Глава 18

По желтому простору медленно двигалась череда механических зверей. Челюсти резаков зарывались в стебли, шеи транспортеров клонились к пшенице. Периодически копнители выплевывали порцию соломы, еще больше укрепляя ассоциации со стадом пасущихся животных.

Прохладный ветер с юго-кей-востока обдувал разгоряченные лица операторов. Теоретически помощь человека требовалась дронам только при первых проходах, далее управляющие синты могли вести машины по полю самостоятельно. На практике – мы были вынуждены сажать по водителю в каждую машину, будто в древние времена. Зерноуборочные программы, отлично справляющиеся на сетеохваченных полях, на поднятой целине то и дело сбоили. Команда Ланцеи приучила дронов не выскакивать за пределы поля, но с нюансами наподобие отслеживания рядов, подстройки под уклон и так далее дроны справлялись через раз.

А иногда не справлялись и операторы.

Вот как сейчас.

– Колон Ву, – вздохнул я. – Все комбайны пересылают информацию на айдимы и мне, и вашему масколону. Зачем вы пытаетесь врать?

– Врать? – эхом отозвался стоящий передо мной пацифик, ростом мне едва по плечо.

– Да, врать. Выработка вашего комбайна не доходит и до четверти от дневной нормы.

– Машина плохая, оперколон, – глядя мне под ноги, произнес Ву. – Не собирает зерно.

Я тяжело вздохнул.

– Ву, я смотрел ваш файл. Вы обучались на оператора в течение двух лет. Неужели вас за это время не научили настраивать машину?

– Техник настраивает. Я управляю, – нам и общаться-то было тяжело. Знание Ву английского оставляло желать лучшего, а я вообще не мог разобрать его полинезийский диалект. Нам приходилось общаться посредством японского, который оба знали весьма посредственно.

Господи. Где Тро умудрился набрать этих остолопов?

– Ладно, посмотрим, – я обернулся к тихо гудящему комбайну. Пробежался по настройкам, запустил проверку технического состояния.

Конечно, я не был обученным техником, но за три с лишним месяца в колонии сталкиваться с неполадками в машинах приходилось. Я остановил механизм, подошел к резаку комбайна. Может, я сумею сам обнаружить неисправность, прежде чем вызывать техника.

Я согнулся – и тут же выпрямился. Остановка машины оказалась лишней, проблему можно было выявить, и просто проверив показатели с айдима.

– Ну вот и ответ. Ву, какая высота колосьев на поле?

– Высота?

– Пшеница. Высота, – я раздраженно сорвал колос, показал пацифику. – Сколько?

На плоском лице Ву ничего не отразилось. Он аккуратно развел ладони, измеряя стебель.

– Метр, оперколон, – надолго задумавшись, произнес он.

– А на сколько у вас отрегулировано мотовило?

Ву снова надолго задумался. Теперь уже – смотря мне через плечо на комбайн.

– Отрегулировано?

– Ву, вы что-нибудь можете… – Я усилием воли сдержал раздражение. – У вас планка задрана на лишних сорок сантиметров. Машина вышибает зерна из колосьев, вместо того, чтобы собирать! И вы еще удивляетесь, почему бункер не наполняется толком?! – Я бросил колос на землю. Потом, сообразив, что не в наших условиях можно разбрасываться зерном, поднял обратно.

– Машина плохая, оперколон, – повторил сам, будто дрон, Ву. – Неправильно измеряет.

Я покачал головой.

– Ву, это – робот. А вы – человек. Поэтому вы и сидите в кабине – исправлять его ошибки. Теоретически!

– Ошибки, оперколон?

Мне это надоело.

– В общем, так, колон Ву. Я не засчитываю вам сегодняшнюю норму. Раз вы втаптываете зерно в грязь – и ваш рацион снизится соответственно. Еще раз допустите сбой в работе – и буду говорить с масколоном Два-Агро. Ясно?

– Вычет? – вот теперь в голосе Ву прорезалось что-то. – Не надо делать вычетов, оперколон. Пожалуйста.

– Не хотите вычетов – работайте лучше, – я повернулся, чтобы идти к следующему проблемному участку.

– Машина плохая, – рука Ву легко коснулась моего плеча, заставляя обернуться. – Неправильно собирает. Я не виноват. Не стоит делать вычеты, колон.

Я смерил пацифика взглядом. За все время нашей беседы Ву смотрел в землю, предоставив мне созерцать его черноволосую макушку. Теперь он вскинул лицо и тут же отвел взгляд.

– Не стоит делать вычеты, Димер, – повторил он своим бесстрастным тоном. – Иначе будут неприятности.

Секунду я переваривал услышанное.

– Не понял, – медленно проговорил я. – Это у кого «будут неприятности»?

Ву поднял голову. Щелки черных глаз ничего не выражали.

– У того, кто сделал неправильный вычет.

Я уставился на наглеца, чувствуя, как щеки начинают пылать от ярости.

– Ты мне угрожаешь? – тихо спросил я.

– Никому не угрожаю, Димер. Судья Ван не любит неправильных вычетов у его людей. Неприятности уже были. Не надо вычетов.

Ву резко отшатнулся и уперся спиной в комбайн. Это он правильно – мои руки сами сжались в кулаки. Я уже собирался сгрести мерзавца за грудки и впечатать в корпус дрона.

– Значит, так, – заговорил я и осекся. Набрал в грудь воздуха, стараясь успокоиться. А затем продолжил, вспомнив спокойную манеру Лазарева устраивать разносы: – Колон Ву. Если вы еще раз заговорите в подобном тоне, я обнулю вам отработку за всю прошедшую неделю. И сообщу вашему бригадиру, по какой причине. А также директору Артигасу. Если вы допустите новую оплошность в уборке зерна – то же самое. А теперь садитесь в комбайн, или я помечу вас как уклоняющегося от работы. Ваш комбайн у меня – на особом контроле. Ясно?

Ву молчал, уставясь на меня щелками глаз.

– Я спрашиваю: ясно?

– Ясно, колон, – тихо проговорил Ву.

– Тогда чего вы ждете?

Ву торопливо распахнул люк дрона и нырнул в блистер кабины. Комбайн загудел, возвращаясь к жизни. Я некоторое время следил за машиной, чтобы убедиться, что та выдерживает курс, затем пошел прочь.

Маразм. Прогрессирующий. Поговорить, что ли, с Лазаревым, чтобы этого придурка убрали с поля к чертовой матери, пока он не натворил бед себе и другим?

Размечтался. Людей и так не хватает, несмотря на отправляемые «Семенем» партии колонистов. Не хватает ни техники, ни времени. И снизить темп мы не можем – урожай надо убрать до наступления холодов.

И все же. Мозги и синты тракторов и комбайнов – надежное, но отнюдь не вечное оборудование. Однажды они начнут барахлить – к слову, как и кольцевые аккумуляторы.

Машинный парк «Семени» изначально предусматривал установку на него самых примитивных приводов, от двигателя внутреннего сгорания до газогенераторного двигателя и даже паровика. Даже легкие кольцевики теоретически могли быть переделаны в вертолеты, правда, для этого потребовались бы высококачественные металлы и высокооктановое горючее – с которыми у нас было неважно. Если угольные залежи в бассейне Мэнханя худо-бедно могли удовлетворить потребности колонии, то пригодных для хоть какой-то перегонки месторождений нефти до сих не удалось отыскать ни одной из разведгрупп. А трактора и подавно могли работать на любом органическом топливе.

Но вот управлять трактором на примитивном ДВС гораздо тяжелее, чем жать иконки на панели интеллектуального дрона. И если пацификские кретины не справляются даже с этой простейшей задачей – чего от них ждать по мере перехода на машины попроще?

Я выдохнул. Может, все как-нибудь устаканится. К тому времени, как механизмы начнут заедать, мы успеем вколотить минимум навыков даже в эти крепкие черепушки. Да и зря я наезжаю скопом на всех пацификов – скорее всего, я нарвался на особо туповатый и наглый экземпляр.

В последние дни заканчивать работы после захода солнца из экстренной меры превратилось в недобрую традицию. Я наскоро ополоснулся в бытовке из ковшика, сменил накидку и зашагал по ведущей среди полей тропинке в сторону поселка.

Трактор, подвозивший нас до периметра, уже ушел – я видел мелькающие вдали его габаритные огни. Ну не страшно. Полчаса ходьбы в быстром темпе – и я дома.

В следующем сезоне, скорее всего, мы понемногу начнем расселяться по фермам. Уже сейчас кое-кто из колонов в горячую пору оставался ночевать в бытовках, заодно присматривая за посадками и защищая их от стад купологлавов и парасвиней. Чтобы прокормить все десять тысяч колонистов, нам понадобится расширить посевные площади в полтора раза. Это как минимум, а с учетом коэффициента Мерфи – вдвое-втрое.

Ветер шелестел высокими, до пояса, стеблями тапетума и налитыми колосьями пшеницы, перебирал хвою иглицы и листья молодых рамисагов. Дорогу мне освещал только звездный свет, однако я столько раз прошел этой тропой, что не споткнулся бы и с завязанными глазами. На часах было уже пол-компенсатора.

Вдалеке раздался жалобный многоголосый вой. Я знал, что прыгуны не решаются подходить близко к колонии, и все же пожалел, что не удосужился взять из арсенала ружье. Хотя со всей бюрократией, которой обставлялась в последнее время выдача оружия – включая получение разрешения от своего масколона и дежурного беза – связываться с этим хлопотным процессом не хотелось.

Я обогнул холм, миновал ближние плантации и прошел в калитку периметра – так гордо именовался обыкновенный бревенчатый частокол с установленными поверху датчиками, отделивший северную часть полуострова. Отметился на посту охраны и направился вдоль жилой улицы поселка. Из хаотического нагромождения модулей, складов и бараков колония все явственнее превращалась в упорядоченное поселение, и новые времянки ставились более-менее по линейке.

Давно и окончательно стемнело. Ближайшие здания в конце улицы оставались нежилыми, предназначенные для размещения прибывающих в ближайшее эру колонистов, и вокруг было темновато – лишь в дальней стороне светились лампы над входами в заселенные жилища.

Когда навстречу мне из-за угла времянки показались две низкорослых фигуры в накидках с поднятыми капюшонами, я не подумал ни о чем плохом. И уж конечно, не стал сверяться с айдимом, чтобы узнать, кто из припозднившихся колонистов спешит, как и я, по домам. Рефлексы перемещенца за прошедшие безопасные годы притупились.

Но не умерли окончательно.

Чужой взгляд на затылке? Шорох одежды при замахе? Не знаю, что предупредило меня. Я стремительно обернулся – и еле успел вскинуть руку, прикрывая голову.

Вспышка боли. Тяжелая дубина скользнула по предплечью, чудом не зацепив висок. Я пошатнулся, слыша за спиной топот. Тень – серая накидка, лицо замотано тряпкой – размахнулась снова.

Я выгнулся, уходя от удара. Нападавший пошатнулся, проваливаясь вслед за дубинкой, я вежливо уступил ему дорогу и слегка подправил траекторию падения – лицом в стену времянки. Тряпка полетела в дорожную пыль, Ву выронил дубину и схватился обеими руками за нос.

«Ах ты сукин сын!»

Мой кулак врезался пацифику в челюсть. Щуплый Ву отлетел на землю, перекувырнувшись, и остался лежать, свернувшись в клубок.

Блеск металла, летящего мне в лицо. Нож или просто железка – что бы это ни было, оно просвистело на волосок от меня. Я пригнулся.

Должно быть, приятель Ву пересмотрел старых азиатских моносюжеток, вообразив себя то ли Тангуном, то ли самим Юйем Синдоу. Он резко выбросил ногу, целясь мне в живот. Удар пришелся в бедро, соскользнув, шаг, толчок – и пацифик взвыл, теряя равновесие и плюхаясь на четвереньки. Чтобы тут же получить под ребра острым носком ботинка и скорчиться на земле.

Третий пацифик, швырявший нож, вздрогнул. Замер неподалеку. Его взгляд лихорадочно метался со стонущего Ву на корчащегося второго агрессора.

Я подхватил дубинку и многозначительно похлопал концом ее по ладони. Мне очень хотелось пересчитать с ее помощью ребра обеим мерзавцам.

– Тебе конец! – пролаял пацифик. – Мы тебя достанем!

– Достань. Иди сюда, – посоветовал я ему.

С всхлипом втянув воздух, Ву поднялся на ноги. Из его расквашенного носа сочилась кровь, пятная накидку. Я шагнул к нему, сгреб за шиворот.

– Так у кого будут неприятности, свинья ты трусливая?

– Г-господин оперколон, от-т-пустите, – стуча зубами, пробормотал Ву.

– Пошли отсюда! – рявкнул я, швыряя Ву на стену. Тот вцепился в бревна, чтобы не упасть. Третий с опаской приблизился, вдвоем с Ву они подхватили стонущего приятеля под мышки, поволокли по улице в сторону полинезийских бараков.

Я постоял на месте минуты три, переводя дух. Моей первой мыслью было вернуться к воротам и рассказать о произошедшем безу. Потом я успокоился достаточно, чтобы рассуждать здраво.

В любом случае дежурные Охеды будут разбираться с Ву завтра. Кроме того, мне сделалось жалко дурака. За попытку пересчитать зубы старшему колону кретину светят в лучшем случае плети. А справедливость и так восторжествовала. Идиоты полезли в драку – и получили по заслугам. Я швырнул палку в заросли тапетума и пошел домой.

Когда я переступил порог комнаты, Ланцея вскинула сонные глаза от софтохода.

– Ты сегодня даже позднее обычного, – заметила она.

– Ну прости. Работы невпроворот, – я наклонился, целуя ее в щеку. – Да ты, я смотрю, и сама берешь работу на дом.

– Просто добиваю мелочи, – Ланцея быстрым движением свернула панель. Принялась расстилать постель и вдруг замерла.

– А что у тебя с рукой? – спросила она.

Я стянул майку через голову.

– Ударился о вилы.

– Кулаком?

Я покосился на ободранные о зубы Ву костяшки.

– А, не обращай внимания, – отмахнулся я. – Один придурковатый колон забыл о вежливости.

Ланцея покачала головой, но дальнейших вопросов задавать не стала.

В последнее время мне приходилось вставать раньше Ланцеи. Она честно старалась вскакивать вместе со мной по сигналу подъема, но ей, прирожденной сове, было нелегко даже проснуться в положенные семь утра. Благо, что масколон Лико относился к ее опозданиям спокойно. Так что и я предпочитал давать ей выспаться, по-быстрому разогревая себе завтрак.

Неаппетитно выглядящая смесь сухого молока, яичного порошка, помидоров местного урожая и воды отправилась в нагреватель. Я присел на табурет, ожидая и рассматривая между делом облака за окном. Кементарийские зори уступали по красоте земным, но восходящая Мюара все же подсветила их розовыми отсветами.

Внезапно в дверь раздался деликатный стук.

– Да заходите, – отозвался вполголоса я. Должно быть, зашли за мной друзья, или Лазарев, вопреки своему обыкновению, решил лично поторопить колонов.

Дверь распахнулась.

– Благодарю за приглашение, оперколон Димер, – стоявший за ней человек отвесил церемонный поклон.

Стоявшие за ним двое крепких пацификов смерили меня взглядами. Мне не нравилось, как они смотрели. Я уже встречал такие взгляды.

Среди талнахских «вахтеров».

– Вы не могли бы уделить мне несколько минут своего времени? – вежливо поинтересовался Ван.

Я решительно поднялся.

– Масколон Ван, моя жена спит. Давайте поговорим в коридоре.

Левый сопровождающий Вана снова посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел.

– Уважить покой хозяев – долг гостя, – Ван склонил голову. – Тогда давайте побеседуем на крыльце под лучами рассветного солнца.

Я не мог похвастаться той же поэтичностью слога, что и «судья», поэтому молча направился вслед за Ваном и его спутниками к выходу. Резонно подумав, что бояться мне нечего. Даже если ночные события нежданно получили продолжение, вряд ли Ван рискнет что-то мне сделать при свидетелях и на виду у всей группы.

Мы с минуту помолчали. Я ждал, что же скажет мне Ван, пацифик же, судя по всему, любовался восходом. Я отметил про себя, что он не похож на чистого полинезийца. Кажется, была в чертах Вана примесь то ли чосонской, то ли, что вероятнее, японской крови – я недостаточно хорошо разбирался во внешности клиентов ГОК Пацифида, чтобы судить с уверенностью.

– Димер, – проговорил наконец Ван. – Болтливые языки обмолвились в моем присутствии, что вчера ночью Ву Хао с двумя своими друзьями имел с вами разговор, несколько более нелицеприятный, чем ему подобало.

– Было дело, – согласился я.

– Колон Хао сожалеет о своем поведении и неприятностях, которые оно повлекло за собой.

– Хорошая трепка нередко вправляет мозги.

– Тем не менее, Димер, мне хотелось бы сказать вам, что Хао не столь склонен к бессмысленному насилию, как могло показаться. Он немало времени отдал работе на аквафермах, где проявил себя как неплохой оператор. К несчастью, в управлении комбайном его навыки оказались не столь высоки. Но Хао кормит двоих малолетних детей, и установленный вами вычет для него тяжелее, чем для многих колонистов. Потому его гнев и побудил его перейти границы дозволенного.

– Это его проблемы, – ответил я резко. – Если мы начнем делать послабления колонам, по семейному положению ли, по недостаточной ли квалификации, очень быстро колония лишится даже намека на дисциплину.

– Я всецело согласен с этим мудрым замечанием, – неожиданно отреагировал Ван. – И не пытаюсь оправдывать глупца Хао. Наказание, которому вы его подвергли, заслужено справедливо. Я лишь прошу вас не забывать о милосердии и не предавать его в руки господина Охеды.

Я вновь промолчал, обдумывая просьбу Вана. В конце концов, Ву сам же и отхватил по морде.

– Если он еще раз попытается возбухнуть на старших колонов, я доведу дело до СБ незамедлительно, – пообещал я наконец. – И то, что я говорил ему насчет дальнейших вычетов, остается в силе.

– Я уже разъяснил Хао всю нелепость его поступка, – ответил Ван, и что-то в глазах «судьи» заставило меня чуть ли не пожалеть Ву. – Надеюсь, в следующий раз нам доведется беседовать по менее неприятному поводу. Не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством, – он сошел с крыльца и двинулся прочь по улице.

– Димер? – дверь распахнулась. На пороге появился Крапивник с полотенцем на шее и мыльницей в кармане. – А что от тебя хотела эта троица?

– Мелочи жизни. Ничего серьезного.

– Это часом не продолжение тех разборок с Мэо? – подозрительно поинтересовался Олег.

– Да нет. У меня вышло недоразумение с парочкой пацификов, и пришлось настучать им по голове. А их главный явился уговаривать меня не жаловаться на них масколонам.

– Ты настучал по голове людям Вана? – переспросил Крапивник.

– Ну что ты, – вспоминая комплекцию охранников «судьи», я не мог не порадоваться, что вчера ночью имел дело не с одним из них. – Просто парочке попутавших тоннель пацифидских оперфармов.

На сей раз я, наученный горьким опытом, лично обошел все комбайны на своем участке, проверив по-быстрому их настройки с айдима и визуально. К счастью, никто из колонов сегодня не задался целью угробить урожай, и моя работа оказалась не слишком сложной. Я осмотрел поле, чтобы понять, стоит ли перепахивать его снова. Сорняков на нем осталось немного, и с учетом близящихся холодов я с чистой совестью избавил себя и колонов от лишнего труда.

Краем глаза я следил за работой Ву. Не знаю, мой ли кулак добавил ему старания, или сработало внушение «судьи», но бедолага вел комбайн как по линеечке, по три раза перепроверял все узлы и старался не отрывать взгляда от носков своих ботинок.

В общем, день выдался легким. На сей раз мы возвращались дружной толпой верхом на дроне. Машина проползла через ворота, остановилась, давая нам время спрыгнуть, и повернула налево к гаражам.

Вдруг у будки охранника я увидел Корчмаря – без страдал, в отсутствие табака жуя веточку иглицы. Корчмарь тоже заметил меня и помахал рукой, двигаясь в мою сторону.

– Добрый, – он пожал мне руку. Без был в штатской накидке, лишь нашивки выдавали принадлежность к ведомству Охеды. – Отойдем-ка на минутку. Есть вопрос.

– Второй раз за сегодня меня зовут поговорить, – промолвил я, отстав от друзей вместе с Корчмарем.

– А первым был Ван?

– В точку. Заходил извиняться за… – я запнулся, вспомнив, что Ван просил меня не сообщать СБ о конфликте с Ву. Конечно, с Корчмарем мы общались по-дружески, а не как колон с офицером безопасности…

– За того придурка, которому ты заехал в челюсть, – избавил Корчмарь меня от неловкости. – Ван так и сказал, что извиняется перед тобой? – его тон выражал недоверие.

– Ну, он высказал сожаление по поводу поведения Ву. Вернее, сказал, что Ву о нем сожалеет. Еще бы он не сожалел, получив по морде, – улыбнулся я.

Корчмарь, однако, был довольно серьезен.

– Хорошо. На будущее я бы тебе посоветовал быть с людьми Вана поосторожнее.

– Да ладно, – произнес я легкомысленно. – Ван, похоже, не такой уж отморозок. Он первый явился ко мне в гости с изъявлениями сожаления.

– Ну да, – согласился Корчмарь. – После того, как я сам наведался к нему с утра и с глазу на глаз пообещал размазать по бетонке, если он хотя бы дернется в твою сторону.

– Что?! – я уставился на безопасника.

– Что слышал, – отрезал экс-«лисовин». – Не люблю, когда трогают моих земляков.

Я покачал головой.

– Спасибо. Хотя с дружками Ву я и сам разобрался.

– Разобрался он с парой остолопов, – проворчал Корчмарь. – А потом Ву пожаловался «судье», и тебя случайно бы пихнули в работающую соломорезку. Или у дрона сдохли бы предохранители аккурат, когда ты под ним лежал. Прецеденты были, парень.

Я ошеломленно переваривал слова беза.

– И вы о них знаете? Я имею в виду, Служба безопасности?

Теперь замолк уже Корчмарь.

– Знать и доказать – не одно и то же, – медленно проговорил он. – А патрон хочет, чтобы суд и наказание творились по Уставу, а не по желанию левой пятки любого безопасника.

– Но если люди Вана творят такое… а вы ничего не делаете? – мои слова звучали сумбурно, уж слишком потрясен я был.

– Знаешь, давай-ка не будем обсуждать, что СБ делает, а что – нет, – оборвал меня Корчмарь, взглядом указывая на привешенный к поясу айдим.

Мы прошли несколько десятков метров в молчании. Я ожесточенно сплюнул на землю.

– Глубокий блок. Это дерьмо слишком живо напоминает мне лагерь.

– Димер, – сухо поинтересовался Корчмарь. – Ты за эти три года хоть раз заглядывал в пацификские сектора Центра подготовки? Нет? А стоило бы представлять, кто будут твои новые соседи по планете.

– Как вообще отборочные комиссии Тро их пропустили? – поинтересовался я у стены барака.

– А как построенный на авось корабль преодолел пятьдесят светолет? – риторически спросил Корчмарь. – Как вы обследовали точки за пять месяцев вместо года? Или ты думаешь, что легко найти десять тысяч здоровых и квалифицированных добровольцев, которых к тому же готова отпустить собственная клиентела? Твою налево, ты что думаешь, у меня в подчинении агнцы светлые? Работай с людьми, которых тебе дали, а не жалуйся!

– Знаешь, – невольно, несмотря на напряженный момент, улыбнулся я. – Ты сейчас заговорил очень похоже на одну мою знакомую.

– Значит, девочка умнее, чем порой кажется, – бросил Корчмарь. – Ладно, проехали.

– Все равно в этом есть что-то неправильное, – буркнул я, уже сдаваясь. – Получается, мы выбрались из Талнаха исключительно для того, чтобы опять вляпаться в то же самое.

– Любое новое дело, – пресек мои жалобы Корчмарь, – можно сделать двумя способами. Неправильно или никак. И вообще, не гони блок. Не так уж все печально. Когда Хейм спустит остальные модули и у нас все будет не так печально с личным составом, мы сможем поприжать этим сукиным детям хвосты. А пока что работай головой. Если будут трудности – подходи.

– Спасибо за поддержку, – искренне поблагодарил я беза. – Ладно, бывай, – за разговором мы не заметили, как показалась распахнутая дверь нашего барака.