Глава восьмая
Неотвратимость
– Давай перейдем здесь, – сказала Алена. – Все равно надо перебираться на ту сторону.
– Надо, – отозвался Егор. – Но что-то не нравятся мне вон те заросли. Уж больно удобное место для засады.
Они уже несколько минут сидели в кустах около деривационного канала и с напряжением всматривались в противоположный берег. Они, это Алена, Егор и еще трое мужиков из общины лесных людей. Около часа назад им после жестокой схватки удалось оторваться от преследования шайки нео. После чего они двигались вдоль русла канала, соединявшего речку Сходня и Химкинское водохранилище, в поисках удобного места для переправы. И, наконец, наткнулись на технологический переход.
Некогда он использовался как водовод – остатки труб в изоляционной обмотке сохранились до сих пор – но имел и пешеходные трапы. И в целом выглядел пригодным для переправы группы людей – мост не мост, а что-то вроде этого. На пожарный случай вполне сойдет, чтобы перебраться на другой берег. Особенно с учетом того, что настоящие мосты в округе давным-давно взорвали – в этом «лесные» убедились, когда продвигались вдоль канала.
Но «дорога жизни» могла превратиться и в смертельную ловушку – в том случае, если враг перекроет оба выхода. Тогда останется либо драться до последней капли крови, либо прыгать в канал. А пловцы из «лесных», мягко говоря, фиговые. Не говоря уже о том, что в заболоченной воде полно пиявок, и прочая кровожадная нечисть спит и видит, как бы кого схавать. Вот и думай, как поступить.
Лысому ежу понятно, что в кустах до ночи не просидишь, ведь где-то рядом рыщут обозленные мохнатые. Сильный ливень с грозой, закончившийся несколько минут назад, возможно, слегка охладил их пыл и частично смыл следы «лесных». Однако расслабляться нельзя – явятся, не такой у нео нрав, чтобы отказываться от преследования врага.
– Ладно, подождем еще немного, – сказала Алена. – Может, вернется Кыс. Тогда пошлем его в разведку на тот берег.
– Хорошо бы. Только он что-то задерживается.
– Вернется. Нео с ним не справиться. Особенно лесным. Слабаки они против собаки кио. Даже хромой.
– Это верно, – согласился Егор. – Нам бы еще таких Кысов парочку, мы бы и горя не знали.
– Да еще бы пару станковых пулеметов в придачу, – с усмешкой подхватила Алена.
– Станковых пулеметов не надо, – серьезно, без улыбки, ответил Егор. – Тяжеловатые они для пешего перехода. Да и патронов фиг достанешь. А парочка «АК-12», как у капитолийцев, нам бы не помешала. Да хотя бы старых «калашей». Тогда мы бы точно до Кремля добрались.
Алена промолчала, наклонив голову и прислушиваясь. Да уж, Кремль… Тут бы ноги унести… Куда ни кинь, всюду клин.
Решение идти в Кремль «лесные» приняли на ночном совете после откровений пленного мохнача. Отчаянное во многих смыслах было решение, но и выбора особого не оставалось. В лесу их рано или поздно истребят нео и капитолийцы. Если скитаться по развалинам Тушино, то получится примерно тот же вариант – только вид сбоку. Потому что не выжить в Зоне Москвы маленькой группе людей – если только к кому-то прибиться.
А в Кремле – настоящие люди, без мутаций. Не злобные, как капитолийцы, и не жадные, как маркитанты, у которых снега зимой не выпросишь. А то еще и в рабство продадут в тот же Капитолий. Так что…
Пробираться до Кремля наметили в обход: сначала вдоль Сходни и деривационного канала до русла Большого Канала, там, свернув на юг, до Волоколамского шоссе. И уже по нему двигаться дальше.
Иного пути «лесные» не знали, потому что карт не имели, а за границы Канала раньше не совались. Только слышали, что если, мол, идти по шоссе, никуда не сворачивая, то можно дойти почти до стен Кремля. Ну а там и спросить кого-нибудь можно. Всегда ведь, если хорошо постараться, отыщется болтливое человекообразное существо. Особенно, если засунуть ему нож куда следует.
После восхода солнца отправились в дорогу – вдоль Сходни. Поначалу проблем не возникало. Но затем напоролись на засаду дрыгговцев. Схватка завязалась не на живот, а на смерть – кровавая, жестокая и беспощадная. Мохнатых посекли немерено – наверное, около трех десятков. В итоге прорвались. Но и сами потеряли больше половины и без того маленького отряда.
Теперь все они – пять человек – прятались в кустах около технологического перехода. Изучали подозрительные заросли на другом берегу. И ждали Кыса.
– Тихо, – прошипела Алена, приложив к губам указательный палец. Палец у нее был маленький и аккуратный. Но с плотной, обветренной кожей и грубой мозолью – в том месте, которым Алена прикасалась к тетиве, стреляя из лука. – Кажется…
– Что? – прошептал в ответ Егор.
– Тсс… Ага, Кыс возвращается.
– Послал мыслеобраз?
– Да нет, не послал. В партизана играется. Но меня он не проведет.
Кыс – пес-киборг, являющийся особой разновидностью мутантов-киборгов кио, – был преданным другом Алены. Да что там преданным – жизнь бы отдал за нее, не задумавшись ни на секунду. И имел для этого очень весомые причины.
Кыс прибился к «лесным» лет восемь-девять назад. Однажды на него, израненного, наткнулась в чащобе маленькая Алена. Ее отец, шедший следом, увидев опасного мутанта с танталовыми клыками, собрался его добить. Но Алена, плача, стала убеждать, что зверюга на самом деле добрый и будет охранять их дом.
В итоге отец – знахарь и мастер на все руки – сменил гнев на милость, хотя и на дух не переносил киборгов и прочих железяк с мозгами. Поддавшись на уговоры рыдающей дочки, он сумел, при ее активной помощи, выходить Кыса. И даже склепал ему, считай заново, из подсобных материалов раздробленную лапу.
Поэтому Кыс привязался к обоим – и к отцу, и к дочери. А когда отец несколько лет назад погиб, перенес все свое обожание и благодарность на Алену. Дружба между киборгом-псом и девушкой завязалась настолько крепкая, что они стали понимать друг друга не просто с полуслова, а с полумысли. Иначе говоря, научились общаться ментально.
Собаки кио на такое способны от рождения. В смысле – создали их такими, заложив в мозг возможности для телепатии. А что касается Алены, потомственной ведуньи и знахарки, то она была очень одаренной девушкой. И потихоньку развивала свои таланты.
Вот и сейчас она уловила приближение Кыса на расстоянии метров в двадцать. Хотя еще недавно дистанция, на которой Алена могла «прочитать» мысли киборга, была значительно короче. Когда Кыс бесшумной тенью возник у соседнего куста и, припав к земле, начал медленно подкрадываться к людям, Алена, не оборачиваясь, с насмешкой произнесла:
– Кыс, что-то ты шибко медленно ползешь. Чувствую, успел набить чем-то брюхо.
Киборг на мгновение замер. Затем, недовольно поведя заостренным, как у крысособаки, носом, поднялся на лапы и мысленно ответил Алене:
«Вообще-то… Как ты догадалась? Я и вправду подкрепился одним дохлым нео».
«Обжора ты, Кыс. Мы тут голодные сидим».
«Я же не виноват, что вы такие брезгливые. Кстати, там от нео осталось кое-что. Может, принести…»
«Нет уж, не надо! Ешь сам эту дохлятину».
«Зря отказываешься, Алена. Мясо нео очень даже питательно. Теперь я снова могу изрыгать огонь».
«Вот огонь, это здорово. А что слышно о мохнатых?»
«Я их даже видел. Они идут по вашим следам. Думаю, скоро появятся здесь».
«Сколько их?»
«Много. Не меньше трех десятков».
– Вот, черт! – вырвалось у Алены.
– Что случилось? – немедленно среагировал Егор. Остальные «лесные», прятавшиеся в кустах неподалеку, тоже повернули головы.
– Кыс сообщил, что мохначи уже близко, – сказала Алена. – Их много, не меньше тридцати.
– Что они там, плодятся на ходу? – в сердцах пробормотал Егор. И негромко позвал: – Демид, поди сюда. Надо посоветоваться.
К ним на полусогнутых ногах приблизился низкорослый, но очень широкоплечий мужик с кудрявой черной бородой. За пояс у него был заткнут боевой топор с железной рукояткой.
– Чего, Егор?
– Слышал, нео приближаются?
– Слышал.
В бороде Демида поблескивала седина. Он был заметно старше Егора, хотя и не выглядел стариком. Так, около сорока. Что, впрочем, по меркам лесных людей считалось почтенным возрастом.
– Что будем делать?
Демид ответил не сразу, пощипывая бороду.
– Думаю, отступать к Водохранилищу нет смысла. Все равно на север мы не пойдем. Да и мохнатые от нас не отстанут. Надо перебираться здесь и двигаться к шоссе.
– Я согласен, – сказал Егор. – Ничего мы тут уже не высидим. Кыс, ты умеешь плавать?
Алена посмотрела на собаку и «перевела»:
– Он говорит, что в этом нет ничего сложного. Надо просто быстро шевелить лапами.
– Но он же тяжелый, в нем несколько кило тантала, – с сомнением произнес Егор.
– Кыс считает, это не проблема, – сообщила Алена, – когда в его организме есть энергия. А он, как раз, подкрепился. А почему ты спросил? Хочешь, чтобы Кыс переплыл канал? – Егор кивнул. – Если за переходом кто-то наблюдает, то они его все равно заметят. Пусть лучше перебежит по полотну и осмотрит заросли с той стороны. Оно и быстрее получится.
– Пожалуй, ты права… Ладно, пускай идет через переход. Но если вдруг выскочат мохнатые, пусть не геройствует, а убегает. У нео очень тяжелые дубины. Если накинутся толпой и начнут мочить, то и тантал не спасет. Понял, Кыс? Проведешь разведку?
Киборг неопределенно мотнул головой и уставился на Алену.
– Чего он? – спросил Егор.
– Он говорит, что может провести разведку, – «ретранслировала» Алена. – Но у нас очень мало времени – мохначи уже близко.
– Когда они будут здесь?
– Он думает, не позже, чем ты успеешь досчитать до тысячи.
– До тысячи? – Егор молча пошевелил губами. – Это что получается, у нас в запасе всего минут пятнадцать?
– Где-то так, – сказала Алена.
– Так чего же он молчал?!
– Ну-у… – Алена покосилась на Кыса. – Он, вообще-то, не молчал. Просто, мы не уточняли, насколько близко находятся нео.
– К черту разведку, надо перебираться здесь, – вмешался Демид. – Егор, мы только теряем время. Подпустим мутов близко, потом не оторваться.
– Мы за последние сутки дважды попадали в засады.
– И что теперь? Ждать, пока нас здесь окружат мохнатые Дрыгга?
Егор не ответил, вглядываясь сквозь ветки в противоположный берег. Вроде бы никаких опасных шевелений. И переход, вот он: какая-то сотня шагов, и они уже на той стороне. А там рысью до Большого Канала, потом через шлюз и путь на Волоколамку открыт. Лесные нео, подкупленные капитолийцами, туда не сунутся, они уже и так забрались на территорию клана Брарги. Если нарвутся на них, огребут по полной. Городские деревенских не любят, все как у людей…
– Брат, – сказала Алена, – Демид дело говорит. Поздно отправлять Кыса в разведку, нет времени.
– Ладно, – с неохотой признал Егор, поднимаясь с земли. Отряхнул с колен налипшие желтые листья. Посмотрел по сторонам. – Двинули, мужики. Кыс, ты впереди.
Они выбрались из зарослей и по деревянному настилу поднялись на крышу небольшого строения – скорее всего, бывшей насосной станции. Точно такое же здание – невысокое, квадратное, затянутое, словно мхом, тонким слоем крыш-травы – желтело на противоположном берегу. Полотно технологического перехода примыкало к бетонным коробкам строений вплотную, опираясь на опоры. И со стороны могло показаться, что он находится между двух небольших сторожевых башен.
Первым по центральному трапу – всего пешеходных дорожек было три – неторопливо потрусил Кыс, за ним, с небольшим интервалом, двинулся Демид, держа наперевес топор. По соседнему трапу рядом с решеткой ограждения направился Егор, чуть сзади – Алена. Замкнули маленькую колонну два бойца с метательными копьями-сулицами в чехлах – Петро и Васька.
Продвигались медленно и осторожно, смотря под ноги. Настилы сильно заржавели, особенно их части, состоящие из металлических сеток. Поэтому кое-где приходилось перебегать по стальным уголкам, скреплявшим конструкцию трапов, а где и просто перепрыгивать. Положение спасало то, что в некоторых местах зияющие дыры перекрывали стволы деревьев. Видимо, мутанты пользовались переправой и следили за ее состоянием в меру необходимости и своего разумения.
Так или иначе, никто пока не упал, свалившись в воду. «Лесным» было не привыкать перебираться по бревнам и доскам через речки и ручьи – жизнь в дебрях леса эпохи постапокалипсиса и не таким навыкам обучит. А Кыс с его автоматизированными рефлексами и вовсе не испытывал проблем – он бы уже давно очутился на той стороне, если бы не старался держаться ближе к людям.
Не ко всем членам группы вообще, а конкретно к Алене. Он явно переживал за девушку и постоянно оглядывался: мол, как она там, не грозит ли ей, упаси Всевышний всех кио, сверзиться в канал?.. И вдруг четырехлапый киборг замер, уставившись вперед. Уши встали торчком, хвост вытянулся горизонтально – собаку явно что-то насторожило.
– Кыс, ты чего? – негромко окликнул Егор. Они преодолели уже больше половины пути и находились примерно в двадцати метрах от конца технологического перехода. Самое неудобное положение – и до ближнего берега еще далековато, и назад быстро не вернешься.
И тут возникли ОНИ.
Они высыпали из зарослей и вмиг обступили бетонную коробку станции, а кое-кто шустро вскарабкался на полотно. Их было несколько десятков – с дубинами и примитивными копьями – покрытых густой темно-серой шерстью. «Городские нео! – мелькнуло в голове у Егора. – Удильщик их подери! Попробовать прорваться? Но их же тут, как тараканов».
Он посмотрел назад и, не сдержавшись, коротко выругался. Пути к отступлению оказались перекрыты – из кустов на берег по одному выбирались такие же мохначи, но только иной, черно-бурой, масти. Это были те самые мутанты из лесного клана Дрыгга, о появлении которых предупреждал Кыс. Или «деревенские», как в шутку называл их Егор.
В другой ситуации «городские» и «деревенские», скорее всего, схлестнулись бы на мостовом полотне перехода. Хотя и не факт – «деревенские» могли отступить, чтобы не затевать масштабную войну. Но сейчас отступать никто не собирался, так как прямо под носом находилась вожделенная добыча. Оставался лишь открытым вопрос: в чьих именно лапах она окажется в ближайшие минуты?
Кажется, дилемма застала врасплох самих мохнатых – не ожидали они здесь обнаружить конкурентов. Поэтому никто не предпринимал активных действий – только каждая группа со своей стороны оседлала переход. И сейчас нео, сбившись в кучки, переговаривались между собой в ожидании команды вожаков.
– Кажется, влипли мы, брат, – тихо сказала Алена, вытаскивая из-за плеча лук. – Куда будем прорываться – вперед или назад?
Егор молчал, поглядывая на мутную, стоячую воду. А вот мысли в голове крутились лихорадочно. Нет, не прорваться им здесь, скорее всего. И если Алена попадет в лапы мохнатых… Его передернуло так, что вздрогнуло все тело.
– Ты как плаваешь? – спросил неожиданно.
– …Немногим лучше, чем топор, – после заминки с удивлением на лице отозвалась сестра. – А что?
– До берега сможешь добраться?
– До берега, может, и доберусь – тут метров двадцать. Но ведь меня на берегу встретят.
– Здесь – встретят. А вот у плотины – вряд ли.
– Я не поняла… – неуверенно начала Алена.
– Сейчас поймешь.
Егор развернул сестру спиной к себе и обнял за плечи.
– Не серчай, если что. Может, и свидимся еще.
– Ты о чем…
Алена не успела договорить. Егор схватил ее за бока и, резко приподняв, перекинул через перила ограждения. Девушка вскрикнула и почти тут же с громким плеском плюхнулась в воду – до нее было метров шесть. Никто ничего не понял и не среагировал – кроме Кыса. Тот вздыбил на загривке шерсть и ошарашенно уставился на Егора, выпучив округлые, отдающие красным отблеском, глаза.
– Спасай ее, Кыс! – выкрикнул Егор. – Плывите к Водохранилищу! Понял?
Киборг размышлял не более секунды. Затем мотнул башкой, прижал уши и сиганул через перила в канал. Егор не стал смотреть туда – это сейчас уже не имело значения. Что сделано, то сделано.
– Все, мужики, к бою!
– Кого будем мочить? – со злой усмешкой спросил Демид. – «Серых» или «бурых»?
– «Серых»! – почти весело отозвался Егор. – Они от нас еще не получали. Да и меньше их, похоже, чем «бурых».
– Понял. «Серых», значит, «серых».
Глаза Демида мрачно блеснули. После гибели в схватке у Волоколамского шоссе брата Игоря, нео стали для Демида кровными врагами. Все без исключения, без деления на кланы и расцветки. А Демид умел обращаться с врагами. Боевой топор – хорошее средство для выяснения подобных отношений, никаких слов не надо.
– Смотри, они на полотно все не поместятся, – сказал Егор. – Надо попытаться их опрокинуть и самим выбраться на берег. Если получится, уходим вон к тем дендрам.
– Понял, – повторил Демид, взглянув на густые заросли хищной ивы. Они тянулись по берегу почти до Водохранилища. И это было на руку лесным людям.
– Тогда мы с тобой впереди. А вы, парни, – Егор посмотрел на бойцов с сулицами, – валите их с дистанции и присоединяйтесь к нам.
Он вытащил из ножен тесак и зашагал в направлении мохнатых. На ходу достал левой рукой охотничий нож с широким лезвием. Справа по центральной дорожке двигался Демид. Тоже не спеша – почти, как на прогулку, положив топор на плечо.
Около десятка мутантов, забравшихся на полотно перехода, смотрели на людей с насмешливым любопытством – их очень развеселила сцена, когда Егор скинул в канал Алену. Мутанты ничего не поняли, но решили, что хомо почему-то рассорились между собой. Вот самец и указал строптивой самке на ее место. А потом, видимо, еще и натравил на нее крысопса. Смех да и только, животики надорвешь над глупыми хомо. Сразу видно – тупиковая ветвь человечества. Ну, ничего, сейчас мы покажем им, где осьминоги зимуют!
Парочка «крутых» нео с дубинками отделилась от общей группы и сделала несколько шагов навстречу Егору и Демиду. Это было что-то вроде выпендрежа – мол, мы вас ничуть не боимся, хомо недоразвитые. Можем и один на один уделать, это нам как два пальца облизать. Или слабо́?
Но «глупые хомо» не оправдали надежд на легкий спарринг. Более того, повели себя, можно сказать, коварно. Когда между «лесными» и передней парочкой мохнатых оставалось несколько метров, Егор замедлил ход и бросил за спину:
– Давайте, парни!
И через секунду-другую в нео полетели сулицы. Парочка «крутых» мутов, решившая повыпендриваться перед сородичами, полегла первой, даже не успев принять боевых стоек. А как тут удержаться на ногах, когда тебя насквозь пронзает стальной наконечник метрового дротика? И поделом! Нечего Рэмбо изображать.
Следующими свои «лечебные», как доктор прописал, порции убийственного железа схлопотали космачи, занимавшие первые места в ряду для зрителей. Хотели поглазеть, как их сородичи начнут метелить представителей «тупиковой ветви», а вышло наоборот. Сами получили по полной: кто – в грудь, кто – в живот, кто – в бок. Вот и проси после этого хлеба и зрелищ.
В общем, когда Егор и Демид подскочили к концу полотна, пятеро мохнатых уже корчились и хрипели в предсмертных муках. А остальные, из числа тех, кто успел забраться на крышу насосной станции, были дезорганизованы. Видимо, один из смертельно раненных нео командовал «десяткой», и сейчас она оказалась обезглавлена.
«Лесным» кратковременного замешательства мутантов вполне хватило, чтобы реализовать первую часть своего отчаянного плана. Один из нео попытался ткнуть Егора копьем, но промахнулся, и тут же получил тесаком по брюху. Второго мутанта Егор без лишних изысков пнул по заднице, и тот шлепнулся с крыши на землю. Считай, очень легко отделался – мог ведь и тесаком по горлу словить.
Демид тоже зря время не терял. Уклонился от размашистого удара дубиной и отсек нападавшему лапу под корешок. Еще один раздухарившийся «новый человек» налетел на Демида с заточенной тракторной рессорой. Не иначе, как собирался голову хомо проломить. Но, забыв о силе тяжести, промахнулся, и Иван оприходовал его вдогонку, маханув топором по коленной чашечке. После чего новоявленный инвалид сам спрыгнул с крыши и уполз в кусты – с одной ногой много не навоюешь, даже если ты чистокровный нео в пятом колене.
Тут и Петро с Васькой подоспели. Израсходовав сулицы, они взялись за тесаки и быстро сбросили оставшихся мохнатых с крыши. В этот миг у Егора мелькнула идея – может, так пока и окопаться здесь, отбивая наскоки мохнатых? Они, одурев от ярости, будут сейчас переть на рожон. Психология у них известная и простая, как извилины в косматых бо́шках – если завелись, схватив дозу адреналина, то уже не остановятся. Вчетвером на такой позиции их можно много покрошить – тут, главное, правильно тактику выбрать…
Однако от этой идеи пришлось сразу отказаться. Потому что Егор заметил, как с другого берега к ним по переходу с воплями бегут бурые лесные нео. Не выдержало, значит, ретивое, решили тоже поучаствовать в дележе добычи. Ну, что же…
С одной стороны это давало шанс: теперь «бурые» и «серые» наверняка между собой схлестнутся, на уступки эти ребята редко когда идут даже под страхом смерти. С другой стороны, оборонять позицию на крыше теперь не имело смысла – мутанты их просто сомнут, атакуя с двух сторон. Значит, оставалось прорываться сквозь ряды «серых». И желательно до того, как подбегут «бурые». Иначе тут начнется такое месиво, что полягут все. А ведь «городские» могут еще и подкрепление получить – это их район, и стоянка где-то рядом.
– Уходим, мужики! – крикнул Егор. – Прорываемся, как получится.
И первым спрыгнул на берег. За ним последовал Демид…
Нео, увидевшие, что хомо сами идут им в лапы, радостно взревели. Ну, наконец-то! Ужо теперь мы до вас доберемся.
Егору было наплевать на эмоции мохнатых космачей. Он сам опьянел от крови и превратился в машину для убийства, выбросив из головы все мысли и сомнения. Сейчас перед ним стояла одна задача – прорубиться через этот частокол мохнатых лап с дубинами и копьями, добежать до зарослей, а дальше, как бог даст…
В заросли плотоядной ивы нео не сунутся, а лесных людей она не тронет. Все потому, что те зря растительных мутантов не обижали и подкармливали при случае – симбиоз биологических видов называется. А для пущей безопасности «лесные» носили специальные заговоренные амулеты из корней лесовека, веток дерева-зомби и косточек ядовитой черемухи. С таким амулетом даже шагающее дерево не страшно. Особенно, если знать заговоры для каждого дендра.
Егор, в отличие от Алены, всех заговоров не знал. Но рассчитывал, что с хищной ивой сумеет договориться. Если, конечно, прорвется сквозь оцепление мохначей…
* * *
Путь от развалин, где в схватке с осмами погиб Реж, до многоэтажки преодолели без приключений. Ливень к тому времени уже закончился. Временами в разрывах облаков даже проглядывало солнце, поэтому идти по улице было приятно. Бум, снова возглавивший группу, шлепал прямо по лужам и явно не торопился. Он и Гаж перед этим плотно перекусили внутренностями осмов, и сейчас чувствовали себя умиротворенными.
А вот Тим участвовать в трапезе не стал. Едва Гаж начал зажаривать «обед» на костре, как Тима затошнило от противного запаха. Хорошо еще, что не вырвало, но аппетит напрочь отбило. Поэтому все «блюдо», с насмешкой поглядывая на Тима, за обе щеки умяли Бум и Гаж. И были, похоже, довольны тем, что глупый Тим привередничает. Надо же, боится отравиться печенью осма. Разве не балбес? Ну и пусть ходит голодным.
То ли дело, когда живот набит под завязку. Так плотно, что между сытной икотой вздохнуть некогда. А теперь еще и солнышко выглянуло. Много ли надо человекообразному для счастья?
Когда приблизились к «вышотке», Бум притормозил и, водя пальцем по воздуху, начал считать:
– Вот, шмотрите: и раж, и два, и ишо… Я же говорил, што ждеш шешть этажей.
– Шэмь, – возразил Гаж. – Ты неправильно шшытаешь.
– Как неправильно, ешли я жажал шешть пальшев?
– Ты один пропуштил, – сказал Гаж. – А ты, Тим, шо думаешь? Школько тут этажей?
Тим успел сосчитать этажи, и у него почему-то вышло пять. Поэтому, чтобы не накалять страсти, он дипломатично произнес:
– Я думаю, что много.
– Вот я и говорю, што много, – сказал Гаж. – Шэлых шэмь. А тебе, Бум, лишь бы шпорить.
Бум приоткрыл рот, но Тим опередил его, задав вопрос:
– Как будем подниматься, товарищ командир? На веревках?
Почему у него вырвалось это странное выражение «товарищ командир», Тим не понял. Вырвалось и все. Гаж слегка удивился. Но отреагировал быстро:
– Пошли, ошмотрим шнашала подъежды. Может, где лештнишы шохранилиш.
– Тоже мне, товарыш, – бормотнул Бум. – Шлепой, как крот. Вшо равно их шешть.
Гаж сделал вид, что не заметил реплики. Но нахмурился и деловито скомандовал:
– Жнашыт, так: Тим идет первым, Бум жа ним. Я прикрываю… И отштавить ражговоры…
* * *
Алена остановилась и, тяжело переводя дыхание, огляделась по сторонам. Она находилась на улице, заросшей травой, деревьями и прочей растительностью, но сохранившей приметы улицы и дороги: руины многоэтажных домов, остатки ограждений, серые проплешины асфальта, обломки бордюрных камней и тротуарной плитки…
Вроде бы тихо и спокойно. И мутов не видать… Она оторвала ладонь от бока и сначала посмотрела на нее. Вся ладонь была в крови. И на куске ткани, которым она наспех обмотала рану, тоже расплылось большое кровавое пятно. Паршиво. Так далеко не уйдешь…
Рану она получила в схватке на берегу, около плотины, перегораживающей деривационный и Большой каналы. Туда они доплыли вместе с Кысом. Вернее, киборг плыл, молотя лапами, а Алена держалась руками за его шею. По пути, обмениваясь мыслями, они решили, что надо добраться до плотины, перелезть через нее и доплыть до восточного берега – там их мохнатые уж точно не достанут. Но план пришлось изменить в последний момент.
Уже перед самой плотиной их едва не убил водяной осьминог. Он, вспенив воду, всплыл со дна так быстро, что Алена не успела ничего толком сообразить – ведь она никогда раньше не видела подобных тварей и даже не поняла, что происходит. Зато понял пес-киборг, встречавший на своем длинном и бурном веку и не таких чудищ. Едва из воды показалась куполообразная башка осьминога с мощным клювом, как Кыс изрыгнул в нее пучок пламени. И, видимо, попал в цель, потому что над водой потянуло характерным запахом паленой кожи.
Офонаревший от решительного отпора, монстр ушел на дно. Кыс, не дожидаясь повторной атаки, изо всех сил замолотил лапами в направлении берега. И поступил очень правильно, потому что через несколько секунд осьминог вынырнул и устремился в погоню за ускользающей добычей.
Их спасло то, что Кыс своим первым «выстрелом» то ли выжег, то ли частично повредил монстру глаза. Поэтому тот вел себя злобно и яростно, но хаотично, выбрасывая щупальца в разные стороны. В какой-то момент одна такая «плетка» толщиной с человеческую ногу едва не снесла Алене голову. Однако просвистела чуть выше. А затем Кыс и Алена выбрались на берег, и смертельная угроза, казалось бы, миновала.
Увы, так лишь казалось. Не успели киборг и Алена отдышаться, как из кустов выскочило больше десятка мохначей. Откуда они тут взялись, можно было лишь гадать. То ли прибежали от технологического перехода, обогнув рощу дендромутантов, то ли заранее устроили засаду, карауля «лесных» у пешеходного мостика через плотину. Но их появление застало Алену и Кыса врасплох.
Именно тогда один из нео успел ткнуть Алену копьем в бок. Кыс тут же оторвал нападавшему лапу, а затем, озверев, устроил космачам жестокую трепку. Алена, воспользовавшись моментом, ускользнула в заросли. Здесь она быстро осмотрела рану. Она была неглубокой, но длинной и рваной – наверное, наконечник копья имел зазубрины. Алена оторвала кусок от подола платья и наспех перемотала бок. После чего стала вносить свою лепту в схватку, обстреливая нео из лука. И продырявила, прячась за деревьями, с полдюжины мутов, не меньше.
Все это время Кыс забрасывал ее ментальными посылами, типа: «Алена, спасайся! Я прикрою! Я их уведу! Уходи одна!» Однако Алена упрямилась – до того момента, пока в колчане не закончились стрелы. А тут еще киборг обложил ее таким трехэтажным матом, что Алену бросило в краску. Не ожидала она такой выразительной тирады от верного и, вроде бы, относительно воспитанного друга, чего уж. Даже и не догадывалась, что он материться умеет.
Однако, оправившись от неожиданности, Алена подумала, что Кыс, наверное, прав. Он же искренне переживает за нее. А чем она может ему помочь с одним охотничьим ножом? Лишь мохначей насмешит.
Ряды мутантов, между тем, не редели. Возможно, что они и не устраивали здесь засаду небольшим отрядом, а расположились на стоянку всем табором где-то поблизости. И это означало, что они рано или поздно сломят сопротивление Кыса – не железный же он, хотя и с танталовыми вставками, да и силы не беспредельны. Затем они загонят Алену, как зайца. И получится, что она погубит и себя, и Кыса. Потому что он не может отступить, пока она здесь.
И тогда она бросилась наутек. Куда попало и куда глаза глядят, потому что размышлять было некогда. Да и не знала она этой местности. Поэтому решила двигаться в ту сторону, где, как ей представлялось, она не наткнется на нео.
Минуту или две она бежала среди деревьев и развалин, подгоняемая воплями мохнатых уродов и злобным рычанием Кыса. Потом шум схватки стих. И вскоре Алена выскочила на тихую и узкую улицу, где решила отдышаться и осмотреть рану.
Она понимала, что рана кровоточит сильнее, чем хотелось бы. И кусок платья, который она использовала вместо бинта, уже перестал выполнять свою функцию, потому что намок от крови. И, по-хорошему, надо бы наложить на рану пластырь из бересты березы-мутанта.
Подобная береста, покрытая смолой, в сочетании с мазью на основе вытяжки из печени рукокрыла, дает поразительный эффект. Алена, как потомственная ведунья и знахарка, это отлично знала и носила все необходимые материалы и ингредиенты в напоясной сумке. Так что, делов тут на пять минут…
Но достаточно ли далеко она оторвалась от нео? Не лучше ли пробежать еще с полкилометра, и уже там подыскать надежную нору? Может быть, и сразу для ночлега, потому что скоро начнет темнеть.
Правда, не очень понятно, в каком именно месте она сейчас находится. И, удирая со всех ног от нео, не напорется ли она на других мутов? Или на Поле Смерти, которое, по слухам, недавно объявилось в этих краях? Так что…
Алена положила руку на сумку, подняла голову… и замерла. Потому что заметила вдали трех косматых уродов, заросших темно-серой шерстью. Нео нарисовались в конце улицы с той стороны, откуда Алена двигалась. И они, судя по вскинутым вверх лапам, тоже обнаружили Алену.
Между жертвой и преследователями было метров двести. Алена без раздумий рванулась в кусты, понимая, что ее положение значительно ухудшилось. Серые космачи из клана Брарги хорошо ориентируются в городских кварталах и неплохо, как и все нео, читают следы. Теперь, заметив Алену, они наверняка бросятся в погоню. А следы – свежие. Да еще рана кровоточит. Поэтому Алена решила схитрить.
Скрывшись из глаз нео, она какое-то время петляла между развалин, затем, срезав угол, выскочила на другую улицу. Расчет был прост. Территория внутри кварталов за столетия почти вся ушла в землю и поросла травой. К тому же, здесь много тени. Значит, следы, да еще после дождя, определяются легче, чем на дорогах и тротуарах, где частично сохранилось асфальтобетонное и плиточное покрытие. Вот почему она снова вернулась на дорогу и побежала, стараясь передвигаться по твердому покрытию.
Однако силы оставляли Алену вместе с вытекающей из раны кровью. Она чувствовала, как начинают заплетаться ноги. И в глазах появилась рябь. Пробежав пару сотен метров, она споткнулась и упала. А поднявшись, пришла к выводу, что надо срочно наложить целебный пластырь. Иначе она просто рухнет и потеряет сознание. А так… Так, еще есть шанс, особенно если удастся сбить мохнатых со следа. И она стала высматривать подходящее место для временного убежища…
* * *
Тим первым заметил это странное существо, потому что сидел у оконного проема, наблюдая за окрестностями. Он и дампы уже давно, используя сохранившиеся лестничные марши, вскарабкались на самый верхний этаж. Какой именно? – Тим не считал. Пять, шесть или семь – какая, к удильщику, разница?
Строение все равно было самым высоким в округе, несмотря на отсутствие верхних этажей. Разве что примерно в километре на юго-западе высилось над руинами и деревьями длинное продолговатое здание примерно такой же высоты. Бум показал на него пальцем и пояснил: «Там бажа шамов, Тим. Нео туда не пойдут. Нам надо шмотреть туда и шуда». После чего Тим и Бум устроились у противоположных стен и приступили к наблюдению – Тим через оконный проем, а арбалетчик сквозь пролом в стене. Что касается Гажа, то он на правах командира сел на пол и стал с увлечением ковыряться в зубах.
Пока шли по улице и забирались наверх, оставшийся без «обеда» Тим почувствовал голод. Но увидев, как Гаж, с лоснящейся от жира физиономией, ковыряется в гнилых зубах, Тим едва не сблеванул. Хорошо, что вовремя высунулся в окно и отдышался на свежем воздухе. Да дальше так и сидел, стараясь не смотреть на «товарища командира». Но прислушиваясь к разговорам, которые вели два дампа, потому что просто так сидеть и смотреть было скучно.
Нет, сам по себе обзор из окна был замечательный, и Тим получил хорошую возможность изучить окрестности. Да только в этих окрестностях ничего примечательного не происходило. А если где чего и происходило, то это скрывали многочисленные руины, высокие деревья и прочая растительность.
Самое же главное, что нигде не виднелось дыма от костров нео. Хотя к ночи, как считали Гаж и Бум, они все равно появятся – ведь не может же целая банда мохнатых просто взять и испариться? Так или иначе, вскоре Тим заскучал и поневоле стал вслушиваться в беседу двух молодых дампов.
Разговор они, впрочем, вели малосодержательный. В основном о том, как добыв головы нео они героями вернутся в становище. Тогда у костров соберется весь клан, и до утра продлится пир. Им, Гажу и Буму (упомянуть о Тиме они почему-то забыли), тоже нальют браги, настоянной на семенах плюща-удава. А на восходе солнца – как только скроется луна – колдун Ашаб сделает жертвоприношение. И тогда они, пройдя обряд посвящения, станут воинами и полноправными членами клана. После чего…
О, потом они много чего смогут делать – например, есть вместе с воинами, а не отдельно с женщинами и детьми. Ведь тем, как известно, достаются одни объедки. А еще они получат право каждую ночь спать с самками по собственному выбору.
Тут, Бум, наконец-то, вспомнил о Тиме и спросил: «Тим, ты хошешь шпать с шамками?» Тим немного подумал и сказал, что не знает. Самки дампов не производили на него хорошего впечатления, и это еще мягко сказано. Какие-то они были… уродливые, что ли, и очень вонючие. Тим не понимал, зачем с ними надо спать. Потому и сказал, что не знает.
«Ты ражве не хошешь шпать с шамками? – удивился Бум. – Ну и дурак ты, Тим». А Гаж ничего не сказал, продолжая ковыряться в зубах.
И тут Тим заметил ЕЕ.
Она вывернула из-за кучи мусора и побежала по улице, но как-то неуверенно: то ускоряясь, то замедляя шаг. Одной рукой она постоянно держалась за бок, и у Тима мелькнула мысль, что она, возможно, ранена.
Внешне существо немного напоминало самок дампов, но слишком уж немного. Проще было сказать, чем оно отличалось. И, прежде всего, отличие заключалось в длинных светлых волосах, развивающихся на ветру. Потому что самки дампов стриглись очень коротко и заматывали головы разноцветными тряпками.
А еще на этом существе был какой-то странный балахон темно-зеленого цвета. Таких одеяний Тим никогда раньше вроде бы не видел. Самки дампов носили на бедрах узкие тряпки, которые назывались юбки. Но на этом существе было надето нечто другое, хотя нижняя часть балахона и походила на юбку. На какой-то момент в памяти Тима всплыло непонятное слово «платье», но Тим тут же про него забыл, потому что слово ничего ему не говорило.
В общем, довольно-таки странно выглядело это существо, непонятно какого рода-племени и непонятно во что одетое. И все-таки по неясным для себя причинам Тим решил, что это именно она. Именно ОНА, а не ОН и не ОНО. Возможно, из-за того, что как раз в этот момент Бум начал спрашивать его о самках. Вот Тиму и пришло в голову, что по улице бежит самка. Но какая-то не совсем такая.
А еще у нее за спиной висел налуч, из которого торчало плечо лука. Она еще и из лука стрелять умеет? Интересно…
– Тут это, бежит кто-то, – неуверенно произнес он.
– Кто? – в унисон спросили Бум и Гаж, и тут же направились к нему.
– Даже не знаю… Может, самка какая?
Бум высунулся в оконный проем и, вглядевшись, радостно воскликнул:
– Тим, да это же шамка хомо! Хомо нажывают их женшынами.
– Это женшына? – удивился Гаж. Он тоже смотрел на улицу, но вряд ли с его «зоркостью» и бельмом мог что-то толком разглядеть. – Ты уверен, Бум?
– Шо я, шлепой? – возмутился арбалетчик. – Помниш, пару вешен нажад шепт Убоша приволок двух шамок? Они поймали их жа ожером. У них тоже были длинные волошы и эти, как их… ага, платья.
– Помню. Одну иж них тогда ешо шкормили плюшу, да?
– Да. А вторую шьели твой отеш, колдун и командиры шептов. Помниш?
– Да. – Гаж (он почему-то раздражал Тима все сильнее) ковырнулся в зубах. – Помню. Вкушное было мяшо.
– Ты шо, тоже его пробовал? – Бум выкатил глаза.
– Не помню… Жнашыт, это шамка хомо?
– Конешно. Шо будем делать?
Гаж цыкнул зубом и деловито поинтересовался:
– Она далеко?
– Не ошень, – сказал арбалетчик. – Давай ее поймаем.
– Зашем? Надо шнашала нео убить.
– Нео никуда не денутша. А шамка шама в руки идет.
– Шо мы ш ней будем делать? – Гаж продолжал сомневаться, но вяло.
– Как шо? Шпокнем и шъедим. А голову отрубим.
– От головы шамки никакой польжы, Бум. Вот ешли бы это был шамеш хомо, тогда другое дело. А шамка, это тьфу.
– Ну и ладно, – сказал Бум. – Тогда голову тоже шъедим. Отварим и шъедим.
– Тебе бы только жрать, – то ли с неодобрением, то ли с завистью произнес Гаж и снова цыкнул зубом. – Ешли много жрать, можно шдохнуть.
– Это пошему?
– Можно подавитша и задохнутша. Помнишь, Жупыр так подавылша?
– Я не подавлуш – у меня горло широкое. Так шо, шъедим шамку?
– Ее вобшэ не надо убивать.
– Пошему?
– Потому што нам понадобитша жертва для праждника. Жабыл? Шамка хомо, это шамое то. Ашаб будет ошэн доволен. И плюш-удав тоже.
– Я понял, – сказал Бум. – Мы ее ловим, шпокаем и пряшэм. А потом отташым домой.
– Вот именно.
– Отлышно. Тогда пошли. Только шур – кто первый догонит, тот первый и шпокает.
– Шнашала надо догнать, – скривив рот, отозвался Гаж.
Постояв несколько секунд на месте, самка, качнувшись, направилась в сторону небольшого здания, от которого сохранился лишь первый этаж.
– Смотрите, она, кажется, сворачивает в развалины, – сказал Тим.
До этого он только слушал разговор и продолжал следить за самкой. Ему не особо нравились планы дампов, но и возразить было нечего. Он не чувствовал себя настолько авторитетным, чтобы встревать в разговор Гажа и Бума. Однако сейчас он решил вмешаться.
– Наверное, мы ее не догоним. Пока мы спустимся вниз…
– Жапрошто догоним, Тим, – с энтузиазмом заявил Бум. – Я уверен, што она ранена. Видиш, как держитша за бок? Она хошэт шпрятатша в ражвалинах. Там мы ее и найдем.
– Вшо, идем, – скомандовал Гаж. – А то шкоро штемнеет.
Они вылезли через пролом в стене прямо на лестничную площадку и начали осторожно спускаться вниз. Лестничные марши в этом подъезде каким-то чудом сохранились, но держались буквально на соплях. При этом раскачивались и скрипели, поэтому при спуске требовалось соблюдать максимальную осторожность, чтобы не грохнуться вниз вместе с частью пролета.
– А что значит – шпокать? – спросил Тим, который держался следом за Бумом.
Бум хохотнул.
– Мы тебе покажем, Тим. Да, Гаж?
– Жапрошто, – отозвался Гаж. Он спускался последним, отставая от Тима на целый марш. Чтобы, как он выразился, «в шлучае шего прикрыть вам шпины». Настоящий командир, чего тут скажешь…
* * *
Она была вынуждена спрятаться в развалинах, потому что понимала – дальше в таком состоянии двигаться нельзя. Необходимо наложить на рану лечебный пластырь, чтобы прекратить кровотечение. И сделать это надо срочно, иначе она совсем обессилит и станет легкой добычей любого мута.
Оглянувшись, Алена вошла в здание через большой проем в стене. В его верхней части до сих пор сохранились куски стекла. Особенно много их торчало в углах проема, затянутых густой паутиной. Видимо, это были остатки витрины, некогда закрывавшей с улицы зал магазина или кафе – на эту мысль наводила величина помещения и его высокие потолки.
В противоположной стене Алена обнаружила два пустых дверных проема – в левом и правом углах. Приблизившись к правому, она постояла около него несколько секунд, настороженно прислушиваясь. Она искала укромное местечко, чтобы спокойно заняться раной, но при этом опасалась забрести в тупик, который в любой момент мог превратиться в ловушку. Вроде бы ничего не вызывало тревоги, но Алена даже не стала заглядывать вовнутрь и повернула к левому проему. И интуиция ее, кажется, не обманула.
Переступив через порог, она очутилась в проходной комнате. В ее левом углу серел очередной проем с полуоткрытой дверью. Бочком проскользнув в щель, Алена поняла, что находится в коридоре. У выхода он был завален строительным мусором, но вверху зияло широкое отверстие, через которое и проникал вечерний свет. Отверстие образовалось от того, что часть задней стены обвалилась вместе с частью потолка – скорее всего, от ветхости. Алена прикрыла за собой дверь и присела у стены.
Искать более подходящее, чем это, место не имело смысла. Счет, так или иначе, шел на минуты. Сейчас она наложит на рану пластырь с регенерирующей мазью, передохнет чуток, и отправится дальше. Здесь слишком опасно, потому что нео так просто не отвяжутся. Упрямые они, твари. А если еще и догадались, что жертва ранена, будут гнаться за ней до упора.
Жаль, что она израсходовала все стрелы – могла бы подкараулить преследователей и завалить на дистанции. Теперь остается надеяться лишь на быстрые ноги, а они уже совсем не быстры; на дождь, который то затихает, то усиливается; и на скорое наступление ночи. В темноте мохначи наверняка потеряют след. Да и не любят они ночевать, отбившись от стаи, коллективисты хреновы. Поэтому к ночи постараются вернуться назад, на свое стойбище…
