Глава 5

Перенесемся в то время, когда Маргарет еще не была так популярна и богата, зато была молода и еще более хороша собой. В то самое время, когда в возрасте двадцати одного года она приехала в наш славный городок и устроилась на работу в бухгалтерию к весьма неприятному, но баснословно богатому банкиру. Шел далекий 1986 год, за три года до открытия Маргарет лавки с коврами на пересечении Майроуд-стрит и Бристоль-авеню. Она сняла небольшую квартирку рядом с офисом и до работы добиралась пешком, чтобы радоваться новому дню.

Как я уже сказал, месье Шварц, работа ей не нравилась. Ее, если можно так выразиться, больное и необузданное воображение нуждалось в своем особенном выходе в этот мир, как и воображение любого творчески одаренного человека. Но все эти скучные и черно-белые документы, всевозможные полки отчетов, цифры и схемы ничем не могли заменить Маргарет хруста снега под ногами в солнечный день; огня, сжигавшего ее, когда она принимала ванну; льющегося света, который представляла ночью. Одним словом, воображение у нее было развито настолько, что прямо из своего кабинета, населенного еще пятью такими же безликими клерками, как она, всего лишь за одну секунду она перемещалась на самую высокую точку Альп и, улыбаясь искрящемуся на горизонте восходящему солнцу, вдыхала этот опьяняюще свежий и хрустально морозный воздух.

Проработав примерно год, она начала тосковать, и жизнь показалась ей совершенно невыносимой в этой пропитанной скукой и запахом бумаги бухгалтерии. Пока не произошло одно роковое обстоятельство, а вернее, одно дьявольски неверное знакомство, навсегда изменившее жизнь не только Маргарет, но и привычное течение нашего ни в чем не повинного городка.

Молодой человек был немного выше среднего роста, немного худощав и немного продолговат. Вся его фигура напоминала более фигуру подростка, находящегося на той дивной стадии формирования, превращающей ребенка в мужчину. Звали его Мартин Криси, и ему на момент знакомства с Маргарет едва исполнилось двадцать четыре. Мне придется рассказать вам о нем чуть более подробнее, месье Шварц, ибо он играет в этой истории не последнюю, если не самую главную, роль, после Маргарет, разумеется.

Парень был выходцем из Африки, и его бархатистая кожа цвета темного шоколада выдавала в нем приезжего студента в тех местах, где таких обычно мало жалуют. В раннем возрасте он лишился родителей: сперва матери, затем отца, оставивших его с двумя сестрами, рано ставшими женами и улетевшими из родительского гнездышка, и старшим братом-деспотом, вдобавок страдавшим неопределенной стадией алкоголизма. Единственным напоминанием о матери осталась татуировка на правой лопатке, которую впечатленный трагическими обстоятельствами, едва лишь войдя в жизнь, Мартин сделал в виде надписи прописным каллиграфическим почерком: «Кристин, 69».

Где-то в Южной Африке, в стране, знаменитой самым большим водопадом мира, Мартин жил в старом одноэтажном домике, доставшемся ему по наследству после смерти родителей, вместе со своим братом, как вы уже знаете, страдавшим алкоголизмом. Частые побои и разнообразные унижения с его стороны выработали в парне по-женски истеричный и нервный характер. Он мог сорваться, расплакаться, тут же рассмеяться, оскалиться, броситься драться, кричать, топать ногами, любить и ненавидеть весь мир одновременно. Шероховатости его характера обеспечивали любому конфликту непременно последующий скандал, а острые углы его истеричности выпадами разжигали и провоцировали любого, кто посмел бы посягнуть на чувство его собственного достоинства. По мере взросления скандалы в семье становились все более частыми и накаленными и в какой-то момент начали приводить Мартина к алкоголю. Видя своего падшего на самое дно цитадели зеленого змия брата, он ни в коем случае не хотел опускаться туда же. Криси понимал, что бездна уже распахнула для него свои манящие темнотой объятия и готова поглотить юношу в любой момент, целиком и полностью, не подавившись.

Привыкший с раннего детства выживать в непростых условиях, стараясь зарабатывать на еду любыми способами, он научился не провоцировать людей, а ловко обводить их вокруг пальца, мысленно представляя себя каким-либо политиком, ведущим свою собственную игру. Он не гнушался воровства, а мелкий обман или мошенничество не будили в нем никаких мучений совести. Это честолюбивое создание пыталось выбраться из нищеты любой ценой, поэтому мастерство обмана и лжи, оттачиваемое им много лет на диковатых, бедных улицах Замбии, вывело его на тот самый уровень, когда человек его знания и дела с легкостью мог продать, что говорится, и снег эскимосу.

К сожалению, каким бы великим даром убеждения и витиеватым магическим красноречием ты бы ни обладал, это не пригодится тебе там, где под дулом пистолета или острием ножа все вопросы привыкли разрешаться в разы быстрее и намного проще. А ведь бандиты – это деловые люди. Они, как никто другой, знают, что время – самый дорогой ресурс в мире.

Однако мелкие дела, обтачиваемые им, были слишком ничтожны в океане мечтательных грез и великих планов на жизнь Криси. Он хотел чего-то много большего, чем двадцать баксов в придорожной заправке на выезде. Молодой человек хотел подняться, заработать состояние, ему нужно было с чего-то начать, поэтому он начал потихоньку задумываться о различных вариантах, способных обеспечить ему безоблачное будущее.

Однако природа вещей такова, что там, где с другими ты можешь оставаться холодным и недоступным, близкие тебе люди способны разбередить любые, самые личные раны, которые чрез призму времени обросли привычками и реакциями на твоем изначально детском и кристально чистом характере. После очередного скандала и череды унижений со стороны брата Мартин, собрав последнюю волю в кулак, темной одинокой ночью вышел из дома и в чем был, не взяв с собой ничего, без цента в кармане, пешком из Ндолы отправился в столицу Замбии – Лусака, что пролегает в двухстах пятидесяти километрах на север.

В столице жила и работала вторая жена отца Мартина, на которой вдовец женился через пару лет после кончины первой супруги. Молодой человек шел день и ночь, затем еще один день и еще одну ночь, ехал автостопом, потом снова шел и снова ехал, под палящим африканским солнцем, в кровь стирая ноги старыми и без того потрепанными ботинками. Ему ужасно хотелось есть и еще больше пить. Он воровал, подъедал остатки чьей-то еды и снова продолжал свой путь. Пару раз он растерянно останавливался среди пустынных дорог, оглядываясь на то, что оставил за спиной, но мысль вернуться домой ни разу не пришла к нему в голову: он знал, что назад дороги нет.

Дойдя до Лусаки, грязный и мрачный, он нашел свою мачеху, работающую в посольстве тогда еще одним из клерков. Видя его потрепанный вид, Роза Криси всплеснула руками от неожиданности и лишь растерянно открыла рот, на глазах сердобольной женщины выступили слезы, она взяла подкашивающегося от усталости Мартина за руку и увела домой.

Спустя какое-то время, несколько нужных знакомств, пару правильных подписей в паре нужных векселей Мартина Криси посадили в самолет до Лондона, взяв с него честное слово хорошо и прилежно учиться, чтобы вернуться на родину образованным и просвещенным человеком.

Уже сидя в самолете, молодой мужчина наконец-то понял, что оторвался. Легкий бриз свободы ласкал своими тонкими пальчиками его истощенную полуупущенную жизнь, напевая на ушко сладенькую песенку о прекрасном будущем; о благосостоянии и том, что он уже никогда не будет жить так, как прежде. На языке появилось трепетное и приятное волнение, он наконец почувствовал привкус свободы. Под звуки турбин самолета и голоса упоенного подсознания, нашептывающего предстоящие подарки судьбы, парень погрузился в самый безмятежный и глубокий сон в своей жизни. Ему снилось, как он отлично учится, становится талантливым архитектором, как не приходится больше никого обманывать, как на него со всех сторон сыплются деловые предложения и выгодные сделки, как он покупает свой собственный дом, черный БМВ последней модели, как женится на красивой женщине и они, страстно обнимая друг друга, идут в эту сказочную жизнь вместе.