Карлотта ненавидела королеву улья, даже мертвую. Способность королев мысленно общаться со своими дочерьми означала, что ни в каких системах связи они не нуждались. Королева могла пилотировать корабль, находясь где угодно. Самка-пилот тоже могла находиться где угодно, не нуждаясь в каких-либо приборах, поскольку все, что узнавала королева от кого-то из своих дочерей, становилось известно и всем остальным.

Соответственно, Карлотта не могла найти мостик, отслеживая проводку или источники радиосигналов. Он мог находиться вовсе не там, откуда можно было что-то увидеть.

Девочка стояла над телом королевы, пока Эндер делал голографические снимки.

– Не трогай ее, – предупредил Эндер. – Рассыплется в пыль.

– Как я понимаю, допрашивать ее бесполезно, – с сарказмом произнесла Карлотта.

– Давай – попробуй спроси ее о чем-нибудь, – предложил Сержант.

Карлотте было уже не до шуток.

– Кто-то же пилотировал корабль, и это не она. Но отследить систему связи я не могу, поскольку таковой просто нет.

Эндера их заботы словно не волновали.

– Я сделал все снимки, какие смог, и отправил их на «Геродот». Так что теперь возьму образец.

– Как насчет «рассыплется в пыль»? – напомнил Сержант.

– Я осторожно, – сказал Эндер.

– Наверное, он думал, что нам придется от нее отбиваться, – усмехнулся Сержант.

– Меня не волнуют ваши разборки, мальчики, – сказала Карлотта. – Мы нашли сердце корабля – вот только там ничего нет, кроме гниющих тел, которые когда-то были королевской пищей.

– Здешняя система настолько устойчива, что продолжает работать даже без королевы! – Эндер не скрывал восхищения, даже гордости, словно сам эту систему разработал. – Никаких роботов, никаких компьютеров, просто специально выращенные для определенной задачи животные.

– Вроде нас, – вставил Сержант.

– Это Великана вырастили, – возразил Эндер. – А мы родились.

– Всего лишь продолжение эксперимента, – заявил Сержант. – Вот только наш разработчик оказался куда хуже тех, что были у королевы.

Карлотта заметила, насколько аккуратно работает Эндер: он лишь приподнимал высохшие части тела королевы улья, но умудрялся ничего не повредить и даже не вдавить внутрь, отделяя крошечные кусочки и помещая их в самозаклеивающиеся пакетики для образцов. Только потом до нее дошли слова Сержанта, и она поняла, что они дошли и до Эндера: тот убрал руку от трупа, и лицо его приобрело задумчивое выражение.

– Жукеры были отличными спецами по генетике, – сказала Карлотта.

– Но тут нет никакой лаборатории, – отозвался Эндер. – Или их лаборатория – яичники самой королевы. Она могла по собственному желанию решить, когда отложить яйцо, из которого появится новая королева. Или яйцо, из которого получится крыб, а не рабочая особь.

– Это точно не инстинкт, – заметил Сержант. – У нее имелся план действий, по крайней мере когда она создавала крыбов.

– А пока она этим занималась, – спросила Карлотта, – кто пилотировал корабль?

– Она сама, – ответил Эндер.

– А кто ухаживал за экосистемой, кто обслуживал технику, кто посылал доклады другим королевам на других планетах?

– Она сама, – сказал Сержант. – Королевы ульев поумнее нас.

– Многозадачность, конечно, хорошая штука, но неужели она могла одновременно видеть и слышать все, что видели и слышали ее рабочие? Или она сосредоточивалась только на том, что требовалось реально? Должен же быть какой-то предел тому, насколько она могла распределять свое внимание?

– А почему должен быть какой-то предел? – спросил Эндер.

– Представь на минуту, будто я такая же умная, как ты, и подумай вместе со мной, – сказала Карлотта. – У жукеров-рабочих тоже есть мозги. Сам видишь – она мертва, но система работает и без нее.

– Это не жукеры, это крыбы, – возразил Эндер. – По сути, овчарки.

– Но ведь она могла бы поручить эту работу и жукерам-рабочим? Какой смысл создавать для этого самовоспроизводящихся существ?

Сержант и Эндер наконец поняли, к чему она клонит.

– Королева не может до бесконечности рассеивать свое внимание, – сказал Сержант. – Ей нужно, чтобы часть задач выполнялась автоматически, без ее участия. Чтобы ей не приходилось ни о чем думать и ничего решать.

– Данная задача была тупой и однообразной, – кивнула Карлотта. – Но когда обслуживаешь технику корабля, нужно понимать, что ты делаешь. Приходилось ли королеве одновременно управлять всеми рабочими, какую бы работу они ни выполняли? Или они становились самостоятельными, как только узнавали, что им делать?

– То есть отдельная рабочая особь – не просто продолжение разума королевы, – проговорил Сержант. – Не как руки и ноги, а скорее как идеально послушные… дети.

– Кто-то пилотировал корабль, – продолжала Карлотта, – хотя королевы уже давно не было. Что, если кто-то из жукеров-рабочих пережил ее смерть? Если она не управляла каждой мыслью в их головах, если они могли понять свою задачу и выполнять ее даже без участия королевы, то они могли продолжать и после ее гибели.

– Нет, – возразил Сержант. – На первый взгляд разумно, но мы знаем, что, когда умирали королевы, умирали и все до единого рабочие. Когда Виггин уничтожил королев, на некоторых планетах жукеров находились штурмовые команды, и солдаты докладывали, что все жукеры сразу же перестали сражаться. Перестали бегать, перестали вообще хоть что-либо делать. Просто легли и умерли.

– Но все-таки они легли, – заметила Карлотта.

– Упали замертво, – поправился Сержант.

– Я читал те доклады, – сказал Эндер. – Они именно легли. Некоторые подавали признаки жизни еще целых полчаса. Так что Карлотта права: по крайней мере часть жизненных функций рабочих сохранялась еще какое-то время после смерти королевы.

– Что, если эта королева, зная, что умрет, поручила кому-то из рабочих пилотировать корабль? – предположила девочка.

Братья синхронно кивнули.

– Мы не знаем, какой механизм заставляет жукеров умирать, когда умирает королева, – сказал Эндер. – Возможно, это исключение.

– Давайте найдем мостик и посмотрим, – предложил Сержант.

– В том-то и проблема, – вздохнула Карлотта. – Я не знаю, где его искать. Не пытаться же открыть каждый люк?

– Если рабочие способны мыслить самостоятельно, – сказал Сержант, – и королеве не требовалось постоянно передавать информацию от жукеров-наблюдателей к жукерам-пилотам, то какая-то система связи, возможно, все-таки есть.

– Или ее дочь, исполнявшая роль пилота, должна была в любой момент находиться там, где могла увидеть хотя бы показания приборов. Ей требовалось знать, когда она окажется в точности на нужном расстоянии от планеты. А если королева не передавала ей эту информацию постоянно, значит где-то должны быть приборы, местонахождение которых я могу отследить.

– Почему бы просто не найти механизмы управления всеми двигателями? – спросил Эндер. – К ним пилот точно должен иметь доступ.

– Потому что это самая угрожающая часть корабля, – объяснила Карлотта, – и отслеживать их местоположение куда рискованней, чем искать приборы. Может, пилот только и ждет, когда мы окажемся рядом с двигателями, чтобы нас сжечь.

Представления о существе женского пола плохо ассоциировались с жестокостью. Но все жукеры, которых когда-либо видело или знало человечество, были самками, и они были крайне опасны. Как там говорил Киплинг? Самка любого вида куда опаснее самца. И о жукерах это можно было сказать со всей определенностью.

– Все, что может убить нас, может повредить и корабль, – заметил Эндер.

– У них повсюду системы с многократной надежностью. Некоторый вред они переживут. В отличие от нас.

– Тогда давайте открывать каждый люк, а если наткнемся на систему сбора данных, сможем отследить проводку, – предложил Сержант.

– Корабль большой, – сказал Эндер. – На нем полно люков.

– Но большая его часть – цилиндр экосистемы, – заметил Сержант.

– Его диаметр больше километра, – не сдавался Эндер. – Здешние крыбы вполне мирные, но в других местах наверняка хватает одичавших. Наши запасы газа не бесконечны, и его действие со временем проходит. Так что может получиться как в видеоигре – когда все монстры вдруг оживают и набрасываются на тебя. И игре конец.

Карлотта взглянула на окружавшее ее море гниющей слизи.

– Дом, милый дом, – проговорила она. – Пытаюсь представить, как все это видела королева, когда была жива. Маленькие лунки – словно утробы для ее яиц. Слизняков сгоняли сюда, чтобы кормить ее и ее малышей.

Эндер показал вверх:

– Не забывай про потолок.

Карлотта подняла взгляд. С самых высоких точек потолка свисало множество жилистых стеблей, некоторые из которых заканчивались шарами размером с дыню.

– Что это? – спросила Карлотта.

– Коконы. Наверняка они все мертвы, но мне хотелось бы забрать один в лабораторию для исследования. Все, что на полу, загрязнено гнилостными бактериями. Но личинки в коконах могут содержать в себе чистый генетический материал.

– Для нас это сейчас не высший приоритет, – сказал Сержант.

– Но и не низший, – возразил Эндер. – Находится же у нас время остановиться и поболтать? Так что давайте возьмем пару образцов, прежде чем покинем эту обитель слизи.

– Может, хочешь забрать еще и слизня? И бактерии? – спросил Сержант.

– Эти образцы я уже собрал по пути сюда.

– Ты должен был охранять нас с тыла, а не играть в натуралиста.

– Сзади на нас никто не нападал, – парировал Эндер. – Королевы ульев – не единственные, кто способен делать сразу несколько дел.

– Мальчики, – заметила Карлотта, – вы что, всю жизнь будете друг друга поддевать?

– Давайте внесем ясность, – сказал Эндер. – Если кто тут кого и поддевает, то это вовсе не я. Я беспрекословно выполнял каждый приказ, я ничего не критиковал. Это Сержант полон решимости на чем-нибудь меня подловить. Но не я. Как сказала Карлотта, королевы ульев – спецы по генетике, и они изменили собственный геном, создав крыбов. Так что собранные мной образцы могут помочь нам узнать многое из того, что еще неизвестно человечеству. Возможно, даже спасти нам жизнь.

– Возможно, – усмехнулся Сержант.

– Опять ты за свое, – бросил Эндер. – Так что никакие не «мальчики», Карлотта, а только Сержант.

– Нам нужно найти пилота, – сказал Сержант, – и ждать мы не станем.

– Всего пятнадцать минут, – попросил Эндер. – Ты собьешь один кокон, а мы с Карлоттой его поймаем.

– Чем? Усыпляющим газом? Выстрелом из дробовика? – Сержант торжествующе посмотрел на него.

– Лазерным резаком, который ты прячешь в своей сумке, – ответил Эндер.

Карлотта даже этого не заметила, зато брат оказался куда наблюдательнее.

– Так, значит, ты вооружен лучше, чем мы, Сержант? – спросила она.

– Я подумал, вдруг нам придется столкнуться с живой королевой, – отозвался тот.

– Но только у тебя было оружие, способное ее убить? – уточнил брат.

– Ну вот, опять. А сам что говорил?

– Хватит, – сказала Карлотта. – Великан слышит все наши разговоры. Мы впустую тратим время на споры о том, есть ли у нас время для пустых трат. У нас его нет. Но забрать кокон – не пустая трата времени, так что давайте это сделаем, а потом пойдем искать мостик.

Мальчишки яростно посмотрели на нее, но спорить не стали – напоминания, что Великан их слышит, вполне хватило.

– Вы оба настолько глупые, что аж больно смотреть, – продолжала Карлотта. – Иллюзия оказалась столь хороша, что полностью вас одурачила.

– Какая иллюзия? – спросил Сержант.

– Иллюзия гравитации.

Она торжествующе взглянула на них, и оба поняли – кокон вовсе не упадет, когда его срежут.

– Но другие же коконы упали, – запинаясь, пробормотал Эндер.

– Во время замедления, – объяснила Карлотта. – Корабль развернулся, и двигатели замедлили его скорость. Тогда коконы и свалились.

– Но ведь вся эта жидкость как-то остается на полу, – заметил Сержант.

– Она остается в лунках для яиц. Это не жидкость, это слизь. Большая часть полета проходит в невесомости. Если яйцам и личинкам для развития нужна жидкость, она может быть только желеобразной, иначе королева бы в ней утонула.

Эндер, естественно, уже делал выводы.

– Королеве улья нужна такая же среда обитания, как и на ее родине, – сказал он. – На планете жидкостью вполне может быть вода, а личинки заползают на потолок, чтобы свить коконы. Так что они постарались, чтобы здесь все функционировало точно так же даже в отсутствие гравитации.

– Ты, конечно, гений, – заметил Сержант, – но не подумал об этом, пока Карлотта…

Сержант не договорил – Карлотта встала между ним и Эндером, яростно уставившись Сержанту в лицо.

– Магниты ноль, – сказал Сержант.

Мгновение спустя он уже плавно подплыл к ближайшему кокону. Ловко перерезав стебель с помощью лазерного пистолета, он поплыл назад, держа кокон за оставшуюся половинку стебля.

Эндер положил добычу в пластиковый мешок и убрал в сумку для образцов.

– Спасибо, – сказал он.

– Теперь тебе придется с ним нянчиться, чтобы не повредить, – сказал Сержант. – А это означает, что в бою от тебя будет мало толку.

– Сержант, – заметила Карлотта, – он многое узнал, проанализировав разорванного крыба, который ты привез на «Щенке», и точно так же многое сможет узнать из ДНК в раздавленном коконе. Так что Эндер собирается не нянчиться с ним, а просто делать свое дело.

– Он собирался с ним нянчиться, – возразил Сержант, – пока ты этого не сказала.

Эндер с силой ударил по своей сумке для образцов.

– Эх, – вздохнул он, – Эндрю Дельфики к выполнению боевой задачи готов, сэр.

Сержант не сумел сдержать улыбки:

– Вольно. Ладно, Карлотта, куда ты хочешь идти?

– Чего я боюсь, – сказала сестренка, – так это того, что выйду не через ту дверь и впущу сюда стаю диких крыбов. Они накинутся на новых слизней и сделают фарш из крыбов-рабочих, если те попытаются вмешаться.

– Если их усыпить, они увязнут в бактериальном бульоне, – заметил Эндер. – Не утонут, так растворятся.

– Постараемся причинять как можно меньше вреда, – сказал Сержант, – но возвращаться тем же путем, которым мы пришли, нет никакого смысла – рельсы просто идут по кругу, пока не достигнут исходной точки.

Карлотта согласилась, но куда идти, все равно не знала.

– Вопрос в том, находится ли мостик в сердцевине, на равном удалении от всех двигателей и датчиков, так что все провода и линии связи одной длины? Или на краю, где могут быть иллюминаторы?

– Если там есть иллюминаторы, – сказал Сержант, – тогда они должны быть как можно дальше впереди, чтобы камень обеспечивал им максимальную защиту.

– Но какой смысл в иллюминаторах, которые смотрят только в одну сторону? – спросила Карлотта. – У этого корабля круговая симметрия, у него нет брюха или спины, как у наших.

– Значит, на мостике иллюминаторы со всех сторон? – спросил Эндер.

– Даже в самом узком месте, под самым камнем, диаметр составляет почти девятьсот метров, – ответил Сержант. – Многовато для центра управления.

– То есть про иллюминаторы можно забыть?

– Нет, – сказала Карлотта. – Пять колонн полностью дублируют друг друга. Избыточная надежность. Думаю, центров управления тоже пять, все они подсоединены ко всем устройствам корабля и во всех есть иллюминаторы на случай отказа внешних датчиков.

Сержант кивнул:

– И все отделены друг от друга, чтобы повреждение в одном не привело к разгерметизации другого.

– Пилоты могут просто прятаться в одном из центров управления от одичавших крыбов, – заметила Карлотта.

– Значит, пойдем до упора вперед, – подытожил Сержант, – а потом попытаемся поискать центры управления по периметру, точно посередине между стояками.

– Лучший вариант, – согласилась Карлотта.

– Если жукеры-рабочие тоже питались этими слизнями, – предположил Сержант, – не ведет ли какая-нибудь линия доставки и туда?

– Вряд ли, – отозвался Эндер. – Королева улья всегда рядом с яйцами, и пища сама идет к ней. Но рабочие ловят себе еду в перерывах между сменами.

– Значит, дальше просто коридоры, никаких рельсов, – сказала Карлотта.

– Интересно, насколько далеко мы уже зашли?

Хороший вопрос. Они проделали немалый путь по туннелю для вагонеток.

– Карта, – сказала Карлотта.

В полуметре от нее возникла трехмерная модель корабля. На самом деле там, конечно, ничего не было – лишь иллюзия на экране ее шлема. Шлем определял, в какую сторону она смотрит, а когда она слегка чмокала губами, картинка увеличивалась. Щелчок языком уменьшал картинку.

– На самом деле мы ближе к передней части камня, чем к задней, – сказала она. – Королева улья окружена камнем сверху и с боков. Так что если где-то и есть иллюминаторы, они должны быть в стороне кормы.

– Значит, мы проскочили мостик, пока шли сюда, – разочарованно проговорил Сержант.

– Зато многое узнали, – возразила Карлотта. – О том, что королева мертва, для чего нужны крыбы и так далее.

– К тому же мы были в туннеле, – заметил Эндер. – Мы можем идти только туда, куда ведут коридоры.

Сержант не ответил, направившись к одному из пяти люков по периметру.

– Почему ты выбрал именно этот? – спросила Карлотта.

– Наугад, – ответил мальчик.

За люком они вновь обнаружили облако мусора и несколько жаждущих их крови крыбов. Сержант прыснул газом, и Карлотта закрыла люк. За следующим оказалось то же самое, но на этот раз Сержант повел всех внутрь. Закрыв за собой люк, они с помощью газа проложили себе путь по ведущему в сторону кормы коридору – вниз, с точки зрения жукеров, или направо, с точки зрения их самих, шедших по стене низкого широкого туннеля.

В коридоре повсюду плавали останки одичавших крыбов.

– Чем они питаются? – спросила Карлотта.

– Здесь нет ничего, кроме частей тела самих крыбов, – ответил Эндер. – Они едят друг друга.

– Кто-то же должен снабжать систему питательными веществами, – презрительно заметил Сержант.

– Кто-то грабит кладовую, – сказал Эндер. – С трона королевы ведут пять пандусов к пяти люкам, к которым прибывают вагонетки. Но только через тот, в который мы вошли, поступают живые слизни. Хотя это вовсе не означает, что система не поставляет слизней ко всем пяти вагонеткам. Одичавшие крыбы могут пожирать четыре пятых всей еды в самом начале ее пути.

– Может, слизни поступают из экосистемы? – спросила Карлотта. – Именно оттуда их и забирают. Но слизни не оставляют плавающих в туннелях кусков скелета.

– Рано или поздно все выяснится, – сказал Сержант, – но пока что давайте думать о деле.

Сейчас они находились на уровне, который, судя по карте Карлотты, располагался ближе к корме от пересечения камня с корпусом.

– Если иллюминаторы вообще есть, они могут начинаться как раз здесь.

– Максимальная защита, – кивнул Сержант. – Давайте взглянем.

Заполнив коридор газом, они двинулись по кругу. Однако все встречавшиеся им люки вели внутрь, в сторону сердцевины.

– Может, мы ошибаемся и центр управления находится в сердцевине? – задумчиво протянула Карлотта.

– Почему бы не посмотреть? – понял ее Сержант.

Они заняли обычную позицию у люка, и девочка открыла его.

Казалось, на нее накинулись все крыбы, какие только были на корабле.

Карлотту отбросило к противоположной стене. Сержант и Эндер начали отчаянно распылять газ, но крыбам потребовалось несколько секунд, чтобы впасть в ступор, и за это время двое успели вонзить клешни под шлем Карлотты. Если бы они знали человеческую анатомию, могли бы перерезать ей сонную артерию, но вместо этого вцепились в мягкие ткани под челюстью. Боль была невыносимой.

Карлотта попыталась уползти, но что-то держало ее за ногу и не отпускало.

Сержант. Ее держал Сержант. Все крыбы, хлынувшие из-за люка, безвольно плавали в воздухе, по инерции ударяясь о стены. Эндер продолжал заливать помещение газом. Оттуда больше никто не появлялся.

– Кровищи-то сколько, – пробормотал Сержант. – Кто бы мог подумать, что в девчонке так много крови?!

Он перефразировал «Макбета» – то ли пытаясь ее отвлечь, то ли справиться с собственным страхом. Карлотта потянулась к шлему, чтобы его снять, но это уже сделал Сержант, а она и не заметила – боль была такая, будто ей с размаху врезали молотком в челюсть. Минуту спустя брат уже наложил повязку с коагулянтом и ввел обезболивающее.

– Говорить можешь? – спросил он.

Карлотта попробовала пошевелить языком. От анестезии тот слегка онемел, но все же двигался.

– Все нормально, – ответила она.

– Ну, раз можно разобрать, что ты бормочешь, значит ничего серьезного.

– Вот ведь сволочи эти крыбы, – сказала, точнее, попробовала сказать Карлотта.

– Забавно вышло, – отозвался Сержант.

Значит, он ее хоть как-то понимал.

– Операция отменяется? – спросила девочка.

– С ума сошла? – удивился Сержант. – Поглядим, как ты будешь себя чувствовать через минуту, когда подействуют лекарства. Где твой придурок-брат?

«Прямо передо мной», – хотела ответить сестренка, но решила воздержаться от оскорблений, особенно после того, как он перевязывал ее раны.

Тут как раз вернулся Эндер:

– Как она?

– Всего лишь повреждение мягких тканей под челюстью. Горло цело, через пару часов все заживет.

– Если бы еще знать, как долго будет действовать газ… – проговорил Эндер.

– Что ты там делал? – спросил Сержант.

Только теперь Карлотта поняла, что Эндер, судя по всему, заходил в помещение, откуда появились крыбы.

– Они устроили там ясли. И защищали своих детенышей.

– Без королев? – спросил Сержант.

– Как тюлени – матери и собравшиеся вокруг них малыши. Помещение просто огромное.

– Для чего оно предназначалось? – спросила Карлотта; слова ее прозвучали не слишком разборчиво, но, видимо, ее гениальным братьям этого хватило.

– Думаю, это центр управления, – ответил Эндер. – Сюда идут все провода. Повсюду каналы с кабелями и множество служебных люков.

– Крыбов они хоть как-то интересуют? – спросил Сержант.

– Все люки были закрыты, – ответил Эндер. – Те, которые открывал, я тоже потом закрыл. Крыбам не хватает на это ума.

– Может, их специально выводили так, чтобы они не умели открывать двери, – предположил Сержант.

– Но они точно знали, что нужно собраться у люка, который открыли мы, – заметил Эндер.

– Может, услышали, как мы идем, – сказала Карлотта.

– Вероятно, – согласился Сержант. – Мы пытались напасть на мамаш с детенышами, и с нами следовало разделаться.

– Одно точно – пилота там нет, – сказал Эндер.

– Значит, это не мостик?

Эндер даже не удостоил брата ответом.

«Не могли же крыбы случайно вывести корабль на стационарную орбиту, просто тупо натыкаясь на кнопки? – подумала Карлотта. – Что, если никакого пилота вообще нет, а вместо него – автоматическая орбитальная программа?»

Нет – у королев ульев не было компьютеров. Вся их техника была биологической и механической, но не электронной. Когда королевам требовалось, чтобы что-то работало автоматически, они создавали для этого специальных существ.

В голове у нее прояснилось, шок прошел. Миновало пятнадцать минут, и она чувствовала, что рана под челюстью заживает. Карлотта потянулась к шлему. Сержант попытался ее удержать, но лишь на мгновение.

– Уверена? – спросил он.

– Угу.

Надев шлем, девочка смогла видеть информацию о том, как идет заживление.

– Хорошая работа, Сержант, – послышался голов Великана. – Эндер, отличная разведка. Карлотта, у тебя железные нервы.

– Надеюсь, – отозвалась она.

– Пошли отсюда, пока они не очнулись, – сказал Сержант. – Если все провода идут через сердцевину, они должны где-то начинаться и где-то заканчиваться. Думаю, мы все-таки на том же уровне, что и мостик – или мостики.

Но мостик оказался на следующем уровне возле кормы. Добирались они туда час и заодно узнали, что усыпляющий газ действует дольше, поскольку никто из крыбов за это время в себя не пришел. Возможно, газ вообще был смертельно ядовит.

Увидев люк, Карлотта сразу же поняла, что это вход на мостик. Он находился в полу у них под ногами, необычно широкий и высокий. В люке также имелось окно, и с другой стороны исходил яркий, похожий на солнечный свет. Они находились на стороне корабля, обращенной к солнцу.

– Это не то, – сказала она. – Солнце светит прямо в иллюминатор, и никто его не закрыл. Но дальше наверняка будет еще одно похожее помещение.

Им приходилось прокладывать себе путь вокруг корабля, распыляя в коридорах газ, хотя мусора в них плавало намного меньше. Внезапно Карлотта что-то сообразила, и все остановились.

– Газ должен подействовать и на пилотов – они наверняка биологические родственники жукеров, даже если сами и не жукеры. Прежде чем открыть люк, придется подождать, пока усыпитель рассеется.

– Вентиляция работает медленно, – заметил Эндер.

– Возможно, все же стоит дать им небольшую дозу снотворного, – сказал Сержант. – Не в полную силу, но что-то же просочится из коридора.

– Вряд ли им это понравится, – возразила Карлотта.

– Если они будут спать, им будет все равно, – парировал Сержант.

– Дай нам шанс взглянуть на них, пока они нас не видят, – добавил Эндер.

– И пока они не увели корабль с орбиты, вынудив Великана нас искать, – закончил его брат.

Карлотта согласилась, хотя ей это было и не слишком по душе. Они открыли очередной люк на мостик, пятый по счету, где солнце светило не столь ярко. Это действительно оказался мостик с несколькими рассчитанными на жукеров насестами и пультами управления и множеством циферблатов и дисплеев без подписей, среди которых мерцали крошечные огоньки. Перед иллюминаторами тоже стояли насесты, где могли расположиться наблюдатели.

Но в помещении не было ни души, даже ни единого трупа.

– В любом случае мы получили доказательство, – сказал Сержант, – и теперь знаем, что рубки управления расположены симметрично вокруг корпуса, а не спрятаны в сердцевине.

– И еще знаем, что жукеры хотели видеть происходящее, а не просто получать данные от королевы, – добавил Эндер.

– Или именно так она получала свои данные, – предположила Карлотта.

– Возможно, – кивнул Сержант. – Наблюдатели во всех рубках, но пилоты – только в одной.

– Тогда пойдем их поищем, – сказала она.

Сержант, похоже, не обратил внимания на нарушение субординации с ее стороны, и все снова вышли в коридор. Газ больше не требовался – хватало и того, что распространился по коридору вокруг корабля. В меньших концентрациях он действовал не столь быстро – им попадались крыбы, еще шевелившие конечностями и челюстями. Но Сержант и Эндер не стали опрыскивать их еще раз – эти твари ни на кого не пытались напасть, лишь остаться в живых, но безуспешно.

На третьем мостике было темно – ночная сторона. Но когда Карлотта посветила фонарем шлема в люк, на металле возле нижнего и верхнего порогов что-то блеснуло. В последние годы его открывали несколько раз.

Они заняли позицию. Карлотта, наученная горьким уроком, отошла в сторону и повернула рычаг. Створка отодвинулась.

Никто не появился. Изнутри не доносилось ни звука.

Сержант проник в помещение и поплыл вниз, к стене с иллюминаторами, светя вокруг лучом фонаря.

– Никого не видно, – тихо проговорил он, – но откуда-то исходит тепло.

Карлотта последовала за ним. Эндер поколебался на пороге.

– Может, постоять на страже? – спросил он.

– Входи и закрой за собой дверь, – ответил Сержант. – Возможно, мы нашли наших пилотов.

Сестра добралась до стены с иллюминаторами, а затем последовала за Сержантом, который направился к отсеку управления.

К пульту недвижно прильнули несколько маленьких существ, окрашенных в радужные цвета. Они были меньше Карлотты, примерно вполовину ее роста, но крупнее крыбов. У них имелись крылья – именно от них исходило радужное сияние. Клешни отсутствовали. Две передние конечности с каждой стороны выглядели сросшимися, разделяясь лишь на конце, но, судя по их виду, они вполне могли управляться с рычагами и кнопками. Впрочем, не менее хваткими были и челюсти, такие же, как у жукеров. Глаза, располагавшиеся в странных местах – на макушке, не на стебельках, но и не внутри черепа – пристально следили за тремя пришельцами.

– Кто это? – тихо спросила Карлотта. – Королевы вывели специальную породу пилотов?

– Вряд ли, – столь же тихо ответил Эндер. – Смотри, какие они худые и слабые на вид. У них крючья на задних ногах и глаза на макушке. Их явно не создавали специально как пилотов.

– Тогда кто они? – спросил Сержант.

– Их вообще никто специально не создавал. Кроме эволюции.

– Откуда ты знаешь?

– Судя по строению их тела, они должны за что-то цепляться. Крючья на задних ногах у них вовсе не для ходьбы. А крылья, похоже, действующие. Они летают – потому и худые.

– Зато у них большие головы, – заметила Карлотта.

– Умные? – спросил Сержант.

– Достаточно умные, чтобы вывести корабль на орбиту, – ответил Эндер.

– И чтобы понять, о чем мы говорим? – добавил Сержант.

– Возможно, если бы у них были уши, – сказал Эндер. – Но у жукеров нет органов слуха, они лишь ощущают вибрацию. Они знают, что мы издаем звуки, но не понимают зачем.

– Жукеры? – спросил Сержант. – Это жукеры?

– Наверняка.

– Почему они не умерли вместе с королевой? – спросила Карлотта.

– Интересный вопрос, – заметил Эндер. – Может, они реагируют на ее смерть не так, как рабочие. Может, когда королева умирает, они остаются живы, чтобы прицепиться к новой.

– Прицепиться? – спросила Карлотта. – Они что, паразиты?

– Полезные паразиты. Думаю, это жукеры-самцы. Они проводят всю жизнь в неразрывной связи с королевой улья, так что она в любой момент может воспользоваться их генами.

– Но ведь она была такая большая, – заметила Карлотта.

– Половой диморфизм, – объяснил Сержант.

– Погодите, – сказал Эндер. – Похоже, мы подошли чересчур близко. Один из них собирается взлететь.

Карлотта тоже заметила, как расправляются крылья и выдвигаются из головы глаза.

– С ними хоть как-то можно общаться? – спросила она.

– Надеюсь, удастся дать им понять, что мы для них не представляем опасности. Не показывайте на них руками. Опустите оружие.

– Нет, – возразил Сержант.

– Ты прав, – согласился Эндер. – Тогда хотя бы отойдите назад, ладно? Пойду к ним сам, один и без оружия.

Карлотта тотчас же послушалась, а мгновение спустя к тому же выводу пришел и Сержант. Эндер отпустил дробовик, и тот медленно поплыл в сторону брата. Сняв шлем, он подтолкнул его к Карлотте, а затем перевернулся на спину.

Поймав летящий к ней шлем, Карлотта сообразила, что таким образом глаза Эндера оказались расположены на голове так же, как и у жукеров. Держа руки вдоль боков, Эндер направился к пульту, где ждали жукеры. Карлотта поняла, что он изображает с помощью рук сложенные крылья, имитируя их позу. «Поза покорности? – предположила девочка. – Они покорились нам, а теперь Эндер покоряется им?»

Когда Эндер подплыл ближе к жукерам, те зашевелились. Продолжая цепляться за разные приборы и кнопки, явно для них не предназначенные, три из пяти потянулись к голове ребенка.

Карлотта услышала судорожный вздох Сержанта.

– Пусть, – прозвучал в шлемах негромкий голос Великана. – Придется рискнуть.

Карлотта не могла скрыть восхищения хладнокровием Эндера. Жукеры-самцы мягко остановили его, коснувшись головы, и их клешни и челюсти оказались совсем рядом с его лицом. Легкая боль под подбородком напомнила ей, насколько иногда опасно близко подпускать всяких инопланетных созданий.

Три державших Эндера жукера приблизили к его голове ротовые отверстия. Оставшиеся два, похоже, стояли на страже.

Острые концы их челюстей прижались к плоти Эндера. Тот издал негромкий стон, похожий на всхлип.

Сержант метнулся вперед.

– Нет, – сказал Великан.

Поймав брата, Карлотта помогла ему вновь закрепиться магнитными подошвами на полу. Эндер опять вздохнул, потом еще раз. А затем послышался его лихорадочный шепот:

– Не трогайте их. Они мне все показывают.

– Что показывают? – спросила сестра, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе не чувствовался страх: кто знает, как реагируют жукеры на звуки, которые им удается услышать?

– Все, – отозвался Эндер. – Про то, как они жили после смерти королевы.