Глава 6

Поначалу все было действительно так, как он себе представлял. Из Лондона его отправили в местный колледж, расположенный на окраине нашего городка, имевший на своем содержании множество иностранных студентов. Мартин отлично учился, преподаватели его любили. Этот улыбчивый темнокожий парень с добрыми горящими глазами и ласковым смехом никого не оставлял равнодушным.

Одни утверждают, что люди не меняются, другие же, наоборот, оспаривают эту версию. Я же склонен, месье Шварц, к тому, чтобы называть вещи своими именами. Да, человек может изменить свой внешний облик, бросить или начать курить, поменять определенные привычки, гардероб, но суть, заключенная в нем еще задолго до его рождения, навсегда останется той, какой ее определили свыше. То, чем наделила его природа внутри, будет жить в нем всегда, пока живо то, чем она наделила его снаружи. Так, например, я убежден, что человек, предавший один раз, предаст непременно еще раз. Тот, кто однажды намеренно убил, вернется к этому снова. А тот, кто, к примеру, спас кого-то, непременно будет продолжать спасать жизни. Такова природа человеческая и суть вещей в мире. И толчок к повторению действия, отражающего твою суть, будет заключаться во встрече с ровно такими же обстоятельствами. Вы не согласны, месье Шварц? – Совершенно верно, Пьегрр. Говогррят, волк, отставший от своей стаи, встгрьетив ее снова, захочет непременно примкнуть к ней обратно.

– Именно так и случилось с нашим героем.

– Полно философии, Пьегрр, я хочью знать, что там было дальше!

– Терпение, месье Шварц, мы уже близко к роковому обстоятельству для всех появлявшихся до этого момента в рассказе имен.

Итак, соседи Мартина по студенческому общежитию отличались от него лишь тем, что не самостоятельно выбрали путь приехать учиться в Англию, а по настоянию родителей. У них не было цели выбиться в люди, избавиться от нищеты, переступить порог отчаяния, всего этого вместе у них не было, потому как каждый в отдельности ни в чем не нуждался. Это были беспечные взрослые дети, расценивающие свое местопребывание здесь не как возможность, а как пьянящую и окрыляющую свободу от дома, родителей и каких-либо ограничителей.

Видя то, как беспечно они расположены к жизни, честолюбивые планы Криси, основанные на первых порывах честности и чести, начали понемногу растворяться во всепоглощающей лени при отсутствии рядом примера подобающего поведения. Он заскучал по тем временам, когда мог с легкостью обманывать, не скупясь на обещания и получая желаемое. Для него это было самой любимой игрой, чем-то напоминавшей рыбалку. Вот ты видишь жертву, долго ее обрабатываешь, втираешься в доверие, и – хоп! вуаля! – она заглатывает крючок! Сколько трепета несут в себе эти дурманящие начальные стадии, сколько волнения и адреналина кончиками своих острых нервишек щекочут низ живота, пока ты с нетерпением затаившегося охотника ждешь пробегающую мимо лань. О, он был мастер своего дела! Он любил это, и, самое интересное, казалось, что это дело тоже его любило! Ни разу он не был пойман! А обманутые вкладчики или попавшиеся в капкан покупатели еще на родине Мартина даже и подумать не могли о дьявольски продуманной лжи с такой честностью и добродушием смотревших на них двух горящих глаз молодого человека, чьи речи при этом изящно и художественно вырисовывали капающие маслом завитки китайской лапши на ушах потерпевших.

Так Мартин Криси нарушил свое обещание хорошо учиться, а свет от его далеких и призрачных мечтаний о хорошей и честной работе, большом доме и БМВ стал покрываться мраком его истинного характера, затягивая его в мелкие обманы, крупную ложь и криминальные истории. Одним словом, молодой человек, не успев влиться в порядочную жизнь, начал снова сходить по наклонной.