ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой Майя радуется красивой обстановке, Адам практически ничего не понимает, а Хельдер пытается разрешить свалившиеся на него проблемы
Хельдер зачарованно смотрел на небо, пытаясь собраться с мыслями. Происходящее казалось настолько нереальным, что все размышления о Руте, Запретном острове и вороне вылетели из головы. Черная сетка, привычно расчертившая голубые небеса и защищавшая Домовой остров от искажений, струящихся в бездне, медленно растворялась в воздухе. Где-то высоко, в зените, меж переплетений созданных магией канатов образовалась огромная дыра, которая расползалась в разные стороны, увеличиваясь с каждым мгновением.
Майе эта картинка, если честно, напоминала дырку, стрелку, ползущую по капроновому чулку. Стрелки, правда, идут по прямой, а эта прозрачно-синяя клякса расширялась во все стороны.
Адам пока не осознал, что что-то не так: в конце концов, если здесь все течет и меняется, значит, и черная дымная клетка на небе может то исчезать, то появляться.
А вот у Имке было совершенно противоположное мнение:
— Это… Это что ж такое?! Защита пропадает?!
— Защита? — осторожно уточнил Адам.
В голову ему начала закрадываться нездоровая мысль, что все может быть не так уж хорошо, как кажется.
Имке даже не обратила внимания на его вопрос. Перевела перепуганный взгляд на брата и тихо пробормотала, прикрыв ладонью рот:
— Это Другой ее пробил…
— Другой?! — Тут уже пришла очередь Хельдера задавать вопросы.
Имке судорожно закивала, в ее глазах стояли слезы:
— Там… Кремпи… Он… А он меня спас… и там Другой… Крылья… И что ж теперь будет?!
Хельдера сейчас разрывало несколько противоречивых желаний. С одной стороны, где-то в глубине души что-то мелкое и противное билось в истерике и жалобно верещало: «Мы все умрем!» — предлагало посыпать голову пеплом и прямо сейчас отправиться к границе острова и самоубиться об остатки защитной сетки; ждать-то, если умрем, все равно незачем! С другой — расчетливость благоразумно сообщала, что, пока все будут заняты вопросом, куда же подевалась защита, он сможет оперативно попасть на Запретный остров и получить желаемое. Ну а с третьей — так до сих пор и не была решена задачка, что делать с вороном. Не с тем, который Другой, а с тем, который сейчас стоял рядом и явственно был опасен. Хотя бы потому, что в ближайшее время наверняка кто-нибудь почувствует исходящую от него ауру.
И, кстати, да, к слову об ауре, почему Хельдер сам сейчас ничего не чувствует?
Минут через десять из нервно дрожащей Имке удалось выудить краткое изложение событий, начиная от защитного кокона, образовавшегося вокруг ворона, и заканчивая сданным соседке Мэнжи. Ситуация начинала обретать вполне понятные черты, потому что из отрывистого отчета ворона не было ясно практически ничего.
Правда, трудность в том, что это Хельдер не чувствовал, что рядом ворон. Вполне возможно, что кто-нибудь, занимающий высокий ранг, легко распознает гостя. И вот тогда не поздоровится всем.
А это значит — надо что-то делать.
И чем быстрее, тем лучше. Потому что чем дольше стоишь на одном месте, тем вероятнее опасность, что кто-то что-то поймет.
Тем более что, когда вокруг носится толпа народу, периодически поднимая головы к небу и истерично вздыхая: «Да что ж это творится, люди добрые?!» — ты, стоящий и напряженно думающий о чем-то своем, вызываешь массу подозрений.
Меньше всего о происходящем беспокоилась Майя. Да, она задала вопрос про защитную сетку, да, она не получила ответа, и да, пожалуй, после этого стоит заволноваться, но в голову ей внезапно забрела идея о том, что если она таки действительно в другом мире, то как же все те, кто остался дома?! Как там родители, дедушка, институт, в конце концов?! Она тут, значит, второй день в параллельных вселенных обитает, а там, в родном городе, никто и не знает, куда она пропала?! Все ведь волнуются! И что теперь делать?! Куда бежать?! Как вернуться?! В общем, проблемы этого мира студентку сейчас интересовали меньше всего.
Крапчатый потер виски, приводя мысли в порядок. Для начала нужно избавиться от страха. А теперь… Теперь нужно найти наиболее простой и рациональный способ действовать.
Первое. Нужно спрятать Имке.
Второе. Нужно попасть на Запретный остров.
Третье. Нужно избавиться от ворона.
Четвертое. Нужно… Стоп. Против Черного ни один идиот не пойдет. Рута хочет попасть на Запретный остров, и, как сразу стало понятно, брать с собой ее нельзя. Но ведь можно оставить Имке у нее в гостях. На некоторое время. А ворона, раз ему так уж нужно найти кулон, можно взять с собой на Запретный остров. Подвеску он вряд ли найдет, но, по крайней мере, его не будет в непосредственной близости от Имке. И тогда, может быть, никто и не задумается о связи между исчезающей сетью и происшествием с Кремпи.
Остается последний вопрос: что делать с Майей. Оставлять ее вместе с Имке у Руты — это безумие. Глупо отдавать в руки Даккену козырную карту, способную открыть тебе путь наверх. И что тогда делать? Не тащить же ее с собой на Запретный остров?
Хотя… почему бы и нет…
А, в бездну! Хельдер вновь мотнул головой. Проблемы надо решать по мере их поступления. Для начала надо сдать Имке на руки Руте и убедить сестру остаться на Домовом острове.
А затем — найти способ перенестись на Запретный.
Без Имке. Потому что, если с ней что-то случится, Хельдер себе никогда не простит.
Парень пригладил рукой встрепанные волосы и хмуро бросил:
— Пойдем.
Самой большой глупостью было, конечно, брать с собой, в дом к Черному, ворона. Но с другой стороны, если необходимо оставить в гостях у Руты Имке, не бросать же Майю и этого Адама прямо здесь, на улице. И дело даже не в человеколюбии. К ворону?! Не смешите! Вопрос в том, что, если его оставить прямо здесь, у Серого образа, слишком велика опасность, что кто-нибудь все-таки почувствует, что за птица приблудилась на острова. Ну а с Майей проблем еще больше — вдруг кто-нибудь поймет, кто она, и решит воспользоваться полученными знаниями? Делиться таким бонусом с врагами Хельдер не собирался. Нет, конечно, вести ее в дом к Черному тоже глупо, но если самому хозяину девушку не показывать, то, может, все и обойдется…
За прошедшее время искажение, дотянувшееся с окраин Домового острова до особняков Гормо Даккена и Миста Харба, стихло: деревья перестали нервно поводить ветвями, дорога осталась вымощенной камнями, и даже сами дома выбрали наконец оптимальный внешний вид и застыли, приняв более-менее приличный облик.
Возможности рассмотреть, как сейчас выглядит особняк главы Серых, не было, а вот дом Даккена предстал во всей красе.
И Майя, мгновенно забыв о своих печалях по поводу родителей, дедушки и возвращения домой, замерла, восхищенно разглядывая открывавшийся вид.
Это был замок. Выстроенный по всем канонам готической архитектуры, он возносился в вышину, чудом не задевая шпилями обрывки черной сетки на небе. Галереи и арки, изящная резьба и ажурное плетение украшений на серых камнях здания, скульптуры горгулий, замерших на кровле, и разноцветные витражи в каменных розах оконных переплетов… Казалось, это здание сошло с картинки из книги.
Впрочем, сохранялось оно таким недолго: одна из башен поплыла. Словно сделанная из пластилина игрушка, сминаемая рукой невидимого великана, она оседала неопрятной кучей, плыла и плавилась… Майя тихо ахнула, пораженная тем, что такая красота может рушиться, и Хельдер, уже шагнувший к воротам, замер, обвел взглядом дом и только сейчас заметил, что с ним что-то не то.
— Шкура Первого! — зло ругнулся парень.
— В чем дело? — удивленно покосился на него Адам.
Как ни странно, но Хельдер снизошел до объяснения ворону. А может, дело в том, что он помог Имке?
— Искажения.
— И? — не успокаивался Адам. — У вас же это норма.
Хельдер дернул уголком рта: у него болела каждая клеточка, нужно было как можно скорее действовать, а тут задавали ненужные вопросы… Впрочем, ответ стоило дать. Хотя бы для того, чтобы изобразить видимость того, что он готов сотрудничать с вороном.
— Они обычно идут от края острова, по горизонтали. А сейчас льются сверху. Через дыры в защитной сетке.
Словно в подтверждение сказанных слов, искажение затронуло дерево неподалеку. Первыми изменились верхние ветви. Они изгибались под диковинными углами, выпускали цветы, через мгновение осыпавшиеся черной трухой. И изменялись они все по вертикали: если сначала флуктуация изменяла крону дерева, то с каждым мигом она спускалась все ниже и ниже, и уже через минуту дерево принялось вытаскивать корни из земли. Вытащило, сдвинулось в сторону, цепляясь, как каракатица, да так и замерло, уйдя из струи искажения, льющейся с небес.
— Хреново, — констатировал Адам.
Если подобное направление искажений нестандартно, то вполне возможно, что местные жители могут задуматься, откуда оно взялось. И, например, предположить, что во всем виноват невесть откуда взявшийся ворон. А тут представителей Стаи, похоже, не особо любят, полагая, судя по соседке Лейденов, что они какие-то маньяки…
Сам Адам, конечно, сомневался, что кто-то из Стаи мог сделать нечто подобное, но доказывать это местным жителям не было времени.
Хельдер совершенно не собирался оставаться на месте и страдать по случившемуся. Даже если чья-то вина в поломке сетки и есть, сейчас ничего уже не исправишь, и надо как можно скорее сдать Имке Руте. А потому он мрачно буркнул в очередной раз:
— Пойдем.
Честно говоря, некоторые опасения у Хельдера имелись. Если постучаться в главную дверь, его, даже такого избитого и поцарапанного, сразу спокойно впустят. Но что делать с остальными гостями? Объяснять дворецкому, что вот эта перепуганная девчонка — твоя сестра, вот эта девица — попаданка из мира, созданного Другим, а вот этот здоровенный жлоб — и вовсе ворон? И если с сестрой-то ладно, пропустят, то вот насчет остальных… Сколько ты проживешь после такого чистосердечного признания?
Впрочем, выбора нет. Проникнуть через черный вход еще сложнее. Не слугой же прикидываться, в самом деле…
В общем, Крапчатый не придумал ничего лучше, как действовать напролом. В конце концов, если слегка соврать… Может, никто ничего и не заметит? Дворецкий-то у Черного не из Серых или Бурых. Да, посильнее самого Хельдера, но вряд ли его сила столь значима, что он сможет опознать ворона. К тому же сейчас благодаря невесть когда появившемуся кокону ничего не чувствуется.
Хельдер решительно постучал.
Суровый дворецкий открыл дверь, окинул невозмутимым взором разношерстную компанию (наиболее живописно выглядели, конечно, Лейдены: растрепанная Имке, Хельдер с расплывающимся по лицу синяком и в перепачканной пылью одежде), и флегматично поинтересовался:
— Чем могу быть полезен?
Создавалось впечатление, что он забыл, что час назад уже впускал Крапчатого в дом.
Парень решил действовать напрямик. Ну, практически.
— Я к Руте.
На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул.
— Эти дамы и господин с вами? — Что радовало, самого Хельдера он узнал.
Крапчатому очень хотелось вывалить на эту неприступную крепость в людском обличье весь вал информации про воронов, попаданцев и прочих, а потом посмотреть, как на это отреагируют, но сейчас у него была совершенно другая цель.
— Со мной. Мы договаривались с Рутой.
Дворецкий чуть повернул голову, словно прислушивался к чему-то, что было слышно лишь ему, потом опять перевел глаза на Лейдена — так могла бы двигаться заводная кукла.
— Следуйте за мной.
Первое препятствие оказалось пройти проще, чем предполагалось.
Майя зачарованно оглядывалась по сторонам. У нее совершенно вылетело из головы всяческое беспокойство по поводу родных и оставленного дома. Еще несколько минут назад она переживала, что же подумают папа, мама и дедушка, что будет с институтом, — прогулов ведь насчитают! — а сейчас… Она словно попала в сказку: странную, диковинную, чуточку фантасмагоричную, но от этого не менее интересную. Да, в первый миг девушка забеспокоилась по поводу исчезающей сети на небе, но после того как увидела этот замок и попала внутрь… Теперь ее совершенно не беспокоили тревоги местных жителей на предмет каких-то там вертикальных искажений. Майя хотела лишь одного — получше рассмотреть этот мир. И начать явно стоило с этого замка. Благо здесь, в этом особняке, было на что посмотреть.
Готика диковинным образом соседствовала с хай-теком. Витражные стрельчатые окна наполовину скрывались за жалюзи; гладкая кладка стен плавно переходила в хромированные и пластиковые панели; спрятавшиеся в нишах рыцарские доспехи были расцвечены мириадами точечных светильников; ламинат на полу соседствовал с небрежно рассыпанной соломой; блестящие металлические поверхности плавно перетекали в полированное дерево.
Здесь царила эклектика. И надо сказать честно, Майе это нравилось.
Наконец Хельдер остановился перед дверью. На миг студентка задумалась: а коридоры здесь тоже движутся сами по себе? Вероятно, да — достаточно вспомнить переползающие окна в доме, где жил Крапчатый с сестрой.
И как тогда, интересно, местные жители ориентируются, ищут нужные комнаты, находят дорогу к необходимому зданию на улице? Вопрос ведь даже не в том, что улица или коридор вильнет в сторону. Ну пройдешь лишние пять метров. А если сам дом, сама дверь в комнату изменится так, что ты ее и не узнаешь, зайдешь не туда, не найдешь нужный тебе предмет?..
Впрочем, того же Хельдера эти вопросы, похоже, особо не беспокоили. Он постучал по дверному косяку, уверенно потянул за ручку и широко улыбнулся:
— Привет. К тебе можно?
— Да, конечно, заходи! — послышался из комнаты веселый девичий голос.
Крапчатый шагнул внутрь. За ним потянулся и остальной караван нежданных гостей.
В спальне Руты вновь воцарились все оттенки розового. Причем порой краски были настолько яркими, что на язык просилось сравнение «зубодробительные», а при взгляде на некоторые поверхности начинала болеть голова.
Сама хозяйка крутилась перед зеркалом. Одетая в тонкий летний топик, украшенный стразами, и короткие шорты, девушка прикладывала к себе по очереди две висящие на вешалках маечки, выбирая посимпатичнее. Хельдер, совершенно не ожидавший, что она так быстро придет в себя, и предполагавший, что его сейчас примет всего лишь бледное подобие веселой Руты, удивленно нахмурился.
Рута оглянулась:
— Какая лучше? Ой. Привет, Имке. А кто это с вами?
Хельдер тоже оглянулся — на спутников. Движение получилось совершенно непроизвольным — он и так знал, кто должен зайти за ним, но автоматически бросил короткий взгляд на дверь. Компания действительно подобралась фееричная: Имке — нерасчесанная, растрепанная, нервно потирающая запястья и озирающаяся по сторонам; Майя — с размазавшейся за ночь тушью, не отрывающая восторженного взгляда от медленно текущих по стенам искажений. Ну и Адам — насупленный, мрачный и, как показалось Крапчатому, явно задумавший какую-то пакость.
Хельдер мотнул головой, стараясь загнать подальше мысль о том, какую же он глупость сделал, притащив ворона в дом к Черному. И какую еще глупость он сделает в ближайшее время.
— Это мои знакомые, мы просто по дороге к тебе зашли и…
— Ты все-таки согласен, что мне нужно попасть на… — Девушка оборвала себя на полуслове — все-таки здесь были незнакомцы, перед которыми не стоило болтать, — и поспешно поправилась: — Что я не могу оставаться дома?
Вот уж с этим Хельдер был совершенно не согласен. Может, Рута права и путешествие на Запретный остров поможет ей вылечиться, но ведь она до этого времени успеет десяток раз рухнуть в обморок. И, естественно, крайним будет Крапчатый.
— Нет, не в этом дело…
Внимание Майи вдруг привлекло странное шевеление, которое она разглядела краем глаза. Девушка повернула голову — нет, вроде бы все по-старому. Комната практически стабильна. Стабильна настолько, что, если бы не царящие в ней оттенки «вырви глаз», можно было бы решить, что Майя находится дома. Значит, дело не в этом. Что-то другое…
— То есть? — хмуро поинтересовалась Рута, откладывая в сторону одежду.
Майя обвела взглядом комнату. Что-то было не так… Чересчур нестабильно для родного мира, чересчур стабильно для этого…
Картина! Висевшая на стене картина с изображением какого-то пейзажа! Все дело в ней!
— Понимаешь, — осторожно начал Хельдер. Главное, сейчас все сформулировать так, чтобы дочь Черного не начала нервничать. Новый приступ вряд ли получится погасить простым прикосновением. — Ты ведь хочешь не на Дачный остров попасть или, там, Весенний…
Майя осторожно шагнула к картине, привлекшей ее внимание. Что в ней было не так? Почему она казалась неправильной?
— А у меня, — продолжал Крапчатый, — сейчас тоже появилось несколько проблем…
Майя всмотрелась в нарисованный пейзаж. Бурая, спекшаяся земля. Черное небо, расчерченное алыми полосами. Обломки колонн, парящие в воздухе… Где-то это она уже все видела. Но где и когда?
— То есть, — резко обронила Рута, — сейчас просто не хочешь идти со мной?
Хельдер поморщился. Кажется, разговор пошел немного не в ту сторону.
Имке в беседу пока не вмешивалась: она дочку Черного никогда особо не любила и сейчас, честно говоря, не могла понять, зачем Дерик вообще притащил их всех сюда, если нужно как можно скорее решить проблему с обнаруженным вороном. Нет, он, конечно, и помог, и спас, да и в целом вроде человек неплохой, но, извините, он — ворон! И когда Кремпи придет в себя, то наверняка сразу побежит рассказывать, что за птичка расправила крылышки в самой обычной многоэтажке.
Адаму досталось самое сложное задание. С одной стороны, предстояло понять, что именно задумал Крапчатый (почему-то Адам был уверен, что ничего хорошего тот выдумать не может), а с другой — приходилось наблюдать краем глаза за Майей, чтобы та не натворила каких-нибудь глупостей. Нет, разумеется, хорошо, что она наконец поверила в реальность окружающего мира, но кто знает, что она из-за этого может сотворить?
— Не в этом дело. — Пока правильных слов, чтобы успокоить Руту, не находилось. — Понимаешь…
Майя сделала еще один шажок к картине. Нет, ну все-таки где она видела этот пейзаж?! Что-то настолько знакомое…
Изображение чуть пошевелилось: тонкая ленточка реки, нарисованной у самой рамки, приподнялась над землей и потекла на некотором от нее расстоянии.
Ну конечно! Перед тем как Майя увидела «принца»! Именно эта галлюциногенная картинка возникла прямо перед ней, заместив собой привычные улицы родного города!
И судя по вопросу, который ей задали при первой встрече: «Ты тоже это видишь?» — «принц» созерцал тот же самый пейзаж. То есть это с самого начала не было галлюцинацией.
Нет, Майя, конечно, уже осознала, что все творящееся вокруг нее — реальность и к галлюцинациям не имеет никакого отношения. Но она искренне предполагала, что эта самая реальность начинается примерно с пещеры и разноцветного глазастого желе. Относить ли к глюкам ту пакость, что невесть как проявлялась на улицах родного города, студентка пока не знала.
И вот тут, при проявлении картины, движущейся, подобно изображению на экране телевизора или в цифровой рамке для фотографий, в голову внезапно пришла здравая мысль: реальным было все. И синяя кошка, и «кровь какой группы…», и даже черное небо, разрисованное алыми всполохами, увиденное неподалеку от института.
Радоваться по этому поводу или огорчаться, Майя пока не решила.
В комнате повисла тишина, и девушка удивленно оглянулась: Хельдер, только начавший что-то объяснять своей собеседнице, запнулся и замолчал.
Хозяйка комнаты нахмурилась.
Майя обвела взглядом комнату. Ей показалось или в помещении действительно сгустились сумерки? А может, это розовые обои начали отливать странными багровыми тонами?
— Понимаю — что?!
Нет, определенно что-то не так. В углах у самого пола проявились черные тени. Пока едва заметные, с трудом различимые…
Майя зябко передернула плечами. Такое чувство, будто по комнате сквозняк прошел. Зябко стало. Неужели никто ничего не видит и не чувствует?! Нет, ну ладно «принц», Адам, он сам неместный, но Хельдер-то, который вытащил ее из пещеры со странным желе и этой, как ее, веретенницей, он что, тоже ничего не понимает? Здесь же явно что-то творится!
Хельдер вздохнул, собираясь с силами, понимая, что сейчас сделает еще один шаг с обрыва (а если после этого у Руты начнется новый припадок?!), и выпалил:
— Мы с тобой договаривались. Точнее, ты хотела, но у меня сейчас не получается, поэтому Имке пока останется здесь, с тобой, хотя бы до вечера, а потом я вернусь и…
— Что?!
Крика явно было два. Возмутилась не только Рута, практически ничего не понявшая из спутанной речи Крапчатого, но и Имке, понявшая как раз таки все.
Майя испуганно вздрогнула, дернулась в сторону, толкнула Адама. Ее ладонь случайно коснулась картины.
Под пальцами пошли волны, как от камня, брошенного в воду…
Адам оступился, задел Имке. Та от неожиданности шарахнулась в сторону, зацепила брата, а Хельдер, в свою очередь, чуть не упал на Руту, затормозив в последний момент и все-таки толкнув ее в плечо рукой.
Майя увидела, как реальность раскололась.
Черная изломанная трещина прошла от пола до потолка, разрывая нестабильный мир, распуская в разные стороны ручейки разломов.
В лицо пахнул холод ледяной пустоты, а на коже застыли кристаллики изморози.
Исчезла розовая комната. Пропали плюшевые мишки, украшенные легкомысленными ленточками. Растворились в ночной темноте кружева и цветочки.
Все сменилось спекшимся рыжим камнем под ногами, черным небом над головой, расцвеченным алыми всполохами северного сияния, лентой Горячей реки, протянувшейся впереди, над землей, и парящими в воздухе обломками разрушенного много лет назад храма Первого.
Майя зачарованно оглянулась.
Адам.
Имке.
Хельдер.
И девушка, в дом к которой сейчас пришли и имя которой Майя пока не знала.
Запретный остров принял новых гостей.
— Блохи Первого! — звучно выругался Хельдер.
И, похоже, сейчас он выразил общее мнение.
