Глава 12

Помпонг

У Фрэнка Уильямса хватало собственных трудностей. Как и Джуди, его выбросило на необитаемый остров вместе с десятками раненых, многие из которых были гражданскими. Никто не знал, что делать: в спасении нуждалось множество людей, и повсюду рыскали японцы в поисках жертв. «Тянь Кван», разбитый ударными волнами взорвавшихся бомб, ни одна из которых не попала в корабль, все еще стоял на якоре у берега, и бомбардировщики по несколько раз в день прилетали, чтобы добить судно. Примечательно, что ни один из них не нанес смертельного удара. Но многие стальные листы, которыми был обшит корпус «Тянь Кван», отошли и болтались, так что судну грозила немедленная гибель.

Фрэнк помогал в первоочередных делах, то есть в переноске раненых на площадку, расчищенную в джунглях примерно на высоте 30 метров над уровнем моря. Одна из выживших женщин позднее описала эту площадку так: «В нормальные времена это было бы идеальным местом для пикника, но теперь площадка напоминала поле небольшого сражения». Размеры острова Помпонг – примерно километр на полтора. Острая скала высотой около 12 метров делит остров пополам. Суша круто поднимается из моря, и скалы, доставившие столько неприятностей людям, высаживавшимся из лодок, затрудняли подход к острову с моря. На острове был единственный маленький пляж у лагуны, называвшейся Скалистой бухтой. Именно на этом пляже врачи (некоторые из них были ранены) пережили налет, и выжившие медсестры организовали там госпиталь.

Одним из пациентов, нуждавшимся в немедленной помощи, был Кэйтнесс, капитан «Куала». Он почувствовал боль в животе только тогда, когда начал покидать судно. Он ощупал себя пальцами, и когда вытащил руку из-под форменной рубашки, они были алыми от крови. Кэйтнесса сильно ранило в бок, и паралич, который ему удалось стряхнуть с себя на мостике, теперь отчасти вернулся, лишив капитана способности плавать. Кэйтнессу удалось спуститься по трапу и ухватиться за него. На шлюпке подплыл другой офицер, который ухватил Кэйтнесса, но не мог загрузить его в шлюпку (Кэйтнесс был под метр девяносто ростом и крепко сложен). Пока шлюпка шла к берегу, другие находившиеся в ней люди поддерживали капитана над водой. Очутившись на берегу, Кэйтнесс сразу же потерял сознание и следующие трое суток не приходил в себя.

На острове искали спасения более шестисот человек, высадившихся двумя большими группами, которые теперь соединились в одну. Все нуждались в пище и воде. Группа членов экипажей разбомбленных судов взяла одну из маленьких шлюпок и отправилась на ней по залитому вытекшим из танков «Тянь Кван» топливом морю к этому судну, чтобы поискать на нем продовольствие и лекарства, в том числе морфин, аспирин и банки с фруктовым соком. На судне нашли также сержанта британских ВВС Чиппендейла, напуганного, но невредимого. Чиппендейл забился в укрытие. Мужчину и найденные припасы перевезли на остров. Люди, обыскивавшие судно, пришли к выводу, что к утру оно затонет. Смирившись с неизбежным, они расширили пробоины, открыв доступ воды внутрь судна, и вскоре «Тянь Кван» пошел на дно.

(Годы спустя сам Фрэнк рассказал голландским писателям Нойманну и ван Витсену, что «Тянь Кван» «получил несколько попаданий во время первого налета. Средняя часть судна сильно пострадала. Машинное отделение было уничтожено, а мостик превращен в обломки». Эти слова противоречат сообщениям многих других очевидцев, воспоминания которых намного точнее, чем рассказ, сделанный Фрэнком в 1970 году. Учитывая царивший в тот момент хаос, легко понять путаницу (в конце концов, бомбы повредили судно), но представляется очевидным, что Фрэнк ошибался и «Тянь Кван» не пострадал от бомб при первом налете.)

На борту было много банок тушенки и сухарей, но пресной воды не было, если не считать трех маленьких порций воды на спасательных шлюпках. Для поиска пресной воды организовали группу, и поблизости от пляжа нашли небольшой источник. По воспоминаниям Фрэнка, источник «медленно, но регулярно выбрасывал питьевую воду». Но другой выживший, голландец по имени Г. ван дер Страатен, рассказал, что вода была «отвратительной». Тем не менее, выжившие продержались на ней несколько дней и не заболели.

Командир авиакрыла ВВС Великобритании Фаруэлл принял командование военными, а Реджинальд Нанн, глава отдела общественных работ, был избран командиром гражданских государственных служащих. Нанн пользовался всеобщим уважением, как и его супруга Гертруда, тоже находившаяся на острове, но к Фаруэллу относились не с такой любовью. Чарльз Бейкер, государственный инженер-электрик, лишившийся вставных зубов при налете японцев, сказал о Фаруэлле: «Он был худшим из всех чертовых дураков, каких я когда-либо видел». По словам Бейкера, который был хорошо знаком со строением судна, «Тянь Кван» можно было спасти, но крики и нерешительность Фаруэлла стоили им корабля. «Фаруэлл орал и истерил» (так он пытался соперничать с Нанном), «и из-за этого человека мы попали на «Тянь Кван» только после половины одиннадцатого». К тому времени было слишком поздно.

Старший инженер «Куала» построил жалкое подобие навеса из сучьев и вьющихся растений, чтобы хоть как-то укрыть раненых от яркого солнца. Но, несмотря на заботы женщин-врачей и примерно тридцати медсестер из сингапурского госпиталя (по отзыву Бейкера, эти женщины «трудились как троянки»), страдания в Скалистой бухте были ужасны. Позднее Кэйтнесс напишет, что «один бедолага просил лейтенанта Бриггза пристрелить его, поскольку он был грудой искалеченной плоти, но у Бриггза не хватило смелости выполнить эту просьбу. К счастью, через несколько минут страдалец испустил дух, на что Бриггз сказал: «Слава богу!»

По воспоминаниям Уильямса, военнослужащему британских ВВС, обозначенному только как Брин Б., повезло меньше. «Осколок бомбы разворотил ему живот так, что внутренности буквально вываливались из раны. Оставаясь в сознании и страшно страдая от боли, он умолял кого-нибудь положить конец его мукам… Один из товарищей исполнил просьбу Брина».

Одному человеку надо было ампутировать ногу, а лежавший рядом бригадный генерал умирал от ранения в руку. Он потерял три пальца, но пока держался. Офицер ВВС по имени Хоггс потерял руку, но стоически сказал: «Когда вернусь домой, за это надо будет выпить несколько пинт пива». Девушка-евроазиатка всего шестнадцати лет умерла от перитонита, развившегося в результате ранения в живот. Недавно вышедшая замуж миссис Хауэс была искалечена на всю жизнь осколком, разорвавшим ей седалищный нерв. Но среди боли и страшных страданий брезжил луч света, как и на Позике: среди всех смертей открывалась новая жизнь. У миссис Джонс, жены инженера, работавшего в фирме Borneo Motors в Куала-Лумпуре, родился ребенок. Крики новорожденного заглушали стоны раненых.

Фрэнк большую часть своего первого дня на острове провел, вместе с другими занимаясь незавидным делом: он убирал трупы, выброшенные на пляж. Земля была неглубока, поэтому часто приходилось уходить в джунгли, чтобы найти там подходящие для захоронения места. Когда живые не могли копать могилы, они просто оставляли тела в густых зарослях.

Служащие ВВС собрались группой возле родника. Практически ни у кого не было обуви, она потерялась во время налета японской авиации, так что люди даже ходили с трудом. Делать особенно было нечего. Оставалось только смотреть на бегущие по лазурному небу облака и считать минуты до обеда, который успокоил бы урчащие желудки. И мало что могло отвлечь людей от криков страдающих раненых, слабого плача женщин и от осознания того, что они в страшной беде.

Нормирование стало обязательным, и каждому выжившему выдавали по две чашки воды в день. По оценке Бейкера, воды хватало, чтобы наполнить половину жестянки из-под сигарет. Мясных консервов было много, но никто не знал, на сколько придется растягивать эти запасы, дважды в день на 12 человек выдавали по банке консервов. Каждому доставалось также немного сгущенного молока и по два сухаря. Этого было достаточно, чтобы оставаться в живых, но вскоре после еды многие устремлялись в кусты, чтобы опростаться.

Первая ночь прошла без происшествий, хотя легко одетые люди неожиданно были застигнуты страшным холодом, который усилил общую угнетенность. Как и на Позике, разводить костры запретили из опасения перед воздушными налетами. Чтобы согреться, люди спали, тесно прижавшись друг к другу. По мере того, как боевой дух падал, усиливалась апатия. Один из приятелей Освальда Гилмура спросил его: «Как долго, по-твоему, мы тут продержимся, прежде чем бросимся в океан?» Позже Джон Уильямс вспоминал о вони: «Запах был одуряющим, главным образом, от трупов, выброшеных на берег, и гангрены, начавшейся у некоторых раненых».

Несмотря на тяготы, люди сохраняли оптимизм: в районе было множество островов, и новый налет гарантировал бы спасение. Был понедельник, 15 февраля, и в то утро на Помпонге многие молились. Словно молитвы оказались услышаны, британский моряк вскоре наткнулся на местный тонгканг. Этим моряком был лейтенант Энтони Терри, командовавший «Кунг Во», судном, которое привлекло внимание японских летчиков и навело бомбардировщики на «Тянь Кван» и «Куала». Как и Йэн Форбс и многие другие, оказавшиеся в этом районе, Терри был одним из спасшихся с «Принца Уэльского» двумя месяцами ранее. Как и остальных счастливцев, Терри подняли из бурного моря. Потом ему выдали новую форму и отправили на другой корабль. И, как и у Форбса, теперь под ногами Терри взорвался очередной корабль. Пока пассажиры «Кунг Во», в том числе К. Йетс Макдэниел, Этоул Стюарт и Дорис Лим, эвакуировались с судна, Терри осматривал судно в поисках других переживших налет. В тонгканге было мало места, но Терри взял с собой шестерых самых молодых и самых тяжело раненных, самых сильно обожженных, чтобы доставить их на Сингкеп.

«Видеть раненых, обгоревших детей было ужасно, – вспоминал Фрэнк. – Я часто думал, что с ними сталось».

Вскоре после того как Терри отплыл, с соседних островов начали приходить другие тонгканги, которые привезли голодающим беженцам фрукты и немного мяса. Эти припасы помогли спасшимся продержаться еще один день.

Ранним утром в понедельник 16 февраля командир авиакрыла Фаруэлл отплыл вместе с Терри на Сингкеп, для того чтобы организовать спасательную операцию, оставив на Помпонге старшими Нанна и моряков. Терри, уже побывавший на Сингкепе, мобилизовал дополнительные средства для эвакуации, и к концу дня 16 февраля помощь пришла: на горизонте появилось судно, которое было чуть крупнее «Куала». Сэддингтон, знавший азбуку Морзе, просигналил кораблю и провел его в бухту через обломки. Это был транспорт «Танджон Пинанг», способный вместить двести человек. Одно из немногих, это судно смогло благополучно уйти из Сингапура на Суматру в «черную пятницу». По пути капитан Бэзил Шо из военно-морского резерва Новой Зеландии видел уничтожение судов у Помпонга и, «разгрузившись», решил отправиться обратно. Верный своему решению, Шо прибыл сюда, хотя в конце концов и совершил трагическую ошибку.

Шо сошел на берег, чтобы поговорить с командиром «Тянь Кван» Бриггзом, который посоветовал новозеландцу идти в ближайший порт на Суматре, Тембилаан (до него было меньше 200 километров). Из Тембилаана женщин, детей и раненых можно было на более крупных судах перевезти на западное побережье Суматры, а оттуда – на Цейлон или в Индию. Но Шо настаивал на плавании в Батавию, где, как он утверждал, у него были дела. Он дал Бриггзу карты местных вод, оставил кое-какие противомалярийные лекарства, брэнди и вернулся на свое судно.

Погрузка двухсот раненых на «Танджон Пинанг» заняла четыре часа, что было довольно малым сроком, если учесть, что ее производили в полнейшем мраке. Свет падал только с судна, стоявшего в нескольких сотнях метров от берега, и от нескольких фонарей, которыми освещали дорогу через джунгли и острые, покрытые нефтью скалы. Почти всех женщин и детей, включая медсестер, жен и новорожденных, осторожно провели через скалы к ожидавшим их шлюпкам, которые доставили эвакуируемых на судно.

Гертруда Нанн, которая до войны была известной певицей церковного хора, дошла до места погрузки, но там остановилась. «Рекс, я не хочу уезжать, если ты не едешь», – сказала она, назвав майора Реджинальда Нанна нежным уменьшительным именем. И она уговорила мужа оставить ее на острове. Итак, Гертруда Нанн была единственной женщиной на острове, после того как в три ночи «Танджон Пинанг» отплыл от Помпонга и взял курс на юг.

Это судно так никогда и не дошло до порта назначения. На следующую ночь его обстрелял японский военный корабль, почти сразу же потопивший «Танджон Пинанг». Выжило очень мало людей. Одной из выживших была Молли Уоттс-Картер, британская медсестра, едва не погибшая под японскими бомбами на Помпонге. Она выбросилась в море, когда «Танджон Пинанг» нащупал первый луч прожектора. Десятерых других, включая пятерых британок, троих малайских боев, китаянку и англичанина, подобрал спасательный плот, где и находилась Молли. Несколько дней плот бесцельно дрейфовал по Южно-Китайскому морю к северу от Явы. Некоторые британцы сошли с ума, бросились с плота в море и исчезли в его глубинах. На четвертый день один из малайцев неожиданно схватил китаянку, задушил ее и сбросил тело в воду. На пятый день умерло еще двое. Над другими медленно опускался занавес, когда внезапно они увидели землю. Упрямая Молли попыталась направить плот, таща его за собой, но течение снова предало людей, и вскоре они очутились в открытом море.

Казалось, все потеряно, но тут предрассветную мглу пронзил луч прожектора с японского крейсера. Молли вытащили из воды и поместили на носилки. «Японцы обращались со мной очень хорошо и вскоре пробудили во мне признаки жизни с помощью еды и бренди», – рассказывала Молли[1].

Молли была одной из немногих переживших трагедию (довольно удивительно, но среди них оказался и капитан Шо). Долгое время никто не знал о том, что случилось с «Танджон Пинанг». Годы спустя в секретном докладе британскому командованию было высказано предположение о том, что «людей, которые все еще числятся пропавшими без вести, в настоящее время надо считать утонувшими, о чем следует известить их ближайших родственников». Таков был ужасный конец сотен невинных людей, которые пережили одно потопление только для того, чтобы всего лишь через несколько дней снова оказаться в воде.

Оставшиеся на Помпонге мужчины и единственная женщина, Гертруда Нанн, ничего не знали об этом трагическом повороте событий. Ко вторнику 17 февраля люди начали голодать, хотя теперь кормить надо было намного меньше ртов. Повсюду лежали голодные, безучастные люди. По словам одного из оставшихся на острове, «всякое усилие требовало огромного напряжения воли». Джон Уильямс вспоминает: «Казалось, мы обречены на одно из двух: нам или предстояло умереть от голода, или же нас должны были найти японцы, которые уничтожат нас скопом, как это происходило в подобных обстоятельствах с другими группами беглецов. Мы были очень слабы и, по большей части, просто валялись на земле, пока немногие осматривали горизонт в тщетной надежде на то, что на помощь может прийти другое дружественное судно».

Ванг Хуа-Нана, банкира, пережившего гибель «Тянь Кван» благодаря тому, что он привязался к двум обезглавленным трупам поясом, в котором хранил деньги, местный житель выбрал и отвел в деревню, где несколько европейцев оправлялись от перенесенных в море мук. Глава деревни не слишком хотел оказывать помощь еще одному хангмао (так на местном наречии называли «людей с Запада»), но Ванг убедил его, что за рифами все еще плавает много тонгсенненов (местных островитян), которые спасают гибнущих людей. «Он ответил на мой призыв, и отправил много сампанов в море. В полночь сампаны вернулись. Люди на них были почти истощены, но они привезли еще более двадцати человек». Среди доставленных не оказалось членов семьи Ванга, но там был Рей Фрейзер, старший чин британских ВВС с «Тянь Кван». Он поведал Вангу о ситуации на Помпонге. На следующий день Ванг сам пожаловал на Помпонг в лодке вождя. Ему сообщили, что всех членов его семьи и многих коллег из Банка Китая эвакуировали на «Танджон Пинанг».

Пройдет больше года, прежде чем Ванг узнает о несчастной участи эвакуированных.

Собрав как можно больше людей, Ванг вернулся к лодке вождя и на ней уплыл на свой остров. Через полтора часа после этого маленькое японское рыболовецкое судно появилось в пределах видимости Помпонга. Его вел австралиец Билл Рейнолдс. Шестидесятилетний Рейнолдс, только что уволившийся с государственной службы в Малайе, неделей ранее украл этот корабль в Сингапуре и выжил во время перехода на Суматру, по пути взяв на буксир другие поврежденные суда. Когда ему рассказали об отчаянной ситуации на Помпонге, он вызвался отправиться на этот остров. Судно, которое Рейнолдс переименовал и назвал «Крайт», приняло на борт еще 70 ходячих раненых и увезло их с Помпонга. Среди этих раненых был и Кэйтнесс[2].

Видя, как «Крайт» отваливает от берега острова с первой партией раненых, некоторые люди вышли из прострации. Служащие ВВС полностью сохраняли дисциплину и оставались на месте, как и было приказано. Но морякам и гражданским Помпонг надоел до смерти. Электрик Чарльз Бейкер вместе с несколькими другими, включая лейтенанта Джорджа с «Куала», вышел на одной из шлюпок в море. На лодку взяли восемь банок консервированной говядины и ведро воды. Затем шлюпку осторожно провели через скалы и взяли курс на Сенгкап. Через несколько часов плавания они остановились на крошечном островке, где увидели каких-то пловцов. Беглецы попросили (и получили) четыреста кокосовых орехов. Эта сделка окупилась, и той же ночью они достигли Сингкепа.

Некоторые местные жители, доставлявшие продовольствие выжившим, привели на Помпонг маленькие суда, которые не слишком годились для плавания в открытом море[3], но у многих находившихся на Помпонге лопнуло терпение. Те, кто уплыл на этих лодках, были не так удачливы, как Бейкер и Джордж. Несколько банковских служащих сбились с курса и провели в море недели, но в конце концов добрались до Индии. Трое других проплавали полных пять недель, прежде чем их взяли в плен японцы и отправили в лагерь военнопленных в Палембанге на Суматре.

Наконец, 20 февраля, когда Фрэнк и другие остававшиеся на Помпонге военнослужащие ни о чем, кроме голода и отчаяния, уже не могли и думать, пришло спасение в лице лейтенанта британского ВМФ. У лейтенанта было запоминающееся имя – Сьовальд Канингэм-Браун. Блондин с песочного цвета волосами и самоуверенным, почти петушиным видом, Канингэм-Браун был капитаном «Хунг Хо», маленького судна, которое эвакуировало нескольких везучих беженцев из Сингапура на Суматру. Когда Бэзил Шо, капитан обреченного «Танджон Пинанг», рассказал Канингэм-Брауну, который годами бороздил воды региона, о брошенных на Помпонге, тот подумал, что лучше всего идти на Сингкеп в обход джонок, а потом спасти потерпевших бедствие людей. Шо, напротив, пошел прямо к Помпонгу, а потом на Яву – и заплатил за это огромную цену.

Метод Канингэм-Брауна оказался более плодотворным. Он сначала остановился на острове Банка и снял с него последних из оставшихся в живых людей с «Кунг Во», среди которых были Джеффри Брук и австралийский инженер по имени «Томмо» Томпсон, а потом отделился от четырех судов и пошел на Помпонг. Фрэнк и другие летчики штабелем погрузились на суденышко, забившись, как лемминги, в трюмы кораблика длиной всего-то 12 метров, и затаились там в ожидании ночного путешествия.

Рассказывая об этом плавании много лет спустя, Фрэнк поведал, что покинул Помпонг на судне под командованием «лейтенанта Канингэм-Брауна, ВМФ Великобритании, из Ли-он-Солент (Англия)» для того, чтобы добраться до Сингкепа и найти там «кокосовые орехи и воду», хотя Сингкеп был важным пунктом назначения, а не просто остановкой для погрузки продуктов питания. «Как удавалось вести это судно, остается для меня тайной», – вспоминал Фрэнк тонгканг, который едва ли подходил для отчаянного перехода по открытому океану. К тому же существовала постоянная опасность того, что японские самолеты с красными солнцами на крыльях обнаружат суденышко. «Над нами дважды пролетали японские самолеты, которые, однако, не тронули нас», – рассказывал Фрэнк. По крайней мере, Фрэнка вывезли с Помпонга, и довольно быстро он прибыл в Дубо, главный портовый город Сингкепа.

Лодка, спасшая Фрэнка от голодной смерти на острове, пришла благодаря невероятным усилиям не только Канингэм-Брауна, но и малайца, которого звали Тонгку Мухаммед-Махийддин. Тонгку был на «Куала», но его унесло течением после того, как он вывалился за борт, чтобы избежать бомбардировки. Тонгку ухватился за бревно и продержался на воде семь часов, прежде чем его подобрали малайские рыбаки. Он быстро занялся организацией спасательных операций на окружающих островах, но из-за неправильного понимания сообщений британских военнослужащих думал, что выжившие уже эвакуированы с Помпонга. 16 февраля Тонгку столкнулся с командиром авиакрыла Фаруэллом в Сингкепе, и Фаруэлл избавил его от заблуждений. Вскоре после этого Тонгку встретился с Канингэм-Брауном, который сказал Тонгку о своем намерении собрать спасательную флотилию.

Тонгку отправился в ближайшую малайскую деревню и подрядил четыре большие лодки и людей, которые поведут их в море. Понадобились кое-какие переговоры с элементами принуждения, дополненные угрозами возмездия (и обещанием захватить принадлежавший жителям деревни опиум), но, в конце концов, последние выжившие были вывезены с Помпонга морем.

В официальном британском докладе об этом инциденте Тонгку удостоили щедрых похвал: «Нет особых сомнений в том, что без этих непрестанных усилий, предпринятых малайцем, участь выживших оказалась бы намного хуже, и спасенные в большом долгу перед Тонгку Мухаммед-Махийддином». В дни после падения Сингапура Канингэм-Брауна тоже считали героем, но через несколько дней безрассудной смелости он попадет в плен и будет посажен в тюрьму. Там он столкнется со многими спасенными им людьми.

Как это случилось с Джуди и выжившими моряками с «Кузнечика», Фрэнк и многие другие не поддались призраку смерти, маячившему над ними, лежавшими на пляже Помпонга. Но до безопасности было еще далеко.