Глава 5
Чем и обо что стучали двадцать четыре часа в сутки населившие импровизированный бункер люди, я представлял плохо. Но очень хотелось пойти и пристрелить их. Возможно, даже не отводя предварительно в сторону Святослава, буквально прописавшегося среди разнорабочих. Уж больно громко у них получалось, и это не давало мне уснуть. Правда, следует признать, в ближайшие полчаса-час их трудовой энтузиазм будет мне скорее помогать, чем мешать. Храпеть или даже терять сознание перед непосредственным начальством очень не рекомендуется с точки зрения карьеры. А прибывшие в наше убежище военные были именно теми, кто так или иначе определяет жизнь людей, оставшихся на неоккупированных территориях. Во всяком случае, в радиусе двухсот-трехсот километров от моего текущего местонахождения.
Генерал-майор Синицын Петр Валентинович со своим штабом, который так и тянуло назвать свитой, прибыл посреди ночи. Не просто так, понятное дело, а чтобы получить у ученых ответы на вопросы. Хоть на какие-то. И потому персонал центра по изучению пришельцев, уставший до состояния полного озверения после нескольких вскрытий и попыток разобраться, что есть что в инопланетных трофеях, был вынужден вместо свидания с подушкой подготавливать для военных чинов настоящую презентацию. Со слайдами. Евгений Борисович, шатающийся от упадка сил, но с горящим в глазах огнем азарта первооткрывателя на этом настоял категорически. По его мнению, люди, надевшие мундир и дослужившиеся до высоких чинов, информацию, не подкрепленную графически, а лучше тактильно, зачастую просто отказываются понимать. И потому теперь ученые, которых, кроме моего непосредственного начальства, на базе откуда-то взялось сразу шесть штук, сидели с умным видом. И безуспешно старались не кивать упорно поникающей вниз головой. А я чудом ухватил после завершения вылазки в подвергшийся атаке поселок пару часов сна. И как самый свежий и одновременно самый младший из них выполнял тяжелую физическую работу. Щелкал мышкой, чтобы проектор менял одну картинку на другую.
– Первый зафиксированный аппаратурой неопознанный летающий объект возник на орбите нашей планеты в девять часов восемнадцать минут по московскому времени в районе Колорадских гор. – Евгений Борисович, чтобы не вставать, водил по замершей на экране фотографии тонкой красной точкой лазерной указки. И это нервировало. Почти такие же лучи, плюющие на тот факт, что излучение должно распространяться беззвучно, свистели над ухом и кипятили асфальт. После такого даже на безобидную игрушку начинаешь смотреть с большим подозрением. – Причем появился он не где-нибудь, а над военной базой наших заклятых союзников, которую немедленно атаковал. Был это объект наиболее крупного из известных нам типов, названный «улей». Для тех, кто не знает, поясню: так их обозвали из-за большого количества мелких летательных аппаратов, постоянно окружающих его на манер пчел. Над подобными местами часто пролетают спутники, и потому в том, что один из них заснял нападение, нет ничего странного. В течение чуть менее чем двух часов над США, Канадой и Тихим океаном появилось еще около шестидесяти таких летающих крепостей. Причем они именно появились, а не вошли в атмосферу. Спутники до тех пор, пока их основную массу не сбили, так и не зафиксировали ничего похожего на приближающиеся к планете корабли. А оставшиеся и поныне не различают в космосе почти ничего необычного.
Лично я в той мешанине пятен с размытыми контурами, которая застыла на экране, не смог бы пришельцев отличить от облака или там детали ландшафта. Но военные с умными лицами кивали и с важным видом обменивались глубокомысленными замечаниями. То ли их учили читать подобные картины, то ли они не хотели выглядеть идиотами.
– С высокой степенью вероятности нами была принята гипотеза о том, что агрессоры к нам телепортировались. Если бы они прибыли каким-либо иным, более привычным способом, то этот процесс человечество наверняка бы засекло, – продолжал разливаться соловьем Евгений Борисович. – Косвенным свидетельством этого может служить тот факт, что постоянно сдвигающаяся точка фокуса, куда прибывали силы вторжения, к двенадцати ноль-ноль по Москве оказалась уже посередине океана. В районе, где и крупных островов-то нет. За несколько часов, понадобившихся на развертывание сил вторжения, она успела пересечь треть своеобразного земного меридиана. И лишь оттуда объекты типа «улей» и вылетевшие из них летательные аппараты с кодовыми обозначениями «тарелка», «шершень» и «стрекоза» следовали к своим целям. А цели, хочу заметить, пришельцы, вне сомнения, наметили для себя заранее. Правительства ряда государств пытались договориться о согласовании ударов по ним. В том числе и ядерных. А некоторые даже пытались провести подобные акции и без решения дипломатических формальностей, но у них ничего не получилось. И вот почему.
Ученый сделал мне знак, и я сменил картинку.
На этот раз в зависшей на экране темной кляксе опознать НЛО было можно. Если напрячь воображение. Очень сильно. А еще в ней можно было узнать амебу, брызги краски и муху, врезавшуюся в стекло гоночного болида.
– Объекты типа «станция»! – мрачно провозгласил Евгений Борисович. – Не слишком большие по сравнению с «ульем». Каждый менее километра в поперечнике. Предположительно представляют собой астероиды, превращенные в подобие космических кораблей. Возникли в разных точках открытого космоса неподалеку от орбиты Земли в количестве пяти штук в девять часов пятьдесят семь минут по московскому времени. И тут же принялись очищать окрестности планеты от спутников импульсами колоссальной мощности. Причем стрелять они способны по нескольким целям одновременно. Взлетевшие ракеты и места, откуда они стартовали, а также ряд других военных объектов уничтожались тоже ими. Они, правда, сбили далеко не все… Но с остатками на раз-два разобралась собственная система обороны «ульев». Лишь пять подобных объектов по итогам обстрела потерпели крушение. Хорошо хоть выживших на них не ожидается, поскольку все они рухнули в океан.
– Хорошо хоть ядерной зимы бояться не надо, – пробурчал один из военных. – И прочих прелестей постапокалипсиса.
– Почему? – спросил у него сосед, которым, к моему удивлению, оказался уже знакомый прапорщик. Ой, непрост, видимо, главный кладовщик нашей базы, если может запросто панибратски общаться с обладателями больших погон! Внутренняя безопасность? – Ракеты же стартовали и взорвались…
– Не взорвались, а были взорваны, – ответил военный. – То есть детонации, после которой взрывная волна пару раз обогнет Землю, не произошло. Пыли они подняли в воздух не многим больше, чем подрыв какого-нибудь танка. Правда, она вся радиоактивная, но… С таким заражением местности жить все-таки можно.
– Нам из авиационных частей и еще функционировавшего в тот момент командования обороной страны успели доложить о воздушных боях и даже потерях противника, – заметил генерал, гневным взглядом прерывая дискуссии в зале и нервно почесывая подбородок. – Увы, без подробностей. Может, у вас есть какие-то способы прояснить обстановку? Я слышал, здесь есть электронщики, сумевшие выйти на связь с остатками орбитальной группировки.
А я ничего подобного не слышал и не видел. Впрочем, мне некогда было даже с базой толком познакомиться. Ничего, успею еще.
– «Станции» из-за большого количества целей не успели сбить все успевшие взлететь в воздух до уничтожения аэродромов самолеты. И часть из них прорвалась к неприятелю, – ответил ученый с тяжким вздохом. Видимо, как и я, наблюдал за процессом превращения части отечественной авиации в первосортные обломки. – Отдельные успехи были, но в общем и целом счет воздушных боев оказался далеко не в пользу жителей Земли. Размен составил примерно пятнадцать к одному, против легких и в редких случаях средних машин врага. На слайдах этого нет, но, если хотите, после окончания заседания покажу материалы, записанные старым метеорологическим спутником-шпионом.
– А почему он еще функционирует? – задал кто-то вопрос из зала. – Пришельцам, насколько я могу судить, подобная беспечность не свойственна!
– Аппарат якобы отслужил свое еще десять лет назад и из-за ошибки корректировки курса на последних каплях горючего отошел далеко за границы земной атмосферы, – пояснил ученый, по основной своей специализации работавший с ракетами и со всем, что с ними связано. Например, со спутниками-шпионами, способными навести управляемый снаряд с ядерной боеголовкой на цель. – Инопланетяне его и ряд других подобных объектов не уничтожили, видно не посчитав их функционирующими. Но о глобальной системе наблюдения можно забыть. А средств для нападения там у нас никогда и не было. Максимум их возможностей – снимки, сделанные на статичной орбите, пролегающей по большей части над неинтересными в ближней перспективе районами планеты. Да и то есть шанс, что враги сигнал перехватят. А по нему выследят и работающие орбитальные телескопы, и даже нас.
– На войне подобный риск всегда существует, – не впечатлился его словами Синицын. – А вообще от наших космических войск много уцелело? Через них можно наладить связь с удаленными районами страны, ситуация в которых пока неизвестна?
– Увы, успех в этом деле если и будет, то совершенно незначительный. – покачал головой Евгений Борисович. – Жалкая горстка космических искусственных объектов двойного назначения действительно уцелела. Их предполагалось использовать в случае начала глобальной войны, и, соответственно, их маскировали всеми возможными методами. Но сугубо мирные, по спецификации, аппараты пришельцами все уже сбиты. В покое оставили лишь космический мусор, да и тот не весь. К тому же связь с большей частью еще работающих на нем устройств, как, вероятно, и ключи к сохранившимся ядерным зарядам, потеряна вместе с правительством. Просто чудо, что среди нас оказался человек, лично участвовавший в разработке нескольких подобных систем. И потому знающий особенности их работы и коды доступа. Но я сумел добиться отклика лишь от одной машины. Не самой лучшей, к слову.
Так, значит, мой начальник и есть тот таинственный электронщик? И когда он все успевает? Ведь резал же пришельцев вместе со мной.
– Давайте сейчас вернемся к рассмотрению сил врага, – решил генерал-майор. – А о спутниках потом поговорим. Приватно.
– Именно из-за «станций» мы и не можем сказать точно, сколько объектов типа «улей» прибыло к нам в гости, – с готовностью стал жаловаться на судьбу человечества внимательным слушателям ученый. – Достоверно зафиксированное число крупных атмосферных кораблей пришельцев перевалило за шесть десятков, но их точно больше. Может, даже раза в два или три. Успешные попытки уничтожения «ульев» чем-нибудь, кроме ядерного оружия, не зафиксированы. Хотя несколько самолетов сближались с ними на дистанцию открытия огня. Безрезультатно. Слишком уж цели велики, чтобы их можно было пронять обычными ракетами или тем более авиационными пушками. Самолеты и против «шершней» плоховато работают.
– С какой скоростью объекты передвигаются? – спросил кто-то из военных.
– Тарелки способны преодолевать звуковой барьер, остальные вроде бы нет, – пожал плечами Евгений Борисович. – «Станции» же в атмосферу так и не вошли ни разу. Неизвестно, могут ли они это делать вообще. Так, идем дальше. В десять часов двадцать девять минут по Москве пришельцами была предпринята атака на строго секретный объект НАТО под кодовым названием «Иерихон». Который, как вам известно, является прототипом установки, способной манипулировать сознанием людей через разнообразные средства массового вещания. Инопланетяне явно знали, куда шли, что еще раз подтверждает наличие у них превосходных разведданных.
Так вот чем было то внушение, которое так меня напугало. Даже не понимаю, радует меня этот факт или огорчает. Все-таки люди изрядные свиньи, раз готовят такие подлянки сами себе.
– А то сияние в небесах? За него тоже янки ответственны? – снова подал голос кто-то из зала. О, да это никак один из местных ученых проснулся! – Почему я о нем ничего не слышал, хотя работаю именно с такими вещами?
– Судя по всему, это эксклюзивная разработка пришельцев. К счастью, не очень удачная, – ответил Евгений, потирая кулаком красные от недосыпа глаза. – Они пытались дополнить человеческую технологию своими методами, основанными на голографических проекциях. Но их план потерпел крах по той же причине, по какой люди сочли подобные методы воздействия бесперспективными. Течения воздуха, искажающие цветовую передачу, вносят помехи. На первый взгляд незначительные, без специальной аппаратуры даже почти не видные, но они снижают эффективность подобных воздействий на порядок. А в городах, где много неравномерно нагревающихся в лучах солнца зданий и прочих подобных объектов, такой прием вообще заранее обречен на неудачу.
– Это хорошо, – заметил генерал-майор. – А еще лучше тот факт, что пришельцы не предусмотрели всего. Кстати, у вас есть предположения, почему объект «Иерихон», захваченный врагом, прекратил свое функционирование всего через несколько часов работы?
– Инопланетянам удержать захваченное не удалось, его или отбили, или взорвали, – пожал плечами Евгений Борисович. – Полагаю, система самоуничтожения объекта сработала, пусть и не сразу. Какие тут могут быть еще варианты? С вероятностью в девяносто процентов американский «Иерихон» превратился в обломки. А восстановить быстро не получится, даже имея чертежи. Да и глобальные сети по большей части приказали долго жить. А в локальные еще поди вклинься так, чтобы их сразу не выключили.
– В общем, противник получил полное господство в воздухе и за пределами атмосферы, после чего начал планомерно уничтожать военные объекты, – обличающе сощурился Синицын. – Но об этом мы все уже знали, а не знали, так догадывались. А из нового вы нам можете что-нибудь рассказать?
– А то! – с некоторой показушной лихостью кивнул военный ученый. – Мы, около суток назад, смогли выйти на еще работающие сайты Аргентины, чтобы узнать, как у них дела. И вот тут-то начинаются главные странности, поиск ответа на которые, быть может, является сейчас делом самой первой необходимости.
– Да ну? – удивился и, кажется, даже слегка рассердился генерал-майор. – Действительно? Они важнее, чем вражеские оккупационные войска на нашей территории и остатки разлетевшихся в стороны радиоактивных веществ из сбитых ракет? Но даже если инопланетные упыри умудрились подстрелить над Северным полюсом Деда Мороза, на фоне происходящего кошмара это происшествие не сильно выбивается из общего ряда!
– То, что произошло едва ли через час после начала вторжения, к мистике не имеет никакого отношения, – покачал головой представитель космических войск России. – Скорее к преступной халатности нашей разведки. Или прямому предательству. Помимо официальных военных баз, корабли пришельцев устроили штурм двух крохотных островков в Атлантическом океане, расположенных в паре тысяч километров друг от друга. Официально не обитаемых. И им ответили.
– Ну и что? – спросил кто-то из свиты Синицына. – Подумаешь, была у американцев база, на наших картах не отмеченная. Или две. От границ же далеко! Не то что Европа, до которой доплюнуть можно…
Вместо ответа ученый сделал мне знак, и я сменил слайд. На появившейся картинке даже полный профан мог углядеть отчетливо видную яркую полосу, упирающуюся в нечто темное. И напоминающее своим видом огурец с шестью парами ажурных стрекозиных крылышек. Дырявый в нескольких местах.
– Это лазерное оружие огромной мощности, – пояснил Евгений Борисович. – Стреляющее с земли по объекту типа «шершень», скорее всего являющемуся неким аналогом ударного крейсера. И пробивающее его насквозь. Прежде чем те острова буквально разнесли на кусочки, они успели уделать пару-тройку «ульев» и полтора десятка подобных махин, уступающих основным кораблям пришельцев в размерах и огневой мощи лишь раз в семь-восемь! Также с обоих островов палили по «станциям». После чего одна из них взорвалась, а вторая получила многочисленные повреждения и больше не стреляла. Третью неведомые жители теплых морей, владеющие технологиями, опережающими земные на порядок, поцарапали. Судя по информации, полученной из ближайшей обсерватории, царапины прекрасно видно даже в обычный телескоп. Их оружие по предварительному анализу идентично оружию нашего противника. Увы, последнюю космическую крепость они повредили не слишком сильно. Она продолжает функционировать и даже капитального ремонта не требует.
– И за то спасибо! – буркнул прапорщик Семеныч, вроде не обращаясь ни к кому конкретно, но во всеуслышание. – Сокращение космической группировки войск агрессора на треть! Уничтожение других кораблей пришельцев! Это очень весомый вклад в оборону планеты. Я бы даже сказал, больший, чем сумели внести ее жители.
Помещение наполнилось пораженным ропотом, унять который не смог с первого раза даже генерал-майор.
– Значит, они тут не первые, – наконец резюмировал он, когда тишина более-менее восстановилась. – Жаль, что мы ничего об этом не знаем, но большой беды в произошедшем не вижу. Как говорится, враг моего врага – мой друг. Хотя бы на какое-то время. Но вопросы вы действительно перед нами поставили очень интересные. Всех выживших представителей спецслужб, которых сможем найти, будем очень подробно трясти насчет ходящих по отделам баек о тарелочниках и контактерах. Вроде был специальный отдел, который ими занимался.
– В Москве, – подтверждающе кивнул Евгений Борисович. – Был я там, неоднократно, когда за упавшие не туда модули извинялся. Или в сфотографированном кем-то НЛО воздушный шарик узнавал. То ли врали мне те, кто там сидит, в лицо. То ли наши специалисты не способны найти авангард инопланетной цивилизации на собственной планете. Ладно, в крайнем случае о произошедшем можно будет расспросить противника, когда у нас наконец-то появятся пленные. Уж инопланетяне-то должны знать, кого именно уничтожали с немалыми для себя потерями. Кхм, мне продолжать?
– Разумеется, – последовал ответ от главы сопротивления в нашей местности. – Но, боюсь, если мы удостоимся еще парочки подобных откровений, некоторых особо буйно реагирующих товарищей из зала я буду вынужден попросить удалиться.
– Авиацию и ракетные части в основном гробили «станции», уцелевшие после разборок с островными обитателями, – вновь вернулся к своей лекции по инопланетным агрессорам ученый. – Кстати, хочу заметить одну вещь. В начале вторжения пришельцы сыпали лазерными лучами, как горохом из прохудившегося мешка. Но уже на второй день конфликта, после уничтожения самых главных очагов обороны людей, проявляли куда меньшую активность. С течением времени тенденция нарастала. А сейчас они уже практически не стреляют крупным калибром. Хотя пока еще хватает целей, подобных массово уничтожаемым в первые часы вторжения. Например, крупные мосты, железнодорожные узлы, отдельные армейские подразделения.
– Берегут боеприпасы или опасаются сильно износить технику, заменить которую без хорошего снабжения с родины проблематично, – пожал плечами кто-то из находящихся в задних рядах военных. – Знакомая проблема. Те же трудности с океаническими кораблями или подводными лодками, ушедшими в дальний рейд. Да и не в каждую цель будешь палить из главного калибра, если стоимость одного снаряда равна зарплате капитана.
– Возможно, – согласился с ним Евгений Борисович. – «Шершни» зачищали зенитную артиллерию и обычные войсковые части, не обращая особого внимания на противодействие имеющимися средствами. Хотя вроде бы какой-то урон и получали. «Тарелки» гонялись за мелкими кораблями, танками, отдельными батальонами и прочими относительно некрупными целями. Несколько их удалось сбить над территорией России. В иных странах успехи тоже вроде бы имели место. Увы, но все места крушений произошли слишком далеко отсюда, чтобы к потерпевшим бедствие кораблям пришельцев смогли бы наведаться наши бойцы. «Ульи» же в составе эскорта не отдаляющихся от них слишком далеко «стрекоз» следовали по расчищенным для них от точек ПВО и авиации маршрутам. Последний тип авиации противника весьма слабо защищен на общем фоне, но крайне многочисленен. Следовательно, охраняемые ими громады самых больших кораблей либо очень ценны, либо принципиально уязвимы. Да к тому же довольно медлительны даже по земным меркам. Обычный пассажирский авиалайнер при желании их обгонит.
– Их осторожность и дала нам время на эвакуацию, – пробурчал генерал-майор. – А еще то, что враги начали с Америки, затем прошлись по Китаю. А потом через малонаселенный Дальний Восток сунулись к нам, в самую промышленно развитую и густонаселенную часть России. Кстати, Европу их воздушный флот с двух сторон зажал. Там, по-моему, вообще ни одной крупной стратегической цели не осталось.
– Рискнули бы пришельцы всеми силами ударить, мы бы «мама» сказать не успели, – поддакнул прапорщик. Мне любопытно, какое же у него в реальности звание, раз он себя так ведет, а генерал-майор даже и не думает возмутиться! – Ну, разогнать по лесам личный состав и вынести материальную часть точно бы не смогли.
– Скорее всего, ты прав, Семеныч, – легко согласился сидящий рядом с ним тип, обладатель погон, на которых красовались три звезды. – Но, вероятно, они опасались потерь, если сунутся без мощной подготовки. А значит, Евгений прав. Мы можем их сбивать. Вопрос только, как.
– Уничтожив подавляющее большинство объектов, которые могли бы нанести им повреждения даже теоретически, пришельцы начали следующий этап своей деятельности, – продолжал подводить итоги первых дней войны Евгений Борисович. – Захват людей. Причем не каких попало, а умных и образованных в области естественных наук. Под ударом оказались крупнейшие вузы и их филиалы. К ученым с мировым именем «тарелки» на дом прилетали. И это не шутка. Зачем они понадобились инопланетянам, пока непонятно. Но есть два возможных ответа на этот вопрос. Первый: ученые нужны им самим. Второй: они не хотят, чтобы у людей остались те, кто способен найти решения внезапно свалившихся к нам на голову проблем.
Хм… Не знаю уж почему, но мне тот вариант, где наших ученых похищали для того, чтобы заставить плясать под свою дудку, показался более вероятным. В принципе, такие специалисты практически априори не дураки. И следовательно, могут быть быстро переучены на новые специальности, полезные уже захватчикам. За год при сильном желании можно освоить абсолютно новую область с нуля на вполне достойном уровне. Метод кнута и пряника всегда творил чудеса. Особенно если в применении их можно не ограничивать себя полумерами. В наших вузах и иных подобных заведениях де-факто нет ни того, ни другого. Но если отстающих учеников показательно расстреливать, а делающих успехи, к примеру, не бить и кормить почаще… Даже медик, математику помнящий только из-за необходимости считать деньги, научится чертить от руки схемы космических кораблей и производить все расчеты при помощи логарифмической линейки.
– Активные действия в этом направлении продолжались чуть меньше суток, – продолжал восстанавливать картину произошедшего Евгений Борисович. – А затем без видимой причины резко прекратились. В центре крупнейших городов и наиболее промышленно развитых центров мира были произведены посадки кораблей типа «улей». После чего они через несколько часов оказались огорожены непроницаемыми силовыми полями. И тут я передаю слово Семену Петровичу.
– Благодарю. – С места встал тот самый обладатель трехзведных погон, сидящий между генерал-майором и нашим кладовщиком. – Но сказать мне особо нечего. С людьми, оставшимися под куполами, удалось установить сообщение при помощи знаковой азбуки. Пришельцы там ведут активную деятельность, смысл которой пока никому не понятен. В центре каждого оккупированного населенного пункта инопланетяне затеяли какое-то довольно масштабное строительство. И ради него они бестрепетно сносят целые кварталы, не заботясь о выселении жителей.
Видели. Знаем. Постараемся отомстить. Научиться бы только проходить через огородившие город купола, а там… Не знаю пока что, но сделаем.
– Под купола регулярно уводят конвои из пленных людей, а оттуда назад никто уже не выходит, – продолжал рассказывать докладчик. – Беспорядки и автомобильное движение на улицах не допускаются знакомыми нам автономными устройствами типа «краб». Они ходят внутри многочисленными, но мелкими отрядами, но на людей внутри охраняемой территории не нападают. Кроме того, противником непрестанно осуществляется звуковое и цветовое вещание, угнетающе действующее на человеческую психику. Попавшие под него не цепенеют целиком, но теряют волю и способность действовать объективно. Припасов пока хватает, электричества нет. Раз в день при помощи «стрекоз», которые, как оказалось, оснащены внешними динамиками, зачитывается стандартное обращение от некоего Совета Матерей. В нем пришельцы требуют соблюдения спокойствия и просят не покидать без веской причины своих жилищ.
Видимо, эти уроды собрались человечество в рабство загнать. Мы, люди, строили фермы для животных. А они, похоже, собрались превратить мегаполисы в этакие загоны по производству людей. Хм, а мое название для этих жестянок, гляди-ка, прижилось. Теперь можно собой гордиться, какую-никакую, а лепту в дело борьбы с пришельцами уже внес!
– Охарактеризуйте подробно этих роботов, судя по всему, занимающих у противника нишу самой обычной пехоты, – попросил кто-то из задних рядов собравшихся здесь военных.
– С радостью, тем более предварительное исследование их уже сделано. И оно дало некоторые неожиданные результаты, благодаря которым мы лучше смогли понять технологии противника, – кивнул Евгений Борисович, и я, повинуясь его жесту, принялся искать среди картинок слайдов нужную группку, на которой во всевозможных ракурсах и даже в разрезе был представлен странный уродец. – В первую очередь хочу сказать наиболее шокирующую вещь. Это не робот. Во всяком случае, не в нашем понимании этого смысла слова. Скорее, перед нами нечто среднее между очень сложным механизмом и кибернетическим организмом. При первичном анализе его структуры мы предположили, что в действие их конечности приводят синтетические мускулы. Но когда к делу были привлечены специалисты, они с уверенностью заявили: перед нами живая ткань, подвергшаяся непонятной процедуре. Ближайшим аналогом ее является, пожалуй, мумификация. Но тем не менее прекратившие гниение мышцы остались в состоянии выполнять свои основные функции. То есть сокращаться и растягиваться при прохождении через них электрических импульсов.
Хм, видел я, как имеющиеся на базе хирург, терапевт и вроде невропатолог устраивали над тушей «краба» целый консилиум. Пока мы с рядовыми им прямо на прозекторский стол пришельцев и непонятного монстра не притащили. Но, может, они обознались? Вряд ли их можно признать достаточно опытными экспертами в деле исследования инопланетных существ. С другой стороны, вся практическая часть любых ксенонаук берет свое начало в совсем недалеком прошлом. Вроде бы еще даже недели не прошло. Или семь дней уже минуло? Что-то я в этой круговерти совсем перестал следить за временем.
– Не совсем понял ваши слова, – признался генерал-майор. – А несколько поподробнее можно?
– Был организм, – подумав, решил совсем уж упростить ученый. – Не маленький, но и не крупный. Чуть меньше пони, но больше королевского дога. Его убили, сняли шкуру, отрубили конечности и голову, выбросили всю требуху. Затем из оставшегося мяса слепили крабообразную конструкцию, придуманную не иначе как доктором Франкенштейном, и подвергли получившийся кадавр сложной многоступенчатой химической обработке. В процессе внутрь насовали разнообразных деталей и прицепили излучатели-клешни. Получилось то, что мы видим на экране. Мобильная боевая платформа, работающая на принципах хемосинтеза и впитывающая нужные вещества из окружающей среды всей поверхностью тела.
Услышав такое, сидящие в зале люди и сами становились похожи на жителей прибрежной морской полосы. У военных в прямом смысле слова вылезали из орбит глаза. Казалось, еще немного, и они вылезут со своего места и закрутятся в разные стороны на гибких подвижных стебельках.
– Автономность этой боевой единицы, разумеется, не вечная, – мрачно провозгласил мой шеф. – Но некоторое время в отрыве от любой ремонтной базы она, без сомнения, проведет без малейших неудобств. Возможный период функционирования без квалифицированной техпомощи – от пары месяцев до нескольких лет. С какой целью компоновали мертвую плоть и механизмы, вместо того чтобы ограничиться только искусственными деталями, сказать точно не могу. Но скорее всего это было сделано с целью снижения затрат.
Хм, он сплагиатил мою идею о копеечной себестоимости «крабов». Или я ее ему не высказывал? Не помню. Ладно, будем считать, что великие умы идут одной дорогой, и зачтем подобный факт себе в плюс. Елки, а ведь теперь я понимаю, кажется, зачем в том поселке инопланетяне трупы собирали. Неужели скоро появятся вот такие вот уродцы, но уже на человеческой основе?! А живые люди? Неужели они тоже для пришельцев лишь расходный материал?!
– Звучит как бред, – вынес вердикт военный. – Разве такое может работать?
– Ну, раз оно ходит и стреляет, то да, – беспомощно развел руками Евгений Борисович. – Пришельцы, вне сомнения, трактуют смысл понятия «биотехнологии» куда шире, чем мы. Взять, к примеру, скафандры обоих попавших нам в руки видов…
– Двух? – переспросил Петр Валентинович. – Мне докладывали об одном.
– Сначала сочли доставленный образец каким-то увеличенным подобием робота, а потому вовремя не доложили, – повинился Евгений Борисович. – Но тем не менее окончательный вердикт не подлежит сомнению. На Землю пожаловали представители как минимум двух разных рас. Стас, открой, пожалуйста, слайд «Таракан и Кракен».
Я щелкнул мышкой, и картинка экрана, моргнув, разделилась на две части. Справа был выпотрошенный гуманоид серого цвета. Вернее, тот, кто был облачен во взрезанный скафандр, напоминавший карикатурный образ пришельца. А слева красовалось нечто кальмароподобное, выпотрошенное из своей жутковатой на вид оболочки. Зрители побледнели и позеленели. Кое-кто отвернулся. Ну да, зрелище не сильно аппетитное. И им еще повезло, они эту пакость, в отличие от бедных, несчастных исследователей, к которым причисляю и себя, не нюхали.
– Вот так выглядят наши враги в своем естественном облике! – с какой-то мрачной торжественностью произнес мой начальник. – Этот, вне всякого сомнения, близок к насекомым, пусть громадным и обладающим разумом. На первый взгляд строение его тела в целом напоминает человеческое. Есть две руки, две ноги, голова. Но если внимательно приглядеться, вот тут, на середине туловища, имеются еще две почти рудиментарные конечности и небольшие хитиновые щитки. Полагаю, это атавизмы, доставшиеся ему от диких предков. Точно такие же, как наши усы, дарвинов бугорок или, скажем, копчик. С высокой степенью вероятности может дышать нашим воздухом. Но по каким-то причинам использует своеобразный встроенный в скафандр респиратор. Имеет хорошо развитый нервный узел в голове, очевидно способный к высшей нервной деятельности.
– Ну и урод, – едва слышно прокомментировал кто-то облик инопланетянина, действительно на лицо красотой, по человеческим меркам, не блиставшего. Саранча рядом с ним – просто королева красоты! – Во сне приснится – до туалета добежать не успеешь!
– Челюстной аппарат грызущего типа, две больших челюсти для захватывания пищи и шесть мелких терок. Особь предположительно всеядна, – продолжал пояснять Евгений Борисович, брезгливо морщась, но водя указкой по изображению родившегося в неведомых далях монстра. – Собственно, именно по этой причине данный вид и окрестили «тараканами» до тех пор, пока не узнаем самоназвание. Представитель данной разновидности, или, как говорят о насекомых, касты, беспол. И это вызывает тревогу. Если проводить аналогии инопланетных насекомых с земными, то перед нами солдат или рабочий. А королевы муравьев или, скажем, пчел способны производить таких чуть ли не по тысяче в день! А ведь донесения разведки говорят, что пришельцы обращаются к людям от имени некоего Совета Матерей…
– Эту информацию требуется немедленно уточнить, – выдал указание генерал-майор. – Держите меня в курсе дела. А насколько он… ну… живуч? Такие твари ведь многое выдержать могут, куда больше, чем млекопитающие, если не ошибаюсь. И потом, насекомые подобных размеров должны быть чудовищно сильны.
– К счастью, тут ситуация скорее обратная, – успокоил его ученый. – Мышцы попавшей к нам особи очень легко рвались, не выдерживая усилий, обязательно возникающих даже при небольших нагрузках. А твердые детали организма, то есть наружный скелет, оказались весьма хрупкими. Либо пришельцы родом с планеты, где очень низкая гравитация, либо прожили всю жизнь в невесомости. Без костюма, являющегося, вне всяких сомнений, экзоскелетом, данное существо, несмотря на его размеры, могла бы растерзать крупная собака. Да и в костюме он в рукопашной уступит любому здоровому человеку. С выносливостью у этой расы тоже проблемы. Во-первых, у нее очень плохо свертывается кровь. А значит, в бою средних ран не будет, только тяжелые.
– Насколько эффективна их личная броня? – тут же задал вопрос кто-то. – Мои люди тоже сталкивались с подобными тварями. И они утверждали, что пули их почти не берут!
– Пока не смогу сказать, – замялся Евгений Борисович. – Механическая прочность инопланетных скафандров ниже, чем у современного бронежилета. Но намного выше, чем у простой ткани. Однако есть сведения, что некоторые их разновидности оснащены встроенным силовым щитом, который мы пока просто не можем активировать. Тут придется какое-то время подождать, чтобы делать выводы. Но как показывает практика, от ударной волны и механических повреждений подобные барьеры спасают не слишком надежно. Да и пулями их перенасытить, кажется, можно.
– Хорошо, – кивнул генерал-майор. – Главное, земное оружие их берет. А с остальным разберемся позднее. А что со вторым инопланетянином?
– Представитель еще одной расы, получившей название «кракены», является чуть менее интересным экземпляром. Во всяком случае, с точки зрения важности для ближайших перспектив ведения войны, – пожал плечами ученый. И сделал перерыв в своей речи, чтобы глотнуть холодного, ошеломительно крепкого кофе из заранее припасенной бутылочки. Кажется, усталость последних часов наконец-то начала брать свое, Евгений начинал выдыхаться. – Во-первых, их техническое оснащение куда хуже, чем у «тараканов». У них даже нет специальных скафандров, приспособленных под собственные стандарты. Они используют сборную солянку из костюмов, предназначенных для своих союзников, но с некоторой переделкой. Да и в качестве оружия применяют природные особенности организма, выпрыскивая концентрированную соляную кислоту из специальной железы. Согласитесь, для владеющих сверхсовременными технологиями существ это как-то глупо. Выдает их неприспособленность к боевым действиям. Кроме того, «кракены» совершенно точно не способны лавинообразно размножаться. Доставленный в лабораторию образец был самкой, внутриутробно вынашивающей двух зародышей. Строение их тел изрядно отличается от взрослой особи. Не знаю, сколько времени у этой расы протекает беременность, но речь явно идет о месяцах. А потом ей ведь еще и взрослеть надо.
– Ну, это еще ни о чем нам не говорит, – возразил ему сидящий рядом с генерал-майором высокий чин, носящий на погонах три звезды. – Ведь допросов пришельцев не проводилось?
– Увы, – пожал плечами Евгений Борисович. – У нас пока нет живых экземпляров. Хотя просьбу о их скорейшей доставке высказывали неоднократно.
Только бы не меня послали их ловить. «Таракан-то» ладно, его, думаю, удастся так или иначе спеленать. В крайнем случае просто прострелив конечности и обезоружив. Вот только как прикажете доставить маньякам в белых халатах гигантского разумного осьминога, весом больше тонны, способного порвать пополам не то что человека, но и автомобиль?! А он это, думаю, может. Ведь когда мы повстречались с этим чудовищем, тварь волокла куда-то не меньше десятка тел взрослых людей!
– Но тем не менее я продолжаю считать, что эта раса менее опасна для человечества, – упорно стоял на своем Евгений Борисович, с тоской поглядывая на бутылку, где плескался практически жидкий кофеин. – Они имеют не легкие, а жабры. Причем жидкость, оставшаяся в их системе жизнеобеспечения, крайне агрессивна, по нашим стандартам. Вода их родной планеты чудовищно сильно насыщена солями разнообразных веществ. В наших озерах, реках, морях или океанах «кракены» попросту не смогут существовать без построения замкнутых экосистем. А это долго. И разрушить их нам будет легко.
Ну, надеюсь, минировать подводные города меня не пошлют. Я же плавать не умею.
– Так, давайте закругляться потихонечку, – посмотрел на свои наручные часы генерал-майор. – Времени уже много, а нам надо еще в обратный путь пуститься с соблюдением всех необходимых мер предосторожности.
– Анализ попавших в наши руки образцов технологий пришельцев дал следующие результаты, – начал подводить итоги Евгений Борисович. – Инопланетяне превосходят нас в развитии, и это не подлежит сомнению. Наибольшего прогресса они достигли в области химических, биологических и электромагнитных технологий. Мы исследовали попавшие в наши руки лазеры, превосходящие на порядок земные аналоги. И даже смогли заставить их работать. Выяснилось, что дальнобойность и отсутствие рассеянности импульса достигаются за счет резкой ионизации молекул воздуха.
Зачем военным это знать? Главное – получить таких «игрушек» побольше. Ну и какие-нибудь танки-самолеты, чья броня будет сопротивляться импульсам энергии не хуже, чем пулям.
– Фактически атмосфера на мельчайшие доли секунды просто убирается с траектории выстрела. Процесс сопровождается разнообразными звуками, тональность которых зависит от мощности выстрела и состояния воздуха, – продолжал рассказывать излишне увлекшийся импровизированной лекцией Евгений. – С некоторой натяжкой можно сказать, что в природе нечто подобное можно наблюдать при ударе молнии. Только там, конечно, совсем не то… М-да. В общем, требуются дополнительные исследования. И лучше, конечно, чтобы данные для них предоставлялись компетентными специалистами враждебной стороны. Нужен живой пришелец, и лучше бы не один. Без них о том, откуда они пришли, их возможностях, количестве и намерениях остается только гадать. Сейчас же все усилия нашего комплекса брошены на исследование механизмов защитного поля, которым оснащены образцы трофейной бронетехники. Если мы разберемся, как преодолевать его, найдем способ обезопасить наши базы. Возможно, даже перейдем в наступление.
– Правильно, – горячо одобрил это решение генерал-майор. – Ищите. Если что нужно, только скажите, в лепешку расшибусь, но найду требуемое. А то разлетались тут!
