Глава 5

До родственников Дарьи я так и не дозвонилась. То ли у Козыревых телефон разрядился, то ли они намеренно решили не принимать никаких звонков ввиду сложившейся ситуации. На всякий случай я попыталась разыскать Светлану в больнице, но доктор, которому я позвонила, сообщил, что мать девушки приезжала совсем ненадолго и давным-давно покинула здание больницы. А чего там высиживать, заметил он, ведь девушка спит, значит, помощь родственников ей пока не требуется. Мне же поведение Светланы показалось странным. Сначала в полиции скандал закатывает, а потом у постели больной дочери и на пять минут не остается. Как-то одно с другим не вяжется.

В конце концов я решила, что разговор со Светланой можно и до следующего дня отложить, а вот изучить записки и выяснить, каким будет следующий шаг шутника, нужно сегодня. Я в очередной раз обложилась записками, самое пристальное внимание уделив той, что была пронумерована цифрой четыре. На мой взгляд, это была самая неопределенная картинка из всех. На ней, так же как и на предыдущих, на переднем плане был изображен мужчина. Если я правильно понимала, он стоял лицом к какой-то комнате. Такой вывод я сделала из того, что в верхнем правом углу неизвестный пока художник изобразил некое подобие окна. Так, как его рисуют маленькие дети. Прямоугольник, разделенный двумя полосками на неравные части. Две верхних изображают форточки, две нижних – основную часть окна.

Итак, мужчина стоял лицом к этой комнате, но что это за помещение и в чем заключалась угроза, я пока понять не могла. Кроме окна, там были сплошные прямоугольнички. В огромном количестве. Разных размеров, разного формата. Системы в их расположении я не разглядела. И ну ничегошеньки угрожающего во всем рисунке! Что хотел сказать этим рисунком шутник? Что он задумал?

Наверное, я не с того начала. Уже три угрозы злоумышленник успел воплотить в жизнь, а я ни на йоту не продвинулась в понимании того, кем он может быть и чего добивается. Вообще, с этими записками выходило как-то глупо. Должен же шутник хоть как-то обозначить свои требования? Должен. Тогда почему он этого не делает? Угрозы ради угроз? Быть может, у него с психикой не в порядке? Этакий психопат-одиночка, обозленный на Вдовина за какие-то давние делишки. Записки-то как раз в духе психически неуравновешенного человека. Только вот интуиция моя подсказывала мне, что вовсе не псих водит нас с Петром Аркадьевичем за нос. И цель у этих записок вполне определенная. Просто я пока не знаю какая.

Из списков, которые подготовил Петр Аркадьевич, я выбрала две кандидатуры как наиболее перспективные. Оба – конкуренты Вдовина на рынке бытовой химии. Оба в недалеком прошлом были вхожи в дом Петра Аркадьевича. С мотивом, конечно, и в том, и в другом случае было слабовато, но тут уж ничего не поделаешь. Серьезного повода ненавидеть себя, по словам Вдовина, он никому не давал. С этим я могла бы поспорить. В большом бизнесе – и без подстав? Такого в наши дни практически не бывает.

Вот, к примеру, случай с господином Демановым. Эту информацию я выкопала уже из Интернета. Мой клиент о данном случае в отчете сообщал скупо. Но на то я и сыщик, чтобы уметь читать между строк и добывать нужную информацию. С Демановым Вдовин работал на протяжении десяти лет. Тогда они были скорее компаньоны, чем конкуренты. Предприятие Деманова было не чета вдовинскому. И размах гораздо меньше, и оборот мелковат. Но вот год назад у Деманова появилась реальная возможность подняться на более высокий уровень, получив государственный заказ такого масштаба, что после его выполнения Деманов мог жить припеваючи лет десять, даже не работая. Чтобы заказ не прошел мимо, Деманову требовался своего рода поручитель. Не в полном смысле этого слова, конечно. Чтобы кто-то вкладывался в это дело материально, Деманов был не заинтересован. Просто, для успокоения заказчика, Деманов должен был представить кого-то, кто авторитетно заявил бы, что да, демановскому предприятию такой заказ по плечу. Этого было вполне достаточно для того, чтобы заказ достался Деманову. Понятное дело, без отката тут не обошлось, но это уже другая история.

Так вот, с просьбой о поручительстве Деманов обратился не к кому-нибудь, а к моему дражайшему клиенту. Вдовин не стал отказывать. Он даже встретился с представителями стороны заказчика, но в день подписания соглашения Деманова ждал сюрприз. Читая документы, которые предстояло подписать, он, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что главным исполнителем заказа является не он, а его поручитель господин Вдовин. Каким образом Вдовину удалось перехватить выгодный заказ, средства массовой информации умалчивали. А вот негодование Деманова расписывали в красках. Учитывая обстоятельства, я ничуть не удивлялась тому, какими эпитетами награждал Вдовина его бывший приятель. В числе прочих угроз звучало и предостережение о том, что возмездие рано или поздно настигнет такого вероломного бизнесмена.

При выборе Деманова в кандидаты на роль шутника у меня был и еще один существенный аргумент, кроме публичных угроз. Господин Деманов учился с Вдовиным на параллельном курсе. Следовательно, некрасивую историю с бывшей невестой Вдовина знал не понаслышке. Мог знать и о ребенке. Или же узнал о существовании Дарьи совсем недавно. Так сказать, в ходе разработки плана мести.

Или вот еще одна история. Немного поскромнее, но тоже заслуживает внимания. Некий бизнесмен средней руки, Александр Зубков, занял у Вдовина крупную сумму денег. В течение оговоренного срока с заимодавцем рассчитаться не успел, и Вдовин заявил, что ввиду того, что из-за просрочки платежа он, Вдовин, потерял выгодный заказ, Зубков должен ему выплатить неустойку в размере планируемой прибыли с потерянного заказа. Сумма вышла астрономическая. Зубков из штанов выпрыгивал, доказывая, что подобной договоренности не было, и за просрочку он готов выплатить стандартные проценты и не больше. Вдовин на уступки не пошел. Тогда Зубков заявил, что вовсе не станет выплачивать Вдовину компенсацию. Ни в каком размере. На это Вдовин лишь плечами пожал, мол, выплатишь, как миленький. А через небольшой промежуток времени у Зубкова начались проблемы в бизнесе. Дело в том, что Вдовин успел провести обработку нужных людей. И теперь, к кому бы Зубков ни обращался с выгодными предложениями, везде получал отказ. Аргументировали свой отказ все одинаково. Бизнесмен, не желающий платить по счетам, – ненадежный партнер. В итоге, чтобы не потерять все, Зубков влез в огромные долги, но выплатил Вдовину неустойку. Бизнес его хоть и с трудом, но наладился. А Вдовин перешел в разряд врагов. После такого финта Зубков вполне законно жаждал мести.

Этими двумя мне предстояло заняться вплотную. Завтра с утра я собиралась посетить и того, и другого совершенно открыто. Пообщаюсь, полюбуюсь на злопыхателей Вдовина, а там решу, что с ними делать. Сейчас же мне хотелось только одного – поскорее лечь спать.

Не успела я погасить свет, как телефон мой ожил. Почему-то я решила, что звонит Светлана. Увидела пропущенные вызовы и захотела, несмотря на поздний час, выяснить, для чего я названивала ей целый вечер. Но это была не Светлана. На дисплее высветился номер Вдовина. Ему-то что среди ночи понадобилось? Полученные новости лишили сна? Если он собирается просто изливать мне душу, я – пас. Я поднесла трубку к уху и произнесла:

– Петр Аркадьевич, у вас что-то срочное? Сказать по правде, вы несколько не вовремя. Я уже практически уснула.

– Боюсь, поспать вам не удастся, – спокойно ответил Вдовин. – Нашли мою машину.

– Так это же прекрасно, – не понимая, что в этом событии может быть столь срочного, что он решил потревожить меня посреди ночи, проговорила я. – Утром обсудим.

– Сейчас, – жестко произнес Вдовин. – Есть некоторые обстоятельства, требующие вашего присутствия. Я уже выслал водителя к вашему дому. Собирайтесь, водитель знает, где меня найти.

– Какие именно обстоятельства? – не желая оставаться в неведении, потребовала я подробности.

– Судя по всему, тот, кто угнал машину, попал в ДТП. Возможно, со смертельным исходом. Все подробности при встрече, – сказал Вдовин и отключился.

В данных обстоятельствах спорить было глупо. Случай действительно из ряда вон выходящий. Придется ехать. Я вылезла из теплой постели, наскоро оделась и вышла к подъезду. У крыльца меня уже ждала машина Вдовина. Я уселась рядом с водителем. Он молча, не говоря ни слова, завел двигатель и покатил по ночным улицам.

Через тридцать минут мы свернули на выездную дорогу. Ага, значит, ДТП произошло за чертой города. Скорее всего, угонщики собирались перегнать авто Вдовина в отстойник. Или, если действовали непрофессионалы, просто в безопасное место. Куда-нибудь за город, подальше от любопытных глаз. Досадное происшествие нарушило их планы, и они посчитали более разумным бросить машину, чем идти на риск быть пойманными. Тем более что машина все равно потеряла товарный вид.

Место аварии я увидела издалека. На дороге скопилось приличное количество автомобилей. Все фары светили в одно место. Не доезжая до ленты, огораживающей место аварии, водитель остановил машину и, снова не произнося ни слова, вышел. «Интересно, он со всеми такой «разговорчивый», или же я ему по каким-то причинам не нравлюсь?» – подумала я про себя, покидая тепло салона. Навстречу мне уже спешил Вдовин. Телохранителя поблизости снова не наблюдалось. На этот раз я даже спрашивать о нем не стала. Видимо, мой клиент и этот случай относил к разряду будничных. По лицу Вдовина я поняла, что досталось от стражей правопорядка ему неслабо. Вдовин едва сдерживал эмоции. Как только мы поравнялись, он тут же разразился словесным потоком, пользуясь тем, что сотрудники дорожной полиции были на приличном от нас расстоянии.

– Доброй ночи, Татьяна. Спасибо, что приехали. Я тут прямо как в стане врагов. Знаете, что заявили эти… Эти… Эти… – видимо не подобрав подходящего определения гайцам, Вдовин удовлетворился тем, что ткнул в их сторону пальцем. – Просто невероятно. Они обвинили в наезде меня!!! Меня, представляете? И неважно, что я еще несколько дней назад заявил об угоне. Мало того, что я остался без машины, дорогой, заметьте, машины, так еще и дело мне шьют. Вы когда-нибудь слышали что-то подобное?

Я не стала сообщать Вдовину, что в нашей стране такое случается сплошь и рядом. Вместо этого я попыталась отвлечь его от неприятных дум.

– Кто нашел машину? – спросила я.

– Какой-то местный житель, – переключился мой клиент. – Возвращался от родственников. Тут недалеко сразу три деревни. Расстояние между ними небольшое, поэтому местные предпочитают передвигаться из пункта «А» в пункт «Б» пешим ходом.

– Он видел сам момент аварии? – продолжала я задавать вопросы.

– Нет. Наткнулся на машину, когда дорогу переходил, – ответил Вдовин. – Она в кювете валяется.

– Столкнули, или сама с дороги свалилась?

– Эти говорят, что скорее всего специально столкнули, чтобы проезжающим машинам видно не было, – мой клиент вновь пренебрежительно ткнул пальцем в сторону полицейских.

– Что еще говорят «эти»? – с иронией в голосе поинтересовалась я.

– Помимо того, что я сам угнал свою машину? – Вдовин улыбнулся, несколько оттаяв. – Много чего. Говорят, что происшествие произошло максимум часа два назад. Что, скорее всего, угонщик ехал с выключенными фарами, из-за этого не заметил пешехода, переходящего дорогу. Ну, и сбил его. Только тела не нашли. Еще говорят, что отпечатки пальцев во всем салоне тщательно стерты. А на капоте и бампере следы крови и чьих-то волос. Крови много. Они говорят, что если не от удара, то от потери крови сбитый точно скончается. Если уже не скончался.

– Вы адвоката вызвали? – задала я немаловажный вопрос.

– Зачем? – опешил Петр Аркадьевич.

– Как это зачем? Вас же обвиняют в наезде на человека, – удивилась я. – Это вам не шутки.

– Кто обвиняет? – переспросил Вдовин. – Кто вам такое сказал?

– Что значит кто? – опешила я. – Вы же сами только что это утверждали. Сказали, что вас обвиняют в том, что вы угнали собственную машину и сбили на ней человека.

– Бред! Ничего подобного я вам не говорил, – сердито возразил он.

– А как же ваше заявление об обвинении вас в наезде? Вы что, все придумали? – возмутилась я.

– Ах, это. Да нет. Вы все не так поняли. Просто один из гайцов, недовольный тем, что его ночью дернули, сцепился со мной. Ну, и наговорил всяких глупостей, – пояснил Вдовин. – Что, мол, вы сами свою машину угнали. Для чего это мне, спросил я. А он отвечает: чтобы конкурента убрать, а вину на угонщика свалить. Вполне, говорит, правдоподобная версия. И другие его поддержали. Как одна из рабочих версий, заявляют, вполне подходит. Вот я и взъярился. А тут как раз вы подъехали.

– Ну и шуточки у вас, – возмутилась я. – Что еще из того, что вы рассказали, является лишь вашими домыслами?

– Все остальное – голые факты, – сообразив, что ввел меня в заблуждение, ретировался Вдовин.

– Пойдемте, попытаемся выяснить подробности, – скомандовала я и направилась к группе гайцов.

Вдовин послушно последовал за мной. Водитель вернулся к машине, сообразив, что его присутствие не требуется. Сотрудники ГИБДД уже заканчивали осмотр. Негромко переговариваясь между собой, они только мельком взглянули на нас и продолжили заниматься своими делами. Я остановилась в двух шагах от склона, по которому, по всей видимости, и съехал автомобиль.

– Придется патрульных до утра здесь оставлять, – произнес один из гайцов. – Мужик теперь уже всей деревне новость растрепал. К утру от любопытных отбоя не будет. Затопчут тут все, слоны.

– Да кому оно надо? – возразил второй. – Вот если б тут трупешник валялся, тогда да. А на разбитую тачку кому охота таращиться?

– Не скажи. Как повалят деревенские, нам мало не покажется. Тут без трупа не обошлось, нутром чую. Видал, как морду у тачки разворотило. Скорость, видать, приличная была. Километров до двухсот разогнался, – рассуждал вслух первый. – После такого удара и мамонт не выжил бы. Ума не приложу, куда они труп дели?

– Да отволокли в ближайший лесок и бросили, – снова выдал свою версию второй. – По утрянке опера из убойного прикатят, вот пусть и ищут. У нас и без того есть о чем беспокоиться.

Внезапно они смолкли. Видимо, до них дошло, что они здесь не одни и обсуждать подобную тему настолько откровенно при посторонних негоже. Скосив взгляд, первый гаец хмыкнул и подошел к нам вплотную.

– Здравия желаю. На экскурсию приехали? – это он ко мне обратился.

– Типа того, – в тон ему ответила я и намеренно, чтобы смутить, принялась пересказывать их с напарником разговор. – И правда жаль, что трупешника нет. Может, пошарить по ближайшему лесочку? На добровольных началах, так сказать.

– Подслушиваем, значит? – вступил в разговор второй гаец. – Такая красивая девушка и такое некрасивое поведение. Ай, яй, яй!

– Есть с кого пример взять, – ничуть не смутилась я. – Думаю завтра к начальнику вашему наведаться. У него про трупешник поинтересуюсь. Вы из Кировского отдела? Говорят, начальник у вас жуть как любит «красивый русский язык».

Естественно, ни к какому начальнику я идти не собиралась. Просто мне нужно было чем-то задеть гайцов, чтобы добиться от них сотрудничества. Без этого они вряд ли мне что-то расскажут. Пошлют куда подальше, и все дела. А мне хотелось не только сведения от них получить, но и разрешение на осмотр машины. Уловка моя сработала, как часовой механизм на взрывном устройстве, состряпанном профессионалом. Гайцы переглянулись, подтянулись, как на параде, и заговорили совсем другим тоном. Начальник Кировского отдела и правда был помешан на правильной русской речи и требовал от каждого подчиненного при любых обстоятельствах выражаться культурно и красиво. Ментовской сленг он на дух не переносил и карал за его использование нещадно. Этот факт был известен всем, кто так или иначе соприкасался с дорожно-патрульными службами. Знала об этом и я.

– Гражданка, вы находитесь на территории, где произошло дорожно-транспортное происшествие. Посторонним здесь находиться запрещено. Зона следствия. Вот этого гражданина мы знаем, а вас видим впервые. Представьтесь, пожалуйста, – то ли попросил, то ли потребовал первый гаец.

– Быть может, для начала вы сами представитесь? – продолжила наезжать я.

– Старший лейтенант Якушев, – козырнул первый гаец.

Я вопросительно взглянула на второго, давая понять, что того же жду и от него. Одного представления мне, типа, мало. Тот хмыкнул, поняв мой намек, и тоже представился:

– Старший сержант Халлиулин.

– Ну, надо же, одни старшие собрались. Да я по речи так сразу и поняла, – я намеренно напомнила о том, что стала свидетельницей приватного разговора, и представилась сама: – Частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Не старший.

Последнее заявление заставило гайцов поморщиться. Вдовин смотрел на меня расширившимися глазами, не понимая, с чего это я вздумала дерзить стражам правопорядка. В отличие от него, я четко знала, к чему иду. После моего представления гайцы снова переглянулись и, как мне показалось, вздохнули с облегчением. Я оказалась не сотрудницей полиции высшего звена. И даже не журналисткой. С частным сыщиком всегда можно договориться, читалось у них на лицах.

– Вы представляете интересы владельца автомобиля? – спросил Якушев.

– Именно так. И мне не нравится то, что моего клиента пытались запугать сотрудники правопорядка. Мне казалось, ваши функции должны быть несколько иными, – не сдавала я позиций, чувствуя, что пока не дожала парней.

– Не понял, когда это мы его запугивали? – вступил в диалог Халлиулин. – Вы, гражданочка, сами-то с обвинениями поаккуратней. Не забывайте, мы все-таки при исполнении.

– Вот именно, что при исполнении, – резко повернувшись в сторону Халлиулина, повторила я. – Тем более странно, что моего клиента из пострадавшего без суда и следствия перевели в разряд обвиняемых. Вам, товарищ старший сержант Халлиулин, не кажется это превышением полномочий. Кто из этих двоих вам угрожал, господин Вдовин?

На этот раз я повернулась лицом к своему клиенту и незаметно ему подмигнула, призывая подыграть мне. Вдовин понял меня с полуслова.

– Именно он, – обиженным тоном начал он. – Вот этот господин. А вы разве уже забыли, как, повышая голос, заявили, что якобы это я совершил наезд?

Халлиулин замялся, соображая, что бы такое возразить. Выручил его Якушев. Примирительным тоном он произнес:

– Послушайте, давайте прекратим сыпать взаимными обвинениями. Быть может, сержант и сказал в сердцах нечто подобное. Мы готовы принести вашему клиенту извинения прямо сейчас. Не лучше ли выкурить трубку мира и обсудить, чем мы можем быть друг другу полезны?

Я только этой фразы и ждала. Напрочь забыв и о Вдовине, и о Халлиулине, я сконцентрировала все свое внимание на Якушеве.

– Чтобы поставить последнюю точку, замечу одно. Если бы мой клиент был причастен к угону автомобиля и последующему наезду, чего ради, скажите на милость, ему утруждать себя уничтожением отпечатков пальцев в салоне? – проговорила я.

– Да забудьте вы об этом недоразумении! У нас и в мыслях не было обвинять владельца автомобиля в чем-то подобном. Нам не хуже вас известно, что его отпечатки пальцев могут находиться в салоне на вполне законных основаниях, – перебил меня Якушев.

– Как думаете, куда гнали машину? – я резко сменила тему.

– Трудно сказать, – задумался Якушев. – Трасса проходит через столько населенных пунктов, что конечная точка может быть где угодно.

– А как же посты ДПС? – возразила я. – Ведь не собирались же угонщики ехать мимо ваших коллег на тачке, объявленной в розыск?

– По этой трассе ближайший пост ДПС находится только через триста километров. А до этого трасса свободна и от полиции, и от камер внешнего наблюдения, – объявил Якушев.

– Да, в этом случае место для отстоя автомобиля действительно сложно определить, – расстроенно произнесла я. – Если, конечно, у вас нет на примете подобных мест. Я имею в виду те отстойники, которые были засвечены ранее.

– Лично я о таких не знаю, – ответил Якушев и бросил быстрый взгляд на напарника.

Но и тот подобной информацией не владел. Или делиться не захотел. Я же задала новый вопрос.

– Я слышала, вы говорили, что на бампере остались следы крови и волос пострадавшего? Криминалисты уже были?

– Как не быть. Все осмотрели, все материалы в пробирочки собрали. Опера тоже были. Сейчас небось все морги и больницы обзванивают. Свежий труп ищут, – осторожно произнес Якушев.

– Думаете, найдут? – с сомнением в голосе проговорила я.

– Вряд ли. Здесь где-нибудь, неподалеку лежит, – авторитетно заявил Якушев. – Мы по ближайшим кустам пошарили. Не нашли. Но это потому что темно. Утром отыщется.

– И следы того, как жертву волокли, имеются? – спросила я.

– Нет, – нерешительно протянул Якушев. – Следов переноса тела мы также не обнаружили. На первый взгляд создается такое впечатление, будто труп испарился. Да вы взгляните сами. Вот тут удар произошел. Видите следы от протектора? Половину резины на асфальте оставили, так резко тормозили. А вот этот след, это уже тачку в кювет толкали. Здесь, на дороге даже крови нет. Видно, быстро тело отбросило. Кровь только на бампере и на капоте. А салон цел. Ни водитель, ни пассажир, если таковой имелся, не пострадали. Это точно. А вот как они отсюда убрались, это вопрос. Скорее всего, на попутке.

– Вероятно, – довольная тем, что Якушев стал разговорчивым, согласилась я. – Машину можно осмотреть?

– Да, пожалуйста. Там и смотреть особо не на что. Все как обычно, – разрешил он.

Мы всей компанией спустились в кювет, где находилась машина. Я внимательно осмотрела место столкновения. Удар был сильным, это бесспорно. Лобовое стекло разукрасилось сетью паутины, бампер разлетелся вдребезги, а капот вмяло так, что он чуть ли не пополам сложился. Правы были гайцы, после такого удара вряд ли кто-то смог бы остаться живым. Свои предположения я им озвучивать не стала. Заглянула в салон, пошарила в бардачке, порылась в карманах чехлов, надетых на передние сиденья. Ничего заслуживающего внимания не обнаружила и вынуждена была оставить в покое и автомобиль, и гайцов, чему последние были несказанно рады.

Вместе с Вдовиным мы отправились обратно в город. Всю дорогу Петр Аркадьевич пребывал в задумчивости. Время от времени порывался что-то сказать, но каждый раз передумывал. Только перед самым моим домом, когда я уже покинула салон автомобиля, попрощавшись с попутчиками, Петр Аркадьевич решился. Окликнув меня, он поспешно вышел из машины. Поравнявшись со мной, Вдовин, глядя куда-то в сторону, выдал:

– Вы оказались правы насчет Аллы. Она действительно встречалась со Светланой накануне нашей свадьбы. Только про беременность она не знала, это точно.

– Не факт, что она сказала бы вам об этом, – заметила я.

– Я на это и не рассчитывал. Просто знаю, Алле ничего не было известно про ребенка. Она совсем не умеет врать. Вернее, я всегда чувствую, когда она говорит неправду. Прожив с человеком столько лет, сколько прожили мы, каждый нюанс в изменении поведения сразу замечаешь. Когда в начале разговора она принялась все отрицать, я сразу почувствовал фальшь. А когда говорила насчет ребенка, этого не было, – объяснил свои ощущения Петр Аркадьевич и вдруг добавил: – Алла узнала про то, что Светлана родила, только несколько месяцев назад.

– Вот как? – искренне удивилась я. – И как же это случилось?

– Она встретила их обеих в одном из торговых комплексов, – ответил Вдовин. – Отправилась туда за покупками и увидела Светлану. С дочкой. Она сразу поняла, что это моя дочь. Говорит, мы с ней одно лицо.

– И что Светлана? – спросила я.

– А ничего. Алла к ним не подходила. Испугалась и быстренько ушла. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Алла, видимо, испытала немалый шок. После стольких лет узнать, что соперница имеет ребенка от твоего мужа, такое кого угодно из колеи выбьет, – заметил он.

– И Алла ничего не сказала вам про встречу, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорила я.

– А вы бы на ее месте сказали? – с усмешкой спросил Петр Аркадьевич. – Ни одна женщина в здравом уме не сказала бы. Тем более в нашей ситуации. Вы же знаете, что у нас с Аллой детей нет. Да уже и не будет. Впрочем, я задержал вас не для того, чтобы излить душу. Это так, к слову. На самом деле я хотел просить вас уделить максимум внимания поиску угонщика. Этот негодяй не просто лишил меня транспортного средства, он лишил человека жизни. Вы ведь тоже в этом убеждены?

Я кивнула, а Петр Аркадьевич продолжил:

– Так вот, я хочу, чтобы он был пойман и наказан по всей строгости закона. Быть может, мои слова звучат несколько пафосно, но именно так я считаю.

– Вор должен сидеть в тюрьме, – задумчиво произнесла я.

– Что? При чем тут вор? – не сразу сообразил Вдовин.

– Это фраза из кинофильма. Про Жеглова, помните? Ваши с ним взгляды на справедливость схожи, вот и пришло на ум, – пояснила я.

– Так это иносказательно? Понятно, – дошло до него. – Пожалуй, вы правы. Именно это я и пытался до вас донести. Негодяй должен быть наказан. Плевать на машину, плевать на сгоревший дом, еще наживу. А вот на жизнь невинной девушки мне не плевать. И на судьбу того несчастного, что попал под колеса шутника, тоже не плевать. Найдите его, Татьяна, и я выполню свое обещание. Ваше вознаграждение будет более чем щедрым. Можете в этом не сомневаться.

– Ваше беспокойство напрасно. Я не собираюсь отсиживаться в стороне, дожидаясь, пока шутник сам себя выдаст. Наши договоренности остаются в силе, так что волноваться не о чем, – заверила я Вдовина и, уходя от щекотливой темы, спросила: – Что вы собираетесь делать с новым знанием? Поедете к Дарье или попытаетесь встретиться со Светланой?

– Я пока не решил. Пусть все идет своим чередом. До поры до времени. До свидания, Татьяна, – и он поспешил укрыться от моих расспросов в салоне авто.

Я его не осуждала. Принять такое решение, как признание отцовства, да еще через столько лет, это вам не в кафе сходить. Еще неизвестно, как отреагирует семья Козыревых в случае, если Вдовин все же решит, что общение с дочерью ему необходимо. Да и согласие жены Вдовина, Аллы, тоже под вопросом. Короче, попал мужик, по всем фронтам попал.

На следующий день заняться текущими делами я смогла лишь к обеду, так как ночная вылазка отхватила добрый кусок времени, отведенного для сна. Только в десять мне с трудом удалось разлепить глаза и заставить себя подняться с постели. Пока принимала душ, пока варила кофе и выстраивала последовательность визитов на день, стрелка часов приблизилась к одиннадцати. Решив, что в таком разбитом состоянии за руль лучше не садиться, я вызвала такси и поехала навестить бывшего компаньона Вдовина Деманова.

В компании Деманова царил демократический дух. Вход свободный, выход – тем более. Форма одежды не то чтобы фривольная, но довольно разнообразная по стилям, если так можно выразиться. Конечно, сотрудники не разгуливали по офису в костюмах панков, хиппи и готов, но откровенных нарядов было хоть отбавляй. На меня никто не обращал абсолютно никакого внимания. Складывалось впечатление, что я могла бы весь день протусоваться в многочисленных курилках офиса и ни у кого не вызвать подозрения. Никто бы и не подумал спросить, а откуда здесь появилась эта белокурая дива и чего ей, собственно, в нашем офисе нужно.

Я не преминула воспользоваться ситуацией и принялась просто ходить по коридорам. Присматриваясь, прислушиваясь, набираясь впечатлений, обрастая ощущениями. Наконец, определив для себя оптимальный тип поведения, я начала методично обходить одну курилку за другой, как бы ненароком ввязываясь в разговоры сотрудников фирмы Деманова и прощупывая почву насчет нынешнего отношения босса к давней истории с подставой Вдовина.

Работники офиса в разговор вступали охотно. Сразу было понятно: перемыть косточки боссу – излюбленное занятие всех офисных работников. В адрес Вдовина все до единого высказывались однозначно: подлец, каких свет не видывал! Кинуть лучшего друга, с которым ты, можно сказать, с детсадовского горшка знаком. Который тебя ни разу не подводил! Который сам же к тебе пришел, доверяя безоговорочно, как родной матери! А ты – нож в спину! Яд в бокал! Пулю в висок! Вот примерно такое отношение было у офисных к моему клиенту. И это я еще смягчила. Я даже нечто вроде статистического отчета успела составить. Получалось следующее. Девушки относились к поступку Вдовина несколько лояльнее. По крайней мере, в их среде намного чаще звучало предположение, что у Вдовина для такого поступка мог быть свой резон, о котором их босс умалчивает. Парни же все поголовно всякие оправдательные аргументы в пользу Вдовина отметали. Они не хотели мириться с тем, что в жизни могут быть какие-то непреодолимые обстоятельства, которые позволяют одному мужику подставить другого. Все до единого они требовали четвертовать подонка Вдовина. И лишь удивлялись, почему Деманов до сих пор этого не сделал. На вопрос, мог ли на самом деле Деманов отомстить обидчику, и те, и другие пожимали плечами, не в силах дать однозначный ответ.

И вот, когда я уже собралась идти к самому Деманову, сделав вывод, что ничего нового узнать мне уже не светит, я встретила ее. Странная особа, подумала я, как только мой взгляд коснулся ее лица. Одновременно и притягивающая, и отталкивающая внешность. Нельзя сказать, что девушка была совсем не симпатичная, но что-то в ее внешности вызывало прямо-таки неприязнь. Войдя решительным шагом в курилку, я уже не могла развернуться и выйти вон. Слишком уж это было бы невежливо. Но и общаться с подобной особой мне не хотелось. Я прошла к самому окну, встала у открытой форточки и закурила, демонстративно выпуская дым прямо в форточку. Пусть уж девушка со странной внешностью подумает, что я прошла мимо нее просто в силу привычки. Бывают же у курильщиков свои странности. Одни выкуривают сигарету лишь наполовину, полагая, что таким образом к ним в легкие попадает меньше смол. Другие, наоборот, предпочитают цедить до самого фильтра, считая, что последняя затяжка самая вкусная. Третьи курят на улице, не перенося застоявшегося табачного дыма. Вот и я имею свою странность. Выпуская дым непосредственно в форточку, я таким образом защищаю комнату от дополнительных табачных паров.

– Новенькая, что ли? – услышала я за спиной голос девушки. – Что-то я тебя раньше здесь не видела.

Ее заявление так меня поразило, что я развернулась к ней всем корпусом, напрочь забыв и о том, что я любительница свежего воздуха, и о том, что категорически против общения с этой странной особой. Я провела в офисе добрых три часа, переговорила с кучей людей, и за все это время ни один из них не задал мне подобного вопроса. Вообще никто! А тут на тебе! Я с ней даже не общалась, можно сказать, игнорировала ее. А она все это время пыталась вспомнить, видела меня раньше или нет. С такой наблюдательной девушкой я просто обязана пообщаться, решила я и хоть и с некоторой задержкой, но на вопрос ответила:

– В гости пришла. Перекурю и отправлюсь.

– К кому, если не секрет? На нашем этаже? – из чистого любопытства спросила девушка.

– К боссу вашему, – спокойно ответила я.

– Вот как? – произнесла она и задала новый вопрос: – По личному или по работе?

– Как пойдет, – заявила я. – Получится по личному, значит, по личному. А нет, так и по работе сойдет.

– Ничего себе заявочки, – присвистнула девушка. – Это как понимать? Придешь к Вовчику и выложишь: вот она я, хотите в личных целях меня используйте, хотите в рабочих?

И она рассмеялась мелодичным смехом. Я не осталась в стороне от веселья. Давясь ненатуральным смехом, я продолжила ее шутку.

– А чего теряться? Раз уж посчастливилось попасть в поле зрения приличного мужика, нужно пользоваться моментом, – развязно заявила я.

– Это Вовчик, по-твоему, приличный мужик? Я тебя умоляю! – девушка презрительно скривила губы. – Да с этим «приличным» тебе всю жизнь самой мужиком быть придется.

– Отчего же? – поражаясь ее откровенности, спросила я. – Вроде бы не дурак, раз таким бизнесом владеет. И при деньгах, и при должности.

– Да у него давным-давно ничего не осталось бы, если бы не его жена, – понизив голос до шепота, заявила девушка. – Знаешь, сколько раз он на бабки попадал? Раз двадцать, не меньше. Как только самостоятельное дело замутит, так сразу и попадет. А вытягивала из дерьма его всегда она, законная женушка.

– Так он уже занят? – будто бы разочарованно протянула я.

– А ты думала. Такие мужики всегда при женах. Только в этом конкретном случае скорее не она при муже, а он при жене, – авторитетно заявила новая знакомая.

– Они что же, вместе бизнесом крутят? – уточнила я.

– Естественно. Женился Вовчик удачно, тут не поспоришь. У женушки его еще при бывшей власти папаша нехилый пост занимал. Ну и наворовал на всю семью, живут они безбедно, это точно. А бизнес – это так, чтоб дома не засиживаться, – продолжала разглагольствовать девушка.

– А я, собственно, по этому вопросу и пришла, – рискнула я открыть карты. – Насчет давней истории, произошедшей между вашим боссом и бизнесменом Вдовиным. Не слыхала об этом?

– Разумеется, слышала. Это же последний из попадосов Вовчика. Он, дурень, дружку своему институтскому выгоднейщий заказец прямо на блюдечке преподнес. Думал, раз они друзья, то конкуренции опасаться нечего. Жена его тогда чуть со свету не сжила. Ей стольких людей подмазать пришлось, чтобы заказа этого добиться, а он взял и все испортил.

– Чего же жена до конца за сделкой не проследила? – задала я резонный вопрос. – Знала же, какой ее муж выдающийся бизнесмен.

– Нездоровилось ей тогда. На курортах отлеживалась. Сердце у нее пошаливает, а с этим откладывать нельзя. Если, конечно, пожить подольше хочешь. Она ведь как рассуждает: деньги – дело наживное, а вот вторую жизнь на них не приобретешь. Когда уезжала, строго-настрого Вовчику наказывала, чтоб по всем вопросам с ней консультировался. Но он все пытается любимой женушке доказать свою состоятельность. Вот и доказал, – объяснила девушка.

– И откуда ты только все это знаешь? – удивилась я. – Можно подумать, что в одном доме с этой парочкой живешь.

– Нет, живу я отдельно, – усмехнулась она. – А вот работаю и правда бок о бок. Мне по должности положено все знать. Секретарша я ее. Жены Вовчика. Теперь уже бывшая.

– Чего так? Надоело или платят мало? – спросила я, поняв, отчего девушка так смело про своих начальников с первой встречной треплется.

– А у нас идейные разногласия, – теперь уже невесело усмехнулась она. – Ей, видите ли, не нравится, когда на ее кусок рот разевают. А я считаю, что два куска для одного рта многовато. Делиться надо.

Я не совсем поняла аллегорию, но уточнять было как-то неловко. Новая знакомая избавила меня от такой необходимости, объяснив суть конфликта:

– Я с водителем ее роман закрутила. А он, стервец, и шефиней не брезгует. И как я их интрижку прозевала, ума не приложу. Теперь вот и без мужика осталась, и без работы. Паршиво, – она печально вздохнула.

– Так иди к ней, объяснись. Пообещай на водилу и полвзгляда не бросать. Может, передумает и оставит тебя. Ведь наверняка не один год у нее проработала, – посоветовала я.

– Да мы уж с ней объяснились. Я ей такого наговорила, вспоминать страшно. Думаешь, после всего она меня оставит? Я бы ни за что не оставила. Наоборот, поганой метлой погнала. Да еще без выходного пособия, – призналась девушка.

– А я бы рискнула, – не совсем честно заявила я. – Один шанс на миллион тоже иногда срабатывает.

– Думаешь? А что, может, действительно попробовать?

В ее взгляде затеплилась надежда, и тут до нее дошло, что она второй раз за несколько часов повторила одну и ту же ошибку, выболтав, что не положено, незнакомке. Она умоляюще взглянула на меня и произнесла:

– Слушай, ты уж меня не выдавай. Ты ж понимаешь, в сердцах это я. От обиды. Ну что, могу я на твое молчание рассчитывать? Услуга за услугу. Ты шефине про мои откровения не говоришь, а я тебе консультацию дам, как лучше к ее мужу подкатить, чтоб наверняка отказа не было. Идет?

– Идет, – согласилась я.

Девушка благодарно улыбнулась, отчего лицо ее преобразилось, сделавшись прямо-таки красивым. Она приблизила губы к моему уху и быстро-быстро зашептала. Через пятнадцать минут я стала обладательницей безотказно работающего способа охмурения господина Деманова. Я еще не знала, воспользуюсь ли им, но, как говорится, знания лишними не бывают.

Девушка ушла, а я осталась в курилке, поразмышлять обо всем, что услышала и увидела в офисе Деманова. С одной стороны, Вовчик, как презрительно величала его секретарша жены, был, по рассказам, рубахой-парнем. И, видя обстановку в офисе, я тоже склонялась к подобному выводу. Чтобы затаить обиду на длительное время, да еще вынашивать коварный план мести, характер у Деманова, на мой взгляд, должен бы был быть пожестче. А так? Жена им крутит, как хочет. Конкуренты обходят по всем статьям. Подчиненные судачат о нем на каждом углу, при этом отзываются далеко не уважительно. Друзья, и те кидают. И вот такой человек задумал расквитаться с Вдовиным, угнав его машину, подпалив дом, отравив внебрачную дочь, предварительно отыскав ее среди тысяч жителей города? Вряд ли. Вот жена его – другое дело. К ней бы я пригляделась. А Деманов мне как предполагаемый злоумышленник стал совершенно неинтересен.

Я не стала задерживаться в здании компании Деманова, резонно рассудив, что общаться сейчас с его супругой дело пустое. Пусть в своих любовных проблемах разберется, а я пока сгоняю ко второму претенденту на роль шутника. Кто знает, быть может, он-то мне и нужен. Да и в больницу позвонить пора. Если Дарья пришла в сознание, мне просто позарез нужно с ней переговорить. Вопросов у меня к ней столько, что на час общения хватит, а доктор наверняка ограничит время посещения. Значит, нужно отобрать из списка вопросов те, что никак не терпят отлагательства. Например, вопрос о том, кто посетил девушку накануне отравления. Не сам же аспирин в ее травяной отвар забрался? Пожалуй, беседа с Дарьей по важности стоит на первом месте. И я набрала номер больницы.