ГЛАВА 8
Настроение было отвратительным, и улучшения не предвиделось. Нас так и не покормили, ноги затекли от неподвижного стояния, но переминаться никто из нас не рискнул. Не знаю, как остальные, но я не хотела, чтобы на меня даже смотрели лишний раз, не то что прикасались.
— Товар прибудет к вам уже вечером. — Дайгон завершил беседу небрежным кивком и поднялся с кресла. Скользнул по нам холодным безразличным взглядом и кивнул вновь: — Идите за мной, не отставать.
Опять босиком?!
Я даже не возмутилась по поводу одежды, которой на нас было по три лоскутка, но вот обувь… Отсутствие обуви меня задело. Сам-то в ботинках!
Шла я самая последняя, поэтому позволяла себе кривиться и недовольно пыхтеть, хотя не сильно расслаблялась. Я уже поняла, что прогресс на этой планете двигали именно дайгоны, и с их легкой руки варвары пересели с гужевого транспорта на космический.
Но зачем? Конкретно этот дайгон далеко не дурак и понимал, что истребитель нужен когану прежде всего затем, чтобы нападать на корабли Конфедерации.
Вывод? Дайгонам выгодна война. Почему? Только ли потому, что взамен орты поставляют им рабов? Какой бред!
К сожалению, иных обоснований подобному сотрудничеству я не находила. Понятно, что я знала очень мало, но на первый взгляд все происходящее со мной вообще выглядело откровенным абсурдом. Как, впрочем, и на второй.
К счастью, флай дайгона стоял во дворе, и нам не пришлось подвергать ненужным испытаниям свои ножки. А денек был жарким…
Во флай я тоже попала последняя, причем никто не подавал мне руки и не помогал найти свободное место. И ладно бы оно было!
Замерев в узком проходе, я растерянно рассматривала огромные деревянные ящики, стоящие на пассажирских сиденьях. Ортки разместились на двух единственных свободных местах, но даже для них троих там было мало места, так что присоединяться к их краснокожей компании не было смысла.
Позади меня едва уловимо колыхнулся воздух, и над ухом прозвучал недовольный приказ:
— Размещаемся, полет будет долгим.
Я чуть обернулась и снова поразилась холоду змеиных глаз, которые рассматривали меня так, словно прикидывали, сейчас меня вскрыть или чуть позже.
Не представляя, знает ли он галакт, я решила проверить:
— Здесь больше нет места.
Дайгон перевел недовольный взгляд дальше вглубь салона, и его губы стали еще тоньше, видимо обозначая уровень недовольства.
— Иди в кабину.
Сердце почему-то пропустило удар. И не сказать, что дайгон был страшным, но ситуация напрягала. Ответил он мне, кстати, на галакте и намного чище, чем разговаривал с ортом на его родном.
Подчинившись, когда дайгон отступил на шаг, я поторопилась занять кресло второго пилота, и мы почти сразу взлетели. Конструкция флая в целом была стандартной для тех, на которых я летала раньше, но имелись и небольшие отличия. Более вытянутая, хищная форма корпуса, светло-серый стальной цвет с минимальными вставками пластика, огромное обзорное окно, множество кнопок и рычагов на приборной панели и конечно же незнакомые символы. Кресла пилотов были очень комфортными и, как мне показалось, подстраивались под фигуру, во всяком случае, сидеть было очень удобно.
Первый приятный момент за последние три недели…
Устало закрыв глаза, я качнула головой, прогоняя бессмысленное сожаление. Пейзаж за окном не радовал разнообразием, так что я ничего не теряла. Вместо того чтобы рассматривать невероятно медленно приближающиеся красные горы и однообразную пустыню, проплывающую под нами, я предпочла посвятить время небольшому анализу ситуации.
Снова все сменилось, причем настолько кардинально, что можно было лишь испугаться, и ничего более.
Мы летели в горы с дайгоном. Зачем? Уж точно не в качестве любовниц. Конкретно этот представитель загадочной расы не выглядел любителем женщин. Тем более иных рас.
В голову пришло только одно-единственное приемлемое предположение. Мы нужны ему для исследований. Он ведь ученый, это я поняла из его разговора с коганом, а они очень любят различного рода эксперименты.
Вывод был отвратительным, и я осторожно покосилась на соседа по кабине, тут же вздрогнув под его внимательным взглядом. Сейчас он тоже смотрел на меня. Зачем? Как давно?
— Побеседуем? — Его тонкую улыбку нельзя было назвать приветливой.
Угрожающей — да. Приветливой? Нет.
Мои губы нервно дернулись в ответ, но отмалчиваться не было смысла, поэтому я тихо уточнила:
— О чем?
— Кто ты такая?
Он спрашивал явно не имя, так что прежде чем ответить, я тщательно взвесила все «за» и «против».
Увы…
Лгать дайгону было опасно, как и отказываться от ответа в принципе. Но начать я решила с предисловия:
— Меня зовут Марика Лэнгши. Я медик, доброволец Красного Креста. Меня захватили в плен несколько дней назад, когда наш корабль только вышел из гиперпространства. Около трех недель назад умирающая женщина-псионик передала мне свой дар. Я пока не разобралась, почему именно мне и что это за дар…
— Она была рыжей? — Дайгон перебил меня так нетерпеливо, что я на мгновение замерла. Сдержанно кивнула. — Твой прежний цвет волос?
— Русый.
Змей недовольно цыкнул. Смерил меня неприязненным взглядом и снова сосредоточился на приборах, хотя, как мне показалось, мы летели на автопилоте.
Я выдержала только минут десять, а потом тихо, опасаясь, что вызову в дайгоне еще большее недовольство, спросила:
— Что с нами будет?
Змей отвечать не торопился. Он даже головы не повернул, хмуро рассматривая пространство перед собой. Затем заговорил, так и не посмотрев в мою сторону:
— Наш клан проводит генетические исследования определенного характера. На текущий момент нужный нам ген найден в геноме именно рыжих. — Змеиные глаза скользнули по мне обжигающим холодом презрением. — Этот ген есть только у тех, кто родился рыжим.
Тон и взгляд мне не понравились.
То есть он жалеет, что я здесь? Хорошо-о-о… Вот только обратно возвращать меня не надо.
Он снова замолчал, и я набралась наглости на вопрос, который сейчас волновал меня больше всего и на который он в целом так и не ответил:
— Что будет со мной?
Дайгон повернул ко мне голову, и его губы скривила злая усмешка. Почему злая? Почему он вообще такой… злой? Особенности расы или банальное несварение?
— Тебя мы тоже исследуем. На всякий случай. Псионики нас тоже интересуют. Что ты умеешь?
Вот тут мне стало страшно по-настоящему.
Стараясь не нервничать и не выдавать своего страха, я понимала, что это удается мне очень плохо — хищно раздувающиеся ноздри дайгона явно давали понять, что он чует мой страх и остальные эмоции. Я знала это. Как знал и он, что я его боюсь.
Молчание затягивалось, и дайгон едва уловимо приподнял тонкую черную бровь. Ему не нравилось мое молчание.
— Я не знаю.
— Ложь. — Он сказал это так небрежно, словно произнесенное слово не имело большого значения, но по моей спине пробежала струйка пота совсем не от жары. — Я знаю, что ты уже пользовалась даром.
Откуда?!
Я не сказала это вслух, но его улыбка из просто злой стала сатанинской.
— По вашим меркам я тоже псионик. Мы чуем тех, в ком есть иная сила. А теперь ты мне быстро и без капли лжи расскажешь, что ты уже умеешь.
Он не повысил голос. Не приблизился. Даже ни слова угрозы не прозвучало.
Вот только у меня моментально заледенел желудок, а сердце спряталось в самом темном уголке левой пятки.
Почему левой? Какой глупый вопрос…
Сглотнув колючий ком ужаса, я едва слышно прошептала:
— Я читаю знания существа, когда прикасаюсь к нему пальцами.
Дайгона это не удивило. Он презрительно скривился и нетерпеливо уточнил:
— И только?
Только? Только??! Да у меня и так крыша от этого «только» едва не уехала в голубые дали!
Внутри росло возмущение, но пока оно успешно пряталось за потусторонним и необъяснимым страхом, который требовал говорить правду и ничего, кроме правды. Этому липкому страху я сопротивляться не могла, хотя уже понимала, что он не мой, а навязанный.
Так вот что умеют местные псионики…
— Я пока не знаю.
Пару секунд Змей смотрел мне прямо в глаза, затем коротко, но шумно выдохнул и снова вернулся к изучению приборной панели и видов за окном, сказав лишь одно слово:
— Узнаем.
Почему-то захотелось обратно к когану…
Остальной путь, который продлился не меньше трех часов, мы больше не общались. Я и так наговорила много лишнего, а Змею я была просто неинтересна. Время неумолимо близилось к вечеру, есть хотелось все сильнее, так что даже навязанный страх отошел на задний план. Навязанный, именно навязанный. Как он это делал? Гормоны? Феромоны? Я бы это поизучала.
Навязчивая мысль заняла меня вплоть до момента, когда флай пошел на посадку, причем дайгон взял управление на себя. Я успела лишь увидеть, как в скальной поверхности распахнулись огромные ворота, а мы уже влетели внутрь ярко освещенного туннеля, который завершился огромным ангаром.
Рассматривая виды за окном, я чувствовала себя необразованной деревенщиной, попавшей на выставку научных разработок. Невероятно высокотехнологичное оснащение ангара вызывало психический дискомфорт с тем, что находилось в низинах. Феодальный строй и космические технологии. Рабы и настоящие хозяева планеты.
Хозяева…
— Выходи.
Теперь и мои хозяева.
Челнок с группой захвата на борту приземлился во дворе резиденции когана. Личная гвардия не сумела оказать сколь-либо существенное сопротивление отряду «Омега», который состоял исключительно из псиоников.
Такому отряду вообще мало кто мог оказать сопротивление.
Коган был обнаружен в личных покоях и еще не спал, предаваясь очередным извращенным утехам с тремя новыми рабынями.
Визжащих женщин вывели из помещения, орту позволили прикрыться, и недовольный Рок уже третью минуту пытался получить ответ на единственный вопрос:
— Где она?
— Уважаемый, я не понимаю, о ком вы. — Коган, не понаслышке знакомый с псиониками, щурил заплывшие жиром глаза и подобострастно улыбался. — В наших краях уже давно не было человеческих рабынь, вы что-то путаете.
— Путаю? — Тяжелый десантный ботинок брезгливо пнул подвернувшееся под ногу яблоко, и псионик шагнул ближе. — Значит, путаю?
Рука, засветившаяся голубым призрачным светом, резким движением схватила старого орта за шею, и без видимых усилий окончательно разозленный Шамрок приподнял обрюзгшую тушу над полом. Они два дня потратили на поиски капитана Вышгорхукна. Они почти двадцать минут потратили на его допрос. И сейчас какая-то краснокожая мразь будет утверждать, что они прилетели сюда зря?
— Значит, путаю? — Пальцы сжались сильнее, перекрывая кислород моментально начавшему синеть когану.
— Ува… жа… — Хрипя из последних сил, коган махал руками, пытаясь освободиться от смертельного захвата.
Безуспешно. Убийства удалось избежать, но к концу допроса Рок был недалек от этого. Девчонка вновь ускользнула. Снова!
Бездна, да сколько можно?!
Если из флая мы выходили все вместе, то уже через несколько метров нас разделили. Троицу орток дайгон передал в ведение важного малорослика, которых по ангару сновало довольно много, а меня повел дальше сам.
Так и подмывало его спросить, почему и куда, но стоило только покоситься на надменного спутника, как все желание исчезло на корню. Ко мне он не прикасался, предпочитая корректировать наше продвижение жестами и предупредительными словами «налево», «направо» или «вниз по лестнице». Помещение, в котором мы находились, можно было назвать как угодно, но не «пещерой, глубоко спрятанной в неприступных горах». Это был полноценный жилой комплекс, оборудованный всем, что было необходимо для жизни высокоинтеллектуальной расы. Пускай некоторые стены оставались каменными, но обработка явно была не ручной.
Электричество, техника, лифты, грузовые платформы, малорослики в качестве обслуги и немногочисленные встреченные нами дайгоны, не обращающие на нас никакого внимания, — все вскоре слилось в моих глазах в бессмысленную череду картинок.
К тому моменту, когда мы спустились на несколько уровней вниз и перешли, по скупым пояснениям моего спутника, в жилое крыло, я настолько устала и хотела есть, что меня почти не удивил тот факт, что дайгон привел меня…
Куда?
Мы дошли почти до конца одного из безликих коридоров и остановились перед металлической дверью, которая бесшумно распахнулась после того, как дайгон прикоснулся к ее центру ладонью. Моему взору открылась довольно большая, ярко освещенная прихожая, из которой вели две двери. Он жестом отправил меня налево.
— Твое спальное место, ванная там, ужин и одежду сейчас принесут. — Указательный палец по очереди ткнул сначала на пол, а затем на неприметную дверь в дальней стене.
Сам дайгон прошел во вторую комнату, но меня это пока мало интересовало. Больше всего удивляло мое появление здесь. Почему? Он что, думает, что мы…
Особого страха сейчас не было, но подобный поворот событий мне показался очередным бредом. Да не-э-эт, не может быть. Но как уточнить и не заработать очередной раздраженный взгляд? А ведь я даже не знаю, как его зовут!
Немного растерянно осматривая небольшую комнатку без окон, но с ярким освещением, я подмечала такие мелочи, как одноместный футон, низкий столик, тумбочку, бледно-зеленый ковер на полу да дверцу встроенного шкафа. Обстановка была настолько банальной, что я растерялась окончательно.
Я тут в качестве кого, шэт их всех побери?!
— Марика? Умылась? — Дайгон появился на пороге, но одет был уже совсем иначе — не в брючный костюм, а в серые джинсовые шорты и голубую футболку.
Это меня добило.
Глаз нервно дернулся, и я самым неприличным образом уставилась на голые коленки Змея. По сравнению с ним, я была практически голой, но это…
— Марика? — В мужском тоне проскользнули знакомые ледяные нотки, они и привели меня в чувство.
Ну, хоть что-то привычное!
Я пришла в себя и перевела взгляд выше, решив попытаться вести себя так, словно ничего необычного не происходило.
— А когда ужин принесут? Так кушать хочется…
— Умойся сначала. — Выражение мужского лица было не слишком приветливым, так что я послушно отправилась к двери, за которой обнаружилась душевая кабина, раковина и унитаз.
Умылась. Вернулась. Удивилась.
Дайгон сидел прямо на полу, а на столике перед ним уже дымился непонятно откуда взявшийся ужин, рассчитанный на двоих. Одно не поняла — почему в «моей» комнате?
— Переодевайся. — Змей с каменным выражением лица указал мне на ровную стопочку одежды, лежащую на футоне.
Мысленно ругнувшись, я подхватила одежду и снова скрылась в ванной комнате. Переодевалась я торопливо, запретив себе удивляться. Принесли мне ни много ни мало, а самую обычную одежду: скромное белое хлопковое белье, легкие песочного цвета брючки и тунику до середины бедра с коротким рукавом более насыщенного персикового оттенка с пуговкой на плече.
Я не успела выйти и сесть напротив уже ужинающего мужчины, как он довольно небрежно кивнул и приказал:
— Ешь.
Так и захотелось съязвить что-нибудь гадкое, но я удержалась. Мои птичьи права еще никто не отменял, и мое шаткое положение может как улучшиться, так и усугубиться в любой момент, так что стоит последить за своими мыслями, языком и даже выражением лица.
Ужинали мы молча.
Я бы с радостью расспросила у дайгона, который до сих пор так и не назвал мне своего имени, о его планах в отношении меня, но кислое выражение его лица отбивало всякое желание заводить разговор. Еда была вкусной, чай сладким, так что я предпочла вплотную заняться ужином. Делать это двумя тонкими палочками вместо привычной вилки было не очень удобно, но я подсматривала за соседом по столу и старательно копировала его движения, к концу трапезы весьма успешно цепляя новыми для себя приборами лапшу и отправляя ее по месту назначения.
Ужин закончился неожиданно, и дайгон удивил меня снова — нажал на стене едва заметную выпуклость и переставил в появившуюся щель тарелки одну за другой. Затем нажал вновь, и щель пропала.
Что-то не припомню я подобных достижений науки у себя… в Конфедерации. Интересно!
— А вот теперь поговорим. — Дайгон сидел прямой, как палка, хотя я больше всего хотела лечь, но под его змеиным взглядом любая слабость казалась кощунственной, и приходилось копировать его позу.
— О чем?
— О тебе, твоем будущем и расписании твоего дня.
После ужина Змей стал говорливее, и буквально сразу я узнала, что это действительно его секция в жилом комплексе, который является одним из местных научных центров. Жить я буду с ним, потому что камер для псиоников здесь нет, а наблюдать за мной необходимо круглосуточно, так как индивид я еще неизученный и являюсь возможной угрозой всем работникам центра. Еду три раза в день приносят малорослики, утилизация происходит через дезинтегратор, который активируется нажатием на выступ. Обследовать меня начнут завтра утром, и дело это будет не быстрое, поэтому в течение первой недели вставать мы будем рано и весь день проводить на другом, исследовательском уровне.
Вместе. Во избежание.
Я попыталась заикнуться, а не лучше бы меня отпустить с миром, раз я опасна, но дайгон посмотрел на меня так, что пришлось сразу заткнуться. Отпускать меня никто не собирался.
Я обиженно вздохнула и тоскливо уточнила:
— А зовут тебя как?
Уголки мужских губ иронично дрогнули, но тон, которым он ответил, был сух:
— Старший научный сотрудник института репродуктивной генетики лье Кенаутэ Сшэрри-Тоу. Можешь звать меня Кенау, я не приверженец расшаркиваний, и в нашей среде это не приветствуется.
— В вашей? — Я спросила до того, как мозг обработал полученную информацию, и дайгон моментально недовольно нахмурился. Хотя, казалось бы, что такого я спросила?
— Мы, псионики любой расы, стоим на ступень выше остальных. И когда ты в полной мере освоишь свой дар, то поймешь почему. А теперь хватит пустых разговоров, ложись спать. У меня еще дела.
Кенау завершил разговор так неожиданно и так по хамски небрежно, что я успела лишь открыть рот, а он уже встал и почти вышел.
— Кенау!
Дайгон недовольно обернулся через плечо.
— А почитать перед сном ничего нет? Планшет там какой… — Я максимально жалобно улыбнулась и просительно добавила: — Пожалуйста.
Через пять минут мне в руки сунули планшет. Стандартный. Абсолютно.
И снова я только успела открыть рот, как осталась в комнате одна. Бурчащее «спасибо» я говорила уже двери, закрывшейся за ушедшим дайгоном. А вообще очень странно все. Слишком странно!
И что-то тут не то…
