Глава 8
Держась на безопасном расстоянии от машины Фомина, – необходимые меры предосторожности, чтобы не быть замеченной, – я следовала за ним. Пару раз, правда, дистанция между нами сокращалась до минимума. Но я тут же пропускала пару-тройку машин. Позади остались городские сооружения.
Так, а вот это уже становится занятным! Я обнаружила, что мы направляемся к Юбилейному поселку. Уж не к незабвенному ли Валентину Борисовичу? Да, так и есть. Та же самая дорога, по которой молчаливый водитель вез меня на встречу к «человеку, у которого есть интересующие меня сведения». То, что Фомин и Глазунов и в настоящее время поддерживают связь, – это несомненно. А ведь Глазунов в разговоре у себя в офисе клялся и божился, что их дорожки разошлись раз-навсегда и окончательно.
Однако мне важно было прежде всего найти Любу. Я не сомневалась, что Кирьянов произведет все необходимые действия в отношении Фомина на его квартире и что рано или поздно этого мошенника и убийцу поймают. Но вот моя клиентка… Ее необходимо было выручать. Где Фомин мог спрятать Любу? Уж точно не у себя на съемной квартире. Она, как я уже могла убедиться, была пуста. Что-то мне подсказывало, что Люба находится в коттедже Глазунова. А ведь я совсем недавно находилась в этом уютном местечке. Однако пренебрегла мольбами радушного хозяина погостить у него. Да еще и имела наглость вдоволь навоеваться с его бравыми ребятами! Вот такая уж я. Ничего не попишешь.
Чтобы окончательно убедиться в том, что Фомин рулит в загородный дом Глазова, я вылезла из машины и остальной путь проделала пешком, вернее бегом. Да, так и есть. Фомин уже подъезжал к знакомым стальным воротам. Теперь надо спрятать свою «девятку». Вернувшись к машине, я присмотрела укромное место поблизости. Теперь можно спокойно идти в гости. Хотя на этот раз меня никто не приглашал.
Забор был высокий, перелезть через такой было весьма проблематично. Можно, конечно, забросить веревку на одно из деревьев и подтянуться, благо у меня в сумке лежало лассо. Но что это даст? Если хозяин и его гость находятся не в коттедже, а во дворе, меня тут же заметят. Я решила обойти забор по периметру, вдруг обнаружится какой-нибудь лаз. Точно! У одной из сторон каменная кладка заканчивалась, и эта часть забора была выполнена из дерева. Пару досок я вынуть смогу, это не так уж и сложно.
Все! Теперь путь свободен. Я осторожно пролезла в освободившийся проход и ступила на территорию загородного дома. Почти у самого гаража стояли Фомин и Глазунов и о чем-то говорили. Потом Фомин сел в машину и уехал. Глазунов вернулся в дом. Пробыл он там недолго. Далее он вывел из гаража джип и тоже отбыл. Отлично. Значит, в доме, скорее всего, никого нет. Стало быть, я беспрепятственно смогу осмотреть его.
Осмотр я решила начать с подвала. Если Люба здесь, то, скорее всего, она находится именно там.
Входную дверь я открыла без особого труда и сразу же оказалась в полутемной прихожей. Справа были видны ступеньки. Куда они вели? Наверное, в подвал. Я спустилась.
Сначала я попала в большой и абсолютно пустой коридор. Это я поняла, когда посветила фонариком. Штукатурка на стенах, бетонный пол. Ничего особенного. По одну из сторон коридора располагались две двери. Я открыла первую из них. Внутри было прохладно и темно. Пошарив по стене, я нащупала выключатель. Щелкнула им. Что тут? Ящик с картофелем, чуть дальше – морковь и головки репчатого лука. Еще на полках стояли банки, похоже, с вареньем.
Я открыла смежную дверь. Кроме сырости здесь явственно ощущался запах пыли. Странно, но тут выключателя не было. Или я его не заметила. А может быть, в общем коридоре есть рубильник? Я вновь использовала фонарик. Луч света высветил какие-то тряпки, деревянные ящики, коробки, в общем, хлам, который хозяева никак не удосужатся убрать.
Я снова вышла в общий коридор. Тщательно осветила все стены. Действительно, вот он, рубильник. А еще я заметила третью дверь. Она располагалась дальше всех, почти в самом конце коридора. На ней не было ни ручки, ни отверстия для замка. Как же она открывается? И что за ней находится? Я потрогала ее ладонью, и она вдруг неожиданно приоткрылась. Значит, она и не была заперта.
Впереди был узкий и низкий проход. Когда я пошла вперед, мне пришлось основательно пригнуться. Вскоре я оказалась в тупике. Мне показалось, что раньше здесь был колодец. По крайней мере, отсутствие углов говорило в пользу моего предположения. Ладно. Подвал я исследовала. Теперь пора наверх.
На первом этаже располагалась кухня, довольно просторная и обставленная современной бытовой техникой. Второй этаж был отведен для гостиной и двух спален. В спальнях, как и полагается, стояли кровати, тумбочки, в общем, неполный спальный гарнитур. В гостиной присутствовал гарнитур из ротанга: плетеные кресла, два столика, один большой, другой поменьше. Вдоль стены стоял диван, тоже плетеный. Ничего, довольно стильно.
Остался третий этаж. Я поднялась по довольно крутой лестнице и остановилась перед дверью. Подергала за ручку. Заперто. Я тихонько постучала. Тишина. Я постучала сильнее. Послышались шаги и голос:
– Кто там?
Это Люба! Слава богу!
– Люба! Это я, Татьяна!
– Таня! Наконец-то вы приехали! Я вас уже столько времени жду!
Ничего себе! С какого такого перепугу она меня ждет у Глазунова? Ладно, сейчас выясним. Я поработала своими отмычками, решительно толкнула дверь и оказалась в просторном помещении. Это был самый обыкновенный чердак, правда обставленный. Диван, пара стульев, журнальный столик и кресло.
– Люба, я не понимаю, каким ветром вас сюда занесло? И с чего вы взяли, что я здесь непременно появлюсь?
– Ведь это вы попросили того мужчину, ну, чью фотографию вы мне показывали, когда мы были в отделении полиции, помните? Вы еще спросили, видела ли я его когда-нибудь? Раньше я его не видела. А сегодня, когда я подходила к салону, он окликнул меня и сказал, что вы узнали что-то важное по делу и ждете меня в коттедже. Он и привез меня.
– Господи! Люба!!! Можно ли быть такой легковерной?! И вообще, зачем вы ушли из квартиры? Я же велела вам находиться только там!
Она капризно надула губы.
– Сколько можно там сидеть? И потом, вы ведь сказали, что мне не надо быть у себя дома. Вот, а я ведь пошла не домой, а на работу.
– Так. Скажите, а по дороге, когда он вас вез сюда, вы о чем-нибудь говорили?
– Да, говорили.
– Вы в разговоре с ним упоминали о «Всех удовольствиях мира»?
– Он спросил, где мы с вами познакомились, и я сказала, что именно там – в этом развлекательном комплексе. А что? Нельзя было говорить?
Теперь понятно, почему меня услали именно туда. С подачи Любы.
– Вот что, Люба. Нам надо немедленно отсюда уезжать. Я вам все позже объясню.
– Но…
– Никаких «но»! Идемте! – Я взяла ее за руку.
В это время снизу послышались шаги. Еще через минуту на нижней ступеньке лестницы показалась маленькая полная женщина. Увидев нас, она всплеснула коротенькими толстенькими ручками:
– Так вот где он держит своих шалав!
– Что вы себе позволяете?! – взвилась Люба. – Я никогда не была путаной! Вот уж чего не было, так не было! Я – приличная дама, а моя подруга… – Она кивнула в мою сторону.
– Такая же проститутка, как и ты! – торжественно завершила фразу женщина.
– Да как ты смеешь?! – Люба бросилась по ступенькам вниз и, оказавшись рядом с ней, чуть не вцепилась ей в волосы.
– Смею! Потому что я – законная жена! А ты – сука подзаборная! Вот тебе! – Она плюнула Любе в лицо, но не попала.
Люба завизжала так, что задрожали стекла:
– Ах, ты… – Она набросилась на жену Глазунова.
– Люба, перестаньте. Нам надо уходить. – Я стала оттаскивать ее от Глазуновой.
– Она не смеет так со мной разговаривать! – кричала Люба.
Я потащила ее вниз.
– Гнать вас надо поганой метлой! – бушевала жена Глазунова.
«Откуда же она здесь взялась? – подумала я. – Не на машине, это точно. Значит, на автобусе».
– Как чувствовала, что увижу здесь это непотребство! Да и соседка сколько раз говорила: «Ты, Лариса, за своим поглядывай!» Все они, мужики, кобели! И вот… прихожу, а здесь две сучки! – кричала нам вслед Глазунова.
– Лариса, успокойтесь, это не то, что вы подумали.
– Уж конечно! «Не то, что вы подумали»! Я что, по-твоему, совсем дура? Вчера на свет родилась?!
Тут я услышала шум машины. Не иначе как сам хозяин прибыл. Вот, довоевались. Мы с Любой ринулись вниз, едва не сбив поднимавшегося Глазунова.
– Потаскун чертов! Кобель проклятый! – Лариса Глазунова теперь уже не орала, а выла: – У-у-у! Ты что, с ними обеими тут кувыркался? Забирай своих подстилок, этих шлюх грязных! У-у-у! Вон! Я с тобой развожусь!
– Лариска, заткнись! Дура! Молчи, идиотка! Какого черта ты сюда приперлась?!
Я буквально тащила Любу за собой, потому что она все оборачивалась назад, туда, где сейчас выясняли отношения незадачливые супруги Глазуновы.
– Люба! Скорее же!
– Не торопитесь, Татьяна Александровна, и вы, Любовь Алексеевна. – Нам навстречу собственной персоной шел Фомин. Одно неуловимое движение – и он, буквально вырвав руку Любы из моей руки, схватил ее и прижал пистолет к ее виску.
– Не двигайтесь! – приказал он мне. – Валентин, заткни свою бабу и иди сюда! – прокричал он в пространство.
– Фомин, вы напрасно так себя ведете. – Я попыталась образумить его. – Вам мало убийства Сосновского?
– Я его не убивал!
– Да? Но у вас в шкафу на съемной квартире находится бейсбольная бита со следами засохшей крови. Дело теперь, конечно, за экспертом, но я на сто процентов уверена, что кровь на бите принадлежит Сосновскому.
– Вы что, обыскивали мою квартиру? Кто дал вам право? У вас есть ордер на обыск?
– Права будете потом качать. И ордер на обыск будет. Не торопите события.
– Я только ударил его. Потому что он вернул мне не все деньги. Только самый мизер. Он вор!
– Ага, вор у вора дубинку украл. Вы же видели, что он упал после вашего удара. Зачем же надо было избивать его и дальше?
– Потому что не сдержался! Потому что он сказал, что больше денег у него нет! А их было…
– И смерть тестя Сосновского тоже на вашей совести…
– Да я его и пальцем не тронул! Он сам вцепился в меня! Черт! Валентин! Ты скоро там?!
– Таня!!! – закричала Люба. – Таня! Это все правда?! Это он убил Николая?!
Она дернулась, но Фомин вернул ее на место:
– Стоять!!! Иначе продырявлю башку!
Ситуация складывалась критическая. Люба на взводе (на что она еще может решиться при ее непредсказуемости, одному богу известно). На еще большем взводе Фомин. Одно неверное движение – и произойдет непоправимое. Я не могу действовать, потому что моя клиентка находится под прицелом убийцы. Однако надо на что-то решаться, долго так продолжаться не может. В любую минуту на помощь придет Глазунов, и тогда…
Я посмотрела на Фомина, потом на Любу. Несколько мгновений – но они показались мне вечностью – я переводила взгляд то на нее, то на него. Какая-то догадка мелькнула у меня в голове. На первый взгляд она показалась мне нереальной, даже безумной. Я вспомнила семейную фотографию Любы, которая находилась у нее в бумажнике, когда она первый раз пришла ко мне домой. Ее отец в форме летчика с ямочкой на подбородке, разбившийся во время испытательного полета… Слова подруги матери Фомина о том, что отец Валерия был военным и погиб при исполнении служебных обязанностей. Ямочка на подбородке у Любы и… у Фомина! Любовь Алексеевна… Валерий Алексеевич… Это значит…
– Валерий!!! – закричала я. – Остановитесь, не делайте этого! Люба – ваша сестра!!!
От неожиданности Фомин дрогнул и непроизвольно опустил пистолет. Этого мгновения мне хватило, чтобы броситься к ним, оттолкнуть от Фомина Любу и выбить оружие. Теперь роли переменились.
– Фомин, не двигайтесь! – скомандовала я. – У меня в сумке еще один пистолет. И вы знаете, я умею стрелять по-македонски. Поэтому – без глупостей.
