ГЛАВА 7
Он опоздал. Снова.
Проклятье!
Раздражение глухим рычанием бродило под кожей, но Рок не позволял ему прорваться наружу. Не время.
— Значит, вы утверждаете, что Карина Брантеш находилась в карцере нижнего уровня по вашему приказу?
— Да. — Напротив сидел уставший до бледной синевы майор Джайстор, потерявший во внезапном нападении не только три десятка добровольцев из Красного Креста, но и четверых опытных бойцов. Кроме того, верный друг и товарищ доктор Рррушн был тяжело ранен, и прогнозы были неутешительными. — Девушка оказалась псиоником, при этом отказывалась отвечать на вопросы, а согласно уставу, я не имел права поступить иначе. Вы меня осуждаете?
Покрасневшие от недосыпа белки глаз наверняка могли бы его убить… если бы майор обладал хоть зачатком определенных способностей. Но псиспособностями он не обладал, поэтому и сидел сейчас напротив, не вправе уйти от допроса вышестоящего лица.
И, судя по играющим желвакам, военного это бесило. Какой-то там гражданский пришел и уже сутки гоняет его людей, заставляя осматривать даже самые незначительные уголки существенно поврежденного корабля в поисках пропавшей девчонки.
Смысл, если уже и так понятно, что ее забрали вместе с еще тремя пропавшими без вести?
— Как вам стало известно, что девушка псионик?
И снова вопросы… Одни и те же, лишь в незначительных вариациях. Майор мог бы поаплодировать профессионализму псионика, если бы в качестве допрашиваемого был не он. А так он мог лишь молча злиться и раз за разом отвечать одно и то же.
Как в свое время на его вопросы отвечала Карина.
— Перчатки и платок. Головная боль после гиперпрыжка. Обморок от прикосновения.
Четко и по существу. Голые факты. Его личные догадки никого здесь не интересовали.
Или интересовали?
— А что вы можете добавить от себя? — Пристально всмотревшись в Джайстора цепким оценивающим взглядом, псионик сумел удивить, чуть наклонившись вперед и вкрадчиво уточнив: — Вы ведь что-то поняли, почувствовали. Что вы почувствовали, когда прикасались к ней, майор? Что вы чувствовали, когда смотрели на нее? Когда общались? Она ведь весьма необычна, верно?
Знал бы ты, насколько она необычна…
Криво усмехнувшись, майор без труда выдержал тяжелый, пронзительный взгляд собеседника. Сам из таких. Это с Кариной было сложно, потому что она действительно была не такая. С этим же… все понятно. Пес, неотрывно идущий по следу и всегда получающий желаемое.
Кто он для тебя, рыжуля? Ищейка, охрана или все-таки палач?
— Она очень необычна, господин Шамрок. Очень.
Полет из пустыни в один из городов планеты был долгим, около двух часов. Постепенно весь мой боевой запал сошел на нет, а в голове поселились неуверенность и страх. Гадкий, липкий, противный и отупляющий. Орты, которые летели во флае вместе со мной, изредка перебрасывались гнусными шуточками по поводу моей внешности и дальнейшей участи, если коган откажется от подарка. В какой-то момент я начала думать, что лучше бы меня убили, как остальных…
Я боялась и злилась. Стискивала прозрачные цветные лоскутья, мечтая, чтобы флай потерял управление, упал и взорвался. Смотрела в иллюминатор, вздрагивая каждый раз, когда после очередной сальной шутки орты гоготали на весь салон.
Никогда. Никому. Не позволю!
Но как? Удивлю их своими знаниями языка и традиций? Да плевали они на это! Шэтов дар! Одни проблемы от него! Почему? Почему она не сунула его кому-нибудь другому?!
«Не ной!»
Я вздрогнула вновь и не удержалась от истеричного всхлипа. Снова Эделина напоминала о том, что во мне не только ее дар, но и она сама. Зачем? Я никогда не хотела этого! Зачем?!
Перед прикрытыми глазами пронеслось невнятное черно-белое видение на общем фоне раздражения. Я ничего толком не поняла, но уже не испугалась, лишь разозлилась. Ты умерла! Умерла! Не смей лезть в мою жизнь! Да, она ужасна, она, возможно, совсем скоро оборвется, причем по самому нелепому стечению обстоятельств, но это моя жизнь! Хватит! Я больше не пешка! Не кукла! Достаточно!!!
Это была уже не злость, а самая настоящая звериная злоба.
У меня больше не было ничего, лишь жизнь. И я не собиралась лишаться этой ценности в угоду уже мертвой старухи псионика. Прочь из моей головы! Прочь из моей жизни! Прочь!
Флай остановился так неожиданно, что я вцепилась в кресло ногтями и удивленно уставилась на сидящего напротив орта. Капитан Вышгорхукн из клана Синей птицы сидел расслабленно, рассматривая меня так, словно я была не человеком, а товаром, причем не самого лучшего качества. С легким презрением, надменностью, но я заметила и кое-что еще.
Жажду обладания самому. Ничем не прикрытую жажду…
Я торопливо отвела взгляд, уставившись на свои руки. Сейчас это самое лучшее, что я могла сделать. Женщина для орта не личность. Вещь. Нередко общая для всех…
Пока я старалась не кусать губы, пилот связался с кем-то из охраны когана, и спустя всего несколько минут нам разрешили выйти из флая. Стискивая пальцы в кулачки, чтобы элементарно не тряслись руки, я шла за капитаном по горячим мраморным плитам, которыми был выложен внутренний дворик резиденции когана. Обуви мне не дали, на руки брать не торопились, а сама я не рискнула напомнить о том, что босая. И так внимание повышенное…
Пристальные взгляды ортов из личной охраны когана, которая стояла у каждых дверей и вдоль по коридорам, буквально жгли мою кожу. Рабыни не были здесь редкостью, но такие, как я… Таких, как я, было мало. Не знаю, откуда ко мне приходила эта информация, казалось, она витала в воздухе и только ждала, когда я к ней прикоснусь и впитаю. Это было страшно и одновременно вызывало отвращение.
А еще я понимала, что это не шизофрения. Это дар.
Идеально чистый горячий мрамор сменился коврами преимущественно красных тонов. Внутри самого дворца они были везде, куда я наступала, и даже кое-где на стенах. От обилия красного цвета зарябило в глазах, и я чуть подняла голову, чтобы не смотреть лишь себе под ноги. Увидела белоснежные мраморные стены, искрящиеся под солнечными лучами, которые проникали через огромные окна, и поняла, что лучше буду смотреть под ноги.
И как они еще не поджарились тут все?
Остро захотелось обратно в карцер… К майору.
Горестно вздохнула, но расстроиться еще больше не успела — мы пришли. Я замерла, чтобы не врезаться в спину капитана, когда он остановился в трех шагах перед последними дверями, ведущими в личные покои когана. С явной неохотой отдал все имеющееся оружие стражам, позволил себя обыскать, при этом неприязненно скаля зубы на воина.
А затем гвардеец шагнул ко мне.
Бездна…
На его бесстрастном лице промелькнула лишь тень предвкушения, а меня уже передернуло. Чтобы не сорваться, я закрыла глаза и стиснула зубы, понимая, что сейчас меня тоже обыщут. Казалось бы — где в моем одеянии можно спрятать оружие? Но орт считал иначе.
Грубые пальцы без стеснения прошлись по всему моему телу. Не задерживаясь, но и не пропуская ничего. Ни грудь, ни бедра, ни ягодицы. Зачем-то он запустил руки и в волосы, пропустив их меж пальцев, и только после этого отступил, глухо пророкотав, чтобы мы проходили. За эти невероятно долгие секунды я успела помолиться всем. И господу, и мирозданию, и своему дару.
Я не просила многого. Всего лишь чтобы это все поскорее закончилось и я оказалась в безопасности. Не важно как и какой ценой!
Я просто хочу жить! Не потеряв чести и самоуважения!
Я личность, шэт их побери, а не рабыня! Я человек!
— Проходите. — На меня шикнул недовольный заминкой гвардеец, и я с трудом разлепила непослушные веки, шагнув вперед.
Шаг. Еще шаг. Еще…
Огромная комната, залитая светом. Богатая, вычурная, безвкусно шикарная, буквально кричащая о благосостоянии хозяина. Слева необъятный бассейн, в котором неспешно плавали голые краснокожие девушки в широких черных кожаных ошейниках со стразами, справа громадное окно, плавно переходящее в балкон с видами на огненно-красные горы. А в центре непомерных размеров низкий диван, множество подушек и он. Коган.
Как и в воспоминаниях капитана — старый, толстый и противный. Но такой важный, что сразу было понятно — именно он тут хозяин. Это в его власти решить не только мою судьбу, но и судьбу всех, кто находится в этом дворце.
Обрюзгшее лицо, мясистые губы, заплывшие жиром глаза, сальный взгляд. Мерзкий характер и гипертрофированное эго. Коган был одет в цветастый шелковый халат и алые широкие штаны. На правой щеке были нанесены татуировки, положенные по статусу, а голова, на которой вряд ли и в молодости было много волос, была выбрита практически до зеркального блеска. У ног старого извращенца сидели три полностью обнаженные девушки-ортки и не переставая гладили его ступни и колени. Слева от когана сидела еще одна «счастливица» и с щенячьим выражением глаз нежно водила руками по толстому брюху старика, которое словно специально было выставлено напоказ. Справа находилась та, которой, по моему мнению, не повезло больше всех — девушка стояла на четвереньках, а на ее спине находилось большое овальное блюдо с фруктами и сладостями. Левой рукой коган периодически поглаживал то одну рабыню, то другую, а правой иногда брал с блюда сладости и кормил девушек.
Пока капитан, преклонив колени, рассказывал о последней вылазке и о том, что они сумели захватить несколько рабов и существенно повредить корабль противника, я стояла и смотрела в пол. На свои руки, на свои ноги, на ковер… Стояла и слушала. Сейчас это было все, что я могла и на что имела право.
Было горько… и снова страшно. Желудок уже давно сжался до состояния горошины, напряженный позвоночник сводило болезненной судорогой, а скрюченные пальцы невозможно было разжать.
Бахвалился капитан долго. Слишком долго.
К сожалению, это было одной из традиций, и, как бы я мысленно ни призывала их завершить этот фарс как можно скорее, это было бесполезно.
Не знаю, сколько прошло времени. Час, два, а может, и больше, когда капитан Вышгорхукн из клана Синей птицы сказал последнее слово и протянул руку ко мне, требуя, чтобы я подошла. Если бы не знание языка, я бы, наверное, упустила этот момент и вряд ли бы вообще поняла, но сейчас дар оказал мне услугу.
Я не только шагнула вперед, но и сразу же встала на колени, склонив голову и разместив ладони на бедрах. Я была само смирение. Само послушание. Сама покорность…
Только не отдавайте им!
Я уже понимала, что здесь меня ждет участь не более чем одного из предметов интерьера, но это если я понравлюсь когану, который как мужчина уже несостоятелен, и все, что может — лишь трогать.
— Капитан? — Старик язвительно усмехнулся. — Рассчитываете на особую благодарность?
Вышгорхукн удивленно кхекнул в кулак и нервно улыбнулся. Я не видела. Я чувствовала. Нервы были напряжены до предела, и казалось — поднеси спичку, и прозвучит взрыв.
— Что ж… — Коган тянул. Я чувствовала, как в его заплывшем жиром мозгу медленно прокручиваются шестеренки, отвечающие за мышление. Слишком медленно! — Что ж, удивил! Хвалю!
Мы выдохнули оба.
Только сейчас я поняла, что не дышала последние секунд сорок. Не меньше.
— Сарта, отведи девку в женское крыло, и все как положено. — Старик махнул кому-то невидимому. — И поторопитесь, важные гости будут уже послезавтра, а у нас, как назло, недобор новых рыжих…
Если вставала я торопливо, радуясь, что совсем скоро окажусь в относительной безопасности, то последние слова когана стали для меня шоком. Что? Так это… Рыжие нужны не ему?
Бездна!
Я не упала только потому, что в мою руку гарпией вцепилась единственная одетая женщина в помещении. Высокая, широкая. Мощная.
И, судя по высокомерному выражению лица, вряд ли добрая…
Пожилая дама с толстой смоляной косой, перекинутой через плечо, не отличалась красотой. Одета она была невероятно богато, одни камни по вороту халата в пол стоили целое состояние, не говоря уже о прочем: длинные серьги в ушах, на непокрытой голове несколько цепочек с кулонами да куча позванивающих при ходьбе браслетов на руках и ногах. С неприязнью она смерила меня уничижительным взглядом. К сожалению, тем же самым ответить я не могла. Все, что нашла о ней в памяти — Сарта была дальней родственницей когана и следила за его гаремом.
— Иди, девка. — Палец, унизанный перстнями, указал мне на неприметную дверь справа, и я поторопилась выполнить приказ.
Как бы ни хотелось, но пока ситуация требовала беспрекословного подчинения сильнейшему, хотя в голове уже забрезжили наброски плана. Прикосновение. Мне жизненно необходимо прикосновение! Ко всем! Кто знает то, чего не знаю я! Что за важный гость? Кто на этой планете важнее когана? Вряд ли мной заинтересовался император, тогда бы меня доставили сразу к нему, минуя когана. Тогда кто?
Кто так важен когану, что он собирает для него рыжих? И почему, шэт побери, именно рыжих?!
Пока я мысленно терялась в догадках, Сарта привела меня в женское крыло и, дополняя жестами свои короткие приказы, сначала приказала раздеться, затем отправила мыться. Все это я выполняла молча, даже не думая о непослушании. Комната была очень большой, скорее даже огромной, и, судя по всему, совмещала в себе сразу несколько предназначений: гостиную, спальню и купальню. В центре располагался бассейн с теплой водой, куда меня отправили смывать грязь и пот после жаркого дня. За бассейном виднелись лежанки, с которых сейчас косились в мою сторону три весьма скудно одетые рыжие девушки. В отличие от меня, они были ортками, но этот факт не радовал.
Вообще мало что радовало…
Через два часа я была чистой, накормленной и одетой в три новые тряпочки, которые были трусиками, лифчиком и юбкой. Очень условно.
Мне в плечо вкололи что-то неведомое, но я понадеялась, что это всего лишь какие-нибудь прививки от местных болячек, приткнули на свободное место и буркнули, что оно будет моим.
На ближайшие два дня.
Сарта ушла, девушки приближаться и знакомиться не торопились, и у меня снова появилось свободное время для размышлений. Оригинальностью и новизной они не отличались, и я поняла, что пора начать воплощать план в жизнь. Присмотрелась к «сокамерницам», прислушалась к их разговорам и констатировала, что интеллектом и знаниями они не блещут — девушки общались на такие «животрепещущие» темы, как сладости и украшения, которые были надеты на льери Сарте.
Одна из них заметила мой интерес и что-то тихо сказала подружкам. Те засмеялись. С превосходством и нескрываемым ехидством.
Тихонько скрипнув зубами, я отвернулась. Пока мылась и ела, я думала лишь об одном — стоит ли мне давать понять окружающим, что я их понимаю или нет? Пока склонялась к «нет». Слишком много возникнет вопросов о том, откуда я знаю так много, и мною могут заинтересоваться, допустим, военные. Например, те, кто захочет поймать шпиона. Нет, спасибо. Пусть лучше думают, что я совсем немая. И тупая. И вообще!
Вечер прошел без потрясений, как и следующий день. Девушки сплетничали, хвастались, завидовали тем, кто считался персональными рабынями когана, и строили планы на свое великое будущее. Из их разговоров я лишь поняла, что мы предназначались в дар таинственному деловому партнеру когана, который последние несколько лет интересовался исключительно рыжими. О нем девушки не знали ровным счетом ничего, слышали только о встрече, назначенной на завтра.
Меня уже передергивало от их пустой болтовни, но я крепилась, как могла, больше всего желая, чтобы пресловутое «завтра» наступило как можно быстрее. Меня убивала неизвестность, это бессмысленное ожидание, невозможность ничего изменить. Только ждать.
Побег бессмыслен, сопротивление бесполезно, попытка набить себе цену — тем более.
Я перебирала вариант за вариантом и отбрасывала один за другим. Уже успела прикоснуться к каждой девушке и при этом сумела сохранить, как мне казалось, бесстрастное выражение лица, хотя вспышки знания были невероятно болезненными. После каждого «случайного» прикосновения я отлеживалась на своем матрасике не меньше часа, отстраненно радуясь, что они глупее маленькой девочки Нелли, и именно поэтому я не валюсь от боли, а переношу боль после тактильного контакта практически на ногах. Увы, все было тщетно. Девушки по меркам этого мира были из низшей касты селянок. Зато теперь я примерно знала, как подоить местное подобие козы и когда несутся куры. Ни статуса, ни положения, ни образования, ни особых перспектив в родной среде у этих рыжих красоток не было. Они находились здесь только потому, что не были брюнетками, а это для ортов было редкостью. Встречались и альбиносы, но те уж совсем один на миллион.
Женщина, не имеющая высокопоставленного покровителя, приравнивалась к вещи. Женщина, оказавшаяся на улице без сопровождения и опознавательных знаков принадлежности, могла стать рабыней любого пожелавшего. И совсем уж незавидна была участь той, что сбежала от хозяина…
И почему этот шэтов дар не превратил меня в мужика?
Я могла сколько угодно ненавидеть старуху, из-за которой на самом деле и оказалась на краю Галактики, но это уже не имело никакого значения. Я находилась здесь и была обязана сделать так, чтобы в дальнейшем не могла ненавидеть себя.
Еду нам приносили две черноволосые девушки-рабыни, мелькала и Сарта, но ненавязчиво, так что к утру знаменательного дня я была как натянутая струна. Скорее! Скорее уже отдайте нас хоть кому-нибудь, иначе я взвою от неизвестности!
К обеду вместе с девушками, которые вместо еды принесли одежду, пришла и Сарта. Нас снова заставили вымыться, намазали благоухающими маслами, завернули в цветные бесстыжие тряпочки и повелительным жестом красной ладони отправили на смотрины.
Я шла последней.
Путешествие было недолгим — льери Сатра привела нас в ту же самую комнату, в которой капитан передал меня когану. За два прошедших дня ровным счетом ничего не изменилось. Те же рабыни, плескающиеся в бассейне и сидящие в ногах у когана. Лишь собеседник у него сменился. Сейчас он не стоял на коленях перед стариком, а сидел на специально принесенном для него кресле.
И он был не ортом.
Высокий, лет сорока, с коротко стриженными черными волосами, но при этом такой же бледнокожий, как и я. Одет был мужчина не в халат, подобно знатным ортам, а в узкие серые брюки и застегнутый на все пуговки серебристый пиджак с высоким воротником-стоечкой, очень похожий на военный китель.
Человек? Нет…
Хватило одного взгляда на его лицо и глаза, чтобы понять — это не человек. Хищные, заостренные черты лица и змеиный зрачок вскрыли в моей приобретенной памяти одну из полупустых ячеек. Дайгон. Таинственный и непостижимый. И от того еще более опасный.
Зачем дайгону рыжие?
Нас выстроили перед собеседниками в шеренгу, и ледяной взгляд неприятно желтых глаз скользнул по нам. Остановился на мне. Осмотрел не только внешность, но, как мне показалось, и внутренности. Я кожей чувствовала его пристальный взгляд, который оценил все. И рост, и вес, и расу, и цвет волос. Я снова предпочитала рассматривать ковер, потому что не могла и не хотела смотреть на Змея.
Змей. Самый настоящий Змей. Холодный, беспринципный, властный.
Откуда я это знала? Просто чувствовала. Это было в его позе, фигуре… взгляде.
— А вы меня удивили. — Дайгон заговорил на местном наречии, но по шипящему акценту мне почудилось, что для него это не родной язык. — Откуда у вас человеческая женщина?
— Один из капитанов расстарался. — Коган хрипло и заискивающе хихикнул. — Все для вас, уважаемый лье Сшэрри-Тоу.
— Что ж… — Дайгон поднялся с кресла одним быстрым движением. Точь-в-точь как змей.
Стоящая рядом со мной ортка испуганно пискнула и отшатнулась, когда дайгон замер напротив нее. Холодно усмехнулся произведенному эффекту и сделал еще один шаг, встав лицом к лицу со мной.
Нервно стиснув пальцы, я подняла взгляд с его груди выше. Узкое лицо аристократа, который ни разу не держал в руках ничего тяжелее планшета. Тонкие губы, прямой нос, хищно трепещущие ноздри, которые сейчас, казалось, вдыхали мой запах, и расширившиеся зрачки.
Он… Что он делал?
Его рука медленно поднялась и прикоснулась к моему подбородку, заставляя поднять голову еще выше. Сам мужчина чуть склонился и… начал принюхиваться к моей щеке. Щека, скула, ухо, волосы. Было не страшно, но очень неуютно. Я не понимала, зачем он меня нюхал, и остальные, кажется, тоже мало что понимали. По крайней мере, когда я покосилась на когана, он сидел и озадаченно хмурился, переглядываясь с льери Сатрой, которая встала рядом с ним.
Отстранился дайгон резко. Настолько, что нервная рыжая, стоящая рядом со мной, снова громко охнула. Тот даже не покосился, вместо этого отступил на шаг, прищурился и высокомерно усмехнулся. Скользнул безразличным взглядом по остальным девушкам, причем преимущественно по мало прикрытым выдающимся грудям, и усмехнулся снова.
На этом осмотр был завершен.
Мужчина вернулся в кресло и продолжил крайне увлекательную беседу с коганом.
Поставки оружия, оборудования и новые корабли.
К концу беседы двух невероятно влиятельных мужчин я знала, что стою четверть новенького истребителя. По крайней мере за нас четверых дайгон «дарил» когану полноценный истребитель, забирая всех.
Куда и зачем?
Этого Змей не озвучил.
