По выходным Женькино семейство и тёти Светы в полном составе собиралось на общей даче давно объединённых участков, на севере города, в Ольгино. Два больших дома, двухэтажная баня с бильярдом на втором этаже и комнатой отдыха с телевизором и баром, беседка для шашлыков, летом превращавшаяся в открытую, а на осень и зиму она превращалась в крытую веранду. В углу большого участка вотчина мамы и тёти Светы, разнообразные клумбы с цветами, кусты роз, и даже альпийская горка с небольшим журчащим водопадом. А в дальней части забора калитка, за которой почти сразу начинался лес. Очень удобно, когда хочешь выгулять зверей, при покупке они специально выбрали место подальше от основного скопления домов и коттеджей, практически на отшибе посёлка.

Женька приехал последним, в субботу утром, остальные рванули сюда в пятницу вечером. На участке уже развили бурную деятельность: в воздухе плыл умопомрачительный запах жарящегося мяса, он смешивался с тонким ароматом дорогого табака отец Жени курил трубку. Раздавались голоса мамы и тёти Светы, и время от времени к ним присоединялся Анин. Вспомнив эпопею с побегом и странное поведение младшей Солодовой, Лис поморщился, выходя из машины. Как себя с ней сейчас вести, он не представлял: вроде, и выглядит уже не сопливой девчонкой, а вот поведение Оставляет желать лучшего. Однако от беспокойных и неуютных мыслей его отвлекла появившаяся из-за дома мама.

— Женьчик, ну наконец-то! она всплеснула руками и широко улыбнулась. Давай скорее, скоро шашлык будет готов! Жаль, что Алёна не смогла, — женщина вздохнула, а Соколинский отогнал мимолётную грусть, что его белая лисичка сейчас не с ним.

— Ничего, ещё приедем, — отмахнулся он и бодро улыбнулся. Так, где моё мясо?

Лис направился к веранде, окружавшей один из домов, к беседке на заднем дворе, пока мама исчезла в доме, и уже почти дошёл до угла, когда ему навстречу вышла Аня. Она куталась в куртку с воротником из кроличьего меха, разрумянившаяся от свежего воздуха, с улыбкой на губах и блестевшими живыми глазами. Соколинский вдруг обратил внимание, какие они яркие, цвета бутылочного стекла. На несколько мгновений в разрывах между облаков мелькнуло солнце и зажгло в волосах Ани, цвета карамели, оранжевые искорки. Женька поспешно отвёл взгляд, неожиданно почувствовав себя немного неуютно, и как назло, теперь он смотрел на обтянутые светло-голубыми джинсами стройные ноги молодой лисицы. Очень даже ничего ноги, кстати сказать

— Привет, — негромко поздоровалась Аня и остановилась в нескольких шагах. Рада видеть, — и она протянула ему ладонь.

— Привет, — Женька пожал мягкую кисть и тоже улыбнулся, решив вести себя, как обычно.

Ведь общались они раньше нормально, вроде ничего не изменилось. И вояж Ани с мнимым побегом остался в прошлом, Лис надеялся, она сделала выводы и перестанет уже нервировать и мать с отцом, и его самого своими выходками.

— Идём, там дядь Ваня с папой уже почти дожарили первую порцию, — Аня высвободила руку и отвернулась, сбежав по ступенькам с веранды.

Момент неловкости прошёл, и Женька последовал за подружкой детства, стараясь не заострять внимания на том, что короткая куртка едва прикрывала пятую точку Ани, к которой его взгляд так и норовил вернуться. Соколинский разозлился на себя и мысленно шикнул: они же только утром с Алёнкой расстались! Что это за выбрыки собственного сознания?! С каких пор он вообще стал поглядывать на других женщин? Тем более, Анька, с которой он знаком всю жизнь. Женя решительно догнал девушку и завёл нейтральный разговор, начав расспрашивать об учёбе, о планах на Новый Год. Это помогло отвлечься от странных мыслей, изрядно напугавших Лиса. Дальше они уже собрались все вместе двумя семьями, и день неторопливо пошёл своим чередом. После шашлыка разбрелись по участку: старшие члены обеих семейств отправились топить баню к вечеру, женщины собрались на кухне за чаем, а Женька подумывал засесть с книжкой в гостиной, но неожиданно Аня предложила:

— Не хочешь по лесу побегать, размяться? — она улыбнулась уголком губ.

С одной стороны, следовало выгулять зверя, он давно не выпускал своего, а с последними нервными днями стоило дать ему свободу хотя бы на несколько часов. Тем более, Алёна предпочитала выгуливать своего песца без свидетелей, даже с ним она редко оборачивалась. А Лису хотелось побегать, поиграть. Его зверь, хоть и мало походил на обычных огнёвок, всё же оставался именно лисом. Да и раньше они с Анькой частенько резвились по окрестным лесам, и было весело и легко с ней, его зверю нравились такие прогулки. С другой Женька опасался неприятных сюрпризов, особенно в свете лёгкой обиды на Алёну за отказ сразу принять его предложение и странной собственной реакции на Аню ни с того, ни с сего. Но одну её отпускать в лес не стоило тем более, это непреложное правило, которое неукоснительно соблюдалось в их клане: приглядывать за молодыми лисицами, ещё не очень способными постоять за себя. Если Анька вдруг столкнётся с какой-нибудь бродячей собакой, тёть Света Женьке же потом плешь проест причитаниями и обвинениями.

— А пойдём, — решительно кивнул Соколинский и направился к дому. Эх, давно не выбирался в лес! мечтательно протянул он, уже предвкушая, как встанет на четыре лапы и оставит на время заботы и переживания, отдав первенство инстинктам.

Аня повеселела и вприпрыжку обогнала его, забежав в дом. Через некоторое время из двери выскочила сначала ярко-рыжая, с белой грудкой и чёрными носочками на лапах, лисица. Чёрным были окрашены и кончики ушей, и роскошного пушистого хвоста. Свесив розовый язык из пасти, зверь широкими прыжками помчался к задней калитке, а за ней спустя пару мгновений из дома выбежал крупный, раза в два больше, лис, довольно жмурясь и облизываясь, и неспешно потрусил туда же. Света проводила их взглядом и громко сказала:

— Долго не бегайте, скоро ужин будет. И баня почти готова!

Лис оглянулся, мотнул головой и проскользнул в приоткрытую дверь — шустрая Аня уже ускакала, и между деревьями мелькал только её хвост.

Они вернулись часа через три, когда уже почти совсем стемнело, довольные, набегавшиеся и наигравшиеся всласть. Женька ещё успел поймать кролика, порадовать своего зверя, ну и покрасоваться перед лисицей, чего уж там. Алёна, хоть и сама хищник, охотиться не любила от слова совсем, и Женьке приходилось сдерживать свои инстинкты при ней. Зато сейчас отвёл душу, и в ней наконец-то царило умиротворение. Аня спокойно трусила рядом, иногда фыркая и облизываясь она гоняла пару мышек, ухитрившись найти их, и бегала за белками, громко взвизгивая от возбуждения и избытка эмоций. Женька снисходительно косился на неё, думая, какая же лисичка в сущности ещё девчонка, но с ней весело и приятно вместе носиться по лесу. И играть тоже, правда, он всё же поддавался, в шутку рыча и пытаясь укусить рыжий бок. Конечно, не кусал, с его-то клыками поранить нежную лисицу раз плюнуть. Но она так смешно сопела, пытаясь побороть Женьку

Дом встретил вкусными запахами домашних пельменей и выпечки наверняка мать готовила свой фирменный пирог с капустой и яйцом, догадался Соколинский, заходя в небольшую комнатку в коридоре, где оставил свои вещи перед оборотом. Аня скрылась в соседней. Пойманный кролик успел перевариться в звериной ипостаси, и Женька ощущал себя изрядно голодным и даже немножечко уставшим. Да уж, давненько они со зверем так не развлекались!

— Жень, глинтвейн будешь? раздался с той стороны двери голос Ани она уже переоделась, судя по всему.

— Буду! с воодушевлением заявил он, натягивая свитер.

А после ужина можно и в баньку погреться, попариться с веничком, попить прохладного бодрящего кваса домашнего изготовления Женька зажмурился от предвкушения, сглотнув набежавшую слюну, и вышел из комнатки, торопясь на кухню. Большая, светлая, отделанная натуральным камнем и деревом, с большим столом, за которым умещались две семьи, она была очень уютной, несмотря на то, что сейчас там галдели пять человек и ещё и телевизор бормотал в углу. Женщины суетились у плиты, громко обсуждая рецепты, мужчины спорили, какой маринад для шашлыков лучше и даёт больше сочности и нежности, в общем, царила непринуждённая и дружественная атмосфера.

— Женя, доставай тарелки! скомандовала мама, и едва собравшийся присесть на стул Лис снова выпрямился и подошёл к шкафу с посудой.

На стол поставили большую, глубокую миску с пельменями, из холодильника появилась домашняя сметана в крынке, купленная здесь же, в Ольгино, кетчуп, майонез для отца Женьки, — и большой кувшин с квасом. К вкусным запахам примешался пряный, с апельсиновой ноткой, аромат глинтвейна, над которым колдовала Аня.

— Кто ещё будет? Готово! весело известила она, отставив дымящуюся кастрюлю с плиты.

Разлив желающим по кружкам, Аня поставила на стол, и наконец все расселись, с удовольствием принявшись за ужин. Потом были посиделки в бане, по очереди, естественно, ибо и Соколинские, и Солодовы предпочитали получать удовольствие от парилки, не обременяя себя лишней одеждой. Рядом с баней имелся пруд, за которым присматривал местный леший по договорённости, и вода в нём всегда была чистой, зимой и осенью прохладной, как раз под парную, а летом тёплой, если стояли жаркие деньки. Женька за весь вечер почти не вспоминал ни об Алёне, ни о Рэме, ни о возникших шероховатостях в личной жизни, отдыхая душой и телом. Когда же родные разбрелись по дому, Соколинский взял кружку с горячим глинтвейном и вышел на веранду, облокотившись на перила и глядя на бледные звёзды, видневшиеся на непривычно для осени чистом небе. Вкусный воздух пах прелыми листьями, чуть-чуть сыростью, от соседей тянуло какой-то едой, с другой стороны почему-то грибами, хотя их время уже давно прошло. Женька покрутил в пальцах кружку, рассеянно улыбнулся ленивым мыслям, ползавшим в сознании обожравшимися гусеницами.

«Интересно, как там Алёнка?» — подумалось ему вдруг, и Лис осознал, что за весь день телефон так и не зазвонил. Да и он сам даже не вспомнил о трубке, как и о желании поговорить со своей любимой. Можно было бы списать всё на ту же обиду, однако парадокс заключался в том, что Женька её не ощущал. Вот совсем. Чуть-чуть скучал, но не настолько, чтобы бежать обратно в дом, искать где-то брошенную трубку и звонить прямо сейчас. И время уже не раннее, к полуночи близится, может, она спит вообще. Соколинский неслышно вздохнул, чуть нахмурился и отхлебнул из кружки пряного, ароматного глинтвейна. Вкусно всё же у Аньки получилось, и где только научилась?

Словно в ответ на его мысли из двери выскользнула тёмная фигурка, кутаясь в плед с бахромой, и замерла рядом, тоже глядя в небо.

— Вкусный глинтвейн получился, — похвалил Женька, желая сделать приятное подруге детства просто так, от хорошего настроения. Кто научил?

Аня дёрнула плечами, по-прежнему не глядя на него.

— Знакомая травница подсказала, мы на одном курсе учимся, — легко ответила лисица. Она всё время нам на наших сходках его варит, вот я и выпросила. Спасибо, — чуть тише добавила Аня и опустила голову, рассматривая узор на деревянных перилах. Как у тебя вообще дела? спросила она непринуждённо.

— Бывало лучше, — Женька поморщился, испытывая странное желание поделиться своими проблемами, хотя раньше особо с Анькой не откровенничал.

— На работе? с искренним сочувствием уточнила лисица.

— И там тоже, — Женька помолчал, поболтал в кружке остатки глинтвейна и залпом выпил. Я предложение Алёнке сделал, — неожиданно даже для самого себя добавил он, глядя в темноту перед собой.

Между ними снова повисло молчание, и Соколинский не видел, как сжались губы Ани и как расширились её зрачки. Он не слышал, как сердце девушки пропустило удар, но ощутил, как тишина между ними стала плотнее, и покосился на девушку, подумав, а не зря ли заговорил тут с ней о личном.

— Она согласилась? её голос звучал, как обычно, но Лис не знал, чего ей стоило сохранить хотя бы видимое спокойствие и не допустить предательской дрожи.

— Нет, думает пока, — Женька, прищурившись, покосился на притихшую собеседницу. Ань, а ты же всегда на выходные со своими друзьями оставалась в городе, почему сейчас приехала? поинтересовался он, скорее, чтобы перевести тему, чем в самом деле любопытствуя о причине нахождения здесь Ани.

Она же, повернувшись к нему, вынула из его пальцев кружку и ответила, глядя в глаза и без тени улыбки:

— Потому что хотела увидеть тебя и провести эти выходные с тобой, Жень. Не придумывая никаких дурацких планов по привлечению твоего внимания, как раньше. Спасибо за прогулку по лесу и спокойной ночи, — она неожиданно зевнула, зябко поёжилась и поспешно скрылась в доме, не дожидаясь его ответа.

Ошарашенный Лис смотрел ей вслед, приоткрыв рот и совершенно не ожидая от Аньки, которую, как ему казалось, он знал вдоль и поперёк, такого заявления. Она что, только что дала ему понять, что Женька ей нравится? И что ему с этим признанием делать теперь? У него ведь Алёнка есть. Соколинский устало вздохнул, потёр переносицу и покачал головой. Вот так и вырастают подружки детства в симпатичных девушек, с которыми порой всё запутывается в невообразимый узел. Женя не мог честно сказать себе, что Аня не вызывает у него совсем никаких чувств. Ему было с ней легко, с ней можно подурачиться, на время вернуться в детство, и самое, наверное, главное, — их общение не омрачалось подспудным страхом потерять, опасением, что всё это однажды закончится. Ведь их семьи дружили уже много лет

Лис понял, что мозгам снова требуется проветриться, и решительно направился к заднему двору. В беседке он быстро разделся, и через несколько мгновений большая тёмная тень легко перемахнула с разбегу высокий забор, напружинив лапы. Для зверя почти метр в холке это не составляло никакого труда, только когти царапнули по кирпичу, да едва слышным звоном отозвалась невидимая защита дома, пропуская хозяина. Вернулся Женька только через несколько часов, когда оба семейства уже спали. Прогулка немного помогла уложить сумбурные мысли, и Соколинский решил вести себя, как обычно, с Аней. В конце концов, она с ним не заигрывала, не флиртовала, не пыталась как-то нарушить его личное пространство. Вроде, всё оставалось, как раньше, до её выкрутасов с попаданием во всякие сложные ситуации. Вот и хорошо, тогда ему не о чём волноваться, да и вряд ли Анька будет пытаться отбить его у Алёны. Всё же, младшая Солодова не настолько решительная и охотница, чтобы разрушать чьи-то отношения в угоду своим чувствам. Авось, это временная блажь и через некоторое время всё пройдёт.

Возвращаясь к себе в комнату, Женька вдруг остановился и принюхался: носа коснулся нежный, едва уловимый запах мандаринов и корицы. Лис моргнул, осознав, что так пахнет Анька. Новым Годом, ожиданием чуда и предвкушением подарков. Раньше он этого не замечал Чуть нахмурившись, Женька толкнул дверь своей комнаты и тихо прикрыл её за собой. Какая разница, кто как пахнет, Алёнка тоже вкусно фиалками и морозом. Его уютная снежная девочка, надо бы позвонить ей завтра утром.

Однако следующий день принёс столько событий, в том числе и в личной жизни, что Соколинский и не вспомнил о такой мелочи, как запахи.

После завтрака Рэм созвонился с Андреем, и они договорились, что встретятся в офисе. Рожнов хотел сразу получить сведения по разговору с бабушкой клиентки, интуиция подсказывала ему, что медлить не стоит и сведения по броши могут оказаться весьма опасными. Он даже готов был, не привлекая остальных коллег по возможности, сегодня и разобраться с делом, если получится. Дёргать с отдыха Женьку или тем более Алёну Рэм не собирался.

— Я не помешаю? уточнил он на всякий случай, когда они с Андреем выпили кофе и вернулись в гостиную.

— Нет, что вы, — Князев покачал головой. Это несложный ритуал, но энергоёмкий, — он встал и хрустнул пальцами. Постараюсь побыстрее.

Некромант скрылся в своей комнате, а Рэм отправился в кабинет, заниматься просьбой Алёны о поисках следов Осокина. Так и меньше отвлекаться будет на мысли, как там белая северная лисичка, и на желание придумать предлог, под которым набрать её номер и услышать голос. Созвонившись с нужными людьми и пообщавшись с ними на предмет сведений о бывшем заключённом, Рэм действительно отвлёкся от ненужных мыслей, однако узнал лишь, что, отбыв наказание, все десять лет охраны резервации, Осокин четыре года назад уехал из Мурманска в неизвестном направлении.

Время пролетело незаметно, и когда раздался стук в дверь, Рэм даже вздрогнул от неожиданности.

— Да, Андрей, — отозвался он, приглашая некроманта.

Князев зашёл. Бледный, с покрасневшими глазами и трясущимися руками, но с довольной улыбкой.

— Что-то выяснил? правильно понял настрой подчинённого Рожнов и подался вперёд, внутри проснулся азарт и нетерпение, как всегда во время охоты.

— Да, и весьма интересную штуку, — Андрей опустился в кресло и неровно вздохнул. Про брошку эту.

Откуда-то из тёмного угла неслышно появился Митрофан Никодимович, молча всунул в руку Князеву стакан с тёмно-коричневой жидкостью и блюдечко с дольками лимона, посыпанными молотым кофе, и так же беззвучно исчез. Благодарно кивнув домовому, Андрей отпил коньяк, сморщился и зажмурился, укусив лимон. Прожевав, он поставил блюдечко на стол и начал рассказывать.

— Бабуля действительно была слабеньким магом, а вот дед её мог изготовлять артефакты, и весьма сильные, за что потом и поплатился. Он очень переживал за слабое здоровье супруги, поэтому сделал артефакт, брошь, которая могла поддержать жизненные силы владельца. За счёт жизней других людей, — помолчав, добавил Андрей и снова сделал глоток коньяка.

Цвет постепенно возвращался гдзеда на его лицо, дрожь из пальцев пропала.

— Как интересно, — протянул Рэм, прищурившись. И как она работает?

— Её надо просто подарить тому, у кого хочешь отнять жизнь, и вскоре тот человек так или иначе умрёт, а у владельца броши прибавится жизненных сил и годков. Бабуля, как узнала о свойствах подарочка мужниного, пришла в ужас и спрятала его от греха подальше, выговорив супругу много чего хорошего, — Андрей откинулся на спинку стула. Говорит, ни разу не использовала, дочке своей, матери Ларисы, Веры и Марины, о свойствах не рассказала, попросила спрятать брошь подальше и ни в коем случае не дарить никому и не носить самой. Правда, брошь как-то нашла старшая сестра, Вера, и бабуля, собрав внучек, предупредила и их не брать украшение, что у него нехорошие свойства. На этом всё.

— То есть, сёстры знали о том, что может брошь? Рэм соединил кончики пальцев, его взгляд стал отсутствующим.

— Видимо, да. Можно Ларисе позвонить и уточнить, — предложил Андрей. Марина тоже сказала, что средняя сестра знает.

— Да, давай, — решительно кивнул барс и достал телефон, набрал номер. Лариса? Добрый день, простите, что беспокою, у меня всего один вопрос, — сразу начал Рэм. Мы выяснили, что у всех ваших родственниц при осмотре после смерти нашли старинную брошь, наследство вашей бабушки. Что вы можете сказать о ней?

— Ну — Лариса, судя по голосу, была слегка обескуражена. Да, была такая, помню, мы с сёстрами её нашли, когда подростками были, бабушка ещё ругалась очень и говорила, что брошь опасная и её трогать нельзя. Я и не трогала, зачем мне все эти колдовские штучки.

— А как насчёт того, что эту брошь нашли в вещах всех трёх ваших родственниц? напомнил Рэм первый вопрос. Как-то она у них ведь оказалась.

— Я не знаю, — растерянно ответила Лариса. Честно, не знаю. Я в таком расстройстве была, даже вещи толком не разбирала, когда Маринка их приносила

— Марина? перебил не совсем вежливо Рэм и подался вперёд.

— Ну да, она в морги ходила, — голос Лары дрогнул. Я я не чувствовала себя в силах смотреть на них, — пробормотала женщина. Не знаю, может, там и была брошь Но она не могла у них оказаться, я её спрятала, как и велела мама.

— Проверьте, пожалуйста, на месте ли брошь, — попросил Рэм, чувствуя, что что-то тут сильно не так.

Лариса не врала насчёт того, что не знает, как украшение попало к жертвам, он ощущал это в её голосе так сыграть недоумение и растерянность невозможно, особенно учитывая, что звонок был не запланированным.

— Да, конечно, сейчас, — а вот сейчас к растерянности прибавилось беспокойство.

В трубке воцарилось молчание, послышался отдалённый шум вроде как открывали какой-то ящик, потом шуршание, стуки, и через некоторое время Лариса снова взяла телефон.

— Броши нет! беспокойство в голосе женщины переросло почти в панику. Её кто-то взял, я не знаю, кто. Где она лежала, знали только я, Вера и Марина!

Рэм побарабанил пальцами по столу, встретился взглядом с Андреем и едва заметно кивнул.

— Лара, вы не против, если мы в понедельник к вам заедем, и наши специалисты проверят шкатулку, кто к ней прикасался? спросил он. И не спрашивайте пока ничего у Марины, хорошо? Мы сами с ней поговорим.

— Хорошо, — Лариса едва слышно всхлипнула. Неужели это Марина? Но зачем? И почему из-за броши люди умирают?

— Не надо волноваться, Лариса, пожалуйста, — мягко произнёс Рэм. Мы ещё ничего точно не знаем, и обвинять кого-то пока рано.

— Я постараюсь, — пробормотала женщина.

— Пообещайте ничего не говорить Марине, это важно, Лариса, — настойчиво повторил Рожнов. Это может быть опасно, понимаете? Пока мы до конца ничего не выяснили. Может, это и не ваша сестра, а кто-то, кто имеет зуб на всю вашу семью.

— Да-да, конечно, обещаю, — Лариса вздохнула. Тогда жду вас в понедельник.

— Договорились, всего хорошего, — Рэм отключился и, прищурившись, посмотрел на Андрея. Так, бабуля уточняла внучкам, что за свойства у броши?

Некромант чуть нахмурился.

— Она не уточняла, просто сказала, что предупредила и их, — ответил он. Второй раз вызвать? и хотя Князев старался сдержать эмоции, Рэм видел, что снова проводить трудоёмкую процедуру лишь для того, чтобы подробнее расспросить, что бабуля наговорила внучкам, ему не очень хочется.

— Нет, пожалуй, повременим, — протянул он, подняв взгляд к потолку. Посмотрим, что в понедельник найдут Рада и Василиса, отправим их проверить, заодно заберут прослушки, вдруг что за выходные интересное произошло. А там уже будем действовать. Всё, иди, отдыхай, Аднрюх, спасибо, — Рэм встал и протянул руку. Внеурочные учту, — он улыбнулся уголком губ.

— Да ладно, — некромант тоже улыбнулся и пожал ладонь. Мне несложно было.

— Хороших выходных, — барс кивнул.

Через некоторое время хлопнула дверь, и Рэм остался в офисе один. В общем, можно тоже ехать домой, но С некоторых пор там было слишком одиноко и пусто. Рожнов грустно усмехнулся, покачал головой и немного подумав, отправился сначала домой, оставил там машину, а потом прогулялся пешком до весьма приятного местечка недалеко от площади Восстания. Этот бар ему показал один из знакомых, когда Рэм приезжал в Питер несколько лет назад по делам. Пиво там вкусное, да и обстановка расслабляющая, уж лучше скоротать вечер субботы там, глядишь, и воскресенье быстрее пролетит. А в понедельник он уже увидит Алёну.

Мы проговорили с Варварой несколько часов, пока я делилась новостями за эту неделю: и про возвращение памяти, и про приезд бабушки, и, конечно, про Рэма и Женькин вояж с предложением тоже рассказала. Приёмная мама слушала, широко раскрыв глаза, в которых плескалась неподдельная тревога и одновременно живой интерес. Она постоянно переспрашивала, мягко попеняла мне, что не познакомила с бабушкой, но я заверила, что обязательно в следующий раз привезу её сюда. Когда же дело дошло до моих усложнившихся отношений с Женькой и некстати возникшим Рэмом, на лице Варвары появилась задумчивая улыбка.

— Значит, вы с твоим рыжим вроде как помирились? уточнила она, подперев щёку кулаком.

— Ну, да, — я кивнула, выводя узоры пальцем на скатерти. Вопрос с кольцом решили пока не обсуждать, — на моих губах появилась кривоватая улыбка.

Варвара ничего не стала говорить мне, только вздохнула и погладила по ладони. Я подняла на неё взгляд.

— Думаешь, зря? тихо спросила, с надеждой посмотрев на травницу.

— Это только тебе решать, милая, — она покачала головой. От судьбы в любом случае не убежишь, будь то твой Лис рыжий, или Рэм. Ты что на ужин будешь? резко переменила она тему. Стёпа на охоту ходил, уток принёс, хочу потушить в брусничном соусе. Как смотришь?

— Ой, с удовольствием! с воодушевлением откликнулась я.

Моя приёмная мама отлично умела готовить всякие вкусности, и переехав сюда, в дом, где наравне с обычной плитой ещё была и настоящая русская печка, она развернулась по полной. А Степан заядлый охотник, и меня в каждый приезд радовали домашними деликатесами. После сытного ужина я отправилась на вечернюю прогулку собак не боялась, дом моих питерских родителей стоял почти на окраине, близко от леса, они специально выбирали такое место. Ну и, хотелось размять лапы, побегать в своё удовольствие, и желательно без свидетелей. Я любила сливаться с лесом, слушать его живую тишину, впитывать запахи, неслышно скользя белым призраком между деревьями и облетевшими кустами. Снега только не хватало, вот по нему я скучала и очень надеялась, что в этом году погода всё же порадует нас. Или на Новый Год съезжу к бабушке в Мурманск, там такие роскошные сугробы, сказка! Мне в детстве нравилось дурачиться в них, ныряя и закрывая глаза, так, что меня подолгу не могли найти.

В общем, как-то незаметно для себя получилось отрешиться от навалившихся проблем и терзавших меня мыслей о двух мужчинах, и я в самом деле отлично отдохнула. Прогулка по лесу добавила умиротворения, и когда я вернулась домой, то с удовольствием завалилась в горячую ванну, налив себе немного вина и устроившись в воде с читалкой. Всего пару раз за день мелькнула мысль, а не позвонить ли Женьке, узнать, как у него дела, но отмахнулась от неё захотел бы, сам позвонил, а так, наверное, тоже отдыхает, и не факт, что телефон в пределах его досягаемости. О Рэме почти не вспоминала, к счастью, но ровно до тех пор, пока не легла спать. Свернувшись клубочком под одеялом, только я закрыла глаза, как в голову начали назойливо лезть картинки шефа в пледе, потом его роскошного зверя, дальше потянулась томная мысль, как было бы здорово вместе с ним поохотиться моей рыси Я с досадой вздыхала, ворочалась, пытаясь улечься поудобнее и избавиться от навязчивых дум и видений, взывала к собственной совести и напоминала, что у меня Лис есть, но всё оказалось бесполезно. Чёртов барс никак не желал убираться из моего сознания, раздражая и нервируя там своим присутствием, и уснула я только тогда, когда выпила Варвариного успокаивающего отвара.

Так, решено, завтра ни одной мысли в сторону шефа. Ни одной, я сказала!