• 49 •

Янек спал и видел сон. Сон был тревожным и мучительным, но держал цепко, не отпускал. Янек шел по длинному пустому коридору, в котором не было света, но было светло. Стены шевелились, как живые изгороди, будто за ними ходил ветер или невиданное животное чесало о них бока. Янек отчего-то знал, что это не просто коридор, а лабиринт, в который попал он по чьей-то злой воле. Ему надо найти выход. Он прячется от него, но непременно найдется. Коридор сворачивал, делился, множился. Янек знал, что нельзя ошибиться и уйти не туда, иначе сгинешь навсегда. Он шел и шел, не слыша собственных шагов, и только что-то холодное касалось его затылка.

Стало светлее. Янек увидел, как на живых стенах проступают силуэты знакомых ему картин, изученных до последнего штриха. Герои оживали и провожали его взглядом, кто-то махал ему вслед соломенной шляпкой, а кто рыцарским мечом. Янек узнавал их, кивал приветственно и хотел остановиться, чтобы поговорить, узнать их тайну, но что-то толкало его, не давая задержаться.

Он шел, картин становилось все больше. Они путались между собой, возникая и тут же расползаясь масляными пятнами. И уже нельзя было понять, что проносится мимо него: великое творение живописи или мазки красок. Он перестал понимать, что появляется на зыбких стенах. Да вскоре и разобрать ничего было невозможно. Коридор сужался в узкую щель, серую и пустую, как цементная стена. И не было уже ничего, кроме шороха пустоты.

Коридор резко кончился. Янек уперся в стену. Но справа был свет. Он знал, что должен пойти туда, чтобы узнать нечто важное. Он ясно понял, что тайна, которая так мучила его, может вдруг раскрыться сейчас. Если у него хватит сил и смелости. Хочет ли он узнать эту тайну? Или незнание куда лучше знания? Янек понял, что пойдет до конца. Раздумывать было нельзя. Янек повернул за угол и увидел вдалеке то, что и должен был увидеть. Он узнал картину, что так мучила и терзала его. Только сейчас не было страха. И ночь была живая, и лес был живой, и луна вставала ночным солнцем, и те двое смотрели на ее восход, как живые. Янек вдруг отчетливо увидел их тайну. Как же он сразу не догадался. Это же так просто! Как только он разгадал их тайну, один из ночных странников повернулся к нему и кивнул. Янек узнал его. Несомненно, он именно тот, кто был тогда с саду… Холод был нестерпим.

Янек проснулся. Под одеялом было зябко. Он закутался плотнее. Вокруг стояла тишина спящей палаты. Окно серебрило светом луны. Свет манил его, и Янек уже не понимал, спит он или снова проснулся. От окна тянуло холодом. Он нащупал босой ступней войлочные тапки, запахнулся одеялом и, опираясь на спинки кроватей, пошел к окну. Холод стал сильнее. Янек увидел щель, через которую проникал ночной воздух. Его дуновение обожгло. Янек увидел луну в зените. Она была прекрасна. Ему захотелось обнять ее и прижаться к ней лицом, чтобы рассказать, как он любит ее и о тайне тех двоих, что следили за ней в засохшем лесу. Завтра надо будет поделиться этим с доктором Чечоттом. Он опять будет смотреть на больного с таким умным выражением лица, будто все понимает. Хотя ничего он про Янека не понимает. Он хороший доктор, старательный и добрый, но где ему разгадать тайну, которая открылась Янеку вот так просто – или не просто – в награду за долгие его мучения. Без страданий не бывает тайны. Он столько терпел, чтобы дождаться этого часа, и вот он настал. И как все легко. Нет, не поймет пан Чечотт его рассказ, чего доброго, опять отправит в тюремное отделение. А может, и правда позвать того пана, что сегодня приходил? Он добрый и слушать умеет. Вот он Янеку точно поверит. Ему можно доверить тайну, с ним она не пропадет… Может, пригодится ему на что. Раз так просил.

Янеку стало хорошо. Он вдохнул студеный воздух. И захотелось ему прикоснуться к прекрасной луне хотя бы кончиком пальца. Он распахнул скрипучую створку и подставил свое лицо к ней. Красавица ласкала его и нашептывала что-то невообразимо прекрасное, рассказывая свою тайну, какой не бывает чудеснее на свете. Янек накрепко зажмурился, чтобы не пропустить ни слова…