Глава 22

Когда в среду утром Скотт Дейнз позвонил ей из Нортумбрии, Алекс была вместе с Отилией в «Тыковке».

– Надеюсь, я не помешал, – произнес он отрывисто, как говорят на севере Великобритании. – У меня для вас новость, которую вам будет интересно узнать.

– Погодите секундочку, – сказала Алекс и, опустившись на колени, шепотом сказала Отилии: – Это очень важный звонок. Я сейчас на минутку отлучусь в кабинет, а ты пока побудь одна.

Отилия испуганно посмотрела на Алекс и увязалась было за ней следом.

– Не бойся, я побуду с тобой, – поспешила упокоить ее Хлоя и обняла за плечи.

– Сейчас вернусь, – шепотом пообещала Алекс.

Подходя к двери кабинета, она спиной ощущала на себе пристальный взгляд Отилии и лишь усилием воли не разрешила себе обернуться. Ведь стоит это сделать, как та снова прилипнет к ней или же Алекс самой придется остаться в игровой комнате, где Отилия могла бы ее видеть. Может, действительно стоит остаться? В последнюю пару дней Отилия была вся какая-то притихшая. Алекс же не хотелось усугублять ее страхи.

В общем, устроившись в дальнем углу игровой, она помахала Отилии рукой и перезвонила Скотту Дейнсу.

– Ну, теперь все в порядке. Можете говорить.

– Отлично. Тут в вашем деле выяснились довольно любопытные детали, – начал он. – Оказывается, Джилл Маккарти, покойная мать Эрики Уэйд, состояла на учете в психиатрическом диспансере с официальным диагнозом «шизофрения». У нее была самая тяжелая форма этого заболевания.

У Алекс екнуло сердце.

– Как вы, наверное, знаете, болезнь может быть наследственной, так что за Эрику Уэйд нельзя поручиться.

О боже, защити от этого проклятья Отилию!

Впрочем, это многое объясняло в отношении Эрики. Оставлять девочку наедине с матерью просто опасно. «Увы, – печально подумала Алекс, – я бессильна что-либо предпринять, пока не будет готово официальное заключение психиатра». Но даже в этом случае Брайан Уэйд может его оспорить.

Ничего, пусть попробует. Она тоже поборется.

– Теперь перейдем к отчиму Эрики Уэйд, Джорджу Маккарти, – продолжал Скотт Дейнс. – Вот где становится по-настоящему любопытно. Кстати, родной отец преставился вскоре после рождения дочери, но к этому моменту с ее мамашей он уже не жил. Ладно, вернемся к отчиму, Джорджу. Двенадцать лет назад он наложил на себя руки, отбывая двадцатипятилетний срок за сексуальное, физическое и психологическое насилие над единственной дочерью Джилл, а именно Эрикой. Длительность срока, к которому он был приговорен, говорит сама за себя. При необходимости могу прислать бумаги, но предупреждаю заранее, не всякий такое чтиво выдержит.

Он мог бы и не предупреждать. Алекс знала это по своему опыту.

– В любом случае они нам понадобятся, – сказала она. – Можете прислать все, что у вас есть, приложением по электронной почте. Скажите, вам не попадались заключения врачей по поводу душевного здоровья самой Эрики, как в детстве, так и в более поздние годы?

– Пока нет, но это еще не значит, что их нет в природе. Просто я еще их не откопал. Я намерен продолжить поиски, и как только что-то отыщется, я тотчас же сообщу вам.

– Спасибо вам огромное. Кстати, если что-то попадется по Брайану Уэйду…

– Не волнуйтесь, я работаю и в этом направлении, но пока ничего интересного не обнаружилось. Единственный ребенок в учительской семье. Родители – добропорядочные христиане, правда, оба давно уже переселились в лучший из миров. Получил степень бакалавра английской словесности в Манчестере. Через несколько месяцев по окончании колледжа устроился учителем начальной школы в Гулле. Затем через пару лет перебрался в Лидс, где, по всей видимости, и познакомился с Эрикой, которая работала в той же школе, что и он. Поженились в церкви Святого Марка в Скарборо, спустя четыре года у них родился ребенок. Примерно тогда же семья переехала в наши северные дебри. Остальное вам известно.

– Да, известно, что их трехлетний сын умер, когда Эрика была беременна Отилией. Никаких подозрительных обстоятельств смерти ребенка не всплыло ни тогда, ни позже. Сейчас она всячески демонстрирует свое равнодушие к дочери, а ее муж, которому наверняка об этом известно, ничего не делает по этому поводу.

– Что само по себе представляется мне подозрительным. Скажите, а что по этому поводу думаете вы? Вы ведь спец по этой части? – спросил Скотт.

Вспомнив услышанную от Томми историю про водителя школьного автобуса и его умственно отсталую жену, Алекс открыла было рот, чтобы ответить ему, однако заметила, что Отилия направилась к двери. Как оказалось, навстречу Анне, которая зашла в игровую комнату. Алекс невольно улыбнулась.

– Я пришлю вам мои соображения по электронной почте, чтобы у нас все было в письменном виде, – сказала она Скотту Дейнсу. – Вы сообщили мне просто бесценную информацию. За что огромное вам спасибо.

Отзвонившись, она принялась наблюдать за Отилией. Личико девочки светилось радостью – оказывается, Анна принесла с собой набор для выдувания мыльных пузырей. Хлоя хлопала в ладоши, чтобы они лопались. Робко, не сразу, к забаве присоединилась и Отилия. Вскоре игровую комнату наполнил смех. Сердце Алекс сжималось от волнения. Она никогда еще не слышала более прекрасных звуков. Похоже, Отилия впервые в жизни увидела мыльные пузыри. Когда Анна вручила ей палочку с колечком, чтобы она самостоятельно выдула пузырь, лицо девочки осветилось восторгом. Алекс едва не разревелась при виде этой сцены. Как приятно видеть эту крошечную молчунью счастливой, особенно если учесть, что в последние дни Отилия ходила грустная и притихшая.

«Эй, не забывай о деле», – напомнила себе Алекс и позвонила Томми, чтобы сообщить ему то, что только что узнала от Скотта Дейнса, после чего набрала номер психиатра, чтобы поделиться информацией о матери Эрики Уэйд.

– Соответствующие документы уже высланы, – сказала она секретарше. – Я перешлю их вам, как только они поступят к нам. А пока скажите мне, что консультация Эрики Уэйд с врачом остается в силе. Надеюсь, ее не отменили и не перенесли.

– Нет-нет, все в порядке, – ответила секретарша, сверившись с журналом предварительной записи. – Она по-прежнему назначена на пятницу.

– Отлично. Если будут какие-то изменения, позвоните мне или дайте знать эсэмэской.

Она нажала на кнопку отбоя. Мать подошла и села с ней рядом. Лицо ее по-прежнему светилось улыбкой. Ей нравилось наблюдать, как Отилия, Хлоя и другие детишки с веселым смехом носятся за мыльными пузырями.

– Такая простая вещь, – сказала она, расстегивая пальто.

– Зато столько радости. Достаточно увидеть улыбку на ее лице, – добавила Алекс. Впрочем, внутри вновь шевельнулся страх. Кто знает, каких сюрпризов им ждать в ближайшие два дня? И как перенесет Отилия процедуру проверки на девственность? Алекс было страшно даже подумать об этом, и все же без нее не обойтись.

– Ну как, удалось договориться с риелтором? – спросила она у Анны, меняя тему.

Анна просияла улыбкой.

– Все прекрасно. Ты можешь въезжать уже в начале ноября. Думаю, мы можем уже составлять список вещей, которые ты возьмешь с собой из «Прихода». После чего составим второй – того, что тебе нужно.

Алекс не успела ответить – помешал истошный вопль. Она тотчас нашла глазами Отилию. Та уже бежала к ней, готовая разрыдаться. Алекс подхватила ее на руки и прижала к себе, чувствуя, как дрожит от обиды маленький подбородок. Хлоя тем временем смело отчитывала белокурого кудрявого мальчонку за то, что он такой жадный и вредный.

– Он выбил пузыри прямо у нее из рук, – возмущалась она, когда Дженет подошла к ним, чтобы разобраться, в чем дело, – и теперь они разлились по всему полу.

– Тише, тише. Скорее всего, он это случайно.

– Неправда, он сделал это нарочно. Пусть теперь извиняется.

Уборщица подошла, чтобы вытереть растекшуюся на полу лужу.

– Не переживай, – шепнула Отилии Анна. – У меня в сумке есть вторая бутылочка. Подожди, когда мы придем в парк. Там тоже можно пускать пузыри.

Отилия подняла голову и сквозь слезы посмотрела на Анну, которая успела стать для нее доброй феей. Та улыбнулась.

– Может, нам взять с собой в парк и Хлою? – предложила она. – Правда, сначала мы должны спросить разрешения у ее мамы, хорошо?

Отилия кивнула и судорожно всхлипнула. Алекс пальцем легонько смахнула с ее щек слезинки.

– Давай поиграем с Ботиком? – предложила Алекс. – Потом вы можете вместе с ним послушать сказку, прежде чем мы поедем домой.

Похоже, конфликт наконец разрешился. Дети собрались вокруг Дженет, чтобы послушать очередную сказку – «Груффало». Алекс и Анна с удовольствием приняли приглашение выпить чаю и уселись за стол.

– У тебя озабоченный вид, – сказала Анна, глядя на дочь. – Мне можно поинтересоваться, в чем дело?

Алекс отпила глоток и поведала матери про звонок Скотта Дейнса. При этом она не спускала с Отилии глаз; мысли же ее крутились вокруг того, что все это может значить.

– Мне не дает покоя одна вещь, – сказала она в самом конце. – Известно, что педофилы нередко выбирают себе в жены женщин слабых, страдающих душевными расстройствами или умственно неполноценных, чтобы затем использовать их в качестве прикрытия для своих патологических наклонностей.

Анна от омерзения скривила губы.

– Ты хочешь сказать, что отец Отилии… Я правильно тебя поняла?

– Пока я не могу ничего утверждать, – ответила Анна. – Но факты все больше и больше указывают на это.

– И что ты намерена делать?

– Единственное, что в моих силах, – отвести ее завтра к педиатру, получить заключение и уповать на то, чтобы мои подозрения не оправдались. – Она повернулась и посмотрела на мать.

– Педиатр не может ошибиться? – спросила Анна.

Алекс печально покачала головой.

– В том-то и дело, что может, – ответила она. – То есть сама по себе проверка на девственность дает однозначный ответ, но в том-то и дело, что повредить гимен можно самыми разными способами. И если вагинального проникновения как такового не было, сексуальное насилие практически невозможно доказать.

Анна опустила глаза. Алекс же снова посмотрела на Отилию. Да, похоже, ей ничего другого не остается, как все последующие двадцать четыре часа молить бога, чтобы ее подозрения не оправдались.

Проведя вторую половину дня в парке с Отилией и Хлоей, Алекс и Анна вернулись домой, где выпили по бокалу вина и взялись за приготовление ужина. Матти должна была появиться с минуты на минуту с коротким списком потенциального жюри для конкурса талантов и вторым – куда более длинным – самих участников из числа знакомых и соседей. Конкурс талантов обещал стать веселой прелюдией к Рождеству, и Алекс слегка расстроилась, что Анна к тому времени уже вернется домой. Да что там! Мать даже не сможет помочь ей с переездом на новую квартиру, во что ей и так пока верилось с большим трудом. Не говоря уже о такой вещи, как моральная поддержка, а ведь эта поддержка обязательно потребуется в ближайшие пару недель, когда ей придется принимать нелегкие решения относительно Отилии.

Как же опустеет «Приход Малгров», когда Анна отсюда уедет! Каким пустым и немым сделается ее собственный мир – ей будет не с кем переброситься даже словом. По крайней мере, ей будет страшно не хватать той откровенности, которая установилась между ней и матерью. Да, страшно даже представить, что Анна уедет. Но пока об этом лучше не думать, то и дело напоминала себе Алекс. Или, по крайней мере, стараться не мучить себя мрачными мыслями.

Мобильник и дверной звонок звякнули одновременно.

– Я пойду открою дверь, а ты отвечай по телефону, – сказала Анна, кладя на стол ложку.

Порывшись в сумке, Алекс вытащила мобильник. Стоило ей увидеть, кто звонит, как у нее тотчас похолодело внутри.

– Слушаю вас, мистер Уэйд, – сухо ответила она. – Надеюсь, с Отилией все в порядке?

– Да-да, все в порядке, спасибо, – ответил он. – Тем не менее я звоню из-за нее. Мне удалось назавтра отпроситься у директора школы, так что я смогу отвезти ее к педиатру сам.

Такого поворота событий Алекс никак не ожидала. В первый момент у нее даже не нашлось возражений.

– Ну что ж, очень хорошо, – произнесла она, хотя, если быть честной, ничего хорошего в этом не было. Но что она могла возразить? Уэйд как отец Отилии имел полное право сопровождать ее к врачу. Кстати, не только он, но и его жена. Значит, как может инспектор отказать ему в этом праве? По крайней мере, доводов «против» у Алекс не нашлось. – Как я понимаю, вы знаете, куда ехать и в котором часу вас примет врач.

– Да-да, в два часа в Центре здоровья.

Алекс так и подмывало спросить, действительно ли он хочет отвезти дочь к врачу или же с его стороны это последняя попытка оттянуть неизбежное. Впрочем, в течение нескольких секунд ей ничего другого не оставалось, как поверить ему на слово.

– Скажите, в пятницу вы по-прежнему сможете сопровождать супругу к врачу? – спросила она.

– Вообще-то могут возникнуть накладки, но я сейчас пытаюсь все уладить.

– Крайне важно, чтобы эта консультация состоялась, – резко заметила Алекс и, секунду поколебавшись, решилась открыть козыри. – Сегодня мне стало известно, что мать вашей супруги страдала параноидальной шизофренией. И если у нее самой есть проблемы с душевным здоровьем – нам необходимо это знать.

Несколько мгновений в трубке царило молчание.

– Я даже не подозревал, что вы шпионите за нашей семьей, – наконец подал голос Уэйд.

– Поверьте, в этом бы не возникло необходимости, если бы вы мне сами сказали, что вашу тещу звали Джилл Маккарти и она была душевнобольной. Вы же предпочли закрыть глаза на очевидное, умолчали, что вам в школу звонила и обвиняла вас в убийстве сына собственная супруга.

Когда Алекс произносила эти слова, на пороге возникла Матти и растерянно заморгала.

– Скажу больше, – продолжала между тем Алекс, – с вашей стороны вопиющая самонадеянность – утаить от меня правду о душевном здоровье вашей жены, что вынуждает меня задать вам вопрос: что именно вы от меня скрываете, мистер Уэйд?

В ответ на том конце линии раздались короткие гудки. Алекс от злости едва не разбила собственный мобильник о стену. Однако в последний момент, быстро прокрутив «входящие», нашла номер Уэйда и набрала его. Как и следовало ожидать, Уэйд не собирался отвечать ей. К сожалению, нервов это тоже не успокоило. Скорее, наоборот, в душу закрался страх, а правильно ли она поступила?

– Извини, – сказала она Матти. Ее помощница, как известно, была не большой любительницей бурных сцен. – В данный момент у меня имеется один весьма сложный папаша. Похоже, Отилию к врачу завтра отвезет он сам, – добавила она, на сей раз обращаясь к матери.

Несмотря на всю ее озабоченность привязанностью дочери к своей подопечной, Анну это известие насторожило ничуть не меньше.

– Как я понимаю, в данном случае настоять на своем ты не можешь? – неуверенно спросила она.

Алекс покачала головой.

– Могу сказать лишь одно – в его же собственных интересах привезти дочь на осмотр. Если же нет… – Что, собственно, она сможет сделать, если же нет? Алекс уже набирала номер Томми. Если Брайан Уэйд считает, что ему удастся избежать визита к педиатру, то ему лучше знать, что как только ей станет об этом известно, буквально в ту же минуту будет выписан ордер на экстренное изъятие Отилии из семьи.

У Алекс защемило сердце при мысли, что Отилию могут поместить в приемную семью. С какой радостью она взяла бы на себя заботу о девочке! Увы, это исключено. Однако, если девочка действительно подвергается насилию со стороны отца, ее в любом случае следует от него изолировать.

Оставалось лишь надеяться, что, выплеснув несколько минут назад на Уэйда эмоции, она не вывела его тем самым из душевного равновесия. Что, если он запаниковал? Ведь если с Отилией между сегодняшним вечером и завтрашним днем случится что-то плохое, она себе этого никогда не простит.

Брайан Уэйд сидел на стуле рядом с кроваткой Отилии, держа книжку про мишку Пэддингтона в одной руке и Ботика – в другой. Лежа под стеганым одеялом, она широко раскрытыми глазами смотрела на любимого мишку. Как же ей хотелось протянуть руку и спасти его, но она не решалась.

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, – говорил тем временем Уэйд, – что тебе нечего бояться. Ты лишь сделаешь так, как тебе сказано, и все будет хорошо.

Отилия быстро посмотрела на отца, затем снова на Ботика.

– Ты меня поняла? – требовательно повторил Уэйд.

Отилия быстро кивнула.

– Ты обещаешь мне вести себя так, как я тебе сказал?

И снова быстрый кивок.

– Ботик тебя слушает, и он поедет вместе с нами. И если ты нарушишь обещание, он это сразу узнает, и тогда его больше у тебя не будет. Ты ведь не хочешь, чтобы это случилось?

Отилия покачала головой и протянула за игрушкой руку.

– Он еще не готов вернуться к тебе, – возразил Уэйд, убирая от нее медведя. – Он хочет услышать историю, сидя у меня на коленях.

Отилия послушно убрала руку.

Уэйд наклонил голову, как будто в голову ему только что пришла какая-то мысль.

– Кстати, мне кажется, что Тигру тоже будет интересно ее послушать, – сказал он. – Как ты думаешь, может, разрешим ему?

Нижняя губа Отилии начала подрагивать.

– А вот плакать не надо. Он еще подумает, что ты его не любишь. Мы же не хотим, чтобы это случилось?

Отилия попыталась сдержать слезы.

– Ну вот, – сказал Уэйд спустя несколько минут, усадив Ботика рядом с Тигром. – Мы готовы, надеюсь, и ты тоже.

Когда история наконец закончилась, он вернул книжку на полку и на цыпочках вышел из комнаты. Отилия крепко спала, прижав в себе любимого мишку. Его собственные щеки были покрыты нездоровым румянцем, а когда он закрывал за собой дверь, рука слегка подрагивала.

Проходя мимо комнаты Эрики, Уэйд остановился и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, какое количество таблеток она проглотила. Она никогда не смотрела, что принимает, никогда не читала этикеток и не соблюдала доз.

Заставить ее уснуть навсегда – проще простого. Его самого никто ни в чем не заподозрит, все интернет-заказы сделаны на ее имя, с ее компьютера и доставлены по этому адресу. У нее был собственный счет в банке, на который он ежемесячно переводил небольшие суммы денег. Их хватало на то, чтобы пополнять запасы провизии – что, кстати, тоже делалось с ее компьютера, – и на разные мелочи вроде таблеток. Точно так же приобретались и оплачивались игрушки Отилии, ее одежда. Нет, конечно, кое-что покупал и он сам, как и любой отец, которому хочется побаловать свою дочурку.

Войдя к себе в комнату, он сел на кровать и задумчиво подпер ладонями подбородок. Слова Алекс Лейк до сих пор отбивали в его мозгу зловещую барабанную дробь.

– Что вы утаиваете от меня, мистер Уэйд? Что вы пытаетесь скрыть?

Ответ был такой: все. Абсолютно все. Но его секреты были как призма: поверни ее другой гранью, как на ней появлялась новая картинка, и так до бесконечности. По большей части это были лица детей, чьи имена он давно забыл, если знал вообще. Хорошо помнил он только два имени: имя сына – Джонатан и дочери – Отилия.

Эрика была в сарае. Было утро. Воздух снаружи промозглый, сырой. Как только она разбила окно, он начал вливаться внутрь, словно водянистый суп. Он налипал ей на волосы крошечными кристалликами, оставлял капли влаги на коже, оседал тонкой туманной пленкой на компьютере и фотографическом оборудовании, как обычно тщательно вытертом и аккуратно расставленном по полкам.

Ботик.

Ну, конечно же! Вот он, пароль. Так просто, так очевидно. Почему же раньше она не додумалась?

И вот теперь она все глубже погружалась в мозг желтого глаза, извлекая фотографии, рассказы, электронные письма, целые веб-сайты, откапывая их, словно ракушки из песка. В детстве она частенько этим занималась. Помнится, в детстве она оставила одну ракушку себе и даже дала ей имя – Гарри. Друг из него был никакой, но она все равно плакала горькими слезами, когда отчим его раздавил.

Она вообще поначалу много плакала, правда, потом научилась сдерживать слезы.

Вот и Отилия тоже уже поняла бесполезность слез.

Кстати, она была здесь везде – застыла на фото, двигалась на видео, была рассована по папкам, файлам, альбомам, загрузкам. У нее даже имелась собственная фан-страница!

Что-то напевая себе под нос, Эрика скопировала страницу и отправила ее на свой компьютер.

Подумать только, фан-страничка! У Отилии имелись поклонники! Хотя вряд ли она сама знала, что это такое, ведь она их в глаза не видела.

Впрочем, нет, к их числу наверняка можно отнести Алекс Лейк, пусть даже она полюбила девочку не в том смысле, что завсегдатаи виртуального клуба, созданного ее мужем.

Кстати, где он сейчас?

Она утратила счет времени. Может, ей больше не следует здесь находиться? Что, если он застанет ее здесь? Что он сделает с ней?

Эрика икнула – громко, отрывисто. Этот звук пронзил холодный воздух, словно пули из пистолета, который, помнится, был у ее отчима. Однажды он стрелял в нее и в ее мать.

Как же она ненавидела свою мать!

Какая разница, что сделает с ней Брайан. В любом случае, уже поздно.

Алекс нажала на кнопку отбоя и, сокрушенно вздохнув, посмотрела на мать.

– По крайней мере, мы знаем, что он возил ее к врачу, – сказала она, – но, похоже, педиатр уехала по срочному вызову, поэтому она перезвонит мне лишь завтра.

Вид у Анны был не менее встревоженный. Впрочем, она была рада уже тому, что Уэйд сдержал обещание показать ребенка врачу.

– Сестра как-нибудь намекнула, как прошел осмотр? – спросила она.

Алекс покачала головой.

– Нет, это запрещено. Сказала лишь, что Отилия вела себя хорошо и не плакала и что отец с пониманием отнесся к процедуре осмотра, – закатив глаза, Алекс открыла холодильник, чтобы достать вина. Мать любила пропустить стаканчик часов в шесть вечера. Похоже, что и у нее самой тоже развилась та же привычка.

Это был их последний совместный вечер. В субботу Анна улетала домой. Поскольку вылет был ранним, она решила переночевать в гостинице поближе к аэропорту. Из Малгрова она планировала выехать примерно в два часа дня. Алекс с ужасом ждала этого момента, вернее, они обе, но ничего не поделаешь. Задержаться дольше Анна никак не могла. Были разосланы приглашения на шестидесятилетие Боба, и более восьмидесяти человек уже подтвердили свое присутствие на юбилее. Кроме того, с понедельника Алекс должна была вновь выйти на работу на полный рабочий день.

Большую часть дня они с Анной провели в торговом центре на окраине города, выбирая мебель для новой квартиры, стараясь при этом не изводить себя мыслями об Отилии. Сидя за салатом в пиццерии, они дружно решили, что будет лучше, если Анна уедет, не попрощавшись с девочкой. Не хотелось лишний раз расстраивать ни себя, ни малышку. К тому же Отилия вполне могла подумать, что вскоре от нее уедет и Алекс. Нет, конечно, взять и раствориться в воздухе тоже нехорошо, но, по крайней мере, это доставит им всем чуть меньше душевных страданий.

Анна не стала озвучивать свои опасения, что, возможно, она больше никогда не увидит Отилию. Впрочем, это было понятно и без всяких слов, не говоря уже про страх, что может ждать ее в будущем. Если девочку изымут из семьи, Анна в следующий свой приезд в Англию вряд ли сможет с ней встретиться. Все будет зависеть от согласия приемных родителей. Вдруг те решат, что подобные визиты лишь травмируют ребенка и потому от них лучше отказаться.

– Я, как инспектор социальной службы, всегда могу замолвить словечко, – успокоила ее Алекс, – поэтому давай не будем заранее расстраиваться.

Анна вымучила улыбку. Впрочем, уже не в первый раз.

– Согласись, забавно, как это бывает с детьми, – сказала она. – Они проникают к нам в сердце. Не успеешь и глазом моргнуть, как они там обосновались, словно у себя дома.

– Мне приятно, что тебе она тоже небезразлична, – ответила Алекс. – Не думаю, что в ее коротенькой жизни таких людей было много, по крайней мере тех, кто по-настоящему переживал за нее.

– Не считая тебя, конечно.

– Да, не считая меня, – согласилась Алекс.

Невозможно было выразить словами, что значила для нее Отилия. Впрочем, она даже и не пыталась. Не хотелось думать о том, что ждет их обеих впереди. Отилия наверняка будет ломать голову, куда она пропала и почему больше не приходит к ней. Нет, такое точно не опишешь никакими словами.

Наполнив два бокала вином и высыпав в миску пакет орешков, она села за стол и принялась наблюдать, как ее мать включает компьютер. Они приготовились в последний раз вместе поговорить с Бобом по скайпу. Подумать только, это их последний вечер вместе! Потом им тоже останется только скайп. Вновь их будут разделять тысячи миль, и только это чудо-изобретение позволит им поддерживать связь друг с другом. Но главная разница даже не в этом. Отныне – никакой спонтанности, никаких случайно забредших в голову мыслей, лишь наигранный оптимизм и обещания не забывать друг про друга.

Прожив столько лет без матери, Алекс понимала: за две недели узнать друг друга невозможно. Она уже ощущала, как к ней снова подкрадывается одиночество, грозя захлестнуть с головой. Боже, как это глупо, как по-детски, но, увы, она была бессильна что-либо с собой сделать.

– Еще рановато, – сказала Анна, когда Боб не ответил. – Давай попробуем снова через несколько минут.

Анна посмотрела на Алекс, и та заметила в глазах матери слезы. У нее самой моментально защипало глаза. Они рассмеялись и обнялись, а заодно напомнили себе, что давали друг дружке обещание не плакать. Впрочем, обе понимали: это обещание практически невозможно сдержать.

В конце концов Боб вышел на связь, причем рассмешил их так, как они уже давно не смеялись. Алекс видела: мать буквально разрывается между желанием вернуться домой и еще какое-то время побыть здесь вместе с ней, возможно, до тех пор, пока они не смогут уехать в Новую Зеландию вместе.

Настанет ли этот день? Алекс отнюдь не была в этом уверена, хотя и не исключала такой возможности.

Было уже далеко за полночь, когда они наконец устали от разговоров и разошлись по своим комнатам. И хотя Алекс была уверена, что не уснет, каково было ее удивление, когда, проснувшись, она обнаружила, что за окном уже утро, причем уже гораздо более позднее, чем обычно.

Мать уже хлопотала в кухне: поставила разогреваться в микроволновку хлеб, а сама тем временем занялась яичницей. Как все-таки приятно, когда тебя балуют! И как ужасно будет завтра, когда, спустившись сюда утром, она обнаружит кухню пустой.

– Ты спала? – спросила она у Анны, наливая себе кофе.

– Даже лучше, чем ожидала, – ответила Анна, протягивая ей свою кружку, чтобы Алекс наполнила ее снова, после чего со вздохом добавила: – Как бы мне хотелось, чтобы мы вместе провели в отеле последнюю ночь перед моим отлетом. Но я не хочу тебя напрягать. Ведь потом тебе придется одной возвращаться домой.

– В принципе я не против, – сказала Алекс.

– Ты – нет, а я – да, – возразила Анна, – ведь это означало бы, что в аэропорт мы поедем на разных машинах. Согласись, что это глупо. К тому же я должна быть в зале вылетов уже в половине шестого утра, что также полная чушь. Так что давай лучше не будем менять наших планов и попрощаемся здесь.

Алекс подошла к ней и обняла за шею.

– Спасибо тебе, что нашла меня, – прошептала она.

– Я тоже этому рада, – нежно улыбнулась в ответ Анна. – Ты выросла и стала чудесной молодой женщиной. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь, особенно если учесть, через что ты прошла. Ты у меня такая умная, такая способная.

– Узнаю себя, любимую, – поддразнила ее Алекс с хитринкой в глазах.

– Да, ты именно такая, – ответила Анна. – Все эти две недели я пристально наблюдала за тобой. Скажу честно, я не просто люблю тебя, я восхищаюсь тобой. А любила я тебя всегда, как ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнула Алекс, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются предательские слезы.

– И всегда буду любить. Теперь же я всегда готова прийти к тебе по первому твоему зову. Будут ли нас разделять тысячи миль или мы будем жить в одной стране, ничто не способно нас разлучить.

– Да, к этому нужно стремиться, но порой бывает… – сказала она, думая об Отилии, но Анна приложила к ее губам палец.

– Тсс. Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала она, – но уверяю тебя, очень часто все образуется само собой. Знаю, в нашем с тобой случае на это ушли годы, но это еще не значит, что Отилию ждет то же самое.

Хотелось бы надеяться! В следующую секунду зазвонил ее мобильник. Алекс повернула голову, одновременно страшась и надеясь, что ей звонит педиатр. Это и впрямь оказалась она. Внутри у Алекс все похолодело. Неужели ее худшие опасения сбылись?

– Алекс Лейк слушает, – ответила она, нажимая зеленую кнопку.

– Привет, Алекс. Это Тина. Тина Гардинер.

– Привет, как дела? – вежливо поинтересовалась Алекс.

– Хорошо. Правда, как обычно, сбилась с ног, но я знаю, что тебе не терпится услышать мое заключение по Отилии Уэйд. Я обязательно его наберу и пришлю тебе по электронной почте. А пока, я знаю, ты хотела бы услышать ответ на самый главный вопрос.

У Алекс перехватило дыхание.

– Боюсь, она не девственница. Целостность гимена нарушена, клитор реагирует на слабую стимуляцию.

Алекс попыталась что-то сказать в ответ, но жуткие картины, моментально всплывшие в ее мозгу, напрочь лишили ее дара речи.

– Как ты сама понимаешь, у отца нашлось объяснение нарушенному гимену, – продолжала Тина Гардинер. – По его словам, года полтора назад она упала с самодельных качелей на колышек от палатки. Сиденье якобы было из автомобильной шины.

Качели с сиденьем из автомобильной шины?

– И ты ему поверила? – выдавила она.

– Скажем так, никаких шрамов, которые могли бы остаться после такого падения, я не заметила. Но если же мы хотим доказать, что он лжет… Это потребует дополнительного времени и малоприятных процедур для девочки. В любом случае, мне искренне жаль, что я вынуждена сообщить тебе это. Насколько мне известно, ты уделяешь особое внимание этой крошке. Представляю, какой это для тебя удар.

Удар – это мягко сказано. Это шок. А если удар – то в самое сердце.

Впервые за всю свою жизнь Алекс искренне захотела убить человека.

– Как я уже сказала, – продолжала между тем Тина Гардинер, – к концу дня ты получишь полный отчет. Хотя, если честно, официально это произойдет не раньше понедельника или вторника. Ты уже извини, но такие у нас правила.

Поблагодарив Тину, Алекс нажала на кнопку отбоя. Перед глазами тотчас возникла омерзительная сцена того, что Уэйд делает с дочерью. К горлу тотчас подкатилась тошнота, и Алекс бросилась в туалет.

Через пару минут мать вытерла ей рот мокрым полотенцем. Однако унять сердцебиение оказалось сложнее.

– До меня только что кое-что дошло, – сказала она. – В первый день, когда я только познакомилась с Отилией у нее дома, я спросила у нее, в какие игры ей нравится играть, и она ответила «не в шинкр». По крайней мере, мне так послышалось. При этом, когда она была с нами, я ни разу не замечала, чтобы она боялась качелей с шиной вместо сиденья. Потому что, если то падение причинило ей физическую боль, она вряд ли стала бы кататься на таких качелях снова. Единственное, чего она избегает и о чем не хочет говорить, это тигр. Кстати, когда она произносит это слово, оно действительно звучит у нее как «шинкр». – Алекс пристально посмотрела на Анну. – При этом она не знает, кто такой тигр. Когда она складывала пазл и когда я показала ей тигра в зоопарке, она понятия не имела, что это такой полосатый зверь.

На лице Анны возникла гримаса отвращения. Похоже, она догадалась, что это за «тигр».

– Она обрадовалась, когда я назвала его Тигрой, а не тигром, – продолжала Алекс, чувствуя, что ей вновь становится дурно.

– И что ты намерена предпринять? – убитым голосом спросила Анна.

Алекс попыталась рассуждать здраво.

– Первым делом поставить в известность Томми, – ответила она, – после чего мы вместе с ним пригласим на разговор Брайана Уэйда.

– Разве ее нельзя изъять прямо сейчас на основании заключения врача?

Алекс покачала головой.

– У нас пока никаких доказательств, но, по крайней мере педиатр, похоже, на нашей стороне. Правда, это еще не значит, что другой тоже примет нашу сторону, но я уверена: Брайан Уэйд потребует вторичного освидетельствования, возможно, даже третьего.

Анна не сразу нашлась, что на это сказать.

– И нельзя исключать того, что он говорит правду, – вяло сказала она.

– Мне бы очень хотелось в это верить, но боюсь, что я не смогу. – Алекс посмотрела на часы. – Мне нужно заехать за Отилией и отвезти ее домой. Она проведет со мной сегодня весь день, пока ее родители не вернутся от психиатра. Эрике на сегодня назначено освидетельствование.

– Боже милостивый, – прошептала Анна. – Бедный ребенок, ей не позавидуешь. Сумасшедшая мать и отец, которого, вероятно, даже не назовешь человеком.

– Не вероятно, а точно, – поправила ее Алекс. – Потому что я нисколько в этом не сомневаюсь. Более того, я сделаю все для того, чтобы это доказать.

Ей уже стали видны последствия разоблачения заместителя директора начальной школы, однако отступать в ее планы не входило.

– Даже если меня потом уволят с работы, – с жаром заявила она, – я сделаю все для того, чтобы этот изворотливый мерзавец больше не смог прикоснуться к ней даже пальцем.