– Смотри, турки скачут на восток, к дороге, – сказал Дружинин. – Значит, наш главный шпион мог поехать или на юг, к Эски-Кермену, или свернуть на запад, в лес.

– Но на западе нет ни одного ущелья, никакой складочки, где он мог бы скрыться, – ответил Углов. – Да и на юге я ничего такого не вижу…

– Как же ты не видишь? – возразил Ваня. – Вон же она, складка. Неглубокая, но всаднику укрыться можно.

– А ведь верно! – воскликнул Дружинин. – Глазастый ты, Иван! Поехали туда. Только вниз, в овраг, спускаться не будем. Если он там, мы его и сверху увидим. А если где в стороне затаился – тоже увидим. Ты, Ваня, по сторонам смотри – на твои глаза у нас главная надежда.

Оперативники тронули коней и поскакали на юг. При этом они непрерывно осматривали местность во всех направлениях, прямо-таки прочесывали ее глазами.

Проехали так сто метров, двести, триста… как вдруг Ваня воскликнул:

– Вон же он!

– Где?! – в один голос вскричали его спутники.

– Вон там, в боковом овражке!

Углов и Дружинин взглянули в указанном направлении – и лишь теперь, после подсказки товарища, различили фигуру в темном плаще, прильнувшую к камням внизу, рядом, за соседним камнем, лежал конь, словно собака.

– Ага, вот он, гад, бери его! – крикнул Углов, и трое оперативников, сорвавшись с места, поскакали на врага.

Лазутчик понял, что обнаружен, мигом вскочил на коня и помчался прочь. Началась дикая скачка по горам. Конь под вражеским шпионом был хорош, но и под тремя друзьями были настоящие донцы. Враг метался из стороны в сторону, стараясь оторваться от погони, но это ему не удавалось.

Постепенно все четверо приближались к стене леса, видимо, враг надеялся как-то укрыться там. Однако этой его надежде не было суждено сбыться. Когда до леса оставалось каких-то двести метров, конь под турецким шпионом вдруг споткнулся и захромал. Возможно, нога его попала в кротовью яму или в промоину, или он просто оступился – неизвестно, но только идти в полную силу он уже не мог.

Поняв, что конь ему больше не поможет, человек в треуголке соскочил на землю и бегом кинулся к лесу. Бегал он так же проворно, как и скакал. Однако донские кони были все же быстрее. Врагу оставалось всего несколько шагов до первых деревьев, когда Дружинин отрезал ему путь и воскликнул:

– Стой, кому говорят!

Шпион и не думал выполнять команду – он резко нырнул в сторону и попытался обогнуть противника. Но тут подоспел Углов, его конь ударил бегущего в плечо и сшиб наземь. Тот вновь вскочил – и увидел три шпаги, направленные ему в грудь. А оперативники, в свою очередь, увидели человека среднего роста, о внешности которого они ничего сказать не могли – его лицо скрывала маска.

Человек в маске все еще не сдавался. Он тоже выхватил шпагу и вступил в бой сразу с тремя врагами. Оружием он владел мастерски, и несколько минут ему удавалось выстоять. Но затем удар Дружинина выбил шпагу у него из рук, а другой удар, который Углов нанес ему эфесом сабли прямо в лоб, сбил шпиона на землю. Дружинин тут же уселся ему на грудь и сорвал с врага маску. После чего все трое оперативников опешили: перед ними на земле лежал не кто иной, как посол его величества французского короля граф де Сегюр.

Первым пришел в себя именно француз.

– Интересно знать, долго еще вы собираетесь сидеть на мне верхом, словно на кобыле? – ядовитым тоном осведомился он. – Если вы собираетесь разговаривать, позвольте мне встать.

– А мне, в свою очередь, интересно знать, каким образом посол короля Людовика оказался во главе отряда турецких янычар? – заявил Дружинин. – И я собираюсь сидеть так здесь, пока не услышу ответ на этот вопрос. В конце концов, у нас, в Америке, как вы знаете, нравы довольно грубые. Так что я буду поступать, как мне диктуют наши нравы.

– Ваши нравы? – переспросил Сегюр, в его голосе слышалась явная издевка. – О каких это «ваших нравах» вы говорите? О какой Америке? Вы, все трое, – настоящие самозванцы! Вы сразу показались мне подозрительными. Пока продолжалось наше путешествие в составе кортежа, я отослал депешу в Париж, и мои друзья навели нужные справки. Да, в Северной Америке имеется небольшая община русских раскольников. Однако она живет уединенно вдали от прочих жителей и, уж конечно, не имеет ни своих инженеров, ни тем более сенаторов! Самозванец! Мужлан! Прочь с моей груди!

– Вот как? – медленно произнес Дружинин. – Что ж, вашему сиятельству нельзя отказать в проницательности. Да, мы не американцы. Мы все трое – русские. Кто мы на самом деле – долго объяснять, да мы и не имеем права этого говорить. Но хочу обратить ваше внимание, граф, что русские также не отличаются изяществом манер. Мы, пожалуй, еще погрубее американцев будем. И, будучи людьми простыми и грубыми, мы вас не отпустим, пока не получим ответы на свои вопросы. Слезть с вас я, пожалуй, слезу… – Тут Дружинин и правда поднялся, граф не стал дожидаться чьей-либо помощи и тоже проворно встал. – Я слезу, а то мне противно стало сидеть на такой гадине, – продолжал между тем Дружинин. – Императрица принимает его как светского человека, кормит и поит, дает ему ночлег. А он, как ядовитая змея, только и думает, как ужалить государыню. Итак, мы хотим получить ответы на свои вопросы. Почему вы устраивали все эти покушения? Кто дал такое задание? Вот что нас интересует в первую очередь. И учтите – нас интересует правда, а не какие-то байки. И мы сумеем отличить правду от лжи. Для этого у нас есть наш друг Иван, – кивнул он в сторону Полушкина. – У него есть такой дар – отличать правду от лжи. Так что врать не советую. Давайте, граф, говорите.

– С какой стати я должен что-то говорить трем проходимцам? – усмехнулся граф Сегюр. – Кто вы такие, чтобы меня допрашивать? По вашему разговору я могу заключить, что вы все – люди низкого происхождения. И вести себя вы должны соответственно. А ну, подведите мне одного из ваших коней! Мне нужно вернуться в кортеж, срочно увидеться с императрицей.

Дружинин в ответ только покачал головой.

– И как вам нравится этот наглец? – спросил он товарищей. – Мне кажется, наш граф – из тех людей, которые слов не понимают. Требуются более сильные средства.

– Может быть, поможет костер? – предложил Углов. – Или макнуть его головой в нужник?

– Где ты сейчас будешь искать нужник? – возразил Дружинин. – Да и костер разводить слишком долго. Проще засунуть его в какую-нибудь яму да камнями завалить. Пусть полежит.

– Можно еще в эту яму пару гадюк кинуть, – предложил Ваня. – Их тут много, я могу поймать.

– Хорошая идея! – поддержал Дружинин. – Вон там я вижу подходящую ямку, так что можно приступить.

– А знаешь, что еще можно? – сказал Углов. – Помнишь казнь, распространенную в Сибири? Когда казнимого привязывали за ноги к двум березам, а потом их отпускали, и его разрывало пополам? Здесь тоже березы растут.

– Да, это будет лучше всего! – с энтузиазмом согласился Дружинин.

В продолжение всего этого разговора выражение лица пленника постепенно менялось. Заносчивость с него полностью исчезла, теперь лицо посла выражало растерянность и плохо скрытый страх.

– Не понимаю, о чем вы говорите? – наконец воскликнул он. – Вы что, собираетесь меня… убить?

– А как вы догадались? – с наивным видом спросил Дружинин. – Я думал, вы не поймете… Да, граф, собираемся. Причем выбираем для вас смерть как можно более мучительную – сообразно вашим подлым делам. Так скажите, что вы предпочитаете: чтобы вас закопали живым в яму со змеями или чтобы вас разорвало напополам двумя деревьями? И тут, и там вас ждут непередаваемые ощущения…

Как видно, замысел оперативников достиг цели. Посол побледнел, на его лице выступили крупные капли пота.

– Прекратите! – взмолился он. – Я не переношу тесноты! И змей тоже! Вы низкие люди! Это подло! Чего вы хотите?

– Я уже говорил вашему сиятельству, чего мы хотим, – напомнил Дружинин. – Нам бы хотелось услышать подробный и правдивый рассказ о том, как и кем были задуманы и осуществлены покушения на жизнь императрицы Екатерины, свидетелями которых мы были в ходе путешествия. А что касается подлости, то могу напомнить вашему сиятельству, что удар в спину хозяину дома со стороны гостя считался подлостью у всех народов, не только образованных, но и диких. Тем более если целью такого удара становится женщина. Так что не вам рассуждать о благородстве. Вы – предатель, убийца и шпион. И мы убьем вас без малейших колебаний. Убьем обязательно, и очень мучительно для вас. Спасти вас может только одно – честный и подробный отчет о ваших преступлениях. Итак, что вы выбираете?

– А если я все расскажу, вы меня отпустите?

– Отпустить? – переспросил Углов. – С какой стати? С точки зрения российских законов вы – преступник. А преступников необходимо судить. Но в случае вашего полного и чистосердечного признания судить вас будем уже не мы, а суд. Мы сдадим вас в руки правосудия, а оно пусть разбирается.

– То есть сдадите в руки законной власти?

– Совершенно верно. Однако мы теряем время. Пора начинать. Итак, начнем сначала. Ваше подлинное имя?

– Граф Луи-Филипп де Сегюр, – надменно произнес дипломат.

– Вы являетесь послом его величества короля Франции при российском дворе?

– Совершенно верно. Я выполняю эти обязанности уже три года.

– Прекрасно. Кто дал вам задание убить императрицу Екатерину?

– Задание? Мне никто не давал никакого задания! – воскликнул француз. – Я сам так решил. Потому что… потому что я тоже рассчитывал на любовь императрицы, а она предпочла мне этого идиота Сашку Мамонова… Я был оскорблен…

– Врет как сивый мерин, – бесстрастно сообщил Ваня.

– Слышали, ваше сиятельство? – спросил Дружинин. – Нет, так дело не пойдет. Мы вас предупреждали – нам нужна только правда, вранье нас не интересует. Если же вы начали врать, сделаем так…

Он достал из седельной сумки веревку и быстро связал послу руки. Затем повел его к находившейся неподалеку чаще леса. Выбрал дерево повыше, перекинул веревку через сук и подтянул. Связанные руки посла задрались вверх, и он невольно склонился в поклоне перед оперативниками.

– Вот, дальше будете рассказывать, стоя в таком положении, – заявил Дружинин.

– Вы что, с ума сошли?! – возмутился француз. – Это оскорбительно!

– А вы не врите, тогда примете нормальное положение. Итак, повторяю вопрос: почему вы решили убить императрицу Екатерину Алексеевну? Кто дал вам такое задание?

– Турки! Это все турки! Я взял у них деньги, много денег. У меня были долги…

Дружинин с вопросительным видом повернулся к Ване.

– Уже теплее, – заключил Полушкин. – Долги у него действительно были. Только деньги ему дали не турки. И задание тоже.

– Опять врете, граф, – с сожалением произнес Дружинин и слегка натянул веревку. – Только себе хуже делаете. Даю вам последнюю попытку. Если опять соврете – повешу вас на этом суку, как на дыбе, а потом брошу в яму. Итак, тот же вопрос: кто дал вам задание убить Екатерину?

– Задание… Да, мне дали задание! Опустите меня, больно! – взмолился француз. – Я все расскажу, только опустите!

Дружинин ослабил веревку, и граф рухнул на землю. Впрочем, гордость не позволяла ему находиться в таком положении: с трудом ворочаясь на земле, он все же поднялся, опершись спиной о ствол.

– Хорошо, я расскажу… Пусть… Итак, вас интересует, кто приказал мне убить императрицу? Так знайте: это сделал король!

– Его величество Людовик XVI?

– Да, он. Он дал мне такое задание год назад, когда я последний раз ездил на родину.

Дружинин и Углов повернулись к Ване. Тот медленно кивнул: все правда.

– Но почему? – настаивал Углов. – Ведь у наших стран прекрасные отношения!

– Это только так кажется, – ответил Сегюр. – Все дело в Англии. Точнее, в той страшной зависимости, в которой находится Екатерина от этой страны. Она и шагу не может ступить вопреки английским интересам. Во всех войнах, во всех конфликтах русская императрица думает прежде всего об интересах английского двора. Нашу страну это никак не могло устроить. Вы должны знать, что Англия – наш давний соперник. Мы сталкиваемся везде – в Индии, в Америке, в Африке. Ну и, конечно, в Европе. Мы – две самые сильные страны в мире. И мы не можем допустить, чтобы такая сильная держава, как Россия, целиком и полностью попала под английское влияние. Знаете, что стало последней каплей? То, что англичане вознамерились захватить остров Мальту и тем самым установить свое полное господство на Средиземном море. Они и так подчинили себе всю мировую торговлю на морях, а теперь еще и это! По поручению короля я вступил в переговоры с графом Румянцевым и с канцлером Безбородко на предмет общего противодействия этим намерениям Англии. Но императрица и слышать не хотела ни о каком сопротивлении английской короне. Оно и понятно: ведь к настоящему времени она задолжала английским послам около миллиона рублей золотом!

– Зато вы могли найти общий язык по поводу защиты Мальты с другим человеком, – негромко заметил Углов. – Я имею в виду цесаревича Павла…

– Павла?! – воскликнул Сегюр, выпрямляясь и испуганно глядя на Углова. – Откуда вы знаете?

– Неважно. Важно то, что мы это знаем. Значит, вы вступили в переговоры с Павлом и получили его согласие на убийство матери?

– Нет. Не получал. Я действительно имел ряд бесед с цесаревичем и выяснил его образ мыслей. Я узнал, что он возмущен развратом, который царит при дворе, возмущен продажностью императрицы, ее зависимостью от англичан. Узнал, что он весьма сочувствует рыцарям Мальтийского ордена и сам хочет ими руководить. Все это я в секретных депешах довел до сведения его величества короля. Спустя некоторое время я был вызван в Париж, и там… там мне дали приказ организовать убийство Екатерины.

– То есть расчет был на то, что императором после ее смерти станет именно Павел?

– Да, мы надеялись на цесаревича.

– И вы решились на убийство, потому что знали о планах Екатерины передать трон напрямую своему внуку Александру, минуя Павла?

– Вы и это знаете? – изумился Сегюр. – Я вижу, вам действительно многое известно. Но кто вы такие на самом деле?

– Кто мы – это неважно, – сказал Углов. – Важно, кто вы. А получается, что вы все-таки убийца. Итак, получив задание, вы начали действовать. Исполнителей вам прислали из Франции?

– Часть из Франции, часть с Мальты. Это были истинные рыцари, которые шли на это задание не за деньги, а ради интересов короны.

– Потому и принимали яд или топились, если не было выхода… – заметил Дружинин. – Ну, а сейчас? Как вы договорились с турками? Когда?

– Этот вариант был предусмотрен заранее, – объяснил Сегюр. – Наши послы в Стамбуле провели переговоры с людьми султана. Турки сразу откликнулись на наше предложение – они горят желанием отомстить Екатерине за все те унижения, которым она их подвергла. Мне оставалось только послать условное письмо, что я и сделал, когда находился в Киеве. А уже здесь, в Крыму, я выехал на берег моря и отправил несколько сигналов на корабли эскадры. Они выслали шлюпки с десантом. Вот, собственно, и все…

– Вот и все… – медленно повторил Углов.