Глава 47
Прошло еще две недели. Эйхгорн собрал достаточно флогистона, полностью наполнил аэростат и теперь ожидал только прибытия самого Алатуса. От нечего делать он стал заниматься всякой ерундой — измерял соленость здешней воды, проводил опыты с пастеризацией вина…
До отлета ему хотелось еще немного подзаработать — кошель показал дно, все наличные незаметно расточились. Очень уж много оказалось непредвиденных мелких расходов.
К сожалению, в Кардегарте не проводилось научных турниров и оплачиваемых дебатов, а власть имущие не нуждались в услугах Эйхгорна. У каждого герцога уже имелся придворный волшебник, причем не чета захолустному Парибулу.
Герцог Уульнарь, например, держал при себе магистра Трамеза, с транспортирующего факультета. Этот тип служил своему необъятному владыке вестником — в мгновение ока переносился в любую точку Кардегарта, а при необходимости мог и за его пределы. Жаль, груза с собой мог утащить не больше собственного веса — а то бы герцог и сам охотно путешествовал с его помощью.
Конечно, псевдоволшебник с Земли не мог здесь никого заинтересовать. Единственная подработка, которую он сумел найти — помощником счетовода в городской канцелярии. Платили сущие гроши, но это хотя бы помогало сэкономить на счетах. Ну и заодно скрашивало ожидание — до прибытия Алатуса оставалось больше луны.
Сегодня в конторе был обычный день. Сидя в тесной клетушке, Эйхгорн безразлично сводил дебет с кредитом, перепроверял счета, проштамповал несколько денежных расписок для менялы…
Все это не слишком занимало мозг, так что параллельно он составлял в уме судоку. На днях ему пришла в голову интересная бизнес-идея — головоломки. На Парифате они тоже есть, и некоторые из них похожи на земные… но лишь некоторые. Большинство земных развлечений здесь неизвестны, так что можно попытаться ввести их в обиход. С троллем из-под моста ведь получилось неплохо — а то была простенькая игра в спички. Отчего бы не познакомить парифатцев с кубиком Рубика, пятнашками, танграмом, мозаикой, да и теми же судоку?
Вот кроссворды на Парифате уже есть, как оказалось. В точности такие же, как на Земле. Единственное отличие — парифатский кроссворд обязательно представляет собой симметричную фигуру. Какой-нибудь сложный крест, звезду или колесо.
Подумывал Эйхгорн и о настольных играх. Хотя здесь идей было меньше. В карты на Парифате и без него вовсю играют, свой аналог шахмат тоже имеется, а всякими го с нардами Эйхгорн никогда не увлекался и правил толком не знал.
Может, попробовать внедрить «Монополию»?..
Проблема в том, что Эйхгорн не знал, как все это монетизировать. Он раньше не занимался ничем подобным, и не представлял, с чего лучше начать. С шоколадным фонтаном в Нбойлехе ему помог удачный случай, но вряд ли он повторится. Значит, нужно искать людей, которые занимаются производством и распространением головоломок… вот хоть тех же кроссвордов.
Впрочем, до прибытия Алатуса он это уже не успеет. Потом, после экспедиции.
Снаружи донесся знакомый шум. Здесь Эйхгорн слышал его каждые шесть дней — то с помпой прибывал герцог Уульнарь. Пообщаться с народом, одарить его своими милостями и мудростями.
Эйхгорн старался не попадаться герцогу на глаза. Он ведь так ни разу и не преподнес ему обещанные пятьдесят процентов от добычи. Просто так и не придумал толком, как это сделать.
В самом деле — не смолу же эту лахмедановую герцогу таскать. Да и готовый продукт, флогистон, ему вряд ли нужен. А никаких доходов Эйхгорн с этого маленького предприятия не получает — добывает ровно столько, чтобы заполнить аэростат.
Впрочем, славный герцог и не вспоминал об этих обещанных ему копейках. Вполне возможно, он уже и о самом-то Эйхгорне позабыл — и тот не имел ничего против.
Однако ж спустя пару часов выяснилось, что кажущийся полным дебилом герцог ни о чем не забыл. Более того, оказалось, что он в курсе того, что Эйхгорн подрабатывает в его же собственной канцелярии.
И когда тот понадобился — вызвал к себе.
Поначалу Эйхгорн чувствовал себя напряженно. Всякий бы себя так почувствовал, возьми его под локотки два дюжих стражника. Отказываясь что-либо объяснять, они только что не протащили Эйхгорна через всю канцелярию и втолкнули в приемный зал.
— А, вот и ты, наш ученый подданный! — приветливо махнул рукой герцог. — Входи, входи! Надеюсь, ты не ушибся, пока тебя вели? Мы желали видеть тебя немедля, оттого повелели людям приволочь тебя поелику возможно быстро.
— Было бы еще быстрее, если бы вы просто приказали мне бежать, — саркастично ответил Эйхгорн.
— В самом деле, твоя правда! — обрадовался герцог. — В следующий раз мы непременно так и сделаем! Теперь же подойди, я желаю получить твою ученую консультацию по поводу сего дива!
Эйхгорн обратил внимание на конструкцию перед троном. На двух мощных опорах восседало водяное колесо с присоединенными к нему насосом и пилой. Сверху и снизу находились две огромные бочки, опутанные кучей ремней и рычагов. У верхней бочки возился с ведром бородатый карлик… похоже, гном.
— Уверяю вас… ваша светлость… — прокряхтел он. — Я… сейчас… настрою… Капризится, проклятая!..
— Вот, ученый, взгляни-ка, — повел дланью герцог. — Что скажешь?
— Ничего, — пожал плечами Эйхгорн. — Мне этот объект ни о чем не говорит.
— Это вечноработающая махина, — заявил герцог. — Вот этот наш добрый, но очень мелкий подданный уверяет, что если налить в нее воды, она будет вечно работать, в одиночку заменяя сразу севигу дровосеков.
— А если заменить пилу на другой инструмент, то и любых других мастеров! — крикнул из-за бочки гном. — Сейчас… настрою…
Эйхгорн окинул нагромождение дерева и металла снулым взглядом. Вечный двигатель, значит. Ну да, само собой разумеется.
Будучи в озирской библиотеке, Эйхгорн узнал, что на Парифате вечные двигатели таки есть. Волшебные. Для волшебников подобная задача — плевое дело.
Однако по-настоящему вечными они все равно не являются. Как современные земные механизмы работают на электричестве, так волшебная техника — на мане. Колдовской энергии. Так что такой «вечный двигатель» будет работать, пока не исчерпается вложенный в него заряд — а потом зови волшебника, подзаряжай.
Существуют, правда, и самозаряжающиеся механизмы, которые сами тянут ману из… откуда-то. Что-то типа ветряных и водяных мельниц — работают на возобновляемой энергии. Но эти гораздо сложнее в производстве и стоят бешеных денег, так что позволить себе их могут немногие.
А сделать действительно вечный двигатель, который будет работать сам по себе, не требуя никакой энергии извне… такого на Парифате тоже пока никто не сумел. Да и не сумеет никогда — законы термодинамики никто не отменял.
Но это не значит, что они не пытаются.
— Магии, как видишь, во всех этих веревках с колесами нет ни капли, — самодовольно заметил герцог. — Нет ведь?..
— Нет, ваша светлость, — коротко ответил стоящий подле трона волшебник.
Эйхгорн глянул на этого типа с любопытством. Ему еще не доводилось встречать магистров. Выше этой степени в Мистерии только профессора — да еще есть лауреаты Бриара, но это уже премия, а не звание.
— Уверен ли ты? — въедливо спросил герцог? — Точно уверен?
— Дракониты, ваша светлость, — мотнул головой волшебник.
Да, драконитовые кристаллы в стенах оставались тусклыми. Эйхгорн уже знал об этом парифатском минерале. В присутствии активной магии он начинает мерцать, а потому его используют в местах, где колдовство нежелательно. На суде, например — мало ли что. Или в казино — а то иные чародеи не прочь подзаработать плутовством.
Эйхгорну весьма повезло, что в парибульском королевстве о драконите и не слыхали. По счастью, эти кристаллы не слишком распространены.
— Ну вот видишь, магии нет, а работает, — подытожил герцог. — Что скажешь, ученый? Дельная махина, не так ли? Полезная?
— Бесполезная, — равнодушно ответил Эйхгорн. — Она не заработает.
— Что значит не заработает?! — подал голос гном, пиная свой агрегат. — Смотрите, ваша светлость!
И вода действительно полилась из верхней бочки на колесо. То некоторое время ворочалось на ремнях, вращая и пилу, но потом замерло.
— Капризится… — сконфуженно произнес гном, отвешивая механизму еще пинка. — До ума б довести, ваша светлость… Средств бы денежных, самую малость… А уж потом, когда до ума доведем!.. эхма, это ж шапкой деньги можно грести будет!
Эйхгорн хмыкнул. В отличие от заплывшего жиром герцога, незадачливый изобретатель был ему чем-то симпатичен.
И однако поступаться принципами он не собирался.
— Вечный двигатель невозможен, — твердо заявил он. — С магией, без магии — невозможен.
— И ты можешь это доказать? — пропищал герцог.
— Конечно. Закон сохранения энергии универсален. Он справедлив для всех мест и времен, и его нельзя нарушить даже волшебством — пусть мэтр поправит меня, если я ошибаюсь.
— Не ошибаетесь, — коротко прокомментировал волшебник.
— Что это за закон? — капризно осведомился герцог. — Мы не издавали такого закона! И наш царственный тесть в столице тоже!
— Это не королевский закон, а… божественный, — нехотя выдавил из себя Эйхгорн. — И согласно ему, энергия может переходить из одной формы в другую, но не возникать и не исчезать. Если в механизме нет внешнего источника энергии, он сможет поддерживать лишь собственное бесконечно долгое движение — и то лишь в теории. На практике же невозможно и это, поскольку любое действие сопровождается трением, а следовательно, энергетическими потерями. Любая сила рано или поздно исчерпается, и машина остановится.
— Нас это необычайно печалит! — возмутился герцог. — Ты разочаровал нас, наш подданный! Отчего ты нас так разочаровал?!
— Это не я вас разочаровал, а законы природы.
— Нам не нравятся твои законы природы! — вспылил герцог. — Мы повелеваем им измениться!
Эйхгорн с тоской вспомнил парибульского короля. Флексиглас Первый тоже не отличался высоким уровнем интеллекта, но все же непроходимым дуралеем не был. И самодурствовал умеренно, как-то даже по-дружески.
Тем временем дрожащий гном-изобретатель отчаянно старался доказать, что его машина все же способна нарушать начала термодинамики. Чего уж он только с ней не делал!
Но та, разумеется, так и не заработала должным образом. Время от времени ей удавалось крутиться довольно долго… обычно когда изобретатель особенно сильно ее пинал. Герцог в эти моменты слегка оживлялся, взгляд Эйхгорна же оставался снулым.
— Поди прочь, — наконец вздохнул герцог. — Ты разочаровал нас, подданный. Вы оба нас разочаровали. Мы не желаем более видеть никого из вас.
Эйхгорна и незадачливого гнома выгнали из канцелярии тычками. Так и не заработавший вечный двигатель выкинули по частям. Еще через несколько минут к Эйхгорну вышел какой-то клерк и передал, что его сиятельство более не нуждается в услугах глупого ученого, так что с должности тот уволен. И лахмедановую смолу ему теперь добывать тоже запрещено.
А то, что он уже собрал — пусть сдаст на склад под опись. Герцог заберет себе причитающуюся ему половину… и вторую половину тоже. В качестве штрафа за… просто за то, что ему хочется взять штраф.
Эйхгорну удалось сохранить непроницаемое лицо и даже покорно кивнуть. Он пообещал, что доставит все в ближайшие дни.
Разумеется, на самом деле он ничего отдавать не собирался. Смолы набралось ровно столько, чтобы надуть аэростат. Так что Эйхгорн собирался набрать побольше провизии и залечь в логове, подождать там прибытия Алатуса.
Но перед тем, как покинуть город, он зашел в волшебную лавку. Назначенный срок подошел, наверняка заказанные минимы уже готовы. Возможно, не все, но хотя бы часть.
Мэтр Шторелли встретил клиента какой-то напряженной улыбкой. Сначала Эйхгорн даже заподозрил, что дело в герцоге, в его внезапной немилости. Но этого явно не может быть — все случилось только сегодня, слухи никак не могли так быстро расползтись.
Да и какие тут вообще могут быть слухи? Кто такой Эйхгорн, кто здесь его знает? Это в Парибуле он был фигурой — придворный волшебник, не кто-нибудь. В Озирии тоже обзавелся определенной репутацией. А в Кардегарте… если кто и слышал о самом его существовании, вряд ли им есть до этого дело.
Но тогда почему у хозяина лавки такой странный взгляд?
— Скажите, сударь, а вы не передумали продать мне амулет Феникса? — спросил он.
Ага, вот в чем дело. Снова этот амулет. Эйхгорн хотел навести насчет него справки — хоть вот у волшебника герцога, — но по зрелом размышлении передумал. Штучка явно слишком ценная, чтобы светить ею направо и налево. Лучше выяснить все при случае самому.
— Боюсь, не передумал, — максимально вежливо ответил Эйхгорн. — Мой заказ готов?
— Да, я все сделал, как вы просили… — протянул Шторелли. — Но мне все же хотелось бы насчет амулета… Понимаете, в моей коллекции в самом деле недостает именно его, так что я бы… может, мы все-таки договоримся?
— Я не люблю сделок втемную, мэтр, — внимательно посмотрел на него Эйхгорн. — Я не специалист в волшебстве, поэтому не хочу принимать решение с бухты-барахты. Расскажите мне, что это за амулет, для чего предназначен — и я, возможно, пойду вам навстречу.
— Вряд ли, — невольно вырвалось у Шторелли.
— Ага, то есть он все-таки гораздо ценнее, чем вы пытаетесь показать.
Волшебник поджал губы. Зло поглядывая на Эйхгорна, он процедил:
— Я бы на вашем месте не ерепенился так, сударь. Вы дерзите не кому-нибудь — вы дерзите волшебнику. Вы понимаете, что я могу с вами сделать?
— Что? — ровным голосом переспросил Эйхгорн.
— Многое, сударь! Многое! — погрозил пальцем волшебник.
— Даже не сомневаюсь. Но в этом случае вас объявят магиозом, мэтр. За вами придет инквизиция. Или антимаги. Порадует ли вас такой расклад?
— А вы полагаете, что об этом кто-нибудь узнает?.. — совсем уже зло прошипел Шторелли, нависая над столом. — Полагаете, из-за вас начнут расследование? Кем вы себя считаете, сударь? Я навел справки — вас здесь никто не знает. Если вы исчезнете, никто не спохватится. А я могу, могу заставить вас исчезнуть!
Вот теперь Эйхгорн почувствовал легкое беспокойство. Ему снова вспомнился усатый любитель борща из дальнозеркала.
— Могу я получить свои минимы? — сухо спросил он. — Помнится, я внес за них задаток.
— Нет, — ответил Шторелли, с вызовом глядя на Эйхгорна. — Я передумал. Не вижу причины отдавать вам свое имущество задаром.
— Я заплатил, — напомнил Эйхгорн.
— Только за работу. А сами предметы?!
— Старая щебенка и битый кирпич?.. — саркастично уточнил Эйхгорн. — Хорошо, я заплачу. Сколько с меня?
— Ровно один амулет Феникса, — улыбнулся Шторелли.
Эйхгорн смерил пройдоху снулым взглядом. Ему все меньше хотелось задерживаться в его лавке.
Может, отдать чертов амулет? Стоит ли так уж за него цепляться, если Эйхгорн даже не знает, что с ним делать?
С другой стороны, будет очень обидно потом узнать, что отдал за так нечто вроде Золотого Шара.
— Верните в таком случае мой задаток, — потребовал Эйхгорн. — Три дайка, если я правильно помню.
— А их я оставлю себе, — еще более вызывающе произнес Шторелли. — Жалуйтесь на меня герцогу, если осмелитесь.
Взгляд Эйхгорна стал совсем уж снулым. Жаловаться герцогу Уульнарю бессмысленно, и они оба это знали. Герцог не выносит, когда ему докучают тем, что не касается его лично.
Но однако — сколько же дерьма неожиданно обнаружилось в этом волшебнике. Кто бы мог подумать.
— Ладно, — пожал плечами Эйхгорн. — Оставьте себе эти три сребреника.
Волшебник гневно засопел. Потом нехотя сунул руку в карман, достал злосчастные дайки и бросил их на стол. Эйхгорн насмешливо хмыкнул, сгреб их… и тут волшебник схватил его за воротник!
— Отдай! — прошипел он, пытаясь сорвать амулет Феникса. — Отдай мне!..
Драться Эйхгорн не умел практически совсем. Но Леблин Шторелли явно тоже не имел в этом опыта, да к тому же был хил и плюгав. Эйхгорн без особого труда оттолкнул его, вывернул руку, прижав ее к самому лицу… и сразу же об этом пожалел! Волшебник, совсем уже потерявший берега, что-то… сделал. Эйхгорн толком не понял, что именно — от Шторелли словно бы хлынул поток теплого воздуха.
И в следующий миг он стал расти. Все еще сжимающий его запястье Эйхгорн потерял опору под ногами, взлетел куда-то вверх. Уже не в силах держаться за огромную руку, он отчаянным усилием схватился за то, до чего сумел дотянуться… за какой-то канат…
— БОЛЬНО ЖЕ!.. — раздался громогласный рев.
Ус. То был длинный ус волшебника. Его волоски не уступали теперь в толщине шпагату. Эйхгорн повис на этом усе, изумленно рассматривая громадную… воистину громадную комнату, полную громадных предметов.
В ней мог бы разместиться целый стадион!
Только теперь до Эйхгорна дошло, что Шторелли вовсе не стал великаном. Уменьшился он сам, Эйхгорн. Чертов волшебник заколдовал его, словно Нильса Хольгерсона… а еще утверждал, что с живыми существами не работает!
Громадная ладонь волшебника потянулась к нему. Правда, как-то очень неспешно, словно в замедленной съемке. Понятно, что Шторелли движется с прежней скоростью — а значит, ускорился метаболизм самого Эйхгорна.
Побочный эффект от уменьшения?..
Недолго думая, он ослабил хватку и скользнул вниз по длиннющему усу-канату. Голова волшебника еле возвышалась над столешницей — Эйхгорн легко на нее спрыгнул.
Теперь под ногами оказались словно неструганые доски. Еще минуту назад гладкая поверхность стола стала шершавой, полной ранее невидимых сучков и рытвин. Эйхгорн машинально коснулся амулета — тот по-прежнему висел на шее, уменьшившись вместе с хозяином. Пропорционально уменьшилась и вся одежда.
К Эйхгорну уже снова тянулась громадная ладонь. Оценив ее размеры, Эйхгорн смог прикинуть и свои нынешние. Похоже, его уменьшили приблизительно в тридцать раз.
Он стал лилипутом ростом с палец.
И волшебник явно не собирался на этом останавливаться. Он что есть силы хлопнул по столу, пытаясь буквальным образом расплющить Эйхгорна. Правда, тому казалось, что ладонь опускается секунд пять, и он без труда успел увернуться.
Удалось ему увернуться и во второй раз. И в третий. Но волшебник не оставлял попыток, дубася все быстрее и быстрее. Занимающая половину небосвода харя была аж перекошена от злости.
Надеяться на какую-то справедливость тут нечего. Сейчас Шторелли просто раздавит Эйхгорна… интересно, не увеличится ли он снова после смерти?.. Даже если да — не имеет значения, волшебник снова уменьшит труп или спрячет его в миниму. И все, никто никогда его не найдет. Никто никогда не узнает, что он вообще здесь был.
А вожделенный амулет убийца, разумеется, приберет к рукам…
Нет уж, перебьется. Эйхгорн в пятый раз увернулся от грохнувшего… теперь уже кулака, и замер на краю стола. Один взгляд вниз — и у него захватило дух. Теперь этот стол ему — что десятиэтажный дом.
Но Эйхгорн моментально совершил мысленный расчет. Он уменьшился в тридцать раз, сохранив все прежние пропорции. Значит, его объем и вес уменьшились в двадцать семь тысяч раз. Раньше он весил неполных семьдесят килограммов — теперь, значит, меньше трех граммов.
Исходя из своей новой массы, Эйхгорн спешно высчитал силу, с которой столкнется с полом. Число получилось мизерное — следовательно, он вряд ли даже ушибется.
Очень надеясь, что в расчеты не вкралась грубая ошибка, Эйхгорн шагнул с края.
Расстояние до пола составляло едва ли метр. И падал Эйхгорн, конечно, всего ничего — какую-то долю секунды. Но для него это длилось гораздо дольше, и он о многом успел передумать.
По счастью, в расчетах он не ошибся. Приземление таки отдалось в пятках резкой болью, и Эйхгорн повалился на копчик, но не более того.
Но оказавшись на полу, он вовсе еще не спасся. Земля гудела и сотрясалась — то Шторелли обходил стол. Он по-прежнему двигался словно в замедленной съемке, но что ему там идти — три шага?
— СТОООЙ! — ревело где-то под потолком. — ОТДАЙ АМУЛЕТ, И Я ТЕБЯ ОТПУЩУ!
Почему-то Эйхгорн ему не поверил. Подобрав полы туники, он задал стрекача.
Гигантский волшебник громыхал следом, но без особого успеха. Эйхгорн уменьшился в тридцать раз — соответственно уменьшились и его шаги. Но при этом его организм ускорился примерно в десять раз — то есть за то время пока волшебник делал один шаг, он делал десять.
Казалось бы, при таких условиях задачи Шторелли должен был быстро его настигнуть. Однако следует учитывать еще и то, что Эйхгорн бежал спринтом — а вот волшебник не мог так разогнаться в закрытом, заставленном контейнерами помещении. Побеги он — и через секунду-другую просто во что-нибудь врежется. Так что двигался он с той же, или даже чуть меньшей скоростью, чем Эйхгорн.
Конечно, даже при таких обстоятельствах он не смог бы убегать вечно. Пусть даже тело стало необычайно легким, Эйхгорн никогда не был хорош в легкой атлетике. В боку уже начинало покалывать.
Но убегать вечно и не требовалось. Увернувшись от громадной ножищи, Эйхгорн юркнул в просвет меж двух ящиков. Один из них почти сразу же заскрежетал по полу — волшебник потянул его на себя. По счастью, весил он многовато, чтобы этот чахлый человечек сумел его поднять.
В поисках надежного укрытия Эйхгорн продолжал бежать. Он обогнул еще один ящик, пронесся мимо порванной коробки, из которой частично высыпались какие-то белые цилиндры… ах да, это же просто рис!.. достиг угла комнаты… и увидел отверстие в стене. Полукруглую арку, как раз достаточную, чтобы Эйхгорн сумел протиснуться.
Мышиная нора.
Внутри было тесновато, Эйхгорн только что не обдирал плечами стены, но там было безопасно. Низко нагнув голову, он засеменил по темной кишке, спеша убраться от беснующегося позади великана. Вслед ему несся оглушительный рев:
— НУ И БЕГИ СЕБЕ!!! ВСЕ РАВНО ТЫ ДОЛГО НЕ ПРОТЯНЕШЬ!!! ТЕБЯ СОЖРЕТ ПЕРВАЯ ЖЕ КРЫСА!!! ЛЯГУШКА!!! ВОРОНА!!! БЕГИ-БЕГИ!!!
