Кристофер Макдауэл был единственным ребёнком в семье. Когда Крису исполнилось шесть лет, папа – полковник артиллерии, командир артиллерийской бригады, предки которого по мужской линии все были военными – отдал его в школу для детей высшего командного состава, а после – в военный колледж. Несмотря на муштру дома и военную дисциплину в колледже, Крис оставался мягким и одухотворённым мальчиком. Сказались мамины гены. Мама, бывшая актриса, отдавала сыну всю любовь и нежность, неизрасходованную за время замужества за сухим и чёрствым человеком, хотя простодушным и справедливым. О таких говорят: стена за спиной.

По окончании колледжа, Крис, к недоумению отца, на военную службу не пошёл, а занялся изучением волновой физики. С блеском окончил Нью-Йоркский университет. Поработал год в частной компании. Опубликовал несколько научных работ, после чего был приглашён на работу в подразделение NASA. В двадцать семь лет Кристофер женился на очаровательной Мерей – дочери французских эмигрантов. Мама Мерей умерла, когда дочери было всего три года, и девочка осталась на воспитании отца. Отец остался вдовцом. У него были женщины. Но заполнить собой его сердце и стать второй мамой для Мерей никто из них так и не смог.

К своему двадцатилетию Мерей была дипломированным дизайнером женской одежды. На одном из показов своей коллекции она познакомилась с молодым и красивым посетителем, которого затащил на кастинг её друг Мартин. Этим посетителем оказался Кристофер. Когда Мартин представил её Кристоферу, тот случайно назвал её Мери. Так она навсегда и осталась Мери.

Кристофер очень любил свою Мери, а Мери обожала своего Криса. Через год у них родилась дочь – маленькая копия мамы. Дочку назвали Эмма, в честь бабушки Мерей. Пятую годовщину свадьбы молодая семья встречала в собственном двухэтажном доме, выкупленном у одного разорившегося банкира. А ещё через год у маленькой Эммы появился братик Майкл. Все были счастливы, как счастлива обычная американская семья: дети, дом, работа, деньги.

Как-то летом на межсемейном уик-энде друг Кристофера Джимми – агент ФБР – обмолвился об интересном секретном направлении службы, связанном с изучением аномальных явлений частотного диапазона – феномена «белый шум», и использовании его в интересах безопасности общества. Кристофер, как профессионал, живо заинтересовался проектом, и они с Джимми договорились вернуться к разговору на следующей неделе. Однако, прощаясь в воскресенье Кристофер напомнил Джимми об их разговоре и сказал, что если это возможно, то он с удовольствием променяет монотонную работу в Космическом агентстве на работу в секретном подразделении ФБР.

В понедельник Джимми доложил руководству о своём разговоре с другом физиком. Дал личное поручительство, и Кристофер Макдауэл подвергся проверке по первой форме. А ещё через месяц Кристофер был приглашён на собеседование в Нью-Йорк к начальнику департамента изучения и контроля аномальных явлений.

Крис с семьёй переехал в Нью-Йорк. Он выгодно продал свой дом и купил двухуровневую квартиру в элитном доме в Бикмен-плейс района Восточного Мидтауна Нью-Йорка. Квартира очень понравилась Мери и детям. Вообще, район Бикмен-плейс считается в основном жилым районом Нью-Йорка. Хотя в Восточном Мидтауне находятся и штаб-квартира ООН, и самый большой неоготический собор в США – собор Святого Патрика. А главное – школа для Эмми располагалась в двух минутах ходьбы от дома Кристофера, что в значительной мере облегчало работу домоправительнице Анджеле. А Кристофера устраивала близость его жилья к работе.

Три месяца стажировки – и Кристофер получил удостоверение агента ФБР, рабочее место, персональную аппаратуру и доступ к секретным файлам Департамента. С этого момента физик Кристофер перевоплотился в агента Макдауэла.

К любви и уважению Мери в отношении Криса добавилась ещё и гордость за мужа и за честь называться семьёй агента ФБР. Радости, вышедшего к тому времени на пенсию в звании бригадного генерала, отца агента Макдауэла не было предела. Казалось, он помолодел на те годы, что считал потерянными со времени окончания сыном военного колледжа. Единственным человеком, не разделявшим радости отца, была мама Криса. За сорок лет брака с военным она так и не привыкла к казарменному укладу в семье. И поступление на службу единственного сына считала победой мужского гена отца и своим поражением. Видимо, так же считал и отец. Теперь в столовую он выходил с гордым видом героя-победителя. Впрочем, родители Криса любили друг друга, любили сына, любили его красавицу жену, любили лучших в мире внуков. Сын давно превратился в зрелого мужчину, совершающего мужские поступки. И раз сын принял решение, они могли лишь поддержать его решение.

Следующие выходные после назначения на должность совпали с Рождеством, и Мери с Крисом пригласили в гости его родителей и её отца, желая встретить Рождество в кругу семьи. С родителями и детьми.

Рождество для детей – лучший праздник на свете! В эту ночь съезжается, слетается, сходится столько Санта Клаусов, сколько дедушек и бабушек есть у детей. Начинается ни с чем не сравнимая Рождественская сказка из сыплющихся с неба машинок, кукол, конструкторов, пазлов, пирожных и конфет.

Пока дети хвастались друг перед другом своими подарками, взрослые праздновали Рождество и вступление Криса в новую должность.

– Сынок! Я поднимаю этот бокал за нового офицера в семье Макдауэлов!

– Папа, я – специальный агент, – уточнил Крис свою должность.

– Тем более. Я знал, что рано или поздно ты ступишь на стезю предков! Мужчины нашей семьи все были солдатами своей страны. Твой пра-пра-пра-прадед Томас Макдауэл воевал за независимость Соединённых Штатов плечом к плечу с самим Джорджем Вашингтоном. Его сын, а твой пра-пра-прадед Реджинальд Макдауэл был лучшим артиллерийским офицером в своём полку. Его брат…

Когда отец касался темы семейной династии, остановить его мог только полный паралич всего тела и речевого аппарата. Но так как члены семьи его любили и плохого ему не желали, все с «упоением» слушали его голос, повторяя про себя заученные наизусть фразы. Обычно патриотический скетч отца семейства Макдауэлов длился не более десяти минут. По окончании которого он, с нескрываемой гордостью и торжеством, обводил всех генеральским взглядом. Иногда мог прослезиться.

Однако для Макдауэла-старшего событие, собравшее семью в этот раз, было настолько значительным, что героический эпос продолжился дольше обычного с мельчайшими подробностями, имевшими и не имевшими отношение к Макдауэлам.

Когда, наконец, все было кончено, подтверждением чему явилась скатившаяся по щеке скупая генеральская слеза, домочадцы подняли бокалы.

– За тебя, Кристофер!

– За тебя, любимый!

– За тебя, Крис!

– За продолжателя традиции предков, агента Макдауэла!

С этими словами отец что есть мочи прижал сына к груди.

К утру все подустали. Мери постелила в гостевой папе, и во второй спальне – родителям Криса. Зашла в детскую. Малыши тихонько сопели, намертво обняв свои новые игрушки. Потом зашла в свою спальню. Крис уже ждал её в кровати.

– Ложись, котёнок. Устала? Я отпустил Анджелу. Она придёт только в среду. Завтра я сам все уберу.

– Ну, вот и наступило Рождество, – прижавшись к груди Криса, прошептала Мери. – Что оно принесёт?

– Только радость! И ничего кроме радости! – также шёпотом торжественно ответил Крис.

– Что-то тяжело на сердце, милый.

– Просто ты устала, родная. Я очень тебя люблю!

Крис ласково и сильно прижал к себе жену.

– И я тебя очень люблю, мой герой!

И Мери нежно и долго поцеловала мужа в губы.

Обычно в такие моменты на небесах записывают влюблённых на девятимесячную очередь на счастье.

Утром Крис проснулся с первыми лучами солнца. Какая чудесная, сказочная ночь! Крис, еле касаясь, поцеловал Мери в щёчку, отчего Мери непроизвольно сделала жест «сгоняющего муху с лица». Крис улыбнулся.

– Люблю тебя! – прошептал он над Мери. Неслышно встал с кровати, тихонько прикрыл за собою дверь и, полагая, что все ещё спят, насколько мог бесшумно спустился в столовую.

Но, Гвардия не дремлет!

– А, офицер! Я вас давно поджидаю!

Голос генерала звучал, как на параде. Казалось, он вообще не спал.

– Сэр, я специальный агент и, по возможности, не так громко, – тихим голосом посоветовал Крис. – Ты чего не спишь, отец? Мама не обрадуется, узнав, что ты с утра выпиваешь. Как говорят русские, опохмеляешься.

– Ну, во-первых, мы ей не скажем. Во-вторых, я не это слово, что ты сказал. А в-третьих, я специально тебя поджидаю. Можем мы хоть раз поговорить без мамы?

Кристофер напряг память. И вдруг – обескураженно улыбнулся отцу. За последнее время они, если встречались, всегда говорили втроём.

– Конечно, папа. Только мне надо вымыть посуду. Хочу Мери сделать приятное.

– Если бы я твоей матери все время делал приятное, то и тебя бы на свете не было! Мужчина должен заниматься мужскими делами!

– Ты чрезмерно строг, папа. К тому же ты лукавишь. Я же помню, как ты и убирал, и готовил, пока мама спала.

Теперь обескураженно улыбнулся папа:

– Тогда было время другое!

– Да время было такое же. Просто ты любил маму.

– И сейчас люблю! И может, даже больше прежнего.

– И я люблю Мери.

– Да… – протянул отец, – повезло тебе с женой, а нам с матерью – с невесткой, – при этом отец задумчиво улыбнулся.

– Папа, я и не знал, что ты способен на сентиментальность!

– А ты думал, в груди твоего отца стучит мотор «Першинга»?

И, вдруг уголки глаз отца заблестели. Он стал таким, каким запомнил его Крис до поступления в школу.

– Нет, Крис! В этой груди бьётся сердце любящего мужа и отца, израненное болью за близких мне людей.

– И мы тебя очень любим, папа!

Крис обнял отца. Отец, в свою очередь, похлопал его по спине.

– Все хорошо, сынок. Все хорошо.

– Хорошо, папа, – подтвердил Крис.

– Теперь к делу.

Слезы чудесным образом исчезли вместе с «папой из детства», а их место снова занял твёрдый взгляд отставного генерала.

– Что за новое назначение? Ты ничего не говоришь.

– Папа, давай я буду мыть посуду и говорить одновременно. Не будет это неучтиво?

– Что ты, сынок! Сам Гай Юлий Цезарь делал несколько дел одновременно. А он был лучшим полководцем в мире!

Разрешение было получено. Крис открыл кран и приступил к почётной дополнительной обязанности любящего мужа.

– Ты не ответил, сынок…

– Папа, я тебе скажу, но под честное слово офицера, что моя информация не всплывёт завтра где-нибудь в баре или среди твоих друзей.

– Ты что, не доверяешь отцу?

– Понимаешь, па… та работа, на которую я перешёл, значится под грифом «совершенно секретно». Департамента, в котором я состою на службе, ты не найдёшь ни в одном телефонном справочнике.

Папа недоверчиво посмотрел на сына:

– «Люди в чёрном», что ли?

– Ну, типа того.

– И как же тебя теперь зовут? Мистер Кей? Мистер Джей?

Кристофер рассмеялся:

– Не настолько, папа. Наш Департамент занимается изучением разных акустических явлений в эфире. Я занимаюсь тем же, чем и раньше в NASA, только в другой организации. И я не Джеймс Бонд и не агент Фокс Малдер из «Секретных материалов». Я такой же, как и был. Только работа поинтересней.

Крис дочистил тарелки и перешёл к чашкам.

Отец внимательно слушал. Тем, кто не присутствовал при разрушении мифического Колосса, для восполнения упущенного достаточно было взглянуть в лицо Макдауэла-старшего. Все придуманные им образы преемственности поколений, все нагромождения из дедушек и прадедушек рушились, как карточный домик.

Крис перехватил угасший взгляд отца.

– Да не переживай, папа. Я не могу рассказать тебе всего, но ты должен знать, что моя работа в не меньшей степени направлена на безопасность страны, чем участие в сражениях за независимость моего пра-пра-пра-прадеда.

– И чем ты влияешь на безопасность Америки, слушая радио? – ехидно сощурился отец.

– Я, папа, не просто слушаю радио. Я… как бы тебе объяснить… видишь ли… – Крис запинался, подбирая слова, – мы исследуем области звуковых диапазонов, где происходят контакты с… потусторонним миром.

Отец с недоверием посмотрел на сына.

– Ты это серьёзно, сынок? Ты налаживаешь контакты с преисподней? И все это за счёт налогоплательщиков?

– Да, папа. Контакты с потусторонним миром.

– Какая глупость!

– Никакой. Я ещё всего не знаю толком. Контактёры – сотрудники, говорящие с призраками, через эти каналы выясняют необходимость проведения тех или иных мероприятий для предотвращения конца Света. А моя работа заключается как раз в поиске таких каналов в определённом частотном диапазоне и обеспечении связи по ним. Я – грабер. Понимаешь? Вот почему эта работа так важна для нашей страны и для всего мира.

– Ты хочешь сказать, что мы бомбили Белград и Ливию, вторглись в Ирак и Афганистан по указанию призраков с того света?

Крис утвердительно кивнул.

– Наш отдел за полвека существования более-менее научился расшифровывать электронные голоса душ умерших людей и выстраивать из сказанного ими логическую цепь будущих событий. Правительство принимает адекватные решения, а армия осуществляет радикальные действия. Пока, во всяком случае, мы держим ситуацию под контролем.

– Не могу поверить, что я был ранен под Багдадом, потому что мой сын установил связь с призраком, тот дал команду Президенту – и меня с моими ребятами направили в Ирак! Скажи, вам призраки отдают приказы лично или через порученцев?

– Сэр, я работаю в Департаменте только одну неделю, – обиделся на агрессию отца Кристофер, – а информацию мы получаем от душ умерших людей. Высшие силы не могут говорить с людьми. Поэтому с их стороны контактёр, и с нашей стороны – контактёр.

– Ты это серьёзно?

– Вполне.

– Ну, не знаю… – вдруг смягчился отец, – то, что ты рассказал, не укладывается в моем сознании. Прости за резкость.

– Все нормально, отец. У всех, кто первый раз слышит об этом, примерно одна реакция. И не забывай, ты дал слово молчать. К тому же я домыл посуду.

С этими словами Крис уложил последнюю ложку в посудомоечную машину и нажал на «старт». Машина мерно зашипела.

– Примерно такой звук у шума, который я изучаю.

– Но ты офицер?

– Нет, папа. Я агент. Я же показывал тебе удостоверение. Это как офицер у вас в армии.

Отец облегчённо выдохнул.

– Ну, слава Богу! А что за служба, останется нашей тайной. Кстати, Мери-то в курсе?

– Частично. Я слишком её люблю, чтобы делать из неё неврастеничку. Да она и не лезет в мои дела.

– Это до поры до времени, – улыбнувшись, предупредил отец, – хочу выпить с тобой сынок, агент Макдауэл, за твоё будущее.

Крис больше не сопротивлялся. Они чокнулись стаканами и выпили налитое виски по-мужски одним глотком.

Вскоре проснулась Мери. За ней – дети. Мери спустилась на кухню. Благодарно поцеловала Криса, поздоровалась со свёкром и приготовила завтрак. Через двадцать минут столовая наполнилась звонким смехом детей и утренними разговорами взрослых.

После семейного Рождества была праздничная семейная поездка в Австрию. Это был новогодний подарок Криса. А после – для агента Макдауэла начались трудовые будни в его новом качестве.

Более двух месяцев, сидя за большим дубовым столом персонального офиса, Кристофер перебирал на своей аппаратуре частотные диапазоны в надежде услышать хоть малейший намёк на чьё-то присутствие.

В большом помещении, разгороженном бетонными стенами на несколько звуконепроницаемых офисов, напряжённо сканировали пустой эфир ещё трое сотрудников-граберов. В одном из офисов за кофе и чтением литературы ожидали команды двое контактёров. Ещё две комнаты были предназначены для отдыха и релаксации граберов. Окон в помещении не было. И не могло быть. Вся действующая группа находилась под землёй на глубине семидесяти ярдов. К секретному объекту вела лифтовая шахта из оборудованной ещё в шестидесятых годах спецквартиры-бункера первого этажа невзрачного пятиэтажного дома, в одном из кварталов Нью-Йорка. Спецобъект состоял из восьми таких же больших, трёх маленьких помещений, большого склада продовольствия из расчёта нахождения пятидесяти человек, оружейной комнаты, столовой с кухней, дизельной подстанции, бойлерной, кондиционерной, медпункта, душевых, туалетных комнат и ещё двух помещений с бронированными дверями неизвестного назначения и неизвестной площади. Под землёй объект занимал почти полквартала. Строился он как штаб командования спецоперациями на случай ядерной войны с Советским Союзом. После его передали секретному Департаменту ФБР. Несколько переоборудовали, обновили систему жизнеобеспечения и связи, а остальное оставили как есть.

Дни текли. За два месяца работы Кристофер успел устать настолько, как если бы он отработал год в NASA. Очень большого напряжения требовало прослушивание пустого эфира, составление формул, расчёт волновых изменений, давящая тишина офиса. После часа работы он выходил в комнату отдыха. Садился в релаксационное кресло, включал лёгкую музыку и, полулёжа, дремал. Кресло прокатывалось волнами под напряжённой спиной, расслабляя мышцы и разгоняя застоявшуюся кровь. Полежав десять минут в кресле, он вставал и перемещался в фитнес-комнату. Там он несколько минут качал на тренажёрах мышцы спины и рук, бегал, крутил педали велосипеда, потом переходил в столовую, где пил чай без сливок. Через сорок минут отдыха возвращался на своё рабочее место, включал аппаратуру, надевал наушники и запускал программу сканирования.

Два месяца рутины заставили Кристофера сто раз пожалеть, что когда-то он, как восторженный ребёнок, загорелся предложением Джимми и попросил его переговорить с руководством о назначении. И никому не рассказать. Все знали, что Крис служит в ФБР, и представляли его в несколько ином качестве. И самый дорогой на земле человек, его Мери, жила в этой сказке и светилась изнутри гордостью за мужа. Так что… тупик.

В очередной раз пройдя ежечасный курс релаксации, Крис вернулся в офис, сел в рабочее кресло, «на автомате» включил аппаратуру, надел наушники и запустил сканер. Наушники мерно зашипели, отгоняя все мысли.

Очередной час работы близился к концу. Кристофер начал потихоньку поглядывать на большие электронные часы, висевшие перед ним на стене, когда в наушниках что-то щёлкнуло и металлический голос произнёс:

– Здравствуй, Кристофер.

Кристофер настолько привык к тому, что ничего не происходит, что если бы к нему не обратились по имени, он, скорее всего, понял бы, что что-то произошло, только тогда, когда изменилась бы частота.

Кристофер молниеносно остановил сканер и выполнил инструкцию А-951, которая обязывала его нажать кнопку подсоединения звуковой аппаратуры в комнате контактёров и удерживать объект в диалоге до появления в наушниках голоса контактёра. При переключении диалога контактёром на себя он должен был спектральным анализатором запустить разложение звуковой волны на диапазоны с целью вычленения частоты, на которой ведётся вещание, и выявления тоннеля в «иной мир». По окончании контакта – расшифровать запись, сделать «формат» и передать копию записи на диске лично в руки шефу отдела. Для этих целей на стеллаже в каждом офисе находился бронированный чемоданчик, внешним видом не отличавшийся от обычного «дипломата».

– Я вас слушаю. Кто вы? Назовитесь.

Кристофер тыкал пальцем по кнопке вызова контактёра, но она не срабатывала, а кричать было бесполезно. Полная пуленепробиваемость и шумонепроницаемость. Хорошо, хоть все действия отслеживал компьютер.

– Я хочу говорить с тобой…

– Назовитесь. Как к вам обращаться? У вас есть имя? Как мне вас называть?

– Настрой себя и услышишь… Настрой себя и услышишь…

Голос в наушниках казался магнитофонной записью. Предложение повторялось с одинаковыми интервалами без ударений и эмоционального окраса.

«Понятно, – подумал Кристофер. – Решили надо мной подшутить! Ну, ничего, шутники, сейчас отслежу сигнал, запишу, и завтра поговорим в кабинете у начальника Департамента».

На лице Криса появилась гримаса разочарования. Больше не пытаясь «подключить» контактёра, он запустил на компьютере программу сканера транслятора.

– Настрой себя, и услышишь. Я пришёл говорить с тобой – вновь раздался в наушниках металлический голос.

«Подожди две минуты – и завтра у руководства вдоволь наговоришься со мной», – ехидно подумал Крис, глядя на медленно продвигающуюся по монитору полоску программы-сканера.

– Я пришёл говорить с тобой.

Крис не реагировал. Он раздражённо постукивал пальцем по мышке компьютера, пока полоска не дошла до своего конца и на экране не появилась надпись «В вашем сеансе абонент не обнаружен».

«Как так?!», – Крис недоуменно посмотрел на экран и «кликнул» мышкой «повторить».

Полоска вновь поползла по экрану.

– Я пришёл говорить с тобой, – не унимался голос.

– Хватит флудить! Вы будете привлечены к ответственности за нарушение правил выхода в эфир! – не выдержал Крис.

Между тем полоска вновь дошла до конца и вновь на экране монитора проявилось: «В вашем сеансе абонент не обнаружен».

«Не может быть!», – подумал Крис. На него, в момент продвижения полоски, работали все трансляторы и ретрансляторы Нью-Йорка, плюс – два спутника связи.

– Ты зря пытаешься. Найти меня невозможно! – вдруг заявил металлический голос.

– Почему? – спросил Крис, к которому начали возвращаться сознание и страх.

– Потому что нет меня.

– А с кем тогда я разговариваю?

– Со мной. Удивлён?

Крис вновь нажал на кнопку контактёра.

– Не мучайся. Она не работает.

Кристофер завертел головой в надежде определить, где установлена не замеченная им камера.

– Что, не веришь? – без ударений пожурил голос.

И вдруг бронированный чемоданчик пушинкой слетел со стеллажа – и грузно рухнул на пол. От неожиданности Кристофер подпрыгнул в кресле.

В комнате не было никого. Только он и его страх. Полнейшая изоляция от живых людей и разговор один на один с призраком только усиливали напряжение и добавляли жути к происходящему.

– Это – подтверждение реальности, – продолжил голос.

– Кто вы? Может, пообщаетесь с моим коллегой, раз вы такой реальный, – предложил Кристофер.

Он постепенно возвращал контроль над своими эмоциями.

Страх сменяло раздражение.

– С коллегой? Нет! Я хочу говорить с тобой. Я всегда выбираю, с кем говорить.

– Вы не первый раз говорите? – удивился Крис.

– Конечно, нет.

Крис растерялся. Он не знал, как вести диалог с духом. К тому же настораживало и смущало качество звука. Странно чёткий приём.

– Я вас очень хорошо слышу, – вдруг неизвестно для чего поделился Крис.

– Поэтому я и хочу говорить с тобой. Ты настроил себя на мой диапазон. Раньше я говорил, но меня не слышали. Ты – другое дело. Ты – контактёр. Ты способен слышать. Потому что ты – избранный.

При этих словах Крису стало не по себе. Он вдруг вспомнил фильм «Матрица». И особого желания быть «избранным» не испытывал. Но что-то, незаметно пролетая внутри, кольнуло в сердце. Это была гордыня. Банальное чувство немотивированного превосходства над другими. Ощущение это было мимолётным. Появилось и исчезло. Но оно было. И оно оставило сладкий след, как рассаду в саду. Незаметно для человека из рассады появляются ростки. И из них произрастают странные щупальцевидные существа. Как метастазы раковой опухоли, они плодятся и размножаются, захватывая все новые и новые плацдармы в организме, пока не одержат тотальную победу над человеком. Но, в отличие от раковой опухоли, эти существа не видимы человеческому глазу. И их сложно удалить. Они поселяются не в органах, а в душе. И имя им – Легионы. Человек становится чёрствым и надменным. Начинает восхождение «по головам» своих соплеменников, пока, наконец, не свершится катастрофа – и он не погибнет, задушенный собственными демонами. А пока только сладкое неизвестное чувство. Кристофер почувствовал, что должен опередить своего демона и задушить его в себе. Подумал – и сделал. Демон был беспощадно умерщвлён и выброшен вон. А Кристофер постарался закрыть эту тему.

– Избранный? Куда? Не хочу я быть избранным! И давайте покончим с этим. Вы ещё не ответили…

– Не тебе решать! – металлический голос стал ещё более металлическим.

Сказать, что мурашки пробежали по спине – ничего не сказать. От копчика до лопаток и обратно пробежало стадо мамонтов с когтями. Отчего Криса передёрнуло, как от разряда электрического тока. А сверхметаллический голос вновь стал просто металлическим.

– Тебя специально подводили к нашей встрече.

– Как это… подводили? – Крису на мгновение показалось, что он сходит с ума.

– А ты вспомни свою жизнь. Все твои желания казались тебе спонтанными. Это оттого, что ты не мог понять их происхождения.

Кристофер что есть силы вгрызся в память. Доля правды в этом утверждении была.

– Так вы говорите… избранный?

– Ты сам это сказал.

– А почему именно я? Я единственный…

– Я не говорил, что ты единственный. Со временем ты узнаешь больше. В твоей организации был ещё один.

– И что с ним?

– Он сошёл с дистанции.

– Как это?

– Ты что-нибудь знаешь о человеческом мозге? – перебил его голос.

– Проходил курс анатомии в колледже.

– Тогда ты должен знать, что вы, люди, используете только пятнадцать процентов этого уникального вещества, не зная, для чего остальные восемьдесят пять. Вы настолько примитивны, что не допускаете и мысли, что кто-то попросту заблокировал эту часть мозга.

– Кто заблокировал? – поинтересовался, приобщённый к тайне «избранный».

– Создатель, – безапелляционно лязгнул голос.

– И зачем?

– Вы слишком многое узнали. И стали для Нас небезопасны. Тогда Создатель распорядился заблокировать в вашем мозгу каналы подаренной вам свободы. Со временем я должен был объяснить людям, что и как надо сделать, чтобы вернуть себе утраченный дар, но после блокировки каналов вы не способны были Нас услышать. Чтобы Мы могли общаться с вами, Я направил вас по пути технического прогресса. И вы, наконец, создали технику, позволяющую, к примеру, тебе слышать Меня сейчас.

– Так кто же Вы? – Крис никак не мог сказать «ты» этому голосу.

– Ты до сих пор не понял? Мы Ангелы, – ответил голос.

– Ангелы… – задумчиво повторил Крис.

Но Ангел прервал его задумчивость:

– Мы долго с тобой говорим для первого общения. Завтра включишь свою технику в это же время. Я дам инструкции. И не забудь прикрутить зеркало в ванной. Не то завтра в восемь вечера оно упадёт и поранит Эмму.

– Спасибо… – только и успел сказать Крис, как в наушниках вновь появился безмятежный шум ветерка.

Кристофер просидел неподвижно ещё около десяти минут. Спохватившись, остановил запись и включил воспроизведение.

Наушники вновь наполнились лёгким шумом. Через некоторое время шум сменился треском. И… никакого голоса, никаких звуков. Потом шум усилился. «Это я каналы сканирую», – прокомментировал Кристофер. Затем мгновенно – тишина. Как прыжок в бездну. Полнейшая тишина. Вакуум.

– Абсолютный ноль! – убито прошептал Кристофер.

Он встал из-за стола. Поднял с пола и поставил на стеллаж чемодан-сейф. Заложил руки за голову и прогнул спину. Позвонки поясничного отдела разошлись, издав звук, словно внутри спины примяли хворост.

Кристофер отпер дверь и сделал шаг наружу, чуть не сбив стоящего у двери Майкла – грабера из соседнего офиса.

– Прости, Майкл!

– Фу, ты! Напугал нас всех!

– Что-то не так?

– И ты ещё спрашиваешь? Тебя два с лишним часа не было! Ни на звонки, ни на чаты не отвечал. Кристофер, ты хороший парень. Но если ты ещё раз позволишь себе уснуть на рабочем месте…

– Майкл, – Кристофер заглянул через плечо сослуживца, не подслушивает ли кто, – я могу тебе доверить тайну?

– Конечно, можешь.

– Ты не понял. Так, чтобы никому!

И без того квадратное лицо Майкла превратилось в сейф швейцарского банка. Верхние веки его глаз сомкнулись с нижними. Сейф утвердительно кивнул.

Кристофер, более не говоря ни слова, схватил «швейцарский банк» за руку и с силой рванул в свой офис. Как только замок двери щёлкнул запорным механизмом, Кристофера прорвало. Он в подробностях рассказал Майклу о происшествии.

Майкл слушал внимательно. Когда Кристофер окончил рассказ и вопросительно, и отчаянно заглянул ему в глаза, Майкл, освободив сжатое Кристофером запястье, предложил:

– Прослушаем запись?

– Да как же мы прослушаем? – раздосадованный невнимательностью Майкла выпалил Кристофер. – Нет записи! Ничего нет!

– Не нервничай. Так бывает. Скорее всего, ты уснул. И приснился тебе страшный сон.

– Ты полагаешь?

Майкл улыбнулся. Его улыбку недоверчиво перехватил и Кристофер. Майкл дружески похлопал партнёра по плечу.

– Ты переутомился с непривычки. В NASA, видимо, таких нагрузок не было?

– Не было, – все ещё улыбаясь, подтвердил Кристофер.

От сердца немного отлегло. Он повернулся к столу и начал наводить порядок. Надо было подготовить рабочее место для сменщика.

Майкл развернулся в сторону двери.

– Ты запер замок.

– Да. Сейчас. Прости, Майкл.

Сохраняя на компьютере данные своего дежурства, не оборачиваясь, Кристофер нажал кнопку брелока – и замок, мягко щёлкнув, отодвинул задвижку.

– Кто-то был в нашем агентстве, кто так же, как я слышал голос Ангела? – между прочим, спросил он.

Майкл открыл дверь, но неожиданный вопрос Кристофера заставил его остановиться.

– Откуда ты знаешь?

– Нет, скажи. Кто-то был, кто так же, как я слышал Ангела?

Майкл сделал шаг в комнату и прикрыл дверь.

– Кто тебе сказал?

– Ангел.

– Что он тебе сказал?

– Сказал, что был ещё один такой, с кем они наладили связь.

– И что ещё сказал?

– Сказал, что он сошёл с дистанции.

Майкл посерьёзнел.

– Это правда? – в свою очередь, посерьёзнев, спросил Кристофер.

– Да. Был один. Но это было ещё в конце пятидесятых.

– Что было, Майкл?

– Это тайна секретного Департамента. Никто из нынешних сотрудников не должен знать об этом.

– Почему?

– Потому, что тайна! Но тебе я, так и быть, расскажу. Под честное слово сына генерала…

– Можешь быть уверен!

Кристофер снова начал волноваться.

– В пятьдесят восьмом году в наш отдел попал молодой специалист. Как-то у него не сложилось с другими парнями. Он был… не от мира сего. Настоящий учёный. С длинными волосами, в очках. В общем, хиппи. Аппаратура была, как ты понимаешь, не такая, как сейчас. Компьютеров в ведомстве не было. Был один. Аналоговый. С двухэтажный дом. Но стоял в головном офисе. А у нас только радиоприёмники и магнитофоны. Так вот. Он умудрился на этом барахле наладить устойчивую связь с тем миром. Мы тогда получили много полезной информации о нашей цивилизации, о русских, о Европе, о мусульманах. Так как добываемая им информация была слишком значительной и выходила за компетентность ведомства, было принято решение докладывать о ней в Белый дом. Сопоставили данные с данными разведки и сочли их убедительным доводом. Наш Департамент хотели передать ЦРУ, но решили оставить как есть. Тогда правительство и засекретило наш Департамент. Но информация где-то просочилась – и русские создали такую же службу. Наш «грабер», тогда он назывался «сканером», приносил все новые и новые донесения. Его «голоса» передавали через него «инструкции» нашему правительству. С его помощью мы тогда пресекли распространение красной чумы во Вьетконге.

– Это спорный вопрос, – вставил сын генерала.

– Ну, да, – продолжал Майкл. – Тем не менее, мы фактически победили в информационной войне с Советами, отстояли наше право под солнцем в последующие годы, обезопасили себя от терроризма и мусульманского радикализма.

– А этот сканер? Что с ним?

– Он покончил с собой. Официально посчитали его сумасшедшим. Все файлы о его деятельности засекретили. Его похоронили как героя Америки. Вот так. Вот такая история. И сорок лет Департамент в поиске. Какие-то контакты происходят, но редко и неуверенно. Фактически мы занимаемся наукой…

– Ищем каналы устойчивой связи, – закончил фразу Кристофер. – А ты откуда знаешь эту историю? Если все материалы засекречены?

Майкл снисходительно улыбнулся.

– За два года до смерти у него родился сын. Назвали в честь деда. Майкл. Так что теперь ты посвящён сразу в обе тайны.

– Ты его сын? – Кристофер широко раскрыл удивлённые глаза на Майкла.

Тот утвердительно кивнул.

– Поэтому я здесь. Продолжаю дело отца. Но то, что ты рассказал… значит, все-таки правда… ты не спал… надо доложить наверх. Напиши отчёт.

– Давай доживём до завтра. Завтра должен быть контакт в это же время.

– Ок! – согласился Майкл. – Но будем слушать вместе. Согласен?

– Конечно, согласен. И мне будет легче.

– Тогда до завтра, напарник.

– До завтра, напарник.

Мужчины пожали руки. Так у Кристофера появился новый друг.

Майкл вышел из офиса. А Кристофер создал архив данных, убрал все лишнее со стола, дождался сменщика, передал тому пост и направился домой.

По пути домой Кристофер все прокручивал и перекручивал в мозгу диалог с голосом, затем сопоставлял сказанное им с секретом Майкла. Полтора часа он накручивал круги на новеньком «Мустанге» вокруг своего квартала, пока мысли, наконец, не улеглись в стройную цепь событий и сознание не успокоилось.

– Со мной говорил Ангел, – напомнил себе Крис и остановил машину у шлагбаума на въезде в подземный гараж своего дома.

Он нажал кнопку пульта дистанционного управления. Но шлагбаум остался неподвижным.

– Что за день сегодня! – в сердцах воскликнул Крис и вышел из машины.

Он подал знак охраннику. Тот кому-то позвонил – и через пару минут мужчина в синем комбинезоне подошёл к шлагбауму, вставил в него ключ и поднял стрелу рукой.

– Проезжайте! – скомандовал мужчина в комбинезоне.

Кристофер въехал в гараж. Поставил машину и прошёл через внутреннюю дверь, минуя небольшой коридор, к лифту. Лифтом поднялся на последний этаж. Отпёр дверь своей квартиры, и прошёл в гостиную. В гостиной никого не было. Мери укладывала детей наверху в детской. Крис взял с винной полки бутылку виски. Откупорил её. Плеснул в стакан. Добавил четыре кубика льда. Закурил сигару. Уселся в кресло, вытянув ноги на пуфик. Глотнул из стакана. Затянулся. Выбросил перед собой клуб дыма. Вдохнул его обратно носом. Прикрыл глаза. И выпустил дым обратно тонкой струйкой через рот. А с ним и накопившийся за день негатив.

«К черту все мысли! Я дома. С Мери и с детьми. А всего остального не существует! И мне хорошо!» – успокаивал себя Крис.

Не открывая глаз, он сделал ещё несколько глотков из стакана, несколько раз вдохнул сигарный дым через нос, бросил сигару в пепельницу и задремал.

В таком состоянии он пролежал в кресле около двадцати минут, пока на лестнице не послышались знакомые шаги. Шаги, которые он отличил бы от миллионов других шагов. Это были невесомые шаги его любимой.

– Мери, – прошептал Крис.

– Милый! Ты пришёл? Как я не услышала? – искренне удивилась жена. – Вставай с кресла и садись за стол ужинать.

Мери взяла у Криса стакан. Склонилась над мужем и нежно поцеловала его в губы.

– Вставай, милый. Я устала. Долго укладывала детей. Эмма капризила.

Крис раскрыл глаза.

– Эмма, – повторил Крис, – «завтра в восемь она поранится»…

Крис вскочил на ноги и, к недоумению жены, взлетел по лестнице вверх, прямо в ванную комнату. Раздался стук молотка. Мэри побежала вслед за ним. В раскрытую дверь ванной она увидела мужа, яростно приколачивающего дюбель в паз большого кованого зеркала, доставшегося ему в наследство от дедушки Стивена.

– Что ты делаешь, любимый? – удивлённо спросила Мэри.

Крис на мгновение остановился.

– Если скажу, все равно не поверишь.

И тут же принялся за второй дюбель.

– Раз уж ты решил на ночь глядя устроить ремонт дома, может, починишь заодно и кран на кухне, и дверь в прихожей? – обиженно спросила Мери.

– Обязательно, любимая. Завтра же вызову сантехника и столяра, – не переставая колотить несчастный дюбель, ответил Крис.

Наконец работа была завершена. Он дёрнул зеркало вниз. Зеркало было пригвождено намертво. Крис, удовлетворённо выдохнув, повернулся к Мери:

– Вот и все, любимая.

Мери развернулась и пошла вниз в столовую.

– Пойдём ужинать, любимый.

Кристофер поужинал, освежился под душем и рухнул в постель, сморённый событиями дня. Закрыв глаза, он погрузился в бездну сна – и больше не чувствовал ни нежных прикосновений жены, ни шёпота любимых губ. До утра сознание покинуло его.

Утром Кристофер вскочил, как ошпаренный. Ночью никаких снов он не видел, но под утро ему приснился Ангел, выходящий из Собора Святого Патрика с дипломатом-сейфом в руке, на котором написано: «Агенту Макдауэлу. Лично. Совершенно секретно». Ангел идёт по Пятой авеню мимо многочисленных магазинов, останавливается напротив большого ювелирного, сверкающего бриллиантово-изумрудным светом витрин. Смотрит на часы. Нервно озирается. Опять смотрит на часы. Вдруг сзади на него наваливается чёрная тень врага. Ангел выхватывает неизвестно откуда взявшийся меч джедая и бьёт врага. Враг исчезает. Но и Ангел ранен. Вся одежда его становится кровавой. Ангел страдает от боли. Он поворачивается в сторону Криса: «Что же ты не пришёл, агент Макдауэл? Проспал? Мы ведь договаривались! Подвёл отца генерала! Он этого не перенесёт. И что ты теперь намерен делать без моей информации, неудачник?»

С этими словами Ангел поднимает дипломат-сейф над головой. Дипломат воспламеняется – и Ангел исчезает.

Крис не заметил, как оказался в прихожей. Большие напольные винтажные часы пробили семь утра. До выхода из дома оставался ещё час.

– Да что же это происходит? – в сердцах выпалил Крис.

Он повесил портфель на крюк для сумок, развернулся и направился на кухню.

На кухне уже вовсю трудилась Анджела.

– Доброе утро, мистер Макдауэл!

– Доброе утро, Анджела! Сделайте мне завтрак, пожалуйста. И заварите кофе. Там, на средней полке стоит хороший кофе. В кожаном сундучке. Я купил во вторник в магазине мистера Лоренса.

– Хороший выбор, мистер Макдауэл!

Анджела достала красивый кожаный сундучок. Открыла его и вынула изнутри стеклянную баночку с деревянной крышкой, на две трети наполненную масленичными кофейными зёрнами.

– Вам кофе после завтрака или сейчас?

– Да, Анджела. Спасибо.

– Сэр, вы не ответили.

– Что?

– Вы не ответили, сэр. Вам кофе после завтрака?

– А… нет, Анджела. Сделайте сейчас, пожалуйста. Две ложки на чашку.

Крис прошёл в столовую. И взяв со стола свежий номер «Нью-Йорк таймс», завалился в кресло.

«Надо купить кресло, как на работе. Массажное», – подумал Крис, разворачивая газету.

Через несколько минут Анджела подала кофе. Столовая наполнилась неповторимым ароматом.

– Спасибо, Анджела.

– Приятного аппетита, сэр.

Крис пригубил кофе и принялся за изучение газеты.

Внезапно нежные руки жены обвили его шею.

– Любимый, ты чего убежал? Я проснулась, а мужа нет. Не спится?

– Доброе утро, любимая. Сон приснился, что я на работу опоздал.

Мери расхохоталась.

– Ты мой трудоголик!

Она нежно поцеловала мужа в щеку.

– Сейчас Анджеле скажу приготовить завтрак.

– Я уже сказал. Но, похоже, не успею. На работе поем.

В это время показалась Анджела с подносом в руке.

– Доброе утро, мэм! – потом к Кристоферу: – Ваш завтрак, сэр.

Она поставила на стол тарелку с парящим омлетом из двух яиц, салатницу с лёгким салатом из пекинской капусты, стакан грейпфрутового сока и блюдце с двумя тостами.

– Спасибо, Анджела.

– Приятного аппетита, сэр.

– Анджела, сделай мне, пожалуйста, кашу с джемом, зелёный чай и тост с сёмгой, – попросила Мери.

– Да, мэм, – улыбнулась Анджела.

Крис быстро съел омлет, запил соком, поглядел на часы, поцеловал жену.

– Ну, все, дорогая, я побежал, – сказал Крис и, подхватив портфель, быстрым шагом направился в гараж.

– Удачи, любимый! – понеслись вдогонку за ним слова Мери.

Через несколько минут Анджела принесла завтрак.

– Что с хозяином? Он какой-то рассеянный.

Мери посмотрела в сторону коридорчика, в котором только что растаял силуэт мужа, и со вздохом ответила:

– Не знаю. Устал, наверное.

Интрига вчерашнего дня донесла Кристофера до бункера менее чем за пятнадцать минут. Кристофер влетел в распахнутую офицером спецназа дверь. Предъявил удостоверение. Провёл пальцем по протянутому ему сканеру отпечатков пальцев. Вошёл в открывшиеся двери бронированного лифта, скрытого закамуфлированной нишей, испещрённой трещинами. Спустился вниз. Предъявил удостоверение другому офицеру спецназа. Повторно прошёл проверку идентификации и направился через раздвинутые пуленепробиваемые стеклянные двери по коридору в офис Майкла.

Майкла на месте не было, и Кристофер направился в свой офис. У дверей он вновь приложил палец к сканеру, подставил зрачок под всевидящее око оптического зонда – и дверь отворилась. Он прошёл к столу. Включил аппаратуру. Необходимо было выждать полчаса, пока не пройдёт процесс самодиагностики.

Время настройки Кристофер решил пересидеть в столовой.

Он вышел из офиса и, свернув за угол коридора, оказался у дверей столовой. Войдя внутрь, Кристофер обнаружил там Майкла, беседующего за чаем с двумя контактёрами.

– Доброе утро, господа! – поздоровался Кристофер.

– А! Агент Макдауэл! Доброе утро, старина! Как дела? – дружелюбно улыбнулся Майкл.

Остальные, также улыбаясь, поздоровались.

Кристофер пожал каждому руку и, налив себе чая, сел за стол.

Как ни странно, о работе не говорили. И Майкл, казалось, вообще не обращал на него внимания. А Кристофера так и подмывало напомнить Майклу об их вчерашнем договоре.

Когда с чаем было покончено, Майкл посмотрел на часы.

– Ну, все. Пора работать, господа.

– Да, ровно 10.10… – подтвердил коллега-контактёр.

Все встали из-за стола. Майкл первым вышел из столовой. За ним – остальные.

«Вот, дурак! И надо же было вчера все рассказать этому тупице!» – думал Кристофер, идя по коридору к своему офису. Он свернул за угол. Возле дверей в его офис стоял Майкл.

– Открывай, – скомандовал он Кристоферу. Но команда его казалась дружеским предложением.

Кристофер проделал манипуляции с идентификацией – и дверь распахнулась.

– Я думал, ты забыл, – сказал он Майклу.

– Ты полагаешь, что то, что ты вчера сказал, легко забыть? Или ты считаешь, что я просто так рассказал тебе про отца? – с укоризной напомнил Майкл.

– А как же твоя работа?

– А! Ничего страшного. Я уже написал отчёт. К тому же дело государственной важности. Если что – я твой напарник.

– Ок! Напарник, – согласился Кристофер. – У меня уже все готово. Есть доступ. Начнём?

– Нет ещё.

Кристофер посмотрел на Майкла.

– Предлагаю, – продолжил Майкл, – сперва заварить кофе. Я всю ночь не спал, все прокручивал наш разговор. Если это Ангел, то почему?.. У тебя есть кофе?

– Минуту, Майкл.

Кристофер вытащил откуда-то из недр стеллажа новенькую кофеварку. Из стоявшего у двери кулера набрал воды. Залил в кофеварку и подставил две чашки. Через мгновение кофеварка зашумела – и чашки наполнились темно-коричневой густой жидкостью с не менее густой пенкой, а помещение – неповторимым ароматом кофе.

– Божественный запах! – зажмурившись, вдыхал ноздрями благовоние Майкл.

– Ты ещё не пробовал на вкус, – заметил Кристофер.

Он поставил одну чашку на стол рядом с Майклом, вторую – перед собой. Глотнул кофе и вопросительно посмотрел на Майкла. Тот, взяв чашку осторожно кончиками пальцев за ручку, пригубил кофе и подвёл глаза в потолок.

– Божественно!

– А? Как?

– Что за кофе? Я никогда не пробовал такого вкуса.

– Кофе «Лувак». Купил по случаю в кофейном магазине мистера Лоренса.

– Кофе «Лувак»? Это же самый дорогой в мире кофе? Откуда такие деньги, агент Макдауэл?

По выражению лица Майкла было видно шутейное настроение. Какое кому дело, откуда деньги, когда тебя угощают.

Кристофер подхватил игру:

– Папа наследство оставил.

– Какой папа? Генерал? Так он же живой? – удивился Майкл.

Кристофер сконфузился от глупой шутки.

Чтобы как-то нивелировать неловкость ситуации, он включил радиосканер с подключенным к нему внешним громкоговорителем. Послышался шум, перемежавшийся с треском и полной тишиной.

– Я вывел формулу перераспределения случайных чисел в линейную последовательность. И теперь я могу спрогнозировать с большой долей вероятности, в каком диапазоне в данный момент может возникать эффект… Я назвал этот феномен «белая бездна».

Майкл недоуменно уставился на товарища.

– Что за феномен? Ты открыл что-то новое в области волновой физики?

– Ну, во всяком случае это явление не описано в научной литературе, – продолжил удивлять его Кристофер. – Я долго слушал белый шум, пока не выдвинул гипотезу, то, что мы называем белым шумом, это – как неочищенная вода. Если мы говорим о тоннеле в другой мир, он должен быть совершенным. Никакого шума не должно быть вовсе! Тогда я создал метод синхронизации частотных генераторов с частотами одинаковой интенсивности на всем диапазоне. И оказалось, что диапазон является нестабильным. Он постоянно перемещается. Это и создает дополнительные шумы. Когда я вывел формулу и заставил генераторы синхронизироваться с амплитудой изменения диапазона, появился эффект белой бездны. Шумы пропали вовсе. И в этом феномене обнаружился голос Ангела. Я полагаю, что смести я тоннель незначительно, хотя бы в одной из частот – и я никогда бы не услышал этот голос.

Изумленный Майкл, начинавший понимать суть открытия своего нового друга, задыхаясь от восторга с надеждой в голосе спросил:

– То есть я правильно тебя понял? Ты научился определять нужный нам канал связи?

– Ну, да.

– Ты гений, Кристофер. Покажи формулу.

– Я ещё толком не проверил её работоспособность.

– И ты это говоришь после вчерашнего сеанса? – удивился Майкл.

– Я только единожды синхронизировал генератор. А теперь программа должна смоделировать, где будет следующий тоннель, и определить диапазон частот, в котором возникнет голос, – уточнил Кристофер.

– Ок! Сегодня и проверим твое открытие.

– Очень надеюсь.

– Во сколько сеанс?

– Он не назвал время. Он сказал: «во столько же». Так как я в период разговора не контролировал время, а ты утверждаешь, что меня не было более двух часов, можем говорить об интервале между пятью и восьмью часами вечера.

Майкл задумался, затем одобрительно пожал руку партнера.

– Убедил. Будем ждать.

На этом тема демонстрации формулы случайностей была приостановлена, и товарищи перешли на другие темы.

Внезапно зазвонил телефон Кристофера. Звонила Мери.

– Милый, срочно поезжай в больницу «Нью-Йорк Пресбитириан»! Твой папа в тяжёлом состоянии!

– Что случилось? – Кристофер побледнел.

– Сердечный приступ. Твоя мама там. Я не могу поехать. Анджелы, как назло, нет. Скоро за детьми идти в школу.

Но Кристофер больше ничего не слышал. Он сбросил вызов и рванулся к двери.

– Майкл, прости. Мне срочно нужно в больницу.

– Что случилось?

– У папы что-то с сердцем. Жена позвонила.

Майкл вскочил с места.

– Беги, напарник. Я все выключу.

– Спасибо, Майкл.

Крис мчался по коридору больницы, не видя ничего перед собой, пока не наткнулся на мать, стоящую к нему спиной.

– Мама! Что с папой? Где он?

От неожиданности мама вздрогнула. Она обернулась к Крису и прижалась к его груди. Глаза её были полны слез.

– Папа умер, – только и смогла выговорить она.

– Как умер?

Ещё позавчера Крис разговаривал с ним по телефону. Шутили. Ничего не выказывало в нем никакой болезни. Папа был здоров, как бык.

– Как умер?

Самые страшные удары Судьбы подстерегают нас неожиданно за углом. И, как правило, в спину.

Мама тихонько плакала на груди у сына.

Крис обнял маму. В этот момент, как никогда ему хотелось защитить её.

– Мама, не плачь. Слезами папу не вернёшь…

Какое тут, к черту, не плачь! Когда, только что живой и жизнерадостный родной человек падает на пол, на полуслове, на полуделе. А ещё через полчаса тебе сообщают, что он больше никогда не доскажет того, что не договорил, не доделает того, что не доделал!

Слеза заблестела в уголке глаза Криса, дополнилась второй, потом третьей и, превратившись в огромную каплю, не удержавшись, слетела на щеку мамы и слилась с её горем.

Похоронили отца в Бруклине, недалеко от его дома, как героя на старинном кладбище Грин-Вуд.

Гроб с телом генерала, расположенный на орудийном передке и покрытый государственным флагом США, в сопровождении военнослужащих вверенной ему дивизии, медленно въехал через готические Главные ворота кладбища миновал два холма и подъехал к прекрасному озеру, на берегу которого было подготовлено место последнего пристанища генерала.

Солдаты выстроились в ряд и вскинули винтовки «на готовсь». В небе, над кладбищем, показались боевые самолёты в построении «Недостающий человек». Когда из их звена выделился один и резко взмыл в небо, солдаты произвели салютоционную стрельбу. Отдав последние почести генералу, солдаты сложили «треугольником» флаг, покрывавший гроб генерала, и командующий ритуалом офицер торжественно вручил его маме Кристофера.

На третий день после похорон Кристофер появился на службе. Вошёл в свой офис. Постоял у стола, собираясь с мыслями.

«Зачем я здесь? Работал спокойно в NASA. Все было хорошо. Нет. Надо было, по собственному желанию, залезть под землю! В эту крысиную нору! Не хочу больше! Сегодня же напишу рапорт!».

И тут в памяти прозвучал стальной голос отца: «Сынок! Мужчины не делают необдуманных шагов! И когда шаг сделан – стисни зубы, но держись! Никогда не отступай с выбранных позиций! Даже если коленки дрожат! Не отступай! Не показывай свои сомнения и страх никому! Спрячь их глубоко внутрь. И не позволяй им вырваться наружу и завладеть твоим сознанием! Иначе те, кто идут за тобой, увидят твою слабость – и тоже станут слабыми! А враги, почуяв нерешительность твоей армии, нападут на тебя. И ты погиб! И солдаты твои погибли! Дух солдата силен силой духа и волей командира! И жив он, пока жива вера в командира! Иногда кажется – сделать это очень тяжело. Иногда кажется, что невозможно. Это твоя слабость грызёт тебя изнутри. Не поддавайся. Она лжёт! Стой на месте. Врасти в землю. И ты победил! Запомни это сынок!». «А что, папа, если враг сильней?» – спросил тогда Кристофер. «Если ты понимаешь, что враг сильней, слейся с землёй, похорони себя. Чтобы враг подумал, что сломил тебя, что ты погиб или сбежал. Тогда он пролетит мимо, не причинив тебе вреда. И когда он пролетит мимо, ты со своей армией окажешься у него в тылу и нанесёшь сокрушительный удар. И армия твоя будет усилена победой! Запомни, сынок, никогда не сдавайся!».

– Не сдамся, папа! – ответил Кристофер. – Я – агент Макдауэл! Это как офицер у тебя в армии, – сказал он с гордостью.

Кристофер положил сумку на стеллаж рядом с бронированным чемоданчиком. Снял пиджак. Повесил его на «плечики». «Плечики» повесил на стоящую слева от стеллажа вешалку. Взял сумку и прошёл к столу.

Сел за стол. Включил аппаратуру. Начался долгий процесс разогрева газовых ламп приёмника и усилителя, настройки системы сканирования, оборудования связи со спутниками.

Кристофер вытащил из стола пачку сигарет, пепельницу. И, откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги на край стола, закурил.

Не успел он выкурить и половины сигареты, как окошко видеоконтроллера входной двери включилось и на его экране показалось лицо Майкла.

– Кристофер, открой. Это я, Майкл.

Кристофер нажал на кнопку дистанционного управления – и дверь, с характерным щелчком, отворилась.

– Привет, напарник! Мои соболезнования! – Майкл протянул ему руку.

Кристофер убрал ноги со стола, приосанился и пожал руку Майкла.

– Привет, напарник.

– Ну, что, продолжим? Как договаривались, вместе?

– Вместе, – ответил Кристофер, – сейчас аппаратура прогреется и начнём.

– Давно греется?

– Минут пятнадцать.

– Тогда успеем выпить твой знаменитый кофе, – улыбаясь, перевёл разговор в непринуждённое русло Майкл.

Кристофер достал свой легендарный кофе, чудо-кофеварку. Набрал из кулера воды. И заварил две чашки ароматного кофе.

– Ну, вот. Другое дело, – улыбнулся Майкл, сделав осторожный глоток горячего напитка.

Кристофер тоже пригубил кофе. Вытащил из пачки вторую сигарету и закурил.

– Бросал бы ты, Кристофер, эту привычку, – посоветовал Майкл. – Нарушаешь инструкцию.

– Ай! Ничего. Никто не узнает. Здесь хорошая вентиляция.

Вентиляция помещения действительно была на высоте. Никаких посторонних запахов. Никакого дыма. Единственный запах, странным образом наполнявший комнату, был запах сваренного кофе. Этот феномен, в силу своей приятственности, никого особенно не волновал.

Товарищи пили кофе медленно, небольшими глотками, наслаждаясь масленичной консистенцией и неповторимым ароматом кофе.

Наконец на мониторе заполнилась зелёным полоска сканирования, и появилась фраза: «Все тесты прошли успешно. Оборудование готово к работе». И отдельно, внизу, большие белые буквы: «Ok!».

– Все готово! – сообщил Кристофер.

– Удачи нам! – пожелал Майкл. – запускай свой алгоритм.

Напарники надели наушники. Кристофер поколдовал над написанной им секретной программой и нажал клавишу «Скан».

Зелёная полоска на мониторе пропала и на её месте, непрерывным ручейком, полилась синяя полоса.

Кристофер бросил взгляд на Майкла.

– Теперь ждём.

– И сколько ждать?

– Не знаю. Как программа сработает. В прошлый раз прошло полдня.

– Не быстро.

Кристофер сочувственно пожал плечами.

Через час ожидания таймер полезного времени неприятно пискнул несколько раз, и бег ручейка приостановился.

– Никогда не любил эти таймеры. Кто их придумал, и как отключить? Черт знает что! – недовольно выругался Кристофер.

– У нас есть сорок минут отдыха, – невозмутимо сказал Майкл, снимая наушники. – Тебя не останови – ты в памятник превратишься.

– И то верно, – согласился Кристофер, почувствовавший тяжесть в спине.

Они вышли из офиса и направились в комнату отдыха.

– А как ты объяснишь руководству, что оставил свой пост и работаешь со мной? – высказал вслух неожиданно возникший вопрос Кристофер.

– Я же тебе говорил. Да ты, со всеми последующими событиями, забыл, – ответил Майкл. – Я написал в отчёте, что ты вышел на контакт более высокого уровня. Тебе необходим консультант. И ты нуждаешься в напарнике. Шеф подписал. И теперь у тебя есть напарник-консультант. И мы работаем вдвоём.

– Под крышей, что ли? – возмутился Кристофер. – А если я не хочу? Я думал, мы друзья…

– Да что ты ощетинился? Не хочешь работать вместе – не работай! Никто упрашивать не будет. Только кто тебе подскажет вовремя, где ловушка? Или забыл свой первый контакт, когда никто тебе не помог и никого ты не смог позвать на помощь?

Майкл, чьи помыслы были чисты, негодовал подозрительности Кристофера.

Цунами эмоций Майкла охладило спонтанный бунт Кристофера.

– Не обижайся, напарник, – извинился Кристофер. – Я ещё не совсем ориентируюсь в бюрократических отношениях подразделения.

– Ничего, напарник. Оба привыкнем.

Время отдыха за разговорами пролетело стремительно, не успев начаться. Напарники, непринуждённо болтая, зашли в офис Кристофера, надели наушники, запустили сканер и приготовились слушать эфир.

Результатом второго часа работы явилась общая усталость и перенапряжение слуховых нервов.

Третий час подходил к концу, когда в наушниках послышались характерные шумы, которые вскорости пропали, и на их месте возник уже знакомый Кристоферу металлический голос.

– Молодец, Кристофер. Я в тебе не ошибся.

Напарники переглянулись, и Майкл дал команду рукой продолжать контакт.

– Да. Я Вас слушаю.

– Я знаю, что ты слушаешь. Здравствуй, Майкл.

От неожиданности Майкл раскрыл на Кристофера и без того свои большие глаза, словно Кристофер виноват в том, что он «засветился».

– Здравствуйте, – нерешительно произнёс Майкл.

– Я знал, что ты придёшь. Ты оказался терпеливей и тверже своего отца неудачника.

– Не смейте неуважительно говорить о моем отце! – громко пригрозил Майкл.

– Ну! Ну! А что ты сделаешь? Вызовешь меня на дуэль? Или напишешь рапорт? Успокойся, Майкл. Ты здесь потому, что я так захотел!

– А ты, Кристофер? Доволен своим напарником? Был бы жив твой отец, спросил бы у него…

И после непродолжительной паузы:

– А чего тянуть? Спросим сейчас.

Металлический голос Ангела сменил голос Макдауэла старшего:

– Сынок, Я рад тебя слышать! Видишь, как глупо все получилось…

– Папа?

Голос Кристофера задрожал.

– Да, сынок. Я скучаю по тебе и по маме. А ты молодец! У тебя появился хороший друг.

– Где ты? Ах, да… Мне трудно без тебя, папа! Так все неожиданно!

– Это ничего. Ты не плачь! У меня все хорошо. Скоро меня отправят домой. Здесь все по-другому. А я боялся! Жаль, что тогда не поверил тебе. Хотя и ты ошибался. Сынок, ты заблуждаешься. Ангелы ничего не передают никакому правительству. Передают не Ангелы! Я не могу тебе сказать, кто с вами говорит. Мне нельзя. Скажу лишь одно: Не бойся мёртвых, бойся живых. Никогда не сдавайся и никогда не верь никому!..

На последнем предложении голос отца незаметно перерос в металлический голос Ангела.

– …Поговорили? – спросил Ангел, и обратился к Майклу:

– А ты, Майкл, давно не слышал своего папу? Хочешь поговорить?

– Майкл, сыночек! Это я. Твой папа. Узнал меня? – прозвучал незнакомый мужской голос.

Кристофер сжал ладонь Майкла.

– Папа? – удивлённо со страхом спросил Майкл.

– Да, Майкл. Это я. Как живёшь, Майкл?

– Хорошо, папа, – голос Майкла дрогнул.

– Майкл, я так много тебе не сказал. Спасибо твоему другу. Он нашёл путь ко мне. Теперь я всегда смогу говорить с тобой. Мы скоро – домой.

– Куда, домой, папа?

– Домой, сынок, – повторил голос. – Пока мы находимся в пределах Земли. Адаптируемся к своим новым сущностям. Мы же теперь бестелесные. Мы привыкаем. По земным меркам – это долгий процесс. А здесь, как один день. Нет. Не один. Я не знаю. Здесь нет времени. Но, я думаю, что не долго. Может, ещё и тебя дождусь.

– В пределах Земли… это, где? Вы на Земле?

– Не знаю, сынок. Пока нас удерживают в каком-то, вероятно, электрическом поле.

– Зачем? Вы же готовитесь лететь «Домой».

– Здесь все – и хорошие, и плохие. Когда произойдёт адаптация, распределят…

– Прямо, как в армии, – усмехнулся Кристофер невидимому собеседнику.

– Что-то похожее. Послушай, Майкл. Я хотел тебя предупредить о врагах! Вы скоро встретитесь…

– На сегодня хватит, – Ангел сменил отца Майкла. – Завтра в это же время договорим. И никому ни слова о том, что слышите здесь. Это опасно для вас! А значит, и для Нас. Помните об этом.

Все кончилось.

Тупо глядя перед собой за большим столом, напичканным всевозможной аппаратурой, сидели обескураженные взрослые мужчины в наушниках и молчали.

Сегодня вечером Кристофер ни с кем больше не разговаривал. Даже Мери не удалось добиться от него сколько-нибудь внятных фраз. Кристофер ушёл в себя. То же происходило и с Майклом.

Следующим утром Кристофер пришёл на службу раньше обычного. К своему удивлению, перед входом в дом он повстречал дожидавшегося его Майкла.

– Кристофер, – после дружеского рукопожатия обратился к нему Майкл. – Ты знаешь, я сегодняшней ночью почти не спал. Все думал о случившемся. Мне кажется, настало время обратиться за консультацией к людям, сталкивающимися с этими явлениями по своим религиозным обязанностям.

– Согласен, мы ничего не поймём, но запутаемся так, что не сможем распутаться никогда.

– Именно это я и хотел сказать. Мой отец, наверное, так и пропал. Он запутался. Ты помнишь, о чем вчера был разговор?

– Ни о чем. Какие-то враги. Отправка Домой. Мало того, я вообще не уверен, что мы говорили с нашими отцами.

– Ну, здесь не все так однозначно. Ты просто шокирован…

– А ты?

– И я тоже. Вот я и предлагаю посвятить сегодняшний день консультациям с религиозными служителями.

– Это правильно, Майкл. У тебя есть план?

– Можем разделиться. Я, к примеру, навещу священников, а ты отправишься к ясновидящим и оккультистам.

– А почему не поговорить с нашими контактёрами?

– Боюсь, они нам не помогут. И хочешь верь, хочешь нет, но лучше послушать Ангела и никому из наших ничего не говорить.

– Хорошо, Майкл. Только к священникам иду я, а ты идёшь к оккультистам.

– Согласен. Тогда разъехались. На связи.

– На связи, Майкл.

Первым делом Кристофер, как истинный католик, отправился в Собор Святого Патрика на перекрёстке Пятидесятой улицы и Пятой авеню, напротив здания Рокфеллер-центра.

Оставив машину на стоянке напротив Собора, Кристофер прошёл внутрь и, завидев священнослужителя, стоящего у алтаря, зашёл в один из конфессионалов – специальную кабину для исповеди, и присел на скамейку внутри в ожидании священнослужителя.

Через небольшое время в смежной части кабинки послышалось движение и голос священника спросил:

– В чем ты хочешь покаяться, сын мой?

– Отец, я не могу говорить всего, но… я вступил в контакт с потусторонним миром. Неделю назад у меня умер отец. И его смерть я связываю именно с этим контактом. Вчера я вновь говорил с тем миром. С Ангелом и с умершим отцом. Я слышал их голоса. Они говорят со мной и пугают меня.

– Ты слышишь их голоса или они говорят в твоём мозгу?

– Не в мозгу, а через специальные звуковоспроизводящие устройства. От этого ещё страшнее. Я не могу понять, чего они хотят. Вроде говорят. И в то же время, ни о чем.

– Как ты связываешься с ними, сын мой?

– Через радиоприёмник.

– Белый шум?

Кристофер чуть не подавился от неожиданной осведомлённости священника.

– Откуда вы знаете, отец?

– Сын мой! В своё время я закончил кафедру физики Йельского университета. Святая католическая церковь знает о каналах связи между людьми и миром усопших. Мой тебе совет: не ищи и не тревожь мир Духов.

– Не могу, отец. Это моя работа.

– Ты сотрудник секретного Департамента ФБР?

Кристофер удивился второй раз.

– Это правда, отец. Но как вы узнали?

– Святая Церковь знает обо всем. Так что ты хочешь услышать от меня? Ты сам выбрал свой путь, – вдруг словами отца произнёс священник. – Если ты переживаешь о греховности своей работы… Не переживай. Церковь признаёт подобные исследования, считая их необходимой научной деятельностью, подтверждающей существование загробного мира, а следовательно, и утверждающей религиозные догмы. Если боишься своих связей с потусторонним миром, то вера твоя поможет тебе в преодолении страхов. Только истинно верующий христианин не убоится духов из мира мёртвых! Бояться, сын мой, следует живых!

– Да. Я боюсь, отец! Я не знаю, кто со мной контактирует. Как мне защитить себя? Иногда мне кажется, что схожу с ума! Раньше я думал, что вера моя сильна. Но теперь я задыхаюсь от страха! Не могу ни с кем разговаривать. Страшно даже думать об этом.

– Будь твёрд в своих убеждениях. Стой, где стоишь! Врасти в землю! И ни шагу назад. Иначе враг поймёт, что ты слаб, и нанесёт удар… – вновь словами отца сказал из-за перегородки голос священника.

Кристофер почувствовал покалывание под левой лопаткой. А голос тем временем изменился на тот, что слышал он в своём офисе, и продолжал:

– Ангелу поверь! Он знает, что ты избранный. Он поможет тебе. Ты должен научиться управлять собой и своими эмоциями. Со временем ты почувствуешь свою силу. Сила твоя – в слове твоём. И сила слова твоего велика. Настолько велика, что ты и не подозреваешь.

«Почему священник говорит так же, как мой отец, и так же, как Ангел, называет меня избранным?»

Мысли Кристофера облеклись в голос и вырвались наружу.

Но на этот раз никто не ответил.

Кристофер выскочил из исповедальни и рванул дверцу кабинки священнослужителей. Кабинка была пуста.

– Сын мой, если желаешь исповедаться, тебе в другую секцию исповедальни. Эта для священников, – услышал Кристофер за спиной пожилой голос.

Он обернулся. Так и было. В трёх шагах от него стоял тот же пожилой священник в чёрной сутане, которого он завидел, войдя в храм.

– А где отец, с которым я только говорил? – спросил у него Кристофер.

– Сын мой, я здесь один. Сейчас время обедни, – улыбнулся ему священник.

Ошарашенный Кристофер выбежал из храма на улицу и зажмурился от внезапно ударившего по глазам луча солнечного света. На мгновение он ослеп. Адаптировавшись к свету, он обернулся на храм. Над ним во всем своём величии каменной скалой нависло готическое обрамление дверей в приход, создающее ощущение убогости человеческого существа перед Божественным началом.

Кристофер сел в машину. В голове все перемешалось в одну недоваренную кашу. Нужно было время, чтобы каша доварилась и стала съедобной.

Кристофер достал телефон и набрал Майкла.

– Привет, Майкл! У меня голова идёт кругом от первой же встречи. Надо увидеться. Не откажешься пообедать в «Китайском Шефе Хо»?

– Крис! – впервые Майкл назвал его имя по-дружески сокращённо. – Ты как почувствовал! Только хотел тебя набрать! У меня столько новостей! Обязательно приеду. Я в двадцати минутах езды от Манхеттена. Через полчаса увидимся.

Кристофер прибыл в ресторан первым. Сделал заказ. И закурил. Через десять минут к его столику приблизился Майкл.

– Привет, напарник!

– Присаживайся, Майкл. Я так люблю этот ресторан. Хотя бываю редко. Последний раз обедали здесь с Мери. Почти год назад.

– А я, к сожалению, никогда в нем не был. Много раз проезжал мимо, но никогда не заходил.

– А зря! Здесь великолепно приготавливают «Цыплёнка генерала Цо» и «Креветки Хо». Но, конечно, гвоздь программы – «Утка по-пекински». Пальчики оближешь!

– Ну, морепродукты я никогда не любил. А курицу или утку – я с удовольствием!

Кристофер улыбнулся своей проницательности.

Через пару минут к их столу, мелко шагая, подошла улыбающаяся китаянка, держа на руках огромное блюдо с колонной из поставленных друг на дружку плетеных пиал, с разнообразными китайскими пельменями и закусками, большой тарелкой с наструганными румяными кусками мяса, тарелкой блинчиков, соусницей и пузатым фарфоровым чайником.

– Ваш заказ, – приятным голосом доложила китаянка, перемещая содержимое подноса на стол.

– Спасибо, – поблагодарил Кристофер.

– И мы все это должны съесть? – удивился Майкл.

– А ты попробуй начать. Вот это и есть «Утка по-пекински», – указал он на большую тарелку с кусками мяса под золотистой корочкой. – Брать её надо вот этими блинчиками и макать вот в этот соус, – Предложил Кристофер, как стюардесса сопровождая свой инструктаж действиями. С наслаждением, проглотив демонстрационный экземпляр, он облизнул остатки сладкого соуса с губ и промокнул их салфеткой, – Очень вкусно!

Пока Майкл оценивал достоинства кухни «Китайского Шефа Хо», Кристофер рассказал о странном разговоре в храме.

– Ещё один «голос»? – поинтересовался Майкл, дожёвывая очередной блинчик с уткой.

– Бьюсь об заклад – там кто-то был. Я слышал шевеление физического тела. И он сказал, что закончил физический факультет Йельского университета. Чертовщина какая-то!

– У меня тоже день сложился довольно странно, – поделился Майкл, промокнув губы салфеткой. – Прежде всего, я поехал к своей тёте Йоланде. Она старенькая уже. И под старость увлеклась оккультизмом и гаданием. Половина Штатов – друзей и подруг в этой области. И вот, приехал я к ней. Захожу. Говорю: «Тётушка! Мне нужна помощь…». Не успел я договорить, как она взглянула на меня и говорит: «Я знаю». Представляешь? «Я знаю». Ну и повела меня к одной из своих подруг. Такой же старушке. Та посмотрела на меня. Вскипятила воду. Налила её в большую миску. Поставила на стол. Посадила меня с одной стороны, сама села с другой. Что-то бросила внутрь. Поколдовала. Попричитала что-то неслышно, одними губами. Откинулась на спинку стула и замерла. Просидела в таком положении с минуту и вдруг встрепенулась, посмотрела на меня в упор и заговорила… голосом отца.

Майкл налил в свою чашку парящий зеленоватый настой прекрасного цейлонского чая.

– И что она… он тебе сказал? – не скрывая волнения, нетерпеливо спросил Кристофер.

Майкл неторопливо сделал глоток чая.

– А сказал, что я молодец! Что у меня появился друг.

– Вот открытие!

– Сказал, что мы должны держаться друг друга. И главное… сказал… – Майкл, как специально, растягивал предложения. На самом деле, он старался лаконично и правильно сформулировать ответы отца. – Сказал, чтобы мы береглись. Сказал, что везде враги. Сказал, что мы с тобой избранные.

– И ты избранный? – удивился новости Кристофер.

– Ну, да. Ты и я.

– А дальше?

– А дальше… все. Медиум так же, как и в начале сеанса замерла и, придя в себя, оказалась самой собой. Папа испарился, – закончил Майкл.

Кристофер наполнил чаем свою чашку и долил Майклу.

– И что будем делать, напарник?

– Ничего.

– То есть?

– Напишем отчёты. В них укажем на контакты с неопределёнными субстанциями. И подадим рапорты на увольнение.

– Вот это номер! Ну, уж нет! Я потратил столько сил и энергии, чтобы получить эту должность, натерпелся столько страхов из-за этих долбаных контактов, чтобы вот так все бросить на полпути? Мой отец не был бы доволен таким поступком!

– Делай, как знаешь. Только мой отец сказал, что если не скроемся – мы погибнем, и миру настанет конец, – равнодушно, как если бы он пересказывал заметку из «Таймс», ответил Майкл.

Кристофер замер над чашкой, не успев сделать глоток.

– Повтори. Что он сказал?

Майкл повторил.

– А отчего ты такой спокойный?

– Да оттого, что мне безумно страшно! – вдруг не выдержал напарник. – И зачем я связался с тобой?

– А действительно, зачем?

Дружеский обед грозил перерасти в скандал, когда взявший себя в руки Майкл, словно очнувшись, пожал руку Кристофера.

– Прости, друг! Я не знаю, что со мной происходит.

Кристофер пожал его руку и уточнил:

– С нами…

– Да. С нами. Я столько за десять лет имел контактов! Но до твоего появления и представить себе не мог, что вся моя жизнь всего за два дня перевернётся с ног на голову!

– А у меня первый контакт грозит превратиться в последний! И кому легче? Майкл, предлагаю поехать на работу. Приближается время контакта.

Майкл взглянул на часы.

– Да. Уже пора.

Друзья рассчитались за обед и колонной из двух машин подкатили к бункеру.

Пройдя кордоны спецназа, направились к офису Кристофера. Свернув за угол коридора, повстречали самого старого сотрудника подразделения агента Гарви.

– А… вот вы где! – обрадовался Гарви. – А вас давно ищут. Куда вы пропали?

– Привет, Гарви! Кто нас разыскивает? Неужели о нас вспомнило руководство?

– Двое Джеймсов Бондов. Просто – «люди в чёрном» какие-то. Ничего не говорили. Спросили и ушли. Они не из нашего ведомства. Я почти всех знаю. Но у этих есть права доступа практически во все помещения бункера. Ходили здесь, как у себя дома. Странные какие-то. Может, скажете, что натворили?

– Да ничего, Гарви. Спасибо. Если что, мы у Кристофера, – дружественно улыбнулся напрягшийся Майкл.

– Ок!

Не успели друзья войти в офис, как телефон Майкла запел мелодию из «Вестсайдской истории».

– Да. Слушаю. Агент Келли. Да, шеф. Мы вместе. На объекте. В офисе агента Макдауэла. Да. Будем ждать. Спасибо, шеф.

– Звонил сам директор ведомства. Нас хотят видеть агенты ЦРУ.

– Час от часу не легче, – ответил включающий аппаратуру Кристофер. – Я заварю кофе?

– С удовольствием выпью.

Кристофер заварил кофе и, привычно растянувшись в кресле, закурил сигарету.

Когда все было готово для начала сканирования и на мониторе появилось зелёная полоска и надпись «Ok!», засветился экран видеоконтроллера входной двери и друзья увидели стоящих за ней двух «людей в чёрном».

Кристофер впустил посетителей. «Люди в чёрном» предъявили удостоверения сотрудников Центрального разведывательного управления.

– Здравствуйте, господа! – начал разговор один из них. – Агент Келли и агент Макдауэл?

– Да. Это так. Чем можем помочь вашей грозной организации? – вызывающе спросил Майкл.

– У нас есть данные, что вы владеете информацией, которая составляет особую государственную важность… – сотрудник ЦРУ замялся. – Вы вступили в прямой контакт с сущностями, представляющими стратегический интерес государства.

И не давая ответить, второй сотрудник продолжил:

– Между нашими руководствами достигнуто соглашение о переводе вас на службу в отдел аномальных исследований Национальной секретной службы.

– Это что, нас переводят в ЦРУ?

– Совершенно верно, агент Келли.

– А если мы не согласимся?

– Вы не можете отказаться! Речь идёт о национальной безопасности.

– А почему вы извещаете нас, а не руководство нашего Департамента? И почему вы спустились к нам? Нас могли просто вызвать и сообщить о переводе, – резонно спросил молчавший до этого Кристофер.

– Это секретная миссия, джентльмены. Решение о вашем переводе принималось на самом высоком уровне. Вот, ознакомьтесь и подпишите.

– Что это?

– Форма секретности SD 002.

– Десять лет только и слышу, что о национальной безопасности. Загнали нас в бункер, как крыс в банку. И вся безопасность. А теперь ещё глубже хотите загнать! – занервничал Майкл.

– Вы что-то имеете против, агент Келли?

– Нет. Просто не хочу глубже зарываться в землю.

– Это не проблема. Ваши рабочие места останутся здесь. Нет смысла менять привычную обстановку. Вот визитка. Завтра вы должны появиться в девять утра по указанному адресу для инструктажа и получения новых удостоверений. Фактически уже с этого момента вы являетесь сотрудниками Национальной секретной службы, и ваша деятельность подпадает под директиву Конгресса за номером восемь-восемь-ноль. С момента подписания вами формы секретности никакие данные о вашей деятельности не могут быть переданы или озвучены третьим лицам, включая родных, близких и даже ваших бывших сослуживцев, а также сотрудникам разведуправления, включая нас. Вы переходите в прямое подчинение заместителя директора ЦРУ.

– А теперь подпишите форму секретности.

Кристофер и Майкл поставили свои подписи на бланках Дирекции ЦРУ.

– Спасибо, господа! Добро пожаловать в ряды сотрудников Национальной безопасности! Не забудьте: завтра в девять.

И «люди в чёрном» ушли, оставив в озадаченном состоянии двух своих новоиспечённых коллег.

– Я не понял, Крис, мы, что, больше не агенты ФБР?

– Нет, Майкл. Похоже на то, что мы теперь агенты ЦРУ.

– Здорово! – заорал Майкл. – Дожился! На старости лет скакнуть в пасть ко льву!

– Майкл, ты теперь сам – лев.

– А мне и мышкой жилось неплохо!

– На самом деле я вообще перестал что-либо соображать! Две недели назад голос Ангела объявляет мне, что я избранный. Десять дней назад странным образом умирает отец. И еще через девять дней он передаёт мне привет с того света и просит не верить никому. Сегодня днём священник, который растворился в воздухе, как дым, говорит, что знает все обо мне и что я должен верить Ангелу, устроившему мне свидание с отцом. Ты говоришь, что мы оба избранные и нам надо спасаться бегством, иначе погибнет мир. И под конец прибегают два клоуна в костюмах и говорят, что я – не я, ты – не ты, и это секретно! И что, спрашивается, со всем этим делать, Майкл?

Майкл озадаченно пожал плечами.

– Не знаю, Крис. Такое впечатление, что мы участвуем в каком-то дьявольском розыгрыше.

– Может, позвоним в скорую психиатрическую помощь и попросим положить нас в бетонный бункер с заколоченными бронированными дверями?

Майкл сделал какое-то движение рукой, не понятое Крисом.

– Что, Майкл?

– Оглядись, агент Макдауэл. То, что ты хочешь попросить, у тебя уже есть.

Кристофер с секунду соображал. И вдруг громко расхохотался. Его смех подхватил и Майкл.

Вдоволь насмеявшись, друзья заварили себе ещё по чашке крепкого кофе. Остывший пришлось вылить. И откуда ни возьмись появилась бутылка «Курвуазье».

Кристофер достал из секретного шкафчика бокалы и налил в них свой любимый коньяк.

– Чиз, Майкл!

– Чиз!

– Ну, что, приступим?

– Начинай.

И друзья, надев наушники, погрузились в лёгкий плеск эфирных волн.

В этот раз ждать пришлось не так долго, как в прошлый.

– Кристофер! – послышался голос в динамиках.

Этот голос не был похож на слышанный ранее. Он был несколько выше и более металлизированный.

– Я вас слушаю, – ответил Кристофер.

– Я знаю. Вы ищите ответы.

– Кто вы?

– Я – Ангел.

– Сколько же вас на одного человека? – в сердцах прошептал Майкл.

– Нас много. И мы разные. Но с одинаковой сущностью.

– Ответь, Ангел. Почему я избранный?

– И мне ответь, – потребовал Майкл.

– Вы оба избранные. И отец твой, Майкл, мог стать избранным…

– Да кто-нибудь, наконец, в этом мире ответит мне на вопрос: Для чего мы избранные? Все только кружат на месте, как подбитые танки.

– Не нервничай, Майкл, – грозно, но без эмоций, сказал голос. Сказал, как властелин.

– Мы специально провели вас по жизни так, чтобы подготовить ваше сознание к принятию вашей уникальности. Мы направили ваши стремления по пути познания мира. Вы оба получили университетское образование. Вам обоим нравился спорт и теперь вы в хорошей физической форме. Вы оба пришли туда, где беспрепятственно смогли найти пути к нам. И вы оба встретились и нашли Нас. Может, вы полагаете, что сами всего добились или что все это – цепь случайных событий? Не припомнишь ли, Кристофер, как ни с того, ни с сего ты предпочёл научную деятельность проторённому папой пути офицера? Как твой друг Джимми рассказал тебе о секретном Департаменте и притащил сюда. Сколько вы с ним не виделись до того разговора и после? А все потому, что он выполнил свою миссию и больше не нужен на твоём пути. Или ты, Майкл! Как ты попал в секретный Департамент? Для этого должен был погибнуть твой отец, чтобы оставить для тебя своё место в Департаменте.

– Вы, что же? Вы убили моего отца?

– Что ты, Майкл! Мы не можем убивать. Это привилегия людей. Никто, кроме самого человека, не способен убить себе подобного.

– А мой отец?

– Твой отец был хорошим человеком. Он был обратно мутировавшим. Он убил себя сам. Его нервная система не выдержала испытания. И мы через некоторое время вернём его Домой. Но твой отец выполнил своё предназначение. Родил тебя и передал тебе свой изменённый ген.

– Что за ген? Я проходил все обследования. У меня все нормально. И никаких патологий не выявлено, – возмутился Майкл.

– Есть, – также бесстрастно ответил Ангел. – Патология есть. Ваша патология в том, что у вас с Кристофером нет патологии. Но она есть у других людей. Раньше много было избранных. А теперь их на всей планете осталось мало. Они рождаются от родителей, у которых, по каким-то причинам, произошла обратная мутация. Предупреждал я Создателя, что такие сбои возможны. Надо было просто вас уничтожить!

– Вы же не можете убивать? – ехидно заметил Майкл.

– Верно. Мы не можем, – и Ангел замолчал.

– Не молчи Ангел! – обеспокоенно прошептал Майкл.

– Я не молчу. Не вам, смертные, диктовать мне, молчать или нет.

Кристофер сделал жест в сторону Майкла, чтобы тот не перебивал. Майкл ответил жестом, что все понял и будет молчать. А Ангел продолжал:

– С вами другая история. Вы избранные. Вы не просто обратно мутировавшие. Ваши гены изменились до своего первобытного состояния. И вы стали очищенными. Вы будете в числе нашей армии на Земле. Нашей секретной службой. Вы ещё не знаете о своих возможностях. Они почти безграничны! Вы можете творить настоящие чудеса. Вы даже сможете быть бессмертными. И вы сможете перемещаться по Вселенной. Сможете сами вернуться Домой.

Расширенными от удивления глазами, слушавшие его друзья, не мигая, смотрели друг на друга взглядом приговорённых к смерти пиратов, получивших, в последний момент, вместе с помилованием сундук золотых пиастров.

– Простите, что перебиваю, – похоже, монолог Ангела вернул Майклу хорошие манеры, – не могли бы вы объяснить, что значит: обратно мутировавшие?

– Смогу. Почему не смогу! Если идея мутации принадлежала Мне! Когда вы ослушались Его…

– Вы имеете в виду Бога? – неугомонный Майкл вновь перебил Ангела.

– Для вас Он – Бог! Для Нас – Отец. Он – Создатель! Так что, когда ваши прародители ослушались Его воли и, с подачи шпиона чужих, научились пользоваться некоторыми функциями своего мозга, так некстати созданного по подобию Его мозга, было предложено просто истребить их. Но Он отказался. Он сказал, что беспричинное убийство себе подобных, даже искусственно созданных, нарушит нравственное равновесие в Космосе и наша Вселенная погибнет. Есть Закон мироздания, который никто не может нарушать. Даже Он! Многие Ангелы воспротивились Его решению. И началась война. Тогда я предложил мутировать ваши гены. Внедрить в ваш организм вирус, который отключит ту часть мозга, которая делает вас похожими на Него. Между воюющими был достигнут компромисс. Вашим прародителям ввели вирус и отправили на Землю. А для чистоты эксперимента сюда же в изгнание отправили и бунтовавших Ангелов, чтобы они следили за вами. Но вирус работал хорошо, и обратных мутаций не было.

– Поэтому первые люди, начиная от Адама, жили по восемьсот – тысячу лет, – шепнул Майкл Кристоферу.

Кристофер ответил жестом, что тоже об этом подумал.

– Вы оба правы, – подтвердил Ангел. – Люди изначально были подобны Нам и должны были жить в нашей Системе вечно. Внедренный вирус из поколения в поколение снижал порог смертности, так, чтобы у вас не было возможности уничтожить его.

– И зачем такие сложности? – не выдержал Кристофер, мирно слушающий весь этот бред.

– Вы изначально были ущербными. Система защиты вашей программы имела бреши, вы не были совершенны! Вот почему вас и предлагали уничтожить. Вы были опасны для нашего Мира! При создании вашего мозгового вещества была допущена ошибка и она привела к ошибке в программировании вашего мозга. Вы, в отличие от Отца, не могли противостоять порокам.

– А вы? У Вас правильная программа? – съязвил Кристофер.

– К сожалению, Отец создал вас по Своему подобию, а не по-Нашему. У Нас такого центра просто не существует. Мы не подвержены ни страстям, ни порокам. Мы нейтральны.

– И поэтому Вы заразили людей вирусом, – удрученно резюмировал Кристофер.

– Не заразили. А внедрили, – уточнил Ангел.

– Какая-то безысходность! – с высоты своего вновь открывшегося совершенства, посочувствовал Майкл людям, оставшимся на Земле.

– Нет никакой безысходности, Майкл, – укоризненно заметил Ангел. – Вам были переданы ключи регенерации, зашифрованные в послании, известном вам как Библия. Если бы вы пользовались ключами, то со временем внедрённый вирус должен был мутировать обратно. Но когда на Землю приходили «чужие» – ангелы из другой Вселенной, они увидели ваши недостатки и заразили вас своим вирусом. Это был мощный вирус. Он очень быстро проникал в ваш организм и отключал программу защиты. Вы развратились. Ваше сознание изменялось, пока вы не превращались в их послушных рабов. Когда Создатель узнал об этом, Он уничтожил заражённых людей, оставив нескольких избранных. Он полагал, что у них иммунитет к чужеродному вирусу, и они чистые. Но Он ошибся. Вирус чужих умел маскироваться и подолгу никак себя не проявлять. Люди быстро восстановили свою популяцию. И со временем почти все земляне были носителями вируса «чужих». Когда «чужие» вернулись, он заработал вновь. Чужим нужно было золото, которого на Земле было в избытке. Оно было необходимо для увеличения запасов энергии их кораблей с целью преодоления чёрного вещества между Мирами. И зараженные люди его упорно собирали.

– Что за вещество? – оживился Кристофер, даже скорее не он, а его любопытство ученого.

– Вы читали о нём в Библии, – пояснил лектор Ангельского происхождения. – Это то место, где «плач и скрежет зубов». Внешняя абсолютная тьма. Бесконечно плотное вещество, разделяющее Вселенные. Корабли «чужих» преодолевают его, используя энергетический щит, питающийся золотом и ртутью.

Кроме того у них в нашей Вселенной было не окончено важное дело.

Чужим было необходимо найти путь к Нам и завладеть Нашим Миром. И тогда стал вопрос о недопущении вашего возврата Домой. Земные Ангелы получили указание отыскивать и уничтожать тех, у кого, в силу каких-то физических событий, произошла обратная мутация и они теоретически могли вернуться назад и принести с собой вирус «чужих» в Наш чистый Мир.

– А как же мы?

– Время от времени на Земле рождаются люди, у которых проявляется побочный эффект работы вируса «чужих». По каким-то причинам он ломается и включает отключённый им же ген антивирусной защиты. Тогда «наш» вирус просыпается и начинает восстанавливать нервную систему и утраченные мозговые функции. Начинается обратная мутация. Когда у двух особей с проявившейся обратной мутацией рождается ребёнок, он получает от родителей полностью восстановленный ген, отвечающий за включение отключённых функций мозга. Кроме того этот ген вырабатывает собственный ген защиты, уничтожающий вирус «чужих». И такие люди являются очищенными, и способны к возвращению. Но их родители все ещё являются носителями вируса «чужих». И у них тоже появляется возможность вернуться. Они становятся опасными для Нашего Мира, и Мы отправляем их в карантин до полного очищения от вируса «чужих».

– Значит, у моих родителей обратная мутация? – ужаснулся будущему своей матери Кристофер.

Ангел подтвердил.

Наступила длительная пауза.

Наконец Ангел снова проявил себя.

– Сегодня вы узнали многое из того, что должны были узнать, и получили ответ на мучащий вас вопрос. По вашему времени через месяц мы снова встретимся. Я дам инструкции и…

Радио зашипело и затихло.

– Подождите! – закричал Майкл в уснувший микрофон. – А как же?..

Но его крик растворился во всепоглощающей тишине эфира.

– Ну, и что скажешь? – снимая наушники, обратился он к Кристоферу.

Кристофер, все ещё под впечатлением услышанного, сняв свои наушники, переспросил:

– Что, Майкл?

– Что ты скажешь об этом?

– Что я скажу? Да ничего я не скажу! У меня ещё больше вопросов, чем два часа назад. Вот что я скажу.

– И у меня! А следующий сеанс только через месяц?

– Да. И ничего не сделать. Хотя…

– Что ты придумал? Куда ещё хочешь меня затащить?

– Майкл, ты так говоришь, словно я в чем-то виноват!

– Нет, конечно. Прости, Крис. У меня, вероятно, нервный срыв.

– Знаешь, Майкл, если бы я это слышал один, я, скорее всего, посчитал бы, что сошёл с ума…

– Ты что-то хотел предложить, – прервал его психические терзания напарник.

– Да. Надо опробовать мою программу. Я записал диапазон, в котором произошёл мой первый контакт. И, по-моему, он отличается от того, в котором велось вещание только что…

Кристофер порылся в лежащих на столе бумагах. Нашёл то, что искал, и запустил свою программу на компьютере. Ввёл данные с найденной бумаги, поколдовал с клавиатурой, нажал «Ввести», надел наушники и откинулся на спинку кресла.

– Моя программа в действии. Надевай наушники. Майкл также надел наушники и придвинулся ближе к Кристоферу.

Через некоторое время блуждающее шипение выровнялось и стало безбрежно-равномерным, как бывает равномерным лёгкий бриз.

Ещё несколько нервных минут ожидания. И…

– Вы быстро освоились, – прозвучал в наушниках знакомый Кристоферу электронный голос.

– Здравствуйте, – поздоровался Кристофер.

– Здравствуй, Кристофер. Здравствуй, Майкл.

– Здравствуйте, – уважительно и удивлённо глядя на товарища, поздоровался Майкл.

– Мы только что говорили с…

– Знаю, – прервал его голос. – вы не договорили? У вас остались вопросы?

Друзья недоуменно переглянулись.

– Знаете?

– Знаю.

– Но как?

– Вы рядом, что ли, находились? – опять невпопад брякнул Майкл.

– Нет, Майкл. Мы – Ангелы. Нам не нужно быть рядом, чтобы слышать друг друга. Мы с братьями в разных Вселенских измерениях. А между Мной и вами расстояние небольшое. И хотя мы тоже в разных измерениях, но в пределах вашей Солнечной Системы. Придет время – и вы научитесь общаться без своих железных устройств.

– А почему вы так далеки между собой? И я не понимаю, что это за измерения такие? – совершенно запутался Майкл.

– Потому что мы в разных измерениях. Я в пределах Земли, – запросто пояснил электронный собеседник.

– Так это Вы тот Ангел, который ищет людей с обратной мутацией и искушает их? – начавший что-то соображать, поинтересовался Кристофер.

– Я – один из Них. Я – главный.

– Сатана? – продолжал прозревать Крис.

– Это моё Земное имя.

Майкл меньше всего рассчитывал на общение с самим Сатаной. Поэтому предпочёл перекреститься и отречься от «нечистого»:

– Не надо нас искушать! Со мной святой крест!

Майкл освободил воротник рубашки от галстука, расстегнул ворот и вытащил золотой крест на золотой цепочке.

– Брось, Майкл! При чем здесь крест? Смешно! Вы думаете, Ангелы разделяются на хороших и плохих, белых и черных? Неужели после услышанного у вас остались сомнения?

– Я знаю! Вы великий обманщик и искуситель! – продолжал войну со злом, сходящий с ума Майкл.

– Искуситель? Это правда. А как ты себе представляешь разоблачение отступников, заражённых «чужим» вирусом порока и страстей и, возможно, вернувших себе дар перемещения в Наш мир! Вирус «чужих» начинает активно работать, даже если он уснул, только при искушении «носителя». Поэтому многих этот вирус заставляет бежать от Нас. Но тщетно! Если ты носитель, ты «проявишься». Мы отделяем зерна от плевел. Чтобы при скором истреблении «чужих» и инфицированных не пострадали «чистые» люди.

– Ну, вот! Я же говорил, «искусители»! – победно-разоблачительно воскликнул «архангел» Майкл.

– А вы думаете «чужие» не искушают людей? – парировал Ангел. – Но в отличие от Нас, они ищут «чистых». Их задача внедрить свой вирус в каждого, а людей с иммунитетом, как у вас, уничтожить. Когда «чужие» пришли на Землю, они принесли оружие порабощения – генератор вируса, который скрыли в пещере. Наши воины нашли генератор и запечатали его. Казалось, наша победа неминуема и близка. Но полвека назад генератор заработал вновь. Он пропал из скрывающей его пещеры. И вирус распространился по всей Земле.

После такого откровения самого Сатаны в офисе воцарилось напряженное молчание. Впрочем, благодаря неуемному борцу за справедливость Майклу, длилось оно не долго.

– А Христос? Он же не был заражён! Он был Бог. Зачем же Его искушали…

– Это вы теперь знаете. А мы тогда не знали, кто Он. «Чужие» очень хорошо научились маскироваться. Раз назвался Сыном Создателя, значит, не просто чистый. Стерильный! Вот и искушён был не как простой человек. Когда Он прошёл все испытания и мы убедились, что Он – это Он, я отступил от Него, и призвал других Ангелов помогать Ему. Ну, как, Майкл, доходчиво объяснил?

– Вполне, – ответил Майкл, все дальше уходящий от своего сознания.

– А как же Библия? – нерешительно спросил Кристофер.

– А что, Библия? Это книга, в которой все перепутано между собой. В ней никто не говорит о «чужих». Все свалили на Ангелов-отступников. И рады! Все просто! Она переписана инфицированными. Взяли слова избранных-пророков и выстроили в необходимую для себя последовательность, где о главном виновнике не сказано ни слова. Мы же – армия Света! Мы – те, кто стоят на страже Нашего мира от мира «чужих».

– А куда подевались сами «чужие»? – лаконично спросил Кристофер, понявший, наконец, что ему пытались объяснить Ангелы.

– Ты задал вопрос, который не должен был задавать. Ты всего лишь избранный. Но не один из нас.

– И все же, Ангел, ответь. Уж, если вы нас свели вместе, говорите с нами и собираетесь нас вернуть…

– Ну, хорошо. Но учтите, когда вы узнаете, вы измените своё отношение к окружающим вас людям. И, таким образом, измените своё пребывание на Земле.

– Согласны! – вдруг ни с того ни с сего ляпнул Майкл, и этим предопределил дальнейшую судьбу – и свою, и Криса.

– Вы сами решили… «Чужие» никогда и никуда не девались. Они адаптировались к земным условиям и изменили свою внешность на человеческую. Они несут свою культуру, если можно так назвать то чёрное Зло, которое заложено в системе их цивилизации. Это, кстати, одна из причин Нашего здесь присутствия. Главная Наша цель – «чужие». Люди – лишь носители вируса. А «чужие» – и есть вирус. На Земле благоприятная среда для их размножения. И они плодятся и размножаются. Вербуют адептов и собираются с силой. Конечная их цель – завладеть всей нашей Вселенной. Но для этого им нужно проникнуть в Наш мир. Или – хотя бы провести в Него одного из инфицированных. Тогда они найдут путь к Нему. Проникнув в Наш мир они получат безграничные ресурсы и завладеют всей Вселенной. Но их не устраивает Наше присутствие на Земле и в случае если они не смогут завладеть «проходом», они уничтожат Землю, что приведёт к не предсказуемым последствиям, вплоть до уничтожения Нашего мира! Поэтому Мы не можем допустить гибели Земли. А вы спрашиваете, почему Создатель не с вами. Грядёт война!

– Армагеддон, – сам в себе произнёс Майкл название последней битвы.

– Хуже и страшнее, – подтвердил Ангел.

– Спасибо, Ангел! – поблагодарил Кристофер. – Нужно время, чтобы осознать услышанное.

– Хорошо, – сказал Ангел. – С этого момента будьте бдительны! Помните, что «чужие» знают о существовании избранных. И у них есть свои методы обнаружения таких людей. Скорее всего, они уже знают о вас. И знают о вашей миссии.

– У нас есть миссия? – удивился Майкл. – Интересное дело! Чужие знают о ней, а мы не знаем…

– Среди избранных есть один, способный остановить распространение их вируса на Земле и очистить от него людей, – продолжил Ангел. – Он должен победить их адептов здесь. Этот человек в отличие от остальных избранных способен перемещаться в Наш мир. И чужим необходимо либо уничтожить его, либо заразить вирусом. И они постараются сделать это во что бы то ни стало. А ваша задача предупредить и подготовить его. Этот человек – защитник всего человечества!

– А не проще Вам связаться с ним и поговорить… – вновь вмешался Майкл.

– Нет. Это ваша задача. В отличие от вас ему не нужны никакие приспособления для связи с Нашим миром.

– Так и предупредите его!..

Майкл начал откровенно волноваться.

– Он слышит Нас не так как вы. Он слышит не ушами, а сердцем. И не поймёт и не поверит своим ощущениям. Потому, что не знает пока о своём предназначении. Для объяснения ему нужен земной человек, получивший Наше откровение. И это – вы.

– И кто этот человек?

– Сейчас Я не назову его. Всему своё время. Иначе вас могут заразить чужие, и вы приведёте их к нему. А это – поражение. На карте – жизнь всего нашего Мира!

– Ха! – надменно усмехнулся Майкл. – Как же, заразят! У нас ведь иммунитет!

– У них есть способы. А если не получится…

И Ангел замолчал.

– Нет, подождите! Дайте и нам способ противостоять этим злобным мутантам! – надрывался Майкл. – Они тоже найдут нас по каналам связи с мертвецами? Ой!.. Связи с Вашим… с нашим Миром.

Майкл полностью запутался в своих мыслях и умолк.

– Не бойтесь мёртвых, но бойтесь живых! И никогда не верьте никому! – напоследок посоветовал Ангел и, как и прежний, растворился в тишине.

Кристофер отключил аппаратуру. Друзья освободились от наушников и провели первое их секретное совещание. На повестке дня была дальнейшая их жизнь и судьба, жизнь и судьба матери Криса, Мери, детей, возможность распознавания чужих и борьба за чистоту и стойкость иммунитета, и главное о таинственном «исключительном», о котором нельзя говорить. Утомлённые произошедшими событиями, друзья разошлись по домам с тяжёлым сердцем, но твёрдым духом.

Домашние вновь удивлялись изменениям в поведении Криса. Он стал ещё более нежным и предупредительным. Весь вечер он провёл с детьми. Эмма не слезала с папиных рук, а Майкл – с папиной шеи. Он сам уложил детей спать. И когда вернулся из детской, взял руку Мери в свою и все говорил, говорил. Говорил о том, как он её любит, как он любит детей. Говорил, что не представляет жизни без своей семьи. Но чем больше он говорил это, тем сильнее разрывал сердце своей Мери, не понимавшей побудительной причины Криса к такому обилию нежных, но фатальных слов. Наконец он уснул, все также крепко сжимая руку жены. А она смотрела на его любимое лицо, на сомкнутые негой век – и тихонько плакала. Что-то изменилось. Она не знала, что. Но она это чувствовала. Она чувствовала, что муж в беде, но не знала, чем ему помочь. Единственным утешающим ее объяснением была боль утраты отца, которую переживал Крис. Если бы она знала, что уготовила им Судьба!

Следующим утром Крис встал раньше положенного. Мери рядом не было. Крис принял душ, оделся и спустился вниз. Прошёл на кухню. Мери сидела на стульчике возле плиты. Перед ней на разделочном столе стояла чашка с чаем. Мери бесцельно болтала в ней ложечкой.

– Мери! Что ты здесь делаешь в такую рань? – удивлённо спросил Кристофер.

Мери от неожиданности вздрогнула и обернулась к Кристоферу. Её глаза были красными и припухшими.

– Милая, что с тобой? Что с глазками?

Кристофер присел перед женой на корточки, обхватил ее за плечи и через бесконечную голубизну ее зрачков заглянул к ней в душу.

– Милая! Что ты? Ты плакала? Что с тобой?

– Нет. Это что с тобой, Крис? Почему ты пугаешь меня? – разрыдалась жена. – С момента, когда ты пошёл на эту работу, ты изменился! Ты сам не свой! Что с тобой происходит? Ты ничего не говоришь! А если говоришь, то как будто прощаешься с нами! И я не знаю, чем тебе помочь! Всем нам помочь!

Мери уже не рыдала, а только всхлипывала в своём бессилии любящей женщины.

А Крис не знал, что ей говорить. Он мог только обнимать, целовать и успокаивать её. Отчего его сердце разрывалось ещё больше.

– Милая, не думай ни о чём. Не плачь! И не расстраивайся! Всё будет хорошо! – говорил он одну банальность за другой.

Но, как ни странно, это подействовало на Мери успокаивающе. Она любила Криса и верила каждому его слову. И раз он сказал: «Всё будет хорошо!», значит, всё будет хорошо! Во всяком случае, так было легче. С верой всегда легче!

Когда Мери успокоилась, Кристофер поболтал с ней о чем-то второстепенном и прошёл в гараж. Завёл своего боевого коня и рванул в сторону штаб-квартиры аномальных исследований ЦРУ, где его ждала неизвестность. Будущая работа и радовала, и пугала одновременно. И он не знал, чего в этой неизвестности больше.

Кристофер встретился с Майклом без пяти девять по адресу, указанному на визитке. Вид у обоих был далёко не бравый. Пожав руки, друзья вошли в массивную деревянную дверь без опознавательных знаков. За дверью их встретил охранник. Он сверил фамилии с записями в листе прибытия и вызвал по рации другого охранника. Второй охранник повёл их по неказистым коридорам мимо каких-то офисов и снующих туда-сюда людей до ещё одной массивной двери. Второй охранник по рации доложил кому-то об их прибытии – и дверь отворилась. Они прошли в большой и светлый коридор под контроль третьего охранника. Третий охранник проверил их документы, протянул им детектор отпечатков пальцев и, после идентификации, выяснил у кого-то по рации, куда провести приглашённых агентов. Не доходя до конца коридора, вставил магнитную карту в замок двери на левой стене. Дверь открылась. За ней была большая приёмная, отделанная белым и розовым мрамором, инкрустированным золотыми символами непонятного языка, напоминавшими египетские иероглифы. По центру этого каменного склепа на мраморных искусно вырезанных ногах стоял большой стол секретаря, деливший приёмную на две равнозначные зоны. Каждую из зон венчала дверь из массивного тёмно-коричневого дерева. Столешница стола была выполнена из такого же дерева. За столом в кресле из кожи все того же темно-коричневого цвета сидела секретарь лет сорока пяти с профилем римского легионера. Волосы на голове легионера были подобраны и на макушке – свёрнуты в узелок, пришпиленный большой золотой булавкой. Строгий чёрный костюм выдавал в его обладательнице волевую и дисциплинированную личность.

– Господа, мистер Беррингтон готов вас принять, – отрапортовала легионер в юбке.

– Это какой-то инопланетный саркофаг, – шёпотом предположил Майкл.

– Что-то мне перехотелось быть ЦРУшником, – прошептал ему в ответ Кристофер.

Тем временем легионер встала из-за своего каменного укрепрайона и, подойдя к правой двери, с лёгкостью открыла перед ними вход в другой мир.

– Прошу, господа!

Друзья повиновались. Кабинет мистера Беррингтона был диаметральной противоположностью приёмной. По стенам были расставлены книжные стеллажи, что делало его похожим на публичную библиотеку. Между стеллажами в строгом соответствии с правилами геометрии висело несколько футуристических картин непонятного содержания. Пол был покрыт ковролином хорошего качества, центр которого был инкрустирован гербом ЦРУ. Вошедшему Майклу тут же бросилось в глаза то, на что он никогда раньше, глядя на этот герб, не обращал внимания. В круге синего цвета красовалась голова орла. Орёл-разведчик держал вымпел, на котором была изображена роза ветров, как намёк на деятельность спецслужбы во всех частях света. Синий круг обрамляли надписи. Сверху полукругом: «Центральное разведывательное управление», снизу полукругом: «Соединённые Штаты Америки». Майкла поразило изображение орла. Голова была, словно под копирку срисована с эмблемы немецкого рейха времён Второй мировой войны. Только в лапах вместо свастики орёл держал вымпел с розой ветров – знак всемогущества, выполненный по всем правилам золотого сечения. Майкл, как заворожённый, вперился в орнамент на полу, не замечая сухощавого немолодого человека, идущего к нему навстречу с вытянутой рукой. Только после незаметного толчка Кристофера, Майкл опомнился и перевёл взгляд на стоящего перед ним мистера Беррингтона.

– Доброе утро, агент Келли!

– Доброе утро, мистер Беррингтон!

– Здравствуйте, агент Макдауэл!

– Здравствуйте, мистер Беррингтон!

– Проходите, господа.

И сухощавый человек отступил назад и вправо, предлагая коллегам пройти к совещательному столу, приставленному к большому дубовому столу хозяина кабинета. Когда все расселись, мистер Беррингтон без обиняков перешёл к делу:

– Господа! Вчера вы были приглашены ко мне на собеседование, перед тем, как приступите к своим обязанностям в рядах сотрудников Главного разведывательного управления. Мистер Кей предложил вам подписать стандартную форму секретности.

Услышав «мистер Кей», Майкл хихикнул. Но тут же вернул своему лицу серьёзное выражение. Друзья кивнули в ответ, в знак того, что видели, читали и подписали предложенную бумагу.

Мистер Беррингтон, поднявшись с кресла и сделав несколько шагов вглубь кабинета, продолжал:

– Должен вам заметить, что вы поступили в распоряжение… – он осёкся и исправил обращение, – приняты на службу в секретнейшее управление ЦРУ. Поэтому стандартной формы секретности нашего ведомства не достаточно. Перед вами лежат бланки формы ноль-ноль-один. Эта форма повышенной секретности. И её заполнение, само по себе очень почётно и ответственно. Из всего числа служащих эту форму подписало только восемь агентов.

– Простите, что перебиваю, мистер Беррингтон. А нам обязательно подписывать эту форму? – засомневался в целесообразности своих действий наивный Майкл.

Мистер Беррингтон обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. По его внешнему виду было видно, что в этом кабинете невозможны никакие протесты, вопросы или высказывания. Здесь может звучать только один голос. Голос хозяина кабинета.

– Кто вам разрешил говорить с места? – рявкнул мистер Беррингтон. Рявкнул так, что новобранцы вскочили со своих мест и вытянулись в струнку.

– Вы приглашены на собеседование к заместителю директора Центрального разведывательного управления. И если вас не учили дисциплине и субординации в вашем прежнем Департаменте, то здесь вам придётся этому научиться, господа. Ненавижу дилетантов! Если бы не приказ свыше!..

Выдержав полуминутную паузу, мистер Беррингтон вернулся в прежнее состояние добродушного старичка.

– Садитесь, коллеги. Чего вскочили?

Ошарашенные приёмом, «коллеги» исполнили приказ и сели на место.

А мистер Беррингтон продолжал инструктаж:

– Подписание вами формы ноль-ноль-один продиктовано интересами национальной безопасности. Вы, без посредников, вступили в контакт с высшими формами интеллекта во Вселенной. Информация, переданная вам этими формами, крайне важна в борьбе со всемирным злом. Таким образом, вы подпадаете под директиву Конгресса за номером восемь-восемь-ноль-один. Эта директива регламентирует деятельность лиц, обеспечивающих стратегическую безопасность Соединённых Штатов. Отказ от выполнения директивы расценивается как измена Родине.

Глаза Кристофера и Майкла округлились до размеров однодолларовой монеты.

– С этого момента вы напрямую подчиняетесь заместителю директора Центрального разведывательного управления по аномальным исследованиям. То есть мне.

И мистер Беррингтон впервые улыбнулся.

– Вот ваше первое задание: Вы должны внимательно выучить свою легенду. Она распечатана на втором листе документа…

Друзья перекинули первый лист и начали изучать свою легенду.

– Потом прочтёте. У вас будет время, – остановил их замдиректора. – Что вам необходимо сделать? Вы сообщите своим близким, что ваш Департамент отправляет вас в командировку, в Индию. Там недавно археологи нашли артефакты. По телевидению в службе новостей была информация. Вот в составе группы исследователей вас и отправляют для изучения устройства и действия найденных артефактов.

– Простите, господин Директор. – Кристофер привстал с места, – разрешите спросить.

– Разрешаю. Все же чему-то вас научили. Если не на службе, так дома, – улыбнулся он Кристоферу.

– Мистер Беррингтон. Но я не могу никуда уехать. У меня семья. Жена беременна. И я только что похоронил отца. У меня на попечении престарелая мама. Как мне быть?

– А кто вам сказал, что вы куда-то поедете? – переспросил мистер Беррингтон. – Вы останетесь на своём рабочем месте. И будете работать со своими контактёрами. Нам нужны отчёты переговоров. Важно выяснить, как они перемещаются в пространстве, координаты их планеты или звезды, каким способом можно наладить с ними устойчивую связь, какие устройства, оставленные ими на Земле, могут быть нам полезны, могут ли они сотрудничать в поиске и поимке тех или иных врагов Америки. Так как звукозапись нашим оборудованием невозможна, будете стенографировать свои переговоры и передавать их лично мне. А теперь подпишите форму секретности и получите свои удостоверения. Мисс Дэвис вам все объяснит.

Подчинённые подписали документ и встали. Мистер Беррингтон каждому пожал руку.

– Успехов, господа!

Выходя, Кристофер обернулся. Мистер Беррингтон уже присел за свой стол и принялся за чтение каких-то бумаг.

– Разрешите ещё вопрос, мистер Беррингтон?

– Задавайте. Только живо, агент Макдауэл.

Господин Директор! Насколько долго продлится наша командировка?

– По обстоятельствам, агент Макдауэл. Это будет зависеть от собранной вами информации. Но, я надеюсь, что недолго.

– Спасибо, господин Директор, – и Кристофер закрыл за собой страшную дверь.

В приёмной их уже поджидала секретарь-легионер.

– Господа, сдайте ваши удостоверения, – скомандовала она.

– Но мы, по инструкции Федерального бюро расследований, не имеем права никому передавать и, тем более, сдавать свои удостоверения, – твёрдо воспротивился Майкл.

Секретарь положила на стол документ за подписью директора ФБР о прекращении действия удостоверений агента Келли и агента Макдауэла в связи с переводом их в Управление ЦРУ.

– Все законно, господа.

Агенты положили на стол свои кожаные портмоне с удостоверением и значком.

– Спасибо, господа! Вот ваши новые удостоверения.

И легионер выложила на стол два новых удостоверения и два круглых жетона из жёлтого металла с эмблемой ЦРУ на чёрном фоне.

– Миссис Дэвис, – обратился к легионеру Майкл.

– Мисс Дэвис, – металлическим голосом поправил его легионер.

– Простите! Мисс Дэвис, это и все удостоверение?

– А что вы хотели? Запомните, агент…

– Келли, подсказал Майкл.

– Запомните, агент Келли, чем серьёзней организация, тем меньшие удостоверения у её сотрудников. Вы поступили в прямое распоряжение мистера Беррингтона. Это большая честь, господа. Этой чести удостоены лишь единицы сотрудников.

– Спасибо, мисс Дэвис…

– Простите за вопрос, – перебил его благодарности Кристофер. – А что это за символы на стенах? Я не пойму, что за язык.

– О! Это гордость нашей службы! – открыла тайну мисс легионер. – Это язык Богов. Основатели нашего управления использовали иероглифы артефактов, перешедших в наше распоряжение в качестве трофеев от гитлеровской Германии после победы во Второй мировой войне. Эти символы – наша охранная грамота. И, как вы заметили, вся приёмная сделана по подобию Зала Богов.

– А стол, похоже, был украшением Зала Богов, – не удержался от комментария Майкл.

– Стол, между прочим, – точная копия алтаря Зала Богов, – невозмутимо ответила мисс Дэвис. Разве что вместо камня использована плита из чёрного дерева Цейлонского эбена. В писании сказано, что этот Зал – дар Богов землянам. И кто владеет тайным залом – владеет миром.

– А где оригинал? – поинтересовался Кристофер.

– Это секретная информация.

– Но не для специальных сотрудников ЦРУ, – нашёлся смекалистый Майкл.

– Это закрытая информация даже для специальных сотрудников ЦРУ! – отрезала мисс Дэвис.

– Спасибо за экскурсию в нашу историю, мисс Дэвис, – галантно поблагодарил Кристофер. – Всего хорошего.

– До свидания, – попрощался Майкл.

– До свидания, господа, – улыбнулась на прощанье мисс Дэвис, отчего её лицо приобрело потерянную женственность.

Новые сотрудники ЦРУ, проделав обратный путь по таинственным коридорам, вышли, наконец, наружу, и глотнули свободы.

– В бункер? – предложил Майкл.

– Ещё насидишься, – переживая какие-то свои тревожные мысли, бросил Кристофер. – Поехали, партнёр перекусим и поговорим.

– Ты прав.

– Как тебе утка?

– Я с удовольствием выпил бы виски, – намекнул на своё эмоционально-психическое состояние Майкл.

– Тогда надо заехать и оставить машины.

– Так возле бункера и оставим в подземном гараже противоположного дома.

Предложение было скорее рациональным, чем удобным. Но Кристофер согласился, и друзья поехали в сторону бункера.

Когда Кристофер закрыл за собой дверь, мистер Беррингтон продолжил чтение подшивки из отчётов, докладных и доносов на двух фигурантов: агента Келли и агента Макдауэла.

По этим документам можно было установить распорядок дня обоих его новых сотрудников по часам. Во сколько проснулись, куда направились, с кем встречались, и так далее. Но мистер Беррингтон искал одну бумагу. Отчёт агента Уокера по последнему вчерашнему контакту с Богами. С теми, кто на протяжении десятилетий помогал им в укреплении власти и демократии. С теми, кто защищал их, и диктовал планы мероприятий, на достижение мира на земле и укрепление национальной безопасности. Наконец документ был найден. Мистер Беррингтон вновь перечитал текст документа, чтобы удостовериться, что он выполнил все указания Богов.

В документе было следующее:

«Агент Уокер.

Отчёт о контакте первой степени.

Стенограмма контакта.

Вопрос:

– Вы выполнили моё указание о локализации двух инфицированных агентов, вступивших в тайные переговоры с «чужими»?

Ответ:

– Подтверждаю. Мероприятие проводится собственными силами. Не позднее завтрашнего дня они будут локализованы.

Вопрос:

– Правильно ли вы поняли мою команду – не причинять им вреда до моего распоряжения?

Ответ:

– Решение было принято на уровне Директора.

Замечание:

– Они не одиноки. И все они несут исключительную угрозу, как Америке, так и всему миру. Необходимо, не нарушая установившихся между ними связей, выяснить принадлежность врага к пространственно-временному континууму нашей Вселенной. Необходимо выведать у адептов дислокацию основных сил противника. Сделать это можно руками все тех же агентов. И помните: остальные адепты могут вступить в диалог с врагом в любое время.

Ответ:

– Оба фигуранта взяты в штат нашей организации. Они будут, под контролем, выполнять функции контактёров. Также они будут блокированы на своих рабочих местах до вашего особого распоряжения.

Остальные, пока не определены. Но это дело времени. Наши агенты в разных странах принимают активное участие в установление личностей адептов. Тяжело в их поиске, так как они не связывались ни с нашими фигурантами, ни с противником, а от остального населения они, практически, ничем не отличаются.

Резолюция:

– Предупредите своё руководство о чрезвычайной важности этого мероприятия. И помните: грядёт последняя война! И эти адепты – ключ к нашей победе в этой войне.

Контакт осуществлялся в ноль-ноль часов пятнадцать минут по Гринвичу, в контакт-центре штаб-квартиры отдела исследований аномальных явлений ЦРУ.

Специальный агент Уокер».

Мистер Беррингтон отложил бумагу, что-то просчитал на потолке и удовлетворённо выдохнул: «Профессионализм через сито не прольёшь!».

В то время, когда мистер Беррингтон изучал материалы дела, агент Гарви с коллегами обсуждал сегодняшние новости на CNN, а Мери встречала детей из школы, агенты ЦРУ Келли и Макдауэл парковали свои авто на подземной площадке дома, расположенного по другую сторону улицы напротив секретного бункера ФБР.

Заперев автомобили, друзья поднялись на улицу, поймали второе по счёту такси и отправились в «Бургер Джоинт» на Пятьдесят шестой улице, маленький уютный ресторанчик, в котором можно было вкусно перекусить и спокойно поговорить.

Когда был сделан заказ, Майкл наполнил стаканы виски, добавил в них по пять кубиков льда, и обратился к Кристоферу:

– Ну, как тебе собеседование? Как тебе мистер Беррингтон?

– Знаешь, Майкл, несмотря на всю его напыщенность и важность, мне показалось, что он чего-то боится. Он так пытался нагнать на нас ужас, как артист провинциального театра.

Майкл поднял стакан, подавая Кристоферу знак сделать то же самое.

Кристофер с протяжным «Чииз» чокнулся с его стаканом и сделал большой глоток.

Майкл повторил ритуал, поморщился и, выдыхая спиртовые пары, сдавленно произнёс:

– Надо сказать, ему это удалось.

– Удалось. На несколько минут. Но потом он просто разыгрывал шоу одного актёра. Ну, ты посуди, Майкл! Где это видано, чтобы за один день осуществить перевод двух сотрудников разноведомственного подчинения на основании какой-то директивы Конгресса, о которой никто не слышал. Тут же дать приказ на спуск в бункер для налаживания контактов, которые от нас не зависят. Какие-то странные легенды. Все странно!

– Странно, – согласился Майкл, – но я не вижу, что можно предпринять в такой ситуации.

Принесли заказ. Друзья взяли в руки приборы, но есть не хотелось.

Друзья налили в стаканы виски и сделали по большому глотку.

Кристофер поковырял вилкой свой традиционный стейк средней прожарки.

– Майкл! Ты не припомнишь, что ты мне сказал по поводу своего разговора с отцом?

– Отец мне сказал, что ты хороший парень.

– Не то. Что он тебе сказал насчёт гибели мира?

– А-а. Он сказал, что мы должны скрыться. Иначе мир может погибнуть, – напомнил Майкл слова отца и, глядя в глаза Кристофера, испугался пророчества.

– Теперь ты понимаешь, от чего он нас хотел уберечь?

– Нет. Не понимаю. Но чувствую, что это время наступает, – испуганно ответил Майкл.

– Следи за хронологией. Я… вернее, на меня вышел Ангел. Ничего не сказал, явно предполагая, что я с кем-то поделюсь. И этим «кем-то» будешь ты и присоединишься к нашему контакту. После мы говорим уже с двумя Ангелами, и для подтверждения реальности нам дают поговорить с умершими людьми, голоса которых и манеру говорить мы хорошо знаем…

– Ты знаешь. Я своего никогда не слышал, – возразил Майкл.

– Хорошо. Я знаю. Ну, мне-то ты веришь, что я голос своего отца отличу от миллиона других голосов.

Майкл утвердительно кивнул.

– Пойдём далее, – в Кристофере просыпался дух воина – сына генерала, потомка династии боевых офицеров Макдауэлов, соратников самого Джорджа Вашингтона. – Наши родители нас предупреждают не верить никому и бояться всех.

Майкл снова кивнул.

Уже не обращая внимания на кивки Майкла, Кристофер продолжал использовать дедуктивный метод, оставленный в наследство человечеству легендарным Артуром Конан-Дойлом.

– Идем дальше. Я испробовал свою систему обнаружения тоннеля, и мы оказались собеседниками не кого бы то ни было, а самого Сатаны – любимейшего из Херувимов Господа Бога, низвергнутого на Землю! И что он нам рассказал? То, что он не враг, а друг! И не просто друг, а воин, оставленный Богом на Земле для поиска и уничтожения «чужих»! Сказал, что в Библии не все правда о нем.

– А ты знаешь, я ему поверил, – задумчиво и серьезно вставил Майкл.

– Ты знаешь, я тоже поверил бы… но в Законе сказано, что Сатана – великий обманщик.

– Может, и обманщик, но уж гладко все складывается, если учесть предыдущие контакты с другими Ангелами.

– Что да, то да. Кирпичик к кирпичику, но… сейчас это не важно. Ты меня сбиваешь с мысли.

– Как это не важно? Человек, единственный на всей Земле, кому довелось разговаривать с Ангелами и с самим Сатаной заявляет, что это не важно! А что тогда важно?

– Важно сейчас то, что мы с тобой, если верить всем разговорам с Ангелами, в опасности!

– Так, значит, важно? – не унимался Майкл.

– Да, конечно, важно! – сдался Кристофер. – Но важней сейчас… «чужие», вирусы, наши родные, мы и исключительный!

– Ну, мне-то терять нечего и некого, – съёрничал Майкл. – На вирусы мне плевать! У меня иммунитет. А «чужих» я не боюсь… потому что не видел никогда.

Кристофер окатил его презрительным взглядом.

– Ну, почему из всех живущих в Штатах людей меня связали с самым нахальным и бестактным циником?

Майкл рассмеялся. А за ним – и Кристофер.

– Ну, вот, дружище, мы и расслабились! – сквозь слёзы констатировал Майкл. – Конечно, я так не думаю! Конечно, я переживаю за твою семью! И уж совершенно точно меня гложет неосознанный страх перед всеми этими страстями с вирусами и «чужими».

Кристофер пожал лежащую на столе руку Майкла.

– Да я и не думал, что ты мог так подумать, – прости за каламбур.

Друзья досмеялись, и Кристофер продолжил выстраивать факты.

– Пошли дальше. Ангелы рассказывают нам о каких-то вирусах, поразивших человечество. Один вирус от Бога, ограничивающий наши возможности вернуться в колыбель, где родились. И другой вирус от «чужих», превращающий людей в рабов для добычи ими золота.

– Верно.

– Мы и ещё несколько на всей планете генетически модифицировались и вернулись в своё прежнее состояние. У нас – полнейший иммунитет. Так?

– Так.

– Я вот все думал и вспоминал свою жизнь и наше с тобой знакомство. Ты не обратил внимания, что мы с тобой практически не ссоримся, хотя поводов для этого было предостаточно?

– Не ссоримся.

– А как это происходит?

– Ну, я могу извиниться. Ты попросишь прощения. Посмеёмся, как сейчас, и забудем.

– Верно! Мы не способны на агрессию и зло! Видимо, мы не способны и на другие грехи! У нас восстановлена защита от пороков. Это то, что имел ввиду Ангел, когда говорил, что мы чисты! Ты понимаешь? В нас погиб вирус «чужих»! А вирус Бога восстановил прежние функции нашего мозга.

– К чему ты клонишь?

– А к тому, что, со слов Ангела, власть наша на Земле безгранична! Помнишь его слова: «и вы стали, как мы»?

По коже Майкла пробежал мороз. А Кристофер продолжал выстраивать события в чёткую последовательную цепь взаимосвязи.

– Что ещё говорил нам Ангел?

– Ещё? Говорил, что мы не одни и что они нас отправят Домой.

– Домой мы способны вернуться и сами. Пока – наша миссия на Земле. Он сказал, что мы должны стать воинами Света, что грядёт последняя война, что наша миссия найти исключительного. Как я понимаю – это новый Спаситель! А главное… – тут Кристофер перешёл на шёпот, – что «чужие» среди нас знают о нашем существовании и постараются нас найти и заразить! А если не удастся – ликвидируют.

– Да вот только как они нас так быстро найдут?

– А мне шестое чувство подсказывает, что они уже нас нашли.

– С чего ты взял? – испуганно удивился Майкл.

– С того, что нас пытаются блокировать!

– Боже правый! А ведь ты прав!

– Мы где-то «засветились»! Но где?

– Это я им нас сдал, – покаялся Майкл.

– Ты? – воскликнул Кристофер.

– Да. Я. Но я же не знал тогда! Помнишь, я написал отчёт после твоего первого контакта. В нем-то я все и изложил, как на духу.

Кристофер сделал глоток виски и положил свою руку на руку друга.

– Не мучай себя, Майкл. Ты не виноват.

– Рассмотрим хронологию событий с учетом нашей догадки. К нам, ни с того ни с сего, вваливаются два оборотня и говорят, что знают о наших переговорах с Ангелом! А после заявляют, что теперь мы сотрудники ЦРУ и заставляют нас подписать какую-то форму секретности. После мы идём на собеседование к замдиректора ЦРУ, и там подписываем дополнительную форму секретности, изменив которой, автоматически становимся врагами государства!

Майкл только моргал своими большими глазами.

– И под занавес. Нас отправляют в бункер. Как я догадываюсь, надолго. Но при этом мы должны всем сообщить, что убываем в командировку! А? Как тебе сюжетик?

– Ты хочешь сказать…

– Конечно! Все это – спектакль! Спустившись в бункер однажды, мы больше никогда из него не выйдем! Мы на крючке у «чужих»! Они нашли нас, Майкл! И обвели вокруг пальца, как детей!

– Ты считаешь, в ЦРУ засели «чужие» и они решатся нас убить?

– Да они везде! Ликвидация вполне возможна, когда поймут, что их вирус в нашем организме не ужился. Иммунитет. Но вначале они постараются узнать об исключительном…

– …И мы приведём их к нему и станем троянскими конями, – иронично подметил Майкл.

– Предателями. Так будет вернее. И следствием этого будет исчезновение нашего мира, мира Бога и Ангелов, мира людей. И останется мир «чужих». И люди станут их рабами навечно! А меня, как представителя семейства Homo sapiens, такая перспектива не вдохновляет.

Майкл совсем расстроился, глотнул виски и принялся ножом и вилкой кромсать остывший стейк.

А Кристофер, распутавший, наконец, часть таинственного клубка, не хотел останавливаться на полпути.

– Майкл! Ты можешь со мной поговорить? Или мне говорить самому с собой?

– Я говорю с тобой, – ответил Майкл, пытаясь разжевать довольно большой кусок еле отрезанного мяса.

– И что ты говоришь? Дружище, мне тяжело одному вести расследование. Я ведь не сыщик. Я физик.

– Ты не просто физик. Ты гений! – оживился Майкл и уверенно отхлебнул из длинного и узкого стакана с соком. По напряженному глотку стало ясно, что отрезанный кусок говядины отправился в желудок, не претерпев особой деформации во рту.

– М-м-м! Вкуснотища!

Кристофер вновь расхохотался.

– Что мне в тебе нравиться, напарник, это умение оставаться непосредственным в критических ситуациях.

Майкл закивал в знак согласия. Потом запил прежний глоток ещё полстаканом сока и заговорил.

– Дружище, ты выстроил происходящие с нами события в совершенно чёткую и понятную цепь. И я с тобой полностью согласен. Особенно в том, что мы повели себя, как дети. И все же. Непонятно. Кто эти «чужие»? Куда нам теперь деваться? И что делать дальше?

– Прежде всего, напарник, мы должны, как говорил нам твой отец, немедленно и бесповоротно смыться. И желательно – из страны…

Лицо Майкла расплылось в снисходительной улыбке.

– …Во вторых, мы должны, если получиться, ещё раз связаться с Ангелом и выяснить, что нам делать дальше. Нет! Это, во-первых. Скорее всего, придётся разыскать исключительного.

– Ну, да! Если только «чужие» не найдут его раньше нас.

Невероятным способом Майкл дожевал свой кусок мяса, допил остатки сока, промокнул губы салфеткой и шумно бросил её на скатерть стола.

– Давай! Командуй! Только куда мы смоемся без документов и денег?

Кристофер бросил мимолётный взгляд по обеим сторонам ресторана и перешёл на полушёпот:

– Рассудим здраво. Если наши предположения верны…

– Верны на все сто! – громко выпалил Майкл.

Кристофер вновь сжал его руку, так, кстати, оказавшуюся на столе, наклонился через стол почти вплотную к нему и ещё тише произнёс:

– …то по законам жанра за нами должен быть хвост.

Майкл настороженно обвел взглядом ресторан. В небольшом зале помимо них, весело смеясь и оживленно размахивая руками, сидела подозрительная группа обедающих тинэйджеров. Слева от Майкла у стены уютно расположился очень подозрительный толстый и лысый джентльмен с подозрительно сверкающим на левом безымянном пальце бриллиантовым перстнем, в котором могла быть вмонтирована камера. А справа у окна, держась за руки, пожилая парочка уж вовсе подозрительно о чем-то тихо беседовала.

На мгновение ему показалось, что все эти инопланетные существа исподволь хищно наблюдают за ним с Кристофером.

– По-моему, они уже здесь, – также перейдя на шёпот, доложил Майкл.

– Не думаю. Просто говори тише. Не привлекай к себе внимание. Если они за нами следили, то видели, что мы оставили свои машины возле бункера. Предполагая, что мы законченные идиоты, они не будут тратить время на слежку за нами в ресторане. Скорее всего, расположатся поблизости бункера и будут ждать нашего возвращения.

– Ты так считаешь? – еще раз по-шпионски оглядев подозрительных посетителей ресторана, недоверчиво прошептал Майкл.

– Мы должны поехать домой на такси. Я сообщу домашним, что уезжаем в командировку. Если эти за нами установили тотальный контроль, то подумают, что мы выполняем приказ. Мы соберём вещи и…

– И что «и»?

– Я еще не решил.

Оба напрягли мозговые извилины в поиске решения проблемы. Первым нашелся проворный Майкл:

– Крис, у меня есть приятель. Виктор. Ещё со школы. Раньше мы с ним дружили. Но потом он занялся торговлей наркотиков и мы разошлись. Но обратиться я к нему смогу. Полагаю, за небольшие деньги он доставит нас в Мексику. У него там подельники. А они нарисуют нам другие паспорта и переправят в Европу. А что? Хорошее предложение.

– Хорошее предложение, – повторил Крис, – и, похоже, единственное. Я подумал о друзьях отца. Но не знаю, как они себя поведут. Страшно жену оставлять! Страшно за детей. Страшно за мать! Слушай, Майкл. А может, ты один уйдёшь, а я останусь?

– Ну, да! Если ты в своих рассуждениях прав и реально думаешь о жене и о матери, то подумай, что с ними станет, когда получат извещение о твоей трагической кончине на раскопках артефакта. Нет, дружище! Если желаешь им добра, ты должен быть живой и свободный. И поверь мне, все в жизни течёт своим чередом. И все находится в постоянном движении. Будешь жив – сможешь что-то изменить. Погибнешь – сгодишься только на корм червям!

– Ты, как всегда, прав, Майкл. Остался один вопрос: Где нам найти радиоприёмник на газовых лампах?

– Спросим у Виктора. Он достанет. Нет ничего в мире, чего бы он ни достал.

На том и порешили.

Теперь, когда все точки были расставлены, появился зверский аппетит. Друзья заказали ещё мяса, выпили по рюмке освежающего красного «Бужеле» 1986 года, рассчитались за обед, поймали такси и отправились по домам.

Кристофер зашёл домой в тот самый момент, когда Мери разучивала с детьми сценку для субботнего школьного спектакля. Увидев вошедшего отца, дети забыли о своей репетиции и бросились к нему на руки. Подошла Мери. Сняла с Криса детей и отправила их к Анджеле, а сама заняла их место, обвив руками шею мужа. В глазах Криса блеснули слезы. Мери поцеловала его в губы.

– Милый, что опять произошло?

– Ничего, дорогая. Дети растрогали до слез, – соврал Кристофер.

– Есть будешь?

– Нет, родная. Мы пообедали с моим напарником.

– У тебя есть напарник? – удивилась Мери.

– Да. Я говорил тебе. Майкл. Мой друг и коллега. Мери улыбнулась.

Послушай, любимая! Сегодня я должен отправиться в командировку.

– Я знаю. Мне уже сообщили.

– Кто тебе сказал? – встрепенулся Крис.

– Утром приходили двое из ЦРУ. Сказали, что тебя отправляют в командировку примерно на месяц.

– И что они ещё сказали?

– Просили, чтобы когда ты поедешь в офис или у тебя изменятся планы, я позвонила. Вот. Оставили визитку. Сказали, чтобы я не волновалась. Сказали, что ты новый сотрудник и можешь забыть проинформировать коллег, а говорить тебе нецелесообразно, что в разведуправлении принято дублирование информации и, когда ты втянешься в работу, это будет привычным делом…

Кристофер узнал протянутую женой визитку.

– Ну, вот видишь, – улыбнулся ей Кристофер, – мои коллеги волнуются. Сами пришли. Молодцы! Спасибо, что сказала, любовь моя!

– Кристофер, не лги мне! Кто эти люди? Почему ЦРУ? Кристофер достал из кармана пиджака жетон сотрудника ЦРУ.

– Вот, любимая. Я не имел права говорить тебе раньше. Теперь я сотрудник ЦРУ. А этот приход моих новых коллег – лишь стиль работы разведуправления. Так что, ничего не бойся. Позвони прямо сейчас по указанному телефону и скажи им, что я планирую быть в Центре в шесть часов вечера.

– Хорошо, милый. Я сделаю, как ты скажешь.

Мери взяла трубку. Набрала номер из визитки. И сообщила, как велел ей Крис.

Кристофер взял с собой депозитную карту со ста тысячами на счету. Карту с полумиллионным сбережением оставил Мери. Переложил из сейфа в портфель «Magnum» девятого калибра.

Когда сборы были окончены, и настала пора прощаться, Мери прижалась к нему всем телом.

– Ты больше не вернёшься, Крис?

Глаза её заблестели, наполняемые слезами.

Крис попытался отшутиться.

– Ты мой муж. Я знаю тебя лучше твоей матери. И я люблю тебя больше жизни.

– Не плачь, родная! Видит Бог, я не могу тебе всего рассказать, но прошу тебя, верь мне. Ты, мама и дети – мои единственные сокровища в этом мире! И если я делаю какие-то шаги, я делаю их и ради вас! Я вас очень люблю! Когда снова придут мои коллеги, скажи им, что я уехал сегодня вечером на работу – и больше ты ничего не знаешь. Ты единственный человек в этом мире, которому я ещё могу доверять! Ничего не спрашивай, любимая! И верь! Я постараюсь, вернуться. И забрать вас с собой. Только никому об этом не говори. Даже детям. А теперь, прощай! Мне пора идти.

И Кристофер ушёл.

Наутро в дом Мери пришли все те же двое с расспросами о муже, когда и куда он ушёл. Мери сказала, что вчера он уехал на работу и больше она его не видела и не слышала. После они позвонили и сообщили, что он действительно уехал в командировку, но другим рейсом, и что нервничать не стоит.

Но Мери знала, что Кристофер вовсе не в командировке и они его не найдут, что Бог его сохранит. Потому что она сильно любит его и ждёт!