Глава 10
Невежество и мракобесие
Эллезис – первый город, до которого добирались около восемнадцати часов, при этом большую часть пути по земле, а не по воздуху. Сначала я думала, что так Прайм Киринион наказывает, потому что для меня это было, что ни на есть – пытка. Но, по мере приближения к городу, поняла, что дело оказывается вовсе не во мне, а в том, что одна из целей визита была прибыть неожиданно и незаметно. А`теши, а также все сопровождающие, остались незадолго до въезда в город. На улицы Эллезиса, ничего не ведающего о прибытии правителя, мы вошли вдвоем. Только я и Прайм. Темнело.
Эллезис – грязный город. Стоило пройти только пару сотен метров, и картина грязных заплеванных улиц, немытых зданий, повсюду разбросанного мусора и даже спящих в нетрезвом виде алнаирийцев на изредка попадавшихся полуразвалившихся скамейках, словно пощечиной ударила по лицу, вместе с соответствующим запахом натуральной помойки.
– Так вот как выглядит ваша безграничная власть изнутри, – тихонько прошептала я.
Невольно поежившись от столь пренеприятной атмосферы, натянула на голову капюшон одетого плаща.
– Наследие от предыдущего Правителя, – ничуть не чувствуя своей вины, ответил Прайм. – Именно поэтому я взял тебя с собой.
«Он не перестает меня удивлять!», – собственно эта мысль и отразилась на моем лице.
– Ты должна навести здесь порядок, – продолжал равнодушно Киринион.
– А что вы последние тридцать веков были так заняты, что сами не успели? – снова съязвила я.
Супруг лишь поморщился, причем, скорее, от запаха разлагающегося трупа кошки, мимо которого мы проходили в данный момент, чем от моих слов. Не ответил. Пришлось продолжать самой.
– Если пообещаете мне кое-что взамен, – согласилась я.
На его красивом властном лице промелькнуло удивление.
– Что же? – заинтересованность в тоне Прайма была плохо прикрыта за усмешкой.
– Вы расскажете мне об артефакте, рассеивающем Сумрак, который предыдущий Прайм Алнаира преподнёс в дар магам Альтерры.
– По мере моей возможности, – охотливо, пусть и осторожно, отозвался он на мое предложение.
Согласие Прайма воодушевляло, и я решила побыстрее исполнить веление, чтобы получить заветные ответы. Вообще всегда страдала слабостью к заключениям взаимовыгодных сделок.
– Ну и кто же у нас так чудесно управляется с городом?
Киринион улыбнулся в своей ласково-коварной манере, взял меня под руку и повел к центральной городской площади.
Многому ли я научилась за свою жизнь? Наверное, многому. Я получила несколько образований. Пока старалась убить время в ожидании того времени, как ковен перестанет быть столь могущественным, чтобы мне было по силам противостоять врагам, я занималась самообразованием каждый день. Некоторыми боевыми искусствами, пусть они и дались мне не так легко, как хотелось бы. Успешно овладела многими языками разных миров, причем не магическим путем, я самостоятельно. Научилась прекрасно разбираться в автомобилях, изучила некоторые аспекты психологии и криминалистики, чуть затронула сферу философии. Да много в чем еще я успела развить свои навыки, но никогда я не лезла в политику. Первый эксперимент к становлению кесарем архимага Ашерро прошел удачно скорее, потому что заговоры и сговоры плести не так трудно, если есть хорошие сподвижники и ничего не подозревающие оппоненты.
А вот что мне предстоит теперь? Как я должна управиться со всем этим безобразием, творящимся на улицах Эллезиса?
В голову приходит только один ответ – силовое воздействие. Конечно, скорее всего, это не есть хорошо и правильно, но ведь и так в этом мире вроде как тоталитарный режим, так почему бы не применить существующий уклад на пользу людям?
Единственное здание около центральной площади было огорожено каменным забором и садами. Каменные барельефы, использованные в архитектуре, создавали впечатление высоты и величественности. Вилла была построена со свойственным столице измерения стилистическим изяществом и изощрённостью линий, а самое главное – она была в идеальном состоянии и содержалась явно в постоянной чистоте. Вдоль первого яруса пирамиды с плоской огромной по площади крышей-террасой, вилась пестрая растительность, уход за которой предполагал больших трудов.
У ворот службу несли четверо алнаирийцев, вооруженных арбалетами.
Прайм хранил молчание и вообще уступил мне дорогу впереди себя.
– Добрый вечер, – поздоровалась первая. – Я хотела бы поговорить со старшим децернентом Эллезиса.
Алнаирийцы, судя по их похабным улыбкам, видимо решили, что я тоже как и большинство присутствующих на улицах в это время – сильно не в себе.
– Женщина… – начал было тираду один из охранников, но быстро замолчал.
Замолчал, едва я елейненько улыбнулась, снимая капюшон, позволяя символу верховной власти сделать дело за меня, не пускаясь в объяснения и не вдаваясь в дальнейшие разбирательства, кто тут сильнее и кто тут точно не в себе.
– Приветствуем вас, сейида Прайма Аэлин! Да продлятся дни правления его до бесконечности! – пронесся их громогласный стройный хор.
«Так-то лучше», – подумала я.
Обернулась назад в сторону Прайма, потому что его не поприветствовали. Прайм невозмутимо стоял за моей спиной, но преклонившие колено воины, словно не замечали его. Странновато. Хотя все, что связано с ним, всегда таковое.
Повернулась обратно к алнаирийцам, все еще не поднявших голов.
– Я так и буду тут стоять? – поинтересовалась вежливо.
Караульные тут же поспешно поднялись и открыли ворота, позволяя мне пройти вперед.
– Дальше я сама, – грубо прервала попытки дальнейшего сопровождения.
Воины почтительно склонили головы снова. Они так и стояли, пока я пересекала аллеи, ведущие в дом градоначальника. Из открытых окон были видны ярко-освещенные помещения, в одном из которых на втором этаже я смогла различить уже знакомый мне силуэт. Алнаириец, все с такой же жуткой в своей сложности прической и шелковом красном халате был определенно занят любовными подвигами с двумя женщинами одновременно.
– Я пойду с тобой, но ты не должна выдать моего присутствия, – еле слышно сказал мне на ухо Киринион.
Слова Прайма вывели стоящую в ступоре меня в реальность.
Вдохнула поглубже и поднялась на крыльцо, затем вошла в дом. Внутри было много людей, но никто не остановил меня. Это меня не удивило. Меня удивило то, что алнаирийцы все как один падали на колени, опуская головы, но я не услышала ни одного слова от них. Преодолев пару комнат с ложными сводами, и поднявшись по лестнице на второй этаж, я прибыла как раз к моменту пика творившегося разврата. Обе алнаирийки, при моем появлении склонившиеся, как и все остальные, возраста не более лет шестнадцати, были украшены несколькими синяками и довольно глубокими ссадинами вдоль линии спины.
С неприкрытым отвращением посмотрела на раскрасневшегося сейида Аранона, далеко не юное и не ласковое лицо которого увенчала в данный момент маска досады.
Подумать только, еще утром он так мило беседовал со мной за завтраком.
– Садист, – резюмировала я данность.
Старший децернент Эллезиса насмешливо, но не почтительно чуть кивнул мне, жестом указывая своим жертвам на дверь.
– Сейида Прайма Аэлин, – расплылось его лицо в мерзкой улыбке.
Если перед входом на территорию обитания децернента Аранона я и сомневалась в том, силовой метод воздействия – это не гуманно, то теперь пришла к выводу, что это как раз самый действенный способ.
Тем временем алнаириец, натянуто вежливо улыбнулся вновь. Устроился поудобнее на бархатных подушках около небольшого резного столика с едой и напитками. Взял в руки несколько виноградин, запуская их в рот, только потом продолжил разговор:
– Не ожидал столь позднего визита с вашей стороны. Присоединитесь? Или подождем прибытия Прайма Кириниона?
Упомянутый Араноном Прайм в этот момент как раз сжимал побелевшие кулаки, видимо испытывая не только свою выдержку, но и мою. И все равно видимо не собирался объявить о своем присутствии. Даже несмотря на то, что взор правителя полностью почернел от гнева, и мне было вполне очевидно, что предел его терпения уже наступил.
– У вас есть один час, на то, чтобы привести себя в порядок и собрать городской совет младших децернентов, – жестко ответила я. – А я пока в саду погуляю. Боюсь мне не хорошо от ваших… благовоний, – добавила я презрительно. – Девушек – тех, что только были здесь – пришли ко мне.
Алнаириец явно собрался запротестовать, но ледяной взгляд, который я кинула в его сторону, тут же охладил неуместный тщетный пыл.
Девушки спустились на улицу следом за мной буквально в течение пяти минут – уже полностью одетые.
– Как вас зовут? – спросила я как можно спокойнее.
Тишина в ответ. Попробовала на древнем наречии – тот же самый результат.
– Используй свою власть, – тихо произнес Киринион, лениво облокотившись на ствол большого дерева. – Иначе тебе не удастся ничего узнать. У них отрезаны языки, моя дорогая Аэлин.
Пользоваться артефактом Прайма я целенаправленно еще не пробовала. И теории мне тоже никто не подсказал, разумеется. Попробую взаимодействовать как со своим кольцом.
Машинально сжала левую ладонь, в попытке получить поддержку от родного артефакта.
Твою ж… Вселенную! Столько времени прошло! Перстень! Мой перстень! Его нет на моей руке! Как я сразу не ощутила его отсутствие? Когда его не стало?
И как это вообще возможно?!
Быстро закипая от бешенства, кидаю гневные взгляды в сторону дражайшего супруга. Девушки не поняли моей внезапной странной реакции и побледнели, отчаянно жестикулируя о чем то.
– Бездна Огненная тебе дом родной, – выругалась я от души. – Чтоб тебя… через Гондурас. И не раз.
Все это время супруг продолжал ласково смотреть на меня и даже совсем не смутился от сказанного. Видимо уже привык. Осознавая, что сейчас в глазах алнаириек я выгляжу как минимум странно, решила, пусть это и стоило мне огромных усилий, отложить дознавательные действия в связи с пропажей артефакта на потом.
– Может, напишете? – предложила я.
Обе алнаирийки отрицательно покачали головой.
– Не умеете? – удивилась я.
Тут же получила подтверждение с их стороны. И так плохо складывающийся разговор с девушками пришлось также отложить, потому что в воротах усадьбы старшего децернента Аранона появилась процессия из двенадцати не бедно одетых мужчин.
«Младшие децерненты», – догадалась я, как только они приблизились на близкое расстояние и склонили головы, поприветствовав меня с жеманно-уважительным тоном.
Не успела я опомниться, как слуги хозяина дома уже поставили высокий круглый стол и принесли (о чудо, не подушки!) стулья с высокими спинками. Сам градоначальник не заставил себя ждать. Как только все мужчины расселись, поучительным тоном я начала свою речь:
– Общество не может обойтись без устойчивых социальных или политических установлений, учреждений, объединений и общностей, выполняющих необходимые функции, – начала я почти дословно цитировать учебник по теории государства и права.
– Вы, безусловно, правы, сейида Прайма Аэлин, но что конкретно вы хотите этим сказать? – непонимающе уставился на меня градоначальник.
«Что, что? Что ни черта не понимаю в политике, вот что!», – проснулся мой внутренний голос, вещавший мне параллельно с алнаирийцем.
– Почему в городе бардак? – раздражённо перебила я его.
Аранон, молча, перевел глаза на русого старика, сидевшего рядом.
– Почему вы позволяете людям напиваться как последним свиньям и шататься по ночным улицам? Им что заняться больше нечем? – применила я тактику нападения.
Второй алнаириец растерянно опустил глаза, храня молчание.
– Почему почти что взрослые женщины даже писать не умеют? – продолжала я с нажимом давить на них психологически.
– Так им же не положено, – сказал кто-то шепотом.
– А мне пофиг, что у вас и где положено, – резко отреагировала я.
Их отношение в неграмотности женского населения, нашло волной негодования так резко, что сама удивилась, как мне обидно сейчас за женский пол.
– Начиная с сегодняшнего момента, рабство отменяется! Эксплуатация женского труда отменяется! Алкоголизм в общественных местах отменяется! И наведите чистоту в городе, децерненты!
– Они не алкоголики, они под воздействием нектара аллаисы…
– У нас нет рабства…
– А что будут тогда делать женщины?
Пронеслась волна вопросов со стороны децернентов.
Ну не сильна я в политике! Зато сильна кое в чем другом. Чуть поморщилась от того, что снова придется очистить, едва начавшийся восстанавливаться, энергетический резерв. Легкое поочередное движение пальцами, пара слов на латыни шепотом, немного энергии, которой и так было мало, в коктейль из ветра и озона. Легкие каждого начинают жить отдельной жизнью, сгибая волю непокорных под угрозой понижения кислорода в организме.
– Вследствие начинающей развиваться в данный момент гипоксии, в ваших жизненно важных органах в данный момент развиваются необратимые изменения, – елейненько, не уступая манере Прайма пугать народ, говорю я медленно и с расстановкой. – Центральная нервная система, почки, печень, сердце, наконец. Не буду вас утомлять подробностями, но вам определенно следует знать, что скоро вы умрете.
Эффект оказался предсказуемым. Хватая голодными вдохами воздух, мужчины затравленно уставились на меня в полном раскаянии. Решив, что хватит, я вернула природную среду в исходное состояние.
– Через две недели старшему децерненту прибыть в столицу с отчетом, всех своих слуг взять с собой. Всех, до одного, – сурово сказала напоследок и развернулась, чтобы покинуть ненавистную мне территорию. – До этого момента я лично нанесу вам еще один визит, чтобы убедиться в вашей исполнительности, – весьма довольная произошедшим, гордой походкой удалилась под стоящую жуткую тишину.
Едва я вышла за ворота, Прайм наконец решил подать признаки своего присутствия:
– А ты не только строптива, но и кровожадна, – с усмешкой сказал он.
– Не более чем ты, – бросила равнодушно.
– Алнаирийцы, обладающие стихийной магией, жгли, крушили, обрушали стихию на людей и их дома, но я не встречал еще ни одного мага, который бы… – сделал демонстративную паузу, довольно улыбаясь своему открытию, – с такой изощренностью пользовался своими способностями. Жаль, что им не удалось почувствовать весь вкус проклятия, которое ты подарила мне в последний раз, – немного с грустью, хотя в глазах точно плясали веселые огоньки, добавил он.
Мужчина взял меня за руку. Может мне показалось, может виной всему все еще громко бьющееся от переутомления сердце, а может что-то еще, но я вздрогнула. Его ладонь уже не казалась мне такой холодной, как прежде. Может, просто привыкла?
Внутри мысли разрывали сознание, противореча друг другу, мучая меня догадками и гипотезами. Но я все равно спокойно шагала рядом с правителем к месту, где нас ждали остальные сопровождающие. Даже не сопротивлялась, когда его пальцы сжались между моими, крепко обхватывая ладонь, не смотря ни на что. Пусть и навязчивый вопрос о том, почему Прайм Киринион сам не пресек это безобразие и почему позволил мне сделать это, не давал мне покоя больше всего.
Через четыре улицы от площади мы свернули вправо, идя не той дорогой, которой пришли. Мужчина резко остановился и развернул меня к себе лицом.
– Чуть более пятнадцати веков назад Прайм Далерион был осужден в присутствии Палладинов Создателя за свои грехи, – будничным тоном обратился ко мне Киринион. – Именно тогда я занял его место.
Если даже Прайма Алнаира казнили, то мне повезло, что я смогла избежать суда Палладинов, – промелькнула мысль в моей голове.
– Столь велики были его грехи? – вслух усмехнулась я.
Тут же почувствовала, как рука мужчины напрягалась.
– Все мы прокляты по своему, – с легким оттенком горечи ответил Прайм.
– И даже ты? – удивилась в очередной раз.
– Даже, наверное, более чем остальные, – последовал незамедлительный ответ, полный сожаления. – За мои грехи, меня отправили в это измерение, чтобы я мог исправить его ошибки, но при этом другой воли у меня нет. На самом деле, я не управляю этим миром. Скорее мир управляет мной, Аэлин.
Вот это признание! И когда сюрпризы уже закончатся?!
– А я думала, что ты просто жесток и бессердечен, мой супруг, – не смогла удержаться от сарказма.
Сквозь тусклый свет улиц попыталась вглядеться в его лицо. Черные глаза снова наполнила тьма. Только она не была угрожающая, скорее зовущая и призывающая в свои объятия. Ну, вот, у меня снова дрожь прошлась по телу.
– Я, правда, жесток и бессердечен. Я не умею любить и не знаю что такое боль. Это и есть одна из причин, по которой я взял тебя в жены, – тихо прошептал он.
Касанием длинных жестких пальцев свободной руки он тронул мое лицо.
Сердце слегка дрогнуло.
Но почему?! Уже в который раз! Ведь мне же должно быть все равно! Я должна спокойно дождаться революции. Помогу им и буду свободна от своего обещания, данного Прайму. Смогу вернуться в свое измерение. Ведь если нет Прайма, то нет и обещания. Тогда почему ощущаю, как мне вонзили раскаленную горькой печалью стрелу прямо в душу?!
Я что, сочувствую ему?
– В твоем сердце так много любви и боли, – продолжал он тихо нашептывать, касаясь заплетенных в прядь волос серебристых кристаллов. – Поделись со мной, хотя бы толикой того, что ты чувствуешь, Аэлин. Научи меня, – на угрожающе близком расстоянии от моих губ говорил он, почти соприкасаясь с ними.
И я поддалась. Не знаю почему. Не знаю зачем. Просто поддалась его просьбе, звучащей для меня как мольба. И ответила на его поцелуй. Не потому что хотела. Просто ответила и все, позволяя снять с себя обруч.
– Твой артефакт, как и все остальные предметы гарнитура, теперь по праву принадлежат супруге архимага Ашерро, – услышала я его мысленный посыл.
Слова отрезвили. Вновь.
Он все еще не отпускал меня, крепко сжимая руками с обеих сторон
– Ты хотел почувствовать мою боль? Так возьми, – сказала, тихо закипая от злости.
Знаю, что сейчас возможность перегореть слишком велика, но мне безразлично.
Гнев затмил все, что было прежде. Сплела проклятие, которое однажды уже ставило его на колени, и… не смогла выпустить плетение.
Прайм грустно улыбнулся и тяжело вздохнул. Я непонимающе уставилась, переводя взгляд то на плетение в моих руках, то на мужа.
– Что не так? Почему не получается?
Знаю, что как-то глупо спрашивать об этом жертву на прицеле, но все равно спросила.
– Ты же дала супружескую клятву, – охотливо пояснил он.
Вот же, Бездна Огненная! Это что получается, теперь даже если очень захочется, я не смогу причинить ему вообще никакого вреда?! И что еще за клятва такая, особенная?! Что-то не слышала я такого эффекта даже при закреплении целибатом в обряде единении на крови. Тут так вообще из ряда вон выходящее!
– Да кто ты такой вообще?!
Прайм ласково улыбнулся и взял мои руки, где до сих пор покоилось еще не погашенное плетение. Медленно сжал мои руки в кулак, накрывая своими ладонями. Магия впиталась обратно к носителю.
– Тебе лучше не знать, Аэлин, – сказал он тихо-тихо. – По крайней мере, сейчас.
Мужчина прикоснулся едва заметно своими губами к моему лбу, а затем резко отстранился, отпуская меня.
– Идем. Пора возвращаться, – обронил он и пошел вперед.
До лагеря, который разбили в ожидании нас, личные децерненты Прайма, мы добрались быстро. Большой просторный шатер, приготовленный к моему сожалению, для нас двоих – был согрет изнутри. Тепло крытого пространства пришлось кстати, потому что на улице вместе с темнотой изрядно понизилась и температура. Я быстро согрелась. Быстро поела. И, не сказав больше Прайму ни слова – легла спать.
