Глава 27
Я – мнемоник.
Я помню все.
Вы должны принять это во внимание, если хотите понять, перед каким выбором я стоял.
В течение какого-то времени я сомневался в том, что видения, возникающие в моем сознании, – это реальные события, а не фантазии. Мне трудно было поверить, что я обладаю способностью мысленно переноситься в любое время. В любую эпоху.
Но слишком многие свидетельства подтверждали, что дело обстояло именно так, и теперь я понимаю, что все прошлое нашего клуба, вся его история – это история бездействия.
За сотни лет, за множество жизней до моего рождения человек по имени Кох сказал, что у нас два пути – либо пытаться изменить существующий мир, либо ни во что не вмешиваться и жестоко карать тех, кто пытается это сделать. Я спрашиваю себя, какие картины ему довелось видеть, если он был так уверен в своих словах, и сможем ли и мы, и он сам когда-либо заслужить прощение.
Все это возвращает нас туда, откуда мы начали. Итак, я снова умирал, погружаясь в теплый морфиевый туман. Но тут вдруг передо мной с беспощадностью гремучей змеи, забравшейся в выстланное перьями птичье гнездо, возникла она.
Ей было семь лет, мне семьдесят восемь. Она уселась на край моей кровати и, болтая ногами, посмотрела на кардиомонитор. Заметив, что я отключил сигнал тревоги, она пощупала мой пульс и сказала:
– Я чуть не потеряла вас, доктор Огаст.
Затем Криста на своем берлинском диалекте рассказала мне о том, что наша планета гибнет.
– Миру приходит конец, – заявила она. – Послание было отправлено в будущее – через поколения, от детей к старикам. И вот теперь оно пришло обратно – из будущего, отстоящего от нынешнего времени на тысячи лет. Мир рушится, и мы не можем этому помешать. Так что все теперь зависит от вас.