракеты и топливных элементов разгонной ступени.

– Неплохо, но неужели вы думаете, что ракеты не будут проходить испытания?

– Конечно, будут. И ракеты эти испытания пройдут, ведь «мозги» у них будут в полном порядке. За одним исключением… Начиная с 1 декабря 2081 года (когда все боевые испытания уже точно будут пройдены) в таймере ракет случится ошибка, которая даст о себе знать только в случае боевого вылета. В США отличаются боевой и учебный коды запуска. Благодаря этой ошибке время детонации сократится до 30 секунд после вылета из шахты. В случае начала ядерной войны США уничтожат себя сами, подорвав все шахты и нестационарные объекты, на которых будут храниться эти ракеты.

– Это больше похоже на план, – сказал Чоу, – но с чего вы взяли, что он сработает?

– Планирование с множеством подстраховок. Мои планы всегда работают, товарищ генеральный секретарь.

– Да, мне нравится! – заявил Лю. – Это будет последний гвоздь в крышку гроба США.

– Лю, ты себя слышишь? – удивленно посмотрел на него Чоу. – Посмотри на Австралию. Может, уже хватит гробов?

– Ну, это как получится, – возбужденно сказал Лю Цун.

– Кстати, об Австралии, – сказал Ким, – наши разведчики развлекались с данными спутников на досуге и нашли нулевого пациента и вероятный источник вируса: это была какая-то лаборатория на отшибе Канберры…

– Но… но это же очень важно! – воскликнул Чоу.

– Да?

– Конечно! Эту информацию немедленно нужно обнародовать. Слышите меня? Немедленно!

– Но… это скомпрометирует нашу разведку в той части…

– Неважно! Ху Ким, официально приказываю вам подготовить обращение ко всем странам мира относительно Австралии. Если кто-то сумеет пробраться в эту лабораторию и найти файлы создателей вируса, вакцину разработают очень быстро!

– Хорошо, как прикажете, – лицо Кима скривилось, похоже, он был раздосадован тем, что раскрыл эту информацию.

Огромный бронированный грузовик КамАЗ задорно выпускал дым из выхлопной трубы и резво катил по трассе (трассой здесь называлась узкая двухполосная дорога) по направлению к цели. В нем сидели четыре человека в новейших костюмах химзащиты, таких, которые не стесняли движение.

– Нет, я просто не могу в это поверить! Выдернуть нас прямо сюда! Да еще после дебильной шутки Арамиса!

– Чубакка, прекрати! Мы обсуждали это уже сто раз!

– Двухнедельный отпуск! Я уже мысленно поглаживал одну барышню на Таити.

– Чубакка, заткнись! Тебе вообще небоевые выезды за пределы России запрещены.

– Нет, Ринго, не заткнусь! Потому что это возмутительно! Еще старик Конфуций говорил, что предательство от безысходности простить можно, а вот предательство тех, от кого зависит твоя жизнь, – нельзя.

– А вот Альбер Камю заявлял, что предателями часто считают тех, кто верен своим идеалам, – вальяжно сказал Голицын, потягиваясь.

– Нет, Арамис, против тебя я ничего не имею, ведь ты сдохнешь тут вместе с нами, а вот наше руководство… И вообще, какого черта ты такой спокойный?

– А чего мне волноваться? – спросил Голицын, и голос его стал серьезным. – Я позволяю тебе возмущаться, чтобы спустить пар. Твоему типу личности это полезно. А еще я понимаю, что ты не паникуешь, иначе бы отстранил тебя от задания. Просто тебе надо поворчать. Но если абстрагироваться от всех ужасов того места, где мы находимся, и посмотреть здраво, нам мало что угрожает. Эти костюмы не сможет прокусить и крокодил (а если я об этом говорю, значит, испытания проводились минимум с десятком крокодилов). Судя по собранным данным, вирус передается только через укус или соприкосновение слизистых. Так что если вы не собираетесь лобызаться с автоматонами, глаза ни у кого не побелеют, и мы спокойно вернемся домой…

– Как будто все так просто…

– Все довольно несложно. В Мексике, на мой взгляд, было посложнее.

Грузовик ехал по трассе, солнце разбрасывало свои лучи по всему горизонту, а австралийская природа представала в самом выгодном свете. Однако пасторальную картинку испортил зараженный человек, который выполз на середину дороги. Он нечленораздельно мычал и смотрел своими бельмами прямо на надвигающуюся махину грузовика. Вся его нижняя челюсть, которая мерно двигалась, была перемазана спекшейся кровью. Не затормозив, грузовик сбил несчастного и покатил дальше. Голова отлетела в кусты, а тело скатилось по пожухлой траве в овраг.

– Два балла, Мамед, – сообщил Арамис.

– Чего это два? – удивился Руслан. – Скорость не потерял – это раз, голову оторвал – это два, труп на дороге не остался – это три.

– Юшкой все стекло забрызгал – это минус один. Итог: два, – циничная забава была единственным развлечением отряда с тех пор, как их высадили прямо в грузовике в ста километрах от города в пустынном месте.

– Несправедливо, – заявил Мамед и включил дворники. До цели оставалось около двух километров.

– Несправедливо то, что данные об этой лаборатории были обнародованы китайцами, а мы тут таскаем каштаны из огня, – проворчал все еще обиженный Стас.

– Мы спасаем мир, джентльмены, – напомнил всем Арамис, – кстати, Чубакка, боюсь разочаровать тебя относительно Таити. Знаешь, где ты проведешь свой отпуск?

– Где? – напрягся Стас.

– В реабилитационном центре на Шпицбергене. И поглаживать там ты будешь отнюдь не женщин…

– Зачем это?

– Руководству нужна стопроцентная гарантия того, что мы не захватим с собой частичку вируса. И я их, кстати, в этом поддерживаю.

Под аккомпанемент стонов Чуйко грузовик приближался к въезду в штаб-квартиру «Дженетик Адвансментс». Металлические ворота были закрыты, но многотонный КамАЗ вынес их, даже не повредив кузов. Слегка притормозив, машина снова разогналась и въехала в главный вход, обрушив каменную надстройку над дверью.

– Выходим, – кратко приказал Арамис. Шутки кончились.

– На термосканере чисто, – сообщил Мамед.

– Очень странно, – нахмурился под маской Арамис. Его опасения подтвердились: из коридора раздался вой и шорох.

– Понятно. Термосканер на них не реагирует, – сказал Артем.

– Он просто плохо настроен. Вы забыли про то, что у этих красавцев пониженная температура тела? Ладно, будем работать по старинке, – начал Арамис, но его прервал громкий механический голос.

– Распознавание лиц невозможно. Бейджи отсутствуют. Назовите себя и цель вашего визита.

– Это еще что такое? – подпрыгнул Руслан.

– Система «умный дом», – съязвил Голицын.

– Наша цель – встреча с Дугласом Эйвери, – нашелся Артем.

– Доктор Эйвери в своем кабинете, но в его графике нет записи о встрече с вами.

– Я думаю, что в его графике вообще нет каких-либо пометок ближайшие недели две, – вступил в диалог Артем.

– Я не уполномочен разглашать подобную информацию, – ответил динамик в стене.

– Часть сотрудников исчезла, техобслуживание не производится. Если сложить два и два, можно прийти к определенному выводу.

– Да. Два плюс два равняется четырем. Как это относится к делу? – безапелляционно заявил динамик.

– Туповатый здесь «умный дом», – пробормотал Артем.

– Или кто-то выбирает туповатые аллегории, – сказал ему Голицын, затем обратился к динамику, – компьютер, анализ обстановки.

– Я не уполномочен принимать от вас приказы. Еще одна подобная выходка, и я обращаюсь в полицию, – отшил его динамик.

– Валяй, – согласился Голицын, – а пока полиция едет, прошу ответить на простой информационный запрос.

– Вызов в местное отделение полиции поступил. Если вы останетесь на месте, я готов ответить на ваши вопросы. В том случае если они содержат общедоступную информацию и не противоречат моим директивам.

– Отлично. В случае красного уровня угрозы, установленного правительством Австралии, кому ты подчиняешься?

– Продолжаю подчиняться руководству компании.

– Если руководство не дожило до наших дней или находится неизвестно где?

– Перехожу под юрисдикцию правительства Австралии.

– Если правительство прекратило свое существование?

– Перехожу под юрисдикцию местного полицейского ведомства.

– А если и с ними что-то случилось?

– На этот счет у меня нет директив.

– Хорошо, местная полиция обязана содействовать Интерполу, это предусмотрено межправительственными соглашениями и актами генеральной ассамблеи.

– Я знаю об этом.

– Таким образом, если мы получим официальное подтверждение наших полномочий от Интерпола, ты будешь нам содействовать?

– Я продолжаю подчиняться руководству компании. Доктор Эйвери находится в своем кабинете.

– И сколько он уже там находится?

– Я не уполномочен разглашать подобную информацию.

– Я не прошу тебя разглашать эту информацию. Проанализируй, сколько времени он находится без движения, воды и еды, состав воздуха, данные о температуре и сделай вывод.

– Доктор Эйвери не находится без движения. Заявленных вами датчиков у меня нет. Оснований предполагать, что с доктором Эйвери что-то случилось, у меня нет.

– Да, «умный дом» здесь действительно туповатый, – сдался Голицын.

– Оставайтесь на месте, полиция уже едет.

– Ты не получил от них подтверждения, железный идиот, потому что они все мертвы, – крикнул Руслан.

– Я блокирую все проходы. Ждите прибытия полиции.

– Как говорил великий Саймак, настал тот день, когда мы перехитрили сами себя, – выругался Стас.

– Что, сервопривод заело? – усмехнулся Артем, глядя, как электронный мозг пытается закрыть несуществующую дверь, разрушенную грузовиком. От двери остался только индикатор, мигающий красным и небольшая железная переборка, которая продвинулась на два сантиметра и застряла в каменном крошеве.

– Ладно, хватит терять время, – сказал Голицын и повел отряд вперед. Двух автоматонов пристрелили по дороге к лестнице, еще трех – на самой лестнице. Несколько раз попадались крысы, но они не могли прокусить укрепленные берцы отряда и безжалостно давились этими же берцами. Когда «умный дом» зафиксировал наличие у отряда оружия, он врубил сирену. Этим его возможности, к счастью для отряда, исчерпывались.

Доктора Эйвери нашли быстро – он основательно трансформировался и очень неприятно пах. Упокоив его выстрелом в голову, Голицын обыскал труп и нашел карточку доступа. Дальнейшее было делом техники – сервер со всей информацией нашли быстро, вставили в него считывающий прибор и стали ждать. Однако без неприятного сюрприза не обошлось: кто-то стер всю информацию о вирусе, скорее всего, сам Эйвери заметал следы. Пришлось выкорчевывать жесткие диски в надежде на то, что сотрудники норвежской лаборатории смогут считать удаленные данные. Этот факт сильно подпортил настроение команде, однако поделать ничего было нельзя. Погрузившись в КамАЗ, они отправились к точке, где их подобрал самолет, направляющийся к мысу Шпицберген.