Глава тридцать четвертая
Сильвена Франкёра разбудил телефон, и он схватил трубку еще до второго звонка.
– Что? – спросил он, мгновенно встревожившись.
– Сэр, говорит Шарпантье. Обнаружен взлом.
Франкёр приподнялся на локте, другой рукой махнул жене – спи, мол, дальше.
– И что это значит?
– Я мониторю активность в Сети. Кто-то сумел выйти на файл ограниченного пользования.
Франкёр включил свет, надел очки и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Яркие красные цифры показывали 5:43. Он сел.
– Насколько это серьезно?
– Не знаю. Может быть что угодно. Согласно инструкции, я позвонил инспектору Тесье, а он велел, чтобы я известил вас.
– Хорошо. А теперь объясни, что ты видел.
– Ну, это сложно.
– Попытайся.
Шарпантье удивился, услышав столько угрозы в одном слове. Он попытался. Наилучшим образом.
– Понимаете, файервол не показывает, что было совершено неавторизованное подключение, но…
– Что «но»?
– Просто кто-то открывал этот файл, и я не знаю кто. Пользователь находился в Сети, значит у него имелся пароль. Может быть, кто-то из отдела, но я не уверен.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь, имел ли место взлом?
– Я говорю, что кто-то открывал файл, но мы не знаем, то ли кто-то из наших, то ли кто-то посторонний. Как тревожная сигнализация в доме. Поначалу трудно сказать, то ли это грабитель, то ли енот.
– Енот? Ты всерьез сравниваешь современнейшую систему безопасности Квебекской полиции стоимостью в миллионы долларов с домашней сигнализацией?
– Прошу прощения, сэр, но, если бы система не была самой современной, мы бы вообще ничего не узнали. Большинство систем и программ не замечают таких вещей. А наша настолько чувствительная, что мы иногда обнаруживаем вещи, на которые можно не обращать внимания. Они не представляют угрозы.
– Вроде енота?
– Вот именно, – сказал агент, явно жалея, что привел такое сравнение. Оно работало с Тесье, но старший суперинтендант Франкёр оказался животным совсем другого рода. – И если мы обнаруживаем постороннего, мы не можем сразу же сказать, пришел ли он с определенной целью, или к нам пробрался хакер, который ищет скандальной информации, или кто-то просто зашел в систему по ошибке. Мы работаем над этим.
– По ошибке?
Систему установили в прошлом году. Пригласили самых продвинутых программистов и интернет-архитекторов, чтобы создать систему, которая не может быть взломана. А теперь агент говорит ему, что какой-то идиот мог забрести туда по ошибке?
– Такое случается чаще, чем можно себе представить, – несчастным голосом сказал Шарпантье. – Не думаю, что это что-то серьезное, но мы работаем с проблемой по аварийной схеме. На всякий случай. К тому же раскрытый файл вовсе не кажется таким уж важным.
– О каком файле мы говорим?
– Что-то о расписании ремонтных работ на Двадцатой автостраде.
Франкёр уставился на занавески на окне спальни. Они чуть шевелились – в комнату проникал холодный воздух.
Файл казался таким тривиальным, таким далеким от всего, что может угрожать их плану, но Франкёр знал его истинную цену. Его истинное содержание. А тут выясняется, что кто-то сует в него нос.
– Выясните и перезвоните мне, – приказал он.
– Да, сэр.
– Что там? – спросила мадам Франкёр, глядя на мужа, удаляющегося в ванную.
– Ничего, просто маленькая проблема по работе. Спи.
– А ты встаешь?
– Ложиться не имеет смысла, – сказал он. – Я все равно проснулся, а будильник так или иначе должен скоро зазвонить.
Но звоночек для старшего суперинтенданта Франкёра уже прозвучал.
– Они нас засекли, – сказал Жером. – Я тут задел тревожный маячок.
– Где? – спросил Гамаш, придвигая стул к монитору.
Жером ему показал.
– Файлы по строительству? – спросил Гамаш и посмотрел на Терезу. – Зачем Квебекской полиции файлы о дорожном строительстве? Я уже не говорю о том, зачем их секретить?
– Не вижу никаких оснований для засекречивания. Не наша юрисдикция. Дороги – да, но не их ремонт. И уж конечно никто бы не стал их засекречивать.
– Они, вероятно, ищут нас, – сказала Николь спокойным голосом.
Простая констатация факта.
– Это было ожидаемо, – произнес Жером так же спокойно.
Они увидели, как на его мониторе открываются и закрываются файлы. Появляются и исчезают.
– Прекратите работать на клавиатуре, – сказала Николь.
Жером поднял руки.
Гамаш уставился на монитор. Он почти что видел, как появляются строчки кодов, растут, потом сжимаются.
– Они вас обнаружили? – спросил Жером у Николь.
– Нет, я в другом файле. Он тоже касается строительства, но старый. Вряд ли он важен.
– Постойте, – сказал Гамаш, подтаскивая стул к ее монитору. – Покажите-ка мне.
– Сэр, снова Шарпантье.
– Oui, – сказал Франкёр.
Он принял душ, оделся и собирался уезжать из дома. Шел седьмой час.
– Ложная тревога.
– Ты уверен?
– Совершенно. Я все проверил. Провел целый ряд тестов и не обнаружил неавторизованного входа в нашу сеть. Я уже говорил – такое случается довольно часто. Призрак в машине. Извините, что побеспокоил вас.
– Ты правильно сделал. – Франкёр почувствовал облегчение, но не расслабился. – Поставь больше агентов, чтобы мониторить ситуацию.
– Новая смена начинается в восемь…
– А я говорю – немедленно.
Голос прозвучал резко, и Шарпантье ответил сразу же:
– Слушаюсь, сэр.
Франкёр повесил трубку и набрал номер Тесье.
– Это рапорты передачи смен, – сказал Гамаш. – Компания называется «Акведук». Рапорты тридцатилетней давности. Почему вы их открыли?
– Шла по следу. В другом файле проскочило одно имя, и оно вывело меня сюда.
– Какое имя? – спросил Гамаш.
– Пьер Арно.
– Покажите мне. – Гамаш придвинулся, и Николь начала прокручивать файл. Гамаш надел очки и стал просматривать страницы. На них было много имен. Расписание работ, отчеты об исследовании грунта и странички под названием «грузы». – Я не вижу здесь никакого Арно.
– И я тоже, – кивнула Николь. – Но его имя связано с этим файлом.
– Может, это другой Пьер Арно, – подал голос Жером. – Такое имя встречается довольно часто.
Гамаш хмыкнул, давая понять, что он услышал, но его внимание было поглощено файлом. Никаких упоминаний Арно он там не заметил.
– Каким образом его имя может быть связано с файлом, если оно в нем не появляется? – спросил Гамаш.
– Оно может быть скрыто, – объяснила Николь. – Или в случае сторонней ссылки. Например, ваше имя может быть прикреплено к файлу об облысении или лакричных трубочках.
Гамаш покосился на Жерома, который фыркнул со смеху.
И тем не менее он понял. Имя Арно не обязательно должно появляться в файле, а просто может быть каким-то образом связано с ним. Где-то здесь эта связь должна существовать.
– Продолжайте, – сказал старший инспектор и встал.
– Шарпантье – высококлассный специалист, – по телефону заверил Тесье Франкёра. Он тоже оделся и был готов выехать на работу. Надевая носки, он понял, что с тех пор, как он снял их вчера перед сном, все изменилось. Его мир. Весь мир. И определенно Квебек. – Если он говорит, что ничего не случилось, значит так оно и есть.
– Нет. – Старший суперинтендант хотел почувствовать убежденность, уверенность. Но ничего такого он не ощущал. – Что-то тут не так. Позвони Ламбер. Вызови ее.
– Слушаюсь, сэр.
Тесье повесил трубку и набрал номер старшего инспектора Ламбер, главы отдела по борьбе с киберпреступностью.
Гамаш пошевелил угли новым поленом, освободив побольше места, потом засунул полено и закрыл чугунную дверцу.
– Агент Николь, – сказал он, поразмыслив, – вы можете найти эту компанию?
– Какую компанию?
– «Акведук». – Он подошел к ней. – Ту, где вы выявили Пьера Арно.
– Но он там так и не обнаружился. Может, это какой-то другой Арно или случайный контакт. Что-то несущественное.
– Не исключено, но я прошу вас найти все, что можно, об «Акведуке».
Он склонился над ней, одной рукой опершись о стол, а другой – о спинку стула.
Николь недовольно фыркнула. Изображение на экране исчезло. Несколько кликов – и появились изображения старых римских мостов и водопроводных систем. Акведуки.
– Вы удовлетворены? – спросила она.
– Крутите, – велел Гамаш, разглядывая список ссылок на «Акведук».
Обнаружилась компания, которая изучала жизнеспособность. Обнаружилась музыкальная группа с таким названием.
Они просмотрели несколько страниц, но чем дальше, тем менее релевантной становилась информация.
– Могу я вернуться к поиску? – спросила Николь, уставшая от непрофессионалов.
Гамаш смотрел на экран, все еще испытывая беспокойство. Но все же он кивнул.
Вызвали всю смену, и теперь за всеми столами и мониторами в отделе по киберпреступности сидели агенты.
– Но, мадам, – обратился к своему боссу Шарпантье, – это был призрак. Я таких встречал тысячи, как и вы. Я все тщательно проверил для вящей уверенности. Провел все тесты. И ничего.
Ламбер перевела взгляд со старшего смены на старшего суперинтенданта.
В отличие от Шарпантье старший инспектор Ламбер знала, насколько критическими будут следующие несколько часов. Файерволы, защиты, программы, в создании которых она сама принимала участие, должны быть непробиваемыми. Такими они и были.
Но озабоченность Франкёра передалась и ей. И теперь ее одолевали сомнения.
– Я все проверю сама, сэр, – сказала она Франкёру.
Он поймал ее взгляд и удерживал его так долго, так напряженно, что Тесье и Шарпантье переглянулись.
Наконец Франкёр кивнул:
– Я хочу, чтобы ваши люди не только стояли на страже, вы меня понимаете? Я хочу, чтобы они искали.
– Искали что? – раздраженно спросил Шарпантье.
– Шпионов, – отрезал Франкёр. – Я хочу, чтобы вы нашли тех, кто там может орудовать. Если кто-то пытается проникнуть в систему, я хочу, чтобы вы их нашли, будь то енот, призрак или армия вампиров. Ясно?
– Ясно, сэр, – ответил Шарпантье.
Гамаш снова возник у локтя Николь.
– Я ошибся, – сказал он ей прямо в ухо.
– В чем?
Она даже не посмотрела на него, продолжая заниматься тем, чем занималась.
– Вы сами сказали, что файл старый. А значит, «Акведук» – старая компания. Возможно, ее уже не существует. Вы можете посмотреть в архивах?
– Но если ее не существует, то какое она имеет значение? – спросила Николь. – Старый файл, старая компания, старые новости.
– У старых грехов длинные тени, – возразил Гамаш. – А это старый грех.
– Опять какая-то долбаная цитата, – проворчала себе под нос Николь. – Что она хоть означает?
– То, что началось три десятилетия назад и было мелочью, могло вырасти, – сказал старший инспектор, не глядя на агента Николь, но читая ее экран. – В нечто…
Он взглянул в лицо Николь, такое унылое, такое подавленное.
– …большое, – сказал он наконец.
Однако на самом деле он хотел сказать «чудовищное».
– Мы нашли тень, – Гамаш снова посмотрел на экран, – пришло время найти и сам грех.
– И все же я не понимаю, – пробормотала она.
Но Гамаш подозревал, что агент Иветт Николь лукавит. Она хорошо знает про старые грехи. И про длинные тени.
– Мне потребуется несколько минут, – сказала она.
Гамаш подошел к суперинтенданту Брюнель, которая стояла у окна и смотрела на мужа, явно испытывая желание заглянуть ему через плечо.
– Как дела у Жерома?
– По-моему, отлично, – сказала она. – Я думаю, его потрясло то, что он задел маячок. Это случилось раньше, чем он предполагал. Но он уже пришел в себя.
Гамаш посмотрел на двоих сидящих за компьютерами. Время приближалось к семи тридцати утра. Они начали работу шесть часов назад.
Он подошел к Жерому:
– Не хотите немного размяться?
Доктор Брюнель ответил не сразу. Он не отрывал взгляда от экрана, провожая глазами строку программы.
– Merci, Арман. Через несколько минут, – рассеянно ответил он.
– Нашла, – сказала Николь. – «Ле сервис акведук», – прочитала она, и Гамаш с Терезой склонились над ее плечом. – Вы были правы. Это старая компания. Похоже, она обанкротилась.
– А чем занималась?
– В основном проектированием, кажется, – ответила она.
– Дороги? – спросила Тереза, вспомнив о маячке, задетом Жеромом: файл с расписанием дорожных работ.
Николь какое-то время искала информацию.
– Нет. Похоже, канализационные системы, главным образом в отдаленных районах. Это было в те дни, когда правительство выделяло деньги на очистку рек, загрязненных отбросами.
– Очистные системы, – сказал Гамаш.
– Вроде того, – ответила Николь, глядя на экран. – Но посмотрите сюда. – Она показала на отчет. – Изменилось правительство. Контракты были отозваны. Компания обанкротилась. Конец истории.
– Подождите! – резко сказал Жером. – Перестаньте делать то, что делаете.
Гамаш и Тереза замерли, словно движение могло выдать их. Потом Гамаш шагнул к Жерому.
– Что случилось?
– Они ведут активный поиск, – ответил тот. – Не просто защищают файлы. Теперь они ищут нас.
– Мы что, задели еще один маячок? – спросила Тереза.
– Не знаю, – сказал Жером и бросил взгляд на Николь, которая проверила свой компьютер и отрицательно покачала головой.
Доктор Брюнель вернулся к своему монитору. Его пухлые руки зависли над клавиатурой, готовые действовать, если возникнет необходимость.
– Они используют новую программу. Я такой прежде не видел.
Все замерли.
Гамаш уставился на экран. Он не удивился бы, увидев, что из угла монитора вылезает призрак. Собирает части текста, файлы, документы, ищет… Ищет их.
Он затаил дыхание, не смея шевельнуться. На всякий случай. Он понимал, что его поведение иррационально, но не хотел рисковать.
– Они нас не найдут, – сказала Николь, и Гамаш восхитился ее бравадой.
Она говорила шепотом, и Гамаш порадовался этому. Одно дело показная храбрость, но если ты скрываешься, то должен соблюдать тишину и не шевелиться – таковы правила. Он не испытывал на сей счет никаких иллюзий. Они именно скрывались.
Жиль, видимо, чувствовал то же самое. Он тихо наклонил свой стул вперед и уперся ногами в пол, но остался на месте, охраняя дверь, словно их преследователи могли вот-вот ворваться.
– Они знают, что мы вломились в систему? – спросила Тереза.
Жером не ответил.
– Жером, – снова заговорила Тереза. Она тоже понизила голос до взволнованного шепота. – Ответь мне.
– Они наверняка видели наш сигнал.
– Что это значит? – спросил Гамаш.
– Это значит, что им известно: что-то происходит, – ответила Николь. – Но шифровка выдержит.
Однако впервые ее голос прозвучал не очень уверенно, словно она говорила сама с собой. Убеждала себя.
И тут Гамаш понял. Охотник и его псы принюхивались. Они уловили запах и теперь пытались понять его природу. И вообще, не мерещится ли им.
– Кто бы ни был на другой стороне, это не какой-то обычный хакер, – заметил Жером. – Не нетерпеливый подросток, а опытный следователь.
– И что мы будем делать дальше? – спросила Тереза Брюнель.
– Мы не можем просто сидеть здесь, – сказал Жером. Он повернулся к Николь. – Вы действительно считаете, что ваша шифровка нас защитит?
Она открыла рот, но он остановил ее. У него был огромный опыт контактов с самоуверенными молодыми врачами во время обходов в больнице, и он сразу мог определить человека, который предпочтет привлекательную ложь неприятной правде.
– Только честно, – предупредил он, не сводя с нее взгляда.
– Не знаю, – откровенно сказала она. – Но почему бы нам не верить, что так оно и есть?
Жером рассмеялся, встал со стула и посмотрел на жену:
– Значит, ответ на твой вопрос такой: шифровка выстоит и у нас все в порядке.
– Она этого не сказала, – заметила Тереза, идя за мужем к кофейнику на печке.
– Не сказала, – согласился он, наливая себе кружку. – Но Николь права. Почему бы нам не верить, что так оно и есть? От этого ничего не изменится. И если уж на то пошло, я думаю, они не догадываются, какую цель мы преследуем, даже если и знают, что мы здесь. Нам ничто не угрожает.
Гамаш остановился возле Николь:
– Вы, наверное, устали. Не хотите тоже сделать перерыв? Побрызгайте водой на лицо.
Она не ответила, и он взглянул на нее внимательнее.
Глаза ее были широко раскрыты.
– Что такое? – спросил он.
– Ах, merde, – вполголоса проговорила она. – Ах, merde.
– Что?
Гамаш посмотрел на экран. На нем появилось сообщение: «Неавторизованный вход».
– Они нас засекли.
