Зима пришла на север рано, в начале ноября. Снежные вихри размыли очертания горных вершин, стерев границу земли и неба, и яростно терзали белые стены королевского дворца в Архоне. Но в покоях Фелана — наставника будущего короля Северона I, было тепло и нескучно. Хозяин склонился над чертежом, разложенном на большом столе, прислушиваясь к ритмичному стуку, раздававшемуся с противоположного конца комнаты.

— Пять, шесть, семь, — вслух считала девушка, бросая метательные ножи в портрет на стене, — а теперь между глаз. Восемь. Какие противные у него уши. Девять.

Сир Родерик, наместник Аверны, покровительственно улыбался, игнорируя куски металла, втыкавшиеся ему в лицо. Портрет, нарисованный на деревянных досках, хранил множество глубоких проколов и царапин, повредивших краску. На «десять» нож со звоном отскочил от рамы.

— Эх! — раздраженно вскрикнула девушка.

— Надо было брать левее, — сказал Фелан.

Она последовала совету буквально: подошла и вонзила нож в центр стола. Архонт, не отвлекаясь от своего занятия, хладнокровно вытащил оружие. Девушка устроилась рядом, навалившись грудью на дубовую столешницу — в покоях Фелана она чувствовала себя как дома. Сестра Северона давно выросла, но, забыв о приличиях, продолжала входить в комнаты архонта, открывая двери пинком ноги. И самое главное, что их обоих это устраивало: «дядя с красивыми глазами» стал ее лучшим другом и доверенным лицом. Как и все архонты, однажды достигшие возраста расцвета своей силы, Фелан не старел, и лишь в его черных волнистых волосах начали появляться первые ниточки седины.

— Что ты чертишь на этот раз, Фелан? — спросила девушка, отбирая у него кусок графита, обмотанный бечевкой.

— План новых укреплений Архоны.

— Старые уже не годятся? А если так?

Она провела на чертеже изогнутую линию, соединившую две точки, намеченные архонтом. Точность и уверенность в движении грифеля выдали в девушке умение неплохо рисовать.

— Да, подойдет, — согласился Фелан.

— Нельзя было его отпускать в Аверну одного! — неожиданно сменила она тему, бросая грифель на чертеж.

О судьбе Северона, отправившегося в Аверну по приглашению дяди Родерика, волновались они оба, но именно Фелан настоял на том, чтобы Северон поехал один.

— Я согласен с Отвальдом — начинать правление со ссоры между городами нельзя. А если бы Северона сопровождала ты — конфликт был бы неизбежен, — рассудительно заметил архонт.

— Опять я плохая, Фелан?

— Родерик при виде тебя бледнеет от злости, и меня он недолюбливает не меньше. Но в путешествии Северона есть определенный риск, я согласен.

— «Определенный риск», — передразнила девушка архонта его же тоном, — Севера обведут вокруг пальца, как ребенка, наплетут любой лжи, которой он поверит, а нам придется все расхлебывать!

— Не считай своего брата глупцом, это не так. У него всего два недостатка: молодость и сестра, о которую он неудачно споткнулся.

— Что?! — возмутилась она, — Да как ты смеешь!

— Это ты себе разрешаешь непозволительно многое. Для начала научись не разносить вдребезги все, к чему прикасаешься, а потом можешь меня одергивать, — невозмутимо ответил Фелан.

Девушка бросила на архонта убийственный взгляд и снова занялась портретом, вымещая злость на раскрашенных досках. Но через некоторое время их общение продолжилось, как ни в чем не бывало.

— Я не согласна, что Аверне можно уступать хоть в чем-то! Пора забрать у юга власть, а дядю поставить на место!

— В этом я тебя поддерживаю. Когда Северон вернется, мы узнаем о планах Аверны из первых уст. А пока не настало время решений.

— Время решений давно прошло! Дядя Отвальд — бездарный и слабый регент, но я не его виню, а своего отца, устроившего возню с наследованием трона! Он умудрился умереть в самый неподходящий момент! — в сердцах сказала девушка.

Фелан оставил свое занятие. С недавнего времени, отсутствие кровного родства между королевскими отпрысками перестало быть для него секретом, но память покойного Эдгара II была для архонта священной.

— Это уже слишком. Твой отец пожертвовал жизнью, избавив трон от проклятия Агнара, и какую благодарность он получил от дочери? Ты несправедлива и жестока!

— Фелан, ты заговариваешь мне зубы! Проклятие — миф, такой же бесполезный, как орден Хранителей! Разве нет?

— Нет. Король Эдгар предполагал впереди вереницу лет, удачных и не очень, мелкие конфликты, память о которых не проживет и десятилетие; он оставлял страну на пике процветания и завещал ей хорошего правителя — твоего брата. У вас нет общей крови, взойди Северон на трон — и Эймар расстанется с проклятием навсегда. Тогда и орден Хранителей станет бесполезным.

— А я, значит, плохой правитель? — тихо спросила девушка, подходя к архонту вплотную.

— Да, плохой, но и времена сейчас дурные. Эдгар не был провидцем, он был всего лишь королем. Твой отец достоин уважения, — не побоялся высказаться Фелан.

— Я не верю в эту ерунду: проклятия, древние ордена и судьбу.

— Ты ни во что не веришь. Это очень плохо, — вздохнул архонт.

Голубые огоньки магии в его глазах разгорались все ярче, а девушка наблюдала за ними, как зачарованная. Она осталась при своем мнении, но успокоилась.

— Вот, опять. Стоит мне подойти ближе, как ты начинаешь сверкать глазами. Я знаю тебя целую вечность, но до сих удивляюсь.

Моргнув несколько раз, Фелан потушил пламя магии и углубился в работу. К счастью, девушка не ушла, а устроилась неподалеку на кожаном диванчике. С ней в комнате было уютнее…

— Северон мне все-все расскажет, — пообещала сестра будущего короля, — я буду знать какого цвета в Аверне стены и вкус всех блюд, поданных на обед.

Фелан не ответил, не сомневаясь, что так оно и будет. В глубине души архонт бы очень желал, чтобы все было иначе, и ее чувства к Северону оставались исключительно сестринскими. «Она рождена, чтобы стать архонтом», — думал Фелан, — «жаль, что такой сильный дар пропадает напрасно. Но, возможно, это и к лучшему».

Ссоры не состоялось — эти двое привыкли не обижаться на неосторожные слова друг друга.

Северон был в Аверне за последние пять лет впервые, и поражался, насколько изменился город. Южная столица Эймара расползлась вширь, застроив все окрестные холмы невысокими, слепленными из дерева и глины домами. Склады, убогие лавки, лачуги и кривые улицы окраин, кишащие сбродом, не внушали почтения. Толпы пришлого люда и подводы превратили разбитые мостовые старого города в бурую жижу, и даже площади воняли так, что слезились глаза. Аверна походила на луковицу: проезжая все новые стены с воротами, Северон погружался в ее вонючую глубину и чувствовал себя мухой, попавшей в лабиринт.

«Хорошо, что сестра со мной не поехала! Ей бы здесь не понравилось», — подумал юноша и окончательно испортил себе настроение. На прощание они крупно поссорились. Почему-то она сочла приглашение дяди Родерика посетить Аверну до коронации оскорблением, а Фелан, как обычно, встал на ее сторону. Северон боялся признаться, что ревнует к дружбе сестры и своего наставника-архонта и охотно взял бы девушку с собой. С другой стороны, привозить сестру к дяде Родерику значило нарываться на неприятности, а у будущего короля в Аверне мирная миссия: Эймар слишком долго был расколот правлением наместника и регента, пора все исправить и объединить страну заново!

Кортеж Северона подъехал к Белому городу — древнейшему району южной столицы, и неприятное впечатление от Аверны немного развеялось. Внутренние стены, сложенные из светлого камня, привезенного с севера, показались юноше почти родными. В кварталы знати не пускали кого-попало: на воротах стража задержала карету Северона, вызвав возмущение его охраны и сопровождающих. Принцу тоже не понравилось нововведение Родерика — Аверна не в осаде и не с состоянии войны, чтобы вводить пропускной режим! В резиденции наместника дядя Родерик лично исправил оплошность своих подчиненных, выйдя из дворца навстречу Северону и распахнув сердечные объятия.

— Как я рад видеть тебя, мой мальчик! — прочувствованно воскликнул наместник, не сдерживая навернувшиеся на глаза слезы радости, — как ты возмужал, как вырос! Я благодарю Создателя, что виден конец моим мучениям у пустующего трона! Старику пора уступить место молодому и сильному королю!

Северон удивился столь теплому приему: приезжая в Архону, Родерик едва смотрел в его сторону. Визит будущего короля также остался незамеченным жителями южной столицы, но Северон не придал значения этому факту. Король Эймара еще успеет заявить о себе, когда приедет в Аверну официально.

Дядя Родерик был все тот же — пышущий здоровьем крупный мужчина с громким голосом. Называя себя «стариком», он невероятно преувеличивал! Северону показалось, что с годами наместник стал еще румянее и разговорчивее.

За годы правления Родерик настолько изменил свой дворец, что за позолоченными украшениями и лепниной многочисленных пристроек, галерей и башенок потерялся первоначальный замысел зодчего. Внутренние покои резиденции поражали неумеренной роскошью; столы, накрытые к приезду Северона, ломились от снеди, а от слуг было некуда деться. Утомленный с дороги и оглушенный пустыми речами Родерика, Северон тщетно пытался повернуть разговор в нужное русло:

— Почему в городе так много военных, дядя?

— Политика, племянник, все политика! Вы на севере смотрите только на свои горы и потеряли представление о большом мире, в котором мы живем. Но сейчас я не буду забивать твою юную голову скучными новостями! Ты еще успеешь с ними намучиться, когда сядешь на трон! — громогласно отвечал Родерик, помогая своей речи выразительными взмахами рук.

— На пути к вам я сбился со счета, сколько проехал ворот! Зачем их понастроили?

— Вот поганцы! — сокрушался дядя, — как они посмели тебя задержать?! Не переживай, Северон, провинившиеся за все ответят! Непременно!

Качая головой и запивая свое расстройство вином из золотого кубка, Родерик продолжал бормотать что-то о карах небесных и восхищаться выдержкой Северона, не казнившего стражу на воротах немедленно.

После обеда наместник повел племянника по залам дворца, показывая диковины из Аквилеи и Харматана: огромные жемчужины, шелковые ковры во всю стену и немыслимое количество золотых и золоченых предметов, от которых у Северона рябило в глазах. Подводя принца к запертой двери, Родерик неожиданно взял его за плечи и развернул к себе, глядя в лицо отеческим, прочувствованным взглядом:

— Северон, мой мальчик… Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю твоего отца и своего обожаемого брата Эдгара — когда-то он был также молод, как ты сейчас, но корона — это не только веселые праздники, но и суровые будни. Скоро и на твои плечи ляжет тяжкий груз… Ты должен быть сильным, Северон. Сильным и стойким не по годам, чтобы не сломаться! Я бросаю к твоим ногам свой опыт и все богатства юга, чтобы судьба последнего короля Эймара тебя миновала!

— Вы о чем, дядя? — нахмурился Северон, удивленный пафосной речью наместника.

— О бесценном подарке, мой мальчик. За этой дверью тебя ждет волшебник — мастер Киндар, эльф-алхимик с озера Инья. Выслушай все, что он скажет, и прими его предложение как полагается мудрому королю.

Родерик распахнул дверь. Северон был рад избавиться от утомительного общества дяди хоть ненадолго и вошел в зимний сад. За окном резиденции наместника плакалась дождем поздняя осень, а здесь царило влажное и пышное, нездешнее, не эймарское, лето. В углублениях мраморных полов с лазуритовыми инкрустациями росли деревья и кустарники, а в траве прятались яркие точки цветов. Умело расставленные мягкие скамеечки и дорожки по кругу создавали впечатление, что сад велик, но Северон не сделал и пары шагов, как оказался в его центре. Его ждали.

Алхимик обернулся и коротко кивнул в знак приветствия. Северону с первого взгляда не понравились его длинные бледно-золотистые распущенные волосы, украшенные жемчугом и тоненькими переплетающимися косичками — мужчине такое украшение вовсе ни к чему!

— Мастер Киндар? — начал разговор Северон, стремясь покончить с «подарком» дяди как можно скорее, — прошу прощения за ваше ожидание и мой северный акцент. Перейдем к делу: в чем суть вашего предложения и почему я обязан его немедленно принять?

Резкий тон принца Киндара не обидел. Он легко улыбнулся одними губами и ответил вопросом на вопрос:

— Принц Северон, как вы относитесь к зеркалам?

— Равнодушно, мастер, — отрезал юноша.

— Не сомневаюсь — природа к вам щедра. Но на вас смотрят и другие глаза, кроме ваших. Подданные доверяют здоровым королям, а женщины любят молодых и красивых.

— Я не болен, а женщины всего мира мне не нужны, — презрительно сказал Северон.

— Достойный ответ, — похвалил Киндар.

Эльфа ничуть не смущало, что его собеседник с нетерпением поглядывает в сторону выхода. Алхимик говорил тихо и неспешно, вынуждая Северона прислушиваться:

— Год за годом ваша душа будет богаче, изощреннее разум и бесценнее опыт, но безжалостное время разрушит тело и отнимет силы. Ответьте мне честно: будете ли вы равнодушны, взглянув на себя в зеркало через тридцать лет?

— Я приму свое постаревшее лицо со смирением смертного, как завещал Создатель.

— А лицо любимой, Северон? Я слышал, ваша сестра красива… Ее вам не жаль? — быстро переспросил Киндар, заглянув юноше в глаза.

Северон опешил от вкрадчивой наглости эльфа. В Архоне не раз осторожно намекали, что по стране ходят слухи о «кровосмесительной» связи будущего короля с родной сестрой, но сам юноша не задумывался, насколько они опасны!

— Что вы можете знать о моей личной жизни, мастер?! — возмутился Северон.

— Я не осуждаю любую любовь, принц, — двусмысленно улыбнулся Киндар.

— Моя любовь не заслуживает осуждения! Вы сами слишком молоды, чтобы судить или задавать вопросы о смысле жизни! — вскричал Северон, проклиная себя за несдержанность и понимая, что еще немного — и он бы выложил незнакомому эльфу подробности своего появления на свет и степень родства с троном Агнара.

— Мой возраст насчитывает целый век, принц Северон. А вы настолько открыты миру, что издали ваша жизнь похожа на карту. Еще немного — и она станет полем сражений…

В голосе Киндара прозвучали упрек и предостережение. Северон ничего не понял и замолчал. Эльф ждал, покойно сложив на груди руки. Что было тому виной — невероятное обаяние Киндара или какая-то особая магия, но неприязнь Северона к алхимику рассеивалась, как туман под солнечными лучами.

— Вам — сто лет? Не может быть. Я был уверен, что вы младше меня! — заговорил Северон, предчувствуя, что эльф может стоять неподвижно и молчать очень долго.

Киндар лукаво улыбнулся:

— Я сам — лучшая реклама своего ремесла, не правда ли? Суть предложения в эликсире вечной юности: почти дар Создателя, почти панацея от времени. Для вас и для женщины, которая вам дорога.

Странно, почему Киндар не сказал сразу — предложение хорошее! Северон вспомнил лицо сестры в день их последней встречи: серое от злости, с обозначившейся складкой между сдвинутыми бровями. Он многое бы отдал, чтобы она была счастливой и довольной, как этот эльф! Юноша не заметил хитрости алхимика: выслушав Киндара, он перестал думать о себе.

— Просто принять лекарство — и все? Быть моложе, жить дольше? Стать таким, как вы? Тогда я согласен!

— Если у вас нет повода подозревать себя в родстве с эльфами, то таким, как я, вы не станете, — сухо ответил Киндар.

Бросив на Северона оскорбительно-сложный взгляд сожаления, понимания и презрения, алхимик пересек зимний сад и остановился в глубине оконной ниши. Это было настолько неожиданно и невежливо, что юноша пошел за ним следом.

— Высказывать мысли вслух — ваша личная особенность, принц Северон? — чуть слышно спросил Киндар, глядя на залитый дождем внутренний двор резиденции.

Будущий король покраснел, поняв, насколько глупо он себя вел. Их разговор могли подслушивать… Конечно же, его подслушивали! Да и эльф совсем не безобиден — какой у Киндара хищный профиль!

— Вы сказали слово «почти» дважды, мастер. Почему?

— Изменяя свое тело, вы должны быть готовы к тому, чтобы изменить жизнь. Первое — приезжать ко мне на озеро Инья каждые три месяца.

— Из Архоны в Озерный край? Я проведу всю жизнь в пути!

— У Эймара две столицы, — заметил Киндар.

— Так вот чего хочет дядя?! Этому не бывать, столица Эймара — Архона! — Северон перешел на шепот, — а если мы… я буду приезжать реже? Или передумаю принимать эликсир и продолжу стареть?

— Тогда вы рано умрете молодым. Процесс необратим с самого первого раза, принц. У вас не будет шанса повернуть время вспять.

— Я услышал про «первое», есть еще и «второе»?

— Да. Это очень больно. Изначально эликсир был придуман для эльфийской расы, люди страдают от него сильнее. Есть еще кое-что… Вам нужны наследники?

— Разумеется, — не задумываясь, подтвердил Северон.

— Не все так просто. Способность к зачатию сохраняется лишь год, но я вам гарантирую, что в этот период ваши мысли будут далеки от любви, — бесстрастно объяснил Киндар, — посмотрите в окно на серое небо, а теперь обернитесь назад, к цветам и деревьям. Думаете, я случайно выбрал место? Подумайте, что вы имеете и что теряете.

— А вы бы посоветовали мне принять ваше предложение, мастер Киндар? — спросил Северон, недоумевая, кто перед ним — святой или хитроумный демон.

— Кто я такой, чтобы решать за короля? — громко спросил Киндар у зимнего сада.

Наверное, эта фраза была условным сигналом: в комнату немедленно ворвался сир Родерик. Наместник настолько обрадовался, что переиграл с благодушием и расцеловал племянника в обе щеки.

— Ты ведешь себя как король, мой мальчик, но я в тебе и не сомневался! Ехать на озера не обязательно — мастер сделал исключение и привез все необходимое с собой. Ты примешь дар Создателя прямо сейчас! — торжественно заключил наместник, — у вас все готово, Киндар?

— О да, конечно, — улыбнулся алхимик Северону.

— Не сегодня, дядя! — твердо сказал юноша, — я очень устал.

Если у сира Родерика и остались иллюзии, то Киндар ланн Инья правильно понял решительное «нет» будущего короля.

На следующий день Родерик предложил племяннику недалекую поездку: от Аверны до Велеграда было рукой подать — всего-то полтора дня пути. Северон без раздумий согласился посетить знаменитый на весь Эймар город — средоточие науки и культуры всего юга. В Велеграде, как и а Архоне, была своя Академия и общественная библиотека с огромным книгохранилищем, но Северона привлекали не книги и знания, а недавно открывшаяся школа магии.

Магия стихий практиковалась в Эймаре с древнейших времен, но несла печать запретного и даже дурного. Сила магии давалась при рождении, но чтобы стать арием, избранному нужно было без остатка подарить себя первозданным стихиям мира: диким ветрам, жадному пламени, сжигающему землю и опаляющему молниями небеса, глубинам океана или ледяной жестокости металла. Однажды ступив на путь ария, живое существо любой расы лишалось души. Дар магии считался проклятьем и был опасен, как для самого ребенка, так и для окружающих. Увы, существовало только два выхода: убить существо или научить его контролировать свои способности. Обученные арии ставились на государственный учет, получали должность, чаще военную, и становились привилегированными рабами на всю жизнь. В Эймаре считали такую систему полезной, и нашлось бы немало родителей, мечтающих о судьбе ария для своего чада. И все же урожденные арии были очень редки… До последнего времени.

Соседство сира Родерика в карете могло привести в отчаяние и более уравновешенного человека, чем Северон. Наместник сыпал словами, успевал есть, пить и отдавать бессмысленные распоряжения в окно, касающиеся предстоящего размещения гостя в Велеграде. Как будто путешествие не было спланировано заранее!

— Почему — школа магии, дядя? Всех ариев страны можно пересчитать по пальцам! — спросил Северон.

— Ты отстал от жизни, мой мальчик. Сила стихий — полезная способность, доступная любому желающему! — похвалился захмелевший наместник.

— Мне, например?

— Все, что захочешь, — сир Родерик сделал рукой широкий жест, не рассчитанный на стенки кареты и ударился, — кстати, это отличная идея!

— Нет, плохая. Король не может быть ни арием, ни архонтом, а маг не имеет права быть королем.

— Север Эймара замерз в своих правилах! Сейчас ариями становятся сыновья и дочери влиятельнейших семей юга. Мы выбираем самых достойных!

— И их родители счастливы, зная, что никогда не увидят внуков?

Тот факт, что арии бесплодны, был общеизвестен.

— Лучшие алхимики работают над этой проблемой, мальчик мой. Безуспешно, пока безуспешно. Но служение своей стране — священный долг! Вот увидишь, через несколько лет у нас будет столько магов, что Харматан навсегда забудет, в какой стороне света наши границы!

— Вы говорите об армии бездушных рабов, дядя?

Сир Родерик пришел в ужас от подобного невежества:

— Мой мальчик, души наших новых ариев живы! Мы храним их бережно, как зеницу ока, чтобы вернуть обратно в целости и сохранности.

— То есть, маг может передумать и стать обычным человеком или эльфом?

— И даже дварфом! — расхохотался наместник, — да кем угодно, когда умрет! Принять обращение — серьезный шаг и величайшая честь! Ее нужно заслужить!

Северон почувствовал, что его сейчас стошнит. Патетичные речи дяди вызывали у племянника не прилив патриотизма, а чувство гадливости. Высунувшись в окно, он с облегчением увидел вдали стены древнего города. Сир Родерик привез Северона в дом ванн Элиотов — аристократической семьи, преданной трону, а, точнее, наместнику Аверны. Сославшись на неотложные дела, Родерик заговорщицки подмигнул племяннику и ушел, оставив его одного в прохладном холле.

— Рада вас приветствовать в своем доме, принц Северон, — раздался серебряный голосок.

Юноша обернулся и застыл в изумлении. Казалось, он еще никогда в жизни не видел девушки прекраснее! Ее звали Малена ванн Элиот. Северона настолько очаровали мягкие движения, кроткий взгляд, а, особенно, великолепные локоны цвета цветочного меда, разложенные по белым, как молочная пена, плечам, что юноша подумал, что впервые в своей жизни он не станет рассказывать сестре все подробности этой встречи. Малена пригласила Северона отобедать со своей семьей.

За столом он не отрывал взгляда от лица Малены, молчаливо восхищаясь ее безупречной кожей и лучистыми глазами, не зелеными, и не голубыми. Их удивительный оттенок напоминал бездонные водные глубины, пронизанные золотыми лучами солнечного света… Многие в Архоне отмечали, что сестра Северона красива, но он настолько привык к ее внешности северянки, что не смог бы подобрать для описания подходящих слов, а Малена… Она была особенная!

Родители юной красавицы оказались очень, очень стары! Глава семьи ванн Элиотов пытался вести разговор, но забывал ответы Северона, не дослушав до конца. Юноша только удивлялся, списывая его рассеянность на преклонный возраст. Покидая столовую, Северон обернулся и увидел, как пожилую чету уносят слуги. Видимо, отец и мать Малены не могли передвигаться самостоятельно и покинули свои постели исключительно ради высокого гостя.

Прогулка с Маленой в карете была несравнимо приятнее, чем путешествие с дядей. Они направлялись в Велеградскую школу магии имени святого Ариеса, а девушка рассказывала по дороге, чем знаменита школа и почему так названа.

— Святой Ариес оставил пророчества в стихах, чтобы мы помнили, как велик Создатель и неисповедимы пути его, — звенел голос Малены.

Северон отлично знал о запутанных семистишиях знаменитого святого, в предсказаниях которого можно было обнаружить все мыслимые и немыслимые беды, постигшие землю, но не перебивал рассказчицу — уж больно мило она говорила!

— Смотрите, принц: собор святого Ариеса стал школой магии! Это ли не чудо?

Глаза Малены засияли. Если тому был виной религиозный экстаз, то Северон не имел ничего против. Его поразила идея не просто назвать школу магов именем святого, но и разместить ее в стенах храма, опровергая все представления о магах, как о бездушных существах, служащих демонам.

— Мы можем пройти внутрь, Малена? Я хочу посмотреть.

— Простите, принц, но нельзя. В школу пускают только ариев…

Если так, то дядя Родерик не преувеличивал — только в Велеграде магов десятки! Входная дверь бывшего собора непрерывно хлопала, впуская и выпуская новых посетителей.

— Как так получилось, что ариями не рождаются, а становятся? — подумал юноша вслух.

— Милость Создателя, принц.

— Хороша милость — отбирать душу!

— Душа ария воссоединяется с телом чистой и незапятнанной, когда служение стране подходит к концу.

— А за это время арий может творить все, что ему заблагорассудится? — возмутился Северон, — душа — вещь, которую отдают под залог?

Малена посмотрела на юношу с печальным осуждением. Ему стало стыдно. Зачем Северон требует от невинной девушки сложных объяснений?

— Арии живут в храме Создателя! Разве это не знак одобрения? Их души ждут своего часа, охраняемые в святилище самим Творцом, — убежденно сказала она.

«Как все просто, оказывается» — усмехнулся про себя Северон. Но Малена искренне верит в свои слова. Как хорошо, что за время визита к наместнику на его пути встретилось такое светлое создание, как эта девушка!