Беседа Анатолия, архиеп. Могилевского.

«Воскресное чтение», 1819

По возвращении апостолов с первой проповеди Евангелия Иисус Христос, получив от учеников Иоанна Крестителя известие о мученической его кончине, повелел апостолам отправиться в уединенное место для отдохновения после их подвигов, а Сам удалился из Галилеи в пустыню чрез Тивериадское озеро на лодке, не желая присутствием Своим в стране, подвластной Ироду, раздражать кровожадную его подозрительность, потому что не наступил еще час крестных страданий Спасителя, и сим поступком Своим благоволил в лице Своем как бы повторить данный апостолам в другое время совет: «егда гонят вы во граде сем, бегайте в другой» ().

Народ окрестных городов, внимавши учению Спасителя, узнав об удалении Его, с такою поспешностью с женами и детьми устремился за Ним пеший по берегу озера в пустыню, что не успел взять с собою никакой пищи. Столь пламенное желание сего народа внимать учению Иисуса Христа разительно обличает нашу беззаботность к приобретению познания путей Божиих, ибо тоже учение, которое Иисус Христос проповедовал во время земной жизни Своей, ежедневно провозглашается в храмах нашей Церкви; а из нас многие не только скучают проповедью слова Божия, но даже самым Богослужением; иные же по самым ничтожным предлогам в часы общественного молитвословия остаются в домах и предаются предосудительным забавам и чувственным удовольствиям. Чем можем мы оправдаться в такой небрежности о душевном нашем спасении, сравнивая нашу беспечность касательно вечной участи с такою жаждою упомянутого народа слушать учение Спасителя, что для сей цели оставил свои дома, свои дела и свои занятия?

Столь пламенное усердие народа вполне заслуживало благоволение и милость, которые Иисус Христос оказал ему. Вышедши к народу без всякой со стороны его просьбы, Спаситель сжалился над ним и исцелил всех бывших между народом недужных, страдавших различными болезнями. «И изшед Иисус, виде, много народ, и милосердова о них и исцели недужныя их».

Собравшийся в пустыню народ, не чувствуя еще голода, беззаботно внимал словам Спасителя, следил взором своим за всеми Его действиями и движениями. Под вечер уже святые апостолы заботливо стали помышлять, что народу нужно подкрепить телесные силы пищею, и обратились о том с предложением ко Господу. «Позде же бывшу, приступите к Heму ученицы Его, глаголюще: отпусти народы, да шедше в веси, купят брашна себе». Такою заботливостью святые апостолы показали, что они были достойными учениками Иисуса Христа. Но Господь, промышляющий о всем мире, дающий пищу и птенцам врановым, призывающим Его (), чтобы остановить внимание учеников Своих на малейшем обстоятельстве предстоящего чуда, не открывая Своего намерения, уверяет их, что алчущий народ не имеет нужды идти в селения для покупки пищи.

«Иисус же рече: не требуют отити: дадите вы им ясти». По замечанию другого евангелиста, Господь, испытывая учеников, присовокупил еще: «чим купим хлебы, да ядят сии?» (). На этот вопрос апостол Филипп отвечал: «двема стома пенязей хлебы, не довлеют им, да кийждо их мало что приимет» (). Пенязем или динарием именовалась золотая монета. И действительно, несмотря на плодородие Палестины и дешевизну в ней жизненных потребностей, ничего не значило двести динариев для покупки в таком количестве хлеба, чтобы каждому человеку из находившегося в пустыне народа досталось хотя понемногу. Если бы, впрочем, и не требовалось для сей цели более денег, то где апостолы могли их столько взять, когда они, оставив свои хижины и все свое имение для удобнейшего последования за Спасителем, сами питались нищенски? Но чем более, по сознанию апостолов, требовалось денег для насыщения присутствующего народа, тем явственнее оказалось сверхъестественное потом приумножение хлеба. При сем нельзя не заметить внимательности апостолов к нужде народа, о которой предстательствует пред Господом, а равно и готовности их оказать услуги народу. Они не чувствуют утомления от пути, после которого Сам Спаситель предложил им отдохнуть; потому что, хотя телесная природа требовала успокоения, но любовь их принимала искреннее участие в требовании народа. Так, хотя вера апостолов еще была слаба, но по близости к Спасителю уже заронилась в сердце их искра той любви к ближнему, которую завещал Спаситель Своим последователям.

Решительное сознание апостолов в недостатке средств к удовлетворению предстоявшей нужде народа было непререкаемым доказательством совершившегося затем чуда. По расспросам оказалось, что в целой толпе бывшего в пустыне народа не было более пяти ячменных хлебов и двух рыб, которые нашлись у одного отрока; но что это значило для такого множества людей? «Глаголаша Ему: не има мы зде, токмо пять хлеб и две рыбе». Оставалось, по-видимому, одно средство — отпустить народ в окрестные селения. Но Спаситель повелел апостолам принести к Нему отысканные хлеб и рыбу. «Он же рече: принесите Ми их семо». Вслед за тем, повелев народу возлечь на траву рядами по пятидесяти человек и по сто, Господь взял пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, научая нас Своим примером возносить очи упования нашего к Богу, благословил и, преломив, дал хлебы и рыбы ученикам, а ученики раздали народу. И ели все, и насытились; евших же было около пяти тысяч человек, кроме жен и детей.

Очевидно, что это событие не могло совершиться всеми силами природы, совокупно взятыми со всеми искусствами, следовательно, было действием Божественного всемогущества. По-видимому, каждая крошка хлеба и рыбы умножилась тысячекратно и каждая крошка доставляла евшим совершенное насыщение. Но кто в состоянии изъяснить: каким образом совершилось и умножение пяти хлебов и двух рыб, и насыщение ими свыше пяти тысяч народа, когда и в окружающей нас природе множество видим явлений, а не постигаем производящей их внутренней силы? Взглянем, например, на ниву, засеянную рожью или пшеницей. По наблюдениям, каждое зерно, брошенное в землю, подвергшись влиянию солнечной теплоты, проникающей в землю, дождевой воды и воздуха, как бы пробуждается к жизни растительной. Сперва размягчается оболочка каждого зерна, внутренний состав его становится жидким, вместе с тем из одного конца семени вырастает корешок и углубляется в землю, а с другого конца подымается в верх стебелек, пробирается сквозь землю и выходит на воздух. Корешок, разветвляясь в направлении, противоположном свету, постоянно сосет в земле пищу, перерабатывает ее по свойству растения и передает своему стеблю, который производит из себя трубочки, подразделяет их, связывает, будто кольцами, ткет из бесчисленных нитей будто ленточные свои листочки, наконец, образует колос, устрояет на нем для каждого нового зерна гнездышко, окутывает покровами и, будто иглами ограждает колос от вредных насекомых. Возрастая таким образом, рожь или пшеница радует взор земледельца, качаемая дыханием ветра, будто волны реки, обильной водами. Но, наблюдая постепенно явления растительности, мы не понимаем внутренней, данной им Богом, жизненной силы, и не постигаем, каким искусством эта сила производит нити тоньше паутины и клеточки, из коих столь удивительно составляется целое растение.

Тем более неисследимы дела Божии, совершаемые непосредственно Его всемогуществом, каково и насыщение пятью хлебами пяти тысяч народа. Не прообразовало ли это чудо таинства Божественной Евхаристии, в которой под видами хлеба и вина Иисус Христос, Агнец Божий, по выражению Церкви, «раздробляется, но не разделяется, и всегда ядомый николиже иждивается, но, пребывая непрерывно в Церкви, освящает причащающихся». Кроме сего, насыщение в пустыне более пяти тысяч народа пятью хлебами и двумя рыбами научает нас не предаваться отчаянию в самых тесных обстоятельствах жизни, но возлагать всю свою надежду на Бога, Который не только сверхъестественною силою, но и самыми обыкновенными, по видимости, средствами силен избавить человека от постигающих его бедствий и вывести на свет правду его.

После чудесного насыщения в пустыне народа, по свидетельству евангелиста Иоанна, Иисус Христос «глагола мученикам Своим: соберит избытки укрух, да ж погибнет ничтоже. Собраша же, продолжает евангелист, и исполниша дванадесяте коша укрух от пятих ячменных хлеб, иже избыта ядшим» (). Собирая остатки хлеба, святые апостолы окончательно убедились в сверхъестественном его приумножении, а Господь наш повелением собрать их научает нас дорожить дарами Божиими, употреблять их только на действительные нужды, а не расточать их на роскошь, прихоти и чувственные удовольствия. Ибо если Иисус Христос, для Которого ничего не стоило насытить пятью хлебами пять тысяч народа, заповедал собрать и приберечь на последующее время остатки чудесно приумноженного хлеба, то с какою расчетливостью должны мы пользоваться блага ми, ниспосылаемыми промыслом Божиим для поддержания бытия и состояния нашего на земле! Аминь.