Часть вторая
Этера
Глава I
Голос преисподней
Душным летним вечером 2012 года в 22:45 по московскому времени российский писатель, а в прошлом сотрудник одной из спецслужб Иван Боголюбов пытался посмотреть телевизионную трансляцию матча Польша – Россия Чемпионата Европы по футболу. Трансляция шла со сбоями. Постоянно «висла» и прерывалась. Раздосадованный Боголюбов выключил телевизор и занялся поиском трансляции матча по радио.
В шипении приёмника он неожиданно расслышал какой-то звук, напоминающий стон. Иван остановил поиск, вернул настройку чуть назад, где был ровный тихий шелест и вслушался в бесконечность шума пустого эфира. Спустя некоторое время шипение динамиков вновь уступило место этому звуку. Это явно был чей-то стон. Изумлённый Боголюбов вставил в плеер пустой диск и нажал кнопку записи. Через несколько минут напряжённого ожидания в мерно шипящем динамике стон повторился вновь. Но теперь сквозь стон он расслышал, как ему показалось, металлический голос, произнёсший странную фразу:
– …хочу говорить с тобой…
Пытаясь увеличить звук колонок, Иван случайно коснулся регулятора настройки – и загадочные звуки поглотило истошное пение новой звезды на музыкальной волне.
Он пометил частоту, на которой услышал стон, и воспроизвёл сделанную им запись. Кровь застыла в жилах, когда он понял – слух его не подвёл, и у него не было галлюцинации. Он остановил плеер. Воцарившаяся тишина казалась угрожающе тихой. И по коже пронёсся леденящий холодок. Иван жил уединённо и, наверное, первый раз в жизни пожалел о своём одиночестве. Чтобы создать хоть какую-то иллюзию присутствия, он включил телевизор и стал думать, что делать со своей находкой дальше.
Решение пришло само собой: старый приятель Михаил – начальник отдела радио-разведки Федеральной службы безопасности. Боголюбов посмотрел на часы. Толстая стрелка улеглась на цифре три, а длинная большая, как часовой на посту, застыла на цифре двенадцать, намекая, что уже ночь, все спят и звонить неприлично. Иван повиновался тикающему другу, обнявшему запястье руки. До утра он пытался найти потерянные звуки. Но, увы. Сохраненная на диске аудиозапись так и осталась единственным подтверждением реальности услышанного.
* * *
Ровно в девять утра мобильный телефон Михаила воспроизвёл мелодию из фильма «Профессионал», оповещая хозяина, что звонит «свой». Мельком взглянув на дисплей, Михаил улыбнулся и приложил трубку к уху.
– Алло! Миха! – услышал он в трубке голос Ивана.
– Да, Вань! Не ошибся! – иронично подтвердил Михаил. – Что-то давненько тебя не видно на горизонте…
– Миша, нужна твоя помощь!
– Чем скромный технарь может помочь гению сыска?
– Именно технарь и может. До которого часа ты сегодня?..
– Пока начальство не даст добро.
– Так ты же сам – начальство. Или уже подвинули?
Михаил расхохотался.
– Не дождёшься!
– Не зарекайся. Теперь это запросто.
– Ты прав, Ваня, как всегда. Что-то серьёзное?
– Да не то, чтобы… – Иван на мгновение осёкся, – приедешь – покажу.
– А сам приехать не сможешь?
– Нет. Надо, чтобы ты – ко мне. Так… ничего серьёзного. Но надо встретиться у меня.
– Ну, тогда в семь вечера. Устроит?
– Вполне.
На этом разговор был окончен.
Иван потянулся и отдал свой дух на попечение Морфея.
Проспав четыре часа, он открыл глаза, встал с кровати, принял холодный душ, заварил крепкий кофе, и вернулся к жизни.
Ровно в семь за окном звонко «крякнул» автомобильный спецсигнал. Иван глянул вниз. У подъезда стояла сверкающая чернотой машина с синей «мигалкой» на крыше. Приехал Михаил.
Иван открыл дверь и на пороге показался грузный улыбающийся мужчина. Они крепко обнялись.
– Здорово, Миша!
– Привет, Ваня!
– Заходи!
– Я тут с пакетиком. Отметим встречу однополчан?
Михаил протянул Ивану наполненный всякой всячиной огромный пакет из супермаркета.
Иван принял драгоценную ношу и прошел на кухню, напомнив через плечо:
– Тапки под вешалкой.
– Нигде сочувствия не дождёшься! – промычал Михаил, сопя, снимая туфли.
Разоблачившись, он прошёл вслед за Иваном на кухню.
Друзья, оживлённо делясь последними новостями и вспоминая курьёзные ситуации на службе, приготовили закуски, взяли принесённое Михаилом спиртное и переместились в комнату.
В комнате «пропустили» положенные три тоста: «за встречу», «за друзей», «за тех, кто не вернулся». Дополнительно: «за Россию», неопределённый тост: «ну, будем» и оживляющий тост: «за женщин». Вторая бутылка распивалась вальяжно, для души.
– Так что же произошло? – вспомнив, наконец, о цели своего визита, поинтересовался Михаил.
– Хотел с тобой посоветоваться. Так скать, получить мнение эксперта.
– На тему?
– Да ничего такого… только, уж больно запутанное для меня дело.
– Вань! Ты свои кружевные штучки брось. Говори прямо.
– О таком деликатном деле, Миша, прямо говорить нельзя.
Михаил вперился вопросительным взглядом в Ивана.
Между тем Иван продолжал. То ли шутливо, то ли серьёзно:
– Дружище, ты не заявишь на меня в психушку?
Михаил улыбнулся и утвердительно кивнул:
– Заявлю, если щас же не скажешь, зачем позвал!
– Тогда слушай… – и Иван рассказал ночную историю. Достал записанный ночью диск. – Послушаешь?
– Ну, включай.
Иван вставил в плеер диск и комната наполнилась ровным шелестом эфира. Через некоторое время монотонный шелест прервался каким-то полухриплым, полушипящим стоном.
Иван вопросительно посмотрел на Михаила. Тот сидел неподвижно и напряжённо.
Звук повторился. Но уже тише вперемежку с какими-то неразборчивыми фразами, словно отдалившись, и гулко, как из бездны: «…хочу говорить с тобой…». Завершило концерт, упомянутое ранее, истошное пение поп-звезды.
– Ну, вот и все, – прервал выступление дивы Иван, – больше ничего записать не удалось. А мне казалось, я записал только один… Что это может быть, Миша? Предполагаю, что это не отрывок из фильма «Погребённые заживо». Но что это? Может, ты подскажешь?
– Что я точно могу утверждать, что в конце была Мальвина – любимая певица моей дочки. А запись я дам парням на расшифровку. Но, похоже, ты впёрся на территорию… призраков.
– В смысле?
– Ты что-нибудь слышал о белом шуме?
– Да.
– Тогда поздравляю! Ты счастливый обладатель записи потустороннего мира.
– Я так и думал! – громко оживился Иван. Глаза его воинственно заблестели. – Я так и думал! Знаешь, Миша, сколько читал об этом – не верил. Думал – сказки! А услышал, и… жуть какая! Мне нужна расшифровка, Миша. Твои парни смогут очистить запись и объяснить, что я записал?
– Заключение мы получим только завтра вечером. А пока моё субъективное мнение: это – «оно».
– Тогда до завтрашнего вечера и гадать не будем, – подытожил Иван.
– Не будем… не будем… – промычал Михаил и, посмотрев в упор на Ивана, открыл тому военную тайну:
– У нас в отделе есть два прикомандированных. Они занимаются только этой проблемой.
– Белым шумом?
– Да.
– А зачем это ведомству? – удивился Иван.
– Ну, ты же знаешь, что «самих», – Михаил указал пальцем вверх, – постоянно консультирует церковь и штатные астрологи. A с приходом нынешнего – еще и контактёры.
– Про астрологов знаю, – подтвердил Иван, – а про контактёров никогда не слышал.
– Вот услышал. Новая метла по-новому метет. Он, вообще, относится очень серьёзно к таким исследованиям. На нашем оборудовании эти двое сканируют радиочастоты в поисках тоннелей в потусторонний мир.
– И?
– Вроде как удаётся иногда пообщаться с «теми». Пытаются выяснить прошлое и будущее. Особенно их интересует его будущее. Планов, как я понимаю, много…
– Ещё вчера, Миша, я рассмеялся бы и предложил в помощь твоим прикомандированным колоду гадальных карт. Но сегодняшняя ночь изменила моё сознание… Когда, говоришь, получим заключение?
Иван наполнил рюмки и, не дожидаясь ответа, предложил тост:
– За успех нашего мероприятия!
– За победу в нашем мероприятии! – резюмировал Михаил.
Друзья выпили.
– И все же, Ваня, будь осторожен с «этим», – посоветовал Михаил. – Меньше крути ручки своего приёмника. Я знаю одну историю из опыта секретного Департамента ФБР, когда их агент на службе вот так же слушал эфир, и услышал чей-то голос…
– А почему ты мне только сейчас об этом говоришь?
– Не было повода. Ты мне тоже не все рассказывал о своей работе, – парировал Михаил. – Ты, Вань, не задумался, почему прорываются эти звуки в белом шуме? Не на «Эхе Москвы», не на Радио «Свобода», не на «Маяке», а именно в белом шуме? Да потому, что он – тоннель… в общем, и мы ищем безопасный способ контакта, и американцы ищут. Первыми заинтересовались этим феноменом немцы ещё во времена Гитлера. И… не можем мы установить постоянный контакт… – Михаил неожиданно прервал монолог. – К тому же я не допущен к изысканиям. Да, честно говоря, не очень-то и хочется.
– Так что же твой агент? Ты не договорил, – вернулся к нейтральной теме разговора Иван.
– Ну, да! – мозг Михаила привёл в движение пласт покоящихся в нём нейронов, отчего Михаил стал непроизвольно перескакивать с одной темы на другую. – Тут интересная предыстория. В сорок шестом американцы при ЦРУ создали агентство по типу немецкого Аненербе.
– Это сразу после создания самого ЦРУ? – блеснул знанием истории американских коллег Иван.
– Ну, да. Там, вообще, дело тёмное. Немцы в сорок третьем нашли в пещере на Тибете какой-то артефакт. Они называли его «Залом Богов». Этот артефакт представлял собой комнату из мрамора, испещрённую загадочными знаками неземного происхождения из чистого золота. Посредине Зала находился алтарь непонятного назначения. Этот артефакт охраняли монахи. Они считали, что он выстроен пришельцами, как генератор некоего чужеродного вируса. Монахи считали этот вирус абсолютным злом. Поэтому они замуровали вход и охраняли его от людей. Немцы надыбали это место, уничтожили монахов и вывезли комнату в Берлин. Они видели в ней астральную защиту. Наивные! Думали – он их спасёт!
Лицо Михаила приобрело черты воина. И он гордо произнёс:
– Но против русского лома не придумали приёма!
– Это точно! – подтвердил Иван и наполнил рюмки до середины напитком победителей.
Прозвучал тост «За наших дедов», далее – троекратное «Ура!» и Михаил продолжил:
– После падения Рейха, Зал Богов исчез. Поговаривали, что америкосы вывезли его для изучения в Штаты. Где-то в конце пятидесятых ЦРУ занялось поиском внеземных цивилизаций верхнего уровня. В шестидесятом году на базе того самого агентства был создан Департамент радиоконтроля. Они вплотную занялись изучением тонких волновых полей, а в них – тоннелей в потусторонний мир. А в семидесятых и мы создали аналогичное агентство. С тех пор работаем параллельно.
– И когда решили, что американцы – враги?
На лице Михаила появилась саркастическая гримаса.
– Я тебя прошу, Ваня! Сказки для бедных! У нас, у всех, один враг – иллюминаты! Которые руководят миром, которые создали всю эту гребанную систему кредитных отношений и подсадили на долги все человечество. Ведь они, Ваня, управляют правительствами! А их адепты…
– Ты, Миш, или много выпил, или тебя зомбировали в конторе. Какие иллюминаты? Внешний враг – это отмазка для обывателей. Для чего? А для того, дружище, чтоб отвести удар от настоящих врагов народа и страны – от доморощенных казнокрадов и воров. Они деньги и ресурсы из страны выкачивают! Детей своих на западе обучают! Фактически вывозят свое потомство вместе с нашими деньгами! А мы на них работаем… забесплатно! Я это понял с самого начала перестройки. Поэтому и ушел из системы.
Михаил махнул рукой:
– Сам завёл. Американцы – враги! А с тобой я согласен. Ты снова прав, Иван. Все наши враги – доморощенные, свои!
Михаил замолчал, ловя разбежавшиеся мысли. Но, не поймав ни одной, закончил своё выступление испробованной русской формулой: «Сам дурак».
– Но все это придумали иллюминаты!
Разгоряченный и раскрасневшийся, как мальчишка на морозе, Михаил все же ухватил на мгновение тень внезапно пронесшейся мысли:
– Ну, так вот…
Коварная тень растворилась, не дав хозяину закончить предложение. Проиграв битву с собственным мозгом, Михаил посмотрел на часы.
– О! Надо ехать. Каждый раз, возвращаясь домой выпившим, подхожу к двери, беру чемоданы и заношу их обратно.
– Какие чемоданы?
– Которые жена выставляет за дверь. Все подозревает. Тридцать лет вместе. Двое детей, один внук. А все ревнует!
– Ты дед?
– Дед, – подтвердил Михаил, – скоро год, как дед.
– Вот время-то бежит… а ведь совсем недавно…
– Ваня, не трави душу! Ну, пора и честь знать. Поеду я… сдаваться.
– Давай, Миша. Завтра во сколько встретимся?
– Так же, наверное. Ты, брат, позвони. Договоримся.
– Миш! А историю-то так и не рассказал?
Обрадованный тем, что плененный союзническими войсками один из дезертиров был доставлен на базу, Михаил многозначительно произнес:
– Завтра расскажу. История – жесть!
– Кончилось то чем? – никак не мог угомониться раззадоренный Иван.
– Терпение, друг мой, терпение! – лукаво улыбнувшись, произнёс интриган. – Надо поспешить. Не то моему водителю тоже чемоданы выставят.
– Хорошо. Завтра, так завтра, – пока Михаил, сопя, натягивал туфли, нарочито зевнул стоящий в проёме комнатной двери Иван.
Когда с обуванием было покончено, Михаил медленно распрямился больше положенного, отчего стал похож на упитанный вопросительный знак, выгнувшийся в обратную сторону. Замерев на несколько секунд, вопросительный знак выпрямился и превратился в восклицательный знак. При этих манипуляциях из верхней части трансформера исходил то ли свист, то ли хрип.
Иван заворожённо наблюдал за действом.
Наконец существо приняло облик Ваниного друга Миши, повернулось к Ивану и неожиданно спросило:
– У нас осталось «на посошок»?
Иван улыбнулся.
– Так жена же?
– Если приду навеселе, точно прибьёт! Подумает, что был у бабы. А на бровях приползу – вернулся от друзей, – рассмеялся Михаил.
Иван бросил взгляд в комнату на журнальный столик и, улыбнувшись Михаилу, констатировал:
– «На посошок» – две трети бутылки. Заходи!
Михаил вновь засопел, снимая туфли.
– Не мучайся. Так заходи, – предложил Иван.
Миша сопнул ещё два раза, впихивая полувытащенную ногу назад в туфель, и направился в комнату.
Друзья звонко чокнулись стаканами. Выпили «на посошок». Изгнав из бутылки последнюю каплю «зелёного змия», раскланялись, и Михаил, глухо пнувшийся о дверь соседней квартиры, был эвакуирован лифтовой кабиной на первый этаж.
Через минуту ночную тишину нарушил гул заводящегося мотора. Темноту улицы осветили синие мерцающие огни проблесковых маячков. Гирлянда огней покатилась по улице, пока не исчезла за стеной углового дома. Все стихло.
Иван прибрал в комнате. Включил приёмник и стал пускать ресивер вперёд и назад, в поисках того, что так будоражило его воображение.
Полтора часа поисков не принесли результатов и Иван, сморённый алкоголем и эмоциями, принял душ и уснул мертвецким сном.
Глава II
Полуденная сказка
Утро не принесло обычных в таких случаях неприятных ощущений. Напротив. Несмотря на непродолжительность сна, Иван проснулся отдохнувшим и бодрым. Он встал. Сделал зарядку. Принял контрастный душ. Заварил кофе. И сел за написание новой книги. Он решил во что бы то ни стало написать нерассказанную Михаилом историю об американском «коллеге», В принципе, окончание было необходимо лишь для удовлетворения собственного любопытства. Он уже придумал свой сюжет этой истории.
Иван положил руки на клавиатуру ноутбука и пустота монитора начала заполняться черными буквами. Бездушный компьютер оживал: «Эта история произошла совсем недавно с одним моим хорошим знакомым – агентом ФБР, волей судьбы столкнувшимся с мистическими проявлениями обычных, на первый взгляд, явлений радиотехники». «Проявлениями» – «явлений». Не бьётся! Надо другими словами. Да и вообще… предложение тяжёлое. А если так: «Однажды агент ФБР…». Вообще глупость получается. Прямо – «Красная шапочка» какая-то.
К сожалению, писательство не шло. Мысли, как кони перед обрывом, встали дыбом. И ни туда, и ни сюда.
Два часа мучений, четыре чашки кофе и полпачки сигарет вылились в несколько строчек бездарного текста, который, по окончании экзекуции над мозгом, был безжалостно уничтожен.
«Не судьба!», – вырвалось, наконец, у Ивана. И ноутбук, сложившись пополам, съел собственную клавиатуру, чтобы она не печатала больше высосанный из пальца текст.
В середине дня, где-то между двумя и тремя часами, мобильник проиграл гимн СССР, впоследствии названный гимном России, но в сознании Ивана так и оставшийся гимном Советского Союза.
Звонил Михаил.
– Привет, дружище!
– Привет, Миша! Как самочувствие? Как супруга? Как вещички?
– Не поверишь! Первый раз в жизни без скандала! Более того. Я приехал, а она спит!
– Ты поэтому такой радостный?
– Ты, Вань, давно без жены живешь! Отвык от цепких ежовых ручек. Ничего. Я подожду. И на моей улице будет праздник, когда ты женишься, дружок.
Оба рассмеялись, и Михаил сменил тон разговора на серьёзный:
– Я, Вань, чего звоню?
– Чего?
– Что, если я приеду не один? Я показал твою запись одним людям – спецам по аномальным явлениям. Они тоже хотят приехать поговорить.
– А сколько их?
– Не беспокойся, Ваня. Два человека.
– Ну, хорошо.
– Где-то к семи подтянемся.
Михаил торопился говорить, словно боялся, что Ваня откажется.
– Хорошо, Миша.
– Все, что положено, возьмём с собой, – в окончание разговора крикнула трубка, и отключилась.
Иван улыбнулся: «Ну, как ребёнок!».
До семи вечера было ещё пять часов и Иван, не найдя для себя достойного применения, решил прогуляться по городу.
Вдохнув жаркий и вязкий московский полуденный воздух, Иван понял, что гулять по городу он не пойдёт, и направился в сторону Филёвского парка, расположенного в пяти минутах ходьбы от его дома.
Перейдя через удушливую от количества транспорта Большую Филёвскую улицу, он пересёк границу парковой зоны и оказался в тени вековых деревьев, вперемежку с прорывающимися сквозь листву бликами ласкового солнца.
Иван сделал для себя неожиданное открытие: «Это сказка».
Шаг назад – удушливый раскалённый смог города, шаг вперёд – чистый лесной воздух. Шаг назад – зной и жара с запахом расплавленного асфальта и гулом плюющихся выхлопными газами машин, шаг вперёд – райская прохлада и тишина нарушать которую позволяли себе, лишь многочисленные птицы, укрывшиеся в листве деревьев. Граница между двумя мирами была настолько контрастной и удивительной, что Иван не устоял и подтвердил своё открытие экспериментом.
Сделав несколько шагов назад, затем – вперёд и не найдя этому феномену других объяснений, кроме как «сказка», Иван продолжил свой путь по утоптанной земляной дорожке сквозь лес в сторону Москвы-реки.
Чем ближе была река, тем прохладней и увлажнённей становился воздух. Несмотря на рабочий день, вся парковая зона была наполнена людьми. Люди группами, в одиночку и с детьми не спеша прогуливались по парку, вдыхая эту живительную чистоту свежего воздуха.
Иван остановился, не дойдя пяти шагов до одиноко стоящей лавочки, на которой разыгрывалось поистине сказочное представление: на лавочке сидел интеллигентного вида старичок, а на некотором расстоянии от него, на той же лавочке, сидела не худенькая такая белка и смотрела на старичка. Старичок смотрел на белку, белка – на старичка, а Иван – на них обоих. В лапках белка держала орешек и с хрустом грызла его, не сводя нахального взгляда со старичка. Когда орешек был съеден, белка вытягивала лапку и дёргала старичка за карман штанов. Старичок вытаскивал из старенькой сумочки следующий орешек и протягивал белке. По лоснящейся шерсти и жирному брюху белки можно было предположить, что лесной рэкет был её образом жизни и у старичка она «вытрясла» почти все запасы продовольствия, взятые им у своей старушки в качестве сухого пайка.
«Где же твои подельники?», – подумал Иван.
Он профессиональным взглядом обвёл прилегающую территорию. Как и предполагал – у белки были подельники. На кронах деревьев, надёжно вцепившись когтями в кору, неподвижно наблюдали за происходящим ещё несколько мохнатых ниндзя.
Иван улыбнулся: в сказке все должно быть по-сказочному! Даже грабёж.
Он двинулся дальше. Оказалось – группа белок-вымогателей была не одна. В парке орудовала целая группировка, состоящая из объединённых сообществ белок, голубей, воробьев и полевых мышей.
Люди с радостью угощали и тех и других орешками, семечками и хлебом. Причём, угощали как взрослые, так и дети. И не бросали на землю, а кормили из рук. Дети смеялись, взрослые умилялись, птицы, мыши, и белки жирели. И была в этом во всем какая-то высшая благодать, совершенное единение человека и природы.
Иван также был покорен очарованием пернатых и мохнатых симпатичных вымогателей, как остальные гости этого удивительного уголка природы. Он порылся в карманах, но ничего достойного зверушек не нашёл. Сигареты они не курят, а деньги им, при таком изобилии, не нужны. Вот он какой, коммунизм!
Пройдя ещё метров сто, он спустился по крутому склону к устью реки. На открытых участках берега, где не было деревьев, солнце не казалось таким уж ласковым. Прямые лучи обжигали неприкрытую кожу тела. Редкими порывами лёгкого ветерка от воды она ненадолго охлаждалась. Но стоило ветру сменить направление, как солнце с новой силой продолжало глумиться над беззащитной кожей.
Иван подошёл к кромке воды. Здесь было прохладней.
Река Москва в этом месте только начинала своё путешествие по городу Москва. До этого, она со скоростью горной речки неслась мимо многочисленных деревушек, затем, подпитавшись от канала Москвы водой из матушки Волги, текла дальше, минуя Строгино и ударялась о берег, на котором стоял Иван. Дальше в своём движении уставшая река сбавляла темп и медленно вливалась в извилистое русло между каменными берегами московских набережных, раздваиваясь и соединяясь вновь.
Иван мог часами глядеть на эту удивительную реку, непредсказуемую, как русская душа. По природе своей она была тиха и безмятежна. Но стоило шлюзам перекрыть её свободный бег, как она становилась дикой и непредсказуемой. Воды её чернели. Она устремлялась с бешеной скоростью на врага. Со дна поднималась разная грязь, скрытая доселе илом. Ударяясь всей своей мощью о створки дамбы и не причинив им никакого вреда, так же неудержимо и дико неслась обратно. Выплеснув свою ярость на ни в чем не повинные берега и забросав их поднятой на поверхность грязью, она успокаивалась до поры, пока вновь её не лишали свободы. Сегодня Москва-река была на удивление спокойна и тиха. Видимо, «инженер», посчитав, что стальные ворота шлюзов уже не настолько надёжные, как прежде, снял их, решив заменить на более крепкие. И река, на это время, получила иллюзию свободы.
Иван прошёлся по берегу до того места, где лес спускался прямо к воде. Под укрытиями из нависающих над рекой ветвей деревьев сидели рыбаки с длинными удилищами. Сидели плечо к плечу по три, а то и по пять человек, насколько хватало тени.
Время от времени кто-то из рыбаков поддёргивал удилище и неторопливо поднимал его вверх, вытаскивая или голый «объеденный» крючок, или речную траву, или пойманную рыбу. Чаще, конечно, пустой крючок и траву.
Иван сам нередко по утрам, когда было время, брал удочку, приходил на берег, забрасывал крючок с наживкой в воду и ждал, когда кончик поплавка начинал плясать и стремительно погружался под воду. Иногда пляски поплавка заканчивались выпрыгиванием его из воды и мертвецким лежанием на поверхности воды. Это – клюнул карась.
Вообще, как ни странно, Москва-река до места её убийственного венчания с трубами городской и технической канализации, кишела рыбой разных пород. Больше всего было золотого карася. Был окунь и плотва, был сом и судак, жерех и много, много другой рыбы.
Усаживаясь с удочкой на берегу реки, Иван вызывал недоумение у соседних рыбаков-аборигенов. Вдоволь наловившись, он вытаскивал из воды свой наполненный рыбой садок и… отпускал рыбу назад в реку.
Как можно отпустить в реку полведра рыбы, рыбаки не понимали и не хотели принимать. Поэтому всегда при виде того, как пленённой рыбе даровалась свобода и та с радостным плеском возвращалась в родную стихию, они недовольно ворчали.
Сегодня Иван постоял возле рыбаков чуть дольше обычного. Кроме приветственных слов, знакомые рыбаки поделились с ним байками о вчерашнем улове неисчислимого количества и неимоверных размеров рыб. Один из них, тёзка Ивана, таинственно поведал о том, как вчера вечером, когда стемнело, колокольчик на донке (такая удочка для дальнего заброса), зазвенел, рыбак схватил удочку и изо всех сил начал крутить катушку и еле, как он сказал, «вытащил на берег во-о-от такенную рыбину!». Слушатели понимающе закивали головами и стали рассказывать свои истории. Причём каждый, по их словам, именно в этом месте ловил «во-о-от такенную рыбину».
Иван насладил свой слух изрядной дозой баек и побрёл назад. На сердце было хорошо. Ни весело, ни радостно. А просто хорошо. Спокойно.
Солнце за время его прогулки опустилось к крышам домов и вновь стало дружелюбным и ласковым. Правда раскалённый воздух не спешил остывать, но через пару часов и его пыл угаснет. И будет неповторимый летний вечер. А за ним придёт удивительная летняя ночь.
Глава III
Расшифрованная запись
Иван открыл дверь своей квартиры и прошёл в комнату. После улицы в комнате было свежо, даже прохладно. Иван включил компьютер. Отключил от зарядки оставленный дома телефон. Тот благодарно вспыхнул разноцветными значками, поведав хозяину о пропущенных вызовах и сообщениях.
Иван пролистнул список пропущенных звонков.
Звонила мама, его подружка Катя, Серёга, опять Катя, снова Катя и ещё раз Катя, Михаил. И завершал список, как не трудно догадаться, номер Кати.
Иван перезвонил всем в порядке поступления звонков.
Мама пожурила, что давно не заезжал проведать. Катя и ещё раз Катя пожаловалась, что ее бригаду скорой помощи, в которой она работала врачом, укомплектовали новым фельдшером – молоденькой девочкой – выпускницей училища, и поэтому вчерашней ночью она очень устала на вызовах, и что сегодня она не приедет, а приедет завтра. Серёга, как всегда второпях, поведал о новой «теме», на которой можно хорошо заработать. Настал черед звонка к Михаилу.
– Миш, привет. Звонил?
– Да, Вано. Две новости. С какой начать?
– Ты не сказал: «одна хорошая, одна плохая».
– Да?
– Нет.
– А-а-а… – запутался Михаил в Ваниных рассуждениях, – выбирай сам, как их назвать.
– Начни с первой, – предложил Иван.
– Первая, типа, хорошая – мои парни расшифровали запись…
– И?
– Расскажу при встрече.
– Вторая?
– Вторая? С нами, с твоего позволения, приедут ещё двое.
– Кто ещё?
– Мои прикомандированные. Я тебе говорил о них. Твой диск вызвал настоящий фурор. Вот они и увязались со мной. Но если ты – против, я им скажу, что – нет.
– Да глупости, Миша! Пусть едут. При такой компании на двоих больше или меньше – не играет роли. К тому же, ты говорил, они обособлены, вот и сблизимся со сверхсекретными агентами.
– О’кей! – удовлетворённо ответил Михаил. – Через полтора часа будем. Что купить?
– Что сочтёте. У вас же последний рабочий день, не у меня, – расхохотался в трубку Иван.
Ровно через полтора часа за окном вновь прозвучало знакомое кряканье спецсигнала Мишиной машины. И уже через пару минут в стандартном коридоре стандартной московской квартиры пять здоровых мужиков безуспешно пытались, не толкая друг друга, обменяться рукопожатиями с хозяином дома, разуться и перенести многочисленные пакеты с продуктами на кухню. А ещё через десять минут главная комната импровизированной штаб-квартиры была уставлена всевозможными закусками, салатами и курами-гриль, шпротами, солениями и фруктами. В общем, по-мужски без церемоний навалом. К дивану придвинули два кресла. Между креслами и диваном журнальный столик, из-за несоответствия его размеров количеству угощений, решили не ставить, а перетащили кухонный стол, который, собственно, и завалили всем привезённым изобилием.
Расселись вдоль стола. Четверо на диване, двое – по бокам в креслах. Напомнило фреску Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Не понравилось. Тесно и неудобно. Принесли два кухонных стульчика. Перегруппировались. Двое – на диване, двое – на стульях с противоположной стороны стола, двое – в креслах по бокам. Получилось хорошо. Наполнили стопки. Выпили «за знакомство». И перешли к знакомству.
– Это Иван Боголюбов, – представил гостям хозяина квартиры Михаил.
Гости понимающе посмотрели в сторону Ивана и повторно протянули руки для рукопожатия.
– Это Арнольд Михельсон, – продолжал раззнакомливать всех Михаил, – директор Московского отделения Всемирного Уфологического общества.
– Европейского. Не путайте, Миша. Всемирное общество – совершенно другая структура. Европейское должно вскоре получить статус института, – поправил его сухощавый рыжеволосый уфолог, выдававший в себе человека, напрочь лишенного чувства юмора.
– Иннокентий Балашов – кандидат биологических наук, – представил следующего гостя Михаил, – руководитель Института аномальных явлений.
– И такой институт есть? – удивился Иван.
– Как ни странно, есть, – лукаво улыбаясь, подтвердил молодящийся седобородый Иннокентий. – Каких только институтов теперь нет.
Все расхохотались.
– А это два моих коллеги: Антон Крутов и Дмитрий Давыдов. Тоже изучают аномальные явления, – закончил представления Михаил.
Антон, добродушный небольшого роста весельчак лет сорока, для приветствия привстал. Очень серьёзного вида и примерно того же возраста Дмитрий пожал «коллегам» руки, не вставая.
– Ну, между первой и второй… – предложил Арнольд.
– Промежуток небольшой! – продолжил, улыбаясь, Антон, поднимая свою стопку.
– Да погодите вы! – перебил их Михаил, – я ещё не договорил.
– Миша, не делайте температуру нашим бокалам, – возмутился Арнольд.
– Да, Михаил, если можно, побыстрей. Водка греется, – наполняя остальные рюмки, поддержал Арнольда вступивший в разговор Дмитрий.
– Так вот, друзья! – беря наполненную рюмку, торжественно продолжил Михаил. – Вы все знаете меня. Я знаю вас.
– За это и выпьем! – радостно провозгласил Антон.
– Да погоди ты, алкоголик! Я хочу сказать, что за этим столом собрались не просто мои друзья. Сегодня здесь собрались офицеры государевой службы безопасности. Трое, во главе со мной – действующие, и трое – в отставке. Но все мы – товарищи офицеры! Вот это, Арнольд, мой первый тост.
Товарищи офицеры переглянулись – и встали, подняв стопки.
– Неожиданно, – впервые одарил своей улыбкой присутствующих Дмитрий.
– За русских офицеров! – скомандовал Арнольд.
Все громко крикнули троекратное «ура!» и приступили к закускам. Обстановка за столом оживилась.
Уже через час мужчины «потеплели» и обсуждали своё прошлое и настоящее, почти не опасаясь друг друга.
– Ваня, – неожиданно в разгар застолья обратился к Ивану Антон, – а как тебе удалось записать голоса преисподней?
Гости притихли и с интересом посмотрели на Ивана. Иван же в этот момент что-то, смеясь, рассказывал Дмитрию и не расслышал вопроса.
– Я говорю, – повторил Антон, – как тебе удалось записать голос преисподней?
– Почему преисподней? – удивился Иван.
В разговор вмешался Михаил:
– Вань, Антон прав! Мои ребята убрали все шумы, усилили запись и получили звуковую картинку. На диске записан голос. И этот голос… – Михаил сочувственно посмотрел на Ивана, – назвал твоё имя. Вот, если бы у тебя хватило терпения записать дальше, может, что-то бы он тебе и сказал.
– Разыгрываете? – настороженно улыбнулся Иван. Однако, при взгляде на Михаила, улыбка сбежала с губ, а настороженность осталась.
– Я знал, что не поверишь, – продолжил Михаил, – вот принёс очищенную запись. На. Поставь. Мы всем отделом слушали. Послушай и ты. И вы послушайте, – обратился он к Кеше и Арнольду.
С этими словами Михаил взял свой портфель и вновь извлёк из него футляр с диском.
– Это вторая новость, – напомнил он Ивану, протягивая диск. – Тебе решать, какая она – хорошая или плохая.
Интрига с записью достигла своего апогея.
Иван вставил диск в плеер.
Воцарилась гробовая тишина.
– Не делай громко, – посоветовал Михаил, – все и так отчётливо слышно. Ребята постарались.
Иван убрал руку с регулировки звука.
Через мгновение послышались зловещие стоны. Ещё и ещё, пока не слились в один душераздирающий стон.
– Вот это ты и принял за одиночный стон, – полушёпотом прокомментировал Михаил.
После звуки стали тише, но не прекратились.
– Здесь тебе показалось, что все исчезло, – продолжил свой комментарий Михмих.
Снова звук стонов усилился.
– Это – второй стон. А теперь слушайте! – обратился он ко всем присутствующим. – Мои ребята очистили спектр звука. И вот что обнаружили. Вань, не выключай. Сейчас будет характерный щелчок – и воспроизведение возобновится.
И вправду. Через мгновение что-то в динамике щёлкнуло и гостиную вновь наполнили мрачные стоны.
Михаил жестом привлёк внимание друзей.
Из глубины динамиков тихо, тихо, но довольно разборчиво на чистом русском языке металлический голос произнес нереальную фразу: «Иван, я хочу говорить с тобой!».
И все стихло.
Тихо было и в комнате.
Обалдевший Иван сидел рядом с проигрывателем и в упор глядел на Михаила.
И все перевели взгляд на Михаила.
– Нет комментариев, Ваня, – вдруг констатировал Михаил, – я же говорил, что не знаю – хорошая новость или плохая. За этим и собрал тех, кто непосредственно соприкасался с такими явлениями.
– Умеешь ты делать сюрпризы, Миша! – опомнился Иван.
– А можно прослушать ещё раз? – спросил Арнольд. – Я бы хотел убедиться, что это не мой одесский сосед Лазарь Иванович из шестой квартиры.
Иван включил проигрыватель, и для тех, кто из Одессы, прозвучал повтор записи.
– В этом деле без ста граммов не обойтись! – попытался разрядить обстановку Иннокентий.
Все с радостью согласились.
Молча чокнулись. Молча выпили.
– Что скажете, парни? Давайте по очереди. Вот ты, Арнольд, – обратился Иван к наворачивающему салат «оливье» рыжеволосому джентльмену, – что скажешь?
– Инсинуация исключена? – в свою очередь обратился тот к Михаилу.
Михаил отрицательно мотнул головой.
– Тогда не знаю, – сдался Арнольд. – Одно бесспорно – это не человеческий голос. И сам фон, как визитная карточка – «мы из ада».
– Что ты скажешь, Антон? – продолжал опрос Иван.
– Скажу, что это уникальная запись. И уникальна она, прежде всего не жуткими стонами, хотя этот звук уже сам по себе артефакт. Уникальна она именно обращением, к тому, кто в данный момент все это слушал. К тебе, Иван.
– Они сами пошли на контакт?
– Да! Да! В этом её уникальность и есть, – подтвердил Антон. – Мы много раз вступали в контакт. Это были души умерших людей. Но, ничего подобного не случалось! Никаких стонов. Обычно мы спрашивали, они отвечали. Согласись, Дима, – обратился он к коллеге.
Жующий курицу Дмитрий кивнул:
– Никогда такого не было. С нами говорят, отвечают на вопросы, рассказывают разные истории, консультируют. Но, чтобы так! Сами! По имени! Да ещё в такой аранжировке! Никогда! Кроме того, при все при этом, отличное качество записи.
– Как же, отличное! – возмутился Иван. – Этого всего не было слышно. Только после очистки всплыло…
– Это из-за хренового качества твоей аппаратуры, – вмешался Михаил, – у тебя же бытовой плеер, хоть и хороший. Полупроводники.
– А что ты имеешь против моего плеера? – атаковал его Иван.
– Да ничего, Ваня, – парировал Михаил, – у тебя микросхемы, а нужны вакуумные лампы. Сечёшь?
– Секу, – согласился Иван и, обращаясь к присутствующим, спросил:
– Так все же, какой вердикт, парни?
– Вердикт такой: выброси ты на хрен свой плеер и больше никогда не включай радио, – полушутя посоветовал Дмитрий.
– Спасибо за совет. Ещё мысли есть?
– На самом деле Дима прав, – согласился Антон, – это не ты их случайно услышал. Это они тебя неслучайно заловили. Другой вопрос: почему именно тебя? Ты не помнишь, как ты на них нарвался?
– Почему не помню? Это было-то позавчера. Я смотрел футбол. Наши играли с поляками.
– И я смотрел, – оживился Иннокентий.
– И мы… – подтвердили остальные.
– Ну, так вот. Посреди трансляции изображение со звуком стало пропадать. Я и включил приёмник. А там – это.
– Я смотрел, – вновь заявил Иннокентий, – но никаких проблем ни с изображением, ни со звуком у меня не было.
– Да, не было искажений! – подтвердил его Арнольд, – транса была замечательная, чёткая. Качество, прям, как HD.
Остальные также подтвердили безупречность трансляции.
– Это первое доказательство неслучайности контакта, – заметил Дмитрий.
– Скажи, Иван, – продолжил рассуждения Антон.
– А не было ли у тебя кого-то близкого, кто упокоился бы не с миром?
– Это как? – не понял его Иван.
– Ну, к примеру: самоубийство, тяжкое преступление… ну, ты понимаешь? – расшифровал Антон.
– Нет. Не было, – отрезал Иван.
– Ну, мало ли…
– Раз звали, значит что-то серьёзное. И это, несомненно, голос из самого ада! А в аду, как говорится, святых не бывает. Там только грешники, – интерпретировал мысль Антона Дмитрий. – Может, ты что-то натворил в жизни, а может, кому-то понадобилась твоя помощь…
– Ну, да! Какой-нибудь урод нашел, наконец, дурака и решил с его помощью выбраться из ада!
– Что за урод? – на свою рыжую голову поинтересовался Арнольд.
– Да был один мерзавец в Штатах. О нём в новостях по CNN говорили месяц назад. С виду тихий такой. Заводчик боевых псов. Свалился с моста на своём джипе. Когда делали осмотр дома, в подвале нашли клетки с дворняжками и рядом клетки с боевыми псами. По ходу, он одних скармливал другим на глазах у их же жертв. Ну, и сам сдох, как собака! Утонул в своей колымаге. Не в Рай же его забрали? А вы говорите… – закончил своё повествование Дмитрий.
– Да, страшная история! – произнёс Иннокентий.
– А каким образом эта история соприкасается с записью? – резонно поинтересовался Иван.
– Я к тому рассказал эту историю, – продолжил Дмитрий, – чтобы тебе, Иван, наглядно показать, с чем… вернее, с кем мы зачастую имеем дело…
– А я вспомнил другую историю, – вдруг отозвался занятый расчленением жареной куриной тушки Арнольд. – И, на мой взгляд, она противоречит твоему, Дмитрий, утверждению и, возможно, имеет прямое отношение к обсуждаемой теме. Но надо налить. Мы что-то давно тостов не предлагали.
Дмитрий вновь разлил по стопкам содержимое бутылки.
– За что выпьем теперь?
– А давайте за то, чтобы сражаться только с земными врагами! – предложил Михаил. – Они для меня понятней.
– Правильно, Миша! Не нужно класть лишний груз на свою голову, – посоветовал Арнольд. – Там, как и в нашем мире, всяких тварей по паре. Есть плохие, есть хорошие. По-разному жизнь складывается на земле и по-разному – там. Десять лет назад, когда я после ранения в командировке в горячей точке, уйдя на пенсию, возглавил Уфологическое общество… Помнишь, Кеша?
– Такой банкет тяжело забыть!
Внезапно, как бы в честь боевого офицера, телефон Ивана заиграл Гимн Советского Союза.
От неожиданности все вздрогнули.
Иван взял с полки телефон. Посмотрел на дисплей и молча вышел на кухню.
– Генерал, наверное, – предположил Антон.
– Бери выше, Генералиссимус, – уверенно заявил Михаил.
– Неужели?..
Антон не успел договорить, как в комнате появился Иван.
– Прошу прощения, господа. К нам едет ревизор.
Михаил вздохнул:
– Я так и думал!
– Да кто звонил-то? – выразил всеобщую обеспокоенность заинтригованный Иннокентий.
Иван с Михаилом переглянулись. Затем Иван торжественным взглядом окинул присутствующих.
– Джентльмены! Сейчас наш мужской коллектив разбавит женское общество. Ко мне приехала моя подруга.
Больше Иван не успел ничего сказать. Раздался дверной звонок.
– Так быстро? – удивлённо воскликнул Антон.
– Да! Она у меня такая, – уже где-то от входной двери ответил Иван.
– Так, ребята! Давайте быстренько все приберём, – шёпотом скомандовал Михаил.
Пока Иван разбирался с замком и занимался встречей «Генералиссимуса», в комнате произошли настоящие чудеса, сопровождавшиеся негромким шуршанием.
Стопки, бутылки, сваленные на диване пакеты, сказочным образом испарились. Грязная посуда тоже куда-то исчезла. И её место заняли свежие тарелки из стоящего в комнате книжного шкафа с секретером. Когда Иван с подругой вошли в комнату, за чистым столом мирно сидела группа хорошо одетых взрослых мужчин. На столе стояли мисочки и плошки с салатами, курицей и хлебом, а перед мужчинами – совершенно чистые тарелки с ресторанно уложенными по обеим сторонам совершенно чистыми приборами на салфетках.
Мужчины молча улыбались вошедшим.
– Знакомьтесь, парни, – еле сдержав смех, сказал, все же удивлённый Иван. – Это моя подруга Катя.
– Добрый вечер! – скромно поздоровалась Катя.
– Здравствуйте! – поздоровались мужчины.
Иван представил каждого из них своей подруге.
Кате уступили стул рядом с Иваном, что привело к новой перегруппировке войск.
Когда все расселись и наступило неловкое молчание, Катя, положив руку на плечо Ивана, спросила:
– Может, кто поухаживает за девушкой? Я так проголодалась!
По команде «Главнокомандующего» гостиная пришла в движение. И не успела Катя договорить, как стоящая перед ней тарелка была с горой наполнена закусками и кусками курицы. И шестеро заворожённых её красотой мужчин молча смотрели на неё с готовностью выполнить следующий приказ.
– Ой! – вскрикнула от неожиданности изумлённая девушка. – Я столько не съем!
– А это вам на двоих, – шутя, уточнил Михаил.
– Вы, Михаил, как всегда, очень галантны! – рассмеялась Катя. – А у самих тарелки пустые.
Над столом тут же замелькали ложки и вилки. Содержимое плошек перекочевало в тарелки гостей.
– Так, может, тост под закуску? – предательски предложил Антон.
– Ах! Так вы тут выпиваете? – начала о чем-то догадываться Катя.
– Нет, милая. Так. Решили собраться. Мальчишник у нас, – объяснил Иван и поцеловал подругу в щёчку.
– По какому поводу? – продолжала разведку боем Катя.
– Да, решили встретиться, отметить годовщину нашей с Ваней дружбы, а заодно поговорить о потустороннем, – предполагая, что шутит, сдал всех Михаил. И разулыбался во все лицо, обнажив два ряда белоснежных зубов с чёрной дыркой слева от недавно удалённого зуба.
Все удивлённо посмотрели на Михаила.
– Ой, как интересно! – внезапно радостно воскликнула Катя.
Михаил окинул всех победоносным взглядом: «И не надо эмоций! Я лучший знаток женской психологии!».
– Ну, раз так все замечательным образом раскрылось, – заметил Иван, – наполните чаши, господа.
Тут же все доселе невидимое вновь проявилось на столе. Стопки, бутылки, соления.
– Простите, мисс, – обратился к Кате Дмитрий, – мы не рассчитывали на присутствие в нашем сугубо мужском коллективе прекрасной дамы, поэтому – виски, водка или коньяк.
– Что б вы без меня делали! – неожиданно заявил до того скромно молчавший Иннокентий. – Арик, пропусти.
С этими словами он продвинулся между столом и Арнольдом, прошёл в коридор и вернулся, держа в руке бутылку «Мартини», припасённую им специально для романтического вечера с женой.
– Это для дамы! – предупредил он мужскую часть коллектива.
– Как мило! – благодарно улыбнулась девушка.
Закусили единственно возможный в таком случае тост «За прекрасную даму».
– А вы действительно говорите о потустороннем мире? – поинтересовалась Катя, зубами оторвав кусочек мяса от куриной ножки.
– Действительно, – подтвердил Иван.
– Ой, сегодня по телевизору в новостях показывали: девочка из-за любви покончила с собой. У неё погиб парень. Так она написала записку, что пошла с ним встречаться. И… представляете! Не к столу будет сказано. Того…
И Катя жестом провела рукой по шее и вверх.
– А у тебя не слишком сентиментальная подруга, – улыбаясь, заметил Ивану Антон.
– Совсем не сентиментальная, – согласился Иван. – Она врач скорой помощи, – пояснил Михаил.
– А-а-а! Тогда понятно, – протянул Антон и понимающе улыбнулся.
– Да, – подхватила Катерина. – На нашей работе такого насмотришься! Тут уж не до сантиментов! А девочку жалко! Ей бы жить да жить! А она – одним махом…
– Ну, раз вы не робкого десятка, а тема нашей встречи каким-то образом перекликается с вашей новостью, позвольте, друзья, поведать историю, рассказанную нам давным-давно при контакте с душой одной такой же девушки-самоубийцы, – продолжил прерванное приходом Кати повествование Арнольд.
– Да, брат, говори, – согласился Иннокентий.
И Арнольд начал повествование:
– Дело было, если не ошибаюсь, через год после моей командировки, когда я только занял место директора Уфологического общества. Да, Кеша?
Иннокентий утвердительно кивнул и спросил Арнольда:
– Ты о какой истории говоришь? О девочке в рыбацких сетях?
– Да нет же! О нашем контакте с девушкой-самоубийцей.
– Не помню. Рассказывай.
– Ты бестолковый, Кеша! Моя одесская бабушка Фрейма сказала бы, что ты забыл свою память на пляже!
Все рассмеялись, а серьёзный Арнольд продолжил:
– Мы с этим охламоном, – он указал на Иннокентия, – сидели рядом за своими приёмниками и слушали музыку с ничего не играющего белого шума, как вдруг на той стороне что-то щелкнуло и послышался девичий голос. Ну, теперь вспомнил эту трагедию? Я тебе такую увертюру подарил бесплатно! – вновь обратился он к товарищу.
– Теперь вспомнил, – ответил тот улыбаясь. – Это та девица, которая с крыши сиганула?
– Чёрствый ты человек, Кеша, – обиделся на него Арнольд. – И ничего не сиганула, а бросилась из-за любви! Она познакомилась с парнем из Канады. Богатенький такой буратино. Но она об этом ничего не знала. Моя тётя Рахиль из Одессы не взяла бы её в невестки! Так вот. Этот парень разбился на машине, а её не предупредил. Она его прождала все лето…
– Ты не сказал, что они должны были повенчаться и она уже сделала себе визу в Канаду, – напомнил Иннокентий.
– Ну, так я ещё до этого не дошел, коллега.
– Как же не дошёл, когда она из-за этого и… того!
– Не! Ну, вот как с ним можно рассказывать познавательные истории умным людям? – снова возмутился Арнольд. – Теперь все должны подумать, что она покончила с собой из-за просроченной визы? Короче. Она, будучи уверенной, что жених погиб, напилась водки, залезла на крышу и… вот теперь, раз такой нетерпеливый, рассказывай ты, – предложил он товарищу. – У меня блокируется нервная система, когда я вспоминаю эту историю.
– А чего рассказывать? Залезла на крышу и сиганула вниз…
– Кеша! Ты рассказываешь без вдохновения! – перебил его Арнольд. Казалось, спорить и перебивать друг друга было стилем дружбы этих таких разных и, в то же время, таких близких по духу друзей.
– Ну, да! Она-то думала, что прыгнет, а там ей банкетный стол уже накрыт и жених весь в белом… а там – фиг! – не удержавшись, вставил Иннокентий.
– Кеша, ты – циник! И, вообще, определись, кто рассказывает эту грустную историю!
– Да ты. Ты рассказываешь.
– Тогда не делай мне нервы!.. Она была уверена, что он погиб! Его мама ей об этом намекнула, и телефон то ли потеряла, то ли отключила. Не знаю. Она и сама не знает. Я о покойнице, – уточнил присутствующим Арнольд. – Она очень переживала. И не нашла для себя иного выхода, как соединиться с любимым. Короче. Она разбилась насмерть с двенадцатого этажа. Хотя бывали случаи, когда некоторые прыгуны оставались в живых. И когда умерла – попала в свой собственный ад, где её работа была только прыгать с двенадцатого этажа. Только прыжки – один за другим! До изнеможения! Так она прыгала и разбивалась бесконечно! А жених её не погиб. Он оказался ещё здесь. Мало того, дай Бог здоровья еврейским врачам, полностью восстановил здоровье.
– А при чём здесь еврейские врачи? Жених-то, если не ошибаюсь, жил в Канаде? – искренне удивился Иван.
– Потому что за деньги сделают невозможное, как в нашем случае. Вернут с того света только еврейские врачи! Знал бы ты, Ваня, какие чудеса с падшими женщинами перед их свадьбой делал гинеколог с Бессарабки Михельсон! – гордо мотивировал своё утверждение выходец из Одессы Арнольд. – Так я продолжу свой рассказ? Потом чудом выживший жених начал разыскивать свою невесту и приехал в Россию. И уже здесь о её смерти узнал от её папы. Пришёл к ней на могилку и долго плакал на его плече…
– А как же она рассказала вам эту историю, если всё время прыгала с крыши? В перерывах на обед, что ли? – ехидненько поинтересовался Михаил.
– Нет, Миша. Хотя, пытаясь меня подколоть, вы попали в самую точку финальной части моего повествования, – Обидевшись на Михаила за нетерпение, ответил Арнольд. – Как уже заметил наш ясновидящий товарищ, однажды всё прекратилось! И она перестала мучиться. Она перестала прыгать. Почему? Она сама не знала. Когда она нам это рассказывала, говорила, что еле вспомнила, что с ней произошло. Кто-то заблокировал её память, прям как тебе, Кеша. Вот такая грустная история. Нынешняя молодёжь стала чересчур ранима, и столь же невежественна! Придумают себе идеал и живут в своих грёзах. А стержня-то внутри и нет! Чуть что – и в пропасть. Думают, там покой и счастье!
Арнольд обвёл взглядом присутствующих.
– Но мы-то с Кешей знаем, что там! Вот если б и они знали…
Он умолк, а слушатели ещё некоторое время сидели неподвижно, глядя на него.
Первой очнулась от услышанного Катя.
– Жесть! Как страшно! Ну, не дура? Подождала бы немного…
– Не человеку решать, когда умереть. Разрушила все, что могла, и попала не к милому в объятья, а прямиком в ад! Не знают люди, что их ждёт после таких поступков, вот и прыгают, и вешаются, и травятся! – констатировал Антон. – Спасибо за рассказ, Арнольд! Очень поучительная история!
Арнольд благодарно кивнул.
– А кто, вы говорите, вам его рассказал? – переспросила Катя.
Арнольд вопросительно посмотрел на Ивана.
– Катюша, – вкрадчивым голосом обратился к подруге Иван. – Видишь ли. Мои друзья – контактёры.
– С инопланетянами? – недоверчиво поинтересовалась Катя.
– Нет.
– С душами умерших, – конкретизировал Иннокентий.
Зная, что в этом доме может происходить все, что угодно, и у Ивана могут быть разные непредсказуемые друзья неизвестной деятельности, Катя почти не удивилась. Но все же кое-что захотела для себя уточнить. Поэтому, повернувшись к Ивану и бросив взгляд на Михаила, спросила:
– И Миша тоже?
– Нет, любимая. Кроме меня и Миши…
Катя облегчённо вздохнула. А Иван закончил предложение:
– …Хотя я, наверное, уже тоже…
Катя, не то с удивлением, не то с недоверием посмотрела в лицо Ивана.
Его лицо излучало непосредственность пятилетнего ребёнка.
В Катином мозгу перевесило недоверие.
– Ну, что? Наверное, пора расходиться, – посчитав, что разговора по делу не получится, закуски закончились, да и поздно уже, предложил Дмитрий.
Иван посмотрел на часы. Ещё не было и двенадцати.
– Да рано ещё. Мы так ничего и не решили. Как вы, парни?
– Еда закончилась, – констатировал Иннокентий.
– В этом доме еда закончиться не может никогда, – парировал Иван. – Катюш, ты нам поможешь?
– Конечно, любимый! Так интересно! Если вы не очень торопитесь, давайте ещё посидим. Я сейчас приготовлю.
И Катя, поцеловав Ивана, пушинкой полетела на кухню.
– Свой человек! – когда Катя вышла из комнаты, заметил Дмитрий.
– Моя боевая подруга! Как ты говорил, Арнольд? С которой – обо всем? Так это моя Катя! – с гордостью подтвердил Иван.
– А отчего вы не поженитесь? – спросил Антон.
– Всему своё время, – серьёзно ответил Иван. И, лукаво улыбнувшись, добавил:
– Весной планируем обвенчаться.
– Будете венчаться?
– Обязательно!
Все одобрительно закивали.
Но тут неугомонный Антон, изучив оставшееся количество спиртного и в уме разделив его на душу населения, неутешительно заметил:
– Ребята, а выпить-то больше нечего! Надо в магазин топать.
– Вот ты и потопаешь! Как младший по званию, – сообразил Арнольд. – И не спорь с подполом.
– Да я и не спорю, товарищ полковник, – согласительно ответил Антон.
Иван рассказал, где магазин. К радости Антона топать было недалеко. Магазин находился в двух минутах ходьбы. Из подъезда направо через дорогу.
Антон взял пакет. С ним вызвался Иннокентий. И они вдвоём отправились в магазин.
Через минуту после ухода Антона и Иннокентия в комнату вошла Катя. Передник поверх сарафана указывал на серьёзность действий, происходящих на кухне.
– А где ваши товарищи? – удивилась поредевшим рядам Ваниных друзей Катя.
– А вы там что-то вкусненькое готовите? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий.
– Надеюсь, что да, – разулыбалась девушка.
– Ну, так зачем нам лишние рты? – резонно заметил Арнольд.
Дмитрий многозначительно резюмировал:
– Если вкусненькое – то незачем.
В это время Иван с Михаилом, отойдя к окну, о чем-то тихонько и оживлённо беседовали.
– Вань, ты мне поможешь? – позвала Катя.
– Да, милая. Конечно, помогу.
Катя увела Ивана на кухню.
Оставшиеся одни: Михаил, Арнольд и Дмитрий «махнули» остатки водки и приступили к обсуждению Ваниного диска и выработки дальнейшего поведения Ивана, при возможном продолжении контакта.
Однако разговор прервали вернувшиеся из магазина ходоки, а ещё через пару минут в комнате появился Иван со своей невестой. В руках он держал кастрюлю с варёной молодой картошечкой, пропитанной сливочным маслом и зеленью укропа, отчего помещение наполнилось неповторимым запахом лета. К картошке подавалась запечённая сёмга в золотистой нежной корочке с лимоном и соевым соусом.
Михаил восторженно заметил:
– Вот что значит: в мужском коллективе появилась женщина! Катюша, ты настоящий бриллиант! Береги её, Ваня! С такой хозяйкой мы будем приходить к тебе с удовольствием!
Будущая хозяйка благодарно улыбнулась.
Все расселись согласно утверждённым плацкартам и ужин продолжился.
– Так как же быть с моей записью? – через некоторое время спросил Иван присутствующих. – Как мне себя вести, если это повторится?
– А что за запись? – поинтересовалась вновь неосведомлённая Катя.
– Да вот Ваня нашёл на автоответчике женский голос с объяснением в любви. Мы думали – твой. Проверили. Не твой. Теперь решаем, кто бы это могла быть и как безобидней тебе это преподнести, – серьёзно ответил Михаил.
Глаза Кати вспыхнули адским огнём женской ревности.
– У тебя объяснения женщины и ты не помнишь – какой? – набросилась она на Ваню. – И сколько их у тебя?
– Ты что, Мишу не знаешь? Ему верить – летом с санками ходить!
Михаил улыбнулся, вновь продемонстрировав присутствующим своё нежелание ходить к стоматологу.
– Катюша, я пошутил.
– Так это не женщина?
– Нет.
– Дураки! – обиделась Катерина.
– Солнышко! Не было возможности тебе рассказать. Ты всегда обижаешься, не знамо на что! Даже умудрилась обидеться на то, что сама не перезвонила ко мне. Как раз в ту ночь, когда тебе приснилось, что ты плакала, я слушал радио и случайно записал какой-то электронный голос, который обратился ко мне по имени. Вот мы и собрались сегодня, чтобы понять, что это за явление и как мне себя вести, если оно повторится.
Иван обнял Катю за плечи и поцеловал.
– Сегодня что, день сюрпризов? Дашь послушать?
– Нет! Не хочу травмировать твою психику!
– Час от часу не легче! И что? Решили, что делать?
– Пока нет.
– Теперь понятно почему вы выпиваете. Мужчины, когда не знают, что делать, всегда выпивают!
– Тогда продолжим? – следуя Катиной логике, предложил Антон.
– Наливай, – скомандовал Иван.
Антон наполнил рюмки. Кате в бокал с «Мартини» подлили апельсиновый сок.
Девушка с удовольствием сделала глоток, что дало повод Арнольду, сославшись на Библию, констатировать, что женщины ещё со времён Евы в большей степени, чем мужчины подвержены обольщению зелёным змием.
После единогласной поддержки мужской частью компании аргументированного заявления Арнольда, специалисты по аномальным явлениям приступили, наконец, к обсуждению главной темы дня.
– Мы тут переговорили между собой, пока вы готовили на кухне, – начал Михаил, – и пришли к выводу, что это запись не банального контакта.
– Да, Иван, – подтвердил Арнольд. – В нашем Центре хранятся сотни записей голосов контактёров потустороннего мира. Но никто из них первым не идет на контакт. Как тебе объяснить? Они, видимо, ждут от нас каких-то действий…
– И в нашем институте десятки записей электронных голосов, – включился в разговор дока Иннокентий. – Но то, что я слышал на твоём диске, не идёт ни в какое сравнение с этими записями. Обычно фоном проходит звук белого шума. А на твоей записи звук другой. И раз Михаилу удалось расшифровать запись, я полностью доверяю тому, что слышал. И на мой взгляд, с тобой пытались заговорить осмысленно с какой-то целью! И это странно.
– Друзья! Давайте вспомним историю контактов, – включился в разговор Антон. – Первый случай был зарегистрирован в Милане. По-моему, в году пятьдесят втором. Некий отец Пелегрино Эрнетти работал с отцом Джемелли, бывшим в то время президентом Понтификальной академии, в лаборатории экспериментальной физики Католического университета Милана. И, к слову сказать, у отца Пелегрино на тот момент был диплом по физике элементарных частиц и квантовой физики! Речь шла о попытках удалить обертоны в записях григорианских песнопений. В то время магнитофоны использовали не ленту, а нить.
– Какую нить? – прервала повествование любознательная Катя.
– Магнитную нить. Такие нити используются в черных ящиках бортовых самописцев на самолётах, – проконсультировал Катю рассказчик. – Так вот. Эта нить часто обрывалась. Каждый раз, когда это случалось, отец Джемелли восклицал «О, папа, помоги мне!». И однажды, прослушивая исправленную после обрыва запись, он услышал не григорианские песнопения, а голос собственного отца: «Конечно, я помогу тебе, я же всегда с тобой!». «Падры» внимательно проверили запись после следующего песнопения. И снова услышали голос папы отца Джемелли: «Глупыш, неужели ты не видишь, что это же я!». Сочтя этот случай весьма важным, Эрнетти увез своего друга в Рим. Там они встретились и рассказали о случившемся папе Римскому.
– Ты, как мой замполит на политинформации! – рассмеялся Михаил.
– Да, это известный факт, – подтвердил Дмитрий.
– Дальше, Миша, если не знаешь, было веселее, – улыбнулся Иннокентий невежеству товарища в истории связей с потусторонним миром. – Когда они продемонстрировали папе свои записи, тот сказал им: «Будьте спокойны, это научный факт, он не имеет ничего общего со спиритизмом. Записывающий аппарат объективен, он не поддаётся внушению. Он ловит и регистрирует звуковые волны, откуда бы они ни исходили. Возможно, этот опыт положит начало новым научным исследованиям с целью доказательства существования жизни за чертой смерти». И это сказал папа Римский!..
Катя слушала заворожённо, приоткрыв от удивления свой красивый ротик.
Иван ощущал себя первоклашкой на уроке истории десятого класса.
– Дальше были опыты с прослушиванием и записью электронных голосов из потустороннего мира шведом Фридрихом Юргенсоном, которые он описал в книгах «Голоса Вселенной» шестьдесят четвёртого года и «Радиоконтакт с мёртвыми» шестьдесят седьмого года.
Всеобщий ликбез, в свою очередь, продолжил Иннокентий:
– Кстати эта книга в том же шестьдесят седьмом была переведена на немецкий и в какой-то момент прочитана психологом, латышом по национальности доктором Константином Раудивом. Потрясенный перспективой общения с мёртвыми, но в меру скептичный, Раудив навестил Юргенсона и изучил его методику записи. И, проведя множество собственных экспериментов, своей книгой «Прорыв», в которой приводил часть полученных им сообщений от двадцати семи тысяч различных голосов, привлёк внимание всего мира к этому феномену. В Штатах и Англии записанные на плёнку голоса так и называют: «Голоса Раудива».
Арнольд улыбнулся Иннокентию.
– Мой одесский дядя Сёма, дай Бог ему здоровья на небесах, сказал бы по этому поводу: «Мне делается красиво, такой ты умный».
– Сколько у тебя одесских родственников? – наконец изумился Иван.
– Так вся Одесса – друг другу родственники.
– Шутки шутками, – прервал Арнольда Иннокентий. – Но, в начале семидесятых один итальянец, если не ошибаюсь, Марселло Бэкки начал эксперименты в области феномена электронных голосов. И что он выяснил? И вот здесь мы подходим к тому, что может нас заинтересовать! Иногда контакт завершается пением весьма трогательного и пышного хора. Невидимые сущности утверждают, что они являются «Духовными Существами». Иногда они говорят: «С тобой говорит Дух», в других случаях начинают общение, не представляясь. Но самое важное здесь то, что все контакты недвусмысленно указывают на присутствие автономных разумных существ, отличающихся друг от друга акустикой, беглостью речи и, наконец, эмоциональным и концептуальным содержанием, характеризующим каждую личность. Голоса говорят на различные темы, произвольно выбранные ими. Иными словами, на мой взгляд, с тобой, Иван, говорил неопознанный разум.
– Вполне опознанный, – утвердительно заявил Дмитрий. – Главная тема общения касается цели и смысла контактов, главное предназначение которых – помочь людям в понимании лежащего «по ту сторону». И мы с Антоном как раз проводим в управлении такие эксперименты. Ну, вы понимаете о чем я.
Поняли все, кроме Кати, которой, собственно, понимать было не обязательно.
– Мало того. Они нас контролируют. И, теоретически, с теми, кто для них представляет какой-то интерес, входят в личностный контакт.
– Так что ты попал, Ваня! – улыбнувшись, резюмировал Антон.
Иван недовольно посмотрел на Антона, как будто бы Антон виноват в том, что он «попал».
– И какой вывод из всего тобой сказанного? – обратился он к Иннокентию. – Что это за разум? Зло или добро? И насколько опасно все это?
– Вань, ты особо не грузись! Главное – самоконтроль. Миша говорил, что ты профи. Если они снова выйдут на тебя, а мне сдается, они выйдут обязательно, главное задавай им больше вопросов. Пусть скажут, чего хотят. А насчёт хорошие-плохие… расскажу вам одну историю. Об «их» контроле над ныне живущими.
Катя ещё больше прижалась к Ивану и шепнула ему на ухо:
– Они такие умные! Откуда они знают все эти истории?
– Оттуда! – фразой из бессмертной киноленты лаконично ответил Иван.
Между тем Иннокентий прокашлялся, как оперный певец перед сценой, и начал свой рассказ:
– Дело было, дай Бог памяти, то ли в семидесятом, то ли в семьдесят первом году. Один молодой человек приехал в Москву устраивать своё будущее. Талантливейший парень. Быстро освоился, женился, окончил институт и устроился инженером в какой-то трест. Всегда был позитивным и обаятельным. Единственными плохими чертами этого человека были жадность и высокомерие. Он кидал друзей направо-налево и при этом еще умудрялся поучать их жизни. И вот однажды во сне ему было видение, что с ним говорят Ангелы. Все черные и крылья чёрные. И говорят ему: «Мы тебя контролируем. Не делай плохих поступков, не твори беззаконие и всё будет хорошо!». Вероятно, он не послушал их, потому что с какого-то периода жизни, когда он уже добился всего, чего хотел, жизнь дала резкий крен и пошла под откос.
– Да-а-а… – протянула в задумчивости Катя. – Некоторых людей никакие уроки не учат.
– Каждому – своё! – подытожил Михаил.
– Я рассказал эту историю, как иллюстрацию нашей жизни на этой земле. Мы находимся под постоянным контролем высших сил…
– Под колпаком у Ангелов, – вставил Антон.
– Ну, типа того. Так вот. Гипотеза в том, что не наша Судьба от рождения записана в «Книге жизни», как полагают некоторые, но корреляция её в зависимости от наших поступков. Понимаете? Поступки! Мы идём по коридору. Доходим до Т-образного перекрёстка. И дальше – или направо, или налево. И ни указателя, ни поводыря. И в зависимости от выбранного направления, меняется мир вокруг нас…
– Поводырь есть, – снова перебил Антон. – Совесть.
– Верно, Антон. Совесть – наш поводырь по жизни. А когда её нет, человек забредает как раз в силки тех самых черных ангелов.
– А что же они тогда не предупредили этого человека? – нерешительно спросила Катя.
– Хороший вопрос. Я, Ваня, рад за тебя. У тебя умная подруга, – улыбнулся Иннокентий. – Они иногда предупреждают нас. Если душа колеблется, ещё не решила: за черных или за белых. Предупреждают через вещие сны или через какие-то события в жизни. А дальше – сами!
– Как интересно! – вновь не выдержала Катя.
– Этот человек, он умер? – неожиданно спросил Иван.
– Нет, Ваня. Он живёт и здравствует.
– Вот как? А тебе кто рассказал?
– Он и рассказал. Но это было давно. Тридцать лет назад. Мы тогда дружили с ним. Он был неплохим парнем. Но, со временем…
Иннокентий выдохнул. Махнул рукой.
– Дима, наполни, что ли. Дмитрий выполнил просьбу.
– За то, чтобы нам не пришлось краснеть за свою жизнь после смерти! – торжественно поднял свою рюмку Арнольд.
– За наши бессмертные души! – продолжил тост Иван.
Все выпили стоя.
Когда закусили, неугомонная Катя вновь пристала с расспросами к рассказчику.
– Скажите, Иннокентий, а вот вы говорите, у Ангелов были черные крылья. Они что, демоны?
– Почему демоны? Из-за цвета крыльев? Это предрассудки. Насколько я понимаю, нет чёткой дифференциации по цветам. Ангелы, вообще говоря, нейтральны. Все зависит от людей. От их желаний. Чем чернее мысли и душа человеков, тем чернее крылья Ангелов. Вы видели знак инь-ян? Мы очень узко оцениваем этот знак. А на самом деле – это важнейший знак мироздания!
– Странно, что это волнует такую очаровательную девушку, как вы! – удивился Антон.
– Очаровательная девушка ещё и доктор. Врач скорой помощи, – резонно ответила Екатерина. – И кому как не мне интересоваться границей между жизнью и смертью, границей между добром и злом.
– Кстати, о границах. Вспомнился один сеанс контакта с одним жмуриком, – оживился Антон, – так он рассказал свою историю гибели. Не буду пересказывать. Она долгая и печальная. Суть не в этом. Он на сеансе сообщил, что он существует теперь на другой планете.
– В смысле? После смерти стал инопланетянином? – возмутился Иван несуразности утверждения Антона.
– Я не говорил, что он инопланетянин, – обиделся тот на непонятливость Ивана. – Я сказал не «инопланетянин», а «на другой планете»! А это совершенно разные вещи!
– Да-а? – улыбаясь, протянул Михаил.
– Да-а! – передразнил его Антон и улыбнулся в ответ.
– Вы, ребята, не различаете очевидного. Как вас ещё с работы не турнули за профнепригодность?
– Меня – уже! – задрав по-ученически руку, рассмеялся Иван. – А Мише дадут генерала и тоже выпрут.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул через плечо Михаил.
Все расхохотались.
Но тут совершенно серьёзно внедрился в разговор Иннокентий:
– Меня, к примеру, никто не выгонял. Я добровольно ушёл. На пенсию. Но понять все равно не могу. В чем, тут разница? Где подвох? Морфологически – одно и то же. Инопланетянин – житель иной планеты.
Все снова рассмеялись, за исключением Антона. А Арнольд неожиданно заметил:
– Ну, почему, чем больше у человека образований, званий и регалий, тем он нуднее?
Теперь смеялись все. Даже непонятливый Иннокентий и непонятый Антон.
Наконец, когда смех приумолк, Антон сделал вторую попытку ликбеза и, надо сказать, более удачную, нежели первая.
– Я сказал, что он существует на другой планете. Это значит, что те, кто перешли в мир иной, перемещаются в совершенно конкретное место во Вселенной. И Дух нашего собеседника назвал нам место, где покоятся души умерших.
– Интересно!?
– И что это за место?
– Это Сириус, – утомлённый длительностью объяснений Антона, ответил за него Дмитрий.
– Ну, я же и хотел сказать «Сириус», – разгорячился Антон.
– Вот и сказал бы! А то инопланетяне какие-то. Не умеешь ты быть лаконичным, Антон! – приговорил Дмитрий.
– Ну, и рассказывал бы тогда сам! – вконец обиделся Антон.
Назревал пьяный конфликт между двумя интеллигентными друзьями. Но дебоша, к расстройству присутствующих, не случилось. Старший по званию мудрый Дмитрий извинился перед младшим по званию обидчивым Антоном и предложил тому продолжать. После чего друзья обменялись рукопожатиями.
– Позвольте, но ведь Сириус не планета. Это звезда, – после вынужденного тайм-аута продолжил расспросы Иннокентий.
– Иннокентий! Что вы такой въедливый? – заступился за друга Дмитрий. – Сказали Сириус, значит, Сириус! Антон передал слова Духа. Мы были вместе. И я тоже хорошо слышал: Сириус.
– Наверное, это место, где рай! – вдруг предположила, задремавшая до того на плече Ивана Катерина.
– Мы тоже так подумали… – продолжил Антон.
Только теперь все заметили, что армия теряет своих бойцов. Катя явно была не готова продолжать диалог.
– У-у-у! А время-то уже! – по-актёрски точно расставляя ударения на слова, протянул Арнольд.
– Да, ребята! Разъезжаемся по домам, – собирал корабли на рейд Михаил.
Иван не сопротивлялся. Жаль было прекращать столь интересный разговор, но Катя уже почти спала у него на плече, да и собственная усталость дёргала за рукав в сторону кровати.
Расходились, продолжая шумно беседовать.
– Хороший был вечер! – на прощанье сказал Арнольд.
– Да. Давненько так не сидели! – подтвердил Антон.
Все пожали руку Ивану, передали извинения попрощавшейся ещё за столом и ушедшей в спальню Кате. Засвидетельствовали своё желание в скором времени встретиться вновь и ушли, оставив «молодых» наедине друг с другом и с горой немытой посуды на столе, в раковине, на окне и в тайниках секретера.
Окинув всевидящим взором останки дружеской посиделки и оценив размах бедствия, Иван сопоставил уборку квартиры с глубоким сладким сном в объятиях подруги и, не раздумывая, выбрал второе.
Глава IV
Недосказанная история
Проснувшись так рано, насколько возможно после бессонной ночи, Иван, не открывая глаз, потянулся, повернулся на бок, где находилось прекраснейшее из женских тел, и обнял… подушку. От неожиданного контраста между сладостным предвкушением осязания кожи любимой и синтепоновой реальностью глаза открылись сами собой.
– Котёнок! – нежно и сонно позвал Иван.
Котёнок не ответил и не пришёл.
Иван потянулся ещё раз. Мужчины, обычно, не слишком долго переживают от временных потерь.
Полежав несколько минут в расслабленном состоянии, он встал с кровати и просквозил в туалет, оттуда в ванную. Из ванной – в гостиную. Из гостиной – в спальню. Завершило марафон появление голого мужчины на кухне. Кати нигде не было.
Иван стоял посреди кухни, по-звериному раздувая ноздри, нюхая воздух.
Что-то было не так.
Его взгляд коснулся стола. На столе лежал аккуратно вырванный из Катиного блокнота листок. Прижимал листок «Паркер» Ивана, подаренный ему Катей на День чекиста.
Иван взял со стола листок и, наведя резкость, прочитал: «Котик! Не хотела тебя будить. Меня вызвали на летающую тарелку. Инопланетяне ждут моей помощи. Кофе на плите. Посуду помыла. Целую! Твоя К».
Только теперь Иван понял, что было не так. В квартире было чисто! Гора грязной посуды исчезла, и в воздухе приятно возбуждал обоняние запах сваренного кофе.
Иван восхищённо улыбнулся.
«Вот женщины! Как можно ночью подарить нам любовь, после убаюкать, как ребёнка. Затем рано проснуться. Убрать и перемыть, сварить и, не разбудив, тихонечко уйти на работу? Не понятно! Но, приятно! Это, наверное, одна из основных причин нашей к ним неистовой любви. И в этом есть вершина нашего счастья! А своё счастье мы готовы защищать до последнего вздоха!». Так думают все мужчины. Так подумал и Иван.
Он глотнул ещё тёплый кофе. Проходя по гостиной, заглянул в тайные места, где вчера обнаружил схроны использованных рюмок и тарелок. Схроны были пусты и чисты. Повторно удивился Катиной смекалке. Вернулся в спальню. Натянул на себя джинсы и включил компьютер. Не успел монитор проснуться, как вечный дневальный – телефон взорвался громким гимном.
Иван от неожиданной громкости телефона скривился, словно ему наступили на мозоль.
Схватив телефон быстрее обычного, Иван не глядя нажал на приём.
– Да, котёнок! Слушаю.
– Ты раньше меня так никогда не называл, – удивлённо хихикнул в трубке голос Михаила.
– Ой, Миша, прости! Я думал, Катя.
– А она, что, не с тобой?
– Нет. Ушла на дежурство.
– А перед уходом прибрала квартиру и записку оставила? – предположил Михаил.
– А ты откуда знаешь? – удивился Мишиному ясновиденью Иван.
– Эх, Ваня! Забыл ты о женском коварстве! После свадьбы поймёшь, – заключил Михаил.
– Моя Катюша не такая! – наивно возразил Иван.
– Ну-ну, – пробасил Михаил, вспоминая о своём опыте перевоплощения прекрасной принцессы в сержанта американских зелёных беретов.
– А меня разбудил Антон, – перевёл разговор в другое русло Михаил. – Говорит, его разбудил Дима и сказал, что доволен встречей.
– И я доволен. Все хорошо прошло.
– Что-то у тебя голос сонный. Я тебя тоже разбудил?
– Да что ты! Я давно проснулся. Пробежался и сделал зарядку! – зачем-то соврал Иван.
– И я тоже, когда проснулся, сделал зарядку, – на другом конце трубки соврал Михаил.
И оба позавидовали друг другу.
– Так ты говоришь, Катя ушла?
– Ну, да. Её вызвали на дежурство.
– Тогда я приеду к тебе, – безапелляционно предложил Михаил. Но, вспомнив об этикете, добавил: – Если ты не против, конечно.
– Опять чемоданы заносил?
– Вечером нам с тобой не удалось поговорить. А это важно!
– Заезжай. Поговорим.
– Я мигом.
Миг Михаила продлился полтора часа.
Наконец, когда Иван уже перестал ждать, весело заиграл входной звонок – и на пороге возникло грузное тело Михаила.
– У нас вчера что-нибудь осталось? – вместо «Здрасти!» спросил Михаил.
– Здравствуй Миша, – улыбаясь, намекнул на протокол отношений Иван. – Не осталось. Все выпили вчера.
– Это хорошо. Привет!
– Привет ещё раз! – не поняв Мишиной логики, перездоровался Иван.
– Значит, я правильно сообразил, – проходя на кухню, продолжил рассуждения Михаил.
– О чем ты сообразил?
Вместо ответа Миша достал из возникшего, откуда ни возьмись, пакета бутылку водки и банку красной икры.
– По-моему, мы вчера достаточно выпили, – недовольно сказал Иван.
Михаил посмотрел ему в глаза взглядом ребёнка, выпрашивающего конфетку у мамы.
– Ваня, буквально по рюмашке. После вчерашнего башка разрывается, – получив разрешение, разливал водку в рюмки Михаил.
Он чокнулся своей стопкой о стопку Ивана и, перехватив его взгляд, закончил:
– Просто. Чтобы не было больно!
– Теперь понятно, – улыбнулся Иван и чокнулся с Михаилом.
После непродолжительной закуски Миша перешёл к теме своего визита:
– Ну, так вот… – и Михаил рассказал фантастическую историю о двух ФБРовцах, сбежавших из Штатов, когда их свои же пытались то ли перевербовать, то ли грохнуть.
– Круто! – резюмировал Иван, когда Михаил закончил свой рассказ. – Так их, всё же нашли и убили?
– Нет, Вано, – улыбнулся Михаил. – Они живы и здоровы.
– А ты откуда знаешь?
– Так я за этим и пришёл… Он сам рассказал мне эту историю.
– Кто?
– Фрэнк.
– Так это и есть твой товарищ из ФБР?
– Ну, да.
– А ты его откуда знаешь?
– Мой китайский друг, из бывших «наших», сосватал.
– Китайский? – удивился Иван.
– Ну, да.
– Миш, что я опять из тебя клещами вытягиваю?
– Думаю, как тебе лучше объяснить.
– Ну, уж, раз начал…
– Ну, да. Ну, да. Короче. Местные бандосы переправили их из Штатов в Мексику. Латиносы сделали им новые паспорта. Один остался в Мексике, а второго через каналы наркокартеля переправили в Египет. Оттуда – в Израиль. Там его паспорт «перекрасили» и он улетел в Китай.
– Прямо Санта-Барбара какая-то! – восхищённо удивился Иван.
– Но на этом его путешествие не закончилось…
– Не хочешь ли ты сказать, что он теперь в России?
– Более того.
Иван застыл в напряжении, предчувствуя следующее сообщение Михаила. Михаил перехватил взгляд Ивана.
– Да, Ваня. Он в Москве! И больше того. На одной из спецквартир моего управления. Естественно, нелегально.
Иван хотел что-то сказать, но не смог. Сил хватило лишь на то, чтобы молча моргать, глядя на монстра контрразведки.
А Михаил, не сводя взгляда с Ивана, внезапно очень серьезно добавил:
– Я не зря, Ваня, только теперь рассказал эту историю. Я говорил с Фрэнком о тебе. Он прослушал твою запись и просил меня познакомить вас. Встреча в субботу. Фрэнк сказал, что это крайне важно… для всего человечества! Ты – недостающее звено.
Назад: Часть первая Белая бездна
Дальше: Глава V Встреча
