Глава 29
Из окна четвертого этажа южного крыла королевского дворца открывался прекрасный вид на восточную часть города. При помощи подзорной трубы я мог достаточно хорошо видеть происходящее на Восточном тракте на протяженности шести-семи кварталов. По крайней мере, в те моменты времени, когда обзор не заволакивало серым пороховым дымом и черным дымом горящего масла.
Я стоял у распахнутого окна прямо на лестничной площадке, которая располагалась аккурат напротив моста. Со мной были принц Луи, Арчер, Бартез, маршал Калонже, граф Бюэй, князь Репнин. Это был наш штаб, в который, впрочем, Репнина никто не звал. Пролетом ниже расположилась наша походная канцелярия, людей в которую любезно предоставил Департамент безопасности. Приказы спускались в канцелярию, откуда разлетались по городу с многочисленными курьерами. Туда же стекались донесения с городских улиц.
Чуть дальше по коридору располагался последний резерв из тридцати гвардейцев. С ними находились и монтерские маэстро от фехтования Дюмуа, Надаль и д' Эферон, призванные стать последним оплотом обороны августейшей особы наследника престола. Пятьдесят стрелков с мушкетами были расставлены по окнам второго, третьего и четвертого этажей. Также где-то у окон затаились в ожидании удобного момента пятеро эльфийских лучников во главе с самим послом Анкилона эрлом Элом Абисалеттой. Еще шестеро эльфов были расставлены в разных точках Восточного тракта с целью выбить как можно больше нугулемских офицеров.
Начиналось все несколько сумбурно. В девять утра пришли первые донесения о движении неприятеля. И все мы провели ближайший час в нервном ожидании, гадая, удалось ли нашим отважным купцам справиться со своей миссией или они потерпели фиаско. В последнем случае нам придется очень сильно постараться, чтобы все-таки заманить врага на нужную территорию.
Около одиннадцати часов я приказал отправить вперед заранее приготовленных гонцов из челяди Кабоша. В их задачу входило подтвердить слова купцов о состоянии дел в Монтере и сообщить новости о спешно разбирающихся мостах через Солу. Ближе к двенадцати в город ворвался эскадрон нугулемских рейтар и по Восточному тракту спешно направился в сторону Лазурного замка. В это же время основная часть армии принца Роберта начала втягиваться в город под приветственные крики расставленных вдоль дороги местных жителей. Первая часть плана была выполнена, враг заглотил наживку.
Порыв ветра на мгновение разогнал тучи дыма над набережной и первым кварталом Восточного тракта. Этого времени оказалось достаточно, чтобы заметить чрезвычайную скученность вражеских солдат в опасной близости от моста.
— Пусть канониры с «Адониса» покажут нам свое пристрелянное орудие!
Эльф передал приказ, и спустя несколько минут в дворцовом парке громыхнул выстрел. Ядро по навесной траектории взвилось в воздух и нырнуло в дымную тучу прямо посередке квартала.
— Направление правильное, но нужно бы поближе к мосту.
— Сейчас сделают, — Арчер снова передал приказ в канцелярию.
— От Ферьера гонца нет? — спросил я в полголоса. Бартез и Арчер молча покачали головами.
Неопределенность была хуже всего. Вроде бы и понимали все умом, что у нашего сборного дворянского отряда не должно было возникнуть проблем с вражеским обозом, но отсутствие новостей нервировало и заставляло поверить в самые разнообразные неприятные неожиданности со стороны нугулемцев. И я в тысячный раз проклинал себя за то, что отпустил туда Фло. Будь она хоть трижды амазонкой, но не женское это дело — участвовать в мясорубке наравне с несколькими тысячами здоровых мужчин.
Следующее ядро разорвалось в самом начале квартала. Выделить крики пострадавших в общей какофонии боя было невозможно, но интенсивность стрельбы с того берега Солы сильно снизилась.
— Рене, — эльфийский тан склонился к моему уху, — спасибо тебе за поход в посольство. Рукопожатие эрла Абисалетты дорогого стоит.
— Не за что, друг мой, не за что.
— Эскадра на рейде! — на площадку взбежал взволнованный курьер из форта. — Принадлежность неизвестна, идут без флагов!
Мы переглянулись с графом Бюэем:
— Будем надеяться, — бесцветным голосом сказал он и вновь приник к подзорной трубе.
— Слишком на многое нам нужно надеяться, — недовольно проворчал Калонже. — Почему нугулемцы так вяло штурмуют переулки? Один неистовый навал — и они бы вырвались на простор.
— Их сдерживают мужество горожан и незнание ничтожности наших резервов, — ответил я престарелому полководцу и обернулся к курьеру: — Командиру форта действовать по обстановке! Если корабли не опознаются, считать их неприятельскими.
Со стороны набережной послышался многоголосый крик, за которым последовала очень интенсивная стрельба.
— Черт побери! — возбужденно воскликнул Калонже. — Ничего не видно, но, скорее всего, они пошли на штурм моста!
Словно услышав ругательства маршала, со стороны моря подул сильный ветер и сдернул дымную пелену с места боя. От увиденного мне в первый раз за день стало по-настоящему страшно. На набережную, крича во всю глотку и паля в сторону нашего берега из пистолетов и мушкетов, высыпало раза в три больше нугулемцев, чем мы могли им здесь противопоставить, включая все резервы. Произойдет катастрофа, если вся эта масса хлынет через наведенный мост. А мост нугулемцы наводили прямо на глазах, не обращая внимания на заградительный огонь и большие потери. Бревна клались внахлест и перематывались веревками, сверху бросались доски, по которым тут же втаскивались дальше балки с разобранных крыш. Работа шла очень быстро и слаженно, чувствовалась четкая организация процесса.
Канониры с корабля «Адонис» сместили стрельбу еще ближе к мосту, и их следующее ядро разметало в стороны людей, бревна, доски. Но неразбериха длилась не более минуты, после чего порядок восстановился и строительные материалы вновь потекли на мост.
— Сейчас хлынут! — мой друг эльф невольно поежился.
— Их здесь встретят! — уверенно ответил маршал, заставив поразиться своей уверенности в благополучном исходе дела.
Вот у меня такой уверенности не было. Делая прикидки накануне, я наивно предполагал, что до королевского моста доберется не более тысячи вражеских солдат. Их было кем встретить и как встретить. Но то, что я увидел на том берегу реки, тянуло тысячи так на две — две с половиной, и еще неизвестно, сколько подтянется из глубины колонны! По всему выходит, что я сильно преувеличил способности горожан к уничтожению нугулемцев, и сейчас пребывал в растерянности, если не сказать — в панике.
— Гонца к Коменжу и Ферьеру! — несмотря на то, что двое предыдущих еще не вернулись, я распорядился отправить третьего. — Гонца к графу Фризе, пусть пришлет всех, кого сможет! Гонца к «лодочникам», пусть выступают!
В это время из расположенной на нашей стороне реки, к северу от моста баррикаде выстрелила пушка. Не причинив особого вреда суетящимся на мосту нугулемцам, заряд картечи улетел в сторону набережной.
— Рано! — прорычал Калонже, но канониры его не слышали и, посчитав, что стрелявшая орудийная прислуга выполняла приказ командования, открыли огонь из остальных орудий. Призванные сбрасывать рвущиеся толпы с моста залпы пропали почти впустую! Более того, теперь требовалось время на перезарядку пушек, но по грубо наброшенным на балки дощатым щитам уже двинулся вперед передовой отряд противника.
Вместо того чтобы подпустить врага поближе, несколько десятков наших гренадеров спешно выдвинулись вперед и попытались остановить атаку захватчиков ручными гранатами. Но большая их часть, отскочив от покрытия моста, соскользнула в реку еще до того, как догорели запальные шнуры. В ответ от нугулемцев тоже полетели гранаты, заставившие неудачливых смельчаков срочно ретироваться в укрытия. Вражеские солдаты хлынули на правый берег Солы.
Канониры «Адониса» сделали еще один выстрел, перенеся прицел еще ближе, на вершину моста, но промахнулись — ядро ушло в воду левее цели. К ни на минуту не прекращавшейся пальбе присоединились засевшие во дворце стрелки. Арчер с невероятной скоростью всаживал стрелу за стрелой в надвигающуюся людскую массу. Атакующие валились на землю десятками, но это уже не могло остановить наконец-то вырвавшихся на простор вояк.
Все пошло немного не так, как задумывалось. Ну, как сказать, немного. Я очень надеялся запустить на этот берег сотен пять-шесть нугулемцев, вновь разбитым мостом отделить их от не успевшей перебраться части войска и уничтожить. Таким образом тело втянувшейся в город войсковой колонны оказалось бы разрезано на пять-шесть частей, и за разборки с каждой из них отвечали заблаговременно назначенные командиры. Но количество добравшихся до набережной вражеских воинов оказалось гораздо большим, чем ожидалось. Потому и мост они сумели навести быстрее, а я-то вообще задумывал ослабить стрельбу в целях стимуляции нугулемцев к переходу на правый берег.
А теперь наша небольшая гребная флотилия только-только подходит к месту событий. Задачи у наших «лодочников» две: развалить наведенный мост и не допустить его восстановления. И ребята с этим делом справятся. По крайней мере, до тех пор, пока по ним не откроют огонь с обоих берегов Солы. И вот этого-то мне теперь и нужно было не допустить. Еще бы кто сказал, как.
Северная баррикада вовремя подожгла горючую смесь, и нугулемцы вынужденно отхлынули в сторону. На южной баррикаде что-то пошло не так, ее защитники замешкались, и рукопашная схватка закипела прямо на укреплениях. Впрочем, небольшой резерв сработал оперативно — сбросил противника вниз и зажег-таки масло. Защитники заграждения, преграждающие путь атакующим к королевскому дворцу, тоже не стали испытывать судьбу и выставили огненную завесу, как только первые нугулемцы ступили на правый берег.
Противник угодил в огненную подкову, но из-за того, что по мосту продолжали переходить все новые и новые толпы вражеских солдат, эта мера оказалась недостаточной. Передние ряды гибли от огня, от стрел и пуль обороняющихся, но задние продолжали напирать, и в считаные минуты желоба с горючей жидкостью были завалены трупами, а баррикады преодолены, началась жестокая рубка ближнего боя, в которой нугулемцы имели значительное численное преимущество.
— Проклятье! — в один голос в сердцах ругнулись Калонже и де Бюэй.
— Черт, черт, черт! — вторил ему Бартез.
— Что теперь, Орлов? — голос Репнина был полон желчи.
Принц промолчал, но с испугом переводил взгляд с меня на неумолимо приближающуюся к входу во дворец битву. Вся охрана, свободные курьеры, канцеляристы — все бросились к свободным окнам. Видимое спокойствие сохранили только мы с Арчером. Эльф продолжал одну за другой выпускать стрелы, а я пристально следил за действиями наших гребных судов.
Захваченные горячкой боя нугулемцы если и заметили их приближение, то не придали особого значения. А значит, через несколько минут у нас появится шанс остаться один на один с успевшими перейти на наш берег врагами. Лишь бы только жертва в итоге не оказалась зубастее охотника.
— Готовим гранаты! — распорядился я.
— Месье! — в коридоре появился запыхавшийся курьер, — Месье! Шевалье Коменж переправляется через Солу! Численность некогда было сверять, но не менее четырех сотен.
— Да!!! — взревели все окружающие.
В это время командовавший внизу лейтенант Рокруа из монтерского гарнизона умело отвел держащих оборону солдат вправо от входа во дворец, подставив таким образом хлынувших к запертым дверям нугулемцев под наши гранаты. По команде графа Бюэя один из гвардейцев принес горящий факел, и все находящиеся на лестничном марше стали лихорадочно зажигать от него запальные шнуры гранат и сбрасывать их на головы ломящихся во дворец врагов.
Я же в это время пытался выяснить у курьера чрезвычайно важные для меня сведения:
— Скажи, милейший, Коменж один командует? С ним были еще шевалье Ферьер и виконтесса д´Астра…
— Ферьера я не видел, а амазонка была! Как ее не заметить?
— Отлично! — настроение мое улучшилось, несмотря на тяжелое положение защитников Монтеры. Каким-то необъяснимым образом пришли понимание правильности всех наших предыдущих действий и уверенность в конечной победе.
Примчался посыльный снизу, от капитана лимонников, он предупреждал, что вход в Лазурный замок удастся удерживать не более пяти минут.
— Может, впустить их внутрь и защищаться в узких переходах? — подал идею Бартез.
— Их слишком много, где бы мы их ни сдерживали, они растекутся по дворцу и через четверть часа зайдут нам в тыл. Нужно держать на входе.
— Кто-то должен остаться для общей координации действий, — заявил Франсуа де Бюэй, отчаянно указывая глазами на принца Луи.
— Ваша светлость, — обратился я к герцогу Калонже, — забирайте принца и уходите к южному подъезду, оттуда направите людей Коменжа нам в помощь.
— Я иду со всеми! — неожиданно громко заявил наследник престола. — Принц не может бежать, когда решается судьба королевства!
Настолько неожиданно прозвучали эти слова от тщедушного и обычно тихого юноши, что на несколько мгновений все просто обомлели. В моей голове громко бились друг о друга две мысли: нужно спешить вниз и нужно уберечь принца!
— Но, Ваше Высочество, — первым опомнился Репнин, — отступить еще не значит бежать!
— Король мне не простит! — сокрушенно покачал головой Бюэй.
— И почему я не молод? — опечалился Калонже.
— Люди доверились мне, они бьются за меня, я не могу их бросить!
— Не дай бог, — я вынужден был прерваться на миг, ибо к горлу моему неожиданно подкатил ком, — не дай бог нугулемцам уронить хотя бы волос с вашей головы, Ваше Высочество!
— Принц Луи! — восторженно заорал Бартез, выхватывая шпагу.
— Принц Луи! — подхватили члены штаба, охрана, канцелярия, стрелки, даже эльфы.
И, оставив командовать престарелого маршала, мы дружной толпой устремились вниз по лестнице.
Массивные двухстворчатые двери были уже на последнем издыхании, левая створка и вовсе была уже проломлена в верхней части. Напротив входа, изготовившись к стрельбе из мушкетов, расположились гвардейцы роты Ульмарка. Эльфы взобрались на перила и принялись раз за разом выпускать стрелы в проломленную дыру в дверях. Своих стрелков я расположил позади лимонников, наш штаб, свита и охрана принца сгрудились за спинами стрелков. Один из гвардейцев Репнина держал большое королевское знамя, Дюмуа, Надаль и д' Эферон ни на шаг не отходили от наследника престола Эскарона. Три лучших шпаги королевства. Это успокаивало, но совсем немного. Сейчас тут такое начнется!
Реальность превзошла все мои ожидания. Спустя несколько минут двери рухнули под ударами осаждающих, и я успел заметить, что первыми в проем ринулись наввские наемники. По зычной команде Ульмарка гвардейцы дали дружный залп, сваливший на пол первые ряды нападавших, и так же дружно опустились на колено. Поверх их голов дали залп пришедшие с нами стрелки. Враг понес ощутимые потери, но не остановился. Нугулемцы обезумевшей толпой ломились внутрь дворца по трупам своих товарищей, затаптывая насмерть раненых и споткнувшихся.
— Эскарон!!! — прозвучал под сводами Лазурного замка боевой клич защитников, и мы бросились навстречу врагам.
Я успел на ходу выстрелить с левой руки из пистолета и швырнуть его в набегающую толпу. Потом ткнул шпагой в первое подвернувшееся под руку вражеское тело, меня тут же поджали в спину, а моего противника толкнули мне навстречу свои, нанизав его тем самым на мой клинок. Две толпы сшиблись тело в тело, хорошо, что я успел взять в левую руку обратным хватом кинжал, ибо правой тщетно пытался извлечь из уже умершего, но все еще находящегося в вертикальном положении противника, шпагу. С минуту противоборствующие стороны буквально толкались грудями, и я имел возможность отражать кинжалом тянущиеся ко мне вражеские руки и клинки.
Потом на некоторое время наша сторона стала брать верх. Нугулемцы попятились, многие их бойцы при этом спотыкались и падали на пол или теряли равновесие. Пространства стало чуть больше, и мне удалось высвободить шпагу. Дальше закрутилась бешеная карусель ближнего боя. Насколько позволяла свобода движений, я крутился, вертелся, изворачивался, рубил шпагой и колол кинжалом.
Наш напор вынудил солдат принца Роберта пятиться, и вскоре мы выдавили их из вестибюля дворца на крыльцо. Но тут начало сказываться численное превосходство противника, наше продвижение сначала замедлилось, потом остановилось, а потом и вовсе пятиться пришлось уже нам.
Шум стоял невообразимый: кричали, стонали, хрипели люди, звенела сталь, стреляли пистолеты и мушкеты. Откуда-то издалека доносился грохот пушек — по плану это должна была начать обстрел левого берега наша речная эскадра. Но в какой-то момент весь этот гвалт перекрыли треск ломаемого дерева и многоголосый вопль страха и бессильной ярости. Похоже, что моряки завалили-таки наведенный нугулемцами мост!
Собравшись с силами, я еще яростнее замолотил по вражеской массе, в данный момент выдвинувшей в первые ряды бледнолицых и рыжеволосых гергонских наемников, эфесом шпаги, кинжалом, локтями, коленями, иногда даже приходилось бить головой в перекошенные вражеские лица. То ли мой порыв был поддержан, то ли весть о разрушении моста так воодушевила наших воинов, но мы вновь потеснили вояк нугулемского принца с крыльца.
Но тут со мной случилось несчастье. До сих пор мне удавалось оставаться практически невредимым, отделывался мелкими порезами и ссадинами, но на этот раз я получил настолько сильный удар по правой голени, что от боли просто перехватило дыхание и мир на мгновение осветила нестерпимо яркая вспышка. Я не видел, кто и чем нанес удар, но в голове тут же сформировалась жуткая картина перерубленной ноги.
По инерции продолжая двигаться вперед и не сумев опереться на правую ногу, я упал на каменные ступени, еще и ударившись по пути головой о чье-то колено. В то же мгновение кто-то наступил мне на спину, чей-то сапог наступил на левую руку, сразу несколько человек топтались по моим ногам. Ужас от перспективы быть затоптанным подстегнул меня на отчаянный рывок в сторону ограждения крыльца. Обхватив руками мраморную балясину, я судорожным движением выдернул из людского месива остальную часть тела и, не успев толком обрадоваться от вида целой и способной двигаться правой ноги, получил сильный удар в висок…
…Сознание вернулось рывком. В мою голову разом ворвался весь грохот внешнего мира. Вопросов типа «кто я?» и «где я?» не возникло, зато мысль «вставай, драться нужно!» едва не подняла меня на ноги. Слава богу, мне не восемнадцать лет. Это тогда в подобной ситуации я вскочил, движимый желаниями немедленно помочь товарищам и не прослыть трусом, отлынивающим от битвы под надуманным предлогом. Вскочил и обнаружил, что мир кружится в стремительной карусели, земля качается под ногами, а в голове звучит набат. Бог миловал, и мне в тот раз достался лишь еще удар по голове, окончательно вырубивший меня до окончания боя, завершившегося в нашу пользу.
С тех пор я стал гораздо мудрее, а потому заставил себя остаться в лежачем положении, давая организму время для восстановления и попутно пытаясь разобраться в сложившейся на поле боя ситуации.
Звуки боя сместились куда-то в сторону реки, сквозь слегка приоткрытые веки виднелись мраморные балясины ограждения крыльца. Абсолютно точно я лежу на ступенях, в плечо, ребра и бедро впились их каменные грани. Бедро, кстати, правое, а что с ногой? Вроде бы было воспоминание, что нога действует, но вдруг это мне пригрезилось?
Попробовал легонько пошевелить пальцами правой ноги, потом всей ступней — все работает, хотя и через боль в голени. Уже хорошо. Правая рука наполовину свесилась за перила и уже начала неметь. Шпаги в ней нет, наверное, выронил. А вот кинжал так и зажат в левой руке.
Поскольку я на лестнице, а основная драка сместилась в сторону моста, значит, мы все же потеснили нугулемцев и их союзников. Каким образом? Ведь наша атака уже захлебывалась и противник начинал одолевать. Подоспели бойцы Коменжа и Фло? Фло! Где она? Что с ней? И принц Луи? Давая добро на его участие в этой безумной атаке, я не до конца представлял себе уровень угрозы жизни наследника престола в таком бою. Я сам немало повидал, но в такой жестокой толкотне участвовать до сих пор не доводилось.
Хватит разлеживаться, угрозы рядом нет, а дел еще по горло. Кряхтя и морщась от боли, я принял сидячее положение. Мир в моих глазах слегка покачнулся, но быстро пришел в норму. Лестница и окружающее ее пространство были завалены людскими телами, многие из которых еще подавали признаки жизни.
Осторожно поднявшись и вновь переждав легкое головокружение, я медленно двинулся вниз. Наступать на правую ногу было очень больно, но почему-то была уверенность, что я отделался лишь сильным ушибом.
Пройдясь по изрядно вытоптанным розовым кустам, я поднял свою шпагу. И похромал к месту битвы, отмечая, что боль отступает с каждым сделанным шагом.
Битва, а вернее — основная свалка, отодвинулась от входа метров на двадцать. И причиной такого нашего успеха было подоспевшее на помощь подкрепление. И это были не только люди Коменжа, но и большое количество матросов, вооруженных маленькими деревянными щитами и короткими широкими саблями. Причем матросы в настоящий момент продолжали прибывать, медленно, но уверенно смещая численное преимущество в нашу сторону. Стало быть, нам крупно повезло и эскадра младшего де Бюэя как нельзя более вовремя вернулась в столицу.
— Не спеши, Орлов, — откуда-то сбоку возник и сам начальник Департамента безопасности Франсуа де Бюэй, — там есть кому поработать клинками и без нас.
Глядя на плотные ряды спин наших сторонников, остервенело толкающихся в надежде пролезть в первые ряды и добраться-таки до супостата собственноручно, я подумал, что не очень-то и хотелось опять оказаться внутри этой мясорубки. Был я уже там, не понравилось.
— Что с принцем? — хрипло спросил я.
— Жив, — коротко ответил граф, — пара живописных царапин, помятый и изорванный камзол — то что нужно для идеального боевого крещения.
— Если бы я знал, как здесь будет страшно…
— Я и сам кляну себя последними словами. Крупно нам повезло, что Луи уцелел.
При этом сам де Бюэй выглядел немногим лучше меня: волосы растрепаны, нос разбит, лицо расцарапано, надетый поверх камзола кожаный нагрудник изрублен, левый рукав в районе плеча пропитан кровью.
— Месье! — со стоны дворца появился невесть как нашедший меня посыльный. — Сержант Гуэн привел своих людей и спрашивает, можно ли им уже атаковать?
— У тебя еще есть резерв? — с ужасом глядя на меня, воскликнул граф.
— Это солдаты со стен, — спокойно отмахнулся я, — сегодня уже никто снаружи на штурм не пойдет, значит, нечего держать там почти сотню солдат и две сотни приданных им в помощь горожан.
— Направьте сержанта с отрядом вдоль реки, — я указал рукой на северную баррикаду, — пусть ударят в направлении начала моста.
— Эй, сударь! — на место убежавшего курьера был тут же мобилизован пробегавший мимо гвардеец роты Ульмарка и отправлен на Королевскую площадь, где две плотничьих артели дожидались своего часа с заготовленными жердями и досками для быстрой переправы по разобранному мосту.
Принц обнаружился неподалеку в окружении нескольких десятков гвардейцев обеих оставшихся в Монтере рот. Капитан Ульмарк находился здесь же, а вот Репнин получил серьезные ранения и был унесен к лекарям. Маэстро Дюмуа оказывали помощь прямо на месте, причем одним из оказывающих эту самую помощь был маэстро д' Эферон, а маэстро Надаль стоял рядом, прижимая к окровавленной голове мокрую тряпицу.
Начальник Департамента безопасности поспешил к своему венценосному родственнику, а я подобрался поближе к месту основных событий, тем более что первые солдаты из отряда сержанта Гуэна уже спрыгивали с баррикады.
Все решилось буквально за десять минут — будучи окончательно прижатыми с трех сторон к разрушенному мосту, солдаты нугулемской армии начали массово сдаваться в плен.
Последним у основания моста с оружием в руках остался рейтарский офицер, тот самый, который первым вышел к мосту, потом руководил возведением временного перехода и возглавлял переправу на правый берег Солы.
— Виконт де Айяла не сдается девчонкам! — хрипел он в ответ на звучащие со всех сторон предложения сдаться и из последних сил отбивал атаки разъяренной Флоримель д' Астра.
— Может, пристрелить его от греха подальше? — завидев меня, Арчер задумчиво взвесил в руках заряженный мушкет.
— Хочешь испытать на себе ярость амазонки?
— Он все еще очень опасен, — не поддержал шутку эльф, — стоит ли так рисковать?
— Ты прав! Эй, виконт! — выйдя вперед, я бесцеремонно задвинул себе за спину разъяренную аллорийку. — Вы нам очень мешаете, и если сейчас же не сдадитесь, то умрете от такой неаристократичной мушкетной пули!
— А как же честный поединок, господа? — тяжело дыша, осведомился нугулемец.
— А нападать целой армией на беззащитный город — это честный поединок?
— Это война!
— Вот на этой самой войне вас сейчас и пристрелят.
— Что за день такой! — воскликнул Айяла, судорожно хватаясь левой рукой за перила моста, чтобы не упасть. — Погода отвратительная, победу украли, меня хочет убить девчонка, а убьет в конце концов эльф! Да гори оно все в геенне огненной! Я сдаюсь!
