Глава 16

Держа в руках поднос, я опустился на свободное место между Мигелем и Гекконом. Варево неопознанного происхождения исходило паром, желудок радостно заурчал, предчувствуя горячий ужин.

– И тебе не довелось пообедать? – спросил Мигель сочувственно.

– Мы подкрепились в поле, – помотал я головой. – А вы что, нет?

– Много дел, – вздохнул колон.

– Что стряслось? – поинтересовался Геккон.

– Посадки вянут. Кабачки, арбузы… Мы уже два дня ищем, в чем причина.

– И как? – мой вопрос прозвучал неразборчиво из-за того, что челюсти были заняты другим, но Мигель меня понял.

– Местные насекомые. Точнее, личинки местных стрекоз. Похоже, в этой фазе жизненного цикла они являются растительноядными, причем земные растения их вполне устраивают.

– А как же биохимическая несовместимость? – полюбопытствовал уминающий неподалеку свою порцию Крапивник.

– Кто знает. Может, от наших растений они проживут на несколько дней меньше или неправильно окуклятся, но им об этом, кажется, никто не сообщил. И они пожирают корни бахчевых. Я отнес образцы в лабораторию, там обещали что-нибудь придумать. Поискать их естественных врагов, сотворить инсектицид или агент… – Мигель тяжело вздохнул.

Я мысленно посочувствовал Мигелю. Да и не только ему. Если и другие культуры придутся по вкусу местным вредителям – у нас возникнут большие проблемы. Оставалось надеяться, что Исследовательской группе удастся решить проблему.

Прикончив кашу, я потянулся за чайником. Налил себе отвар из местных растений – химики обнаружили в одном из видов травоголосеменных богатый набор витаминов и уже запрягли нас на предмет поэкспериментировать с их окультуриванием. Пригубил горячую, пахнущую корицей жидкость.

Сидящий напротив Мэо склонил голову, вглядываясь в свой айдим. Удивленно что-то пробормотал – и внезапно оказался на ногах одним прыжком.

– Чтоб тебя! – чашка с отваром перевернулась, обдав Элгария горячей жидкостью. Тот мрачно поднял глаза на Мэо. – Какая муха тебя укусила?

– А? – скрипти скользнул взглядом по мокрому столу и мокрому Элгарию. – Вычеркни это, извини, мне надо бежать!

– Кхм, – я попытался привлечь внимание Мэо. – Что стряслось?

Ничего не отвечая, Мэо змейкой проскользнул между обедающими и бросился к выходу из полутемной столовой. Вслед ему повернулось несколько голов.

– Судя по его виду, ему прислали вызов от самого Тро, не иначе, – заметил Геккон, допивая свой напиток. Элгарий с недовольным видом пожал плечами, пытаясь оттереть собственные штаны, по которым расползлось мокрое пятно.

Внезапно за дальним столом возникло какое-то движение. Один за другим двенадцать колонов, все, судя по внешности, из полинезийских клиентел, поднимались на ноги и в молчании направлялись к выходу.

– Что творится? – задал в пустоту вопрос Крапивник. Я извлек айдим и принялся осматривать новостной раздел сети в надежде узнать хоть что-то о происходящем.

Долго искать не пришлось.

– Как это понимать? – озадаченно пробормотал я, листая распоряжения администрации. Над разделом висело, ярко полыхая, общее объявление:

«Внимание всем! Колонам, незадействованным в рабочих операциях, следует немедленно проследовать к местам проживания и не покидать их до особого распоряжения. Неподчинение будет рассматриваться как нарушение статьи 4.19 Устава колонии».

– Ты знаешь, – задумчиво пробормотал Олег. – Похоже, и Мэо, и эти пацифики направлялись совсем не в барак.

– Пойдем посмотрим своими глазами? – предложил я.

– Вперед, – вокруг уже вставали из-за столов ужинающие, и я был уверен, что значительная часть колонов собирается последовать нашему с Крапивником примеру.

– Постойте, – Дофия предостерегающе заступила нам дорогу. – Вы что, собираетесь нарушить приказ администрации?

– У меня дурное предчувствие, – негромко, не привлекая внимания прочих групп, проговорил я. – И вообще, наш барак недалеко от здания администрации. Мы просто сделаем небольшой крюк по дороге.

– Я с вами, – Филис решительно поднялась на ноги.

Выйдя из корпуса столовой, мы двинулись между двумя рядами бараков к побережью. Уже когда мы миновали собственную времянку, стал слышен гомон множества людей и видна толпа, окружившая Центр. Не сговариваясь, мы прибавили шагу.

Двадцать безов оцепили крыльцо, сдерживая напор полусотни, не меньше, выходцев из Пацифиды. Напротив пацификов виднелась сжавшаяся в плотный человеческий комок и словно бы ощетинившаяся группка. Знакомые лица – это были те самые скрипти, в чьей компании проводили время Мэо и Филис в День Высадки.

Над площадью звучали ругательства, яростные выкрики на южнопацифидском арго. Даже на узкоглазых лицах пацификов читался гнев. Безы держались угрюмо и молчаливо. С легким холодком я увидел заброшенные за плечи – пока – смартганы.

В нашу сторону обернулись несколько лиц. Впрочем, мы были не единственными, кто ввалился на площадь. Толпа все прибывала, но в пространство между безами, скрипти и пацификами никто не совался – казалось, что повисшее напряжение вот-вот разрядится вспышкой короткого замыкания.

Постепенно из возмущенных возгласов, обмолвок и брошенных вскользь замечаний стала вырисовываться связная картина.

Смешанная команда, состоящая из скрипти и пацификов, была направлена на разгрузку очередного модуля. Текс Лидсон, один из младших членов психосекты, обвязывал грузы наверху аппарели, Оу Танг, пацифик, работал под пандусом. То ли Текс действительно не закрепил как следует очередную паллету, то ли лента оказалась повреждена, но обвязка лопнула, и на Оу с высоты двух метров полетели многочисленные коробки.

Танг не отличался кротостью характера. К его счастью – сомнительному, впрочем, если учесть последующие события – ни одна из коробок не содержала тяжелых грузов. Когда Лидсон, на ходу поминая Сочинителя, бросился вниз по лестнице, на полдороге его встретил кулак Танга, нацеленный прямиком в челюсть Текса.

Все эстетические постулаты скрипти не удержали Лидсона от ответного удара. Увесистый хук справа заставил малорослого Танга пошатнуться и отступить. Его левая нога опустилась, пытаясь удержать равновесие – и не нашла опоры. Со сдавленным воплем Оу пошатнулся и закувыркался вниз по ступенькам, чтобы врезаться затылком в железную станину лебедки.

– Весело. И что теперь? – резюмировал я.

Шолд, рассказывавший мне основные детали истории, пожал плечами.

– Текс сидит под замком и ждет решения Совета. Скорее всего, ему дадут плетей, заставят с полгода ежедневно чистить поселковый сортир, а потом будут вычитать из пайка в пользу жены Танга. Вот только пацифики…

– Да уж вижу, – мрачно буркнул Крапивник, взирая на разъяренную толпу. – Чего ждут безы?

В этот момент дверь центра распахнулась. Мрачный, как туча, Тро прошел вперед. Одновременно среди пацификов возникло движение, они расступились, пропуская вперед одного из сородичей.

Широкоплечий и круглолицый, пацифик возвышался над своими сородичами на целую голову. Он сделал несколько шагов навстречу патрону, остановился, явно дожидаясь, пока Тро сойдет с крыльца.

– Итак, – абсолютно спокойно произнес Тро. – В чем причина этого никем не запланированного сборища? – Его взгляд был направлен поверх головы лидера пацификов, на бурлящую толпу.

Массивный пацифик прокашлялся.

– Патрон, – звучно произнес он. – Мы хотим, чтобы человек, убивший одного из наших сородичей, был наказан по справедливости.

– Колон Ван, – наконец-то Тро соизволил его заметить. – Что это значит? Вы сомневаетесь в справедливости решения Совета?

– Мы не…

– Вот именно, вы не, – оборвал его Тро. – Вы вернетесь в свой пункт проживания и будете ждать официального объявления. И я напомню вам, что колон Лидсон – такой же ваш сородич, как и бедный колон Танг. Все мы здесь – кементарийцы, независимо от того, к каким клиентелам принадлежали на Земле. И Устав един для нас всех. Выполняйте его! – голос Тро прозвучал, как удар кнута, хотя патрон и не повышал его.

Лицо Вана не дрогнуло. Но толпа за его спиной даже отступила на полшага. Безы рядом с Тро, казалось, сделали стойку от напряжения. В одном из них я узнал Корчмаря.

– Патрон Тро, – проговорил раздельно Ван. – Я и мои люди не уверены, что приговор Совета будет отвечать нашим обычаям. Мы хотим, чтобы убийцу выдали нам, патрон.

– Колон, – в голосе Тро звучал межзвездный холод. – По какому праву вы берете на себя смелость узурпировать права Совета?

– По праву представителя своей общины, господин Тро, – Ван не дрогнул. – Кровь за кровь. Мы требуем смертного приговора для убийцы.

Без команды, одним слитным движением безопасники сбросили смартганы в руки, вскинув оружие наизготовку. Толпа ахнула и попятилась. Скрипти подались вперед, как будто собрались броситься на Вана сотоварищи. И с той, и с другой стороны я заметил блеск ножей и арматурин.

– Проклятье, – одними губами произнес Крапивник. – Сделайте что-нибудь! Надо остановить это безумие!

– Колон Ван, – бесстрастно сказал Тро. – Еще одно такое заявление, и я буду вынужден отдать приказ о вашем аресте. За открытое неповиновение и подстрекательство к бунту. Это понятно?

– Это понятно, патрон, – Ван не утратил самообладания, даже стоя под дулами смартов. Но его голос зазвучал тише, и как я ни напрягал слух, мне не удалось услышать ни словечка. На лице Тро не дрогнул ни один мускул.

– Я приму во внимание все аргументы, – бросил он. – Но если вы немедленно не разойдетесь по баракам, окажетесь под арестом вместе с Лидсоном. Это и к вам относится, мастер Конрад! – скрипти беспокойно зашевелились.

– Благодарю за внимание, господин Тро, – бесстрастно ответил Ван. – Я тоже постараюсь довести до моих сородичей ваши аргументы. Искренне надеюсь на взаимопонимание, – он вежливо поклонился. Облегченный выдох пронесся над площадью – к этому моменту на ней собрались, наверное, все две тысячи поселенцев.

Тро хмуро оглядел колонов.

– Внимание! – он включил принудительную трансляцию. Теперь патрона слышали не только мы, стоявшие в передних шеренгах, но и колоны на дальних уголках площади. – Всем приказываю вернуться в бараки. Если через десять минут на площади останется хоть один посторонний колон, он будет задержан как нарушитель Устава. Выполняйте!

Толпа хлынула с площади куда быстрее, чем собиралась у Центра. В давке меня притерло к стене ближайшего барака, и когда я с помятой накидкой выбрался из толчеи, Крапивник и Геккон уже ждали меня у входа в нашу собственную времянку. Я помахал им, быстро двигаясь по улице.

– Это было жестче, чем я ожидал, – присвистнул Оливер.

– Ты не видел настоящей жести, – произнес Крапивник. – Глубокий блок. Теперь я начинаю жалеть, что Тро не приказал стрелять.

– Ты шутишь? – присоединившаяся к сборищу Франка подняла бровь.

Я покачал головой. Как бы мне хотелось, чтобы Олег был не прав.

– Мало мы нахлебались этого дерьма в Талнахе. Теперь и здесь начинается, – вырвалось у меня с ожесточением, удивившем меня самого.

– Что стряслось?! – Ланцея вышла на крыльцо, утирая руки. – Сеть бурлит, но четкой инфы нет ни у кого. Пацифики сцепились со скрипти, верно я понимаю?

– Почти, – я в нескольких словах описал ей произошедшее.

Ланцея слушала меня, все больше мрачнея.

– И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его, – произнесла она, дослушав рассказ до конца. – Начинается.

– Надеюсь, Тро удержит ситуацию под контролем, – проговорил я.

– Хотелось бы верить, – Ланцея стиснула руки. – Я боялась чего-то подобного… но, боже, не так же скоро!

– Пока еще ничего фатального не случилось, – попытался обнадежить ее Геккон.

– Боюсь, Энн права, – мрачно заметил вышедший из-за угла здания Нидлер. – Когда гребаные айдахо стали прибирать Даллас к рукам, все тоже начиналось с таких вот выступлений.

Лицо Ланцеи чуть дрогнуло. Пожалуй, никто другой, кроме меня, этого бы не заметил.

В этот момент со стороны площади показались две фигуры, увлеченные беседой. Когда я пригляделся, то узнал в них Мэо и Фумихито. Скрипти и пацифик о чем-то бурно толковали, не замечая, похоже, молча идущих вслед за ними Филис и Марию.

– …и я тебе говорю, не надо ровнять меня с полинезийскими отморозками! – яростно орал Корнер. – Я родился и вырос в метрополии, от моего полиса до сраных островов – половина Тихого океана! Между мной и ими столько же общего, сколько между Димером и каким-нибудь украинским кочевником!

– Да я смотрю, вы, ребята, прямо-таки решили показать своим согражданам пример терпимости и взаимоуважения, – едко заметил Геккон.

Фумихито испепелил его взглядом.

– Они мне не сограждане, – выплюнул он. – Я – кементариец. А «судья» Ван может… – он осекся, беспокойно оглядел улицу. – Короче, Мэо, передай своим друзьям, чтобы держались настороже. Вы ввязываетесь в опасные игры.

– Фуми, спасибо большое за предупреждение, – преувеличенно спокойным голосом произнес Мэо. – Но мы не оставим Текса в беде и не позволим выдать на растерзание пацификам. Я не спорю, он виноват, но пусть его наказывает Совет, а не эти, – он поискал слово.

– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, – уже спокойнее ответил Фумихито. Хлопнул дверью барака. Мария посмотрела на нас извиняющимся взглядом и скрылась вслед за мужем. Филис взяла Мэо под руку.

– Идемте по домам, парни, – устало предложил Геккон. – Так или иначе, не нашего это ума дело.

– Что ж. У Тро на грунте сейчас два десятка стволов. Я надеюсь, этого хватит, чтобы задавить попытку мятежа в зародыше, – буркнул Крапивник и сам скрылся за дверью.

Я неохотно разлепил веки. За окном стояла предрассветная темень, скреблись в окно ветви пеннофолисов, растущих между бараками. На моем плече мерно дышала Ланцея.

Я приподнял руку, осторожно, чтобы не разбудить Ланцею, посмотрел на время. Половина шестого! Можно спать и дальше.

За окном раздался встревоженный возглас. Метнулись по потолку отсветы фонарей, чей-то голос выкрикивал команды.

В памяти всплыл вчерашний день, и я мигом очутился на ногах.

– Димер?! – сонно спросила Ланцея, пошевелилась. – Что такое?

– Надеюсь, ничего, – себе под нос пробормотал я, потянулся за накидкой. Ланцея села в постели, ее тело будто слабо светилось во мраке.

По коридору барака прогрохотали сапоги. Раздался грохот – кто-то колотил в двери.

– Какого черта?! – возмущенно поинтересовался я у ближайшей стены. Набросил одежду, и очень вовремя – забарабанили уже в мою дверь.

– Кого несет в такое время? – рявкнули мы с Ланцеей в унисон.

– Служба безопасности! – услышал я в ответ. – Немедленно откройте!

– Проклятье, – пробормотала Ланцея. – Секунду, пожалуйста!

Я подождал, пока она оденется, и снял щеколду. Тут же дверь распахнулась, и в лицо мне ударил яркий луч.

– Оперколоны Леоненко?! Выйти из комнаты. Встать в коридоре, ждать дальнейших распоряжений, – скомандовал безопасник.

– Что происходит? – спросила Ланцея.

– Выполнять! – гаркнул без. – Айдимы не брать! – он выхватил коммуникатор из рук Ланцеи.

– Да за каким чертом?! – вскипел я. – Чей приказ вы выполняете?

– Патрона. Выйдите в коридор, или я вас выведу силой, – отрезал без. Его напарник протиснулся мимо меня в комнату. Мы с Ланцеей повиновались. На лице девушки была написана с трудом сдерживаемая ярость.

Половина Шестой уже собралась в коридоре – кое-кто полуодетые, толком не проснувшиеся. У входа с черным от злости лицом стоял Лазарев, метая в безопасников испепеляющие взгляды.

Долго без в моей комнате не задержался. Выглянул из дверей, бросил «Чисто!».

– Естественно, – мрачно ответил его напарник. – Уж не держишь ли ты их за идиотов, которые будут дожидаться нашего визита? – выдернул из дверей соседней комнаты хлопающего глазами Мигеля.

– Что происходит? – тихо спросил я Крапивника. Без гневно посмотрел на нас, но замолчать не приказал.

– Кажется, скрипти устроили какую-то пакость, – так же тихо ответила за Олега Рыжая.

– Скрипти?! Не пацифики?!

– Помолчите, колоны, – не выдержал все же без. – Новости вам доведут в свое время.

Мы терпеливо ожидали, пока безопасники распахивали дверь за дверью и наскоро обыскивали комнаты. Я опасался, как бы Ланцея не выкинула какую-нибудь глупость, но Энн уже успокоилась, по крайней мере, достаточно, чтобы не пытаться вступить с безами в перепалку.

– Эй, – прошептал за моей спиной Корнер. – А где, собственно, Мэо с Филис?

Лазарев от всей души ткнул его локтем в ребра. Фуми чуть не бросился на масколона, но надзирающий над нами без, в свою очередь, уставился на нас зеркальным забралом шлема, и, заскрипев зубами, Корнер умолк.

Обыск продолжался недолго. Вскоре безы проверили последний закуток.

– Можете разойтись по комнатам, – бросил, очевидно, старший по званию наш надсмотрщик. – Барака не покидать до особого распоряжения.

– Между прочим, пшеница не будет ждать, пока вы закончите свои игры, опербез, – проронил Лазарев.

– При чем тут… – без отмахнулся. – Вернетесь к работе, когда прикажут, масколон. Надолго вас не задержат.

– Можем мы узнать, что происходит? – поинтересовался Лазарев.

– Нет, – безы скрылись за дверью.

Лазарев оглядел взъерошенную и недоумевающую Шестую.

– Я полагаю, у Совета есть основания для таких действий, – неубедительно произнес он. – А, глубокий блок. Кто хочет – может доспать, подъем я по такому случаю отменяю. Кто не хочет – прошу в гости. Хотя бы обсудим графики полива, пока есть время.

Зайдя в комнату, Ланцея опустилась на незастланную кровать.

– Так не хочется говорить «А я тебя предупреждала», – устало выговорила она. – Димер, согрей местного чаю. Холодновато.

– Зайдем к Владимиру? – предложил я, включая плитку.

– Надеешься услышать что-то новое? – Ланцея растянулась на кровати, закинула руки за голову. – А, пропади оно все в глубокий блок. Будь что будет.

– Выше нос, – я протянул Ланцее кружку, сел рядом. – Тро не какой-нибудь таблигитский халиф, чтобы развлекаться расстрелами по утрам.

Ланцея только вздохнула. Мы молча смотрели в окно, пока внезапно в дверь не забарабанили снова.

– Кто там еще? – откликнулся я.

– Пройдемте, – без распахнул дверь. За ней уже выстроилась половина Шестой в окружении безов.

– Это арест? – поинтересовался я, уже ничему не удивляясь.

– Пока нет, – соизволил обрадовать нас безопасник. – Вам зададут несколько вопросов.

Нас вывели в ночную тьму, отобрав айдимы. Вслед за Лазаревым и безами мы уныло поплелись к зданию Центра. К счастью, дорога была недолгой.

В административном здании мне до этого довелось бывать лишь при его постройке. Впрочем, особо оно не изменилось. Те же толстые бревенчатые стены, изначально рассчитанные на противостояние ураганам, наскоро оструганная поверхность бревен. Фойе Центра, вдоль стен которого тянулись длинные дощатые скамьи, освещала единственная аварийная лампочка. То и дело через него быстрым шагом проходили безы, разведчики, пилоты, со второго этажа, где находились диспетчерская и зал Совета, доносились приглушенные голоса.

Нас по очереди принялись выдергивать со скамей и отводить куда-то в левую часть Центра. Вызванные назад не возвращались.

– Так что ты там говорил про расстрелы по утрам? – прошептала Ланцея мне на ухо.

Ближайший без вполголоса рассмеялся. Это меня порадовало, хоть и немного. Я хотел было приободрить Энн, но тут на меня упал луч фонаря, и безопасник, тоже с лицом, прикрытым забралом, жестом позвал меня за собой.

Далеко мы не ушли – вышли из фойе в коридор, и без указал мне на соседнюю дверь.

– Присаживайтесь, – предложил сидящий за помигивающим иконками столом человек. Я разглядел нашивку масколона, хотя не мог вспомнить лица. К тому же оно скрывалось в полумраке. Рядом возвышался еще один из СБ-шников Тро.

Я послушно опустился на неожиданно мягкое кресло. Безопасник коснулся стола, и в лицо мне ударил яркий свет.

Старый, как мир, приемчик допроса. Будем надеяться, до прочей классики дело не дойдет.

– Оперколон Леоненко Дмитрий Николаевич, 2735 года рождения, Шестая аграрная рабочая группа, – дежурно произнес человек за столом.

– Да, – коротко ответил я.

– Вы знакомы с оперколоном Мэо Самаши?

– Мы работаем и живем вместе.

– Замечали в его поведении какие-нибудь странности в последнее время?

– Прошу прощения, – рискнул я перебить масколона. – А могу я узнать ваше имя и группу?

Мой визави, показалось мне, скривил губы в усмешке.

– Масколон Родериго Охеда, глава Службы безопасности колонии, – представился он. Обернул ко мне идентификатором айдим. – Это достаточное основание, чтобы отвечать на мои вопросы?

– Спрашивайте.

– Повторяю. Замечали ли вы что-либо странное за оперколоном Самаши?

Я задумался.

– Вчера, после этой разборки, которую устроили скрипти с пацификами… Ну, он был сильно взволнован. Все мы были сильно взволнованы.

– Что он говорил?

Я прикинул, что могу сказать без риска серьезно повредить Мэо.

– Что, раз Лидсон виновен, его следует наказать, но не отдавать пацификам на самосуд. Собственно, то же, что сказал патрон.

– Он критиковал действия патрона? Призывал к выступлению против Совета?

– Нет, – односложно ответил я. Проклятье, слова очень многих из нас можно было истолковать, как нападки на Тро!

– Он что-нибудь говорил о действиях, которые рассчитывает предпринять в связи с этим?

– Нет.

Охеда наклонился вперед.

– Я ценю ваше желание помочь товарищу, – проговорил он. – Но речь идет не о случайной подрывной болтовне. Прикрывая Самаши, вы навлекаете на себя обвинения в убийстве, злостном неподчинении и захвате собственности колонии!

Я на секунду опешил.

– Убийстве? – наконец выговорил я.

Охеда пристально наблюдал за моим лицом, иногда переводя взгляд на стол. Я скосился на подлокотники кресла и поспешно убрал с них руки – только теперь до меня дошло, что в кресло наверняка встроен какой-то вид полиграфа, а может быть, даже веритайзер.

– Убийстве, – кивнул масбез. Я отвлеченно подумал, что до сих пор не видел его в числе членов Совета, хотя Охеда по занимаемой должности обязан был в него входить. – Вы хотите сказать, что ничего не знаете?

– Именно это я и хочу сказать, масбез, – проговорил я со всей возможной искренностью.

Еще несколько секунд Охеда изучал выражение моего лица.

– Достаточно масколона, – сказал он. – Сегодня ночью на Центр произошло нападение. Сотрудник Службы безопасности, дежуривший здесь, был убит. Нападавшие освободили Лидсона и скрылись вместе с ним в неизвестном направлении. С аэродрома исчез один из грузовых кольцевиков. Исчезли также все члены психосекты скрипти, включая вашего приятеля.

Я медленно вернул челюсть на место.

– Черт, – это было все, что сумел я выговорить.

– Итак. Что вы можете мне рассказать об этом происшествии, Димер? – повторил Охеда.

Некоторое время я обдумывал ответ. Теперь уже – пытаясь припомнить все подробности прошедшего вечера.

– Мэо сказал, – начал я неуверенно, – что они не позволят отдать Лидсона пацификам на растерзание. Что не оставят товарища в беде. Но я думал, он говорит о том, чтобы заступиться за него перед Советом… Проклятье, я даже представить не мог, что они пойдут на такое!

– С кем он еще общался? Из вашей группы, из прочих колонов?

– С Фумихито Корнером. Они спорили, Фуми сказал, что не стоит приравнивать его к полинезийским пацификам. Когда на площади началась эта чертовщина, я видел Мэо с прочими скрипти. Потом мы разошлись по комнатам.

– Вы не слышали, о чем он говорил с остальными сектантами?

– Нет, масколон. Большинство скрипти – это люди Вэнь и Калдейры, мы редко пересекались.

Охеда пытал меня еще около пятнадцати минут, выспрашивая о малейших нюансах поведения Мэо злосчастным вечером и до него. Я честно старался припомнить все подробности, но, похоже, мои сведения масколона особо не заинтересовали.

– Масколон, – заговорил я, когда в допросе образовалась короткая пауза. – А есть возможность отследить кольцевик через сеть? Если скрипти не добрались до конта, он должен передавать данные о своем местоположении.

– Занимайтесь урожайностью полей, оперколон, а не расследованиями, – резко посоветовал мне Охеда. – Берите ваш айдим и можете быть свободны. Выведите колона Димера.

Без шагнул ко мне, взял за плечо и подтолкнул к двери. Неожиданно я почувствовал подбадривающее пожатие и только теперь узнал в полутьме крепкую фигуру Корчмаря. Второй без, за дверью, молча указал мне на боковой выход.

За рекой занимался рассвет. С гудящей от событий головой я побрел к бараку, ожидать Ланцею. Утешало, что Корчмарь присматривал за допросом – глядишь, острый язычок моего масинфа не доведет ее до беды. Я попытался вызвать Ланцею по сети, но натолкнулся лишь на пасс-сигнал ее конта.

Запоздало я осознал, что немало из того, о чем я поведал Охеде, может подвести под неприятности много кого из Шесть-Агро. Проклятье… Стоило на секунду забыть про самоконтроль, и мой язык принялся мести как помело. Похоже, мои подозрения насчет начинки кресла были близки к истине.

После ночных событий всем группам, в которых состояли исчезнувшие скрипти, был объявлен жесткий комендантский час. Мы набились в комнату Лазарева и соседние с ней, гадая, к чему приведет все происходящее.

– Одно ясно – ни к чему хорошему, – мрачно изрек Корнер. Мигель и Дофия синхронно закивали.

Ланцея заскрипела зубами. Уж не знаю, о чем ее спрашивал Охеда, но из Центра она вернулась, готовая разнести барак до основания.

Мы наскоро позавтракали, объединив наши скудные припасы. Еда не лезла в горло.

Сеть гудела, обсуждая происходящее. Встречались абсолютно дикие предположения – например, что пацифики сами прикончили Лидсона и охранника, а заодно бесшумно и бесследно выкрали скрипти из бараков и угнали кольцевик. Кто-то вспоминал запоздало, что давно замечал странности в поведении психосектантов, я напоролся даже на высказанную серьезным тоном версию, что в пропаже скрипти повинны создатели огоньков с Илуватара.

– Что говорят у пацификов? – спросил я Крапивника.

– Я-то откуда знаю? – развел Олег руками. – Радуются, наверно. Теперь для всей колонии не они, а скрипти – злобные отморозки. Идиоты.

– Полинезийцы?

– Нет, Конрад со своими приспешниками, – мрачно буркнул Крапивник. Фумихито кивнул. Пацифик с самого утра был мрачен, как ночь – не хуже Ланцеи, и ни с кем не вступал в разговоры.

Неожиданно айдимы хором запищали сигналом общего оповещения. Шесть-Агро взвилась с мест, будто под домом разорвалась ракета.

На панелях проявилось лицо Тро. Патрон, насколько можно было судить по крохотному изображению, ночью не ложился вовсе.

– Сограждане, – не тратя времени на приветствие, произнес он. – Я думаю, все вы осведомлены о ночном проишествии. Мы обнаружили похищенную группировкой Конрада машину. К сожалению, из ее памяти стерт маршрут полета, а спутники слежения не вели запись всего ее курса. Мы ведем поиск преступников, и они не смогут избежать справедливого наказания.

Пока же мы предпримем все меры, дабы подобное не повторилось. Всему персоналу колонии, кроме Разведывательной секции и уполномоченных на то членов Совета лиц, запрещается покидать пределы периметра. В них запрещается ношение оружия – всем, кроме сотрудников СБ. Доступ к транспортным средствам разрешен только с санкции Совета. Нарушения будут караться – как штрафами, так и исправительными работами, а при рецидиве – телесными наказаниями.

– Ни черта себе! – восхитился Корнер. – А как, спрашивается, мы будем работать на полях, если нам запрещено выходить за ограду?

Я шикнул на него.

– Все, кто что-либо может сообщить о местонахождении преступников, обязаны обратиться в СБ, – продолжал Тро. – Запрещается связываться с ними, оказывать им помощь любыми средствами и ресурсами.

– О да, – саркастически произнесла Ланцея. – Давайте начнем запирать конюшню, когда у нас свели со двора всех лошадей.

– Граждане Кементари, – объявление еще не закончилось. – Напоминаю о недопустимости распространения панических слухов, дезорганизации работы колонии и собраний с целью воспрепятствовать приказам Совета. Все подобные попытки будут пресечены согласно статьям Устава. Будем едины и не дадим преступникам-фанатикам внести смуту в наши ряды.

Изображение свернулось. Мы переглянулись в молчании.

– Тро сам на себя не похож, – проговорил наконец Геккон. – Сплошной официоз и угрозы.

– Оливер, если твой отец – член Совета, это еще не значит, что на тебя не распространяются пункты касательно дезорганизации работы колонии, – устало заметил Лазарев.

– Ай, масколон. Кого и что я дезорганизую? – отмахнулся стерни. – Мне просто жалко нашего патрона. Думаю, даже он не ожидал столкнуться с таким дерьмом сразу после высадки.

Лазарев тяжело вздохнул. Смерил шагами расстояние от своего окна до двери Корнеров. Анна, жена Лазарева, миниатюрная опермедичка из Ярославля, подошла к нему сзади и принялась разминать плечи.

– Ладно, колоны, – наконец проговорил наш начальник. – Я запрошу Артура, как мы будем решать эту кретинскую задачку с запретом на выход за периметр.

– И с ношением оружия, – добавил Мигель. – У меня нет желания встретиться с оголодавшим терапторидом, имея под рукой только ножик.

– Принято, – согласился Лазарев. – Что же, ждите новостей по комнатам. Будем надеяться, ситуация прояснится в скором времени, – я был уверен, Владимир и сам не особенно верит в то, что говорит по долгу службы.