Все начнется сегодня.

Эта мысль слегка пугала, одновременно внушая какой-то дикий азарт.

– Я долго готовилась к этому дню, – призналась Ливи. – Дольше медлить нельзя – один из наших связных маршалов рассказал, что праэко всерьез озабочены поиском лагеря Свободных. Не знаю, какой информацией они обладают, но промедление может оказаться для нас фатальным.

– Значит, люди не ошибались, когда говорили о Свободных как о мятежниках. – Харт помялся, прежде чем мягко сказать: – Ливи, не пойми меня неправильно – я целиком и полностью на вашей стороне, но… Как группа из тридцати четырех человек сможет противостоять Системе?

– Харт, это только первый шаг, – убежденно отозвалась Ливи. – Нам просто нужно показать остальным, что синты, которых они привыкли воспринимать как нечто совершенное и неуязвимое, отнюдь не такие. У нас есть оружие против них, но это будет не открытый мятеж, а тщательно спланированная диверсия – праэко даже не смогут понять, кто и откуда нанес удар. Синтетики будут ослаблены, а жители Бене-Исс окажутся перед выбором – продолжать жить как прежде, делая вид, что ничего не произошло, и дальше страдать от оков Системы или же присоединиться к тем, кто сумел справиться с ее слугами. Стать Свободным и, в конце концов, избавиться от оков.

– Вы хотите пойти против Системы, а значит, и против Создателей. Людей, создавших наш город!

– Да, они создали Бене-Исс, – тихо отозвалась Ливи, – но они же его медленно разрушают. Они все больше вытесняют людей, заменяя их синтетиками. Скоро уже не останется профессий, для которых нужны будут люди. Элита станет бессмертной – так же, как Создатели, переселившие свой разум в механические тела, готова поспорить, улучшенные версии их собственных. Менее достойные продолжат умирать. Бене-Исс заполонят киборги, бывшие когда-то людьми. А Система продолжит наблюдать, все ужесточая и ужесточая меры против остатков человечества – просто потому, что не сможет иначе. Ведь люди для Создателей опасны – они подвержены эмоциям, импульсам, чувствам. В какой-то момент они могут решить, что с них хватит, и восстать – вот этого Система боится, и именно этого всеми силами пытается не допустить, залавливая людей страхом. Я понимаю, насколько тяжело будет свергнуть Создателей. Но если мы не будем пытаться… мы обречены.

Ливи замолчала, переводя дух. Харт изумленно смотрел на нее: изумрудные глаза возбужденно сверкали, обычно бледные щеки порозовели. Она казалась сейчас такой живой и вдохновленной…

Немного смущенная своей тирадой, Ливи подняла на него взгляд.

– Ты уверен, что готов к последствиям?

– Да, – просто ответил Харт. Без объяснений – они сейчас были лишними. Он принял решение и не собирался отступать от него.

Ливи кивнула. Поманила его за собой – к дальней стене, которую украшала большая – почти в полстены – картина. Нажала куда-то сбоку, и картина послушно отъехала в сторону. Харт вскинул брови, но промолчал, заинтригованный.

Тайник оказался весьма странным – что-то вроде шкафчика с сотнями маленьких ячеек. В них – гладкие черные шары с пол-ладони, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся компактными дронами.

– Наблюдатели? – предположил Харт.

Ливи покачала головой.

– Носители вируса.

Сказать, что он удивился – значит ничего не сказать.

– Вирус вызывает сбой в мозгу синтетика, разрушая нейронную сеть – попросту отключает синта… навсегда.

– Все это – твоя работа? – восхитился Харт, осторожно беря в руки пока еще дремлющий источник вируса. Вот оно, тайное оружие Свободных.

– Наша с папой. На нем было создание дронов, на мне – разработка вируса. Не сразу, конечно, нам все удалось. Мы долго испытывали носителей на примитивных моделях роботов, прежде чем получилось обойти защиту и вывести их из строя. Теперь, когда последние тесты закончены, мы готовы применить носителей. – Серьезная и сосредоточенная, Ливи сейчас казалась старше своих лет. – Плохо только то, что все они – однодневки. Одноразовые, проще говоря. Когда дроны активируют вирусный код и передадут его синтетику, то в процессе передачи заразятся сами. Сколько я ни билась, но избежать этого не получается – нужен более совершенный механизм, который сможет заблокировать вирус, не позволяя ему поразить себя. Дроны этого не умеют. – Она недовольно скривилась. – А синтетики отказываются передавать другим данные с вирусным кодом. А это было бы так кстати! Синты постоянно обмениваются информацией друг с другом. Достаточно было бы одного зараженного, чтобы он смог запустить цепную реакцию! Поделился данными с вирусом с одним, тот передал десяти другим – и так далее. До того, как у меня появилась Мириам, я тестировала вирус на двух взломанных синтетиках. Добавила функцию защиты – и синт-носитель отказался передавать другому вирусный код, распознав в нем опасность заражения. Убрала – и спустя некоторое время, необходимое на обработку данных, оба сгорели. – Ливи расстроенно вздохнула. – Может, если бы у меня было чуть больше времени, я бы сумела что-то придумать. А пока… Здесь четыре сотни дронов – а это значит, что примерно такое же количество синтов сегодня «умрут».

Ливи хотела добавить еще что-то, но стук в дверь прервал ее на полуслове. Пока Харт лихорадочно пытался переварить весьма занятную информацию, хакерша, одним нажатием кнопки вернув картину на место, отворила дверь.

На пороге стоял Хендриксон и одна из Свободных. Темные волосы рассыпаны по плечам, платье открывает длинные ноги ровно настолько, чтобы это казалось откровенным, но не вульгарным. Взгляд решительный, даже жесткий. Оценивающий. Харт мельком видел ее в лагере, но имени не запомнил. Ливи, знакомая с каждым Свободным, кратко рассказала ее историю. Но сейчас, глядя на девушку, Харт с трудом мог представить ее рыдающей из-за того, что парня, в которого она была безумно влюблена, забрали Реконструкторы. Она казалась слепленной совсем из другого теста.

Пока он изучал новенькую, Хендриксон протянул Ливи браслет – копию того, что обхватывал запястье каждого из них.

– Проверь чип, – не объясняя, попросил он.

Недоуменно пожав плечами, Ливи с браслетом отошла к столу. Харт повернулся к незнакомке, представился.

– Десс, – бросила она. Сказала и тут же потеряла к нему интерес – все ее внимание было приковано к чипу в руках Ливи. Харту стало любопытно, что же такого особенного было в нем.

Ливи вернулась и вопросительно взглянула на отца.

– И?

– Чип рабочий?

– Более чем, – по-прежнему недоумевая, ответила она. – Да в чем дело-то?

– Он среагировал на мою сестру, – объяснила Десс. Добавила с усмешкой: – А она точно не синтетик.

– Может…

– Не может, – отрезала темноволосая. Вздохнула, сказала уже мягче: – Бросьте. Кому понадобится создавать синтетическую копию Блэки?

Хендриксон посерьезнел. Меж бровей пролегла глубокая складка.

– Для того чтобы ответить на твой вопрос, нужно понять, какую ценность представляет твоя сестра. Создание «дубликатов» – дело небыстрое, дорогое и хлопотное. У праэко должна быть веская причина для этого.

– Именно поэтому я уверена, что в чипе браслета какая-то ошибка, – упрямо произнесла Десс. – Но… я волнуюсь за Блэки. Праэко действительно могли заинтересоваться ею – она помогла сбежать Малене, а дроны-наблюдатели явно это зафиксировали.

– Малена? – переспросила Ливи.

– Новоприбывшая.

Харт удивленно хмыкнул. Свободных с каждым днем становилось все больше. Такими темпами они действительно скоро станут солидной фракцией, с которой Системе придется считаться – то, чего Ливи с Хендриксоном и добивались.

– Это я привела ее сюда, – пояснила брюнетка. – Ей нужна ваша защита.

Десс рассказала им о Сомнируме – о мерзкой тайне, что скрывалась за внешним великолепием Темпебраско. Харт представил себе капсулы, в которых медленно погибали юные парни и девушки, обреченные на пожизненное заточение в Сомнируме. Их мозг умирал в то время, пока капсула поддерживала жизнь в их телах. Представил и содрогнулся. Это казалось настолько чудовищным, что легко могло оказаться правдой. Вот только…

– Не понимаю, зачем Создателям идти на такие меры, когда сотни или тысячи молодых людей мечтают стать визуальщиками? – вклинился он.

– Если они вернут их домой, то изменения, произошедшие с ними, заметят родные, – пожав плечами, ответила Десс. – Поэтому создают ложные голограммы – так, Малена долгое время была уверена, что разговаривает с братом, хотя за него это делала программа. Поэтому устами копий учеников Темпебраско говорят о том, что те останутся работать в корпорации. Не зря же среди горожан ходит слух, что тот, кто становится визуальщиком, уже никогда не возвращается домой. Вот только люди думают, что Творцы обменивают свою реальную жизнь на виртуальную по собственной воле. – Она помолчала, сказала задумчиво: – Я думала об этом – вряд ли использование разума подростков для поддержания целостности виртуального мира длится слишком долго – иначе кто-то непременно что-нибудь бы заподозрил. Или же Система тщательно следит за тем, чтобы эта тема за пределы Темпебраско не выходила.

– Наверняка, – пробормотал Хендриксон. – Сомнирум – любимое детище Создателей. Я застал те времена, когда он только зарождался – весть о совершенном виртуальном мире, неотличимом от реального, затмила все остальные их свершения. Но Сомнирум – не просто развлечение для жителей Бене-Исс. Создатели хотели – и, уверен, хотят этого до сих пор, – чтобы точки входа – капсулы с системами жизнеобеспечения – появились и в других городах-государствах. А я все не мог понять, почему Создатели вкладывают в Сомнирум столько сил, почему его распространение за пределы Бене-Исс считают огромным шагом вперед. До сих пор не понимал…

– Только потому, что больше людей станут перемещаться в Сомнирум? – озадаченно спросил Харт.

– Да нет же. Потому что всех, кто попал туда, так или иначе можно контролировать. Боже мой, – пробормотал Хендриксон, сраженный истиной, которая ему открылась. – Возможности, которые открывает перед Создателями Сомнирум, поистине огромны! Впустив туда человека, можно просто не выпустить его оттуда, а затем создать его копию, убедив остальных, что с ним все в порядке. Главы государств, политики, ученые – да мало ли кто мог помешать Создателям! Мы можем только догадываться об их истинных намерениях насчет других городов-государств. А что, если их изощренный разум породил идею использовать для своих целей Реконструкторов? Если они изучают сознание человека, пока его тело заперто в невинной на вид капсуле? Что, если помимо заботы о здоровье она обладает еще одной функцией – способностью заглядывать в человеческий разум?

Харт похолодел от подобной перспективы. Но Ливи оставалась хладнокровной.

– Папа, это все лишь догадки. Ты исходишь лишь из заинтересованности Создателей в распространении капсул Сомнирума, – напряженно выговорила она. – Доказать это практически нереально, но… если мы докажем, что корпорация, основанная Создателями, использует людей – невинных детей – для сотворения виртуального мира, делая из них пленников и марионеток, этого будет достаточно. Обезумевшей толпе уже не так важны будут мотивы.

– Еще один камушек, упавший на чашу весов, – кивая, тихо пробормотал Хендриксон.

– Рискую показаться бессердечной, – вновь напомнила о себе Десс, – но в данный момент мне плевать на планы Создателей и их мерзкие игры с людьми. Все, что мне сейчас нужно – это вызволить Блэки из Темпебраско. Я не верю, что встреченная мной… девушка – лишь копия моей сестры. «Дубликат», как вы это называете. Но я знаю наверняка, что в Темпебраско ей оставаться опасно. Достаточно только взглянуть на бескровное лицо Малены, чтобы это понять. Ее держали там, в Сомнируме, насильно. И даже выбравшись, она все не может оправиться от случившегося. Что говорить о тех, кто пробыл там годами…

– Вряд ли мозг сможет выдерживать такую нагрузку настолько долго, – хмуро отозвался Хендриксон. Перевел взгляд серо-зеленых глаз на Десс. – Я помогу тебе.

– Не ты, папа, – Ливи решительно помотала головой. – Ты знаешь, как управляться с дронами и сможешь научить остальных. Ты сможешь починить их, если вдруг они выйдут из строя – до передачи вируса. И знаешь, что делать, если что-то пойдет не так. С Десс пойду я. И Мириам. – Она взглянула на мрачно глядящего на нее Харта. – Ты поможешь отцу и остальным ребятам с носителями вируса.

– Ты… уверена? Может, будет лучше, если я пойду с вами?

Ливи качнула головой. Фиолетовые пряди упали на щеку, она нетерпеливым жестом откинула их назад, за спину.

– Свободных мало. А зараженных дронов нужно распространить как можно быстрее – пока праэко не разобрались в ситуации и не приняли меры. К тому же в Темпебраско действовать силой нельзя, а в том, что касается взлома…

– …от меня толку нет, – усмехнувшись, закончил за нее Харт. Однако не мог не признать ее правоту.

– Я, пожалуй, переоденусь, – пробормотала Десс, оглядев свой наряд.

– Одолжить тебе одежду? – вызвалась Ливи.

Новоявленная Свободная смерила взглядом ее темные брючки, модно порванные на бедрах и коленях, и, едва заметно поморщившись, произнесла:

– Нет, спасибо. Куплю в торговом центре.

И скрылась за дверью.

– Мы заберем сестру Десс и вернемся к вам, на подмогу. А потом разнесем Темпебраско к чертям!

– Может, стоит сразу послать носителей вируса туда? – предложил Харт. – Вырубить несколько синтов, облегчить вам задачу.

– Нет, – категорично отозвалась Ливи. – Это вызовет преждевременную шумиху, и тогда мы потеряем шанс незаметно проникнуть туда и выяснить наконец, что же происходит в этой проклятой школе. Хотя уже ясно: школа – это только прикрытие. Обманка для привлечения юных умов.

Они с Хендриксоном еще обсудили детали плана, связанные с дронами, сыпали терминами, которые Харту были незнакомы. Ливи улыбнулась ему на прощание. Прежде чем она скрылась за дверью, он, перебарывая нервозность и смущение, произнес банальные, но искренние слова:

– Будь осторожна.

Она снова улыбнулась, но на этот раз как-то… светлее? Радостнее? Эта улыбка вселила в него надежду – уверенность, что они справятся. И с уничтожением синтетиков носителями вируса, и со спасением сестры Десс – если, конечно, ее было от чего спасать.

Но одной надежды мало.

Все пошло не так.