Внутренняя тюрьма ГПУ

Камера была большая, метров сорок.

Совершенно пустая, без нар, стульев и тумбочки.

Только параша стояла в углу.

Комната делилась на два угла.

Один бандитский.

Другой офицерский.

В офицерском углу бывший паж Глеб Лавров разговаривал с подполковником Нелюбовым.

– Юнкер, запомните, большевикам нельзя верить. В прошлом году они объявили амнистию всем офицерам, не служившим в контрразведке и карательных отрядах. Я поверил, явился. Зарегистрировался. Взяли меня в игорном доме. Да, я нарушил какие-то правила об азартных играх. Со мною арестовали человек пятнадцать. Их всех отпустили, а меня ежедневно таскают на допрос, пристегивают к какой-то бывшей офицерской организации. А это дело пахнет гаражом.

– Но я ничего не делал, – запинаясь, сказал Лавров.

– Это неважно, они помилуют вора и бандита, потому что они классово близки им по происхождению, но на нас обрушат всю ненависть кухаркиных детей.

– Что же делать?

– Ждать. И надеяться.

– А если смерть?

– Ее надо встретить, как подобаем русским офицерам, понятно, юнкер?

– Так точно, господин подполковник.