Глава 17

Во дворец Эйхгорн вернулся с охапкой книг. Он спустил на них все, что было в карманах — приобрел экземпляр «Обучателя», географический атлас, несколько научных трудов и «Брат Кюлот» — просто захотелось почитать.

Очень хотелось, конечно, купить Озирскую энциклопедию, но придется повременить.

На полдороге к башне Эйхгорна поймал Еонек. Подпрыгивая, как наскипидаренный заяц, он воскликнул:

— Я узнал, мэтр!

— Что узнал? — досадливо спросил Эйхгорн, пытаясь не уронить книжную колонну.

— Сколько стран в Сурении!

— Молодец. И сколько же?

— Семьдесят одна… если не считать Сто Маленьких Королевств.

— А если считать?

— Их нельзя сосчитать точно, потому что у некоторых спорный статус! — гордо ответил паж.

— Ладно, допустим… Молодец.

— Спрашивайте меня еще, мэтр!

— Хм… Ну хорошо, тогда перечисли мне все страны Сурении в алфавитном порядке.

— А…

Эйхгорн молча пошел дальше, оставив Еонека стоять посреди двора. Жестоко так с пацаном, конечно, но, может, он хоть теперь отвяжется?

Однако, семьдесят стран?.. На острове?.. Невелики же должны быть эти страны…

Впрочем, география Эйхгорна сейчас не волновала. Он обдумывал технические вопросы. Еще несколько дней назад, полагая окружающий мир глухим средневековьем, Эйхгорн не напрягался по этому поводу, но теперь оказалось, что это… все равно средневековье, но с нюансами.

А это многое меняет. Эйхгорн ведь не собирался вечно коптить небо в башне провинциального королька. Он планировал собрать побольше информации, определиться во времени и пространстве, вызнать подробнее о местных порядках, а потом… изобрести что-нибудь, например. Принести на Парифат технический прогресс. Не все же ему самогонные аппараты строить.

Но теперь оказывается, что многие технические достижения здесь не найдут понимания. То же книгопечатание, например, успешно заменяется волшебством. Конечно, вряд ли волшебники смогут конкурировать с типографиями двадцать первого века, но станок Гутенберга и даже гектограф они явно переплевывают. А поскольку Эйхгорну при всем желании не удастся собрать из подручного материала ксерокс, о карьере книгопечатника лучше забыть.

А что там еще есть из самых простых, но при этом важных изобретений? Книгопечатание — безусловно, самое важное техническое достижение средневековья, но второе по важности… пожалуй, компас. Магнитная стрелка на картушке, на порядок облегчающая путешествия. Именно изобретение компаса дало старт эпохе географических открытий — до него мореплаватели ходили исключительно вдоль берегов.

Правда, компас, принесенный Эйхгорном с Земли, здесь почему-то стал нагло врать. Он по-прежнему работает, только вот указывает не на север, а на юго-восток. Видимо, на Парифате магнитные поля располагаются совсем не так, как на Земле.

Эйхгорн решил навестить эдила. Расспросить обиняками, как в этом мире обстоят дела с путешествиями и средствами навигации. Те же ковролетчики ведь как-то находят дорогу — значит, что-то должно быть.

Правда, с высоты обзор лучше — можно путешествовать и «на глазок». Да и солнце со звездами никто не отменял…

Эдил, как и обычно в это время суток, пребывал в своем кабинете. Подбивал итоги дня. Эйхгорну он не то чтобы обрадовался, но на дверь не указал и даже налил стаканчик. Вина, разумеется. После великолепного новоакрилльского пива хлебать эту розовую водичку Эйхгорну не очень хотелось, но во дворце почему-то пили только вино.

Теперь, правда, король пристрастился еще и к самогонке, но ее он употреблял очень в меру, буквально в гомеопатических дозах. Вот его брат-алкоголик меры не знал, и уже окончательно перестал трезветь, но это никого особо не огорчало.

А разговор с эдилом получился плодотворным. Спрашивать его прямо Эйхгорн не мог, но спустя некоторое время сумел подтолкнуть беседу в нужном направлении. Повел речь о соседних королевствах — мол, он тут человек новый, прибыл недавно, с чем этот ваш Парибул граничит, не подскажете?

— К западу Кинелия, — степенно ответил эдил. — К югу Скильдрун. К востоку Дювания. А к северу Лимоя. Ты к нам как добирался-то, мэтр?

— Не уверен, — честно признался Эйхгорн. — Там сплошные леса были.

— Тогда через Лимою, наверное. Там населения всего тысячи две — королевский замок, да три села вокруг. А остальное все леса.

— Наверное, через Лимою, — согласился Эйхгорн. — В какой она стороне-то?..

Он повернулся к окну, словно надеясь что-нибудь там разглядеть. Эдил хмыкнул:

— Не туда смотришь. Окно на юг, а Лимоя, я ж сказал, на севере. Куда ландыш указывает, не видишь?

— Ландыш?.. — не понял Эйхгорн.

Эдил кивком указал на цветок в горшке. Тот и впрямь указывал в точности на север. Эйхгорн посмотрел на него с огромным интересом, продолжил беседу ни о чем, а когда эдил отвлекся — быстрым движением крутанул горшок градусов на шестьдесят.

Цветок тут же словно ожил! Стебель явственно шевельнулся и повернулся на те же шестьдесят градусов, по-прежнему указывая точно на север!

Эйхгорн не стал задавать уточняющих вопросов. Общий принцип и так понятен, а как действует биологический механизм, эдил вряд ли в курсе.

Цветок, всегда указывающий на север. Да, это не намного хуже компаса. Конечно, не такой компактный, да еще и поливать нужно, но эти недостатки терпимы.

— Я однажды был в Лимое, — задумчиво молвил эдил. — Еще когда у них король правил.

— А сейчас кто, королева?

— Нет, сейчас император, — с каменным лицом ответил эдил. — Он провозгласил им себя десять лет назад.

— Император?.. И у него две тысячи подданных?

— Около того. И армия из пяти солдат… и десяти офицеров.

— Но он император?..

— Он так себя называет. А нашего короля… да и всех остальных королей называет своими вассалами. Требует, чтобы мы присылали ему дань.

— А вы присылаете?

— Нет. Он нам за это войну объявил.

— То есть вы с ним воюете?

— Это он с нами воюет. С нами, и еще с шестнадцатью странами. Но в его армии всего пять солдат, так что ему трудно.

— Надо думать.

Эдил отхлебнул еще вина, посмотрел на свет сквозь бокал и задумчиво спросил:

— А что, мэтр, когда же ты начнешь отрабатывать содержание?

— Я ежедневно творю великие чудеса в своей башне, — невозмутимо ответил Эйхгорн.

— Это хорошо. Только хотелось бы, чтобы от этих чудес и обществу какая-нибудь польза была. Я не давлю, но ты же должен приносить пользу. Вон, даже коровы и куры ее приносят, а ты что же?

— Вскоре я представлю его величеству проект, который перевернет все ваше королевство, — пообещал Эйхгорн.

— Вот это особенно хорошо. Буду ждать с нетерпением.

От эдила Эйхгорн вышел в глубокой задумчивости. Надо и в самом деле что-нибудь такое… наколдовать. Быть не может, чтобы в этом средневековом убожестве не нашлось места, где опытный инженер может употребить свои навыки.

Эйхгорн решил для начала просто обойти дворец и прикинуть, что в нем можно улучшить.

Прямо вот навскидку — провести канализацию и водопровод. Но это долго, муторно и не очень интересно. Волшебник-сантехник… Эйхгорн не помнил такого в сказках.

Центральное отопление тоже отпадает. Да и не нужно оно здесь даже даром. Тут полезнее был бы кондиционер, но его на коленке не построишь. Эйхгорн теоретически знал, как его сделать, однако на ум сразу же приходит столько трудных моментов, что лучше и не браться.

Лучше всего попытать счастья на поварне. Еда — это беспроигрышный вариант. Везде и всюду люди ценят пищу. Если дать им ее больше или сделать ее вкуснее — тебя тоже будут ценить.

Про электрические приборы, конечно, и думать нечего. Строить здесь электростанцию Эйхгорн еще не готов. Но вот холодильник… или, точнее, устройство для производства льда… тут электричество уже необязательно. Нужен только компрессор и аммиак — они тоже с неба не свалятся, но это все-таки сравнительно реально.

Можно только вообразить, как обрадуются здешние повара, заполучив такую штуку…

Через двадцать минут Эйхгорн стоял на поварне. Огромном, пышущем жаром зале с двумя печами из огнеупорного кирпича и бескрайним кухонным столом, вокруг которого хлопотали кухарки и поварята. На полках горами громоздились горшки, котелки, сковороды, бочки, кадки, терки, ступки, ножи, крюки, сита, дуршлаги и прочая утварь. Здесь были сухие и влажные кладовые, чулан для специй, угольная камора, буфет с травами и лестница в погреб.

И спустившись по этой лестнице, Эйхгорн оказался в еще более огромном зале. Здесь горами лежали картошка и овощи, на полках блестели свежие фрукты, с потолка свисали мясные туши, а вдоль стен сияли желтыми боками громадные сыры.

Но самое главное — здесь было холодно. Не так холодно, как в обычных погребах, а реально холодно. Зубы сразу застучали, а пальцы ног заиндевели.

Эйхгорн пораженно уставился на то, что производило этот холод — лежащий в центре погреба камень. Самый обыкновенный на вид булыжник, килограммов так на шесть, но источающий сильнейший мороз.

— Что это? — растерянно спросил Эйхгорн.

— Хладкамень же, — удивленно ответил сопровождающий его повар. — Вы неужто в своей Мистерии таких не видали?

— Волшебство, да? — упавшим голосом уточнил Эйхгорн.

— Наверное, — пожал плечами повар. — Говорят, их хримтурсы делают. Как уж там они их варганят, из чего — одни боги знают. Главное, что работает.

— И что, они вечные? Вот так положил — и всегда будет морозить?

— Нет, конечно, они же тают постепенно. Но этот крупный, его еще лет на пять хватит.

Оказалось, что хладкамни здесь есть почти в каждом доме — их кладут в какой-нибудь сундук или шкаф, создавая самый натуральный «холодильник». Но простые горожане используют мелкие экземпляры — те истаивают всего за несколько лун и морозят лишь небольшой объем. Такие громадные, способные годами охлаждать целый погреб — большая редкость.

С разрешения повара Эйхгорн прикоснулся к хладкамню. На ощупь тот оказался леденящим, но не чрезмерно — вполне можно держать голыми руками. Эйхгорн приподнял его, осмотрел со всех сторон — нет, ничего особенного.

Возможно, химический анализ сможет что-нибудь выявить…

Но отколоть хотя бы крошку повар не позволил. Помялся, опустил взгляд в пол и промямлил:

— Не можно, мэтр. Такие крупные трудно сыскать, за большие деньги куплено. У нас королевство захудалое, такие штучки на базаре не продаются… Только купцы временами завозят, кто потароватей.

Никакие уговоры не помогли — повар уперся рогом. Очень уж, мол, дефицитный товарец, а следующий завоз еще неизвестно когда будет. Это вы, вон, в большой город поезжайте, покупайте себе, да и делайте с ними, что хотите — хоть в штаны суйте.

Идея о большом городе упала на благодатную почву — Эйхгорн и сам уже начал об этом подумывать. Но пока еще рано. Надо вначале поднакопить деньжат, обзавестись транспортом… не пешком же ему брести через эти Сто Маленьких Королевств?

После поварни Эйхгорн побывал еще в нескольких местах. Никаких аномальных предметов он больше не нашел, зато расспросил челядь о прежнем волшебнике.

И услышанное окончательно его расстроило.

Оказалось, что мэтр Гвенью хотя и был не ахти каким чародеем, таки умел немало гитик. Помнившие его слуги рассказали, что старикашка был способен на следующие трюки:

а) Зелья. Основной профиль. В основном мази, лосьоны, полоскания и притирания. Его коронными рецептами были мазь красоты, мазь невидимости, вода Ипмарва и антиволосин. Говорят, действовали чрезвычайно эффективно. Особенно антиволосин — у иных дворцовых обитателей из-за него по сей день не растут усы и борода;

б) Превращения. Мэтр Гвенью мог превратить человека в животное или животное в человека. Правда, всего на пару часов — потом чары рассеивались;

в) Молнии. Совсем слабенькие, едва щиплющие кожу, но тем не менее мэтр Гвенью умел ими кидаться;

г) Управление погодой. С этим у мэтра Гвенью было совсем худо, однако покряхтев часок-другой, он все же мог вызвать или прекратить дождь. А однажды ухитрился наколдовать страшной силы грозу, после чего король долго на него орал.

Теперь стало понятно, почему короля не впечатлили трюки Эйхгорна. Прежний волшебник, хоть и считался второсортным, умел таки больше его.

Впрочем, это еще неизвестно. У Эйхгорна тоже найдется своя магия. Не такая, к которой привыкли здесь, но ничуть не хуже.

Вернувшись в башню, Эйхгорн нашел там Еонека. Паж сидел на полу с выпученными глазами, держась за голову так, словно старался не расплескать полный до краев сосуд. При виде начальства он в панике завопил:

— Мэтр, мэтр, я выучил!

— Что выучил?.. — не понял Эйхгорн.

— Страны Сурении в алфавитном порядке! Перечислить?! Пожалуйста, дайте я их перечислю!

— Ну перечисли… — вздохнул Эйхгорн.

— Ажество, Арахния, Бабария, Басилерия, Бливолан, Болкония, Булимион, Вадимос, Великий Пчельник, Ганида, Гармальин, Гример, Грокох, Гумарения, Жриволней, Захребетье, Злато-Серебряный Альянс, Золотой Улей, Ильдланд, Империя Зла, Иппранъол, Кайлан, Каймца, Кардевурша, Кельм, Косталана, Кузамелия, Куниленг, Липарадон, Малькароне, Мардахай, Медовое Царство, Мертвая Земля, Минария, Мирахил, Миртания, Мунк, Мурмур, Мустабор, Нбойлех, Новый Акрилл, Олиберан, Разбания, Раттазия, Резалия, Рейдзея, Руйя, Рюкодлия, Священная Ортанская Империя, Смаренг, СНЭГ, Сокола, Солярия, Срединия, Таказия, Тирцехлиаль, Тримея, Тюрюнгия, Фрабозия, Франг, Харгалла, Холобонд, Худурин, Хундария, Цильмерия, Циртахия, Чечпокия, Че-Ш, Ырше, Эхидена и Южакинг! — торжествующе закончил паж. — Ф-ф-фу-у-у ты-ы-ы-ы!..

— Молодец, — кивнул Эйхгорн, Возьми с полки пирожок…

— Какой пирожок, мэтр? — метнулся к шкафу Еонек.

— Э-э…

— Мэтр, тут нет пирожка.

— Ищи лучше, должен быть, — ответил Эйхгорн, растягиваясь на кровати и глядя в потолок. Ему требовалось как следует поразмыслить.

Итак, техника на Парифате развита плохо. По той элементарной причине, что вместо нее активно употребляется волшебство. Неудивительно, что все пытливые умы стремятся в волшебники. Кому интересно возиться с лейденскими банками, если можно вызывать грозу и швыряться молниями из рук? Родись Эйхгорн в этом мире, он бы, может, и сам стал волшебником.

Но он не волшебник. Зато в его голове настоящая бездна технической информации. Этим можно воспользоваться.

Можно. Но не так просто, как кажется на первый взгляд. Например, большинство достижений двадцатого века построить в условиях средневековья просто нереально.

Вот взять простейшую лампочку. Вакуумированная стеклянная колба, в ней металлическая спираль. Замыкается электрическая цепь, спираль раскаляется — есть свет. Элементарно, как таблица умножения. Но попробуй-ка, смастери ее здесь. Да еще и током обеспечь.

Про более сложные приборы не стоит и говорить. Катоды, аноды, светодиоды… даже интеллект уровня Эйхгорна не справится с подобным в одиночку. Нужна развитая промышленность, специальные мастерские, ассистенты с техническим образованием.

Нет, искать нужно среди более ранних изобретений. Как та же лейденская банка, которая появилась еще в восемнадцатом веке. В те времена прикладная наука только развивалась, и ученые лепили свои творения из чего попало. Такое возможно применить и здесь.

И на ум, разумеется, сразу приходит самое разрушительное изобретение средневековья. Порох. Своего Бертольда Шварца на Парифате так и не появилось, солдаты по сей день вооружены холодным оружием.

Да, это самое простое. Изобрести взрывающийся порошок и показать всем кузькину мать. Сделать порох без труда можно даже в глухом средневековье. У волшебников наверняка есть какие-то альтернативные решения — все эти их заклинания. Но это у волшебников. А если сделать порох доступным для всех без исключения?

И не только порох — динамит, тротил… с этим Эйхгорн справится даже в этих убогих условиях.

А еще можно сделать огнестрельное оружие. Пистолеты, ружья, пушки. Это будет посложнее, потребуется привлечь профессиональных кузнецов, разъяснить им, что такое затвор, магазин, ударно-спусковой механизм… Займет немало времени.

Но с пистолетом в руке Эйхгорн действительно сможет наколдовать аваду кедавру. А там и массовое производство. Несколько лет усердного труда — и королевство Парибул просто раздавит все эти соседние державки…

— Неприемлемо, — сделал краткую аудиозаметку Эйхгорн.

Меньше всего на свете ему хотелось остаться в истории Парифата человеком, чье изобретение убьет миллионы. Нобель всю жизнь раскаивался, что выпустил в мир такую штуку, как динамит. Оппенгеймер был в ужасе, когда увидел взрыв над Хиросимой.

Безусловно, подавляющее большинство людей — бесполезные идиоты, но они не сделали Эйхгорну ничего плохого.

К тому же неизвестно, как к подобной деятельности отнесутся настоящие волшебники. Судя по тому любителю борща, народ это суровый. Пришибут как козявку и имени не спросят.

Кстати, о том любителе борща. Эйхгорн решил вплотную заняться своим волшебным зеркалом. Он отослал Еонека, так и не нашедшего обещанный пирожок, достал из ящика колдовское устройство и воззрился на него снулым взглядом.

— Внешне объект ничем не отличается от обычного карманного зеркала, — сделал аудиозаметку Эйхгорн. — Приступим к обследованию внутреннего механизма.

Он взял нож и принялся аккуратно разбирать вещицу. Многолезвийный инструмент справился без труда — не прошло и минуты, а на столе уже лежат деревянная рамка и овальный кусок стекла.

Совершенно обыкновенные.

Эйхгорн битый час искал, в чем заключен секрет. Провел несколько простых анализов дерева и стекла… и это оказались просто дерево и стекло.

Никаких чипов, микрофонов, камер… впрочем, Эйхгорн и не ожидал их увидеть. Он вообще понятия не имел, что ожидает увидеть. Какие-нибудь признаки… волшебства?.. Магию?..

Как она выглядит, кто-нибудь знает?

Проработав до самого заката, Эйхгорн сдался. У него просто не было никаких зацепок, и он неохотно вернул стекло в рамку. Держалось оно теперь там плохо, так что пришлось добавить пару капель клея.

— Опыт завершен неудачно, принцип действия установить не удалось, — сделал аудиозаметку Эйхгорн. — Проведем несколько экспериментов со связью.

Он задумался, кому позвонить… позеркалить, как тут говорят. Не считая своего собственного, он знал всего один номер — 11111, безымянный суровый волшебник. Ему зеркалить попросту опасно — кто знает, как он отреагирует на повторный вызов?

Подумав, Эйхгорн подышал на зеркало и написал номер своего сотового. Просто в качестве случайного набора цифр. В конце концов, даже в Парибуле имеется не менее пяти дальнозеркал — так что далеко не все они принадлежат волшебникам. Да и среди волшебников уж наверняка есть и более адекватные.

Только вот… что-то на этот раз никто не отвечает. Стекло остается тусклым, отражается в нем по-прежнему только Эйхгорн.

Возможно, именно этот номер никому не принадлежит, или хозяин сейчас недоступен? Эйхгорн набрал еще несколько случайных наборов цифр, перепробовав по очереди все телефоны из своего списка контактов.

И все с тем же результатом. Зеркало не работало.

Отчаявшись, Эйхгорн таки набрал 11111 — точно рабочий номер. И снова ничего.

Похоже, разобрав дальнозеркало, Эйхгорн его испортил.

Интересно, где здесь ближайшая ремонтная мастерская для волшебных зеркал?