ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой Адам тратит последние крохи энергии, у Майи исцеляется раненая нога, а Хельдер вынужден признать, что от воронов может быть польза
Честно говоря, даже сейчас Майе было больше всего обидно, что «принц на белом коне» — ее, а на руках носит Руту. А учитывая, что после того как в коридоре с лестницей резко потемнело, сыплющиеся сверху песок и камни шуршать, а значит и падать, перестали, страх тем более прошел. Благо мрака студентка никогда не боялась.
На миг Майя даже задумалась, а не подойти ли ей в темноте, пока никто не видит, не спихнуть ли Руту с рук Адама, а самой забраться… Девушка потрясла головой, отгоняя эту, скажем так, не совсем приличную мысль. Тем более что сейчас, когда не видно даже кончика собственного носа, можно, воплощая свой коварный замысел, попросту столкнуть кого-нибудь с лестницы. Того же Хельдера, например. Но пусть характер у Крапчатого был далеко не сахар, калечить парня в планы Майи не входило. А то сейчас кого-нибудь уронишь, а завтра тебе выпишут такой счет, что до старости не расплатишься. Да и в местных тюрьмах сидеть — удовольствие наверняка ниже низшего.
Хельдер меж тем продолжал разоряться:
— Говорил! Только кто б меня слушал!
— Может, хватит орать?! — не выдержала Имке. — Сделал бы что-нибудь.
— Что?!
— Свет, например. Или ты уже и это разучился?
Хельдер озадаченно замолк. Об этом он даже как-то не подумал. Пожалуй, даже несмотря на отвратное состояние (отчаянно болящие ребра, ноющий подбородок, раскалывающаяся от боли голова), у него хватило бы сил и способностей на создание небольшого огонька. К счастью, энергии искажений было вокруг предостаточно.
Парень коротко взмахнул рукой, случайно (разумеется, случайно! Темнота же такая!) стукнув тыльной стороной ладони стоящего неподалеку ворона (тот сдавленно зашипел сквозь зубы и чудом не выронил до сих пор не поставленную на пол Руту), и на кончиках пальцев заплясал, разбрасывая крохотные искорки, небольшой огонек. Света он давал немного, но, по крайней мере, позволял хоть чуть-чуть рассмотреть, что творится вокруг.
Адам, забыв даже про недавний удар в темноте, только завистливо вздохнул: после недавнего выгорания он даже на это неспособен.
Майя огляделась по сторонам. Черные матовые стены пропали так же, как до этого зеленые бутылочные. Сейчас вместо них были гладкие светлые — то ли белые, то ли серебристые, в полумраке не разберешь, — пластиковые панели, разделенные между собой тонкими деревянными рейками. Ступени тоже исчезли, сменившись ровным коридором, уходящим куда-то в темноту. Алая ковровая дорожка на полу была покрыта пятнами плесени и пыли. Похоже, сюда очень давно никто не заходил.
Руту с рук на пол пока так и не спустили. Майе было обидно до слез — «принц» ее! Ее! Впрочем, пока студентка пыталась сообразить, что бы сказать, чтобы, с одной стороны, согнать эту новую знакомую на пол, а с другой — не показать, что все происходящее ее как-то задевает, до дочери Черного дошло, что ее продолжает держать на руках страшный и ужасный ворон. Рута, задергавшись, как уж на сковородке, спрыгнула на пол, больно ударившись проколотой пяткой.
У Майи от сердца отлегло.
Сейчас уже было невозможно определить, где именно находится вход, через который путешественники попали в подземелье. Огонек, созданный Хельдером, давал не так уж много света, и вдобавок никто из случайных попутчиков не смог бы сказать, сколько раз он пытался развернуться из стороны в сторону, да и пытался ли вообще.
Хуже всего было Руте. Мало того что у нее болела нога, так еще и теперь, после того как девушка оказалась в незнакомом месте, на нее нахлынула волна панического страха. А вместе с этим пришло и головокружение. Перед глазами все поплыло, закачалось, Рута, не обращая внимания на острую боль в ноге, сделала шаг, оперлась рукой о стену, хватая ртом воздух… От расставленных пальцев побежали в разные стороны разноцветные разводы, как от жирной капли на воде.
Свалиться в обморок ей не дали. Хельдер, увидев, как ладонь девушки скользнула по стене, опускаясь все ниже, продавливая дорожки в пластмассовых панелях, ставших внезапно мягкими и податливыми, как растаявшее масло, шагнул к Руте, коснулся ладонью ее плеча и тихо шепнул:
— Все в порядке, я рядом.
При обычном обмороке это бы не дало никаких результатов. Но сейчас, когда приступы начинались при сильном волнении… Девушка мотнула тяжелой головой, подняла на Крапчатого мутный взгляд:
— Ч-что?
— Я здесь, я рядом. — Крапчатый, чувствуя себя последней скотиной, попытался придать голосу как можно больше нежности.
Имке, услышав слова брата, недовольно фыркнула. Она искренне не могла понять, что Дерик мог найти в дочери Черного. Капризная, самодовольная, а Хельдер этого и не замечает, воркует перед ней влюбленным голубем!
Рута медленно отодвинулась от стены, недоумевающе покосилась на отметины на панелях и, зябко передернув плечами, отступила на шаг от стоящего неподалеку ворона. В голову Адаму на миг закралась мысль, что хорошо бы девушке помочь, под локоток, например, поддержать, но, стоило вспомнить, как она реагировала на любую его попытку быть джентльменом, и эта идея погибла, так толком и не оформившись.
— Мы… Что нам теперь делать? — Рута смотрела только на Хельдера, словно никого больше в коридоре и не было.
Пришлось ему изображать начальника экспедиции.
— Идти вперед. Все в состоянии? — Вопрос был чисто риторическим, а потому ответа Хельдер дожидаться не стал. Галантно протянул руку Руте: — Пойдем?
Та кончиками пальцев, как во время тура вальса, коснулась кожи Крапчатого и выдавила слабую улыбку:
— А есть выбор?
— Кто-то начитался бульварных романов, — зло буркнула Имке.
Рута покосилась на нее, но сестра Хельдера сделала вид, что рассматривает стену.
Майя молчала. Ее сейчас радовало только одно: что новая знакомая не вешается на шею «принцу», который ей не принадлежит. Все остальное — учитывая, что галлюцинация оказалась правдой, студентка попала в параллельный мир и совершенно неизвестно, когда вернется обратно, — было абсолютно не важно.
Хельдер подбросил созданный им огонек, и крошечный комок света завис над левым плечом. Искры разлетались в разные стороны, чудом не подпалив ни одной панели. Нужно было идти вперед.
Крапчатый понятия не имел, как там себя чувствуют его спутники, а вот самому ему идти было тяжко. Мало того что на него всем своим весом опиралась Рута, — чтоб ей каждый день с острова прыгать! — так еще и приходилось поддерживать свой огонек, а это, учитывая общее состояние Хельдера, отнимало много сил.
Адаму было не легче. Пусть у него перестала кружиться голова, но сейчас парня бросало то в жар, то в холод, словно он простудился.
У Руты болела нога. Идти было тяжело.
Пожалуй, нормально сейчас себя чувствовали только Майя и Имке. Именно они и заметили, что обстановка опять изменилась: под ноги девушкам упал откуда-то сверху непонятный комок.
Имке изумленно отступила на шаг, а Майя наклонилась, подняла свою находку и удивленно на нее уставилась: на ладони у девушки лежала шляпка гриба. Студентка потыкала пальцем в пластинчатую часть шляпки, словно это могло объяснить, откуда взялась такая странная штука.
Имке меж тем вскинула голову, надеясь рассмотреть, откуда мог упасть гриб, но, к сожалению, того небольшого количества света, который давал созданный Дериком огонек, было недостаточно, чтобы понять, есть ли что-то на потолке.
Майя вновь ковырнула ногтем гриб, а Хельдер, успевший уже пройти с Рутой немного вперед, остановился и оглянулся:
— Где вы там застряли?
Эта короткая фраза послужила каким-то спусковым крючком: шляпка на ладони у Майи налилась ровным алым светом, а над головой крошечными багровыми лампочками вспыхнули растущие на потолке грибы.
Девушка от неожиданности охнула и выронила находку.
Грибы вспыхивали один за другим, и свет распространялся дальше по коридору, вырисовывая проход, уходящий куда-то вдаль. Серебристые панели на стенах, окрашенные от этого диковинного освещения в алые тона, казались какими-то нереальными, мультяшными. Казалось, тронь их пальцем, и они или осыплются битым стеклом, или окажутся проницаемыми, как водяной туман с лазерным рисунком.
— Только этого не хватало! — мрачно буркнул Хельдер.
Он прекрасно помнил, где в предыдущий раз видел такие светящиеся грибы.
У него не было ни малейшего желания идти в радужную пещеру. Хельдеру сейчас больше всего на свете нужно было найти ловушки, а не бегать от веретенниц, невесть как попавших на Запретный остров, и распугивать Глазунов.
Проблема, правда, заключалась в том, что освещение подавалось только в одну сторону коридора. Та часть прохода, через которую путешественники уже прошли, оставалась все такой же мрачной. Грибы светились над головой и перемигивались впереди — окрас их становился то светлее, то темнее, а вот сзади… Уже за спиной у Адама ничего-то разглядеть было нельзя.
— Кажется, нас приглашают в гости, — мрачно буркнул Адам, и Хельдер автоматически, раньше, чем понял, кому он отвечает, в тон ему продолжил:
— Только хозяев там нет.
— Что?! — Рута удивленно покосилась на своего спутника.
Крапчатый закусил губу: в его планы совершенно не входило рассказывать кому бы то ни было о своем знакомстве с Первым, если это действительно он. Все, на что сейчас хватило Хельдера, это выдавить слабую улыбку:
— Забудь.
Высокий ворс ковра на полу смягчал боль в раненой ноге, а потому Рута смогла себе позволить не так сильно опираться на Хельдера.
Коридор извивался как змея. Хоть ответвлений не было — не пришлось выбирать, куда идти. Правда, по воспоминаниям Крапчатого, в прошлый раз тоннель был короче, идти пришлось меньше.
Наконец впереди показалось новое свечение — для разнообразия не пугающе багровое, а обычное белое, словно кто-то зажег несколько банальных лампочек. Путешественники, несмотря на свое плохое самочувствие, ускорили шаг. Что бы там ни ждало их впереди, чем скорее оно произойдет, тем лучше.
Как и в прошлый раз, это была пещера: ковровая дорожка обрывалась перед самым входом в нее. Как и в прошлый раз — с грибами на потолке и радужным полом. Как и в прошлый раз — у одной из стен удобно расположилась куча фиолетового желе, удивленно моргающего десятком глаз с огромными пушистыми ресницами.
Хельдеру безумно захотелось предложить Майе взять под ручку ворона, вытащить его на середину пещеры и повыть: «Это галлюцинация, я все это придумала!» Ворона перед выполнением этого смертельного номера нужно будет оглушить.
— Ну? Что стоим? — мрачно поинтересовался Крапчатый. — Ищи свой кулон.
Сам он предпочел бы обнаружить пару-тройку ловушек, как это в прошлый раз сделала Майя, но, вероятнее всего, это будет не скоро.
Адам медленно шагнул вперед:
— А он здесь?
— Ты у меня спрашиваешь, пернатый? Твои побрякушки, ты их и ищи.
Ворон уже был готов подчиниться, но в последний миг вспомнил:
— А это? — Короткий кивок в сторону желе. — Оно безопасно?
— Глазуны на людей не кидаются, — отрезал Хельдер. — Ищи свой кулон, и заканчиваем эту комедию.
Глупо пытаться найти что-то в помещении, где нет ничего. Пол в пещере был абсолютно ровный, никаких камней, завалов, сталактитов — ничего такого, за что мог завалиться потерянный кулон. Соответственно, если даже предположить, что это была та самая пещера, в которой Майя выбросила подвеску, сейчас она могла быть только где-то рядом с эти желеистым глазуном. Ну или под ним.
Самым противным во всем происходящем было мельтешение красок на полу. Радужные разводы, сходящиеся в общем кружеве, переплетающиеся, движущиеся волнообразно, хаотично, отвлекали, мешали сфокусировать взгляд, а у Руты от них голова начинала кружиться. Она пыталась первое время следить за направляющимся к глазуну вороном, но в итоге сглотнула комок, застрявший в горле, и отвела взор — смотреть на горящие под потолком грибы было безопаснее.
Майя прекрасно помнила, что в прошлый раз желеистое создание ускользнуло при первом же намеке на опасность. Хельдеру стоило бросить в него небольшой камушек — и все! Все закончилось! Но сейчас, глядя на медленно шагавшего по пещере Адама, студентка не могла отделаться от тревожного чувства, грызущего душу. И вроде бы все понятно, вроде бы ничего опасного нет, глазун не нападет, но почему тогда так тоскливо на сердце?..
Майя не выдержала и шагнула в пещеру вслед за «принцем» — в конце концов, она ведь выбросила кулон! А значит, надо помочь парню найти его подвеску. Как она там выглядела? Бронзовый ворон?
Имке почесала вихрастую макушку и направилась следом. Хельдер смахнул с плеча руку Руты и рванулся к сестре.
— Ты куда?! — прошипел он.
— Помочь!
— С ума сошла? Это может быть опасно!
К счастью для самого Хельдера, ни Адам, ни Майя этого не услышали. Или сделали вид.
— Глазун? Опасен? — фыркнула девушка.
Перед глазами Хельдера как наяву всплыла просочившаяся сквозь стену веретенница. Он не мог позволить, чтобы с Имке что-то случилось.
Впрочем, девушка об этом не знала, а потому просто выдернула руку из хватки брата и шагнула вслед за Майей и Адамом в пещеру. С учетом того, что в помещении из предметов, за которыми могла быть спрятана подвеска, имелся только глазун, ищущих собралось гораздо больше, чем нужно.
Хельдер проводил сестру встревоженным взглядом, не придавая уже никакого значения тому, что Рута вновь оперлась на его плечо.
Радужный пол оказался неожиданно скользким. Майя не помнила, было ли в прошлой пещере все точно так же, но сейчас она уже пару раз чуть не упала и лишь чудом удержалась на ногах.
Адам уже добрался до глазуна и медленно обходил это диковинное создание. Руку протяни — и можно дотронуться до фиолетового желе. Правда, Адаму совершенно не хотелось этого делать.
Он старался не обращать внимания на свое самочувствие. Сейчас ему важнее всего было найти кулон, а не думать, почему бросает то в жар, то в холод. Именно поэтому парень попытался отстраниться от всех ощущений и только высматривал, не мелькнет ли где-нибудь на полу блестящий металл.
Глазун лежал, прижавшись влажным боком к стене, и чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь за ним, зверя пришлось бы отодвигать. Учитывая, что существо было ростом примерно до подбородка Адаму, он боялся даже подумать, сколько оно будет весить.
Плавающие по поверхности глаза неотрывно следили за неспешно идущими вокруг живой махины людьми. Еще чуть-чуть — и точно придется озаботиться тем, как сдвинуть зверя с места.
Внезапно жар, продирающий волнами по коже Адама, стал сильнее: еще немного — и он будет нестерпимым. Парень пригляделся: из-под огромной туши высовывался хвостик черного кожаного шнурка.
Упав на колени, — сил на то, чтобы опуститься спокойно, уже просто не было, — Адам потянул за шнурок. Под весом глазуна тот поддавался с трудом, тянулся очень медленно. Адам уже начал бояться, что кулон соскользнет с веревки и останется под тушей зверя, когда на радужном полу блеснула перемазанная фиолетовой слизью бронзовая фигурка.
— Нашел! — не веря своему счастью, выдохнул парень.
Майя, находившаяся ближе всех к своему «принцу», радостно побежала к нему. Имке, дошедшая только до середины комнаты, ускорила шаг.
Адам брезгливо вытер подвеску от налипшей слизи о собственную футболку и накинул шнурок на шею.
Кулон для воронов всегда служил амулетом для аккумуляции энергии и фокусирования ее на определенные заклинания. Вокруг и так было слишком много искажений, а потому стоит ли удивляться, что едва бронзовый подвес коснулся груди, как у Адама вновь все поплыло перед глазами.
Парень покачнулся и уперся ладонью в стену. Энергии было бы много даже для практикующего оперативника, что уж говорить о выгоревшем статисте!
Испуганная Майя попыталась помочь ему, но не успела даже прикоснуться: глазун вдруг встревоженно забулькал и неожиданно проворно для такого обрюзгшего существа рванулся вперед, пытаясь проскочить между людьми. Успел, оттеснив девушку от ворона и мазнув ей по ноге фиолетовой слизью, а потом попросту просочился сквозь дальнюю стену.
Студентка удивленно замерла, на миг даже забыв о том, что собиралась сделать.
— Чего это он?
Она прекрасно помнила, что в прошлый раз зверь сбежал, когда Хельдер в него чем-то кинул, но сейчас, если глазуна спугнул Адам, почему эта куча желе не сбежала чуть раньше, когда ворон вытаскивал из-под нее кулон?
А потом начался ад…
По полу побежали трещины, из которых выскочило с десяток странных существ, напоминавших зеленых мартышек с торчащими вокруг голов воротниками из перьев. Несколько этих уродцев рванулись к Имке, парочка вцепились в ногу Майе, еще несколько прыгнули на Адама…
У Хельдера сердце оборвалось:
— Плясуны…
Как и веретенница, эти звери обитали только на Ночном острове. Как и веретенница, никогда не покидали его пределы. Как и веретенница, считались смертельно опасными.
И сейчас этот кошмар попал на Запретный остров.
И напал на Имке.
Бездна с этой Майей! Пусть пропадет пропадом этот ворон! Но Имке… Если с ней что-то случится…
Хельдер дернул плечом, сбрасывая руку Руты, и рванулся в пещеру.
Майя пнула ногой зверя, пытавшегося ее укусить, но второй уже успел вцепиться ей в лодыжку. Майя охнула и постаралась оторвать от себя странное существо, но то лишь сильнее вонзило зубы. По ноге побежала кровь…
Когда зеленые мартышки, выскочившие из-под пола, прыгнули, метя в лицо Адаму, у него еще все кружилось перед глазами. Все, на что хватило сил, — это на миг прижать ладонь к груди, впитывая остатки энергии, задержавшейся в кулоне, и оставляя в нем какие-то капли лишь для того, чтобы подвеска не сделалась совсем уж бесполезной (энергией искажений, кружащейся вокруг, парень просто не мог воспользоваться), а потом резко взмахнуть рукой, словно сбрасывая с ладони капли воды.
С кончиков пальцев слетели синие искры. Рассыпавшись капелью, они падали на шкуры нападавших, зарываясь в густой мех, прожигая его… Звери, не ожидавшие отпора, бросились врассыпную.
Для того чтобы найти себе новую жертву.
Одна мелкая тварь вонзила зубы в ногу Имке. Девушка охнула, на миг склонилась, пытаясь сшибить с себя жуткое создание, и в тот же миг ей на спину прыгнул еще один зверь, метя клыками в загривок.
А Хельдер не успевал… Хельдер катастрофически не успевал прийти на помощь сестре…
Адам рванулся вперед и, уже не думая о необходимости оставить хоть что-то для себя, резко взмахнул рукой, посылая вперед энергетическую волну вроде той, которую пытался вызвать в квартире у Лейденов.
Ворона на этот раз не было. Был лишь легкий шелест невидимых крыльев, мазнувших по пещере, слегка задевших зеленую мартышку, готовую вцепиться в шею Имке. Но и этого прикосновения было достаточно, чтобы зверька отшвырнуло в сторону.
Струйка крови, бегущая по ноге Майи, стекла на пол, несколько капель случайно слизнула мартышка, вонзавшая клыки в кожу. Перья невидимого ворона щекотнули нападавшего зверя… Вероятно, именно поэтому крошечное чудовище невнятно курлыкнуло и сползло на пол неопрятной кучкой.
Битва закончилась.
Все, что успел сделать Хельдер, — помочь сестре выпрямиться.
— Спасибо, — выдавила слабую улыбку девушка.
Как ни противно было признавать, но поступить иначе Крапчатый не мог.
— Это не я тебя спас. — Увидел молчаливый вопрос в глазах Имке и кисло продолжил: — Ворон.
Рута по-прежнему стояла у входа в пещеру. Испугавшись в первый миг, она так и не смогла броситься на помощь. А впрочем, что она могла сделать? Плясуны всегда нападали стаями, и пусть размера они были не такого уж и большого, но всегда брали даже превосходящего противника количеством.
Рута ничем не могла помочь. Но почему-то сейчас в душе у дочери Черного к уже затухающему страху примешивалось еще и отвращение к самой себе…
И голова снова начинала кружиться…
Адам шагнул к Майе, присевшей на пол и пытающейся ладошкой унять бегущую по ноге кровь. Та, как назло, никак не хотела останавливаться. Рана вроде бы не очень большая, и больно в целом не очень (к счастью, мартышка не прокусила никакой важной вены или артерии), но вот факт оставался фактом: сворачиваться кровь не собиралась.
— Ты как?
Девушка подняла взгляд и выдавила слабую улыбку:
— Живая…
«Принц» спросил, как она себя чувствует! Он обеспокоился ее здоровьем! Она ему небезразлична!
Адам, чувствуя, что у него самого дрожат ноги, опустился на колени рядом со студенткой. Имке может помочь ее брат, а сам ворон может сделать хоть что-то для Майи. И заодно побыть поближе к земле: если окончательно «похорошеет», не придется падать с высоты собственного роста.
— Покажи. — Адам осторожно отвел ладошки Майи от раны, вытер подолом ее сарафана натекшую кровь — все равно бинта ни у кого нет…
И словно пальцы в розетку сунул.
Руку прошила острая боль. Ладонь занемела, а в плечо будто иглу загнали.
Адам тихо взвыл, схватившись за правое предплечье.
— Что случилось? — охнула Майя, тут же забыв про свою ногу.
Адам с трудом открыл глаза:
— Н-ничего, все пройдет.
Да что ж это такое происходит?! Почему каждый раз, как она до него дотрагивается, какая-то чертовщина творится?! То в этот галлюциногенный мир провалились, то Стремнина образовалась! Сейчас вот вообще рукой пошевелить невозможно — болит все так, что дышать трудно!
А Майя вдруг обнаружила, что нога перестала болеть.
И даже царапины нет, не говоря уже о прокусе.
О ране напоминал только перемазанный кровью подол сарафана…
— Это ты сделал?! — Студентка подняла глаза на Адама.
Тот не мог бы сейчас даже упавший лист силой мысли поднять, не говоря уже о чем-то более серьезном! Правда, под восхищенным взглядом студентки ему внезапно очень захотелось согласиться…
— Можно сказать и так, — уклонился парень от прямого ответа.
Он ведь практически не соврал, верно?
Если «принц» и вылечил Майе ногу, то он, похоже, израсходовал на это все свои силы. Помогать Адаму встать пришлось уже самой студентке.
Выход из пещеры на этот раз был всего один — тот, у которого все так же стояла, цепляясь за стену и смотря сквозь идущих ей навстречу путешественников, Рута. Первыми до него добрались Хельдер и Имке. Но у брата с сестрой в любом случае было преимущество — их-то бешеные зеленые мартышки не покусали…
— Все из пещеры выбрались? — мрачно поинтересовался Крапчатый, оглядываясь через плечо на медленно подходящих Майю и Адама. — Кулоны свои нашли? Тогда убираемся отсюда. И чем скорее, тем лучше.
И, не дожидаясь ответа, шагнул в полумрак коридора, освещенного багровыми вспышками сияющих грибов. За ним потянулись и остальные — даже Рута пока что в обморок не свалилась, несмотря на головокружение.
Правда, в тоннель, по которому путешественники дошли до радужной пещеры, никто так и не попал. Сильное головокружение — у Руты, легкое — у остальных, и невольные компаньоны обнаружили, что стоят они уже в помещении, разделенном решеткой на две части. В помещении, которое было очень хорошо знакомо Хельдеру и которое даже не подумало измениться за прошедшее время.
Свет проникал через окошко под потолком, и за решеткой было отлично видно лежащего на полу зверя.
И выглядел он таким нормальным, обычным псом, что Майя, после всех этих малиновых десятиногих кошек и красно-зеленых мартышек, не удержалась, упала на колени перед клеткой и принялась гладить зверя по голове.
Хельдер окаменел.
Но уже через секунду рванулся вперед, вцепился в плечо студентке и попытался оттащить ее от решетки:
— Ты что творишь?!
— Да он же добрый! — отмахнулась Майя. — Посмотри на его глаза! Он не укусит!
— Но…
— Да ладно! — с интонациями кота Матроскина протянул койот. — Я не обиделся…
Лашкевич так и села на пол.