Глава 7

Тем временем жизнь в Перегудовке текла своим чередом. Ничто не предвещало каких-то особенных потрясений. Мужья наших отважных путешественниц, два бравых молодых майора, совершенно не подозревая о невероятных событиях и бедах, которые обрушились на их жен, спокойно занимались в классе предполетной подготовки. Шел разбор вчерашних полетов. Настроение у обоих было прекрасное, полеты прошли отлично, оба отмечены командованием.

Не пройдет и суток, как они встретят своих любимых из туристической поездки. Можно легко представить, сколько новых впечатлений накопилось. Отличный повод устроить дружескую вечеринку. Очень хорошо, что возвращаются жены в субботу, значит, они смогут встретить их совершенно спокойно, даже отпрашиваться не придется. Юрий обещал подвезти Михаила до Пограничного на своей машине. Савельев немного волновался, но прекрасно понимал, что обстоятельства складываются неплохо. Юлечка будет очень рада, когда увидит его на вокзале, он в этом уверен. Близняшек-сорванцов, конечно, придется оставить дома, но это не самое страшное. Потерпят еще чуточку, опять же у них будет время перед маминым приездом приятный сюрприз приготовить.

В дверь класса постучали, вошел помощник дежурного по полку, окинул присутствующих взглядом и обратился к командиру звена, который проводил занятия с офицерами:

– Товарищ подполковник, Бандуру и Савельева срочно к командиру полка.

Майоры вышли из класса и направились к зданию штаба. Странно, что командир выдергивает их с занятий. По неписаным военным правилам, для этого должна быть очень веская причина. Перебрав по пути пару вариантов и не остановившись ни на одном из них, пребывая в легком недоумении, мужчины подошли к кабинету командира полка.

– Разрешите, товарищ полковник, – предварительно постучав, приоткрыли они дверь кабинета.

– Проходите, товарищи офицеры, присаживайтесь, – хмуро пригласил командир.

За столом для совещаний по-хозяйски расположился начальник восьмого отдела капитан Василий Боголепов. Несмотря на занимаемую должность, парень он был неплохой. Никаких козней сослуживцам не строил и знаменитого особиста в лучших советских традициях из себя не изображал.

– Тут, мужики, – обращаясь к майорам не по форме и как-то странно покряхтывая, как будто ему тяжело или неприятно было начать разговор, заговорил командир, – такое дело. Ответьте мне на один вопрос, даже если он покажется вам немного странным. Где в настоящее время находятся ваши жены?

– Наши жены уехали два дня назад в Китай, по туристическим путевкам, должны вернуться в субботу, – немного напрягаясь, почувствовав нервозность командира, но внешне сохраняя полное спокойствие, четко доложил майор Бандура.

– Обе? – многозначительно переглянувшись с восьмериком и несколько повысив голос, спросил командир.

– Так точно, обе, товарищ полковник. Вместе поехали. А что в этом такого? Сейчас это многие делают, все на законных основаниях, выезд свободный, – ответил Савельев.

– Ладно, сейчас вам капитан кое-что расскажет, предупреждаю сразу – держите себя в руках, а свой язык за зубами, – недовольно произнес командир.

Довольное странное поведение. Командир у них мужик конкретный, боевой офицер и просто хороший человек. Бывает, конечно, крутоват иногда, не без этого. Но для того, чтобы от него схлопотать по полной программе, нужна причина более чем веская. Куда ни попадя никогда нос не сует, терпеть не может копаться в грязном белье и сплетни любого характера пресекает на корню. Что это на него нашло? С чего бы ему интересоваться, где находятся их жены?

– А что-то случилось, товарищ полковник? – спросил Бандура.

Савельев, еле сдерживая волнение, старался держаться в рамках, хотя хотелось перебить приятеля и поскорее выяснить, что происходит.

– Случилось, к сожалению, – ответил Боголепов, – еще раз напоминаю, информация закрытая, не мне вам объяснять, что это значит.

– Да не тяни ты душу, капитан, выкладывай, что могло случиться, да еще с нашими женами? Они что, обе в шпионки подались, что ли? Что происходит? – не выдержал первым Юрий.

– Не психуй, Бандура, и так говорим вам с командиром то, о чем в принципе не имеем права говорить. Позавчера, пока еще по неофициальным сведениям, в шестнадцать часов тридцать минут на семьдесят пятом километре Приморского шоссе было совершено бандитское нападение на туристический автобус, следующий по маршруту Уссурийск – Пограничный. По нашим сведениям, опять же подчеркиваю, непроверенным и неофициальным, пассажиры автобуса были ограблены, после чего отпущены, один из путешественников – мужчина средних лет – убит. Туристический автобус пропал, вероятнее всего, угнан или спрятан бандитами в укромном месте. А может, сожгли, черт их маму знает.

– Что значит – по неофициальным сведениям? – опешили мужья.

– А то и значит, дорогие сослуживцы, что уголовное дело по данному факту неизвестно по каким причинам не возбуждено, все официальные органы делают вид, что ничего не произошло. По каким причинам, могу только смутно догадываться, но это мои домыслы и сомнения, так что сами понимаете… – развел руками особист. – Честно говоря, мы с командиром надеялись, что Юля и Алена уже дома. Вот такие дела.

– Откуда информация? – поднял голову Савельев.

– По нашим каналам, строго конфиденциально. Пока совершенно точно известно следующее: факт ограбления и убийства налицо. Туристы в Пограничный не доехали, ну и, естественно, в Китае тоже недосчитались целой группы русских туристов в полном составе. Больше ничего не знаю, мужики, честное слово. Что толком произошло, пока не очень понятно, а почему власти молчат, делая вид, что ничего не происходит, – непонятно вдвойне.

– Так, товарищи офицеры, – вступил в разговор командир, – даю вам отпуск по семейным обстоятельствам на трое суток. Попробуйте самостоятельно, пока власти думают, шевелиться им или нет, прояснить картину и кое в чем разобраться, а главное – найти и вернуть своих жен домой. Я со своей стороны постараюсь помочь чем могу. К сожалению, в этой истории много мутного… Ничего, разберемся. Отправляйтесь в милицию сами, может быть, сумеете разобраться в ситуации. Меня попрошу держать в курсе всех событий, звоните домой или на службу в любое время. А сейчас все свободны, удачи вам, майоры.

Офицеры вышли из кабинета командира, кажется забыв поблагодарить полковника и попрощаться. Беда пришла откуда не ждали.

– Послушай, – обратился Бандура к товарищу по несчастью, – ты понимаешь, что вообще происходит?

Савельев отрицательно помотал головой.

– Я вот о чем подумал, Юр, если трагедия произошла два дня назад, почему об этом мы узнали только сегодня? И девчонки наши где? За это время можно было эти все километры пешком пройти и вернуться домой. Давай-ка вот что, дождемся Боголепова и потрясем его как следует. Что-то больно он много туману напускает.

Василия долго ждать не пришлось. Восьмерик вышел из кабинета командира полка буквально через пять минут. Увидев майоров, он недовольно поморщился.

– Ну и чего стоим, мужики, кого ждем? Я все, что знал, сообщил, честное слово. Нет у меня другой информации, понимаете, нет! И рад бы помочь, да не могу.

– Вася, не горячись. Тебе-то откуда стали известны такие подробности? Чтобы так уверенно говорить об ограблении, тем более об убийстве… Наверняка ты чего-то недоговариваешь, а? – Савельев говорил вроде бы спокойно, но придвинулся к Боголепову подозрительно близко. Еще секунда, и схватит бедного особиста за грудки.

– Мужики, – на капитана жалко было смотреть: видимо, грозный вид Савельева его смутил не на шутку, – я что, не человек, что ли? Понимаете, какая штука, был вчера в гостях в городе, и мне знакомый эфэсбэшник по пьяному делу проболтался. Я сначала внимания не обратил на пустые разговоры, а когда домой приехал, меня как накрыло. Из нашего гарнизона народу в Китай мотается немерено, мало ли что. Стал у жены выспрашивать, она наверняка в курсе всех местных новостей, что да как. Она мне и сообщила, что ваши красавицы в отъезде. Сверил все данные, до последнего надеялся, что не попали они в этот растреклятый автобус. А нынче сам окончательно убедился, что опасения мои были не напрасны.

– Слушай, Боголепов, а твоему эфэсбэшнику доверять-то можно? Может, перепил маленько, решил похвалиться перед друганами, какая у него интересная и жутко сложная работа, вот и наплел семь верст до небес. – Бандура не сдавался: очень трудно было поверить во весь этот бред.

– Я тоже хотел бы так думать. Только сегодня пришла секретная шифровка с особым грифом, я ее не имею права даже командиру показывать. Чуете, чем пахнет? Только договор, мужики, этого я вам не говорил. А парень тот не болтун, я его давно знаю, с ним хоть в разведку, хоть на праздник, не прогадаешь. Не мужик, а кремень.

– Спасибо, Вася, мы твои должники. Только честно скажи, труп точно один? – Михаил страшно побледнел, он, как человек много повидавший, понял, что пришла настоящая беда.

– Абсолютно точно. Свидетели, как один, дают одинаковые показания, никаких сомнений. Мужчина лет тридцати.

– Есть свидетели? И ты молчишь? – Бандура почти кричал.

– Ничего-то вы не поняли. Все свидетели в жесткой изоляции и уже дали подписку о неразглашении. Очень странная история. Я бы под пытками никому ничего не сказал, честное слово, но сам муж и отец и понимаю, в какую передрягу попали ваши жены. Не теряйте даром времени, действуйте. А я чем смогу, помогу, обещаю.

Ошарашенные таким, мало сказать, странным, скорее невероятным сообщением, пытаясь хоть как-то переварить сказанное в кабинете командира, мужчины шагали в сторону гарнизона.

– Юра, – нарушил первым тяжелое молчание Савельев, – давай-ка первым делом зайдем к нашему участковому. Может, он уже в курсе событий, а Боголепов зря краски сгущает?

– Зайти-то мы, конечно, зайдем, только сразу могу тебе сказать, что толку от этого не будет никакого. Мужик он сам по себе неплохой, но где мы с тобой будем сейчас его искать? Только время зря потеряем. Ты же знаешь, на месте он не сидит, у него свои тараканы в голове.

Местный участковый, которого все звали запросто Дмитричем, был по всем параметрам золотым мужиком, только изрядно подуставшим от надоевшей ему до чертиков государственной службы. Карьеры он так и не сделал, заканчивал службу простым участковым в отдаленном населенном пункте в звании аж старшего лейтенанта милиции.

Ему оставался всего один год до увольнения из органов по возрасту. Амбиции юношеских лет давно были сданы в архив, все его мысли и чаяния были сосредоточены на прекрасной мечте о заветной и долгожданной пенсии. Мечтал он о пенсионерском статусе страстно и не стеснялся делиться своими мыслями с окружающими.

Так что должность давно стала для него тяжким бременем, и тянул он служебную лямку из последних сил. Несмотря на свои годы, да разве и возраст это для мужика – всего-то сорок пятый годок пошел, помнится, в старые добрые времена только что созревшим невестам руку и сердце предлагали такие кавалеры, – выглядел он на все шестьдесят. Как-то не по-детски помотала его жизнь.

Дмитрич уже почти дождался того счастливого дня, когда не нужно будет ни за что отвечать, писать набившие оскомину бесконечные отчеты и донесения, придумывать статистику раскрытых происшествий, а просто спокойно и счастливо заниматься своим любимым огородом да достраивать гараж, возведение которого из-за любви участкового к русскому национальному напитку грозило превратиться в долгострой.

На рабочем месте Дмитрича, естественно, не оказалось. Пришлось забежать к нему домой и поинтересоваться у жены, где он может быть.

– А ляд его знает, – получили они невразумительный ответ, – вроде на огород собирался с утра, поищите там. Случилось что? – озабоченно бросила она вслед офицерам запоздалый вопрос.

Отвечать было некому, майоров уже и след простыл.

Дмитрич оказался, конечно, на огороде. Тут он чувствовал себя в своей стихии: можно было в земле покопаться, а можно было, устроившись под навесом, очень уютненько провести время наедине со своим заветным шкаликом. Все было просто супер – и при деле, и жена не в курсе, никакого назойливого ворчанья и нудных нравоучений. Что еще мужику предпенсионного возраста и без особых затей нужно? Счастье, в полном понимании этого слова, вот и все. Участковый ни капли не удивился, увидев офицеров, даже обрадовался – как-никак, а компания. Но в отличие от Дмитрича оба визитера были настроены совершенно на иной лад. Не добившись от представителя власти ничего путного, они махнули рукой на неудачу, заодно на благостного предпенсионника и приняли решение ехать в город. Все-таки там и милиция, и прокуратура, и уголовный розыск, и туристическая фирма, в которой жены купили путевки.

В конце концов, может быть, уже все встало на свои места и занавес таинственности немного приподнялся? Конечно, при любых обстоятельствах бюрократическая махина раскручивается медленно, но все-таки неизбежно набирает свой ход. Если действительно произошла какая-то криминальная история, это не может остаться незамеченным. Пассажиров в туристической группе было человек двадцать как минимум, а то и больше. Каждому рот не заткнешь и печать с грифом «секретно» не поставишь. И вообще вся ситуация попахивает как-то мерзко. Какие секреты могут вывезти в Китай обыкновенные торгаши, когда давно все, что можно было продать, продано на более высоком уровне.

Самый страшный секрет на сегодняшний день – парадная шинель мужа. Если честно, китайцы с огромным удовольствием готовы скупать армейское обмундирование. И приходилось продавать военные шмотки за тушенку и компоты. А что было делать, когда элементарно жрать было нечего, а твоей замечательной Родине дела до этого не было? Скрипели зубами, прятали глаза друг от друга и подторговывали. Выживали, как могли. И жены в Китай не на экскурсию по культурному обмену покатили и не в туристическую поездку, чтобы с историческими памятниками великого китайского народа познакомиться поближе, а за тривиальным барахлом на продажу. Не из-за жажды наживы, а чтобы семью поддержать. Докатились.

Минут через сорок, даже не пытаясь соблюдать правила дорожного движения, а тем более скоростной режим, товарищи по несчастью подкатили к ступенькам помпезного здания городской милиции.

– Товарищ дежурный, – обратился Бандура к сидящему за прозрачной перегородкой капитану милиции, – помогите нам, пожалуйста.

Неохотно оторвав взгляд от толстого иллюстрированного журнала, молодой, розовощекий, очень упитанного вида офицер с недовольным видом отложил красивое издание в сторону и произнес:

– Слушаю вас.

– Понимаете, – чуть торопясь и сбиваясь от волнения, начал объяснять Савельев, – ситуация очень странная. Два дня назад наши жены, его и моя, уехали по туристической путевке в Китай, а сегодня мы узнаем, что на автобус, в котором они ехали, было совершено бандитское нападение. Прошло уже двое суток, а наши жены домой не вернулись, мы себе места не находим. Очень надеемся на вашу помощь, помогите, пожалуйста, товарищ капитан.

– Ну, вы, мужики, даете, – сдвигая фуражку на затылок, нахально ухмыльнулся милиционер. – Вам что, делать нечего? Я вас умоляю! Бабы пропали, какая катастрофа! Ха-ха! Используйте момент, ловите счастливые мгновения! Мужики, честное слово, у меня и так дел полно, и сказки двух майоров авиации я слушать не желаю. За сутки дежурства здесь столько страшных и необыкновенных историй можно наслушаться, что вам в самых кошмарных снах и не снилось. Все сказочники мира просто отдыхают.

– Ладно, капитан, чего ты нам хамишь? Мы же не просто так сюда прикатили, дело серьезное, – попытался образумить словоохотливого дежурного Савельев.

– Мужики, какое нападение, какое ограбление? Откуда у вас такие данные? Что вы тут панику разводите? И людей от работы пытаетесь оторвать? Шли бы вы оба отсюда по-хорошему. А если с бабами своими справиться не можете, так это вам не в милицию надо, а в народный суд. Типа не сошлись характерами, разведите, пожалуйста, гулящие попались, мол, жены, до приключений шибко охочи.

– Не борзей, капитан! Мы тебе что, пацаны зеленые? Вот так все бросили и прискакали к тебе за помощью? Раз приехали, значит, дело не терпит отлагательств. Понимаешь, беда у нас случилась, настоящая, без дураков.

– Ой, что вы говорите? А у нас, между прочим, не комитет содействия армии и флоту. Как из себя демократов изображать, то всегда милиция – отстой и дураки беспробудные, а что случись, начинают орать, как потерпевшие: «Милиция!» Знаю я эти фокусы. Так, господа офицеры, я вам еще раз говорю, что не было никакого нападения и ограбления. Факт не зафиксирован, могу даже журнал регистрации происшествий показать.

– Так, все понятно, – озверел Бандура, – я с тобой, милицейским философом, разговаривать не желаю. Где твои начальники? Кто тут у вас главный?

Равнодушный взгляд милиционера скользнул с одного встревоженного лица на другое. Ни одна жилочка не дрогнула на откормленной физиономии, губы привычно произнесли заученную и спасительную фразу:

– Никого из руководящего состава нет, все уехали на совещание в управу. – И, не удержавшись, пытаясь сохранить свое милицейское реноме, капитан добавил язвительно: – Мы, милиция, в отличие от вас, армейских, работаем.

Михаил взорвался:

– Ты, боров равнодушный, не желаешь вспомнить молодость и схлопотать от армейских? Тебя как человека просят, а ты, сволочь, совсем обмилицелился, скотина! Тебя по ночам кошмары не мучают? Или ты за все кошмары заранее молебны заказал? Я тебе, гад, сейчас бесплатно все грехи отпущу.

Капитан побагровел, взгляд обрел мужественность. И в голосе зазвучали официально-равнодушные нотки:

– За оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей ответите.

Привлеку на пятнадцать суток, и никакой министр обороны не поможет. Может, прямо сейчас военного коменданта вызвать с нарядом? Это я мигом устрою. Ишь, разгулялись, герои недорезанные! Загремите как миленькие под фанфары, год как минимум отмываться будете.

– Ты, жирная сволочь, у меня орден за Афган, а ты мне комендатурой грозишь? Пока комендант сюда приедет, я тебя, морду сальную, на части порву! – сорвался Бандура.

– А ты мне тельняшку на груди не рви, майор. Я тебя ни фига не боюсь, плавали, знаем. Еще одно телодвижение или крик, и я на кнопку нажму, – пригрозил милиционер.

Видно было, что он не шутил, видимо, имел какие-то старые обиды на армейских, а может быть, ощущал себя при исполнении нехитрых обязанностей очень значимой фигурой. Хотелось быть вершителем судеб, где уж там разбираться с ерундой.

– Хорошо, капитан, – попытался смягчить обстановку Савельев, – мы понимаем, твое дело десятое, как прикажут, так и будет, давай по закону, официально. Мы хотим подать заявление о пропаже двух человек.

– Отлично, – смягчился дежурный, – это пожалуйста. Приходите через три дня, пишите заявление и не забудьте принести с собой фотографии.

– Какие три дня, капитан? У тебя как с головой? Ты понимаешь, у нас беда! Наши жены в опасности! А ты – «три дня». Как это понимать? – Бандура просто кипел от злости.

– Как? Как? Как положено по закону, так и понимать, – равнодушно процедил капитан.

– Ты, фуражка милицейская, ты вообще понимаешь, о чем мы тебе говорим? Как к человеку к тебе обращаемся, как к мужику. Ты же лучше других способен представить, что может произойти за три дня!

– А ко мне, интересно, какие претензии? Порядок такой. А то тут некоторые прибегают, возбужденные такие, беспокоятся, переживают, ставят всю милицию с ног на голову, а в результате – конфуз. Оказывается, что их милые и любимые женушки развлекаются на полную катушку! Приезжаем – стыдобища, господи прости! Все пьяные, обкуренные, голые и невменяемые. Имен своих вспомнить не могут, не то что адресов. Все это проходили тысячу раз.

Дежурный демонстративно потянулся, крякнул со вкусом и продолжил:

– Держать надо было своих любимых у ноги, воспитывать. А то пораспустят баб, а потом в милицию бегут – «спасите» да «помогите». Я вам так скажу: повода дрейфить нет, нагуляются ваши красотки вволю и сами придут. Видали мы таких порядочных жен во всех видах и ракурсах, всяких и разных.

– Нет, гад, я тебе морду твою гладкую сейчас все равно попорчу, – не выдержал Савельев и рванул к двери дежурки.

Та, конечно, была закрыта и не поддалась натиску разъяренного Михаила. Зато дежурный суетливо начал жать на какие-то кнопки. Бандура схватил приятеля за руку, оторвал его от двери, через минуту оба вылетели из здания милиции злые, как сто чертей.

– Хороши законы! Люди пропали, а ты к ним через три дня и с фотографией, заразы! – не мог успокоиться Бандура.

– Послушай, – остановил его Савельев, – давай попробуем зайти с другого бока, если здесь стена. Я вот что думаю. Надо найти туристическую фирму, в которой наши девчонки путевки себе покупали. Они же там группы формируют, наверняка у них должна быть какая-то информация. Узнаем хотя бы адреса и фамилии остальных, может, будет за что зацепиться?

Бандура идею поддержал сразу, и недолго думая приятели отправились на поиск туристической фирмы.

Уссурийск сам по себе город небольшой, официально туристический бизнес стал развиваться в нем совсем недавно, и агентств оказалось всего два.

На двери первой из фирм, которая обосновалась в замызганной жилой пятиэтажке в одной из квартир на первом этаже под вывеской «Прима», висел внушительный замок. Ощущение было такое, что ключ от замка был утерян давно и надолго и дверь не открывалась много лет. Даже замочная скважина была забита мусором. Чуть потоптавшись у двери, сделав несколько попыток позвонить в соседние квартиры и не получив никакого ответа, мужчины отправились на дальнейшие поиски.