Глава тридцать восьмая
Монотонный гул турбин самолёта всегда нагонял на меня сон. Вот и сейчас я словно повалился в глубокий омут. Ровное поле сплошь в белых ромашках и я бреду, глажу, едва касаясь ладонями, белые цветы… Вдруг наползает черная туча, кружатся, падают на землю черные снежники. Гнутся под их тяжестью тонкие стебельки, сворачиваются белые лепестки. С ужасом осознаю – тут гадай, не гадай – все равно погибель придет. Вот там, вдали, лучик солнца скользит по земле и пропадает. Всё – мрак окутывает землю.
– Александр Петрович, – голос стюардессы вплетается в мой сон, – прилетели, самолет на стоянке.
– Спасибо, Валентина Константиновна, пригласите ко мне капитана.
Все-таки летная форма очень идет мужчинам. Зря поступил в десантуру, рискнул бы поступить в летное училище.
– Слушаю вас, Александр Петрович.
– Андрей Захарович, готовьте самолет к вылету в Москву, завтра в десять меня ждет президент.
– Все ясно, самолет будет готов в шесть ноль-ноль. Я думаю, два часа вам будет достаточно добраться до центра Москвы.
– Совещание не в Кремле, на аэродроме нас будет встречать машина. Доставят куда надо.
– Сколько пассажиров будет в рейсе на Москву?
– Шесть: я и ведущие конструкторы. До завтра!
– До свидания, товарищ генеральный директор! – командир проводил меня к выходу.
Через сорок минут, поздоровавшись с секретаршей, я попросил её пригласить ведущих конструкторов, начальника охраны и начальника экспериментального цеха.
Когда все вошли, поздоровались и расселись возле стола, что-то не торопился начинать совещание.
Внимательно смотрел на сотрудников завода. Почти у всех семьи, дети, у многих живы родители… «До чего же хрупкий наш мир, вот так – раз и все кончится в одно время, жаль, всех жаль!»
– Александр Петрович, что-то случилось? Большие неприятности? – первым встревожился начальник охраны Филиппов.
– Пока не знаю, только, думаю, случится, непременно случится, и нам к этому готовиться надо.
Неужели доллар опять прыгнет вверх? – встревожился главный бухгалтер.
– Да бог с ним, с этим долларом, давайте будем решать наши проблемы. Завтра меня вызывает к себе президент страны. Ведущие конструкторы, главбух и начальник охраны, вы выезжаете со мной. Подготовьте пакеты документов по трансгрессорам: характеристики, перспективные области применения, себестоимость, комплектующие и так далее. Завтра, не позднее шести утра, всем быть на аэродроме, самолет вылетает в половине седьмого. Всем спасибо, начальник охраны и экспериментальный цех, останьтесь!
Вот и эти два человека смотрят на меня, ожидают указаний, а у меня тоскливо и грустно на душе. А мне так хочется убежать от всех проблем. Убежать туда – на теплый берег океана, на бело – розовый песок пляжей Афеции.
Все – долой хандру, время действовать!
– После возвращения из Москвы, я беру отпуск на неделю, по семейным обстоятельствам, – заметив, как удивленно поднял брови «Филиппок», усмехнувшись, добавил: кажется, у меня мать нашлась!
– Петрович, нам надо грустить или радоваться? И почему я узнаю об этом событии последним?
– Сергей Филиппович, я сам это узнал только восемь часов назад. Так получилось. Но давайте не об этом. Валерий Алексеевич, вот на этой флэшке, проработанные в чистовом материале данные по модульным нанороботам. Немедленно, в течение пяти часов, организуйте переброску инженеров и слесарей – сборщиков, в тропики там цех по сборке уже в большой степени готовности. Срок ввода в эксплуатацию – месяц. Больше времени у нас нет. Нанороботы по модульной сборке – это ключ ко всему. В течение года нам нужно переселить и обеспечить всем необходимым более полумиллиона человек. А в свете вновь открывшихся обстоятельствах, может, и вдвое больше.
– А какие это обстоятельства? Вновь открывшиеся? – встревожился начальник охраны.
– Вот вернусь из Москвы, улажу семейные дела, там, по ту сторону генератора времени, проведем расширенное совещание. На нем все и объясню. Валерий Алексеевич, – начальник экспериментального цеха спрятал флэшку в нагрудный карман и повернулся ко мне.
– Вам надлежит форсировать отправку материалов в Афецию. Составьте самый плотный график, ускорьте погрузку и разгрузку грузовиков. Кстати, что у нас по готовности четвертого гравиелёта?
– Через две недели будет готов, и тогда мы ещё более ускорим отправку грузов.
– Это радует, но у нас очень мало времени! Очень мало! Кроме того, что нужно выиграть хотя бы месяц, вам нужно готовить к монтажу еще как минимум пятнадцать грузовых гравиелетов.
– Портал перехода и так будет перегружен! Нужно готовить новый.., – встревожился начальник цеха.
– Гравиелёты будут работать здесь, на Земле.
– Ого! Мы рассекречиваем и гравиелёты! – изумился Филиппов.
– Это будет необходимо, только постройку этих машин мы будем вести по ту сторону времени. Всё, сворачиваем всю секретную деятельность здесь, готовим порталы входа с той стороны. Слишком пристальное внимание проявляют к нашей деятельности. Вам, Сергей Филиппович, надлежит дать задание своему отделу: выбрать всех родственников людей, работающих в Афеции. Будем готовить их к переброске, конечно, кто пожелает.
Валерий Алексеевич, сейчас к вам подойдет Алексей Сергеевич Никифоров, прервите график и подготовьте вместе с ним переход трех инженеров. Они нам нужны в отладке завода по производству нанороботов.
– Александр Петрович, график рвать не придется: пассажирский гравиелёт идёт впереди грузовиков. Время отправки назначит Никифоров?
– Да. Алексей Сергеевич сам проводит уходящих инженеров и вернется, ему в Москву завтра лететь. Давайте расходиться по своим рабочим местам, а мне нужно домой, приготовиться к поездке в Москву. Ведь не каждый день вызывает к себе президент!
Вот удивились мои домашние! Последнее время я не баловал их своими ранними появлениями дома. Девчонки обрадовались, запрыгали вокруг меня. Избаловал я их подарками.
Татьяна тоже удивленно подняла брови – муж рано дома объявился.
– Саша, что случилось? Почему сегодня ты рано? – она взяла у меня из рук папку с документами.
– В Москву завтра рано вылетать, совещание у президента в десять часов.
– У президента?! Чего это ты к нему на прием напросился? – изумилась она.
– Тут все наоборот: не я, а он напросился. Наши конструкторы такую мину под всю мировую экономику подложили, да еще и фитиль зажгли – не потушить. Вот и вызывают!
– Так тебя на ковер вызвали?! Это может быть очень опасно! – встревожилась Татьяна.
– Не беспокойся обо мне. Теперь меня будут оберегать лучше, чем золотой запас страны. Видишь ли, один из тех изобретателей трансгрессора – это я, и без моих знаний им его не собрать.
– Так тебя из-за твоего прибора к президенту вызывают?
– Да, из-за него. Пойми, этот прибор изменит весь мир. Правда, он и сам скоро изменится…
– Не пойму я тебя Александр, что за тайну ты скрываешь?
– Таня, милая моя Таня… Пока не могу сказать тебе ничего большего! У меня всего неделя, я вернусь из Москвы и уеду в Курган: нашлась моя мать. Хочу узнать, что да как.
– Ой, я так рада за тебя! Вези её к нам, девчонки бабушке обрадуются!
– Не все так просто. Надо узнать, моя ли она мать и почему бросила меня маленького. Ты вот что: за эту неделю собирайся, ничего не бери, кроме документов на себя и на дочек. Я приеду и отправлю вас в безопасное место…
– Александр, нам грозит опасность?! – встревожилась Татьяна.
– Любимая моя! Просто сделай, так как я прошу! Сделай и ни о чем не расспрашивай! Знай только: я не ошибаюсь и не обманываю! Тебе и нашим девочкам грозит смертельная опасность. Жить вы будете в другом месте, там я уже построил дом.
– А как же моя работа? Как я брошу школу? У меня экзамены через месяц! Может, моя мама поедет пока с дочками?
– Это можно обсудить. После моего приезда все и решим. Давай, лучше, подскажи, что мне надеть – костюм, какой галстук, ну и все остальное.
– Ладно, давай соберу тебя. Покушать с собой, что брать будешь?
– Татьяна! Да у меня в самолете все есть! Если тебе охота проявить свой кулинарный талант и потрясти меня, я не против – дерзай, все съем!
Кулинарное изделие моей супруги – яблочный пирог – мы съели уже подлетая к столице.
Кстати, весьма недурным на вкус оказался! Лёха шутил:
– Смотри, Петрович, отобью у тебя Татьяну! С такими пирогами запросто на ней женюсь!
– А что, Алексей, не пора ли и тебе завести семью? – Филиппов доел свою порцию и взял кофе у подошедшей стюардессы.
– Вас приглашает к себе капитан, – наклоняясь ко мне, тихонько сообщила она.
Вид из кабины пилотов всегда завораживал меня. Самолет летел на высоте десяти тысяч метров, внизу легким, белым одеялом лежали облака. Сквозь просветы видна была земля. Буро – зеленая равнина медленно плыла нам навстречу.
– Александр Петрович, нас сажают на военный аэродром. Обычно мы приземлялись во Внуково. Что сейчас не так?
– Андрей Захарович, не волнуйтесь, совещание у нас закрытого типа. Наверное, место выбрали недалеко. Приземляйтесь, все нормально.
Когда я присоединился к своим спутникам, Сергей Филиппович подсел ко мне.
– Какие новости? Чем капитан озабочен?
– Нас сажают на военный аэродром, ему это не нравится.
– Мне тоже не нравится. Наверное, нам следует установить гравитационные панели на самолёт. Безопасность сейчас не лишней будет.
– Надо бы, но там схема балок жесткости совсем другая. Вот если дать задание нашим конструкторам, то можно гравиелёт замаскировать под самолет.
Мы дружно пристегнулись ремнями, когда самолет пошел на посадку. Прямо у трапа нас ждали две черные машины. Улыбчивые молодые люди учтиво открыли задние двери, приглашая разместиться на кожаных сидениях. Едва мы только сели, как машины резво взяли с места и помчались вдоль летного поля. На выезде нас подхватили в сопровождение две машины ГИБДД и мы вот таким кортежем двинулись по асфальту шоссе, распугивая автомашины.
Здание, где была назначена встреча с главой государства, стояло в глубине соснового бора. Простое двухэтажное здание светло – зелёного цвета.
Нас встретили три человека: двое мужчин, в строгих черных костюмах, и девушка, одетая не так строго, но в деловом стиле. Сначала нас проводили в боковую комнату и провели краткую беседу, вся суть, которой сводилась к тому, что президенту не следует задавать вопросы личного характера, высказывать просьбы и давать советы. Мне понравились рекомендации – перед совещанием посетить туалет и попить воды, видите ли, – бестактно делать это во время совещания. Складывалось впечатление: маленькие люди на приеме у владыки мира.
Ну, это ничего – у нас и у самих есть свой мир. Только эти люди закончили свою лекцию о тонкостях этикета на совещаниях в присутствии первого лица государства, как двое крепких ребят обратились к нам с просьбой передать им телефоны, авторучки и все предметы, находящиеся в наших карманах. Вернули только носовые платочки, все остальное положили в пластмассовые контейнеры. Один из охранников быстро провел по нашей одежде металло – детектором и кивнул головой своему партнеру: «Все в порядке!» Тот, покрутив в руках пластмассовый стержень экспилита, вопросительно взглянул на меня.
– Световое перо, для управления компьютером, – пояснил я.
Вежливо, но непреклонно, проверяющие предложили главному бухгалтеру и начальнику охраны пройти в другую комнату. Те ушли с недовольными лицами, держа в руках папки с документами. Я проводил взглядом свою красную папку: ту, что Гейя просила передать президенту.
А нас проводили в смежное помещение, где мы были представлены присутствующим. Оказалось, большинство были военными: министр обороны и начальник генерального штаба, премьер – министр и министр энергетики, ну и, конечно, служба безопасности. Лёха и тут отличился – на замечание какого-то академика: «А вы ещё так молоды», – ответил фразой из фильма:
– Ничего! Со временем этот недостаток я постараюсь исправить!
Эта шутка приблизила нас друг к другу. А когда мы расселись за длинным столом, возле каждого из нас поставили таблички с именами и фамилиями.
Возле меня сидел министр обороны, а с другой стороны – «главный по лампочкам» – так называл Лёха министра энергетики.
– Президент Российской Федерации! – объявил один из охранников, осматривающих нас.
А он вообще-то похож на свои портреты. Вот только морщинок возле глаз больше и при ходьбе немного раскачивается из стороны в сторону.
Президент, жестом пригласил всех сесть и внимательно осмотрел новые для него лица. «Сейчас опять нашему Лёхе скажет – молодой!» – мысленно усмехнулся я.
– Вы являетесь ведущими конструкторами и, как сообщили мне, изобретателями нового аккумулятора? – обратился он ко мне.
– Господин президент, – я заметил, что при этой фразе, он слегка поморщился. «Наш парень! Не привык быть господином», – прибор лучше всего называть – трансгрессор. В его разработке принимали участие мы все. Каждый в своей области конструирования.
– Вы, Холмин Александр Петрович, являетесь генеральным директором автозавода и автором разработки нового прибора в области энергетики? Хотя и смежная область, однако, что лежало в основе разработки трансгрессора?
– Два фактора: первый – это социальный. Надоело платить за бензин, да и дышать уже нечем стало.
– А вот второй, более серьёзный – жизненно необходим мощный, компактный и практически вечный источник энергии. Позвольте мне передать вам вот эту информацию, – я протянул ему флешку, – вам необходимо незамедлительно с ней ознакомиться, иначе наше совещание потеряет дальнейший смысл.
Интересно, но президент не стал спорить, взял носитель информации, включил ноутбук и быстро нашел нужный файл.
– Откуда у вас такая информация? И насколько ей стоит доверять? – он оторвался от экрана.
– Информация предельно точная, источник её как никогда надёжный. Позвольте мне не разглашать его. Вы можете поступить следующим образом: в течение определённого времени проверять данные, размещённые на специальном файле, – он называется «проверочный». Прошу вас назначить людей, которые будут работать с пакетом документов. Они прибыли с нами: красная папка у нашего бухгалтера.
Президент кивнул помощнику и тот вышел из комнаты.
– То, что вы нам сообщили чрезвычайно интересно и важно! Давайте вернемся к прибору, вашему трансгрессору. Нас интересуют три вопроса: охрана прав на ваше, безусловно, прорывное изобретение, второе: есть ли ограничения в мощности трансгрессора и последнее – каковы затраты на изготовление прибора?
– На первый вопрос отвечу я. Охрану прав на изобретение мы решили предельно просто – наш прибор не подлежит разборке. Ни одним известным способом нельзя просветить его, чтобы узнать внутреннее устройство. Мы монополисты, как в разработке документации, так и в изготовлении прибора. И не намерены эту монополию никому отдавать – легкий ропот недовольства прошелестел по залу совещания.
– Алексей Сергеевич, прошу вас ответить на второй вопрос, – кивнул я Алексею.
– Мощность трансгрессора ограничена только его весом. Мы посчитали, что на один килограмм веса достаточно пятнадцати киловатт мощности. Что касается его себестоимости, то она вдвое выше килограмма железа.
Пока Алексей пояснял характеристики прибора, президент, немного наклонив голову, все ещё мельком поглядывал на экран монитора. Видно было, что информация, предоставленная Гейей, была для него важнее темы совещания.
– Анализ последствий от применения вашего трансгрессора показывает, что положительные аспекты выше отрицательного воздействия на общество. Однако, сильнее всего пострадают такие отрасли, как моторостроение и вся нефтехимия. Угольная промышленность нужна будет только как сырьё для химической. То же можно сказать и о нефтегазовой отрасли. Весь комплекс энергетики просто исчезнет как таковой. Резко снизятся расходы в коммунальном хозяйстве, да и себестоимость многих товаров и услуг значительно упадет. Практически это экономический коллапс. Мы рекомендуем вам пока не осуществлять массового производства этих энергоустановок. В целях вашей безопасности, вам придается охрана, и, по возможности, мы рекомендуем воздержаться от поездок, тем более вот таким полным составом всех компетентных в этом открытии лиц. Наше совещание будет продолжено после тщательной проверки и проработки документов, предоставленных вами. У вас есть предложения или пожелания?
– Только одно – это касается выделенной вами охраны. Двое из нас имеют самую надежную защиту и охрану. Ограничение передвижения внутри страны, так же нежелательно, да вы ничем не сможете ограничить нас. Разве что не допустить наши приборы на внешний рынок, так мы пока и не собираемся продавать их туда. Лучше проработайте применения трансгрессоров, да вот хотя бы в военной сфере, – я кивнул в сторону министра обороны.
– Александр Петрович, – голос министра обороны, был негромкий, но твердый, – нами уже моделируются все возможные варианты применения ваших энергоустановок. К вам направляются наши представители с предварительными данными. Как скоро вы сможете сделать несколько запрошенных ими изделий?
– В течение недели мы выдаем от тридцати до пятидесяти единиц техники. Задержка будет только в электромоторах. Но это уже не наша епархия. Мы продолжим выпуск малогабаритных установок. Их мощности понадобятся очень скоро.
– Прекращаем совещание, документы, предоставленные вами, имеют исключительную важность, но требуют глубокой проверки. Вы когда собираетесь обратно?
– Хотелось бы сегодня вернуться назад. У меня недельный отпуск по семейным обстоятельствам. Кстати – второй за четыре года.
– Тогда до следующих встреч. Ваш самолет готов к вылету и помех в дальнейших передвижениях внутри страны не будет.
Все встали, президент передал папку кому-то из службы безопасности, подошел к нам.
– Ребята, а прокатиться на вашем электромобиле, когда можно будет?
– Да не проблема, мы его вам сегодня же и вышлем. Самолет зафрахтуем и отправим!
– Зачем вам такие расходы? Давайте я к вам приеду, скажем, так через две недельки?
– Будем ждать. И ещё один сюрприз приготовим!
– Да вы и так сюрприз подкинули! Не знаешь – радоваться или печалиться! Вообще-то молодцы! Вон академики доложили: на этих приборах можно заработать в десятки раз больше чем на нефти. А вам посоветую – передайте документацию в академию наук. Мы ещё парочку заводов по производству ваших изделий запустим.
– Да мы бы и рады поделиться, да только технологии долго отрабатывать. Пусть пока тренируются на нашем заводе.
– Это разумно. Детали обговорим позднее. Не согласитесь отобедать с нами?
Я взглянул на часы – почти двенадцать. Самое время обеда.
