Книга: Из тьмы
Назад: • 46 •
Дальше: • 48 •

• 47 •

В трактире Пенкина гуляли на славу, дым стоял коромыслом. Трудовой народ прощался с получкой. И делал это в свое удовольствие. На появление пристава и чиновников участка никто даже внимания не обратил. Зато об этом быстро доложили хозяину. Пенкин выбежал из недр заведения встречать дорогого гостя и рассыпался в радостных возгласах. А на Василия Автономовича Макарова и бровью не повел. Не того масштаба птица, когда начальство участка пожаловало.
Давыдов решительно отказался от всякого угощения, чем несколько озадачил и напугал трактирщика. Чтоб полиция побрезговала дармовой закуской и выпивкой? Да не бывало такого. Что-то тут нечисто. Пенкин стал готовиться к худшему. Но вместо худшего его стали расспрашивать про одного субъекта: сынка ювелира Драговского. Что скрывать, любого постоянного посетителя Пенкин знал как облупленного. А других у него и не было. Про юнца желторотого не мог он найти доброго слова: спеси много, пьет в долг, официантам чаевых не платит, за все отец рассчитывается. Вот и сегодня сидит такой важный за отдельным столом и требует, чтобы к нему было особое обхождение. А кто он такой, чтоб с ним церемониться?
Жаловаться Пенкин мог долго. Этого удовольствия пристав ему не доставил. Оборвал и спросил, где отпрыск разместился. Пенкин указал на дальний столик, что у окна. Туда пристав и направился.
Наследник ювелирного дела с трудом держался на стуле. На столе, заваленном закусками, возвышался опустевший графинчик. Юный Драговский был пьян, причем пьян мерзко, как это бывает с людьми, не умеющими толком выпить, но глубоко уверенными в обратном. Деликатничать с ним пристав не стал: схватил за шкирку и крепко встряхнул. Драговский мелко захихикал и свалился студнем на стул.
– Опять в непотребном виде, – заметил Пенкин, держась на всякий случай за спиной пристава.
Одной рукой придерживая сползающее тело, другой прохлопывая его одежду, Давыдов нашел что-то в левом кармане брюк. Засунув пальцы, пристав вытащил кожаный чехольчик. Отпустив невменяемую личность, он развязал ремешок и высыпал на ладонь горстку светлых необработанных камешков.
У Пенкина глаза на лоб полезли. Это какое же богатство мальчишка в кармане таскает! А он ничего не знал. Такой шанс упустил. А ведь настрого приказывал половым следить, чтоб пожива мимо не прошла. А тут – такое… Очень расстроился трактирщик.
Пристав продемонстрировал всем находку и потребовал немедленно составить протокол. Камни он сунул Василию Автономовичу Макарову на сохранение и опись. А сам еще раз хорошенько тряхнул пьянчужку.
– Ты натворил? – строго спросил он.
Юный Драговский расплылся в пьяной улыбке.
– А вот я! И что?
– Твои камни?
– Мои! – с вызовом ответил тот и сунул приставу фигу под нос. – А тебе вот, фараон!
Давыдов схватил его за грудки и притянул к себе.
– Что, попался, герой? – спросил он.
Драговский в ответ только рассмеялся. И смеялся он долго, пока городовые несли его под руки из трактира вон.
– Василий Автономович, составляй протоколы грамотно, – сказал пристав, отряхивая руки, как после грязи. – Дело раскрыто. Убийца найден, улика найдена, признательные показания даст наверняка…
Чиновник утер и без того мокрые глаза, теперь источавшие еще и слезы восхищения.
– Поздравляю, Викентий Александрович, с такой скорой победой! – проговорил он, шмыгая носом. – И как вам ловко все удалось!
Следовало честно признаться, что Давыдов поступил просто: послушался совета. Но это было бы слишком неубедительно в глазах подчиненных.
– Есть такая полицейская методика: психологика называется, – сказал он, наведя на лицо суровость. – Инструмент научный и надежный. Как видишь, взяли по горячим следам негодяя.
– Наши поздравления-с, – ответил Макаров и сел писать протокол, подманивая половых в свидетели.
А пристав знакомился с новым и неизведанным чувством: радостью победы честно и быстро раскрытого преступления. Чувство это было удивительным. Настолько необычным и свежим, что ему впервые понравилось служить в полиции…
Назад: • 46 •
Дальше: • 48 •