Это случилось зимой прошлого года. Он помнил даже дату и время, помнил, какой была погода – впервые за всё время существования Зоны над ней кружили хлопья сырого снега, дул пронизывающий ветер. Не спасали от непогоды ни шерстяной свитер, ни шапка, ни теплые сапоги.

Стоял ужасный холод. Приклад автомата обжигал ладони, а пальцы окоченели. Под маску набился снег, мешая обзору. Да и какой мог быть обзор, когда в трёх метрах впереди уже ничего нельзя разглядеть. Макс Зверев тогда подумал, что самая страшная смерть – остаться истекать кровью на снегу, посреди дикой территории. Лучше бы он не выходил в этот рейд.

Обрывки сцен вновь начинали выстраиваться в цельную картину, обостряя чувства – страх, боль, злость.

Там, под пронизывающим ветром, он ждал приказа командира группы, уверенный, что нет ничего хуже. Боже, как он ошибался! Интуитивно осознал это лишь тогда, когда где-то вдалеке вскрикнул один из соратников. Крик оборвался на высокой ноте, и сразу набатом застучал пистолет-пулемёт.

– «Ветер»! – рявкнул Макс, удивляясь громкости своего голоса. – В ружьё!

Под слоем мокрого снега зашевелились замерзшие люди, и один за другим в пустоту выпалили два автомата. Но в кого они могли попасть при такой-то видимости?

В ответ им бил снайпер. Похоже, стрелял он на звук… Фантастика, конечно, но другого объяснения дьявольской точности Зверев не находил. Сначала повалился назад один сталкер, потом второй…

Теперь их оставалось лишь четверо – он сам, Гребень, которому Макс доверял как себе, и двое новичков. Против «ветровцев» шансов не было никаких.

И зачем, спрашивается, они подписались на это задание?

Сейчас Зверь понимал, что их просто отправили на убой, но тогда для него оставалось загадкой, как сектанты узнали про их засаду.

– Харитон, тварь! – на секунду выпав из воспоминаний, прошептал Макс и мысленно вернулся к обстоятельствам того рейда.

Их наняли, пообещав хорошо заплатить за устранение лидера «Ветра». Рассчитали просто – отряд из десяти сталкеров пробьется к месту вакханалий секты и уничтожит главаря и ближайших адептов. За успешно выполненное задание Харитон назвал астрономическую, по меркам Зоны, сумму.

Заказ выполнили в срок, но на обратном пути группу рассекретили, и в бою у Маяка погибло более половины отряда, включая командира. Четверо выживших торопились на Завод, не переставая гадать, как враги на них вышли.

Только теперь, год спустя, Зверь понял – причиной смерти товарищей был сам заказчик. Не пожелав платить за выполненную работу, Харитон сдал их «Ветру» за немалую сумму.

Макс вновь закрыл глаза, воскрешая в памяти все события той зимы. Он упрямо прокручивал в голове список всего, за что спросит с торговца, что скажет перед тем, как разрядит в барыгу весь магазин. Заставит ответить за каждое мгновение, за каждую каплю крови – за всё…

Тогда их оставалось две пары – загнанных в угол ходоков, и никто не знал, чем всё закончится. А если бы существовал выбор?..

Никак не забывался далёкий холодный день, мириады мечущихся снежинок и неясные тени, то и дело возникающие по обе стороны вьющейся в перелеске тропы.

– Гребень, они нас обходят! – взвизгнул один из новичков, но ему уже никто не отвечал. Напарник Зверя просто шагнул за снежную завесу и испарился. Ни крика, ни звука падающего тела. Ничего. Не звякнула даже фляжка, прикреплённая к разгрузочному жилету.

А потом появились они – полтора десятка сектантов, одетых в просторные балахоны. Шансов не осталось в принципе…

Но каково же было удивление, когда «ветровцы» оставили его в живых. Он думал, что его пожалели. Нет, ничего подобного. Эти фанатики знали, что смерть станет для сталкера слишком легким выходом. Они хотели его сломать. И сломали…

Кто он сейчас? Человек или животное?

Макс протянул руки к теплому артефакту. В нем выжгли всё человеческое, и теперь ни один костёр не мог согреть замерзших конечностей. Даже в сорокоградусную жару он чувствовал холод…

Сначала Зверя и двух новичков, которых сектанты тоже пощадили, содержали в подземном бункере, кормили один раз в день и предлагали вкусить человечину. Заунывным певучим голосом адепт «Ветра» объяснял сталкерам: если они вступят в клан каннибалов, то получат возможность освободиться из плена. Все трое отказались.

Если бы они знали, что их ждёт…

Когда в бункер перестали носить еду, Зверь понял, чего от них хотят. Новоиспечённый лидер «Ветра» кричал через дверь, что тот, кто хочет жить, должен съесть друзей… Говорят, так выводят для уничтожения расплодившихся грызунов крысу-убийцу, когда закидывают в глубокую емкость несколько особей и перестают их кормить. Страшная картина…

Он помнил всё. Всё, кроме тех нескольких дней, когда не выдержал и вцепился в глотку одного из новичков. Парадоксально, но молодые парни выдержали, а он нет.

Может быть, сказалось закрытое пространство, голод и переутомление, а может, психика дала сбой. Теперь это уже неважно. Он просто-напросто на сорок минут стал зверем, а когда пришел в себя, обнаружил на своих руках кровь соратников.

Ещё долго не мог Максим отделаться от сладковатого привкуса на языке…

А потом его выпустили и приняли как своего. Сектанты предложили Звереву вступить в их клан, присоединиться к братии верящих в Зону фанатиков. Именно тогда ему и поведали историю о предательстве Харитона, и именно тогда он твердо решил уйти.

Макс слышал потом, что за то время, пока он отсутствовал, клан «Ветер» уничтожили-таки вольные сталкеры.

Может быть, сейчас это звучало странно, но с каждым днём он всё меньше жалел о произошедшем. У него отняли человечность, его вычеркнули из списка людей, но одновременно он получил преимущество перед всеми прочими – понял, каково это – быть зверем.

От кого произошел человек? От обезьяны? Зверев сказал бы, что от хищника, или даже наоборот – хищники научились всему у людей. Так утверждал его друг Гребень.

Прошел год. Не тысячи, не миллионы лет эволюции, а один-единственный год, и для конкретно взятого существа всё кардинально поменялось…

Отложив артефакт в сторону, Зверь подтянул к себе тело убитого ходока, запустил руки под бронежилет и вырвал кусок сочного мяса. Зубы вонзились в мягкую плоть, Макс замер, наслаждаясь вкусом. Он ощутил восторг, когда по подбородку побежал ручеёк крови, и тут же уловил, как за километры от него бежит по лесу испуганный свинорыл. Все чувства вновь обострились до предела. Он видел и слышал многим лучше любого человека, а запахи различал не хуже химер.

Эти мутанты обходили Зверя стороной, принимая за более сильного, чем сами, хищника.

Зверь поглядел на бледное лицо мертвеца, чей взгляд застыл, устремлённый в небо, и вырвал очередной кусок…

Он охотился, наслаждался добычей. Это случилось час назад. Нагнав испуганного одиночку в лесу на границе Пустыря, ударил бедолагу головой о сосну, а потом долго ещё наблюдал, как из тела уходила жизнь. Надо признать, Зверь чувствовал не только азарт охотника, сменяющийся превосходством над противником, но еще и необъяснимое удовольствие. Нет такого в природе, чтобы хищник любовался смертью, готовясь потом съесть добычу. И этим Зверь отличался. В этом была его сила и одновременно главная слабость.

Но закончить трапезу ему так и не дали. Внизу, на петляющей меж холмов дороге, появился армейский «УАЗ». Следом, прорезая тьму мощными лучами, мчался крытый тентом «КамАЗ».

Ожидания Зверя оправдались. Отложив ужин, он спрятал артефакт в карман, накинул капюшон и начал спускаться вниз. По его расчетам, «УАЗ» должен был вынырнуть из-за поворота как раз к тому времени, когда он окажется у дороги. Всё случилось именно так.

Сначала по глазам резанул яркий свет фар. Зрачки сузились, напоминая две вертикальные полоски, и Зверь замер. Внедорожник пронесся мимо, потом мелькнула кабина грузовика.

И в этот момент Зверь прыгнул на тентовый полог «КамАЗа». Никто из военных не отреагировал. Они ехали в Пятихатки, к Харитону, даже не подозревая, что помимо оружия и боеприпасов везут торговцу нежелательного гостя.

Харитон наверняка забыл уже про группу, отправленную на убой. Но хищник помнил, постоянно прокручивая в голове события прошлого. И именно это не давало ему окончательно превратиться в бездумную тварь.

Он читал книги, разговаривал с ходоками-одиночками, прикинувшись сталкером-шаманом, наведывался к торговцам на базу «анархистов» и казался обычным человеком, но как только наступало время приема пищи, все в корне менялось. Тело билось в ознобе, организм требовал очередной порции крови и мяса. Инстинкты обострялись.

Когда на Пустыре поползли слухи о новом виде мутанта, и отряды «леших» начали прочёсывать местность, он затаился и даже смог пересилить голод, но жажда адреналина, желание убивать – не отступили. И это не «Ветер», не больной рассудок сделали его таким. У причины было другое имя. Ее называли Харитоном…

Колонна остановилась около разрушенного моста. Здесь к ней присоединился «УАЗ» с открытым верхом и установленной на стойке-турели пулемётной спаркой – обычная практика для Зоны. Будучи сталкером, Зверь не раз наблюдал подобные конвойные экипажи в деле. Зрелище ещё то…

Из омута памяти вырвались отдельные моменты, словно кто-то бросил камень и по воде пошли круги, все новые и новые. В голове замелькали даты, эпизоды жизни. Он видел детство, проведённое в Ярославле, учёбу в Москве и последующую работу. Стоило отвлечься, и то человеческое, что убивали в нем инстинкты, пыталось всплыть на поверхность, но он старательно топил ненужное. Нет, в голове не должно остаться ничего, кроме куска воспоминаний, где он берёт заказ на лидера «Ветра». Месть обязана сластить, как свежая кровь, и ничто не должно отвлекать. Зверь готовился. Он ждал этого весь мучительный год. Как обиженный домашний питомец, затаивший злобу на хозяина, подбирал удобный момент.

Макс просчитал всё: когда колонна военных сталкеров выходит из Зоны, когда останавливается у моста, когда подъезжает к Пятихаткам. Он составил график движения, выверил часы, подготовил оружие…

А ещё он тщательно изучил окрестности и определил путь для отхода – от бункера направо, через дорогу, потом до Машинного двора «Труженик», на другую сторону к ферме и уже оттуда – в родные пенаты…

Грузовик замер. Застучали по асфальту тяжелые ботинки, звякнул опускаемый на землю тяжелый ящик.

Зверев прекрасно определял все действия солдат по звукам. Они могут рассказать многое, особенно если в Зоне уметь внимательно слушать. Не раз он видел, как ящики заполнялись под завязку разного рода грузом, списываемым на дальних заставах, а потом продаваемым Харитону. Именно поэтому Макс заинтересовался этим маршрутом. Поэтому не одну ночь наблюдал за действиями предприимчивых военных. Смотрел и слушал, как скрипит, шуршит, звенит содержимым разгружаемая тара.

Сейчас колонна находилась недалеко от намеченной цели. Скорее всего, вояки решили продать кое-что сталкерам до прибытия к торговцу. Но Зверева это не волновало. Он ждал, когда машины свернут на просёлочную дорогу, ведущую в деревеньку, где обосновался предатель. Лежал, сжимая в руках небольшой, теплый артефакт – вещицу, которую Харитон вручил ему перед тем рейдом в качестве предоплаты…

– Принесли мне тут откуда-то двое сталкеров гору оружия и снаряги, – довольно потирал лысину торговец. – Ну, и вот этот артефакт до кучи. Дорогой, наверное. Возьми, пусть будет авансом.

Наконец, машины тронулись. Выкрикнул что-то счастливый обладатель ящика автоматов, и все прочие звуки снова заглушил рев мотора. До деревни оставалось меньше полутора километров.

Говорят, страх и холод – синонимы. Это верно. Страх – предчувствие, сопровождаемое ознобом. Руки начинают дрожать, по телу прокатывается волна прохлады – сигнал о том, что сознание страшится приближения неизбежного. Зверь сейчас чувствовал именно это. Он боялся, но не за себя, а за то, что мог напрасно готовиться целый год. Опасался, что Харитон не будет должным образом мучиться перед смертью.

На повороте машины качнулись, хрюкнули рессоры. Макс встрепенулся. Сейчас он был в шаге от человека, который предал его и многих других. Он шел мстить. А мстить ли? Быть может, звериное брало верх над здравым расчетом? Может, это не праведная ярость, а голод?..

Скрип тормозов, очередная остановка. Зверев свесился с тента грузовика, осмотрелся. Возле «КамАЗа» стояли пять человек – трое военных без знаков различия, офицер в натовском бронежилете и сталкер в выцветшей штормовке песочного цвета.

– …потому что была договорённость! – тоном Хрущёва, обещающего показать «кузькину мать», вещал капитан.

– Харитон не будет платить за половину партии. Вы и так в прошлый раз два ящика недовезли.

– Вот пусть сам выходит и торгуется! – рявкнул другой военный.

Сталкер развел руки в стороны и пожал плечами.

– Я вас понял. Договор есть договор, но не я здесь принимаю решения. – Он повернулся к деревне вполоборота и произнёс в поднесенную к лицу радиостанцию: – Штифт, зови хозяина. Тут проблемы.

Несколько секунд стоял, настороженно вслушиваясь в невнятное бормотание из динамика прибора, после чего ответил:

– Всё понял, ждем.

– Он придёт? – офицер сменил тон.

– Сейчас поднимется, но учтите, что он может и отказаться. Вот восьмой блокпост ему почти задаром комбезы гонит.

– Восьмой скоро особисты трясти начнут за сотрудничество со сталкерами, и тогда твоего Харитона за брюхо подвесят на крючках, как говяжью тушу. Ты знаешь, там долго не разбираются.

– Ну, да… – пробубнил сталкер.

Теперь все стояли на тропе, ведущей к бункеру торговца, спиной к машине. Воспользовавшись этим, Макс бесшумно, подобно капле, стек с тента «КамАЗа» и скользнул за ограду одного из домов. Как раз вовремя. Едва он успел спрятаться, из бункера показались двое. Зверь бы из тысячи и в полном мраке узнал Харитона по осанке, но в последнее время торговец начал сдавать. Он осунулся, сгорбился сильнее обычного, правая рука ритмично подрагивала, словно старика оторвали от диджейского пульта. И всё же это его не оправдывало. Через шестьдесят с лишним лет после Второй мировой войны судили нацистских преступников, приводя в исполнение смертные приговоры, а Зверев ждал всего лишь год.

Когда обитатели подземелья поравнялись с офицером, Макс перебрался через забор и уже через полминуты тихо прошмыгнул в бункер.

За год в этом склепе не изменилось ничего. Всё те же столы, стулья, стеллажи с барахлом…

Ключи, которыми торговец обычно замыкал решетку, отделяющую первую комнату от остального бункера, торчали в замке. Неосторожность, оплошность… Харитон вышел ненадолго, не закрыв дверь, и тем самым помог своему палачу. Ирония судьбы! Теперь всё решали минуты.

Аккуратно, чтобы не заскрипели петли, Зверь распахнул створку, прошел, прикрыл её, не прикасаясь к ключам, и огляделся. На столе стояла кружка с горячим, парящим чаем, в широкой фарфоровой тарелке лежал солидный шмат запечённого окорока с нарезанными кусками черного хлеба.

Только теперь Зверь почувствовал, как проголодался. Нормально поужинать ему не дали, а силы требовали восстановления. Он схватил и принялся жадно грызть нашпигованное специями ароматное мясо, потом взялся за кружку и отхлебнул. Впервые за долгие месяцы человеческая пища не вызвала отвращения.

В этот момент и появился хозяин.

– Кто ты? – торговец пристально смотрел на странного сталкера в балахоне, стоящего посреди убежища. В тусклом свете настольной лампы лица неизвестного он не видел, но что-то в нем определённо было знакомо. – Мы раньше не встречались?

– Вы не в моём вкусе, – в тон Харитону отозвался Зверь, но тот будто не расслышал сарказма.

– Ты? Дай-ка вспомнить… – он принялся стучать указательным пальцем по виску. – Волков, кажется?

– Зверев.

– Ну да, точно, Зверев! Из пропавшей группы Чебака и Гребня!

– Да, – сталкер мрачно кивнул.

– Бывают же в Зоне чудеса… – Харитон всплеснул руками. – А я тебя давно схоронил. Веришь – плакал. Честное слово, как узнал, не удержался, и…

– Заткнись! – прервал его реплику Зверь. – Сядь!

Бледный как полотно торговец опустился в стоящее у двери кресло. Он не смел шевельнуться, догадываясь, зачем пришел бывший исполнитель заказа.

– Один восточный мудрец сказал, что когда вырвет противнику сердце, – злостно прошептал Макс, делая шаг вперёд, – тогда и его собственное сердце успокоится…

– Это Данко, что ли?

Ответа не последовало.

– Мы можем всё уладить! – Харитон сморщил лицо. – Скажи, какая цена?

– Цена? – Зверев остановился.

Теперь лампа оказалась справа от него, и свет едва заметно вырисовывал на фоне грубо побеленной бетонной стены черты его лица.

– Цена? – повторил сталкер с горечью. – Ты думаешь, что я могу назвать тебе цену девяти жизней? Думаешь, могу оценить собственную свободу?!

Торговец сжался в кресле.

Зверев выдернул из-за пояса ПМ, покрутил его в руках, потом неожиданно отбросил в сторону.

– Если считаешь, что я выстрелю тебе в башку, то глубоко заблуждаешься! Я тебя жрать буду! Медленно…

Зверев шагнул к врагу, и Харитон коротко закричал, но тут же осекся. Скуля, словно испуганный щенок, он рухнул на четвереньки и пополз к решетчатой двери. Макс шел следом. Он знал, что жертва никуда не денется, и тем слаще представлялась ему неизбежная месть.

– Ты будешь умолять меня о смерти… – прошипел Зверь, наступая на спину ползущему человеку.

Прижатый к полу, Харитон завопил вновь, и на этот раз его услышали. На лестничной клетке загрохотали тяжелые сапоги, в комнату вбежал тот самый широкоплечий охранник, который не так давно выходил из бункера вместе с хозяином. Разбираться, в чём дело, громила не стал. Заметив Макса, выхватил из кобуры странного вида пистолет и выстрелил.

Подобное оружие Зверев не раз видел у «леших». Снабженный дротиками со снотворным, такой пистолет мог вырубить на пару часов даже огромного злыдня, не говоря уже про обычного человека. Обычного?

Зверев упал, но тут же вскочил, превозмогая тяжесть во всем теле… Охранник выстрелил вновь.

Черная бездна приняла сталкера в свои объятия, и он потерял сознание…

– Что с ним теперь будем делать? – буркнул охранник, и его голос последним отзвуком зазвенел в засыпающем мозгу Зверя.

– Вытащи на улицу и пристрели, – торговец покосился на распластавшегося посреди кабинета незваного гостя.

– А военные?

– Да, незадача, – Харитон почесал подбородок. – Эти ребята вряд ли будут с нами сотрудничать после того, как мы на их глазах убьем человека. Тогда знаешь как поступи… Возьми автомат с глушителем и оттащи нашего друга подальше в лес…

– Понял.

– Ну, вот и здорово! – Харитон напоследок пнул Зверя ногой в живот и скрылся в подсобке.

– Давай прогуляемся, – просипел здоровяк, взвалил Зверя на плечо и направился к лестнице. – Тяжелый, зараза.

Уже светало, и когда телохранитель Харитона остановился на краю лесного массива, непроглядная темень отступила вглубь зарослей.

Опустив пленника на траву, охранник снял с плеча автомат и глубоко вдохнул. Терпкий воздух ельника, словно наждачная бумага, заскрёб по гортани, оставляя горьковатый привкус.

– Слышишь меня, паря? Ты же уже проснулся, я вижу, – здоровяк ткнул Зверева массивным глушителем в плечо. – Беги давай. Мне так стрелять неинтересно. Встал и побеж…

Договорить он не успел. Пленник молниеносно вскочил на ноги. Ладонь легла на лицо охранника, и Макс резко дернул подбородок вверх. Хрустнули ломающиеся позвонки, телохранитель Харитона, дергаясь в конвульсиях, с шумом выпускаемого из легких воздуха покатился с холма.

Зверев несколько секунд смотрел, как тело подпрыгивает на кочках, после чего развернулся в сторону деревни. Уходить не собирался. Он все еще жаждал мести…

Словно руша все его планы, невдалеке заурчал мотор «КамАЗа», зашуршали по палой листве десятки ног, и Зверев понял – его заметили.

Офицер, продававший Харитону оружие, и трое его бойцов показались за деревьями несколько секунд спустя. Зная про чутьё Харитона, нетрудно было предположить, что торговец понял, какую глупость совершил, отправив своего бойца расправляться с Максом Зверевым. Исправляя ситуацию, он принял верное решение и попросил военных помочь. А те? Да им отметиться в наградных листах за уничтожение преступно проникшего на закрытую территорию – за милую душу!

Разом загрохотало несколько автоматов, и над головой Зверя засвистели пули. Вот теперь инстинкты взяли верх. Поняв, что месть откладывается на неопределённый срок, Макс соскользнул по откосу холма и запетлял между соснами. Несколько раз в паре сантиметров от него разлетались щепки с кривых древесных стволов, дважды ухали аномалии, принимая в себя свинцовые подарки, но Зверев не останавливался. Он знал, что стоит ему замереть, сбить дыхание, и пуля обязательно настигнет его, как загнанного флажками волка.

Хищники охотятся на хищника…

Вот если бы он успел схватить автомат убитого охранника…

Вскоре стрельба затихла, и Зверь позволил себе остановиться. Всё рассчитано – двадцать секунд на восстановление дыхание, десять минут на путь до Машинного двора… Макс запрокинул голову и глубоко вдохнул. Воздух больше не казался терпким и горьковатым.

Он так долго шел к этому дню, что сейчас не просто разочаровался – был раздавлен. Всё, что планировал как человек, провалилось. Быть может, стоило просто ворваться в бункер и разодрать всех на куски? Эта тактика точно бы сработала. А что теперь? Головная боль от снотворного препарата, нестерпимый озноб и жажда свежей крови.

Кровь…

Последняя мысль задержалась в сознании, и Зверь уже «на автомате» присел, втянув носом утреннюю прохладу. Мозг проанализировал каждую составляющую запахов, и через несколько секунд Макс уже засёк цель – человека, бредущего через пролесок к дороге.

Звериное естество брало верх. Хищник убивал последние человеческие чувства и эмоции. Он начинал охоту…

Сталкер оказался облачен в экзоскелет группировки «Анархия». Обычно Зверев не нападал днем, и уж точно не на людей в хорошей броне. Именно поэтому протянул так долго. Но что-то гнало его следом за этим человеком. Голод, жажда убийства или что-то ещё, более потаённое и ужасное? На этот вопрос он сейчас не смог бы ответить. Неведенье рождало страх, могильный холод, от которого спасала лишь горячая живительная влага…

Как понял хищник, его завтрак, двигаясь вдоль дороги, направлялся к Могильнику. Не очень разумно, если учесть, что вот-вот покажется блокпост, через который вояки пропускают лишь своих и сталкеров-шаманов. Минута, две, и вот уже видны здания старой фермы, разрушенный железнодорожный мост, блокпост военных сталкеров.

– Стой, кто идёт! – долетел до Макса крик одного из часовых.

Вот и всё. Сейчас «анархиста» завернут, и он решит перебраться через железнодорожную насыпь вдалеке от поста, где никогда не бывает людей. Именно там, справа от моста, Зверь и подкараулит жертву.

– Свои. Анархия – мать порядка! – выпалил ходок требуемый пароль.

– Хаос – отец порядка, – в тон ему отозвался охранник. – Проходи!

Что? Его пропустили?! Макс не переставал удивляться происходящему. Видимо, этот сталкер был не последним человеком в клане и в Зоне вообще.

«Жаль, под маской лица не разглядеть…»

Зверю стоило бросить это самоубийственное занятие, отказаться от охоты на важную персону, прежде чем по его душу направят «леших», но отступить дважды за один день он не мог. Не позволяло упрямство, вполне свойственное человеку, а не зверю…

Но существовала ещё одна проблема – от жертвы хищника отделяли пятеро вооруженных военсталов, а мимо них не пройти. Можно, правда, в обход, но тогда цель уйдёт далеко, если не совсем. Надо было действовать быстро.

Зверев глубоко вздохнул и вышел на тропу.

– Стой, кто идёт?! – вновь прокричал часовой.

– Я шаман. Иду на Завод. Пропустите.

– Шаман? – солдат оглядел незнакомца.

С виду Зверев идеально подходил под описание сталкеров-шаманов, которые обычно одевались в чёрные балахоны с глубокими капюшонами.

– Товарищ капитан, тут человек. Говорит, что шаман.

– Шаман? – к мосту вышел седовласый мужик лет пятидесяти.

– Капитан Чередов, – осклабился военный, – ваши документы.

Зверев непонимающе захлопал глазами.

– Лицо покажи! – капитан усмехнулся. – Много вас таких здесь шляется. Все под шаманов косят…

Зверев знал, о чём говорит капитан. Шаманов так и прозвали потому, что они никогда не носили с собой оружия и тяжелой брони, помогали всем без исключения – и военным, и ходокам. Поэтому их не трогали, пропускали везде, принимали как гостей. Им доверяли и сталкеры, и даже бойцы охраны Рубежа.

Медленно, словно боясь сдвинуться с места, Макс скинул с головы капюшон, и дозорные увидели ссадины, оставшиеся на правой скуле после падения на бетонный пол в бункере Харитона.

– Где отвесили? – командир блокпоста внимательно поглядел на собеседника.

– Ваши, – Зверев махнул в сторону Пятихаток, стараясь, чтобы голос звучал как можно тише. – Колонна машин у деревни встретилась. Видите ли, дорогу я не там переходил…

– Эти могли, – капитан развел руки в стороны, показывая, чтобы сталкер продемонстрировал, что носит под балахоном. Никакой тяжелой брони, конечно, не нашлось.

– Шемшук, пропусти убогого! – наконец смилостивился офицер.

Боец кивнул и указал Звереву под мост. Охота продолжилась…

Несколько минут он бежал параллельно дороге, стараясь нагнать «анархиста», а когда засёк – не поверил своим глазам. Параллельно сталкеру, по другую сторону покрытого старым асфальтом полотна через кусты медленно двигался матёрый мимикрим. Нет, ему Макс отдавать свой завтрак не собирался. Не для этого он рискнул пройти через блокпост, куда командир колонны вполне мог сообщить о потасовке в лесу. В дело вступил принцип…

Мимикрим не спешил атаковать. Как и Зверев, он ждал подходящего момента. Случай представился, когда «анархист» остановился перед распростёртой посреди дороги аномалией. Выбор у него был невелик – обойти «огниво» справа или слева.

Зверь и мимикрим напряглись. Теперь и мутант заметил конкурента. Злобно сверкая глазами, оба ждали, что предпримет человек в экзоскелете…

«Анархист» шагнул вправо, и тут же в спину ему вцепились мощные лапы монстра. Чудовище швырнуло жертву на траву, но вдруг остановилось.

– Эй, братишка! – окрик Зверя заставил упыря обернуться.

Существо в балахоне стояло сейчас перед ним, без страха глядя на свисающие щупальца. И оно не являлось человеком в прямом смысле слова. Мимикрим понял это сразу, но поначалу значения не придал. А теперь, замерев в напряженной позе, смотрел глаза в глаза. Два хищника встретились, и каждый хотел завладеть добычей единолично. Монстр оскалился, обнажая мелкие, кривые, желтые зубы. Затрепетали короткие ротовые щупальца. Оскалился и Зверев, убрав с головы капюшон. Никто не решался нападать первым.

Один непременно должен был сдаться, согласиться, что слабее, уйти. И на удивление, первым сдался мимикрим. Он взревел, ударил от безысходности лежащего человека по экзоскелету и перешел в режим «стелс». Испугался. Запаниковал. Почти невидимый, взревел еще раз и, натужно сопя через широкие ноздри, побежал прочь, а Зверь стоял и неотрывно следил за ним до той поры, пока мутант не скрылся из виду.

– Спасибо тебе! – удивленный «анархист» вскочил на ноги, словно только что не ощутил сильнейшего удара. – Меня зовут Батрак, и я теперь твой должник…

– Макс, – с трудом выдавив из себя, отозвался Зверев.

Только теперь он в подробностях разглядел лицо собеседника: широкое, загорелое, с недельной щетиной и маленькими серыми глазками. Макс не знал этого сталкера, никогда прежде с ним не встречался. Но что-то во взгляде жертвы напоминало Звереву его самого, прежнего.

«Анархист» сейчас думал, что его спасли, и не подозревал, какая участь ему уготована… Нет, этого человека он убивать не станет. Просто не сможет оборвать уже данную ему надежду. Оказывается, в Звереве ещё не умер человек, способный сострадать…

Он найдёт другую жертву, другого бедолагу, который отдаст жизнь, чтобы напоить кровью холодеющее тело Зверя.

Макс пригляделся и заметил идущего вдоль насыпи одиночку – сталкера в камуфлированной куртке, с обрезом двустволки в руках.

– Мне пора, – прохрипел Зверев, кивая и не смотря «анархисту» в глаза. Все его внимание обратилось к удаляющемуся одиночке. – Завтрак стынет.

– В бар? – Батрак воодушевился. – Так я как раз туда иду. Можем через Маяк рвануть. Там тебя примут как родного.

Зверев не ответил, круто развернулся и пошел вслед за новой жертвой.

Сегодня он планировал устроить себе маленький праздник.

Кусок мяса, называемый человеком, оказался проворным. Новичок передвигался на редкость быстро, и Макс даже в какой-то момент подумал отказаться от преследования, но когда парень остановился на привал, решил, что время пришло.

Зверев ошибся. Не прислушался, не принюхался, а просто кинулся на сидящего у костра. Кинулся, и рухнул в траву, получив прикладом штурмовой винтовки в лицо. Только теперь он понял, что и одиночка, так легко выслеженный им, и этот костёр – всё было подстроено. Его заманили в ловушку. Попался глупо, как будто раньше с легкостью не обходил таких засад. Но теперь уже было неважно, почему. Важнее – попытаться выбраться из передряги. И он, поняв, что оказался на удочке клана охотников, изо всех сил рванул в сторону.

– Стой, сука, убью! – «леший», ударивший Макса, вскинул винтовку и выстрелил.

Фонтанчик земли взвился у ног Зверева.

– Я же говорил, что это мутант! – сидевший у костра сталкер, игравший роль неопытного новичка, молниеносно оказался за спиной хищника с обрезом на изготовку.

Очень грамотно. «Лешие» расположились так, чтобы в случае чего не попасть на линию огня друг друга. Очень грамотно…

– Шатун? – «Леший» шагнул к костру. – Ты шатун?

– Я человек.

– Снимай с себя тряпьё!

– Я шаман, – попытался образумить их Зверев, но всё бесполезно. Его объяснения не имели значения для опытных охотников за мутантами. Они правильно истолковали его поведение.

– Скидывай тряпьё! – стоящий за спиной Зверя ткнул ему стволами обреза между лопаток.

Любые оправдания будут напрасны. «Лешие» всё делали как по нотам, но то, что произошло сейчас, стало их роковой ошибкой. Если бы не тычок под ребра, сместивший траекторию выстрела, всё могло закончиться для Макса плачевно. А он не растерялся, не упустил момента, немного согнул ноги в коленях и подпрыгнул, делая сальто назад. Рявкнул дуплет, но уже с запозданием. Уйдя с линии огня, пленник гарантированно подставлял под жаканы сталкера со штурмовой винтовкой в руках.

Так и случилось. Ещё до того, как Зверев приземлился за спиной «лешего» с обрезом, второй рухнул как подкошенный. Сразивший напарника сталкер охнул, попытался обернуться, но Макс отработанным движением крутанул его голову вправо, ломая шейные позвонки.

Всё закончилось через минуту. Если сюда направлялись другие охотники за мутантами, то они, скорее всего, сочли своих соратников победителями. Пусть так и думают дальше.

Зверь не собирался выяснять, сколько в облаве на него ещё участвует «леших» и когда они соберутся у костра. Он побежал параллельно основной дороге, чувствуя, что преследователи где-то совсем рядом. А затем лес закончился. Макс оказался перед разрушенным домом…

Вся жизнь промелькнула перед глазами Батрака в один миг, когда он понял, что уже не один. Затылком почувствовал на себе посторонний взгляд, ощутил чужое присутствие. Кто-то пристально, настороженно и зло смотрел в спину, но напасть не решался.

Сталкер обернулся, сдернул с плеча винтовку, огляделся.

Никого и ничего.

Всё так же парили бабочки над редкими цветками, всё так же стлался по земле утренний туман. Всё было по-прежнему.

Почудилось? Может быть, просто от переутомления или из-за недавней встречи с мимикримом? А может, и впрямь поблизости затаилось нечто страшное?

Чтобы раз и навсегда развеять сомнения, «анархист» принял вправо и занял позицию около разрушенного дома, напротив старой фермы. Когда-то в этом доме прятался от своих врагов его друг – сталкер по прозвищу Ас, но теперь от надежного убежища остались лишь две стены, пол и часть крыши. Возникшая полтора года назад и исчезнувшая почти сразу же аномалия погребла под обломками и Аса, и его соратников.

Десять минут сталкер не сводил глаз с лугов и леса, протянувшихся вдоль асфальтовой дороги, но ничего не увидел. Может быть, и впрямь почудилось? Батрак усмехнулся, поднялся на ноги и в этот момент услышал позади себя скрип гнилого пола. Ошибиться он не мог – кто-то стоял за спиной. «Анархист» потянулся к винтовке, и тут же две крепкие конечности схватили его за плечи. Батрак попытался выпутаться из цепких лап существа, но тщетно. Тогда он уперся ногами в стену дома и оттолкнулся что было сил. Оба – он и противник – влетели в полуразрушенную хибару. Только теперь сталкер понял, с кем ему предстоит драться, и содрогнулся от испуга. Противником оказался тот самый мимикрим, который меньше часа назад напал на него и от которого «анархиста» спасла лишь своевременная помощь некоего Макса. Батрак пожалел, что не смог уговорить странного парня вместе продолжить путь.

Они схлестнулись на середине комнаты – закованный в броню человек и свирепый мутант. Если бы на Батраке не был надет экзоскелет, многократно увеличивающий силу, то мимикрим давно переломал бы ему все кости. Воспользовавшись своим единственным преимуществом, сталкер прижал мутанта к полу. Из последних сил дотянулся до рукояти ножа, но лапы существа уже сомкнулись на его шее, стаскивая с головы шлем. Нет, этого никак нельзя допустить. Лишившись защиты, Батрак сразу бы попал под прямой удар и погиб с пробитой головой.

Придерживая мимикрима левой рукой, сталкер запустил правую за ремень и занес над противником нож. Несколько мгновений между человеком и монстром шла борьба за острое лезвие, но даже в экзоскелете «анархист» едва противостоял силе чудовища. Хрустели, сгибаясь, стальные прутья, держащие каркас костюма. Два врага катались по полу разрушенного дома, и никто не хотел отступать.

Наконец мутант изловчился, толкнул сталкера ногами в живот и перекинул его через себя. Замерев на мгновение, Батрак занес нож над плечом противника, но мимикрим парировал выпад. «Анархист» понял свою ошибку и второй удар нанёс чуть ниже, по диагонали. Снова промах. Матёрый упырь перехватил инициативу, и бой пошел по его правилам. Теперь защищался Батрак. Он несколько раз удачно увернулся от мощных лап, но так не могло продолжаться вечно. Во время одного из захватов сталкер нарвался на растопыренную ладонь с когтями на крепких, длинных пальцах и отлетел к дальней стене, выронив нож.

Всё завершалось. Осознание этого пришло, когда Батрак открыл глаза. Он сразу заметил, что стекла очков потрескались и при очередном ударе мутант просто снесёт ему голову. А потом случилось совершенно невообразимое – на поляне, за спиной мимикрима, показался человек в балахоне…

– Макс! – что было сил выкрикнул Батрак.

Стоящий на опушке принялся крутить головой, ища источник шума, и, наконец, заметил «анархиста». Батрак ожидал от своего спасителя чего угодно. Он представлял, как Макс достанет из-под плаща обрез или автомат, как метнет в мутанта нож, но тот сорвался с места и просто побежал прямо на мимикрима.

Мутант обернулся, широко разведя ручищи в стороны. И теперь уже другой сталкер схлестнулся с ним. Батрак с изумлением смотрел на разворачивающуюся схватку. Поражали скорость, с которой двигался Макс, и его прямо-таки звериная ловкость. Раз за разом спаситель уходил от ударов мимикрима, а потом бил сам, да так сильно, что мутант уже после трёх выпадов начал тяжело дышать. Видно было, как у Макса из рукава плаща хлещет кровь. Рычал и визжал мимикрим, хрипел сталкер. А потом хрустнули ломающиеся кости, и все звуки разом стихли.

Несколько мгновений над руинами дома висела гнетущая тишина, а потом прозвучали первые слова:

– Ты в порядке?

– Я? Да, в норме… – Батрак сорвал с головы шлем и принялся жадно хватать ртом воздух.

Как же он любил жизнь! Сталкер не мог надышаться. А когда до него, наконец, дошел смысл произошедшего, «анархист» начал хохотать и в довершение всего зарыдал.

Плач то и дело прерывался истеричным смехом.

– Мне пора идти, – прохрипел Макс.

Батрак поглядел на него и ужаснулся: лицо сталкера пересекал кровоточащий разрез, со лба катились крупные капли пота, подрагивал нерв под правым глазом.

– Спасибо тебе, брат! – выкрикнул «анархист» и шагнул вслед за спасителем. – Идём вместе.

Зверь несколько секунд безучастно взирал на приближающегося человека, после чего выставил перед собой руку и прохрипел:

– Не ходи за мной. Забудь, что видел меня.

– Ладно… – растерянный Батрак покосился на изодранную когтями мутанта руку собеседника. – На вот, бинт хоть возьми.

Он вытащил из рюкзака упакованный в пластик перевязочный пакет и бросил его Зверю. Тот ловко поймал, но заматывать рану не спешил.

– Давай я помогу забинтовать… – Батрак было двинулся вперёд, но, заметив на себе нечеловечески злобный взгляд Зверя, остался на месте.

– Уходи, – повторил Макс уже спокойнее. – Это для твоей же безопасности.

– Ну, ты это… – «анархист» замялся. – Ты, если что, забегай на Маяк. Там тебе всегда рады будут! Друг, ты не представляешь, как я тебе благодарен… Вот на таких людях земля и держится. Человечище!