Опальный маг
Утром ее разбудили голоса. Галар с кем-то спорил, но слов было не разобрать. Лиандра сделала попытку встать, но не смогла приподнять с кровати неимоверно тяжелое тело. Оно горело, как обожженное, а от проснувшейся боли в ногах хотелось стонать. Упав на подушку, она закрыла глаза и прислушалась. Другой голос напоминал мастера луков. Зачем-то старый эльф пришел к магу и без всякого почтения выговаривал ему нечто неприятное.
— Считаешь, что у меня-то не хватит терпения?! — воскликнул Галар, опровергая смысл фразы своими эмоциями.
— Ты заткнешься или нет? — чуть слышно выругалась Лиандра, зажимая уши.
Скоро она погрузилась в полузабытье, продолжая слышать, как Галар ходит этажом ниже и что-то роняет. Девушка не пошевелилась, когда маг поднялся в ее комнату и потряс за плечо.
— Уже полдень, сколько можно валяться?
— Вон отсюда, — шепнула она.
Но Галар не возмутился, а приложил к ее лбу противно-холодную ладонь.
— Да ты больна! Возомнила себя неуязвимой, разгуливая босиком по снегу? Сообщаю — это не так. Твое тело может выдержать многое, но не все: если отморозишь ноги — новые не вырастут!
— Оставь меня в покое.
— И дать тебе сгореть от жара или превратиться в калеку? Ну уж нет!
Лиандра обрадовалась, когда Галар ушел. Распластавшись на горячей постели, она все глубже погружалась в мутный кошмар. Светлая комната исчезла, удары крови в висках превратились в неясный гул голосов тысячи зрителей огромного амфитеатра. Его раскаленная центральная площадка служила ареной для пыток. «Ты должна узнать правду мира мертвых!» — приказывал Астарот голосом Хана и прижигал тело Лиандры о металл. Багрово-красное небо злорадно скалилось сверху, а призраки душ с Проклятой дороги волновались на трибунах в ожидании зрелища жестокой казни. Лиандра вырывалась, умоляя о пощаде, но никому не было дела до ее страданий, кроме одной-единственной души. Из круга призраков вышел темноволосый воин с голубыми глазами, сияющими от магии архонта, и разрубил демона пополам. Астарот только расхохотался — у него не было плоти.
— Арены запрещены! — сказала Лиандра вслух.
— Бредит, — донесся издалека голос Галара, — помогите мне отнести ее вниз.
Почувствовав руки у себя под лопатками, девушка отчаянно вырвалась, а Галар вскрикнул от боли.
— Нет, только не в подземелье! Убейте меня здесь, я хочу видеть свет, — бессвязно шептала Лиандра, сжимая кулаки с неожиданной силой.
— Мэтр, она вас покалечит! Давайте свяжем ее! — предложил незнакомый голос.
— Ни в коем случае! Она придет в себя и вспомнит. Я впервые вижу такой цепкий разум, — ответил Галар.
— Почему вы не примените магию, мэтр? — удивился незнакомый эльф.
— Не понимаю причины, но я бессилен против ее горячки.
Галар присел к больной на постель и погладил Лиандру по руке, лежащей поверх одеяла. Девушка смотрела на мага осмысленно, но странно, будто осознавала себя, но не понимала, кто перед ней находится.
— Послушай, Лиандра. Я желаю тебе добра и хочу вылечить. Я смогу. Ты мне веришь?
— Кто такая «Лиандра»? — спросила она, — где Фелан?
Астарот довольно захлопал в ладоши. Его перчатки скрежетали железом и рассыпали огненные искры.
— Фелан? Это… я, — солгал Галар, бесстрашно наклоняясь ближе.
Девушка презрительно рассмеялась.
— Ты не архонт!
— А ты?
Внимательные глаза эльфийского мага вернули Лиандру к реальности. Она вновь лежала на чужой кровати, разбитая болезнью и слабостью. Оттолкнуть Галара у нее не хватило бы сил… Лиандра ощутила на себе действие его магии, как ласковый свет, исцеляющий душу и облегчающий физические страдания.
— Что я тебе сказала? Мне приснилось… — поморщилась она.
«Мы разберемся с этим вместе, Лиа», — ответил Галар мысленно, — «закрой глаза и не мешай своему умному телу бороться с недугом. Я буду заботиться о тебе».
Отступая, кошмар протестующе полыхнул раскаленным жаром и погас. Стало темно.
* * *
Лиандра открывала глаза, но чьи-то неумолимые руки подносили к ее губам теплое зелье, и девушка покорно опускалась в пучину беспамятства. Кошмар напоминал о себе отголосками боли в ногах и ледышкой на лбу, которую Лиандра безуспешно пыталась скинуть, не отдавая себе отчета, что это ладонь Галара.
Она очнулась, услышав тихую музыку. Осторожные звуки отдельных струн догоняли друг друга и нежно таяли, сплетаясь в печальную мелодию, а над головой плыл серо-сиреневый туман.
— Что это? — спросила Лиандра.
Музыка оборвалась.
— Лютня.
Силуэт за пологом оказался Галаром. Девушка лежала в его постели, накрытая сверху меховым покрывалом. Спальня мага растворилась в ночных тенях. Через полупрозрачную ткань Лиандра едва видела очертания мебели.
— Со мной что-то произошло.
— Ты простудилась и обморозила ступни. Никогда не болела прежде?
— Я про другое. Я опять видела нечто очень важное, но не могу вспомнить.
— Опять? Так это не в первый раз?
Лиандра вздохнула и не ответила, не желая разговаривать с магом на эту тему. Галар раздвинул края полога. Без легкой преграды ткани девушка почувствовала себя неуютно.
— Зачем я здесь?
— Я не люблю комнату наверху, а за тобой нужно было присматривать.
— А кому верхний этаж принадлежал раньше? Он обставлен по-иному, чем весь остальной дом, как будто для эльфа с совсем другим вкусом, чем у тебя. Ты не всегда жил один?
Галар смерил ее долгим взглядом и промолчал.
— Там жила женщина, — продолжала Лиандра, — примерно моего роста, мне даже пришлось впору ее платье.
— Замолчи! Для одержимой ты поразительно много думаешь! — неожиданно прикрикнул Галар.
Бросив жалобно звякнувшую лютню на пол, он взял в руки вытянутый сосуд и глиняную чашку.
— Я совсем не хочу пить эту гадость, — отказалась Лиандра.
— Могу заставить, — сухо сказал Галар, — у тебя жар. Уже меньше, но есть. Пока ты в сознании, ты — человек и восстанавливаешься медленно, но если отключить разум, то инстинкты одержимой возьмут верх, и выздоровление наступит быстрее.
— Ты обещал рассказать о Ханлейте! Я хочу знать, что с ним и где он сейчас. Или все твои обещания — это ложь?
— Я тебе ни разу не солгал. Он на пути в Эвенберг.
— Не повторяй того, что я и так знаю!
Галар убрал лекарство и устало потер лицо ладонями.
— Ладно, успокойся. Как долго вы были вместе? Ты не заметила за ним ничего особенного?
— Почему ты начинаешь свой рассказ с вопросов мне? — насторожилась Лиандра.
— Просто интересно, насколько далеко вы зашли, — усмехнулся Галар, — тебе противна моя магия, Лиа? А его? Понравилась?
Вопросы Галара были странными только на первый взгляд. Прикосновения Хана таили в себе способность видеть наощупь и чувствовать то, что другим было не под силу. Ханлейт от Лиандры свой дар и не скрывал…
— Судя по твоему лицу, ты была в восторге, — скривил губы Галар, — напрасно его не сделали магом! «Мудрый» Совет Хранителей посчитал, что Ханлейт слишком взрослый, чтобы освоить искусство эльфийских ведунов. Надо было отправить харматанский подарок в Велеград и обратить в арии, чтобы его жестокость нашла наилучшее применение! Так нет же, его оставили в Эрендоле!
Галар не сдержался и обнаружил свою неприязнь к Хану с первых же слов.
— Ханлейт родом из Харматана? — осторожно спросила Лиандра, поняв, насколько саркастичен был Галар, когда называл его своим другом.
— Конечно, нет! Хан — эрендольский эльф из клана Кенниров. Его полное имя — Ханлейт ланн Кеннир, если ты не слышала раньше. Земли Кенниров лежат на южной границе страны, но сейчас они необитаемы. Много лет назад на поселок Хана напали кочевники, перебили всех детей и стариков, а молодых мужчин и женщин забрали в плен, чтобы продать в рабство. Харматану нужны рабы — живой товар для работы на полях, гребли на галерах и развлечений в гаремах. Эльфы подходят как нельзя лучше: наша граница со страной Хармы — самая протяженная. Рабам клеймят лица и отправляют вглубь страны, в Бефсанский халифат. Оттуда не возвращаются. А ты видела клеймо у Хана вот здесь?
Галар ткнул себя пальцем в левую щеку.
— Ты сам знаешь, что у него нет клейма.
— Вот именно. Пустынные кочевники не держат рабов, а только продают. Разорив поселок Кенниров, они оставили одного ребенка себе и вырастили его согласно своим диким законам. Орден Хранителей не оставил преступление безнаказанным: через несколько лет кочевников поймали и обнаружили среди людей эльфийского юношу, бойко говорящего по-харматански. Как и все дикари, он оказался превосходным наездником и уже тогда владел несколькими видами оружия. Интересная находка, правда? Эльф без роду и племени, но со злобой в сердце, идеальный убийца, созданный обстоятельствами. Сделать из него Хранителя был тот еще риск. Во-первых, орден набирает учеников с более раннего возраста, а во-вторых, у Ханлейта обнаружились и другие интересные способности. Никто в ордене не мог ему солгать! Не знаю, как он разбирал, что есть истина, а что — вымысел, лично я так не умею. Мне вообще далеко до Хана в искусстве притворства — чувствуя ложь в других, он успешно умеет обманывать сам!
Лиандра была настолько потрясена, что не перебивала Галара. Так вот что за незнакомый грубый язык, который она не раз слышала из уст Ханлейта! Но почему Хан ничего ей не рассказывал?!
— Я вижу, что все сказанное мной стало для тебя откровением, — заметил Галар, — задумайся, почему Ханлейт скрывал свое прошлое. Уверяю, не просто так!
— А я не понимаю, откуда тебе все это известно.
— Все просто — я был ему другом. Почувствуй разницу, Лиа: я ему, а не наоборот и не взаимно. Совет Хранителей отдал Хана на обучение ассасинам Айворта ланн Айдана. Тебе ничего не скажет это имя, но любой эльф в Эрендоле вздрагивает при одном его звуке. Хранители Айворта — жестокие убийцы, устраняющие всех неугодных, будь то эльфы, люди или дварфы, а также самая грозная сила в борьбе с архонтами, одержимыми и прочими монстрами. Выжить и остаться в здравом уме при такой работе очень непросто: каждое новое задание Хранителя — это раскрытая дверь на тот свет, и иной раз душевные потрясения калечат не меньше, чем физические увечья. Если воин вернулся, то следует проверить, как он выполнил свою задачу и подготовить его для будущих поручений. И вот тогда был нужен я. Лечить души Хранителей — такая была у меня работа.
— Хранители убивали архонтов? — переспросила Лиандра.
— Почему тебя не поразило, что Хранители убивали одержимых, Лиа?
— Только не Ханлейт!
Галар издевательски рассмеялся.
— Какая наивность! Он приносил с собой отличные трофеи — архонтские мечи, а их хозяева с ними легко не расстаются! Что тебя так взволновало? Испугалась за Хана задним числом? Думаешь, все архонты — воины в доспехах с блестящими глазами? Нет, сейчас таких мало. Большинство — простые обыватели: жители городов и деревень, втайне страдающие от своего дара и никому не причинившие вреда. Убить такого архонта считается «легкой задачей». Не для всех, конечно, но он отлично справлялся. Из Ханлейта сделали одно из самых успешных орудий смерти на моей памяти.
— Вы состояли на службе ордену вместе? Ты его оговариваешь! — не поверила девушка.
— Я не убийца, Лиа, я — целитель. Эльфийские ведуны не настолько могущественны, чтобы править миром, но мы можем оказать влияние на любое живое существо за исключением архонта или другого мага. Я оказался неспособен заглянуть в душу Хана: ни мыслей, ни намерений, ни чувств, — я не видел ничего. У Ханлейта есть дар, который никто не заметил, кроме меня — он обладает чутьем на все, что за гранью привычного мира, очень сильным чутьем, Лиандра! Так он раскусил твою природу одержимой, и этим объяснялась его невероятная удача на службе ордену. Моя ошибка была в том, что я молчал о своем открытии, а потом и сам попал под влияние Ханлейта. Мне было одиноко, Лиа. Я вызывал неприязнь у Хранителей одним своим видом. Они забывали, о чем они говорили со мной, но помнили свои эмоции и ненавидели меня безотчетно. Только приходя к Хану, я мог спокойно поговорить и выслушать все то, что он сочтет нужным мне рассказать. Я слепо принимал слова «друга» на веру. Не могу представить, сколько он мне наврал! Лишенный контроля, Хан считал себя вершителем судеб и творил все, что хотел! А потом он сбежал.
— Я тебе не верю, — сказала Лиандра.
— Напрасно. Я видел, как он приводил одержимых с Проклятой дороги. Не отвратительных монстров, а людей, вроде тебя. Они были такими покорными!
— Зачем он их приводил?
— Их дарили ариям из Аверны в знак особой признательности. Для опытов.
В покоях мага стало тихо, даже живой дом перестал шуршать ветвями снаружи. Галар отчаянно врал или извратил правду настолько, что она стала уродливой? Чутье Хана, знание архонтов и одержимых, его готовность пойти на крайние меры, лишь бы Лиандра не попала к ариям, — сходилось почти все… Кроме одного — они любили друг друга.
— Я чувствую, как ты его ненавидишь.
— Мне есть за что. Ханлейт — предатель. Хранители сочли меня соучастником его преступлений и бросили в казематы эвенбергской тюрьмы. Я год гнил в подземной камере, голодая и доказывая свою невиновность на допросах. А потом меня сослали сюда, обратно в глушь. Это стало концом моей карьеры, планов, всей жизни.
— Если Ханлейт не был с тобой честен, то ты не знаешь, чем он занимался в ордене на самом деле.
— Оправдывай его сколько угодно, но знай: Хан не умеет любить! Его голова для меня и сейчас потемки. Зачем было рисковать и тащить вас всех через земли моего клана? Рассчитывал, что меня нет в живых? Вот и просчитался!
Галар покинул комнату, оставив Лиандру наедине со своими мыслями. Ханлейт все дальше, и теперь между ними не только вековой лес, но и эльфийский маг со своей обидой и ненавистью. Галар не врал, но это ничего не значило. «Я в тебя верю, как люди верят в Создателя», — сказал Ханлейт на прощание.
— И я в тебя, что бы мне не говорили, — прошептала Лиандра, словно надеясь, что Хан ее услышит.
Она поднялась с постели — ночной разговор еще не был закончен! Сделав пару шагов опухшими, забинтованными ногами, Лиандра опустилась на колени. Ее бил озноб. Лихорадка, утихнув было, накинулась на тело с новой силой. Черная туника с вышитой буквой «Г» на груди, принадлежащая Галару, совсем не давала тепла. «Он раскидывает вещи», — вспомнила Лиандра и пошарила на полу. Наткнувшись на струны лютни и пустой бокал, девушка нашла вторую часть домашнего комплекта — длинную рубашку из плотного харматанского шелка. Держась за перила и наступая на пятки, Лиандра добралась до библиотеки. Галар сидел в просторном кресле у окна. Он не спал.
— В первый раз встречаю существо, настолько беспощадное к себе. Зачем ты встала? Могла бы позвать, — сказал маг с усталым равнодушием.
— Ханлейт просил отпустить меня с Гервантом, почему ты отказался?
— Потому, что отказался.
— Ты это называешь ответом?
— У меня другие планы.
— Зачем я тебе?
— Я объяснил позавчера за ужином. Ты не поверила, но это твое дело, — ответил Галар тоном, далеким от дружеского.
Лиандра помолчала минуту и решилась на главный вопрос:
— Что будет с Ханом в Эвенберге?
— Его казнят.
— Нет!
— Да!
Она вцепилась в перила побелевшими пальцами. Болезнь и ужасная новость, сказанная таким жестким тоном, соревновались друг с другом за право отправить ее в обморок.
— Что, мои моральные принципы далеки от совершенства? Попробуй их сравнить с поступками Хана, и разница тебя удивит! Я не чувствую угрызений совести! Вспомни, как он поступил со мной! — быстро заговорил Галар.
Оправдываясь не перед ней, а перед самим собой, маг старался помирить в своей душе раскаяние и жажду мести, но Лиандра его уже не слушала. Она сделала попытку подняться обратно в спальню и чуть не упала. Галар вовремя подбежал и подхватил ее на руки.
— Ты задаешь неправильные вопросы, ответы на которые больно ранят. Но у меня есть и хорошая новость: твой горячечный бред не был лишен смысла. Если есть воспоминания, значит, и душа жива. Я верну тебе память. Я обещаю, Лиа.
Лиандра позволила донести себя до кресла и обессилено упала в его мягкую глубину. Галар понял ее состояние и на продолжении разговора не настаивал.
* * *
Прошло меньше недели, прежде чем Лиандра выздоровела. Невероятно быстро для человека и катастрофически медленно для одержимой, как прокомментировал Галар. За время ее болезни маг вел себя безупречно: был терпелив и внимателен, помогал преодолевать лестницу, приносил еду на подносе и сам делал перевязки, смазывая обмороженные ступни девушки лечебным составом. Его чуткие руки совсем не приносили боли, но Лиандра мучилась.
Ханлейт говорил о великодушии мага и его доброте, а Галар всем своим поведением доказывал, что он не ошибся. Но даже понимая мотивы поступка мага, Лиандра не могла его простить. Хан был все еще жив… Возможно, орден Хранителей помилует его? Ведь выпустили же из тюрьмы Галара!
Настало время снять повязки, и Лиандра окончательно поселилась в библиотеке или в кабинете, как называл комнату Галар. Удобное кресло у окна годилось для сна, а нижний этаж с ванной отсюда был значительно ближе. Ступени лестницы и прохладные полы доставляли Лиандре немало страданий — новая, тонкая кожа на ее ступнях оказалась болезненно чувствительной. День за днем девушка бездумно смотрела в окно на падающий снег, на редких прохожих внизу и молчала.
— Это пытка тишиной, Лиа? — спросил Галар, поставив на стол поднос с завтраком, — тебе правда все равно, что есть? Скажи, и для тебя приготовят самое любимое.
Лиандра слабо усмехнулась. Да, приготовят. Для Галара — все что угодно.
— Будешь молчать, говорить разучишься. А потом превратишься во что-нибудь страшное и начнешь кусаться. Тебя покормить?
Улыбаясь, Галар направился к ней с тарелкой.
— Нет! Оставь, я поем одна.
— Почему не со мной?
Он не дождался ответа и глубоко вздохнул, поставив еду на стол. Лиандра понимала, что подвергает доброе отношение Галара серьезному испытанию, но никак не могла взять в толк, чего он добивается. Гораздо проще распахнуть дверь и выгнать ее босиком в лес или заставить, наконец, сделать все, что ему хочется, с помощью магии!
— Зачем проводить столько времени в библиотеке, если не читать? — спросил Галар.
Взяв с полки книгу, он бросил ее Лиандре на колени. Пролистав, девушка безразлично положила ее на подоконник.
— Мне это не интересно.
— Потому, что ты не понимаешь, что стоит за знаками на листочках бумаги. А за ними — целый мир. Я могу тебе показать…
Лиандра удивленно подняла на мага глаза. С первого дня их встречи он почему-то решил, что она — умственно-неполноценное животное. И теперь периодически пытается ее приручить, подманивая разными интересными вещами, а то и просто едой!
— В твоем доме нет кухни, а в столовой все мыши вымерли от тоски. Ты кидаешь в меня книгой рецептов эльфийских кушаний с целью поиздеваться?
— Еще мышей и кухни мне не хватало! Я терпеть не могу чад. Он поднимается наверх и портит потолки. Подожди, а как ты догадалась, о чем книга?
— Я прочла!
— Быть того не может. Кто научил?
— Никто, я всегда умела.
Лиандра поднялась с кресла. Ее привычка физически уходить от разговора была не самой вежливой, но девушка не знала, как иначе избавиться от общества мага. С каким бы удовольствием она вышла на улицу! Но в планах Галара подобной вольности не значилось, а плащ и обувь мастера луков давно исчезли из прихожей.
Ступая медленно и осторожно, Лиандра поднялась на верхний этаж. Она не была в этой комнате с тех пор, как начала передвигаться самостоятельно. Галар пришел за ней следом и распахнул дверцы шкафа. Раньше он был пуст, а сейчас ломился от вещей. Девушка видела столько одежды сразу разве что в ваньярской лавке.
— Все это изготовлено для тебя мастерами моего клана. Выбирай, что понравится.
— У тебя так много слуг? — презрительно спросила Лиандра едва взглянув на содержимое шкафа.
— У меня вообще их нет. В очевидном для тебя понимании.
— Но кто-то готовит, убирает, топит печь и шьет, причем, делает это незаметно.
Галар небрежно развалился на ее постели, закинув руки за голову. Если Лиандра хотела одиночества, то она напрасно надеялась — это его дом. Мягкий ворс ковра казался ее ногам жесткой щеткой, и стоять было неприятно. Девушка присела на край комода, ожидая, когда Галар уйдет. Но он только удобнее подложил под спину подушку.
— В чем смысл власти, как ты думаешь? — спросил маг.
— Кому как. Кое-кто любит тиранить.
— Конечно, говоря подобную глупость, ты имеешь в виду не меня, — утвердительно сказал Галар, — служение должно приносить радость — вот в чем смысл истинной власти. Я проведу параллель с Создателем: храмы возводят вера, надежда и любовь, а вовсе не ненависть.
— А еще Создателя боятся за кары, которые могут последовать, если храмы недостаточно высокие, — язвительно ответила Лиандра.
Эльф негромко рассмеялся.
— Ну, страх наказания еще никому не мешал грешить. В моем поселке нет слуг, Лиа, и нет принуждения. Эльфы заботятся обо мне потому, что я им безгранично предан. Оглядись вокруг: затерянный в глуши Сириона, клан ни в чем не нуждается — это результат моих усилий.
— А я думаю, что ты привык к роскоши и стараешься ради своего комфорта. Твоя забота об эльфах — вид обмена, вроде денег.
На губах мага погасла улыбка.
— Ты недоброе существо, Лиа, но не лишенное ума. Если ты будешь пользоваться им чаще, чем злостью, твои выводы станут объективнее. Я хочу познакомить тебя с эльфами поселка. Давно пора.
— В качестве кого ты меня представишь? Наденешь ошейник и поведешь по улицам? Я — твоя ручная одержимая?
— Какая дикая мысль! О твоей природе знаю только я. Что я должен пообещать? Унести в могилу эту страшную тайну? Хорошо, я клянусь!
Валяясь на кровати, Галар торжественно приложил правую руку к сердцу.
— А как же распоряжение властей? Вам положено убивать людей на месте.
— Полукровок оставляют в живых.
— Но я не…
— Я объясню тебе историю твоего появления на свет. Интересно? Тогда слезь с комода и садись со с мной рядом.
Лиандра отрицательно покачала головой. Галар не стал настаивать.
— Однажды случайная жертва попала на Проклятую дорогу, а чужая сущность вселилась в нее и сделала одержимой. Это была твоя душа. Я не знаю, кем ты была в прошлой жизни, Лиа, но твое первое убийство в новом теле — безымянная эльфка. Бедняжка, как мне ее жаль! Ты уничтожила ее, раздавила, разорвала на части ее душу. Наверное, жертва сдалась не сразу, она боролась и страдала, но чужая сущность не знала жалости — Лиандре требовалось новое тело любой ценой! Изменилось все: внешность, голос, поведение и даже раса. Эльф исчез, появился человек, но его тело хранит память о прошлом. Нечто неуловимое, видимое лишь краешком глаза, продолжает роднить тебя с моим народом.
— Ты говорил, что я была женщиной из Мореи! — возразила потрясенная Лиандра. Раньше она не задумывалась, как именно стала одержимой.
— Я изменил свое мнение. Иначе, как объяснить твою связь с Ханлейтом? Интерес Герванта? Был еще какой-то эльф, чей образ ты прячешь настолько глубоко в подсознании, что я не могу до него дотянуться. Люди и эльфы при встрече не бросаются друг другу в объятия, Лиа! Нелюди — редкое явление, наши расы не очень-то любят друг друга.
— Я выгляжу, как человек. Я чувствую себя человеком!
— Ты принадлежишь к людской расе, так и есть. Эльф уничтожен, но его тень будет рядом вечно, как и способность к исцелению. Это — твое наследство, благодари Проклятую дорогу.
— Тогда я не понимаю, кем себя считать!
— Все просто — собой. А мне поверят в любом случае. Даже если у тебя вырастет хвост или маленькие рожки, как у демонов, которых рисуют дети, — мои слова обсуждаться не будут. Приятно, правда?
— Ты возомнил себя Создателем? Дергаешь за нитки и наслаждаешься овациями?
— В кривом зеркале твоего извращенного ума все выглядит уродливым! — резко вскричал уязвленный Галар, — что тебе ни скажи, в ответ услышишь какую-нибудь гнусность! Ты еще хуже обычных одержимых, к которым гадко прикасаться, потому что портишь все, о чем подумаешь!
Обычно маг предпочитал не демонстрировать свои чувства настолько явно. Может, не стоит его злить? Галар помнит обиды очень долго! В комнате повисло молчание. Его снова нарушил эльф:
— Не будем ссориться, — мягко сказал он, — когда ты поймешь, что мир вокруг не настолько враждебен, как ты привыкла, ты изменишься в лучшую сторону. Я терпелив и готов ждать.
— Меня любят такой, какая я есть! Отпусти, и я уйду с радостью! Пожалуйста! — горячо попросила Лиандра, сползая с комода и подходя к кровати.
— Тебе некуда идти, поэтому ты останешься.
— Но я хочу!
— А я — нет.
— Почему, Галар?
— Как я рад. Нет, не то слово, я в неистовом восторге — ты впервые назвала меня по-имени! Оставим бесцельные философские речи, у меня от них голова болит!
С гримасой усталости Галар встал и развернул девушку лицом к шкафу.
— Вот объект, достойный твоего интереса. Выбирай, что хочешь надеть.
— Мне все равно, — вздохнула она.
— Опять?! А мне — нет, и здесь я решаю. Считай, у меня новая блажь — я хочу видеть тебя красивой. Ты разгуливаешь по дому в моих вещах, а это совсем не женственно. Если не перестанешь капризничать, я заставлю тебя переодеваться у меня на глазах, — неожиданно пообещал Галар со знакомым веселым злорадством в глазах.
Не желая искушать судьбу, Лиандра вытащила несколько платьев. Чернильное, синее, лиловое, серое… Галар выбрал для нее приглушенные, темные оттенки тканей, но их покрой не отличался практичностью — в такой одежде далеко не убежишь!
— Нравится?
— Нет. Все шелковое, а сейчас не лето.
— Я не хочу видеть рядом с собой простолюдинку в домотканых тряпках. У нас тепло, не замерзнешь. А гулять можно и в этом.
Галар накинул на плечи девушки теплый плащ, отороченный пушистым лисьим мехом.
— Будь мудрее, Лиа! Если ты не в силах от меня избавиться, научись получать удовольствие от моего присутствия. Тебе помочь?
— Я сама.
Лиандра сдержалась, чтобы не сказать очередную колкость, но и Галар знал чувство меры. Пообещав ждать ее внизу, он ушел.
* * *
Кроме одежды, Лиа обнаружила на полу шкафа сапожки на меху, украшенные узорами из кожаных шнурков и даже остроносые домашние туфли без задников. «Мне больше не придется сидеть взаперти!» — обрадовалась она, надевая обувь. Мягкая замшевая стелька приятно согрела ноги. В таких удобных сапогах можно проходить весь день, не ощущая усталости!
Девушка выбрала серое платье с застежкой спереди — его легче всего было надеть без посторонней помощи, и подошла к зеркалу. Цвет ткани идеально повторял оттенок ее глаз, а соблазнительный покрой подчеркивал фигуру. Сквозь частый ряд навесных петель до талии просвечивало тело, но платье только намекало и ничего лишнего не показывало…
Лиандра признала, что у Галара безупречный вкус, а у эльфийских мастериц — золотые руки, но зачем одержимой уделять столько заботы? Казематы Готы были куда проще для понимания, чем гостеприимный дом Галара. Маг приготовил для Лиандры совсем иные пытки: недосказанность, сомнения и чувство внутренней несвободы. Очень изысканное сочетание, в духе эльфийской магии!
Накинув на плечи плащ, она спустилась в кабинет.
— Совсем другое дело! Я бы одел тебя поярче, но побоялся потерять твою своеобразную мрачноватую привлекательность. Ты как страшная сказка, которую я любил слушать в детстве чаще, чем веселые истории со счастливым концом, — пошутил Галар.
— Ты сам носишь мрачное, — возразила Лиандра.
Эльфийский маг неизменно одевался в глухие одежды пыльно-фиолетового или графитового цветов безо всяких украшений.
— Может, я в трауре? Так или иначе — со стороны мы мило смотримся вместе. Не находишь?
Они вышли на улицу. Лиандра зажмурилась от чистой белизны свежевыпавшего снега. Как ей не хватало простора и морозного воздуха! Галар положил руку девушки к себе на локоть и прижал к боку, молчаливо показывая, как следует себя вести. Говорить Лиандре было не обязательно — этот труд маг любезно взял на себя.
Эльфы поселка жили скромнее, чем Галар. Обилие плетеной мебели, шкур и тканых покрывал, разбросанных повсюду для тепла, придавало их домам живую непринужденность, так непохожую на тщательно продуманную обстановку мага. Из кухонь доносились вкусные запахи, свешиваясь с перил лестниц, толкались дети, норовя сверху высмотреть необычную гостью. Галар и Лиандра посетили несколько домов, и везде их встречали радушно и хлебосольно. Было время завтрака. Не желая обидеть хозяев, девушка пробовала почти все, что ей предлагали, и опять решила, что еда у эльфов клана вкуснее, чем на столе у Галара.
К магу уважительно обращались «мэтр», спешили распахнуть дверь и услужливо отодвинуть стул. На лице Галара появилось выражение участливой доброжелательности, но его синие глаза оставались отчужденно-внимательными, словно благосклонный, приветливый образ был для мага привычной маской, и только наедине с Лиандрой Галар становился самим собой. А на девушку эльфы смотрели без враждебности, скорее — с любопытством, и не очень сочувствовали трогательному рассказу о том, какими судьбами она обрела пристанище среди лесов Сириона. Галар искусно врал о Хане и Герванте, называя Лиандру сестрой нелюдя. Возразить было нечего: они бежали от несправедливости властей, Хранитель передал девушку заботам эльфийского клана, а сам сдался на милость ордена. Все «правильно», но эльфам было ясно и без слов: «полуэльф-найденыш» — собственность мэтра. Много это или мало? Достаточно, чтобы ей служить, и мало, чтобы хоть на минуту признать своей.
— Мне немножко надоело, Лиа, — сказал Галар, выходя на улицу из третьего по счету дома, — ты можешь продолжить знакомства сама, когда устанешь общаться со мной. Заходи в любой дом, и тебя примут и выполнят любую разумную просьбу.
— Почему мы не сходили в гости к единственному эльфу, с которым я познакомилась сама?
Лиандра напрасно ждала, когда Галар представит ее мастеру луков.
— Ты о ком? А, о Мастере. Старик — самое скучное существо на свете! Угораздило тебя постучаться именно к нему! Любой другой эльф немедленно бы сообщил мне, что ты сбежала!
— Ему сложно ходить.
— Ковылять ко мне домой вовсе не обязательно! Я — маг, забыла? Мастер мог позвать меня мысленно, и я бы услышал его голос громче, чем прочие! — раздраженно сказал Галар, — да, он вырезал тебе подарок, а я все забываю передать. Вот он.
Галар сунул в руки Лиандры небольшой гребень с рукоятью, украшенной тонкой резьбой. Длинные зубья были тщательно отполированы и будто специально созданы для ее густых волос. От гребня исходил пряный аромат можжевельника.
— Давай, зайдем к нему. Я поблагодарю за подарок, — предложила Лиандра.
— Я не хочу, — отрезал Галар.
— Потому, что старый эльф имеет свое мнение?
— Мастер упрям и своеволен, но я избегаю его не поэтому. Мне неприятно на него смотреть — я сразу представляю, что и мое лицо с годами так состарится! Физическое увядание отвратительно!
— Эльфийские маги не принимают эликсиры молодости, как арии? Сколько тебе лет? — допытывалась Лиандра, замечая, что Галар ускорил шаг.
— Я моложе твоего любовника! — странно возмутился он, — лет на… Не знаю. Точный возраст Хана никто не знает, даже он сам. Но, по его милости, я теперь дальше от благ Аверны, чем в тот день, когда родился!
Сколько злости и досады было в голосе мага! Поняв, что выдал себя с головой, Галар одумался и запоздало удивился вопросу девушки:
— О существовании лекарства известно лишь избранным! Где ты подслушала?
— Мне избранный рассказал. Но эликсиры нужно принимать всю жизнь! И ты готов на это?
— То же мне жертва! Тебе легко говорить — одержимые не стареют! Не знала? Если ты не убьешь себя раньше времени, то проживешь долго и не изменишься, в отличие от меня. Как ты угадала мое тайное желание? Нет, я не расстроен! Мы же просто созданы друг для друга! — сделал Галар неожиданный вывод, обнимая девушку за плечи.
— Я не понимаю, чего ты от меня добиваешься! — воскликнула она.
— Большого-большого чувства! — ехидно усмехнулся Галар, — которое ценится дороже золота и по прихоти Создателя раздается самым недостойным из нас.
— Ты говоришь о любви?! — не поверила Лиандра.
Приподняв брови, Галар расхохотался, но потом принял иронично-философский вид.
— Можно и так сказать, Лиа. Да, можно. Вполне.
